Солнечный ребенок

В квартире номер 205 проживали алкоголики, муж и жена; они наблюдались в ПНД.
Из их квартиры постоянно доносилась ругань и пахло застоявшимся табачным дымом, перегаром.  Несло на всю лестничную площадку. Муж охранял склад, а жена сидела дома. Муж пил всегда, а жена - с его получки и пенсии. Тогда у них начинались скандалы, даже рукоприкладство. Жена вызывала полицию, чтобы его забрали, но его сразу выпускали. Полицейские уже к этому привыкли, поначалу забирали, потом просто угрожали, ну а в последнее время - просто  проводили беседы. Соседи из 206 вызывали неподдельный интерес:
         - А что если она второго родит? Что мы будем делать?,- вопрошала бесплодная алкоголичка своего доходягу мужа. Как будто ей было не все равно.
           В квартире 204 проживали мать-одиночка с дочкой-студенткой. Мать, полная и одышливая дама, работала воспитателем в детском саду. По образованию, педагог, когда- то преподавала физику в школе, была уволена за взятки. От сожителя-татарина у неё родилась дочь, с которой они жили одни уже пятнадцать лет. Здесь же был прописан и её брат, злостный алиментщик. Он изредка появлялся в родительской квартире на какое-то время, а потом исчезал в неизвестном направлении. И у сестры и у брата не было вторых половинок - они ревностно охраняли квартиру родителей от прописки посторонних людей! Со смерти родителей пошло уже пятнадцать лет, а дети до сих пор не вступили в права наследства. Основной темой беседы были соседи из 206:
         - Вот видишь, как рожать без мужа, даже и гражданского. Ладно, нормального родишь, вот как я тебя, - говорила воспитательница - мать своей огромной, как шкаф, перезрелой "нормальной" дочери
            Ненависть к соседям из 206 квартиры объединяла жителей этих двух квартир! Зависть к Сашеньке, что у неё такой интересный мужчина, даже при наличии ребёнка-инвалида, переливалась через край!
           А в 206 проживал с мамой маленький солнечный мальчик. Вместе с ними жили бабушка с дедушкой ; ещё наездами была сестра мамы. Игорек здесь жил с самого рождения, иногда с мамой выезжал к новому папе в область. Второй год Игорек с мамой ходил в детский сад рядом с домом. Детский сад был крутой, только что после ремонта. В нем был бассейн, дефектологи, заявлялось инклюзивное образование. Долго бабушка проторивала дорожку к этому садику: очередь была через интернет. Наконец-то Игорька можно было водить в детский сад! Каково же было удивление мамы, что она также стала ходить в детский сад! Наравне со своим сыном!
     Ходил Игорек именно с мамой, так как воспитательница  и нянечка не имели никакого желания помогать ребёнку с ограниченными возможностями! Несколько раз мама пыталась оставить Игорька на группе, но находила его на том же месте, где оставила. Игорек стеснялся подходить сам к ребятам, а воспитательнице Каламе было глубоко безразлично, чем занимается этот ребёнок - ей не платили дополнительно за вовлечение детей в общую игровую деятельность! Бабушка много раз предлагала дочери заинтересовать воспитательниц и первое время Саша носила к праздникам конфеты, бутылки, кофе. Когда  Игорек был поменьше, Светлана Петровна, воспитательница младшей группы, больше внимания уделяла ему. С осени Игорь попал в новую группу, где воспитательницей была Калама, таджичка, у которой было семеро детей в родном ауле. Один только вид чужих детей вызывал в ней тоскливые воспоминания. Она с трудом справлялась с ежедневными обязанностями, а уж о каких- то изысках речи вообще не было! А к таким как Игорек, даунятам, в их народе отношение было покровительственное - их не обижали, но особо развиваться не давали! Бог милостив- и так проживут! Поэтому и Калама никак активно не привлекала Игорька к совместным играм, гимнастике и другим развлечениям. " Сидит себе и пусть себе сидит",- думала Калама. Несколько раз Саша подходила к логопеду и просила начать занятия с Игорьком, даже частным образом, но педагог все время активно отказывалась. Ну неохота было ей заниматься не по профилю! Она и так имела свой твёрдый оклад - зачем ей было корячиться! Нет, подвиги не для неё! Вот так и ходил Игорек "инклюзивно" в детский садик и смотрел на других детей и их занятия! То есть все разговоры про инклюзию , ведущиеся на страницах журналов и газет; громкие слова о необходимости с ранних лет сострадать чужому горю были всего лишь разговорами в пользу бедных!
            Конечно, были специализированные детсады, в которых занимались и развивали таких детишек по правилам, но они были чрезвычайно далеко от их дома- ехать с тремя пересадками, а на такси не хватило бы Сашиной и Игорьковой пенсий! Игорек ходил на улицу только с мамой или с её другом, с бабушкой он выходил только до трёх лет, а потом он стал отказываться с ней выходить! У бабушки вечно свои планы-то в магазин зайти, то на почту, а Игорек любит просто гулять, так, как он хочет! Раньше бабушка брала его на руки и несла, а сейчас Игорек весил по возрасту. И нести его было тяжеловато!
     Если бы Игорь ходил с бабушкой - она бы с ним ездила в специализированные развивающие центры. Но, если бы да кабы...Сложно спрогнозировать что-либо в развитии Игорька. Сейчас Игорек с мамой был вынужден съехать из чудесной 206 квартиры в Подмосковье. Дело было в том, что ненормальные соседи начали отмечать католическую Пасху, потом ежедневно готовились к Православной, короче у них был запой и весеннее обострение и они начали издеваться над соседями. Не пропускали домой, выключали электричество, разбили маме телефон, выкрикивали гадости и ругательства под дверью. Мотивировали все это тем, что обшивка их наружной двери была вскрыта кем-то. Скорей всего они сами вскрыли эту дверную обшивку! Для того, чтобы иметь повод укоротить ненавистных соседей! Бабушка потом писала заявление участковому, он приходил и припугнул больных на голову, но Игорек уехал на долгие четыре месяца в Подмосковье и был лишён возможности посещения детсада! В котором он получал так называемое инклюзивное образование. Заключалось оно в том, что он имел возможность сидеть на лавочке с мамой и смотреть на играющих детей. Воспитательница и нянечка на них обращали ноль внимания, фунт презрения! Да и родители других детей не очень-то привечали Игорька с мамой - под Новый год даже одна мамочка- общественница закатила истерику Саше, так как испугалась, что придётся оплачивать подарок Игорьку из общественных денег. А Сашу не предупредили о сдаче денег на подарки и она вовремя не сдала. А подарки стоили по 50;, это был наборчик пластиковых машинок. Из-за пятидесяти рублей родительница презрительно бросила Саше: "Конечно, вы же особые". Сашу это очень возмутило:
              - Что она думает, что я не могу выделить на подарок ребёнку деньги? Боится, что ей придётся заплатить за нас! Вот люди странные!
            С апреля и до осени Игорек не ходил в детсад и они совсем не стремились снова там появится. Дело в том, что зимой Игорек сильно болел, даже лежал в больнице. Поскольку в группу пускали недолеченных или заболевающих детей. Чтобы побольше детей заболело и нянькам было меньше работы! Чтобы была возможность побольше съесть на работе и , даже, что-то ухватить с собой! Так было и пятьдесят лет тому назад, и сейчас; так будет и в будущем!
             В итоге Саша решила забрать документы из садика. Собственно говоря её вынудили это сделать: с пяти лет детей отбирал к себе в группы логопед, но с проблемами Игорька он не желал сталкиваться! "- Пусть идёт в специнтернат!, - сказала старая дефектолог младшим товарищам, - мы со здоровыми не успеваем справиться!" Так Игорек лишился возможности учиться рядом с домом. Впереди были тяжёлые времена!