Он

Виктор Матюк

Он

Он воссел на царский трон с давнишних и героических времен,
Он в бурях сражений и битв был когда-то наряду с бесчестьем рождён,
Нынче едва дышит и еле-еле слышит только колокольный звон,
Ему мешает жить боль былых воспоминаний! Её нельзя предвидеть заранее!
Его судьба на своих руках всю ночь колышет, а рок о нём историю ночами пишет!
Он и блондин, и брюнет, на нём клином сошёлся белый свет,
Ему альтернативы в бренном мире нет, он злой, как зверь,
Он может перед самым носом захлопнуть массивную дверь,
Никто рядом с ним не застрахован от утрат и потерь?
Сам живёт только мигом одним и не даёт спокойно жить другим,
Ещё хуже живётся остальным, кто стоит в очереди следом за ним
За наслаждением своим! Мы все вместе в преисподней сгорим,
Но за отчизну постоим, грехи простим людям бедным и простым,
 А богатых, кривоногих и горбатых, премудростями бытия в тиски зажатых,
Заставим изменить свои взгляды, ведь не все бабы постельной любви рады!
Коль болит голова, а ты проснулся с бодуна, и у тебя нет ни водки, ни вина,
Тогда тебе труба! С лицом отмороженным берёшь в руки чемодан кожаный
И уезжаешь туда, где всегда мороз и холода освежают тебя! Во бля!
Кружится земля, белым бела голова, этот мир удивителен,
Чужой пример заразителен, и нет ни в ком из смертных разумения обо всём!
Время идет, кружится небосвод сред чистых и бурных вод, ты ждёшь щедрот
И вот тебя судьба бросает в новый водоворот, в тот миг благословенный
Старик почтенный обнажает собственную плоть, которую создал сам Господь!
Чело перед Богом преклони и словами молитвы его имя помяни!
Пусть твой разум с тобой не согласится, но как говорится: с выводами  не стоит торопиться!
Возымев груди суждение, спокойно выскажи своё мнение о любви и плоти,
Обо всех радостях и мирских заботах! Каждое слово надо взвешивать толково,
Ничто не ново под Луной, береги душевный покой, пока тучи не сгустились над твоей головой!
Передо мной стезя, на неё высокая колея, ходить по ней нельзя, можно угробить даже коня,
Все наши знания ничтожны перед тайной мироздания! Пусть небо мужику поможет,
Его основной инстинкт оно растревожит, и на мягкое ложе уложит вместе с девицей молодой,
Омоет обеих холодной ключевой водой, быть может, закончится тогда чёрная полоса!
Девичья краса изумила небеса, вот и утренняя звезда на небосводе взошла,
Ветер промчался, символ Веры показался и нехотя исчез, давит на тело пресс
Былых грехов, с молодой бабой и на печи то ямы, то ухабы,
Что в ней поразило: наглость, а не сила ума! Пусть выпутывается сама из дерма,
Иначе ей – хана! Как мужику быть, у него взгляд стоит, своими желаниями нельзя сорить!
Прежде чем исхитриться и за мужской конец бабе ухватиться, она решила с ним договориться,
Что и как, но он бесплатно не соглашается никак себя той бабе на растерзание отдать!
Чудак, без раздумий соглашайся! Женись, но не венчайся! Успеешь разойтись,
Такая жизнь теряет всякий смысл! Поберегись! Смотри не скатись вниз с откоса!
Кровь с носа, но люби, и в оба смотри, как бы тебе не оказаться бы по уши в грязи!
Не сойди с тропы, а тор бабы набросятся на тебя как жабы, искусают всего
И заставят узнать, что такое бабье дно, бездонно оно? Диво конь уткнулся в мою ладонь,
 Ему не нужна гармонь, его кожа от загривка до хвоста черным черна, хотя есть светлые места!
Быть может, баба его душу растревожит, а бог ему поможет насладиться счастьем своим,
 Когда он был молодым, яркое солнце сияло над ним, он был в борьбе непобедим!
Е6му бы вырваться из бабьих пут, авось, не напрасен Сизифов труд,
Его в любую щель суют, и удовлетворения без зазрения совести ждут!
Он сквозь жаркую ночь промчался, рано поутру на глаза женщине показался,
И с копыт упал, своих грехов не сосчитал, а многих даже не признал!
Этот конь игристый, как огонь, глубину щели соразмеряя, сосчитав грядущие потери,
Сам решил сказку превратить в настоящую быль! Каким он был, таким он и остался!
Случилось диво из див, после полночной бойни он остался жив, остался невредим,
Хотя не доволен положением своим! Член мнит себя уже то ли Бомарше, то ли Беранже,
Грехи все уселись на амбарной трубе, им легко дышится на высоте, хуже жить в узде,
Там теснота и кромешная темнота, без бабы плохо, постоянно жди от ****ей подвоха,
Не успеваешь переставлять ноги, как бы блохи их не искусали, его поджилки тут же задрожали,
Он три дня и три ночи видел смерть воочию! Только с бабы соскочит,
Как она, купеческая вдова, вновь на него зуб точит! Неужто ей не жалко этого зверя убивать?
С кого ему пример брать? Он стал темнее тучи, изнемог отрок могучий,
Был «Голландец Летучий», а нынче он читает свои мемуары при едва тлеющей свече,
 И ходит на УВЧ! Жажду утолил он, перешёл через Рубикон, издав резкий стон,
Промолвил судьбе в унисон: «Я для великих дел рождён! Никто меня не сокрушит,
Я продолжаю во имя наслаждения грешить, пытаюсь из искры пламя страсти добыть!»
Без него невозможно и дня прожить! Как судьбу перехитрить? Она оступилась,
 Когда в святые пенаты души стремглав устремилась! Член окован обаяньем сонным,
Утомлен трудом перенесённым, он всегда у баб на виду, идёт то ли в гору, то ли плавает в пруду,
Ему предлагают мзду за работу ту, что требует немало пота и сил, этот факт внезапно всплыл,
Когда мужик свой детородный орган на людях обнажил! Пересох его кадык,
Бывалый мужик плачет навзрыд, кажись, он прилично влип, его всхлип слышится вдали,
Что же его ожидает впереди? Не видно ни зги, набекрень свихнулись мозги,
Темень кругом, нет места живого на нём! Он ушёл от суеты,
Чтобы в жизнь воплотить сокровенные мечты, и взойти на вершину горы
На гребне морской волны, неужто мы для подлостей рождены?
Расщелина бабья, как глубокая прорубь, нас тащит туда сексуальный голод,
Коль ты давно уже не молод, тебе противен холод поблекших отношений,
Разночтение мнений, распрей и борений разум отгонял, и слёзы наземь ронял!
Вокруг него шумят леса, слышны певчих птиц голоса, он здоров и жив,
Всё так же нетороплив, как и лейтмотив его бытия, посреди него петляет стезя,
С которой ему свернуть никак нельзя! О да! Грешна его душа, в кармане ни гроша,
Полный прежних сил, он о своих грехах забыл, пусть вся эта злая свора стоит у забора
И спорит с убийцей и вором о склоках и раздорах, истина рождается в спорах!
Что нас гонит в горы чужие? Есть интересы свои у России, ей не впервые нарушать каноны святые!
Голоса мужские напоминают стаю скакунов, пасшихся у чистых родников, раззадоривших плоть,
Но их осадил Господь, чтоб не дай бог никто из них не опечалил родственников своих!
Пусть баба кусает подушку и ругает закадычную подружку, что та ушла в себя
И в течение всего дня тлен и суета искали выход там, где место словам,
 А не чувствам и эмоциям! Желания так и просятся вырваться наружу,
Их не пугает ни  холод, ни голод, ни стужа, забывши обо всём, опоив себя вином,
Они ворвались в приличный дом, поставили толпу на уши, околачивают членом груши,
Член тем боем сыт, он не спит, но и не стоит, его претит от издержек бытия,
Его понимаю я, хотя я – ему не судья! Тому паяцу нужна молодая и статная,
В меру развратная вдова, она погладит его по голове, он свою сперму разбрызгает по траве,
И ничего не останется в голове, только бы баба не охладела и дурная мысль в её голове не засела,
Ведь вокруг половой щели вертится немало любителей постельной дуэли!
Мы с ними аллею дружбы построим, мечи в землю зароем, но планов своим не откроем,
Мысли те же, что и в долине свежей, где гуляют и баб утешают разудалые пацаны!
Свои мечты на миг оставя, забыв о месте и грядущей славе, один из них представил себя
В роли знахаря и поводыря, кажись, он это сделал зря! Он к бабе устремился,
 К ней кубарем скатился, а когда за член рукой схватился, обомлел, сказать двух слов не успел,
Как рядом оказалась половая щель! Есть задел, а где же продолжение? 
Бог ты мой, зачем же рок злой захлестнул петлёй шею этого поддонка?
Рвется там, где тонко! Об этом знают многие подонки, надрываются ушные перепонки,
Понятно: нет путей обратных для людей развратных, как идти на попятную,
И не затевать с бабами кровопролитную войну! Судя по всему, впереди много у мужчины побед,
Дарующих свет наслаждения, только бы камень преткновения не мешал рабам презренным,
Опираясь на колени, совершить последнее моление! Здесь всё наше, даже то, что ваше!
Переполняется чаша терпения скорее бы сношение, но где же проведение?
Мысли – ничтожны, жалки и презренны, не перегнуть бы палку, времени жалко,
Бес надменный летает по необъятной вселенной с видом надменным, он полон изъяна,
Вблизи похож на истукана, он дарует грешникам: кому победу, кому бесовский храм,
Кое-кому взлёт под новый год, кое-кому падение и тюрьму,
Всё – в зависимости от стремления и склонности к прегрешению!
Что скажешь людям ты, исчадие ада; о смятении тщеты?
Каков поп – таков приход! Не сватало мужику своих забот,
Этот остолоп – разгильдяй и жлоб, он каждый свой порок, как бог
Превозносит до небес, для него честь – ничто, есть грешное существо,
И только оно, как властелин земли сопровождает грешников в пути!
Где же молитва о врагах? Где же раскаянье в двух – трёх словах,
Сказанных о своих врагах? Где же слова о любви к ближнему своему, 
Где же стремление к Всевышнему? Нет стремления: постигнуть истину!
Он ещё не стар, откуда у него этот ленинский прищур в глазах?
Любитель баб источает мрак, распространяет тьму,
Трудно ему одному тянуться к женскому теплу!
Мир этот тесен, плохо жить без любви и песен,
 Этот постулат всем людям известен!  Если человек честен,
И ему не нравится вся эта плесень, тогда пусть не стоит как изваянье,
 А произносит слова покаяния, а не за вином распространяется о подвиге своём!
А вот и новый член сообщества явился, не запылился, на дыбы встал и изумился,
Перед ним новый мир стремглав открылся, сколько бы он головой о задний свод не бился,
Он никак не изменился! Бесконечность времени для нас,
Как для вселенной лишь короткий час, если бы мужик не поспешил,
Ему бы бог своё копьё прямо в лицо изо всех сил вонзил!
Его не заставляли ни отец, ни мать в застенках молодой блудницы побывать,
Чтобы там получить долгожданную благодать! «Тому не бывать!» - изумилась мать,
Пусть всесильный владыка, обладающий опытом великим, сбросит грех с плеч своих,
И грядущий грех разделит на двоих! Короток любви и страсти миг,
Когда же он апогея уже достиг, тогда хвала тебе, судьба, вот так всегда
Разрывает плоть, как Тузик грелку, ей нужна молодая сиделка, способная на проделки те,
О которых вспоминают на просторе о рознях и спорах в мирской суете,
Свои мысли, оставляя при себе! Покаявшись в душе, живут в дырявом шалаше почти наедине,
Притягивают бога за бороду, наводят шороху, затуманят голову и уходят в пустую комнату,
 Чтобы там предавшись сокровенным мечтам, скрыться в отдаленье,
Предавшись трудам познать господнее проведение! Не боясь, скажу о том,
Что убивец тот, всегда входил в чужой дом или притон прямиком, шёл напролом,
А уж потом бил женщине челом, что он обернётся то луком, то стрелою,
Только бы любимая шла следом и вела свою судьбу за собой! Слава героям!
Трудно на ходу победить грехов орду, их не предашь публичн6ому суду,
Не скажешь им: «Привет!», можешь пожелать радость грядущих побед!
Когда таким как он открыты все пути, грех член, не зажав в горсти,
Не познать ворованной любви, боже, огради от жизни взаперти!
Надо же! Его голова блестит, как Яйца Беранже, у неё прекрасный вид,
Детородный орган стоит и бдит о страсти той, что дышит ему в спину весной!
Мысль оделась мглой, ночь покрыла его лицо смолой, вселенная темна,
Съёжилась она, суть бытия страшна, даже если ночная звезда свила из-за угла,
А песня ямщика согревала сердца, хотя унынья была полна! Лопнула гитарная струна,
Резкий звук потряс малую часть людей, барахтающихся в глубоком омуте своих страстей,
Он опьянил силой колдовской всех, кто ходил следом за толпой, но не вернул сердцу покой!
Грех один для всех, он, как сладкий лимон для блаженства людского небом сотворён,
В том грехе – отрада, он словно нектар ночного сада, там то - обрыв, то грохот водопада,
Пусть земля в глубокий сон погружена, восходит к небу тишина,
Но женщина та, что одна произносит небу слова любви утешенья,
Её помыслам нет прощения! Каждая тварь в чужой душе ищет яркий янтарь,
Так было встарь, так нынче есть, бесовская смесь, как огонь горящей свечи,
Ты от своих желаний не можешь заснуть ночи! Хоть кричи, хоть плачь,
Сокровенная страсть – твой убийца и палач! Услышав женский плач,
Старый лихач должен сразу признать крик Ярославны, был период славный
В истории Киевской Руси, там жили и живут богатыри,
На их стороне хоть нет законов, но есть поддержка миллионов!
Каждый готов России ответить  за разбой и насилье, возлюбленную попросил я вновь
Ответить взаимностью на искреннюю любовь!  Страсть в такие мгновения
Окрыляет моё и его вдохновение! Имейте же терпение,
Само придёт сновидение с ласковым лицом,
 Этот сон будет вознаграждён творцом, но это будет потом!
В чертогах старых и хитрых чарах затмится яркий свет,
За ним вослед улетит весь бред, а суета сует разорвёт букет грядущих сплетен и бед,
Их автор не будет потомками воспет, золотой венец  окрасит холодный снег,
Время ускорит бег, а простой человек величие бы своё обрел,
И воссел бы на царский престол! Он же гол, как сокол,
Не играет в баскетбол, он – не кацап, а хохол, но всё равно большой любитель баб!
Вот так – иначе никак! Ни слова не прибавлю, не убавлю, прошу прекратить травлю
Приличного члена, по большому счёту – джентльмена, какого же хрена
К нему женщины относятся надменно? Обдумав важные слова,
Ваш покорный слуга не видит в нём своего закоренелого врага,
Как и всё живое, он стремится жить в покое, подавляя всё дурное!
Даже в эпоху Возрождения люди не меняли свои убеждения,
 Что взять с него? Его же создало божество, без него он – никто!
Тот член дожил до перемен, поднялся с колен, никого не нашёл взамен страсти,
Без неё мимолётное счастье разрушается в одночасье! Везде он талдычит о беде,
Хотя ничего в этом деле не бычит, что-то химичит, но о деталях молчит,
Ему очи не застит ни похоть, ни стыд! Он готов свои отношения с бабами возобновить,
Если небо его давний грех простит! Он – источник его забот и тревог,
Ему бы переступить через его порог, да будет милостивым бог!
С рыданием и стоном, и руками, сложенными на груди, к нему любовницы пришли,
Он достоин бессмертия и любви, живи и радуйся тому, что не попал в тюрьму,
Ты же подобен мотыльку, проникшему на неслыханную глубину,
И не научившемуся ничему! Кто не захочет его боль делить,
Должен о нём навеки - вечные забыть! Не стоило грешить,
Зачем он бранный шлем на голову свою надел! Неужто снять было лень?
Теперь стоит, как трухлявый пень, ему бы ответить женщине отказом,
Но не сразу, а потом, когда в ржавчину превратится никель и хром, состарился разум,
Пошёл по неверному пути, как не суди и как не ряди: намерение пустое рвётся из груди!
Пусть безрассудство молодое не знает покоя, было время другое, когда даже изгои
Выглядели величаво, удостоившись воинской храбрости и славы! Пусть шумят дубравы,
Пусть шелестят сочные травы, а деревья и кусты, склонив пол головы, от мирских дел отошли!
Им тяжело найти общий язык с людьми, их били языками-плетьми, словно братья-славяне
В миг потасовки действовали нагло и ловко, как злобные волки! Молодые тёлки едут на двуколке,
То смеются без умолку, то смотрят втихомолку вдаль, вдруг упала на ступени белоснежная шаль,
Одна баба обнажила наколку на правой руке, им бы скрыться от мужика в толпе,
Но все в один голос орут, что любовника в гости давно уже ждут!
Тот рассержен и разуму привержен, не стоит его стержень,
Внутри – тлен и пустота, а на фига ему вся эта дребедень нужна?
Ему бы стать анахоретом, держа при этом свой хрен по ветру,
Ретро исчезло, и грядущее вошло, но в него не верит никто,
Там всё твоё: и лицо и естество, лишь божество назад вернуло прежнее родство,
На носу рождество, но жить с грехом за душой тяжело, рядом зло,
И никто не подставит тебе своё надёжное плечо! Неужто всё?
Поверить в это нелегко! Можно стать анахоретом, но зачем всё это?
Ты же не слаб и не труслив, чрезмерно ты горделив и ворчлив,
Долу совесть пролив, услышать на окраине деревни музыкальный перелив,
Он развеял давнишний миф в грехах иных, странная тайна кроется в них!
Решил бы на досуге поговорить наедине с вьюгой о странности бытия,
Но кто в этом мире я? Ни бог и не судья! Объять бы мир, но я – не банкир
И не поводырь народных масс, только малая их часть, прищурив один глаз,
Может тотчас утихомирить собственную страсть! Член смотрит на суету свысока,
Даль затмевают грозовые облака, а правая рука писчее перо держать должна,
Но немощна она, в меру скромна, в меру стройна, в меру обречена, но не обручена,
Только ночная мгла выглядывает из-за угла, её участь тяжела, но жизнь весела!
Душа в пламени войны, ей оруженосцы нужны, их аргументы не важны,
Главное: ринуться в бой с седой головой, притаившись за шуршащей листвой
До той поры, пока чужие взоры в иную сторону обращены! Что-то потащило строки вниз,
Листы бумаги тут же затряслись, а писец над столом повис, упёршись на карниз,
Дрожит как осенний лист, и только правая кисть приготовилась для молитв,
Бог справедлив, он сохранит и семью и быт, и сам оплатит кредит!
Ты же твёрд, как монолит, рот наполовину открыт, но язык молчит,
Он не хочет о грехах бубнить, исписан до последней страницы манускрипт,
Последний лист к обложке подшит, он горит, как малахит,
А в глубине души слышится всхлип, изредка переходящий в крик!
Топор войны ещё не зарыт! В подворотне сквозит, надо жить и любить,
Но как же тяжело женщину боготворить, когда совместное житьё сикось-накось пошло!

Г. Ржищев
18 января2019г
23:40