Жертвенность Очерк 18 Генерал Куликов и соратники

                ЖЕРТВЕННОСТЬ

     Очерк 18 ГЕНЕРАЛ АРМИИ АНАТОЛИЙ СЕРГЕЕВИЧ КУЛИКОВ И ЕГО СОРАТНИКИ


       4.5.10. Генерал армии А.С. Куликов и его соратники

       В социальной сети «Одноклассники» на странице моей дочери была опубликована серия заметок. Её предваряло признание самого Анатолия Сергеевича Куликова (в скобках отмечены те его соратники, о ком предстояли публикации):

       «...Я, вообще-то, достаточно жёсткий, требовательный человек. Если я работаю с кем-то в одной связке, если кому-либо что-то поручаю, то считаю себя вправе надеяться, что мой соратник меня не подведёт. Даже если ему для этого придётся мобилизовать все имеющиеся силы и все свои умения.

       С благодарностью вспоминаю имена деятельных, добросовестных и самоотверженных офицеров, которых, как и меня самого, Чечня проверяла на прочность.

       Это генералы Протоген Андриевский (комбриг 8-й БрОН. О нём отдельная глава – Авт.), Аркадий Баскаев, Николай Бордюжа, Владимир Васильев, Юрий Воробьёв, Валерий Востротин, Виктор Гафаров (первый зам. главкома ВВ МВД России. О нём отдельная глава – Авт.), Павел Голубец (заместитель главкома ВВ МВД России.О нём отдельная глава – Авт.), Владимир Гордиенко, Николай Димидюк, Владимир Дмитрин, Владимир Дурбажев (зам. главкома ВВ МВД России по тылу), Сергей Игнатов, Станислав Кавун (Зам. главкома ВВ МВД России по работе с личным составом), Николай Ковалев, Валентин Корабельников, Алексей Клементьев, Сергей Кудинов, Владимир Кузнецов, Михаил Львов, Владимир Мальцев, Борис Максин, Игорь Межаков, Владимир Морозов, Александр Муратов, Николай Новак, Александр Овчинников, Анатолий Пониделко (нач. ГУВД г. Санкт-Петербурга и Ленинградской оласти. О нём отдельная глава – Авт.), Николай Попов, Юрий Прощелыкин, Пётр Ровенский (заместитель главкома ВВ МВД России по вооружению), Валентин Соболев, Валерий Стрекалов, Владимир Сухорученко, Сергей Тертышников, Геннадий Тихонов, Александр Чекалин, Леонид Червоткин, Сергей Шойгу, Владимир Шумов, Сергей Юрченко, Виктор Якунов. Это полковники Сергей Джабадзе, Валерий Журавель, Борис Карпов, Юрий Кислый, Александр Клинов, Владимир Левицкий, Сергей Лябик, Олег Собокарь, Владимир Цыганков, Александр Чикунов.

       Это гражданские специалисты – заместитель министра связи Эдуард Островский (генерал-лейтенант в отставке) и заместитель министра строительства Альберт Маршев...»


       4.5.11. Генерал армии А.С. Куликов

       Командиром Могилёвского полка, в котором мне предстояло служить с апреля 1981 года, был подполковник Куликов Анатолий Сергеевич. Родился Анатолий Сергеевич 4 сентября 1946 года в селе Митрофановское Ставропольского края. Свою офицерскую судьбу Куликов А.С. начал в 1963 году, поступив в Орджоникидзевское высшее военное командное училище МВД СССР, которое окончил с отличием в 1966 году.

       По окончании училища был направлен командиром взвода отдельно дислоцированной роты в город Рославль Смоленской области. В 1971 году поступил в военную ордена Ленина Краснознаменную ордена Суворова академию имени М.В. Фрунзе.

       По окончании академии в 1975 году убыл для дальнейшего прохождения службы в 54-ю Ростовскую конвойную дивизию МВД СССР на должность начальника штаба 615-го Астраханского конвойного полка (в/ч 6608).

       В июне 1977 года был назначен первым командиром войсковой части 6713. В Белоруссии прошел путь от командира 626-го Могилёвского конвойного полка до командира 43-й конвойной дивизии МВД СССР (в/ч 3403).

       15 февраля 1988 года Куликову А.С. было присвоено воинское звание генерал-майор. В 1986 году совместно с личным составом 43-й конвойной дивизии принимал участие в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС.

       В августе 1988 года поступил в академию Генерального штаба, которую окончил в 1990 году. С 1990 по 1993 год – начальник Управления внутренних войск МВД СССР. С 1993 по 1995 год – командующий внутренними войсками МВД Российской Федерации. С 1995 по 1998 год – Министр внутренних дел Российской Федерации, депутат Государственной Думы Российской Федерации. Доктор экономических наук, главный научный сотрудник Российской Академии социальных наук, защитил диссертацию в области социально-политических исследований.

       Анатолий Сергеевич Куликов зачислен почётным солдатом в первую стрелковую роту войсковой части 6713. Каждый день на вечерней поверке в роте называется его фамилия. И самый лучший солдат роты чётко произносит «Куликов Анатолий Сергеевич, генерал армии, экс-министр внутренних дел Российской Федерации, первый командир Могилёвского полка с 1977 по 1988 годы».
       (Источник: http://mvd.gov.by/ru/main.aspx?guid=3621)

       Есть нечто объединяющее нас с А.С. Куликовым в оценке ситуации в Нагорном Карабахе, на Кавказе:
       В сентябре 1990 г. мне удалось дать интервью Армянскому телевидению, и текст его был напечатан в журнале «Коммунист» в Ереване и газете «Советский Карабах». Вывод интервью: «Всё идёт к войне в Закавказье – выводить внутренние войска НЕЛЬЗЯ! Ибо это взорвёт обстановку в Нагорном Карабахе, на Кавказе, да и во всей стране!»

       Год спустя, в конце декабря 1991 года, когда ситуация в корне изменилась, Анатолий Сергеевич написал в газету «Красная звезда» статью «Кому мы нужны на Кавказе?»
       Вывод статьи: «Внутренние войска нужно выводить из Закавказья, перестраивать их на современный лад, чтобы суметь противостоять конфликтам, назревавшим на Северном Кавказе!»

       Я подвергся преследованию по политическим мотивам, суду офицерской чести в октябре 1990 г., после чего последовало увольнение из войск!

       Куликов 34 марта 1992 г. лишился должности начальника Управления ВВ по Северному Кавказу (применили предательский приём, Управление расформировали) и он оказался в опале.

       Приведу выдержки из воспоминаний Анатолия Сергеевич Куликова «Тяжёлые звезды» (http://coollib.net/b/176041/read):
       «…Настоящей удачей было то, что начальником штаба в этот полк был направлен и до весны 1978 года в нем служил Павел Голубец, дослужившийся впоследствии до генерал-полковника и должности первого заместителя министра внутренних дел России...

       …Но тогда, в 1977 году мы ещё и не могли предугадать всех передряг, которые выпадут на долю нашей Родины, и тех испытаний, через которые пройдет наша с Павлом человеческая дружба.

       Уже через год наш Могилевский полк по результатам командно-штабных учений был признан лучшим в 43-й Минской дивизии внутренних войск МВД СССР».

       Что такое отстроить военный городок полка? Да ещё какой! Без преувеличения могу сказать: ЛУЧШИЙ военный городок во всей Минской дивизии! Мне, особенно, приятно, что мой комсомольский вожак – прапорщик Пётр Шатило, будучи на срочной службе и имея строительное образование, был назначен прорабом этой стройки!

       Вот выдержка из воспоминаний А.С. Куликова «Тяжелые звёзды» о роли хороших контактов с людьми:
       «…Скажу прямо, на благо своей части я эти ценные контакты и определенные возможности, конечно же, использовал. Моя близость к строительным материалам и руководителям строительных трестов шла на пользу полку: появились спортзал, автопарк, овощехранилище, учебный центр, стрельбище, штаб, клуб, столовая. Совсем недавно снова побывал в полку, командиром которого был четыре года и три месяца.

       Сразу заметил, что за прошедшие почти четверть века никто ничего не построил. Только деревья, когда-то посаженные нами, выросли и стали большими».

       Уважали Анатолия Сергеевича в полку! Тянулись за ним. И старались так же, как командир полка, ревностно выполнять воинский долг! Особое уважение вызвала его беспощадная борьба с казнокрадами.

       Вот ещё одна выдержка из воспоминаний А.С. Куликова «Тяжёлые звёзды»:
       «…Как дань этим далеким годам и в современной армии осталось это правило: командир полка является основным распорядителем денежных средств. Некогда вожделенный денежный ящик и сегодня фигурирует в Уставе, который оговаривает место его хранения - у Боевого Знамени части.

       Под охраной часового. Хотя редко где встретишь его именно там. Скорее в финчасти, надежно защищенной сигнализацией. Да и сами деньги чаще всего находятся на банковском счете, а вовсе не в ящике. Но это не значит, что рачительный и честный командир может расслабиться: всегда найдутся умельцы, желающие запустить руку в полковую казну.

       Попался в жизни и мне такой военный финансист, который пытался манипулировать средствами, выделенными на материальную помощь офицерам и прапорщикам.

       Есть такая статья расходов. Невелики деньги, но мало ли, какая жизненная проблема может возникнуть у человека: пожар, авария, а то еще хуже – похороны. Дело житейское… В иных случаях и десять рублей в кармане не окажутся лишними.

       В тот раз начальник финансовой службы полка очень толково обосновал, почему прапорщик Т. может рассчитывать на материальную помощь из этого командирского фонда: «По неосторожности порвал плащ на автобусной остановке. Разрешите, я выдам ему 10 рублей?» Я помню, что на такие цели есть в запасе
150 рублей, и без тени сомнения соглашаюсь: «Конечно, надо помочь! Я не возражаю».

       В расходно-кассовом ордере так и написано: «Выдать 10». Еще и прописью продублировано: «Десять». Но как, оказалось впоследствии, хитроумный начфин уже на подписанном мной документе сделал аккуратные исправления и получилось, что вместо червонца там была обозначена уже другая цифра – 110 рублей. Оказалось, что он по сговору со своим вышестоящим начальником, уже дивизионного уровня, скрывал от меня, что сумма, выделенная полку на материальную помощь личному составу, была куда большей: не 150, а 450 рублей. Так что 300 рублей они списывали в своих интересах. Была иллюзия, что полковой командир поленится проверить эти копеечные расходы. Была и надежда, что дивизионный финансист, заинтересованный в махинации, аккуратно прикроет эти нарушения.

       Так оно поначалу и случилось. Когда вскрылись эти хищения, выгнать его из войск мне не дали. Единственно, что смог – так это предупредить его о неполном служебном соответствии. Однако надежду вывести этих махинаторов на чистую воду всё же не оставил.

       Со временем они успокоились и осмелели. Крали какие-то шины, хитрили с солдатскими деньгами, пускали корни и обрастали связями. Но, как только я был назначен командиром дивизии, немедленно затребовал из Управления командующего внутренними войсками МВД СССР, из Москвы, комиссию, которая все эти нарушения моментально вскрыла. Было противно смотреть на прежнего дивизионного финансиста, когда он, понимая исход этой проверки, начал прикидываться сумасшедшим, а руки его тряслись от страха».

       Вот, что писала Людмила Гладкая в статье «Генерал армии Куликов поздравил родную часть»:
       «В Могилеве прошли торжества по случаю 35-летия со дня образования войсковой части 6713 (626-го конвойного полка) – 23 мая. В числе гостей был первый командир соединения, депутат Государственной Думы, в прошлом Министр внутренних дел Российской Федерации генерал армии Анатолий Сергеевич Куликов.

       История части берёт свое начало от 1-го батальона войсковой части 7434 (Барановичи), образованного в Могилеве для охраны исправительно-трудового учреждения. В 1977 году на базе батальона был сформирован конвойный полк.

       «...Не мне давать оценку собственной работе, но в начале лета 1977-го в тридцать лет я был назначен командиром 626-го полка. Думаю, командование внутренними войсками семь раз отмерило, прежде чем доверить молодому майору эту должность. Лично для меня самым важным достоинством нового положения являлось то, что вновь пришлось начинать службу как бы с чистого листа. Предстояло сделать полноценную боеспособную часть – с казармами и учебными городками, с работоспособным коллективом управления, со своим Боевым Знаменем.

       Откуда только ни прибывали офицеры во вновь сформированный полк: из Сибири, с Дальнего Востока и Украины. Конечно, всем недоставало жилья, семьи офицеров приходилось размещать по общежитиям. Однако крышу, хоть временную, находили всем.

       Уже через год Могилевский полк по результатам командно-штабных учений был признан лучшим в 43-й Минской дивизии внутренних войск МВД СССР», – вспоминает в своей книге «Тяжелые звезды» Анатолий Куликов.

       Важным событием в боевой летописи воинского коллектива стало вручение в октябре 1978 года командиром дивизии генерал-майором Михаилом Лезжовым символа воинской Чести, Доблести и Славы - Боевого Знамени.

       За период существования части ею командовали Башир Сабанов, Геннадий Симонов, Василий Нестюк, Николай Великанов, Сергей Конопацкий, Александр Челноков, Олег Маткин. Сегодня командиром является Олег Малышевский. За 35 лет в/ч 6713 претерпела немало преобразований. В 1992 году конвойный полк был реорганизован во 2-ю отдельную бригаду внутренних войск, военнослужащие которой несли службу в Горках, Шклове, Бобруйске, Глубоком, Новополоцке, Орше, Могилеве.

       Через два года бригада была реформирована в 11-й отдельный батальон, в котором остались лишь горецкое и шкловское подразделения, а в 2001-м – в 5-ю отдельную бригаду охраны объектов, к которой присоединили подразделения, дислоцирующиеся в Гомельской области и Бобруйске.

       …Почётные гости торжества, собравшиеся в части, искренне порадовались её преобразованию: здесь созданы все условия для несения службы, обучения и отдыха военнослужащих, завершена реконструкция автомобильного парка - по сути, это новый объект, оснащённый самым современным оборудованием и техникой.

       В 2003 году был создан кинологический центр внутренних войск. Категории служебных животных, которые обучаются в Могилеве, разнообразны: караульные, розыскные, патрульно-розыскные, собаки по поиску взрывчатых веществ, розыскные по поиску наркотических средств и психотропных веществ, по поиску людей в завалах. С 2010 года в центре начали готовить собак по поиску криминальных захоронений.

       Силами военнослужащих в 2006 году в военном городке возведена часовня в честь Георгия Победоносца. Ее посещают не только военнослужащие, но и жители окрестных деревень. Люди говорят, что здесь какая-то особая благодать»
       (Источник: http://mvd.gov.by/main.aspx?guid=79913).

       В октябре 1993 г. эти четыре генерала: Виктор Фёдорович Ерин, министр внутренних дел России, Анатолий Сергеевич Куликов, командующий внутренних войск МВД России, и его заместители – Анатолий Александрович Романов и Павел Васильевич Голубец, спасли Родину от сползания к Гражданской войне.

       Подчеркну особо, удалось это при опоре на Отдельную орденов Ленина и Октябрьской революции Краснознамённую мотострелковую дивизию особого назначения им Ф.Э. Дзержинского (в/ч 3111, г. Москва) и другие воинские части Московского округа внутренних войск МВД России.

       Анатолий Куликов до последнего верил в возможность мирного исхода, но стороны примирения не желали. И для Ельцина, и для Хасбулатова с Руцким оно, по их мнению, могло означать политическую смерть, всеобщее забвение и презрение своих сторонников. Они шли ва-банк!..

       Результат всем известен! С того времени «героями» октября 1993 г. можно найти кого угодно. Вот только победителей в гражданских войнах не бывает!

       В списке «героев» октября, к своему удовлетворению, я не нашёл
Сергея Вадимовича Степашина. Министерство безопасности России, которое он возглавлял тогда, к тому времени не располагало подразделениями спецназа.
       «…Что касается Министерства безопасности, то оно фактически было разоружено в последние дни руководства Баранникова – у него отняли все военизированные структуры…» (А.С. Куликов. «Тяжёлые звёзды»).

       Для блокирования Белого дома, защиты Останкино были применены силы Внутренних войск МВД России.

       Действиями войск в районе Белого дома руководил генерал Анатолий Романов. Обороной Останкино – генерал Павел Голубец.

       И как бы ни называли события октября 1993 г. – «расстрелом парламента», или «подавлением антиконституционного мятежа», в сознании современников эти дни навсегда останутся символом БЕДЫ!

       «Отмыться» от крови поспешили многие! Нахожу у Анатолия Сергеевича Куликова в воспоминаниях «Тяжёлые звёзды» тому подтверждение: «…ничего удивительного в том, что большинство последовавших за событиями публикаций были, по сути, мифотворчеством, целью которого было желание отмыться от этой крови и порохового нагара.

       В принципе многим это удалось. Мало тех, кто вспомнил, что на российские погосты свезли почти полторы сотни гробов, что безвозвратно прервались человеческие судьбы, что во многих домах навсегда поселилось сиротство.

       В этом мифотворчестве было много подлости, подлогов. Много настоящей лжи. Без них одна из сторон никак бы не смогла объяснить, отчего в огне мятежа не погиб ни один из его вдохновителей, а другая – почему конфронтация развивалась в жёстком ключе, потребовавшем вначале вмешательства правоохранительных органов, а впоследствии – и танковой стрельбы по зданию Верховного Совета…» (А.С. Куликов. «Тяжёлые звёзды»)

       Горькие итоги кровопролитного противостояния в октябре 1993 года стоили внутренним войскам МВД России шестерых погибших бойцов, около ста человек – ранеными и травмированными.

       Так, 3 октября 1993 года погиб рядовой Николай Ситников при обороне телецентра «Останкино» в Москве от макашовцев. В тот день отряд специального назначения «Витязь» подполковника Сергея Ивановича Лысюка получил задачу по охране телецентра с целью не допустить в здание вооружённых противников Ельцина, рвущихся к прямому телевизионному эфиру.

       На втором этаже здания раздался взрыв, который оборвал жизнь солдата. Реактивная граната макашовцев попала в стену позади него, и он был поражён осколками в затылок.

       Я намерено остановился так подробно на роли моего командира 626-го Могилёвского конвойного полка внутренних войск МВД СССР (в/ч 6713) полковника Куликова Анатолия Сергеевича в истории современной России.

       Генерал армии Анатолий Сергеевич Куликов дважды удержал Россию от сползания к гражданской войне. Это он, будучи заместителем председателя правительства и министром внутренних дел России, 17-18 марта 1996 года удержал Ельцина от антиконституционного шага - разгона Государственной думы, запрета компартии и переноса на 2 года срока выборов Президента России, что неминуемо привело бы к гражданской войне в стране!

       В марте 1998 года Анатолий Сергеевич Куликов был отправлен в отставку. С горечью он произнёс тогда: «Видимо, не пришло время честно служить Отечеству!» Есть такая уверенность: пройдёт время, и благодарная Россия воздаст все почести этому ГЕНЕРАЛУ!


       4.5.12.   Генерал-полковник Павел Васильевич Голубец

       Замечательные офицеры-наставники встречались мне по всей службе! Таким, несомненно, является командир Смоленского полка, подполковник Павел Васильевич Голубец. Рослый, крепкий физически, отличной строевой выправки! И умница! Без преувеличения могу сказать, все в полку его обожали.

       Вот его послужной список:

       – курсант (1964-1967 гг.), курсовой офицер (1967-1972 гг.) Орджоникидзевского командного военного училища им. С.М. Кирова;

       – слушатель военной академии им. М.В. Фрунзе (1972-1975 гг.);

       – старший помощник начальника оперативного отдела штаба Минской дивизии (в/ч 3403) в 1975-1976 гг.;

       – командир Могилёвского батальона 346-го Барановического конвойного полка (в/ч 7434) в 1976-1977 гг.;

       – начальник штаба 626-го Могилёвского конвойного полка (в/ч 6713) в 1977-1978 гг.;

       – командир 502-го Смоленского конвойного полка (в/ч 7459) в 1978-1980 гг.);

       – командир 39-й Сосьвинской конвойной бригады (в/ч 6606) в 1980-1984 гг.;

       – начальник штаба (1984-1985 гг.), а затем командир 101-й Челябинской конвойной дивизии (в/ч 3496) в 1985-1988 гг.;

       – начальник штаба внутренних войск МВД СССР по Уралу (1988-1991 гг.);

       – командующий внутренними войсками Урала (1991-1993 гг.);

       – заместитель командующего внутренними войсками – начальник управления кадров ГУК ВВ МВД России (1993-1995 гг.);

       – первый заместитель министра внутренних дел России (с 18 августа 1995 г.), начальник Главного штаба МВД России (с 26 февраля по 22 ноября 1996 г.)

       Приведу выдержки из воспоминаний Анатолия Сергеевича Куликова «Тяжёлые звезды» (Источник: http://coollib.net/b/176041/read):

       «…Настоящей удачей было то, что начальником штаба в этот полк был направлен и до весны 1978 года в нём служил Павел Голубец, дослужившийся впоследствии до генерал-полковника и должности первого заместителя министра внутренних дел России.

       Павла я знал раньше – по Орджоникидзевскому училищу, в которое он поступил на год позже меня. Там мы и познакомились с ним: в санчасти, где я пребывал в качестве больного, а он – дневального. Быстро выяснилось, что мы – земляки, ставропольцы. Он – из Александровского района, я – из Апанасенковского. В последующем курсантская дружба переросла в офицерскую. Переписывались.

       Он, помню, в письме даже спрашивал у меня совета, как попасть ко мне, в Смоленский полк. Но мои инструкции ему не пригодилось: после окончания училища с отличием он был оставлен там же курсовым офицером, и мы на некоторое время потеряли друг друга из виду.

       Каково же было моё удивление, когда после окончания первого курса Академии им. М.В. Фрунзе я узнал, что следом за мной туда же поступил и Павел Голубец.

       Ему, старшему лейтенанту, я передал по наследству ту комнатку на Волхонке, которую до переезда с Валей в академическое общежитие мы снимали в Москве. Тогда он только-только женился на своей Раисе Фёдоровне, и это наше первое московское жилище здорово ему пригодилось.

       Получив полк, я очень обрадовался, что начальником его штаба назначен Павел – сильный, грамотный, чрезвычайно уважаемый мной офицер. Совершенно не случайно уже вскоре, через год, он стал командиром того самого Смоленского полка, в который хотел когда-то попасть после училища.

       Годы спустя он ещё дважды станет моим заместителем: в пору, когда я командовал внутренними войсками МВД России, и тогда, когда я стал министром. (С 18 августа 1995 г. – первый заместитель министра, а с 26 февраля по 22 ноября 1996 г. – начальник Главного штаба МВД России. – Авт.).

       Именно он в тревожные дни октября 1993 года в Москве возглавит оборону телецентра в Останкино, а на исходе первой чеченской войны после весьма нелицеприятных отзывов в российской прессе будет вынужден оставить пост первого заместителя министра внутренних дел. Моего заместителя. В полном соответствии с моим жестким решением: «Павел, мы должны расстаться…»

       Во время нашего мужского, офицерского разговора не все мои аргументы были поняты им и не все показались справедливыми. Но время всё расставило на свои места. Мы крепко дружим и сегодня.

       Павел прекрасно работает в одной из очень известных фирм, защитил кандидатскую диссертацию.;

       Но тогда, в 1977 году мы ещё и не могли предугадать всех передряг, которые выпадут на долю нашей Родины, и тех испытаний, через которые пройдёт наша с Павлом человеческая дружба».

       А.С. Куликов, очевидно, сознательно ушёл от разбора всего того, что заставило «расстаться» с П.В. Голубцом. Приведу два мнения непосредственных участников тех событий, а затем предоставлю слово самому П.В. Голубцу.

       Итак, командировка в Чечню стала роковой для П.В. Голубца:

       Вот что писал советник Координационного центра МВД РФ в ЧР. Центр был предназначен для выполнения задач по восстановлению конституционного строя и правопорядка в Чеченской республике, обеспечению государственной безопасности и территориальной целостности Российской Федерации, законности, прав и свобод граждан, разоружению незаконных формирований на территории Чеченской республики и прилегающих к ней регионов Северного Кавказа.
       (Источник:
       «…Руководителем сводного отряда оперативно-следственных работников был первый заместитель министра МВД генерал-майор Голубец Павел Васильевич. Он же был назначен начальником Координационного центра МВД в Чеченской Республике, как руководитель Федеральных сил, дислоцированных в Чечне, который должен был сменить предыдущего руководителя, срок командировки которого истёк. П.В. Голубец производил впечатление бравого офицера, но как впоследствии выяснилось, – его бравада была показной мишурой».

       Вот, что писал ещё один из участников событий в Чечне:

       «…Но это будет потом, а начиналось все с размещения группы советников – так называемого Координационного центра МВД России при Чеченской Республике во главе с генерал-полковником Павлом Голубцом – тем самым, который вскоре в самое критическое время проявит халатность и малодушие, обрекая людей на гибель, и будет отстранён от должности.

       …Руководителя Координационного центра Голубца за халатность и неумение повлиять на сложившуюся ситуацию сняли с должности, заменив его генерал-полковником В.И. Фёдоровым – зам. министра внутренних дел России…»
       (Источник: http://12.mvd.ru/press/shows/item/264301/?print=1)

       Алла Авдеева, прорвала 15 летнюю полосу молчания в статье «ГЕНЕРАЛ-ПОЛКОВНИК ГОЛУБЕЦ ПАВЕЛ ВАСИЛЬЕВИЧ»
       (Источник:
       «Воспоминания под грифом «секретно»

       На его личном деле стоит гриф «секретно». Войска же давно стали прозрачны для общества. Средства массовой информации смирились с пиаром положительности воина в краповых погонах, приняли игру в открытость, лишь изредка взрывая общественность каким-нибудь несанкционированным шагом в сторону. Однако недавнее прошлое войск остаётся в тени. На этом прошлом не акцентируют внимание даже современные книжки об истории развития войск. Реформирование войск начала XXI века и, наоборот, столетняя-двухсотлетняя история – вот приоритеты сегодняшнего юбилея.

       И только люди, создававшие в прошлом настоящее войск, хранят в своей памяти всё, в том числе и те странички их истории, о которых молчат книги. Как бы ни хотел изменить порядок своих мыслей генерал-полковник в отставке Павел Васильевич Голубец, мысли уводят его в девяностые.

       Гнедая Луна и знаменитый индеец Чингачгук

       – С запада на восток тянется главный кавказский хребет… Утром, когда солнце встаёт – розовеют верхушки, а ниже – все ещё темно-синее… Как на картинах Рериха… – лицо рассказчика светлеет и, кажется, даже пропадает грусть в глазах. – А с другой стороны – степь.
       Ровная, до самого Каспия – поля, лесополосы, пруды, сады, виноградники, арбузы…

       Замечательное место. Это «замечательное место» – станица Сибаровка Георгиевского района Ставропольского края. Именно здесь в ноябре 1946 года родился мальчик. Правда, в его документах, стоит иная дата рождения – 4 января 1947 года. Почему-то в то время было достаточно распространённым явлением изменять дату рождения.

       Может быть, казалось, что жизнь сложится удачнее, если ребёнок начнёт её с нового года, а не в конце? Так или иначе, думали родители, теперь не важно, жизнь сложилась.

       …Георгиевский район Ставрополья – достаточно мощный транспортный узел. Исторически сложилось так, что именно здесь фокусировались железные и автодороги, коммуникации, идущие из предгорий на равнину, по долине Кумы, а на север в сторону Ставрополя, по долине Подкумка. «Наш Прикумский край – это золотое дно: там миллионы пудов хлеба, кож, вина, производство его выражается в огромной сумме. Села по реке Куме почти слились в одно сплошное поселение. Словом, это лучшее и богатейшее место в губернии», – писали о Георгиевском районе ставропольские краеведы.

       Непосредственно не гранича с соседними республиками – Дагестаном, Чечнёй, Ингушетией, Кабардино-Балкарией, Карачаево-Черкесией и Северной Осетией, район находился на стыке этнокультурных пространств равнинного русского Предкавказья и горских республик.

       Во все времена этнос именно Георгиевского района Ставропольского края всегда считался самым многонациональным. Здесь жили представители всех республик Северного Кавказа, но никогда в советское время не было никаких конфликтов на национальной почве. А русские, которых всё-таки здесь всегда было больше, и сегодня относятся ко всем ровно и дружелюбно…

       – А ближе к Каспию – степь. Голая степь. Там – бараны. Стада… В колхозе было поголовье в восемьдесят тысяч голов. И весной нас, школьников, отправляли на стрижку овец в помощь колхозу. Надо было за лето снять с овец шубу. Девочки вместе с женщинами перебирали руно, а мы, лоботрясы, помогали стригалям, – генерал Павел Васильевич Голубец улыбается своим воспоминаниям.

       Чувствуется, что эта тема приятна ему. Детство – другая жизнь, которая остаётся с человеком на протяжении всей его жизни. Но Павел Васильевич с особой тщательностью рассказывает каждую подробность. Помнит каждую деталь. И вспоминать об этом ему нравится. – Баранов стригли. Баранину ели. Баранина с картошкой, шурпа, шашлык, баранина отварная, жареная…

       Каждый день резали, поэтому с тех пор я баранину не ем. Наелся. С семи лет он помогал родителям во всем. Цыплят накормит, гусей, уток, поросенка. Бабушка-соседка корову доит – скамеечку ей отнесёт. Огурцы и помидоры – полив на нём. А чуток подрос, на поле во время прополки возил воду.

       Послушаем его самого:

       – Бочка, одноконная повозка и кобыла. Кличка – Луна. Сама гнедой масти. Большой живот, она каждый год приносила по жеребёнку. Смирная была, спокойная, но хи-итрая! А лошади на летнее время были на выпасе: поле с люцерной, полевой стан, брички, бочки, хомуты, лошади – всё там. И вот пока я её ловил по утрам, вся бригада за этой картиной наблюдала и хохотала. Конюх давал мне ведро с овсом, я демонстративно показывал Луне, что в ведре, ставил его и отходил. Она – к ведру.

       Только я к ней приближаюсь, она – назад. И вот за всеми этими передвижениями без смеха следить было невозможно. Ну а уж когда я поймаю её, уже все, она выполняет все мои команды. Потом еду за артезианской водой и в поле, туда, где женщины пропалывают поля с морковью, свёклой. В общем, с детства в работе. Когда стал постарше, трудился уже в поле, на тракторе.

       Тогда в его станице проживали люди разных национальностей. Их быт, обычаи, особенности менталитета – всё постигалось с детства. Но никто в то время в советской станице и предположить не мог, что знания эти пригодятся спустя сорок лет, во время военных действий в соседней со Ставропольем Чеченской Республике.

       Все изменится, и то мирное время пятидесятых, когда, несмотря на разность культур и обычаев, все жили мирно, вместе работали в колхозе и учились, будут вспоминаться, как дни безвозвратно ушедшего счастья.;

       В 1964 году выпускник 28-й школы поселка Коммаяк Павел Голубец поступил в Орджоникидзевское военное училище имени С.М.Кирова. Его серьёзное отношение к учебному процессу всегда выдавало в нём человека основательного. Учитывая тот факт, что военная наука – наука трудная, и постигается она не в одночасье, а от успеха в её освоении зависит порой жизнь, и жизнь не только твоя, но и твоих подчинённых, Павел Голубец и тогда это понимал. Поэтому учился вдумчиво.

       Распределили его сразу в Москву, в дивизию имени Дзержинского. На первоначальном этапе такое распределение было признанием его «отличного» диплома, его старательности, основательности, ума и необычайного трудолюбия.

       – Только я приехал в Москву, – рассказывает Павел Васильевич, – а тут телеграмма. Меня снова вызывают обратно, в Орджоникидзе, в училище. Ничего понять не могу. Предположения были разные… Что делать? Я – человек военный, собрался, поехал обратно. Приезжаю и получаю предложение служить в родном училище курсовым офицером. Согласился.

       Следующие пять лет он воспитывает молодых командиров, обучает их стрелковому мастерству. Огневая подготовка с тех пор для него особый предмет. Кажущаяся простота производства выстрела обманчива.

       Задача преподавателя не только научить стрелять, научить стрелять метко, чтобы цель была поражена гарантированно, а не случайно. Для этого овладеть теорией выстрела, знанием составных частей оружия – полдела. Нужно освоить практические основы стрельбы. Стрельба же в боевых условиях требует умения поражать не только неподвижные, но и появляющиеся и движущиеся цели, на разных дистанциях, из разных положений, в движении, с переносом огня по фронту и в глубину, в разных условиях освещения и погоды, в ограниченное время. Возможно, тогда его требовательность к своему предмету казалась излишней, потому что боевое применение оружия в те годы было крайне редким явлением, казалось, достаточно знать только основы. Но опять, же жизнь подтвердила необходимость практического применения оружия. Внутренние войска всегда – и сегодня, и раньше, ещё в конвое, – имели дело с особым контингентом, от которого ожидать можно было всего.

       Правильно и вовремя применить оружие означало зачастую остаться в живых и стать хозяином положения, в противном случае, исход противостояния был непредсказуем.

       Всё это тогда ещё лейтенант, а позже – старший лейтенант Голубец пытался внушить курсантам. И учил всему тому, что знал сам. Кто-то, как и он, осознанно подходил к процессу обучения, кто-то не стремился к постижению истины. Всё по своим местам расставило время.

       Для Павла Васильевича училище было лишь начальным этапом, останавливаться на достигнутом он не собирался и в 1972 году опять поехал в Москву. На этот раз целью его было поступление в Военную академию имени М.В. Фрунзе.

       Года за три до академии он встретил девушку. Случилось это в Орджоникидзе. Неподалеку от города курсанты военного училища стояли лагерем: летние классы, столовая, рядом стрельбище, спортивные городки, полосы препятствий, бассейн. Поблизости Сунжа, по берегу – альпийские луга, орех, буг, граб, дуб… Летний лагерь с мая по сентябрь.

       Всё заканчивалось, и он приехал в город за билетами для курсантов. А она… Она просто шла по улице. Улыбнулась ему. Знакомство их было молниеносным. Молодой, стройный, высокий, красивый офицер пригласил ее в кинотеатр «Октябрь».

       – Там шел фильм «Чингачгук – большой змей», – рассказывает Раиса Фёдоровна, жена Павла Васильевича Голубца, – Паша взял билеты. О чём был фильм, вряд ли бы я тогда сказала. Думала не о Чингачгуке…

       Назначение на Урал

       После окончания института Раису распределили в Иркутск. Летом 1972-го за ней приехал Павел. Наверное, предложение руки и сердца он сделал ей раньше, потому, что сейчас думать было некогда. На работе ей пообещали все сделать «как положено». И отпустили. Обещание, кстати сказать, выполнили. Молодая пара села в самолет и улетела на запад. Летели домой. На Ставрополье. Там должны были пожениться и уехать в Москву, в Военную академию имени Фрунзе. Два вступительных экзамена к тому времени «красный» дипломник Орджоникидзевского училища старший лейтенант Павел Голубец сдал на «отлично». Теперь уже надо было ехать на сборы.
Дальний путь с востока на запад – самолёт летел с двумя посадками. На одной из них они отстали от своего самолёта.

       – Денег хватило только на авиабилеты. А когда прилетели в Минводы, доехать до дома было уже не на что, – рассказывает Павел Васильевич. – Мне до сих пор стыдно перед её родителями: приехал будущий зять знакомиться с родителями невесты и… с пустыми карманами. Заплатить за такси тогда Рая просила свою маму.

       Москва встретила их дружелюбно. Квартиру, совсем рядом с Кремлём, на первый год им предложил Анатолий Куликов. Он уже проучился первый год в академии, а на втором курсе слушателей обеспечивали общежитием. И теперь свою квартиру он передал по наследству своему земляку.

       Три года учёбы пролетели незаметно. Учился Павел Васильевич всегда с желанием и всегда успешно. Поступив в звании старшего лейтенанта, в 1973-м получает звание капитана, а выпускается из академии уже майором.

       По тем временам распределение в Белоруссию, в минскую дивизию было очень удачным. Старший помощник оперативного отделения штаба дивизии – меньше года в должности. Командир батальона конвойного полка в Барановичах – полтора года. И ещё год заместитель командира полка в Могилеве – начальник штаба полка. В 78-м командовать полком успешный офицер уезжает в Смоленск, а спустя два года его направляют на Урал.

       Послужить в отдалённых от цивилизации глухих лесах северного Урала, Пермской или Тюменской областей – такая перспектива ждала большинство офицеров конвойных внутренних войск Советского Союза. Подполковник Павел Голубец – не исключение. В Сосьвинскую бригаду нового командира привёз и представил во всех подчинённых подразделениях сам генерал-майор Николай Тимофеевич Алекса, тогда начальник Управления внутренних войск МВД СССР по Уралу.

       Как раз в это время во внутренних войсках Советского Союза произошли структурные изменения в системе органов управления. В регионах были созданы территориальные управления внутренних войск. Такое укрупнение явилось шагом вперёд. Теперь на управление ложилось руководство всем регионом, а в его составе была не одна дивизия. В 1980 году на базе 87-й конвойной дивизии Управление было сформировано и на Урале. Сюда и приехал из Смоленска молодой подполковник.

       – Прибыли в Сосьву зимой. Холодно. Нам показали наше новое жилище, где стояли две солдатские кровати и нехитрая солдатская мебель, – вспоминает Раиса Фёдоровна Голубец.

       Женщину оставили осваиваться на новом месте, а новоиспечённый командир и начальник Управления убыли знакомиться с подразделениями. Знакомство продолжалось несколько дней. И всё это время Раиса Фёдоровна обживала дом в полном одиночестве. Научилась колоть дрова, топить печь. Правда, увидев в окно, как пытается расколоть чурбаки молодая женщина, кто-то из соседей (а все соседи имели какое-то отношение к войскам или сопряжённым с ними структурам) распорядился, чтобы привезли «нормальных» дров. На следующий день у дома стояла машина с березовыми дровами, причем колотыми. Так начиналась служба на Северном Урале.

       Три года в Сосьвинской бригаде Павел Васильевич вспоминает с особым чувством. Трудно было, бесспорно: огромные расстояния между подразделениями, холод, побеги, членовредительство… Все было. Но преодолеть любые трудности возможно, если рядом служат надёжные и честные офицеры. В Сосьве было именно так.

       – Мне легко вспоминать о том времени, потому что отношения между нами были
доброжелательные, перед теми суровыми уральскими условиями жизни и службы все мы были равны. Собственно, наверное, этим объясняется всё, – задумчиво произносит Павел Васильевич. – Вообще, служба на Урале – лучшее, что было в моей жизни. Позже, спустя годы, встречая уральцев в той же Чечне, я всегда точно знал, что они – настоящие профессионалы, что на этих людей можно положиться, они никогда не подведут…

       В январе 1984 года Павел Голубец уезжает из северного уральского «леса» на Южный Урал, в большой промышленный город Челябинск. Здесь ждёт его новое назначение.

       Вновь прибывший начальник штаба дивизии сразу, но интеллигентно, начал с «закручивания гаек». В том числе им было вскрыто порядка двадцати случаев неуставных взаимоотношений между солдатами.

       За эту «дедовщину» полковника Голубца вызвали на парткомиссию и хорошенько «отчистили». И хотя не всё командование Управления выступило против него, и тогда, и сейчас сам он считает, что поступал правильно. Замалчивать, скрывать это было нельзя.

       Такой политики придерживался полковник Голубец и позже, когда стал командиром дивизии. В то время быть командиром – задача чрезвычайно сложная. Ибо конец восьмидесятых и девяностые годы двадцатого столетия – годы перестроечного процесса, разрушения существовавших ценностей. Это самые тяжёлые для войск годы.

       Время, когда в бывшем советском обществе были потеряны все ориентиры: идеологию «лучшего в мире социалистического государства» объявили несостоявшейся, само государство разрушено, как, впрочем, и все его идеалы. Служить? Кому? Чему? Такому Отечеству? Нет смысла. Эта позиция позволяла солдату срочной службы легко покидать пост. И они уходили, иногда десятками покидали казармы. Правозащитники новой демократической России вставали на их сторону, а офицерский состав морально «загоняли в угол». Военного человека перестали уважать. Он стал виноват ещё и в том, что с его помощью власть пыталась остановить митинги и демонстрации, которые в конце восьмидесятых по всей стране стали массовым явлением. И такая функция войск вызывала народный гнев. В это же время в республиках бывшего СССР вспыхивают национальные междоусобицы. И опять войска станут той силой, которая должна будет потушить пожар национализма.

       – Отовсюду – из Свердловска, Челябинска, Тюмени, Уфы – войска отправляли в точки национальных конфликтов. В Сумгаит, Баку… Посылали в Нагорный Карабах, когда там случился армяно-азербайджанский конфликт. Землетрясение в Спитаке – тоже помогали, участвовали во всем – разгребали завалы, распределяли «гуманитарку». И всегда отзывы о войсках Урала были только хорошие.

       Эпоха демократических преобразований изменила не только предназначение внутренних войск, она сломала судьбы офицеров и генералов, которые всю жизнь до этого отдали войскам. Им предстояло перенести гнев своего народа, ненависть и безжалостность средств массовой информации. Одни из них ушли из войск ещё тогда, другие попытались приспособиться к новым условиям, третьи, как и раньше, продолжали честно служить новому государству. Только кто сегодня оценит их честность и преданность Отечеству?..

       В войсках в то время, как и во всем обществе, происходили явления, которых раньше никогда не было. Только за три года – с 1985-го по 1988-й, когда руководил челябинской дивизией Павел Васильевич Голубец, – дважды произошёл захват заложников.

       В одном случае в исправительном учреждении «зыки» захватили в заложники двух сотрудников колонии, а второй раз три солдата срочной службы ушли из расположения части с оружием, взяли в заложники пассажиров самолёта в уфимском аэропорту.

       – Я тогда и не знал, что мне присвоили звание «генерал-майор». Уехал освобождать заложников, – вспоминает Павел Васильевич.

       – Тот захват был жёстокий. Пока пытались договориться, «зыки» одному заложнику просверлили дрелью пятки, другому – пробили заточкой лёгкое. Чтобы попасть в камеру, предложил своему инженеру взрывом выбить решётку на двери. Он такой заряд сделал, что не только решетку, дверь разворотило. В общем, «зыков» уничтожили на месте, пострадавших от их рук заложников отправили в госпиталь. Потом долго решался вопрос о правомерности применения нами оружия. Было признано правомерным.

       А в Уфе при освобождении заложников, захваченных вместе с самолетом, оружие не применяли. Переговорный процесс длился пять часов и привёл к положительным результатам. Только за это ЧП тогда в Управлении внутренних войск по Уралу многие получили взыскание, в том числе и командир дивизии.

       Но, ни взыскания, ни жесткие меры по отношению к рядовому составу войск не могли уже изменить ситуацию. Войска задыхались от ненависти к ним гражданского общества, голодали экономически и были подавлены морально. Примерно в таком состоянии находились войска Управления по Уралу в последнем десятилетии ХХ века, когда начальником войск, а чуть позже – командующим войсками был назначен генерал-майор Павел Голубец.

       И даже в то трудное время офицерский состав продолжал оставаться на Урале высокопрофессиональным, надёжным и стабильным.

       В Москву!

       – Мы проехали весь Урал: служить начинали на Северном Урале, потом был Южный, а следом за ним – Средний Урал, Екатеринбург, – говорит Раиса Фёдоровна. – И вот – Москва…

       На Москву генерал-майор Павел Васильевич Голубец – кадровый военный, умница, аккуратист, такого мнения о нём был Урал, – возлагал большие надежды. Есть куда расти, и есть желание служить. И уже в августе заместитель командующего внутренними войсками – начальник управления кадров ГУК ВВ МВД России Павел Голубец получил очередное воинское звание «генерал-лейтенант». Но спокойствия это не прибавило, время было не то.

       На этот раз столица 1993 года встретила уральского генерала совсем не радостно. Митинги и несанкционированные демонстрации оппозиции доходили до столкновений с милицией, а в октябре всё вылилось в открытое вооружённое противостояние. Против оппозиции Ельцин двинул внутренние войска.

       Генерал Голубец был один из тех, кто непосредственно на месте взял на себя руководство спецоперацией. В тех условиях это было решением неординарным. Как бы спустя десятилетия ни описывали те события журналисты, а сегодня в сети Интернет и все, кому не лень, в те октябрьские дни особенно военным требовалось личное мужество, чтобы суметь выполнить приказ, чтобы остаться верным присяге, чтобы не поддаться настроениям бушующей толпы.

       После этих событий он ещё нашёл в себе силы продолжить службу. Самое трудное для него было ещё впереди.

       Чечня…

       Первая война, когда ещё казалось, что мир можно вернуть переговорами, что можно задобрить боевиков обещаниями, что жестокость чеченских сепаратистов – зло надуманное, что с ним можно легко справиться. И лишь немногие, кто непосредственно участвовал в тех первых боях, понимали, что нужны самые жесткие меры. Таких было немного, зато много правозащитников и журналистов, морально уничтожающих военных словом, создающих самые нелестные отзывы о действиях армии в этой маленькой «мятежной», как часто писали и пишут, республике. Но мятежность переросла в воинственность, а вовремя непогашенный очаг до сих пор пылает, раны кровоточат.

       Для Павла Васильевича Голубца воспоминания о той войне болезненны. Они не дают ему покоя. Человек, выросший на юге России, знающий менталитет южан, прекрасно ориентирующийся на местности, на территории Северного Кавказа, не терпящий разгильдяйства в собственном стане во всем – в личной гигиене, в одежде, в отношениях, он был суров с подчиненными. Он требовал от них военных знаний, знания национальных особенностей противоборствующей стороны, в противном случае, считал и считает он, война проиграна.

       Но и он кое в чём просчитался, потому что есть иные силы, которым не интересны военная мудрость, верность Родине, силы, которым не нужны талантливые военачальники и преданные солдаты, им нужно совсем другое… Кому – война, говорит русский народ… продолжение поговорки известно…

       Стараясь сегодня никому не давать никаких оценок в той чеченской бойне, генерал-полковник в отставке Павел Васильевич Голубец не может удержаться, чтобы опять не похвалить уральских ребят. Он часто в процессе разговора называет несколько фамилий – Ларченкова, Ивлева, Чернова, Гончарова.

       – С кем бы ни сводила меня судьба и война, лётчики это, врачи или кто-то из офицеров штаба – все профессионалы.

       Для него – командующего внутренними войсками Урала, а он был первым, кто стал командующим (а не начальником управления) – наш уральский гарнизон остался самым лучшим его воспоминанием. Другие воспоминания закрыты грифом «секретно»…

       P.S. Даже в своём подмосковном дворике он не похож на обычного пенсионера. Все так же подтянут и строен, гладко выбрит. Он не хочет говорить о войне, но все время о ней говорит.
       Причём с самыми невероятными подробностями. Он помнит всё.

       Уже после службы он стал кандидатом юридических наук, защитив диссертацию «Правовые и организационные основы ведомственного контроля штабных подразделений за деятельностью органов внутренних дел». Свой военный опыт он излагает в учебных пособиях для слушателей военной академии. «Но они ничего не хотят читать», – сетует он. Потенциал этого человека не исчерпан.

       Что бы ни писали об этом человеке, что бы ни рассказывали, мы можем всё узнать от него самого. Молчание, конечно, золото, но кто знает цену правды?..»

       Почему я так подробно цитирую этот материал?

       Потому, что верю в порядочность Павла Васильевича Голубца! Есть такое понятие: «лейтенантская влюблённость в кумира своего!» Это про моё отношение к П.В. Голубцу. Я сам побывал в «горячей точке» – Нагорном Карабахе. И прекрасно понимаю, война на Кавказе очень часто ставит человека в такие непредсказуемые обстоятельства, что только одному Господу Богу известно, как ты остался жив!

       Порой так легко найти «стрелочника» и обвинить его в поражении! Снять с должности, уволить из войск! И 15 лет не разрешать сказать правду! Одно то, что

       Павел Васильевич в интервью корреспонденту не стал жаловаться на свою судьбу, не стал давать оценку событиям в Грозном на исходе первой чеченской войны, мне даёт уверенность в том, что придёт время и всё станет на своё место!


       4.5.13. Генерал-лейтенант милиции Анатолий Васильевич Пониделко

       В период службы в 40-й Решотинской бригаде дважды рассматривалась моя кандидатура на полк.
       Первый раз – в 1986 году на должность начальника политотдела 531-го Мариинского конвойного полка (в/ч 6586 г. Мариинск) 90-й Кемеровской конвойной дивизии (в/ч 6535, г. Кемерово). Очевидно, там нашли кандидата из своих кадров дивизии.

       Второй раз – в 1987 году на должность замполита 13-го Кежемского конвойного полка в/ч 7625, г. Приангарск) 102-й Красноярской конвойной дивизии (в/ч 6700, г. Красноярск).

       Тогда уже мне пришлось в категорической форме отказаться от этого предложения. Так как прекрасно понимал смысл моего назначения: моими руками хотели «уйти» на пенсию заслуженного в Западной Сибири командира полка полковника Леонида Павловича Костенко.

       Я в такие игры не играю! Мой отказ посчитали, как желание найти «тёплое» место службы!

       А далее в войсках начали грандиозный эксперимент! Дивизионные политотделы должны быть перестроены по новому принципу. А для этого в 2-х дивизиях – в 43-й Минской и 102-й Красноярской в течение 1988 года был проведён этот эксперимент.

       Отделение оргпартработы и отделение пропаганды и агитации были упразднены. Офицеры политотдела стали старшими и просто инструкторами. Был введён совершенно новый статус старшего инструктора - социолог: И появилась женщина – инструктор по работе с семьями военнослужащих.

       Принимая предложение начальника политотдела дивизии полковника Анатолия Васильевича Пониделко, я прекрасно отдавал себе отчёт, что это назначение может быть КРАЙНИМ во всей моей военной карьере.

       Следующей ступенькой карьерного роста после должности заместителя начальника политотдела бригады в войсках считалась должность замполита полка, а не старшего инструктора политотдела дивизии.

       Ещё одна сложность возникла: для выполнения обязанностей социолога мне
необходима была специальная подготовка. И учиться нужно было, совмещая службу.
       Благо в Красноярском государственном университете имелась своя социологическая лаборатория, услугами которой я и воспользовался.

       Представляю начальника политотдела 102-й Красноярской конвойной дивизии (в/ч 6700) полковника Анатолия Васильевича Пониделко:

       Родился 8 ноября 1944 года в Новочеркасске Ростовской области. В 1966 году окончил Орджоникидзевское военное командное училище МВД СССР им. С.М. Кирова, где, наряду с дипломом офицера, получил основы юридического образования, позднее исторический факультет Кабардино-Балкарского государственного университета.

       Служил во внутренних войсках МВД в различных регионах страны. Был начальником политотдела 615-го Астраханского конвойного полка (в/ч 6688) 54-й Ростовской конвойной дивизии (в/ч 7427), затем заместителем начальника политотдела этой же дивизии. В 1986 г. получил назначение в 102-ю Красноярскую конвойную дивизию (в/ч 6700).

       Здесь в первую очередь взялся за перестройку всей партийно-политической работы и бытовых условий службы солдат.

       За полтора месяца, в конце 1986 г. – начале 1987 г. он произвёл «революцию местного масштаба» в 40-й Решотинской конвойной бригаде (в/ч 6604): заставил офицеров политотдела, замполитов рот и батальонов в авральном порядке переделать все ленинские комнаты. А тыл бригады, командиров рот и батальонов - установить обогреватели во всех туалетах военных городков и караульных двориках. Для Сибири это актуально!

       При этом повсеместно ремонт ленинских комнат шёл в основном за счёт личных средств политработников. Политотдел бригады не имел средств оказать им помощь. А обогреватели, так называемые «козлы», были установлены с грубейшими нарушениями мер безопасности. В результате, в туалете 5-го батальона, п. Новобирюсинск, погиб солдат при попытке соединить перегоревшие провода спирали на «козле». Только после этой трагедии обогреватели выгородили от проникновения неосторожных военнослужащих.

       В августе 1989 году Пониделко А.В. был переведён на должность начальника политотдела Высшего политического училища МВД СССР им. 60-летия ВЛКСМ.

       В 1994 году получил учёное звание доцента кафедры военной педагогики и психологии.

       После увольнения на пенсию работал заместителем генерального директора АО «Интертерминал» (1995).

       В марте 1996 года министр внутренних дел России генерал армии Анатолий Сергеевич Куликов призвал на службу в операции «Чистые руки» Пониделко А.В., однокашника по ОВКУ МВД СССР им. С.М. Кирова и сослуживца по 54-й Ростовской конвойной дивизии (в/ч 7427).

       Он был назначен заместителем начальника ГУВД по Ленинградской области. В октябре 1996 года – исполняющим обязанности, а в декабре – начальником ГУВД.

       В 1996 г. присвоено специальное звание «генерал-майор милиции».
       Основной мотив снятия генерала Пониделко с должности начальника ГУВД – кадровая политика, приведшая к развалу оперативно следственного аппарата, росту преступности и снижению раскрываемости преступлений. За время его руководства из органов МВД Санкт-Петербурга и области было уволено свыше полутора тысяч офицеров. Места опытных оперативников занимались выходцами из внутренних войск. Раскрываемость преступлений сократилась с 80-90% до 30%.

       Сам А.В. Пониделко опровергает все обвинения в свой адрес, утверждая, что истинная причина кроется в существовавшей десятилетиями практике сокрытия истинного положения дел, которой он положил конец. По его словам, полторы тысячи сотрудников были заслуженно уволены из органов МВД, так как были замешаны в преступлениях, коррупции, получении нетрудовых доходов. Пониделко заявил, что поставил во главу угла честность и объективность в оценке положения дел, сознательно шёл на то, что регистрация всех показателей приведёт ГУВД на одно из последних мест в России.

       Как утверждает А.В. Пониделко, его увольнение – это «очень серьезный заказ», подкрепленный «солидными средствами, брошенными на то, чтобы убрать Пониделко и его команду».

       За увольнением, по его мнению, стоят те покровители бандитов, которые были напуганы стремлением Пониделко «выбить экономическую основу из-под ног преступных группировок».

       «Мне требовалось ещё два года, чтобы навести в Питере порядок», – заявил А.В. Пониделко в интервью «Независимой газете» (19.06.98).
       Был членом правительств Санкт-Петербурга и Ленинградской области.

       В 1995 году входил в состав Санкт-Петербургского регионального списка кандидатов в депутаты Госдумы РФ от избирательного блока «Профсоюзы и промышленники России - Союз труда».

       В декабре 1998 года участвовал в выборах в Законодательное собрание Санкт-Петербурга по 17-му избирательному округу, проиграл во втором туре Щелканову А.А. 65 голосов.

       С 1996 г. Пониделко А.В. академик общественной организации «Международная академия наук экологии и безопасности жизнедеятельности» по секции «Безопасность жизнедеятельности» В указанной академии, «академики» ничего общего не имеют с учёными Академии наук России, заслуженно получивших свои звания.

       А.В. Пониделко представляется доктором юридических наук, профессором. О происхождении звания «доктора» отдельный разговор.

       По сведениям исследователей Международного университета фундаментального обучения (МУФО) это заведение вообще оказалось «рассадником» всякого рода талантов:

       «Судя по сайту заведения (mufo.ru), степень доктора или гранд-доктора философии здесь в 2008 – 2010 годах получили немало петербургских и московских знаменитостей. Среди «выпускников» университета значатся вице-губернатор Ленобласти Григорий Двас, председатель комитета по социальной политике Петербурга Александр Ржаненков, бывший руководитель службы Госстройнадзора Александр Орт. Несколько районных глав, экс-начальник петербургского ГУВД Анатолий Пониделко, председатель еврейской религиозной общины Марк Грубарг, боксер Николай Валуев также являются «докторантами» заведения».
       (Источник: Оноприенко В.И. «Липовые Академии и дипломы-фантики: обзор http://econf.rae.ru/article/7391)

       А.В. Пониделко представляется членом Союза писателей России. Он опубликовал книгу «Династия Пониделко – благородство помыслов и дел». В аннотации к ней сказано: «…рассказывает о прошлом и настоящем семьи начальника ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области генерал-лейтенанта внутренней службы А.В. Пониделко.

       В книге даётся история происхождения рода, повествуется о самых ярких представителях фамилии. Кроме того, анализируется современное состояние российской правоохранительной системы. Эта книга уникальна тем, что в ней наглядно на примере одной семьи прослеживаются неразрывные связи между историей рода и историческим процессом в целом».

       В Постановлении городского совета Новочеркасска утверждается, что «…Пониделко А.В. внёс большой личный вклад в социальное и духовное развитие города Новочеркасск». Так, с 2010 года, он стал Почётным гражданином Новочеркасска.

       Жена Людмила Ивановна, работала на различных должностях в комсомольских, партийных и советских органах Ленинграда.

       С 1990 по 1993 год – депутат Ленинградского – Санкт-Петербургского Совета, помощник народного депутата РСФСР С.В. Степашина.

       С 1992 по 1994 год – заместитель директора филиала «Межэкономсбербанка», затем до мая 1999 года – директор «Мост-банка» известного медиа-магната Владимира Гусинского в Санкт-Петербурге, вице-президент Фонда поддержки международного фестиваля «Дворцы Санкт-Петербурга». ;

       С мая 1999 года – Людмила Ивановна работала председателем правления коммерческого банка «Инвест-Экобанк» (г. Санкт-Петербург). В 2006 году была назначена на должность Управляющего Санкт-Петербургским филиалом АКБ «Электроника» ОАО. В 2007 году – Пониделко Л.И. вошла в состав Правления АКБ «Электроника» работала в банковской системе г. Санкт-Петербурга.

       По свидетельству офицеров, прошедших войну в Чечне, она серьёзно помогла им сберечь «боевые» денежные средства буквально перед объявлением дефолта 1998 г.

       Сын Василий Пониделко с 1987 по 1999 годы проходил военную службу во внутренних войсках МВД СССР, России, а также в Федеральной службе охраны России.

       В 1991 г. окончил Высшее политическое училище МВД СССР им. 60-летия ВЛКСМ. С 2000 по 2012 год работал в бизнес-структурах.

       С февраля 2012 года по 16 июня 2014 года занимал должность заместителя главы администрации Калининского района Санкт-Петербурга. 17 июня 2014 года был назначен главой администрации Кронштадтского района Санкт-Петербурга.

       Анатолий и Людмила Пониделко имеют ещё и дочь.


       4.5.14.   Генерал-полковник Павел Тихонович Маслов

       Следующий соратник А.С. Куликова – это генерал-полковник Павел Тихонович Маслов. Это близкий мне по духу генерал, из донских казаков. И здесь я полностью приведу статью краеведа Ивана Михайловича Жмурина «П.Т. Маслов – достойный сын земли белокалитвинской», которая была опубликована на сайте «Белая Калитва» в разделе «Новости Белой Калитвы»
       «Мы продолжаем рассказывать о наших выдающихся земляках и сегодня речь пойдёт о П.Т. Маслове, который способствовал постройке и открытию часовни в х. Семимаячный как материально, так и духовно.

       Родина предков Павла Тихоновича Маслова – хутор Голубинка Белокалитвинского района. (До советской власти хутор был составной частью станицы Верхнекундрюченской 1 Донского казачьего округа).

       Его дед – Маслов Тимофей Михайлович – казак-гвардеец, в своё время служил в лейб-гвардии казачьем Его Величества полку, в сотне Его Величества.

       Брат деда – Маслов Трофим Михайлович – сотник 5-го казачьего полка (полк дислоцировался в г. Одессе). Принимал участие в Брусиловском прорыве.
       Георгиевский кавалер. Был тяжело ранен. Находился на лечении в Санкт-Петербурге в госпитале, где патронажными сёстрами были сама царица Александра Федоровна с дочерьми. Там царица подарила ему Псалтырь и походатайствовала о специальном лечении (осколком снаряда у него была сильно повреждена челюсть).

       Касаясь родословной Павла Тихоновича, нельзя не сказать, хотя бы вкратце, о его дядьях:
       Маслов Арефий Тимофеевич – служил командиром взвода в 14-й кавдивизии Первой конной армии. В дивизии, которой командовал А. Пархоменко, а затем наш земляк Т. Шапкин.

       Маслов Афанасий Тимофеевич – участник советско-финской войны (1939-1940). Командир артиллерийской батареи. Попал в плен. После освобождения был осужден советским военным трибуналом на 10 лет.

       Маслов Иван Тимофеевич в Великую Отечественную войну командовал полком. Принимал участие в ликвидации зеленого (бендеровского) движения на Украине в 1945-1947 г. г.

       Отец Павла Тихоновича – Тихон Тимофеевич, опасаясь репрессий в коллективизацию, бросил всё нажитое его дедами, ушёл из Голубинки в г. Шахты. Там работал на шахте, там женился на казачке из Тацинского района Дарье Тихоновне. В войну с немцами с первого дня на фронте. Был ранен и контужен. Награжден орденами и медалями.

       Маслов Павел Тихонович родился 10 октября 1946 года в г. Шахты. После окончания школы № 5 поступил в Ульяновское военное гвардейское танковое училище, по окончанию которого был направлен для прохождения дальнейшей службы в группу Советских войск в Германии. Командиром танкового взвода 12-й гвардейской танковой дивизии (эта дивизия принимала участие в Сталинградской битве и освобождении Ростовской области от немецких захватчиков (1942-1943 гг.).

       В 1973 г. старший лейтенант Маслов был переведён в Ленинградский военный округ, где и служил до 1989 г., пройдя путь от командира танковой роты до командира мотострелковой дивизии. В это время ему было присвоено звание генерал-майора.

       В 1991 году после окончания академии Генштаба по согласованию с высшим командованием Павел Тихонович перешёл на службу в систему МВД, где занимал должности заместителя начальника Управления внутренних дел по Западной Сибири; начальника главного штаба внутренних войск; командующего внутренними войсками по Северному Кавказу; первого заместителя министра внутренних дел.

       Генерал-лейтенант Маслов – участник Чеченской войны. Награждён орденом Мужества и именным оружием.

       С 1998 г. Павел Тихонович на заслуженном отдыхе. Более 35 лет отдал службе родному Отечеству, служа честно, добросовестно, безупречно.

       Жена Павла Тихоновича – Мария Ивановна, родом из хутора Семимаячного. Их дети продолжают служить Родине. Дочь Наталья служит в органах ГУВД г. Санкт-Петербурга, сын Павел в аппарате МВД в Москве. Старший внук – курсант Суворовского училища в Санкт-Петербурге...»

       Вот теперь самое время предоставить слово самому Анатолию Сергеевичу Куликову. Ибо, кто ещё лучше сможет представить своего боевого товарища Павла Тихоновича Маслова!? В книге «Тяжёлые звёзды» А.С. Куликов пишет:

       «Первые бои в Чечне и штурм Грозного очень скоро выявили группу деятельных и не теряющих присутствия духа генералов, имена которых вскоре будут на слуху у всей страны, а их воинские звания по заслугам будут предваряться эпитетом «боевой».

       Это генералы Иван Бабичев, Владимир Михайлов, Константин Пуликовский, Лев Рохлин, Вячеслав Тихомиров, Геннадий Трошев, Владимир Шаманов, Леонтий Шевцов – из армии и генералы Виктор Воробьев, Владимир Колесников, Михаил Лабунец, Павел Маслов, Вячеслав Овчинников, Анатолий Романов, Иван Храпов, Анатолий Шкирко, – из внутренних войск и аппарата МВД...»

       Ещё одну публикацию приведу из Википедии: «Генерал-полковник Павел Тихонович Маслов»:

       «Генерал-полковник Павел Тихонович Маслов (10 октября 1946, Шахты, Ростовская область) – российский военачальник.

       Из рабочей семьи. Родители – из потомственных казацких семей. Окончил среднюю школу в Шахтах в 1964 году.

       На военной службе с 1965 года. В 1968 году окончил Ульяновское гвардейское высшее танковое командное училище имени В. И. Ленина. Впоследствии окончил Военную академию бронетанковых войск имени Маршала Советского Союза Р. Я. Малиновского (1979) и Военную академию Генерального штаба Вооружённых Сил имени К. Е. Ворошилова (1991).

       После окончания военного училища в сентябре 1968 года был направлен для прохождения дальнейшей службы в Группу Советских войск в Германии командиром танкового взвода и командиром танковой роты в 12-й гвардейской Уманской танковой дивизии.

       В декабре 1973 года старший лейтенант Маслов был переведён в Ленинградский военный округ, где служил (с перерывом на учёбу) до июля 1989 года: командир танковой роты, начальник штаба батальона, командир танкового батальона, с 1979 – командир танкового полка, с октября 1984 - заместитель командира, затем – командир мотострелковой дивизии.

       В 1991 году после окончания Военной академии Генерального штаба Вооружённых Сил переведён на службу в внутренние войска МВД.

       С июля 1991 года – заместитель начальника Управления Внутренних войск по Западной Сибири, с января 1993 года – заместитель командующего войсками Северо-Кавказского округа Внутренних войск по районам чрезвычайного положения – начальник войсковой оперативной группы МВД.

       С июня 1994 года – заместитель начальника штаба внутренних войск – начальник оперативного управления Главного управления Внутренних войск МВД России.

       С июля 1995 года – заместитель командующего Внутренними войсками МВД РФ по чрезвычайным ситуациям. В 1995 году являлся заместителем командующего Объединённой группировкой федеральных войск в Чечне. Участник боевых действий в Чеченской республике в 1994-1996 годах.

       С января 1996 года – начальник Штаба Внутренних войск – первый заместитель главнокомандующего Внутренними войсками МВД России. С 27 января 1997 года – первый заместитель министра внутренних дел – начальник Главного штаба МВД РФ.

       После отставки Анатолия Куликова с 23 по 30 марта 1998 года временно исполнял обязанности министра внутренних дел РФ, от обязанностей заместителя министра внутренних дел был освобождён по собственной просьбе. 9 мая 1998 года Павел Маслов был назначен заместителем министра внутренних дел РФ – главнокомандующим Внутренними войсками МВД РФ.

       Командовал войсками менее года, 5 апреля 1999 он был освобождён от должности главнокомандующего Внутренними войсками. В тот же день уволен в запас. Был председателем Совета ветеранов Главного командования Внутренних войск в 2006-2008 годах.

       Женат, имеет сына и дочь. Дочь Наталья служит в органах ГУВД Санкт-Петербурга, сын Павел – в аппарате МВД в Москве.
       Старший внук – курсант Суворовского военного училища МВД в Санкт-Петербурге.

       Награждён орденом Мужества, орденом «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» III-й степени, медалями СССР и России, Почётным оружием. Кавалер Золотого Почётного знака «Общественное признание» (2001).

       Воинские звания: «полковник» (31.05.1986), «генерал-майор» (6.05.1989), «генерал-лейтенант» (1995), «генерал-полковник» (12.06.1998).


       4.5.15.   Генерал-полковник Вячеслав Викторович Овчинников

       Исполняющий обязанности коменданта Района чрезвычайного положения в НКАО полковник Вячеслав Викторович Овчинников в конце августа 1сообщил офицерам военной комендатуры, что можно записаться на приём к командующему внутренних войск МВД СССР генерал-полковнику Юрию Васильевичу Шаталину. Так в конце командировки в Нагорный Карабах мне посчастливилось почти полчаса беседовать с Ю.В. Шаталиным.

       Вместе с комендантом газеты «Советский Карабах» подполковником Иосифом Железко (моим однокашником по Ленинградскому военному училищу) мы записались на приём по личным вопросам к нашему командующему.

       Причём, мы прекрасно понимали, что личные вопросы политработников он не решает. На это есть начальник Политуправления ВВ МВД СССР генерал-лейтенант Александр Иванович Гриенко.

       «Личные вопросы» наши касались одного: приведение в соответствие с законами СССР «О печати» и «О правовом режиме чрезвычайного положения» полномочий военной комендатуры.

       Мы с Иосифом Железко рисковали, что через голову своих военных начальников шли с этим вопросом к командующему войск. Однако, были наслышаны, что Юрий Васильевич не любит льстецов, и внимательно выслушивает тех, кто болеет за дело.

       «Идите! – сказал генерал, - я приму решение!» Действительно, через два дня после нашего разговора полномочия военной комендатуры по отношению к средствам информации Нагорного Карабаха были приведены в соответствие с законами страны.
Должность коменданта газеты «Советский Карабах» была упразднена. Иосиф Железко уехал в Шаумяновск. Там замполит комендатуры Коля Каневец, мой сослуживец по Красноярской дивизии заболел, и срочно потребовалась замена. Моя должность была преобразована в «офицера по контролю средств массовой информации».

       Причём, функции контроля за газетой существенно изменились, вернее стали соответствовать законам. Я не имел права забраковывать материалы корреспондентов перед подписанием газеты в печать. Но, автор материала нёс всю полноту ответственности за свой материал. Я мог лишь вынести предостережение или направить материал газеты в прокуратуру для принятия решения в отношении автора.

       Главным достижением наших переговоров с командующим считаю его решение о передачи телерадиоцентра в руки областного Комитета по телерадиовещанию и трудового коллектива. Кто мог предполагать, что сразу за показом моего интервью армянскому телевидению и выходом 14 сентября 1990 г. газеты «Советский Карабах» с текстом моего интервью, в ночь на 15 сентября ТЕЛЕЦЕНТР ВЗОРВУТ!

       В половине первого ночи 15 сентября 1990 г. под кабинетами коменданта телерадиоцентра, радиоинженера из Баку Михаила Потоцкого и щитовой местной линии связи было приведено в действие взрывное устройство. По разрушениям можно судить о мощности взрыва – 8-10 кг взрывчатки. Жертв не было. Михаил Потоцкий, караул и часовые не пострадали. Взрыв направленного действия. Ещё два взрывных устройства в здании телецентра не сработали. Их обезвредили сапёры.

       …По завершению командировки в Нагорный Карабах мне удалось дать интервью Армянскому телевидению. Текст его был напечатан в журнале «Коммунист» в Ереване и газете «Советский Карабах».

       Вывод интервью: «Всё идёт к войне в Закавказье – выводить внутренние войска НЕЛЬЗЯ! Ибо это взорвёт обстановку в Нагорном Карабахе, на Кавказе, да и во всей стране!»

       Позднее на имя командующего внутренних войск МВД СССР пошёл протест за подписью заместителя министра внутренних дел Аз.ССР товарища Мамедова.

       В этом протесте моё выступление подано тенденциозно и выражена просьба принять меры ко мне за клеветнические измышления по поводу использования сил ОМОНа Аз.ССР в операциях на территории НКАО, и избиении ими двух армян в селе Фарух Аскерского района.

       Позднее, в Новосибирске соберут совещание политотдела внутренних войск по Западной Сибири и попытаются призвать меня к ответу за это выступление на армянском телевидении.

       Начальник политотдела генерал-майор Леонид Федорович Павлов открыл совещание:
       «Мы собрались рассмотреть вопрос о выступлении товарища Ищука А.С. по телевидению Армении и публикаций этого выступления в газетах «Советский Карабах» и «Голос Армении».
       НИЧЕГО не получилось из обвинений в клеветнических измышлениях:

       – Информация мне известна из доклада полковника Вячеслава Викторовича Овчинникова, и.о. коменданта района чрезвычайного положения в НКАО на совещании офицеров комендатуры, состоявшегося 31 августа 1990 г.;

       – О ситуации, складывающейся в НКАО, о расстановке сил, оценке действий этих сил, месте внутренних войск было подробно изложено в шифрограмме на имя министра внутренних дел СССР Вадима Викторовича Бакатина и командующего внутренними войсками Ю.В. Шаталина. В том числе, и о действиях сил ОМОНа Аз.ССР в селе Фарух Аскерского района;

       – Протесты и.о. коменданта района чрезвычайного положения в НКАО по поводу действий сил ОМОНа в селе Фарух Аскерского района легли на стол министра внутренних дел Аз.ССР тов. Асадова и на стол второго секретаря Цк компартии Аз. ССР и руководителя Республиканского оргкомитета по НКАО В.П. Поляничко;

       – По докладу и.о. коменданта района чрезвычайного положения в НКАО шли интенсивные переговоры В.В. Бакатина, Ю.В. Шаталина с Асадовым и В.П. Поляничко. Причём, была достигнута договоренность, что силы ОМОНа Аз.ССР не будут больше применяться на территории НКАО в армянских сёлах;

       – Более того, выступавший на совещании политотдела в Новосибирске офицер штаба войск подтвердил, что он лично занимался вместе с и.о. коменданта района чрезвычайного положения в НКАО расследованием этого факта. По его словам установлено, что в селе Фарух в специальной операции принимали участие 25 омоновцев Аз.ССР. Вот только избиения армян села «не установлено» (Кто мог сомневаться!).

       Что касается других вопросов ко мне, то отвечать на них в отсутствии полковника В.В Овчинникова было бы не этично! Почему? Я не имел права нарушить слово, данное Вячеславу Овчинникову, будущему заместителю министра внутренних дел России – главнокомандующему внутренних войск МВД России, генерал-полковнику.

       Тексты шифрограмм в адрес В.В. Бакатина и Ю.В. Шаталина, а также протесты Асадову и В.П. Поляничко готовил я ЛИЧНО по поручению полковника В.В. Овчинникова. Он доходчиво объяснил, почему привлёк к этой работе меня. И комендант, и он, как начальник штаба, находятся под пристальным вниманием властей Азербайджана и Москвы. И такие серьёзные шифрограммы лучше оформлять рукой других офицеров.

       Я прекрасно понял полковника В.В. Овчинникова, что в той ситуации, в которой оказались внутренние войска МВД СССР в конце августа – начале сентября 1990 г. для самих же войск было важно выступление офицера войск в средствах массовой информации. Причём, желательно не из числа руководства комендатуры.

       Здесь необходимо подчеркнуть: одно дело, когда шифрограммы-протесты чиновники и политики читают в кабинетах, а затем ведут телефонные переговоры. И совсем другое дело, когда содержание шифрограмм предано огласке в средствах массой информации, когда последующие решения и шаги власти находятся под контролем общества.

       В выступлении офицера комендатуры в Степанакерте очень важно было:

       1) Признать акт беззакония в захвате телерадиоцентра НКАО, отстранения от работы журналистов;

       2) Показать, что войска сами пришли к изменению контрольных функций комендатуры. И идут к выполнению духа и буквы закона «О печати»;

       3) Поставить вопрос о возвращении телецентра областному Комитету по телерадиовещанию. И о возобновлении местных радио и телепередач;

       4) Всё это обнародовать и подготовить азербайджанскую сторону к тому, что войска в политику не вмешиваются, и что войска больше не будут нарушать Закон «О печати». Т.е. произволу положен конец!

       5) Всё это важно в плане преемственности должностных лиц комендатуры. Чтобы не снимали коменданта района чрезвычайного положения в НКАО, сделавшего шаги в сторону восстановления законности.

       6) Важно было показать, что войска отмежёвываются от действий ОМОНа Аз.ССР в селе Фарух. Что мы только оцениваем действия Народного фронта Азербайджана, официального руководства республики, не собираемся делить с ними ответственность.

       7) Важно было показать, что войска ясно понимают: НКАО – РАЗМЕННАЯ МОНЕТА в борьбе двух сил Азербайджана, власти и оппозиции;

       8) Важно было показать, что войска ясно представляют расстановку сил в армянской общине НКАО, высказывают поддержку умеренным силам, осуждают горячие головы, зовущие к оружию;

       9) Наконец, важно было показать, что войска трезво оценивают перспективы, что ожидает НКАО, Армению и Азербайджан в случае снятия режима чрезвычайного положения и вывода войск из НКАО.

       Приведу выдержки из стати полковник Ринада Арибжанова «Об уроках Овчинникова и «Мальборо» Рубцова», опубликованной в нашем войсковом журнале «На боевом посту» № 8 2007 г.:

       «…Вячеслав Викторович Овчинников, еще подполковником, производил впечатление будущего генерала. Высокий, статный, безупречный во внешнем виде, тактичный, сдержанный, спокойный и рассудительный, интеллигентный, педантичный во всём. Этакий сошедший со страниц купринских «Юнкеров» русский офицер. Но при этом не сноб, а доступный в общении, заботливый командир, учитель и наставник.

       Я ни разу не слышал, чтобы он был груб с подчинёнными.
       – Вы, товарищ лейтенант, чем занимаетесь? – спросил он меня, заглянув утром в офицерскую палатку (на третий день после выпуска из училища я уже был в поле, где отдельный артдивизион ОМСДОНа отрабатывал задачи полевого выхода), и поправил характерным движением очки на переносице.

       – Планы партполитработы восстанавливаю, – отрапортовал я.
       – Порядок в бумагах для замполита, конечно, важен. Но мне кажется, начать вам нужно с другого. Вы матчасть орудия знаете?

       – Была пара занятий по гаубице.
       – Маловато, – резюмировал командир и тут же приказал: – Собирайтесь-ка – и на позицию. Наводчик первого орудия вашей батареи толковый воин, давайте-ка к нему и учите матчасть. И не стесняйтесь спрашивать солдат, авторитет ваш от этого не пострадает. По себе знаю. Я ведь тоже не артучилище заканчивал, а зенитное.

       Уроки по артиллерии перед поступлением в академию у бойцов брал.
Стремление разобраться до тонкостей, до мелочей в любом деле, которое ему поручали, у Вячеслава Викторовича, наверное, в крови. Он зенитчик по специальности, полученной в военном училище, и вэвэшную науку постигал самостоятельно, да так, что стал в 1999 году главнокомандующим внутренними войсками. Восхождение начиналось в Сумгаите, где с первой боевой задачей артдивизион справился не хуже мотострелковых полков. И конвойную службу изучил – несколько лет возглавлял УИН МВД. И доктором наук стал, работая уже в «Росвооружении».

       В артиллерии иначе нельзя, считал Вячеслав Викторович, артиллерия точность любит. Признаться, за эту педантичность офицеры дивизиона немного недолюбливали командира. Но на поверку выходило: правильно он нас воспитывал и учил.

       Ещё одной отличительной чертой Овчинникова всегда была хозяйственность. В дивизионе шеф-повар был лучший в соединении – старший прапорщик Валерий Ананьевич Плохотюк, кормил отменно. Бывало, придёшь на контроль завтрака с подразделением, а командир уже за столом пробует кашу из солдатского котла. И непременно оценку выставит, а потом начпроду, если что не так, разбор полётов устроит, а если всё хорошо – похвалит. За справедливость и хозяйственность между собой офицеры даже барином его порой величали. Не за чванливость, а за умение так спорный вопрос решить, что никому не обидно. Как мужики поместные деревенские, говаривали офицеры: «Вот барин приедет, барин рассудит».

       Эстафету у Вячеслава Викторовича Овчинникова принял в 1988 году майор Виктор Ильич Цветков. Внешне ничем не отличающийся от остальных офицер. Разве что на Шварценеггера лицом похож – кое-кто даже портрет его на стену в канцелярии вешал, мол, командир наш.

       Коньком Цветкова была командирская подготовка. Любил он, особенно во время полевых выходов, устраивать офицерам экзамены и зачёты помимо предусмотренных планами занятий.

       – В 20 часов попрошу командиров взводов в мою палатку на КВН, – так он приглашал их на ежевечернюю проверку теоретических знаний. И название этой форме контроля очень точное придумал. КВН, потому что офицеры порой, отвечая на каверзные вопросы командира по основам и правилам стрельбы артиллерии, проявляли чудеса находчивости. Но в точку попадали редко, отчего всем было очень весело.

       Видя, что мы, замполиты, исподтишка похихикиваем над взводными, он стал с некоторых пор устраивать проверки и нам. Сначала экзаменовал по вопросам из области философии, социологии, политологии, права. Потом – по тактике. Назначал нас командирами воображаемых мотострелковых рот, которым приданы наши же батареи, и учил принимать решение на общевойсковой бой с применением приданной и поддерживающей артиллерии.

       Не могу не рассказать об одном случае, связанном с командирской учёбой, который, на мой взгляд, соответствует духу большого КВНа. Правда, свидетельствует он, скорее о том, каким не должно быть командиру.

       – Белов, зайди-ка ко мне. – Командир позвал в свою палатку начальника разведки дивизиона. – Александр Николаевич, побереги мои нервы, вчера вечером Севернов до белого каления довёл. Чему может научить солдат взводный, который сам ни уха, пардон, ни рыла не смыслит в элементарных вопросах. А ведь он командир взвода разведки. Весь дивизион по данным, им подготовленным, стреляет. В общем, завтра в 15 часов доложишь мне, что обучил его…

       Далее Цветков перечислил пять самых простых, на его взгляд, вопросов, ответы на которые должны отскакивать от зубов офицера.

       Белов вызвал к себе ефрейтора, старшего разведчика из взвода Северного.
       – Значит, ненавязчиво так научишь своего командира… – ставил задачу бойцу Белов. – В 14 часов доложишь о выполнении.

       Около часа дня в офицерскую палатку вбежал взмыленный и взъерошенный ефрейтор.
       – Что случилось? – напрягся начальник разведки.
       – Товарищ капитан, обучению не поддаётся…

       Артиллериста из Севернова действительно не получилось. Но командиром мотострелковой роты, причём неплохим, он стал – всё же недостатком организаторских качеств офицер не страдал.

       Вот такими они были, командиры той поры. Они остались в моей душе на много лет. Вспомнились такие строки:

              Скажи, какой ты след оставил?
              След, чтобы вытерли паркет
              И посмотрели косо вслед?
              Или незримый, прочный след
              В чужой душе на много лет?

       А ваши начальники? А сами вы, нынешние командиры, чем запомнитесь подчинённым?
       Источник: (http://www.vvmvd.ru/veterani_files/08_2007.pdf)


       4.5.16.   Генерал-майор Протоген Протогенович Андреевский

       Конечно, А.С. Куликов перечислил своих боевых соратников в алфавитном порядке. Поэтому П.П. Андреевский назван первым. Однако можно с полным основанием назвать его ПЕРВЫМ во всём, что касается подготовки воинских частей к Первой Чеченской войне, и в боевом управлении 8-й БрОН!

       Приведу слова моего однополчанина по 40-й Решотинской конвойной бригаде (в/ч 6604) подполковника Александра Викторовича Коршунова. В книге «Восьмая ОБрОН» он пишет:
       «...когда мы Грозный брали, то были не «сбродным стадом», не «первогодками необученными», как любила расписывать купленная Удуговым пресса, а сплочённой, обстрелянной, боеспособной частью. Горжусь, что мы, в период всеобщего развала армии, смогли создать и сохранить единый, крепкий, слаженный воинский коллектив и его боевую готовность.

       Оттого и потеряли за всю Грозненскую операцию шестерых бойцов, в отличие от других частей, многие из которых действительно были собраны, как говорится – «с миру по нитке».

       Представляю генерал-майора Протогена Протогеновича Андреевского: первый командир 8-й Нальчикской оперативной бригады внутренних войск МВДРоссии (в/ч 3723), бывший главный федеральный инспектор по Московской области Администрации полномочного представителя Президента РФ в Центральном федеральном округе (сентябрь 2000 г. – июль 2002 г.).

       Родился 15 ноября 1956 г. в деревне Лодочная Бабушкинского района Вологодской области.

       Окончил Саратовское высшее военное Краснознамённое командное училище им. Ф.Э. Дзержинского МВД СССР (СВВККУ) в 1978 г. и Военную орденов Ленина и Октябрьской революции, Краснознамённую, ордена Суворова академию им. М.В. Фрунзе (сегодня это Военный учебно-научный центр Сухопутных войск «Общевойсковая академия Вооружённых Сил Российской Федерации») в 1989 г.

       Служил в Саратове командиром взвода, роты, преподавателем Саратовского высшего военного Краснознамённого командного училища им. Ф.Э. Дзержинского МВД СССР (СВВККУ).

       В 1984-1986 гг. Принимал участие в боевых действиях в Афганистане.

       В 1989 г. – заместитель командира 487-го Благовещенского конвойного полка (в/ч 6516).

       В 1989-1991 гг. – командир 540-го Минского орденов Красного Знамени, Суворова и Кутузова отдельного конвойного батальона (в/ч 6611, дислокация в г. Магадан).

       В 1991-1992 гг. – командир 537-го Хабаровского конвойного полка (в/ч 7482).

       В 1992-1994 гг. – командир 8-й Нальчикской бригады оперативного назначения внутренних войск МВД России (в/ч 3723).

       В 1996-1998 – заместитель командующего Северо-Кавказским округом внутренних войск МВД России (г. Ростов-на-Дону), был комендантом Чеченской республики (г. Грозный).

       В 1998-1999 гг. – первый заместитель командующего – начальник штаба Северо-Западного округа внутренних войск МВД России (г. Санкт-Петербург).
Воинское звание – «генерал-майор».

       В 1999-2000 гг. – заместитель генерального директора Ассоциации предприятий по переработке пластмасс «ЛИРАЛЬ-ПЛАСТИК» (г. Москва).

       В 1999 году баллотировался в Государственную Думу РФ третьего созыва по списку Партии пенсионеров, не преодолевшей на выборах 5-процентный барьер.

       С сентября 2000 г. по июль 2002 г. – главный федеральный инспектор по Московской области Администрации полномочного представителя Президента России в Центральном федеральном округе.;

       Удостоен 8 наград, в том числе двух медалей Демократической республики Афганистан, именного оружия
       Женат, имеет двоих детей.


       4.5.17. Генерал-полковник Виктор Сергеевич Гафаров

       В книге «Служим Отечеству», посвящённой 70-летию Северо-Кавказского Краснознамённого военного института внутренних войск МВД России (изд. 2008 г.) на стр. 324 отмечены выпускники, окончившие училище с золотой медалью и занесённые на Доску почёта:
                Выпуск 1962 года.
       Гафаров В.С., Гацалов О.М., Гоголев Б.С.,Житников А.В., Казарян К.Б., Кандауров В.С., Мельничук Б.И., Рамонов Б.А., Скрипников И.Д., Хальзов В.И., Шкирко В.А.»
       Последний в списке – старший брат генерал-полковника Шкирко А.А., командующего внутренних воск МВД России (28.12.1995 г. – 24.07.1997 г.).

       Так выпало нам с Иваном Даниловичем Скрипниковым, героем очерка «Династия Скрипниковых продолжается»: он учился в 1959-1962 годах с курсантом Гафаровым В.С. в Орджоникидзевском военном командном училище МВД СССР им. С.М. Кирова, а с 1978 по 1980 годы он служил с Виктором Сергеевичем в 91-й Иркутской конвойной дивизии МВД СССР (в/ч 6531). Гафаров В.С. тогда был назначен командиром 488-го Читинского конвойного полка (в/ч 6578).
       Я же служил в 1988-1991 годах с генерал-майором Гафаровым В.С. во внутренних войсках МВД СССР по Западной Сибири.

       В конце 80-х начале 90-х годов воинские части управления внутренних войск МВД СССР по Западной Сибири приняли участие в выполнении задач по ликвидации массовых беспорядков в Алма-Ате,  обеспечивали режим чрезвычайного положения в Сумгаите, Узбекистане, Сухуми, Баку, Таджикистане, Нагорном Карабахе, Северной Осетии.

       Достойный вклад в становление и укрепление авторитета управления внутренних войск по Западной Сибири внесли генералы Дубиняк Владимир Сергеевич, Саввин Василий Нестерович, Гафаров Виктор Сергеевич, Шкирко Анатолий Афанасьевич, Новак Николай Васильевич. Двое из них, генералы В.Н. Саввин и А.А. Шкирко, в разное время возглавляли Внутренние войска МВД СССР (России) А В.С. Дубиняк и В.С. Гафаров стали первыми заместителями начальника (командующего) Внутренних войск МВД СССР (России).

       В 1987 г. начальником внутренних войск МВД СССР по Западной Сибири стал генерал-майор Виктор Сергеевич Гафаров. Он родился 22 июня 1942 г.

       Первое моё знакомство с ним состоялось в октябре 1988 г. в Красноярске. Он прибыл в управление 102-й Красноярской конвойной дивизии (в/ч 6700) в составе комплексной группы УВВ МВД СССР по Западной Сибири для проведения итоговой проверки.

       Строевую подготовку офицеров управления дивизии он проверял лично. При этом, к моему удовлетворению, отметил мою строевую выправку, как отличную. К нему же мне пришлось обращаться на следующий день, когда категорически отказался сдавать марксистско-ленинскую подготовку полковнику N политотдела войск. Виктор Сергеевич внимательно выслушал мои претензии к проверяющему офицеру (грубость и высокомерие, проявленное к офицерам управления соединения), выслушал оправдания проверяющего и вынес такое решение: «Начальник политотдела войск генерал-майор Анатолий Иванович Кирилюк лично примет у Вас марксистско-ленинскую подготовку».

       В 1991 г. Виктор Сергеевич был назначен на должность первого заместителя главнокомандующего внутренними войсками МВД России. Указом Президента России № 1337 от 8 ноября 1992 г. Гафарову В.С. было присвоено воинское звание «генерал-лейтенант». В последующем он стал генерал-полковником.

       К сожалению, после увольнения в запас (2002 г.), в связи с достижением пенсионного возраста, 3 декабря 2005 г. Виктор Сергеевич Гафаров ушёл в мир иной.

       В некрологе пресс-служба внутренних войск МВД России сообщала:
       «Военный совет и совет ветеранов Главного командования внутренних войск МВД России с глубоким прискорбием сообщают о безвременной кончине видного военачальника, ветерана внутренних войск, бывшего первого заместителя главнокомандующего внутренними войсками МВД России генерал-полковника в отставке Виктора Сергеевича Гафарова и выражают соболезнование родным и близким покойного.

       Виктор Сергеевич Гафаров более 40 лет прослужил во внутренних войсках, пройдя путь от курсанта Орджоникидзевское военного командного училища МВД СССР им. С.М. Кирова до первого заместителя главнокомандующего внутренними войсками МВД России.

       За безупречную службу генерал-полковник В.С. Гафаров награжден орденами Красной Звезды, Почета, «За военные заслуги», девятью медалями, удостоен почётного звания «Заслуженный работник Министерства внутренних дел».

       Верность воинскому долгу, профессионализм, высокие организаторские качества, трудолюбие, творческий подход к делу, честность, справедливость, заботливое отношение к военнослужащим всегда будут примером для его сослуживцев.

       Прощание состоится в 10 часов 30 минут 6 декабря с.г. в Отдельной дивизии оперативного назначения внутренних войск МВД России им. Ф.Э. Дзержинского в подмосковной Балашихе».


       4.5.18.   Генерал-полковник Анатолий Александрович Романов

       Все мы воспитаны в советское время. Фильм «Офицеры» – знаменитая фраза «ЕСТЬ ТАКАЯ ПРОФЕССИЯ – РОДИНУ ЗАЩИЩАТЬ!» В лице генерал-полковника Анатолия Александровича Романова всем бойцам – солдатам и сержантам, прапорщикам и служащим, офицерам и генералам внутренних войск МВД России – грудью закрывших Родину нашу от мирового и доморощенного терроризма в Первой и Второй Чеченских войнах, ПОСВЯЩАЕТСЯ!

       «...6 октября 1995 года. Грозный. Площадь Минутка. Солнце в зените. На скорости проносятся уазик и БТРы, готовясь въехать в тоннель под мостом. Город взят. Разговоры о мире повисли над городом как пыль над дорогами с содранным асфальтом. Переговорный процесс начался. И никому он так хорошо не удаётся, как человеку, несущемуся сейчас в уазике.

       На человеке, сидящем в заднем кресле уазик, очки с толстыми стёклами и сдвинутый набок берет. Его вид вызывает доверие. В его руках разоружение боевиков, установление органов власти в населённых пунктах, соблюдение режима прекращения огня. Сейчас он спешит на встречу с Русланом Хасбулатовым, а два года назад он встал и сказал – «Я против войны в Чечне». Больше никто не встал. Стоял он один. Все в тех же очках, делающих его похожим на учителя ботаники.

       По дороге в город колонну не обстреляли ни разу, и только раз она остановилась, чтобы уточнить маршрут. Выбрали самый короткий – через тоннель. Человек в уазике спешит – он везёт в своих руках что-то похожее на мир. Ну, или надежду на него. Зенитное солнце играет на генеральской пряжке его ремня. Остаётся только въехать в тоннель.

       Минутка. Около 13.00. Не сбавляя скорости, колонна вносится в тоннель. Вспышка. Звон. Взрывная волна, вылетевшая из мощного фугаса, ударилась о бетонные плиты, не пустившие её наружу, вернулась, снова ударилась и снова вернулась, разнося уазик и БТРы в клочья. Взрыв был слышен в штабе. Людей разметало. Человека, везшего в руках мир, узнали по генеральской пряжке. Мирные переговоры были сорваны.

       Кремль. Министр внутренних дел Анатолий Куликов докладывает президенту Борису Ельцину о произошедшем в тоннеле под мостом. Ельцин отдает приказ:
       – Делайте всё, чтобы генерал был жив.

       Во Владикавказ вылетает самолет-госпиталь «Скальпель».
       Вертолётная площадка МВД в Ханкале. Военные летчики радуются – с ними полетит командующий. Ждут генерала в берете и старомодных очках, который откровенно добр – со всеми.  Солдаты молча, но по движениям видно – остервенело, грузят тяжелораненых в вертолеты. Генерал не появился. С распухшей головой и раскорёженным телом он уже был здесь – на носилках среди раненных.Летят по прямой – через отстреливавшийся Бамут, на скорости триста двадцать километров в час, в десяти метрах над землей. Военные врачи в кабинах поддерживают жизнь. Над Ингушетией солнце, освободившись от войны, шпарит вовсю.

       До Владикавказа добрались за пятнадцать минут. Точное время прибытия – 14.50.
       Владикавказ. Вечер. В принципе, он был убит. Это – неофициальный диагноз. Официальный, но неполный: перелом основания черепа, отёк ствола головного мозга, разрыв печени, тяжёлая контузия левого глаза, закрытая травма груди, перелом обеих челюстей и множественные осколочные ранения лица, голени, бедра, кистей рук, шок 2–3 степени и кома. С 7 октября по 21 декабря 1995 года Анатолий Александрович Романов будет находиться в реанимации военного госпиталя им. Бурденко. К тому времени станет ясно, что его самая серьезная травма – черепно-мозговая. 10 ноября в день милиции его в палате навестит министр внутренних дел Куликов. Генерал Романов попытается встать. Попытается трижды. Все три раза – безуспешно. Потом в его глазах появится белая пелена и будет держаться долго.

       1996 год – уазик въезжает в тоннель. Вспышка. Звон. Генерал открывает глаза, за пеленой взрывная волна расходится к плитам тоннеля и возвращается. Из глаз генерала ползут мутные слёзы. Тело дёргается, как, наверное, дёрнулось 6 октября 1995 года примерно в 13.00.

       1997 год – уазик въезжает в тоннель. Вспышка. Звон.

       2011 год – уазик въезжает в тоннель. Генерал плачет. Сознанием он ещё там – на войне, спешит на встречу с Хасбулатовым. А телом – шестнадцатый год в палате военного госпиталя им. Бурденко.

       Это для него лично заложили фугас с мощностью взрыва, эквивалентным тридцати килограммам тротила. Что-то такое он нёс в своих руках, чего не хотели в Чечне одни и на что наделись другие. Одни надеялись, что он никогда не окажется в этом тоннеле, другие – что когда-нибудь непременно проедет. Его там ждали. Он проехал. Теперь его руки неподвижно лежат на одеяле. Генерал хмурится и плачет – по-другому не может выразить своих чувств, даже радостных. Если они есть. И, вообще, он спит, а в его сне – идёт война.

       «Кажется, что взрывная волна, рождённая этим октябрьским взрывом, будто так и осталась блуждать в этом проклятом тоннеле и не будет ей конца, пока не будет получен ясный ответ на вопрос - кому это было нужно? И не потому, что безнаказанным остаётся само преступление: ну кто, скажите, нашёл или ищет виновных в гибели Виктора Поляничко, попавшего в засаду в Осетии и на тот момент являвшегося по должности вице-премьером правительства России?.. А потому, что взрыв этот удивительным образом вписал имя Романова уже в какие-то иные страницы русской летописи. В его особенные, чистые страницы, понятные русскому человеку, россиянину уже в силу хранящейся в каждом из нас исторической памяти. В ней давняя неприязнь к восточному вероломству (стремился к миру, ехал на переговоры), и любовь к военной стати (княжеское достоинство слов, жестов, поступков), и вечная русская надежда на возвращение солдата, которого уже не числят среди живых. Так ждали сыновей и мужей, пропавших без вести на Великой Отечественной войне, и через тридцать, и через сорок лет не теряя надежды на то, что кому-нибудь из них доведётся очнуться в «специальном» госпитале и вспомнить собственное имя».

       Это были строки из статьи «Сон генерала Романова. Какой должна быть офицерская жена» Марины Ахмедовой. Здесь ни убавить, ни прибавить!

       Здесь та самая боль, что несёт с 6 октября 1995 г. в своём сердце каждый воин внутренних войск МВД России, а теперь войск Национальной гвардии России! И, конечно, надежда на то, что мы ещё увидим Анатолия Александровича Романова в строю!

       А ещё в этих строках - ГОРДОСТЬ за самоотверженный подвиг Ларисы Васильевны, боевой подруги генерала Романова! Вот уже 21 год она борется за своего ЗАЩИТНИКА! Подавая жёнам военных России пример! Низкий ей поклон за это!

       Генерал-полковник А.А. Романов – соратник генерала армии А.С. Куликова. Ему и слово из книги «Тяжёлые звёзды»:

       «...Из тех генералов, что могли бы после меня претендовать на должность командующего внутренними войсками, сам я выделял генерал-лейтенанта Анатолия Романова: он умён, совестлив, очень надёжен как человек и профессионал. Именно его фамилию я назвал президенту России, подчеркнув, что Романов из тех генералов, на которых можно опереться в самую трудную минуту. У Ельцина его кандидатура никаких вопросов не вызвала, и он дал команду готовить соответствующий указ.

       Думаю, я хорошо знал и чувствовал Романова. Не сказать, что, помимо службы, мы много с ним общались: один только раз и выбрались на охоту - я ещё чинил его новенький карабин. Редко, и только по очень большим праздникам выбирались друг к другу. Как и я, он был любителем бани, куда мы раз в неделю обязательно отправлялись. Он мог там и рюмку выпить, но, как правило, одну. Коньяку - он хорошо относился именно к коньяку, - в отличие от меня, предпочитающего русскую водку. Но к алкоголю он, в общем-то, равнодушен: мог и отказаться, если нужно было после бани ещё общаться с людьми или ставить служебные задачи.

       Павший на Романова выбор объяснялся, прежде всего, его деловыми качествами. Ещё со времени нашей совместной учёбы в Академии Генерального штаба мне импонировала его манера аккуратного и точного исполнителя приказов. За Романовым ничего не нужно было переделывать. Как ни пытай его, он помнил каждую деталь любой операции, был чрезвычайно работоспособен и никогда не уходил с рабочего места, пока не убеждался в том, что всё отлажено до мелочей. Конечно, это далеко не всё, что требуется для крупного военачальника, но без этого, ни один военачальник, ни один полководец просто не состоится. Если Романов проводил боевую операцию, то можно было не сомневаться, что он добьётся победного её завершения при минимальных потерях с нашей стороны. Если он вёл переговоры, то не следовало удивляться, что он, например, загодя перечитает всего Чичерина (Видный советский дипломат. – Авт.), чтобы понять основы дипломатического искусства.

       Говоря о Романове как об аккуратном и точном исполнителе приказов, я имею в виду его врождённую способность доводить всё до абсолюта – до последнего заключительного штриха, после которого любая проблема казалась просто исчерпанной.

       Те, кто знает Романова близко, всегда отмечают его человеческую деликатность. Он никогда ни на кого не кричал, и в горячке самого тяжёлого боя трудно было дождаться от него хотя бы одного слова брани или уничижительных эпитетов в отношении подчинённых. Каждую минуту в нём чувствовался хороший и доброжелательный учитель, ведь в самом начале своей офицерской карьеры больше десятка лет Анатолий прослужил курсовым офицером и преподавателем огневой подготовки в Саратовском училище внутренних войск.

       За последние годы мы хорошо сработались с Романовым и понимали друг друга почти с полуслова. Касалось ли это вопросов ведения войны или реформы в войсках – я всегда находил в Анатолии самого последовательного своего союзника.

       Конечно, я помнил и то, что в пору моих сборов в отставку в 1992 году Анатолий по-человечески меня поддержал. Впав тогда в немилость командующего Саввина, я сразу же почувствовал отчуждение со стороны некоторых служивших со мной офицеров. Одни считали меня битой фигурой, другие просто обходили стороной, чтобы не попасть под сквозняки чужой опалы. Но среди тех, в ком нашёл я тогда опору – был Анатолий Романов. А его поведение отличала очень ценная в мужском кругу простота и надёжность. Он не говорил мне ободряющих слов. Не сочувствовал. Но всякий раз, пожимая ему руку, я понимал, что есть вещи посильнее карьерных раскладов…

       Впоследствии мы никогда не касались этой темы. Но, как всякий человек, я знал, что лучшей проверкой на прочность являются трудные времена. Если обретал друга в тяжёлые дни, я знал, что такая дружба - бескорыстная и честная, и она никогда не окончится изменой.

       Как я уже упоминал, в ту пору мы делились с Анатолием планами реформирования войск, проверяя на прочность наши аргументы и предположения. В принципе мы удачно дополняли друг друга, так как за мной был опыт реальной войны и командования теми частями внутренних войск, которые предназначены для несения службы и ведения боя в районах вооружённых конфликтов. Романов, в свою очередь, хорошо знал тонкости управления частями ВВ по охране важных государственных объектов и специальных грузов – так называемыми «спецами», служба которых носила особый, а часто и просто совершенно секретный характер. Для Романова, который за успешную командирскую работу в таких частях был награждён боевым орденом Красной Звезды, мир самых сокровенных государственных тайн был хорошо известен, а его знания «спецовской» службы отличались исключительной компетентностью и полнотой.

       К этим достоинствам оставалось прибавить тот опыт, который был получен Романовым в военном училище: он отлично представлял себе, как должна быть организована боевая учёба и подготовка кадров для войск. Если наши смелые планы простирались в будущее, это означало, что уже в настоящем следовало кардинально менять систему подготовки будущих офицеров. Зачем нам сотни новоиспечённых офицеров конвойной службы, если через несколько лет в ВВ не останется конвойных частей? Если Северный Кавказ и в ближайшие годы будет оставаться зоной нестабильности, стоит задуматься над тем, чтобы эти кадры загодя были перепрофилированы для выполнения совершенно иных задач – для боя и проведения миротворческих операций. Это значит, что нужно рассчитывать на годы вперёд. Это значит, что уже сейчас, в эту минуту, систему военного образования в училищах ВВ надо перекраивать под будущие реформы.

       С Романовым мы действовали рука об руку, и я был уверен в том, что, став командующим внутренними войсками, он продолжит наше общее дело.

       Указ был подписан, и вскоре Романов уехал в Грозный, в Ханкалу, чтобы возглавить Объединённую группировку федеральных войск на территории Чеченской Республики. Поскольку я, уже в ранге министра, состоял в переговорной комиссии, мы целый месяц провели с Романовым вместе, решая и боевые, и переговорные задачи.

       31 июля было подписано соглашение вместе со всеми участниками переговоров. Анатолий активно включился в процесс урегулирования: практически весь блок военных вопросов не только детально был отработан при его непосредственном участии, но впоследствии именно Романовым и реализовывался. К каждой фразе документа, просчитывая последствия, он относился внимательно, скрупулёзно. Он умел и любил убеждать людей и очень корректно общался с нашими, мягко говоря, партнёрами по переговорам. В тот момент, как я уже рассказывал раньше, существовала уверенность, что перелом в войне наступил.

       В этой обстановке надо было двигаться к миру, давая возможность гражданской администрации укрепить свои позиции. Нужно было находить общий язык с боевиками, склоняя их к прекращению бессмысленного кровопролития. Знаменитые кадры, когда Романов обнимается с Масхадовым, надо воспринимать только в контексте той ситуации. Романов, правда, позвонил мне в некотором сомнении: «Правильно ли я сделал?», на что я искренне ему ответил: «Не переживай! Ты – командующий, и тебе поручено вести переговоры. Делай всё, что сочтёшь нужным».

       В новом качестве Романов освоился быстро, но у него, как и у некоторых других генералов, не сложились отношения с Николаем Дмитриевичем Егоровым, человеком, несомненно, влиятельным, но грешившим барскими замашками и пренебрежительным отношением к тем, кто в иерархии государственной службы занимал более скромные места. Егоров Романова невзлюбил и не преминул мне высказать свое недовольство: «А.С., этот ваш генерал игнорирует мои требования. Я говорю: «Это должно быть так!» Он отвечает: «Я вам подчиняться не буду! Нигде не написано, что я вам подчинён!..» Жаловался на Егорова и Анатолий.

       Я понял, что их взаимная неприязнь зашла так далеко, что даже Романов, всегда спокойный и деликатный, был вынужден давать сдачи столь важному кремлёвскому сановнику. Защищая Романова, я предложил Егорову мирное разрешение конфликта: «Николай Дмитриевич, на самом деле нигде не написано, что Романов должен вам подчиняться. Это очень дисциплинированный и знающий своё дело генерал. Если он возражает, значит, на то у него есть веские аргументы». В то же время высказал свою поддержку и Анатолию: «Давай воспринимай всё спокойно. В конце концов не Егорову решать, годишься ты в командующие или нет. Я знаю Егорова и знаю, чего стоишь ты. Поэтому работай спокойно!»

       Не только я, очень многие ценили Романова. Помню, его хвалил министр обороны Павел Грачёв, отметивший Анатолия после первых самостоятельных докладов командующих родами войск: «Романов у тебя, вот какой генерал, молодец!»

       Действительно, всё, что поручалось ему, Романов, исполнял добротно и никогда не терял присутствия духа. За всю нашу совместную службу, может, только раз и услышал я в его голосе нотки тревоги, когда во время октябрьских событий в Москве он доложил мне об измене полковника Васильева. Позже радиоперехват переговоров, проводившихся в эфире, опубликовала, кажется, «Комсомольская правда», и там дословно было приведено короткое донесение Романова. Он ещё сокрушался: «Какой же я дурак! И зачем я это сказал?» Я его успокоил: «Ну и что такого ты сказал?.. Как раз тебе я очень благодарен: в этой ситуации была нужна правдивая, реалистичная информация. Слава Богу, что сам сдержался и не понёс в эфире матом… Спокойно тебе ответил: «Всё понял». Хотя на языке вертелись совершенно другие слова».

       Во время переговоров с боевиками самообладание Романова производило на чеченцев неизгладимое впечатление и позволяло шаг за шагом продвигаться к миру.
Разумеется, на переговорах в миссии ОБСЕ, где проходили встречи с Масхадовым и другими видными дудаевцами, в первую очередь решались конкретные вопросы сдачи оружия, выдачи пленных, разбор конкретных перестрелок и стычек. Но цели дудаевцев обусловили и их особое поведение на переговорах: кто-то из них специально опаздывал на встречи, кто-то начинал говорить о вещах посторонних. Но даже в этих условиях Романов старался выполнить свои обещания. С Масхадовым в конце концов у него сложились нормальные отношения. Конечно, насколько это было возможно. Но нельзя переоценивать его роль: Масхадов использовался только как военный специалист. Сам он, выполняя волю Дудаева, ничего не решал.
Философия самого Романова по поводу мира была понятна: «Воюя с бандитами, мы должны гуманно относиться к мирному населению. Если мы бездумно разрушаем дом, который чеченский крестьянин всю жизнь собирал по кирпичику, человек озлобляется, автоматически переходит к Дудаеву. Если же нам удастся решить вопросы мирным путем, то это для Дудаева страшнее выстрела. Не зря он по телевизору назвал меня своим личным врагом».

       Отлично понимая и настроения чеченцев-мятежников, и простых жителей Чечни, Романов пытался использовать на переговорах все свои сильные стороны: терпимость, уважение к противнику и его аргументам, знание обычаев и психологии людей, с которыми почти ежедневно он за стол переговоров садился лицом к лицу. Например, чеченцы искренне считают, что мужчина не может показываться на людях неодетым.

       Что можно было сказать о наших бойцах, которые, не задумываясь об особенностях чеченского менталитета, из-за жары ходили полуголыми, что вызывало у чеченцев смешанное чувство удивления и неприятия. Романов это понимал, собирал своих офицеров и говорил: «Наши солдаты должны уважать традиции народа. Пусть оденутся. Я понимаю, что жарко, но это нужно сделать: своим видом они оскорбляют чеченских женщин!»

       Такая гибкая, умная и доброжелательная позиция Романова начинала давать конкретные результаты. 23 августа 1995 года, в Грозном, после встречи с чеченской стороной, он вышел к журналистам и сообщил, что до 30 августа должен осуществиться процесс разоружения и отвод войск в Ачхой-Мартановском и Сунженском районах. «К этому же сроку, – добавил он, – будет осуществлён вывоз вооружённых отрядов из горных районов». Ответственными за это мероприятие с российской стороны был назначен генерал Павел Маслов, с чеченской – Казбек Махашев. Тогда же, в августе, Романов сделал заявление о том, что «оружие готовы сдать в Ножай-Юртовском районе и достигнута договорённость ещё в четырёх районах о том, что нужно прекратить боевые действия». Чуть помедлив, добавил: «Если, конечно, Дудаев не сорвёт этот процесс…»

       Прилетевший из Москвы Олег Лобов, назначенный представителем президента и являвшийся гарантом соблюдения соглашения, опирался на Романова и прислушивался к нему. Романов уже действовал как профессиональный дипломат – искал в Чечне новых людей. Тех, с кем можно было работать и договариваться. Прилетел Хасбулатов – он готов был работать и с ним. В этих заботах я оставил Романова 5 октября, когда вместе с Лобовым улетел в Москву на встречу с президентом. Правда, был он в этот день чем-то особенно озабочен, как будто что-то чувствовал. На мой вопрос ответил сокрушенно: «Да там опять не выполнили…» Но в его тревоге не было ничего необычного: так бывает, когда срывается задуманное, когда приходится распекать кого-то за огрехи и нераспорядительность. Тебе нехорошо на душе, а все к тебе пристают: «Что случилось?» Но Романов ещё посоветовался по делу: «Ситуация тупиковая. Мне не удаётся убедить Масхадова. Нужно искать дополнительные варианты…»

       Я улетел из Ханкалы 5 октября вечером, а наутро, как это было заведено, Романов позвонил мне оттуда и доложил обстановку. Ещё раз он вышел на связь часов в одиннадцать, сообщил: «Я сейчас еду к Хасбулатову. Он мне позвонил, и мы договорились о встрече. Я думаю, у нас будет продуктивный разговор». Я ответил: «Как вернёшься, доложи мне», и ждал его отчёта. Чуть позже сообщил кто-то из главка внутренних войск: «Романов ранен». Потом вышел на связь генерал Виктор Гафаров, первый заместитель командующего ВВ МВД России, сообщил об эвакуации Анатолия Александровича во Владикавказ. Хорошо, что во время трагедии он был в шлеме и в бронежилете, иначе смерть была бы неминуема… Я всегда ему говорил: «Анатолий, ты должен быть защищён!» Зная его дисциплинированность даже в мелочах, я не сомневался, что он так и поступит.

       Фугасный заряд, эквивалентный 30 килограммам тротила, был подорван около 13 часов 6 октября, когда часть колонны ВВ, включая «уазик» Романова, уже втянулась в тоннель возле площади Минутка в Грозном. Это был мощный взрыв, рассчитанный на поражение нескольких десятков людей. То, что это случилось в замкнутом пространстве, только усугубило последствия: взрывная волна, многократно отражённая от бетонных стен, буквально разнесла «уазик» в клочья. «В принципе он был убит», – скажет впоследствии о Романове начальник госпиталя имени Бурденко Министерства обороны Вячеслав Клюжев. Множество человек было ранено. Мне доложат, что среди размётанных взрывом человеческих тел Романова удалось найти не сразу.
       Его опознали только по ремню с генеральской пряжкой. Все его спутники, находившиеся в машине – помощник, водитель и охранник, – погибли на месте.

       Есть особая справедливость в том, чтобы их имена не были забыты или как-то отодвинуты в сторону на фоне драматической судьбы самого генерала Романова. И потому, что этого никогда бы не сделал он сам, если бы удалось ему уцелеть. И потому, что ценность их жизни для нас ничуть не меньше: как и Анатолий Романов, они для нас – солдаты Отечества, сограждане, боевые товарищи. Их гибель для нас – невосполнимая и, действительно, безвозвратная потеря… Три человеческих судьбы – полковника Александра Заславского, рядового Виталия Матвийченко и рядового Дениса Ябрикова, находившихся подле генерала в командирском «уазике» – завершились в тот день, оставив без всяких надежд их родных и близких. Вообще, без всяких надежд…

       Сегодня трудно сказать, на кого охотились диверсанты в этом грозненском тоннеле? Сказать, что мы были беспечны – нельзя: я в Чечне, чтобы запутать противника, часто отрывался от колонны. Бывало, уезжал на «уазике», дав распоряжение командиру БТРа: «Движение начнёте через десять минут!» Так что колонна часто шла без меня. Трудно сказать, кого ждали эти люди, установившие фугасный заряд: я улетел накануне… У нас с Романовым был один позывной…

       Но одно можно сказать совершенно точно - это был не случайный взрыв, а очень хорошо подготовленная акция. Не исключаю, что её организовали люди, сидевшие с нами за столом переговоров. Во всяком случае, анализируя впоследствии беседу с одним из переговорщиков, который на наше сообщение о том, что Романов ранен, ответил: «Пусть теперь не ходит воевать…», я пришел к выводу, что эти слова были не просто радостной эмоцией бандита, а содержали совершенно понятную мне информацию. Они не убили его потому, что за свою жизнь боролся он сам:

       Романов отличался завидными физическими данными и был атлетически сложен. Они не убили его потому, что за него боролись его войска: сразу после взрыва военный фельдшер умело поставил своему командующему спасительную капельницу.

       Отсутствие хотя бы одного из этих условий означало бы, что мы бессильны перед лицом беды. Но мы не бессильны, потому что умеем сражаться до конца.

       Я тотчас доложил о произошедшем президенту. В словах Ельцина чувствовалось глубокое сожаление. Он приказал: «Делайте всё, чтобы генерал остался жив!» Мы подняли на ноги всех, тут же отправили во Владикавказ «Скальпель» (Самолет-госпиталь Министерства обороны России. – Авт.). Почему-то я был уверен, что Романова удастся вытянуть… Моя Валентина тут же поехала к жене Анатолия Романова, Ларисе, чтобы поддержать её в самые первые часы и минуты, когда худшей бедой является неизвестность.

       Позднее, когда с момента взрыва в тоннеле прошло много месяцев и стало ясно, что поднять на ноги Анатолия быстро не удастся, я попросил президента России оставить Романова заместителем министра внутренних дел России. Ельцин с этим предложением согласился, за что я всегда буду ему благодарен. Анатолию Александровичу Романову было присвоено воинское звание «генерал-полковник». Он был удостоен высшей награды нашей страны – звания Героя Российской Федерации. Я по-человечески благодарен всем тем, кто на протяжении многих лет делает всё возможное и невозможное для спасения его жизни. И сам не перестаю надеяться на чудо.

       В одном из журналистских очерков, написанных через много лет после покушения на Анатолия, я прочитал слова, которые, на мой взгляд, очень точно характеризуют отношение российского общества к генералу Романову: «Кажется, что взрывная волна, рождённая этим октябрьским взрывом, будто так и осталась блуждать в этом проклятом тоннеле и не будет ей конца, пока не будет получен ясный ответ на вопрос – кому это было нужно? И не потому, что безнаказанным остаётся само преступление: ну кто, скажите, нашёл или ищет виновных в гибели Виктора Поляничко, попавшего в засаду в Осетии и на тот момент являвшегося по должности вице-премьером правительства России?.. А потому, что взрыв этот удивительным образом вписал имя Романова уже в какие-то иные страницы русской летописи. В его особенные, чистые страницы, понятные русскому человеку, россиянину уже в силу хранящейся в каждом из нас исторической памяти. В ней давняя неприязнь к восточному вероломству (стремился к миру, ехал на переговоры), и любовь к военной стати (княжеское достоинство слов, жестов, поступков), и вечная русская надежда на возвращение солдата, которого уже не числят среди живых. Так ждали сыновей и мужей, пропавших без вести на Великой Отечественной войне, и через тридцать, и через сорок лет не теряя надежды на то, что кому-нибудь из них доведется очнуться в «специальном» госпитале и вспомнить собственное имя».

       Разумеется, нами были предприняты самые чрезвычайные меры по розыску преступников, осуществивших этот террористический акт. Как это ни обидно, но поиск бандитов по горячим следам не дал результатов, хотя впоследствии – буквально по крупицам – нам удалось собрать оперативную информацию и очертить круг людей, которые могли охотиться за высшим командованием Объединенной группировкой – охотиться за Романовым, за Куликовым, за Трошевым… Те чеченцы, что симпатизировали Анатолию Романову и не хотели ходить с клеймом террористов, называли и конкретные имена исполнителей теракта. Проверить эти сигналы и завершить расследование преступления поимкой и справедливым наказанием виновных – долг нашего государства.

       В этой связи мне представляется весьма важной информация, распространённая «Независимой газетой» 13 января 1999 года. В опубликованном там интервью известного руководителя бандформирований Зелимхана Яндарбиева, в ту пору чувствовавшего себя в недосягаемости для российского правосудия, проливается свет и на обстоятельства упомянутого террористического акта.

       Считаю необходимым воспроизвести эту часть интервью по публикации «НГ»:
       «ВОПРОС КОРРЕСПОНДЕНТА: Возможно, это военная тайна и вы не скажете, но всё-таки… Покушение на генерала Романова было спланированной акцией или случайностью?

       ОТВЕТ ЯНДАРБИЕВА: Это была спланированная операция, и мне непонятен идиотизм и с российской, и с чеченской стороны, существующий уже несколько лет вокруг этого имени. Этот человек пришел уничтожать людей. Он что, рассчитывал, что его должны пожалеть? О каких переговорах можно вести речь, когда российские войска находились на территории чеченского государства, в оккупированном Грозном? Будь там Ельцин или любые другие политики России – всех их надо было пускать в то время в воздух! И мне масхадовский идиотизм, когда он начинает говорить о том, что это был миротворец, непонятен. Какой миротворец? Миротворец должен сидеть у себя дома возле жены и дочери. А он – генерал, который, по нашим сведениям, под псевдонимом Антонов, руководил уничтожением Самашек…»

       Я не знаю, забыто или нет правоохранительными органами нашей страны вот это заявление Зелимхана Яндарбиева. Прошлое этого человека, исполнявшего после гибели Дудаева обязанности президента Ичкерии, исключает возможность, что его слова о покушении на Анатолия Романова – это просто хвастовство мелкого полевого командира, который хотел бы присвоить чужие диверсионные заслуги.

       По сути, это официальное заявление одного из руководителей мятежной Ичкерии, в котором он извещает Россию, что именно он, либо известные ему люди берут на себя ответственность за совершение террористического акта. Это ничуть не уменьшает горечь наших потерь, но увеличивает наши шансы настичь преступников и на основе российских законов и международного права совершить справедливое возмездие.

       Значительно позже, уже в ходе антитеррористической операции на территории Чеченской Республики, начатой в 1999 году, мне стало известно, что Аслан Масхадов поручил организацию этого покушения Аюбу Вахаеву, одному из пяти командиров групп отряда «Герат».

       Непосредственным исполнителем террористического акта был Ваха Курмахматов.
Насколько эта информация соответствует действительности, думаю, со временем дадут ответ правоохранительные органы нашего государства...»