Праздник

Машина медленно подплывала к центру очаровательного, хоть и несколько обветшалого городка, в котором Т. только что выиграл выборы мэра. На фонарных столбах, терявшихся в лабиринтах цветущих слив и черешен, всё ещё виднелись обрывки не переживших утренней грозы плакатов с именами его конкурентов, в то время как сам город, освободившись от напряжения последних месяцев, реял над умытой землёй, словно воздушный шарик в безветренном небе.
    Глаза его жены выглядели усталыми после бессонной ночи, но при этом светились и были влажными от счастья. Их маленькая дочка спала рядом с ней.
    Водитель уверенно вёл машину сквозь водоворот полуденных переулков. Обрывки цветной бумаги, то и дело перебегали дорогу автомобилю.
    Приехали!
    Квартира оказалась расположенной в пяти минутах ходьбы от мэрии. Как только вещи были занесены в дом, Т. поцеловал жену, оставил её хозяйкою в новом жилище, а сам побежал осматривать новое место работы.
   
   Кабинет располагался на четвёртом этаже городской администрации. В приёмной толпилась небольшая группа посетителей, ожидающих нового градоначальника и желающих аудиенции с ним, но он попросил в ближайшие полчаса никого не впускать, так как ему надо было привести мысли в порядок и ознакомиться с кое-какими бумагами.
   Из широкого окна его кабинета открывался замечательный, живописный вид почти на всю центральную часть города. Справа на холме виднелся парк, на нижнем ярусе его аллей сидели пенсионерки, подкармливающие воробьёв. Выше в гуще деревьев мелькали влюблённые парочки, кое-где просвечивали жёлтые вкрапления детских площадок с песочницами. Между парком и пешеходными переулочками старого города, находившегося сейчас по левую руку, протянулась-изогнулась широкая лента шоссе, убегающая за горизонт.
    «Надо же, всё — моё», - мелькнула мысль. Т. поморщился. «Сначала бы сделать для города что-нибудь…» Взгляд его скользнул по белому офисному шкафу вдоль беспорядочно разбросанных по стульям папок и остановился на двери, ведущей в приёмную. «Нет, вот с чего, всё-таки, стоит начать», - заключил он тихо, а потом громко распорядился впустить первого посетителя.
     Посетители ввалились все сразу, одним скопом, как старые друзья под новый год, - и начали по очереди обнимать своего нового мэра. Усатый паренёк в коричневой кожаной куртке и раскосая смеющаяся шатенка с ним под руку, кудрявая и полноватая бизнес-леди лет пятидесяти, седой краснолицый старичок в сером костюме, два скромных благоговейных студента, моложавая остроносая пенсионерка (пожалуй, весьма хитренькая), серьёзный смуглый деловой человек с деревянными движениями и улыбкою кривой, но безобидной… Т. им так понравился, что каждому было мало одного цикла объятий, и они принялись поздравлять его по новой: усатый паренёк с шатенкой, бизнес-леди, старичок, два студента… Всё это было, конечно, приятно, но немного утомительно, а в чём-то даже странно, так как посетители не произносили ни слова, а на вопросы Т. о жизни города - лишь весело смеялись. Впрочем, из этого следовало, что народ в городке весьма и весьма дружелюбный.
    Лишь только Т. остался один, он сразу же принялся наводить в кабинете порядок. Разбросанные папки требовали срочной систематизации. Помимо них на полу и стульях валялось множество ненадписанных дисков. Не говоря уже о бархатном слое пыли, покрывавшем мебель.
    Он поднимал с пола диски, перекладывал на новые места кипы бумаг, а беспорядок в кабинете, казалось, ничуть не уменьшался. Стало смеркаться, и выяснилось, что освещение здесь — не самое лучшее, а от утомительной работы начинают болеть глаза. Т. выглянул в приёмную, попросил настольную лампу. Секретарша улыбнулась очаровательной улыбкой, сказала, что сейчас принесёт. Потом он снова поглядел на разбросанные папки с дисками, после чего сел за стол и вдруг понял, что засыпает…

    Проснулся Т.так же внезапно, как и заснул. Разбудили его яркие солнечные лучи, беспрепятствено ворвавшиеся в незанавешенное окно кабинета, а вместе с ними в сознании возникла совестливая мысль о жене, которая, наверное, ждала его весь вечер. Следом вспыхнула радость от вчерашнего вступления в должность. Далее к Т.вернулся ужас от окружающего его беспорядка и, наконец, недоумение: почему до сих пор не принесли настольную лампу? Он выглянул наружу. Секретарша улыбнулась — и сказала, что принесёт. Т.закрыл за собой дверь. Нельзя так!  Снова выглянул, попросил срочно позвать уборщицу. Секретарша красиво встала из-за стола и вышла из приёмной. «Уборщица моет пол в общем коридоре, - ответила она, вернувшись, - как закончит, сразу зайдёт. А между прочим, к вам пришли!»
    Сердце у Т.забилось. Жена? Пришли с дочуркой посмотреть, где работает папа?
Он достал из пиджака мобильный телефон, чтобы посмотреть, не пропустил ли он от них вызова, попутно ужаснувшись тому, что не сделал этого раньше.
     Двери распахнулись, в  кабинет вбежала группа людей. Ни жены, ни дочки среди них не было, зато были знакомые по вчерашнему визиту усатый паренёк в коричневой куртке, бизнес-леди, шатенка… Несмотря на неожиданность, Т.был рад видеть всех снова, и у него мелькнула мысль, что неплохо было бы завести друзей среди населения. Визитёров же, видать, праздничное настроение ещё не покинуло, они лучезарными глазами разглядывали начальника, крепко жали ему руку — и веселились пуще прежнего.
      После того, как помещение опустело, Т.постарался сосредоточиться, наконец, на работе.
      Он решил крепко взяться за дело, притом — начать с малого: остреставрировать угловое здание ближайшего к мэрии переулочка старого города. Это здание сразу ему понравилось, но одновременно отталкивало его своим неухоженным видом. Было непонятно, как на его верхнем этаже под прохудившейся крышей могла функционировать фотостудия, вывеска которой гордо красовалась под её красивыми старинными окнами. Ещё ему было интересно, быстро ли приведут в исполнение его указ.
      Городок становился ему всё роднее. Вот они — пенсионерки, подкармливающие воробьёв, а вот и резные созвездия песочниц в просветах клёнов, а вот — столики, прямо здесь, в переулке. И те же, что и вчера, молодые люди — выпивают, весело общаются, хохочут. Особенно заливается смехом тот, запрокинувший голову, сидящий спиной к окнам мэрии.
      Пришли рабочие с досками, черепицей, краскою для стен, начали стучать и лязгать инструментами, возводить леса для реставрации здания. Кровь радостно застучала в висках Т., он ощутил огромную радость от того, что может так зримо влиять на жизнь городка, радость от собственной значимости и полезности. На этой эмоциональной волне он отдал второе распоряжение — поставить по обеим сторонам улочки кадки с геранями.
     Прибежала бригада в униформе смешного салатового цвета, неся в руках белые картонные коробищи, начала их распаковывать, вытаскивать цветы, аккуратно расставлять вдоль зданий, начиная с первого, реставрируемого, дальше — мимо столиков с компанией хохочущих (одна из кадок встала совсем рядом с запрокинувшим голову) — и так по всей протяжённости улицы. «Не мешало бы подкрасить и остальные дома», - подумал Т.
     Всё было выполнено на удивление быстро — уже к вечеру улицу было не узнать. Она сверкала, как помытая тарелочка, и этим выгодно выделялась среди своих сестёр. Т. твёрдо решил, что впоследствии доведёт до блеска каждый переулок, лишь только ознакомится с финансовым и прочим состоянием дел города. После чего решил посвятить ещё час — разбору папок, после чего, наконец, пойти домой.
     Но когда он подошёл к двери, то вдруг понял, что она заперта, и что все экземпляры ключей остались снаружи у красивой, но рассеянной секретарши, которая, вероятно, подумала, что никого в кабинете нет, и преспокойно ушла домой, закрыв все двери на замки.
     На душе стало зябко, и в первую очередь — оттого, что вторую ночь он не ночует с семьёй. Отчего так? Т.взял в руку мобильный телефон, но у того уже успел сесть аккумулятор, а зарядное устройство, конечно же осталось дома. Рабочий телефон был также выключен.
     Ночь сгустилась, ветер снова раскидал папки по углам. Т. закутался от холода в толстую шерстяную кофту, которая очень кстати нашлась в шкафу, сел на своё рабочее место и впал в дрёму, не выключая света.

     Наступило второе утро. Т. сладко потянулся в кресле, поморщился от сияния упоённо-ликующего солнышка, понял, что ему жарко. Сбросил ненужную кофту, прошёлся по кабинету и, впрочем, вновь порадовался, как же удачно у него всё в жизни сложилось. Попросил кофе. Не хотелось отчитывать милую секретаршу за вчерашнее недоразумение. Как часто бывает, ночные неприятности казались глупой мелочью. Секретарша составляла важное письмо, сказала, что через десять минут кофе будет готов.
       Возвратившись к столу, Т. не мог в очередной раз не залюбоваться роскошным видом парка, полотна шоссе, панорамой старой части города, над которым царило теперь небо, небо, свежее и яркое, точно после утренней грозы. Пенсионерки, смеющийся верзила, обращённый спиной к мэрии, парочки на верхних ярусах парка — всё теперь словно светилось.
      В бочку мёда попала, однако, и ложка дёгтя. Т. обнаружил, что вчерашнюю работу мастера выполнили более, чем некачественно, видимо, слишком торопились угодить начальству. Штукатурка со зданий сползала буквально на глазах, а на угловом доме черепица даже местами ввалилась в чердак, прямо на голову бедным фотографам.
      Т. стало обидно до слёз. Он нервно окликнул секретаршу, впрочем, его «зайдите», видимо, было принято ожидающими посетителями на свой счёт  - и вереница людей, галдя и наступая друг-другу на ноги, но от радости не обращая на это никакого внимания, вихрем ворвалась к нему. Первыми, как всегда, повисли на шее усатый паренёк и его шатенка. Но на этот раз Т. начал грубо отталкивать их. Завязалась — не то, чтобы драка, а какая-то глуповатая беззлобная потасовка. Визжала школьница, тряся пышной копной волос, хихикал и отдувался старичок в сером костюме, в то время как бизнес-леди шлёпала его бумажным скоросшивателем по голове. Сквозь весь этот кавардак Т. попытался пробраться к выходу. Хотел позвать секретаршу, но почему-то в эту секунду не понимал, какими словами к ней надо было обращаться. Добравшись до двери, он высунул голову наружу и заорал что-то невнятное. Секретарша отвела глаза от компьютера и ослепительно улыбнулась.
      - Хочу домой! - проревел он.
      - Я проведу вас, - ответила она и повернула голову к компьютеру.
      - Мне — позавчера!
      Т. переставал понимать, что за фразы он произносит. Секретарша в эту минуту могла свободно счесть его умалишённым. Из кабинета к нему продолжали тянуться скучающие руки. Он сорвал со стены огнетушитель,не понимая, как им пользоваться. Потом с размаху бросил об пол. Огнетушитель с треском разорвался, руки выскочили из комнаты, толпа стала подставлять к расползающейся пене бокалы — и наполнять их. Количество людей увеличивалось, они сбегались сюда с разных сторон явно что-то праздновать. В какой-то момент Т.понял, что кабинет его пуст, схватил ключи, незаметно вбежал — и судорожно заперся изнутри.
      Ветер перелистывал файлы в папках, гонял по полу клочья бумаги. Окно было распахнуто. Т. выглянул — и почувствовал усталым лицом свежий вечерний ветер. Внизу росла густая кудрявая липа, которая легко могла сработать подушкой безопасности при приземлении. От новой штукатурки на зданиях не осталось и следа, герани, все, как одна, поисчезали. Только компания по-прежнему сидела за столиками, а странный человек, словно вырезанный из картона, продолжал всё так же заливисто хохотать, высоко-высоко запрокинув голову. Т.зря заперся, в кабинет никто не думал вламываться. Народ веселился, праздновал, людям было хорошо, из коридора даже доносилась какая-то музыка.
      Надо же, ни боязни высоты, ни страха быть замеченным, свободный полёт, а при приземлении лишь чуточку ушиб бедро… Теперь — срочно найти дорогу домой. Для этого надо вспомнить, с какой стороны подъезжали. Кажется, со стороны парка. Он проследил взглядом вдоль скамеечек — и будто окаменел. Душа спустились куда-то на самое дно и начала шипеть там, точно на сковородке. Он глядел на одну из старушек — и мучительно, вопреки всему естеству, вопреки представлениям о жизни и времени, и то веря, то не веря глазам, медленные пятнадцать секунд узнавал в ней — свою жену.
      Она тоже смотрела на него, сквозь него, в его направлении, потом улыбнулась ничего не означаающей улыбкой и бросила прискакавшему воробушку очередную порцию крошек.
      Т.сразу сообразил, что нет смысла ничего доказывать, спрашивать, повышать голос, плакать… Он молча сел рядом, достал из-за пазухи такой же пакетик с такими же точно крошками, и стал так же подбрасывать корм птицам.
       А их слеталось всё больше, и уносил куда-то вдаль шелест крыльев, загадочный, нежный, усыпляющий, точно перекат волн по мелкой шуршащей гальке.
 
      Окна на четвёртом этаже ярко светились. Там — праздновали победу какого-то очередного мэра.

19-25.11.2010 (отредактировано — январь 2019).