Приключения в мире девочек-2

ГЛАВА ВТОРАЯ

...Признаюсь честно, я и сам не пойму, как вся эта история захватила меня. Клянусь! Но разобраться во всём мне помогло моё прошлое, мои незабываемые детство и юность... Я не буду забегать наперёд, дабы не внести путаницы. Итак...

- Сколько же мы с вами не виделись, Алекс? Лет двадцать? Да? Как поживают ваши матушка и сестрёнки? Я знаю, что ваш честнейший и благороднейший батюшка, Платон Федорович почил уж почти одиннадцать лет тому. Дорогой Платон Фёдорович... он был мне и моей бедной сестрёнке Габриэлле как отец. Господи, ну почему всё так случилось?! А госпожа Яновская? Она жива? – осыпала меня вопросами госпожа Штерн.

- Да, Даниэлла, мы не виделись долгих двадцать лет... Мой батюшка, светлой памяти Платон Фёдорович, почил почти 11 лет назад. Его благородное сердце не выдержало, он умер у меня на руках... Я, матушка и мои сестрёнки тяжело пережили эту утрату... Матушка моя в добром здравии пребывает, живёт с дочерями, то бишь, с моими сёстрами в нашем фамильном доме. Госпожа Яновская, наша старая нянечка, Анна Христофоровна жива, ей уж под девяносто, но держится молодцом. Она часто вспоминает нас всех. - ответил я.

- Господи, Алекс... Я непременно с матушкой своей, мадам Мадлен, дочерью и племянницей навестим вас. Вы же знаете, как моя матушка благоволила к вам, Алекс! Она и сейчас часто о вас вспоминает... Ах, если бы можно было всё вернуть назад! Если бы такое было возможно,  то Габи, бедная моя сестрёнка, мать Клементины, была бы сейчас жива! Она умерла с вашим именем на устах, Алекс! До последнего вздоха своего она любила вас! - горестно воскликнула госпожа Штерн.
- Мадам Мадлен, ваша матушка, мне ведь крёстная,  Даниэлла. А моя матушка - ваша крёстная. Мы будем рады приветствовать вас в нашем доме. О том, что Габриэллы не стало я узнал в Германии, я стажировался там, и потом работал несколько лет. Я вынужден был уехать тогда. Я написал вам и Габриэлле письма. Но... - сказал я.

- Письма?! Господи... Мы не получали от вас писем, Алекс! Габи всё говорила мне:
-Дани, сестрёнка, Алекс вернётся! Непременно! Он знает что, я и вы не виноваты в том, что случилось! Это всё наш батюшка! Почему он совершил такое?! Почему разлучил нас, оскорбив Александра и его благородного батюшку, нашего милого крёстного, Платона Фёдоровича, да так что тот отказался впредь быть компаньоном нашего батюшки?! Если Александр вернётся, я в ноги ему паду и всё расскажу! Я знаю, он всё поймёт и простит меня! А когда мы узнали о смерти вашего батюшки, то очень плакали! А наш батюшка запретил нам пойти проститься с ним, с нашим крёстным дорогим. Он насильно выдал Габриэллу замуж за нашего пожилого соседа Милованова Василия Евграфовича. Вы его знали, не так ли? Василий Евграфович сам был ошарашен этим решением нашего батюшки. Он был благородным человеком и не причинил никакого вреда Габи. А я вышла за муж за вашего друга, Аристарха Самойловского, он сейчас в отъезде, дела, знаете ли, но он будет рад вас видеть, Алекс. Он часто вспоминает наши проделки в детстве. Жаль, Габи больше нет...Но вот её дочь, моя дорогая племянница Клеменция! Да-да, Клеменция её настоящее имя! Видите ли, у нас такое правило есть, что окончившие наше заведение девочки могут поступить учиться дальше, а могут остаться здесь, но тогда они становятся служанками и меняют имя. Клеменция не знала родительской ласки, я растила её как родную, но... Однажды она пришла ко мне и плача сказала:

- Госпожа Штерн, милая моя тётушка, не прогоняйте меня! Я хочу остаться здесь! Это мой дом! Матушка, умирая, сказала мне, что у меня есть крёстный, и у него есть то, что она дала ему, когда он крестил меня в Германии, в предместье Берлина. Он знает кто мой батюшка! Также матушка упомянула фамилию Булах. А недавно в кадетском корпусе был открытый урок и вёл его очень хороший человек, господин Булах, Александр Платонович! Мальчики его обожают, он на все вопросы ответил наши! Девочки были приятно поражены, и хотят, чтобы господин Булах и у нас преподавал историю! Я готова быть его служанкой, только бы он согласился у нас преподавать. -
Я ушам своим не поверила! Вы вернулись,   Алекс! Через столько лет! Я не могла упустить такой шанс! И вот вы здесь... Господи, вы всё тот же...Те же голубые с лукавинкой глаза за стёклами очков, та же благородная осанка и даже усы не делают вас старше! Ей-Богу! -  сказала госпожа Штерн.

- Вы так же не изменились, Даниэлла! Всё та же озорная девчонка! Только в глазах грустинка...     Клементина, дитя моё, ваша матушка сказала вам правду, у вас есть крёстный и он перед вами! Да-да, тогда вы были крошкой, и ваша матушка путешествовала по Европе. Её муж,  господин Милованов скончался спустя два года после скоропалительной свадьбы. Вот в Берлине, где я тогда жил и работал, мы с ней и встретились. Я не стал её расспрашивать ни о чём. Она попросила меня стать вашим крёстным, дитя моё! Я согласился, ибо очень любил вашу матушку. На прощание она дала мне вот это! Этот серебряный медальон вашей матушке подарил я. Аристарх Георгиевич точно такой же подарил вашей тёте, госпоже Штерн. Вы узнаёте сей медальон, Даниэлла?      - спросил я, и положил на стол овальный серебряный медальон с красивой резьбой на крышке с серебряной цепочкой.

Госпожа Штерн не сдержала слёз, увидев этот медальон. Дрожащими руками она взяла его, осыпала поцелуями и прошептала:
- Габи... сестрёнка... Почему? Почему ты мне ничего не сказала? Почему?! Господи...  Ах, если б у меня, у нас с тобой, милая моя Габи, хватило мужества противостоять нашему батюшке... Вот почему она была такой счастливой перед кончиной! Боже мой! - и заплакала.

- Госпожа, вам плохо?!-всполошилась Лаура.

- Нет-нет, Лаура, не беспокойтесь! Всё хорошо! - ответила госпожа Штерн.

- Господин Булах, крестный, я очень рада, что вы здесь! Сердечком своим я чувствовала, что вы тот человек, о котором мне часто рассказывала моя бедная матушка. Она передала незадолго до смерти мне письмо. Написано оно по-немецки. Матушка сказала что, вы, милый крёстный прочтёте его. Вот оно! Я хранила его все эти годы, надеясь, что вы приедете и прочтёте. Вот оно, прочтите, пожалуйста. - со слезами на глазах сказала Клементина и подала мне конверт. Я уловил тонких аромат духов, любимых духов Габриэллы.
Дрожащими руками я открыл конверт, на котором красивым почерком было написано моё имя. Внутри лежал листок, исписанный тем же красивым почерком по-немецки. На глаза мои навернулись слёзы... Этот почерк я узнал бы из тысячи! Габриэлла, я словно вернулся в далёкое своё детство. Я глубоко вздохнул, прочёл его, меня будто пламенем обожгло! Все вопрошающе смотрели на меня. Тогда я вслух перевел всё слово в слово:
"Алекс, любимый мой! Сестрёнка, моя дорогая, Даниэлла! Когда вы это прочтёте, меня уже не будет... Мне жаль, но назад ничего уже не вернуть. Вам двоим, я вверяю самое дорогое, что у меня есть, мою доченьку, Клеменцию!
Алекс, любимый, я бы всё отдала, только бы быть с вами! Но… Судьба распорядилась иначе! Клеменция должна была быть вашей дочерью, я же должна была быть вашей женой и верным другом! Однако у меня не хватило смелости восстать против батюшки своего! Габриэлла сумела вырваться из его цепкой хватки, а я... Алекс, простите меня, умоляю вас! Я должна была вам открыться тогда, там, в Берлине, когда вы крестили Клеменцию! Спасибо вам, о благородный и любимый мною человек! Я лишь назвала вам имя отца Клеменции, но я вверяю свою дочь вам, Алекс! Не отталкивайте Клеменцию, умоляю вас! Пусть она будет у вас чёрной прислугой, только бы рядом с вами, любимый мой! Мой батюшка причинил вам и вашей семье много бед и горя. Ваш батюшка, Платон Фёдорович, не выдержал и ушел в мир иной. Господи, скоро я там с ним встречусь, и буду молить его о прощении. Алекс, я прошу вас, не покиньте мою девочку, мою Клеменцию! Молю вас!
Сестра моя дорогая, простите, что не открылась вам и не сказала, что повидалась с ним. Только нашей матушке я всё поведала. Она, бедная рвалась поехать в дом Алекса и в ногах у госпожи Фионы просить прощения за то чудовищное зло, что причинил им всем наш батюшка! Боже мой, как же хочется жить! Но болезнь отнимает у меня последние силы. Заклинаю вас, дорогая сестра, как только появится возможность, повидайтесь с Алексом, падите ему в ноги, в ноги его матушки, нашей дорогой крёстной и расскажите всё! Всю правду о том, как подло и мерзко поступил наш отец, как подло и беспардонно он разлучил нас с Алексом. Вам я назвала имя отца Клеменции, и вы были очень опечалены. Простите меня сестра, мне нужно было оставить после себя кого-то, кого я могу вверить Алексу и вам. Расскажите Алексу всё, не смейте ничего утаивать! Иначе я оттуда призову страшную кару на вашу голову!
Клеменция, доченька моя! Ваш крёстный честный и благородный человек! Не бойтесь! Он и его семья не причинят вам вреда! Напротив, там вы будете счастливы! Я вверяю вас этому благородному человеку, которого я любила всегда, с первой минуты как увидела!
Марианна, племянница моя, будьте рядом со своей сестрой, и помните, что я вам обоим говорила. Нельзя сдаваться и быть мягкотелым! Будьте же счастливы, крошки мои!
Алекс, мой благородный Алекс, сестра моя дорогая, прошу вас, сделайте так, чтоб наши матушки вновь были добрыми подругами  и кумушками, как тогда, в нашем детстве! Расскажите Клеменции и Марианне о нас, какими мы были в детстве, о наших проделках, и не забывайте меня! Пожалуйста! Вспомните меня добрым словом, и мне будет приятно там, на небесах! Вспоминайте меня почаще и я всегда буду с вами... Вот и всё...
                Ваша Габи"
Несколько минут все молчали, никто не смог сдержать слёз...

- Все, кто находится здесь, умеют хранить тайны, и я уверена, что всё, что будет сказано здесь, и, что уже было сказано, останется между нами. Пока девочки на занятиях, я должна признаться вам, Алекс, что не смогла тогда предупредить вас об опасности. Батюшка запретил нам с Габриэллой покидать дом. Вы, ведь знаете, каким честолюбивым, своенравным и злопамятным был мой батюшка, Герман Брониславович. Он требовал от нас полного и беспрекословного подчинения. Пока мы все четверо были маленькими, это куда ни шло, но когда мы подросли, он как с цепи сорвался! Нам было тринадцать, когда однажды за ужином отец тоном, не терпящим возражений, заявил:
- Значит так, мои дорогие доченьки, я решил отправить вас в Англию, в закрытый пансион. Кроме того, когда вы изволите окончить его, я тотчас же выдам вас обеих замуж за сыновей моих хороших друзей! Вы будете жить в Европе, а об этих своих друзьях соблаговолите забыть! Я ясно изъясняюсь?!  После ужина будьте добры собрать свои вещи!
- Опомнитесь, милостивый государь и супруг мой! Как можно разлучать детей! Они же так привязаны друг ко другу! Оба мальчика из благороднейших семей нашего города! Спрашивается, зачем выдавать наших кровиночек за невесть кого?! – очень удивилась  такому решению нашего отца матушка.
- Молчите, милостивая государыня и жена моя! Молчите, несчастная! Будет так, как я сказал! Ступайте в свою опочивальню! - вскричал отец и, топнув ногой, ушел к себе.
Надо сказать, что Платон Фёдорович и Виссарион Апполинариевич, отец Аристарха,     были компаньонами, они вместе создали мощную компанию занимающуюся крупнооптовой торговлей фруктами, молочной продукцией и также грузоперевозками. Компания получила название "Булах,  Самойловский и сыновья". Вскоре об этой компании не говорил только ленивый. А наш батюшка, Герман Брониславович, тоже владел мощной компанией также занимавшейся грузоперевозками и крупнооптовой торговлей фруктами и молочной продукцией. Она называется "Штерн и Ко". Случилось так, что обе компании участвовали в тендере, объявленном мэрией нашего города на право поставок фруктов и молочной продукции в детские учреждения города. Отец узнал, что компания "Булах,Самойловский и сыновья" предложила мэрии очень выгодный бизнес-проект, наголову превосходящий проект компании "Штерн и Ко" . Тогда отец попытался подкупить кого следует, чтоб выиграть тендер, но проиграл. Он был в страшной ярости. Вот почему он разлучил нас тогда. Мы уехали на рассвете, ревели всю дорогу с Габи. А матушка, улучив момент, поехала в дом Александра и всё рассказала. Мы с Габи и представить, что вытворят Саша с Аристархом, лишь бы быть рядом с нами. И помог нам в этом наш дорогой крёстный,  Платон Фёдорович. Хочу сказать так же, что в то время Саша с Аристархом жили как родные братья, ибо в 11 лет Аристарх потерял своих родителей. Виссарион Илларионович и Мария Прохоровна трагически погибли при пожаре в их доме. Если бы мы тогда знали, что пожар в доме Самойловских не был случайностью... Впрочем об этом позже, а пока мы с Габриэллой наревевшись осваивались в закрытом пансионе в предместье Лондона. Мы сторонились других девочек, тосковали по мальчишкам. Словом не находили себе места,   как вдруг... - госпожа Штерн остановилась и отпила чай.

-Что, что вдруг? Что было дальше? Что господин Булах с моим батюшкой сотворили? Что такого произошло?! - хором наперебой выпалили Марианна с Клементиной.

- О, крошки, мы до сих пор помним все наши шалости наши игры, и особенно нашу любимую. Вот именно благодаря нашей любимой игре, мальчики тогда и решились на отчаянный шаг лишь бы быть рядом с нами! - ласково сказала госпожа Штерн.

- Да, мадемуазель Марианна, мадемуазель Клементина, мы с Аристархом, отцом Марианны сами наревелись, узнав, что девочек в Англию отправили. К счастью, мадам Мадлен сумел выведать у грозного своего мужа, вашего деда, стало быть, куда именно отправили Дени с Габи. И у нас родился отчаянный план! Мы рассказали всё родителям, а мои родители как родного приняли Арика, как мы его называли тогда, в нашу семью. Сначала родители были в шоке, но потом... О, это было удивительное приключение! - сказал я.

- Ой, как интересно! - выпалили хором Марианна с Клементиной.

-Вижу, крошки, что вам не терпится узнать, что было дальше? Верно? Я не зря сказала, что батюшка Александра Платоновича, Платон Фёдорович, будучи оскорблён нашим с Габриэллой батюшкой, отказался быть компаньоном ему. Проиграв, тендер, компания моего батюшки несла убытки, но Платон Фёдорович, добрейшей души человек пришел на помощь, и было совместное предприятие "Булах и Штерн компани" и  всё наладилось. Кто мог тогда знать, что мой батюшка нанесёт подлый удар в спину своему компаньону! Но это будет потом, а пока я с Габриэллой училась в Англии, как однажды... - сказала госпожа Штерн.
Все вопрошающе посмотрели на меня.....