Сильные и чистые

«Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовествовать нищим, и послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу, проповедовать лето Господне благоприятное».
Евангелие от Луки. Глава 4. Стихи 18-19

ПРОЛОГ

Качаясь на волнах, мое судно плавно скользило по поверхности океана. Я взглянула на линию горизонта: она была еле различима в этот ясный солнечный день, когда голубое небо зрительно сливалось с кромкой неба. Казалось, что я затерялась где-то в центре бесконечной Вселенной, которой не видно ни конца, ни края…
Но меня это не смущало. Я свыклась с мыслью о том, что я маленькое беспомощное существо. И все же мне не страшно потеряться в этом огромном мире, потому что везде я – дома. Пригревшись в кресле на палубе, я и не заметила, как постепенно сладкая нега окутала мое тело. Что-то теплое разливалось у меня в груди, и я прижала к ней бумажный сверток. В нем было послание, которое я должна доставить адресату:
«Они
Она полюбила его. Он применил власть.
Она решила уйти. Он дал ей повод упасть.
Она открылась ему. Его охватила страсть.
Она испытала боль. Он наигрался всласть.
Она полюбила его…»
Мои веки медленно опустились, и в каком-то полудреме мне припомнились друзья, оставшиеся в чудесной Стране Роз. Дождутся ли они моего возвращения? Вернусь ли обратно? Я не знаю. Никки я поручила Отважной, а Загадочный не смог меня проводить. Кто бы мог подумать, что он так же, как и я, родился в Мире Номер Ноль? Такой легкий и счастливый, а пережил когда-то много горя! Где же он теперь? Незадолго до моего отъезда Чуткая намекнула, что его уже нет в Стране Роз…
Соединяющий, протягивая этот листок, сказал мне слова, которые непрерывно продолжают звучать в моем сердце: «Теперь ты стала взрослой, и пришло твое время покинуть нашу Страну. Это место – всего лишь колыбель для юных не утвердившихся душ. Оставаться здесь слишком долго не полезно никому. Ты отправляешься на поиски автора этих строк. После того, как вы встретитесь, ты сможешь передать эти стихи тому, кому они посвящены. Возможно, ты получишь ответ, а, может быть, и нет. Этого не знает никто. Никто из сотворенных созданий». А я подумала, что не знаю ничего: как меня все-таки зовут, куда я плыву, где я сейчас, кто сочинил эти строки и как найти того, о ком они свидетельствуют? «Вопросов больше, чем ответов», – так бы сказал Забавный! Вместе с этим посланием он передал мне украденный когда-то у меня талисман – мою «розу». Я не решилась спросить, как эта вещица попала к Соединяющему. Изо всех сил я старалась забыть о Стране Плача и том, что там произошло со мной…
Мне было немного грустно расставаться со счастливым беззаботным краем, где мы пережили столько приятных моментов, и сама безмятежность моего пребывания там, казалось, пленила мою нежную натуру. Но нас уже успели приучить к тому, что послушание – превыше всего, поэтому я не жалуюсь – я покоряюсь Тому, Кто знает. А непреодолимое желание узнать, что будет дальше, служит мне парусом, неизменно несущим мои хрупкие черты в неизведанные дали.

1.

Сколько дней я провела на палубе этого корабля сосчитать невозможно, так как все время светило яркое солнце, так что и времени, казалось, не существовало: по крайней мере, я потеряла ему счет. Не раз я задавалась вопросом, почему мне не скучно здесь одной на этом одиноком судне, затерявшемся в бескрайних просторах океана. И ответ был очевиден: потому что я не одна! В мое уединенное жилище постоянно приходили «гости» – мои беспрерывно текущие мысли. Они были переполнены ярких живых воспоминаний о тех событиях, которые разворачивались в моей жизни с самого того момента, как я получила возможность осознавать, что происходит со мной. Наконец, я исчерпала их все, до самого дна, а о том, что будет после, научилась не думать. Тогда ко мне стали приходить какие-то удивительные весточки о том, чего со мной никогда не было и, наверное, не никогда не случится. И я ощутила, что на самом деле я совсем не одинока! Главное было поверить в это всем сердцем и не пускать в него больше ни капли сомнений в том, что Кто-то очень Добрый всегда рядом, и беседа с Ним так легка и приятна, что все остальное прочее меркнет и исчезает в небытие.
Однажды ко мне прилетела птица. Она была чудесна сама по себе, с оперением цвета «индиго», так что когда она вдруг заговорила со мной, я не испугалась и даже не удивилась. Раньше, до того, как я отправилась в путь, я бы решила, что все это пустые грезы, но только не теперь. Птица была реальна, она была прекрасна, и она – говорила! Эта птица говорила со мной: «Здравствуй, милая! Я рада встрече с тобой. И еще мне отрадно видеть тебя веселой и счастливой. Так и должно быть: ни тени грусти на твоем лице, ни намека на тоску в твоих глазах – ты вся сияешь! В чем твой секрет?» А я в ответ лишь назвала ее: «Инди». «А свое имя ты узнаешь от того, кто получит послание», – Инди взмахнула крыльями и улетела. Может быть, она чересчур застенчива? Так мы с ней познакомились. В другой раз Инди появилась незаметно. Мы поприветствовали друг друга. Она рассказала мне о том, что где-то очень далеко, на тех берегах, которых я обязательно когда-нибудь достигну, живет человек, которого зовут Воинствующий. А имя свое он получил за то, что только ему одному удается защититься от теней-призраков – тех безумных душ, опустошенных и глупых, которые затерялись однажды между разных миров, уровней, смыслов и идей. Им больше ничего не остается, как метаться в бесцельной суете, набрасываясь без разбору на любые движущиеся объекты, чтобы затянуть их в вихрь безнадежного круговорота, запутать и превратить в себе подобных. «Зачем же он живет среди них и не уходит, почему же не ищет другие миры, ведь уже давно раскаялся в своих легкомысленных поступках?» – спросила я, как будто бы всегда знала того, о ком шла речь. Я была уверена: Воинствующий понял, что заблуждался во многом, особенно в том, что стремился найти себе покой среди этих непутевых существ. Да, он искусный воин, опытный охотник, отважный защитник, страж и хранитель, мужественный и смелый. Он выстоял, он не погиб, не потерял человечность, ему удалось не очерстветь в этой схватке! Но разве он не понимает, что среди чуждых ему тварей он совершенно одинок?! «Кто знает, что держит его там? Может быть, он ждет кого-то?» – загадочно произнесла Инди, и одарила меня мечтательным взглядом. Между нами возникла какая-то неуловимая эфемерная связь… «А взгляд у нее открытый, легкий, манящий, влекущий, чарующий, зовущий…» – думала я, и мне почудилось, что мы чем-то обменялись, словно бы вручили друг другу бесплатные приглашения в бесконечность. Это было незабываемо, невидимо и необъяснимо. Я спросила: «Инди, так, может, он ждет меня? И он знает мое имя? А я точно плыву в правильном направлении?» Она убедительно кивнула: «Безусловно. Впереди тебя ждут испытания. Среди трех островов ты найдешь выход! Тебе будет преподнесен урок. Успешно сдав экзамен, ты получишь свои трофеи: пояс, кольцо и венок. Эти вещицы помогут тебе встретить того, кого ты ищешь Свое имя ты узнаешь от того, кто получит послание». Она улетела, но вскоре вернулась: «Это поможет тебе понять, что на самом деле ценно в человеке». В своем клюве Инди держала продолговатое семечко. Я взяла его и схоронила в своей дорожной сумке.

2.

На голубой глади океана, ставшей привычной глазу за время моего плавания, появилась микроскопическая точка, которая постепенно начала разрастаться в темное пятнышко. Я внимательно наблюдала за этим объектом, нарушившим однообразие морского пейзажа за бортом моего корабля. С нетерпением я ждала, когда же мое судно причалит к этому неизведанному берегу. Приблизившись настолько, чтобы появилась возможность лучше разглядеть его, я поняла, что это остров. Я сразу смекнула, что это был один из тех трех островов, о которых меня предупреждала Инди. Я шла под парусом, ветер был попутный, так что достигла я его легко и быстро. Войдя в полукруглую бухточку очень правильной формы, я направила свой корабль к пристани. Залюбовавшись лазурью блестевшей на солнце абсолютно прозрачной воды, я с удовольствием нырнула туда прямо с кормы. Было неглубоко, и мои ноги коснулись чистого песчаного берега. Медленно ступая по нему, я наслаждалась первозданной красотой этого места. Обсохнув немного, я не спеша пошла по дорожке, ведущей в тенистую пальмовую рощу. За ней были фруктовые сады с деревьями, покрытыми спелыми плодами. Далее располагался парк с широкими аллеями и аккуратно подстриженными кустами и деревьями. Наконец, я вышла на лужайку, с которой открывался великолепный вид на белый мраморный дворец. Его купола и фасад с круглыми колоннами и многоступенчатой лестницей отражались в шикарном бассейне, устроенном в виде озера во внешнем дворе, с бьющим своими струями в самое небо фонтаном по центру.
Я остановилась посреди клумб, усеянных цветущими благоухающими растениями. Мне захотелось присесть на одну из узорчатых скамей из слоновой кости, но меня окликнул томный женский голос: «А вот и наша гостья!» Прямо передо мной стояла высокая стройная дама в белом наряде, светловолосая, сероглазая и такая восхитительная, что я остолбенела в застенчивой позе, даже не сообразив подобающим образом поприветствовать ее. Немного погодя, почти совладав с собой, я все-таки слегка поклонилась и проговорила неуверенно: «Здравствуйте, прекрасная леди!» Она наклонила голову, вероятно, в знак того, что мое приветствие принято. Откуда ни возьмись, как по команде, набежали худенькие девицы в таких же воздушных кружевных юбочках, как и их госпожа, только немного короче. Все они были разноцветные: розовые, голубые, сиреневые, и всякие разные, – такие изящные! Их прически были украшены алмазами и жемчугом, а их тоненькие длинные шейки – ожерельями из самых изысканных драгоценных камней. И все же что-то меня насторожило в этом кордебалете. Сколько ни старалась, я не смогла разглядеть ни в одном из этих лиц ничего, кроме беспросветной глупости.
В руках грациозные красавицы держали серебряные подносы с различными ягодами и фруктами: клубникой, вишней, виноградом, абрикосами, персиками, кусочками ананаса… Я предположила, что это их основная пища, благодаря чему они такие невесомые. «Наверняка ты проголодалась с дороги. Мне бы очень хотелось предложить тебе попробовать что-то из этого», – обратилась ко мне королева, непринужденным жестом, своими длинными тонкими ручками в белых атласных перчатках с исключительно ровными обильно окольцованными пальчиками, указывая на аппетитные блюда. – «Но у нас существует древний обычай: сначала гость должен предложить что-нибудь хозяйке. Чем бы ты угостила меня, странница?» Вроде бы все предложенное было достаточно привлекательно, поэтому, не мешкая, я выбрала ближайшую ко мне тарелку с клубникой и преподнесла ей со словами: «Пожалуйста, я выбираю для Вас это. Я очень люблю клубнику! Вкусно и полезно». Величественная особа сначала изобразила недоумение, а потом ехидно сморщилась, как жаба. На лбу у нее проступили глубокие складки, сходившиеся к переносице, а лицо стало каким-то неприятным и приняло недовольное выражение. Она капризно фыркнула на меня: «Разве это клубника? Вы меня хотите отравить?» Я опешила: «Как же? Нет, конечно! Это самая настоящая клубника, очень зрелая и сочная: кушайте на здоровье!» Вздорная возмущенно закричала: «Подумать только, ты что насмехаешься надо мною?» Она покраснела, и, казалось, вот-вот лопнет от злости. «Что Вы», – начала зачем-то оправдываться я. «Не смей дерзить мне!» – ее перекосило еще больше, она взвизгнула, и стянула одну перчатку: все увидели, что рука Вздорной была изуродована бородавками. Обескураженная такими претензиями, я попробовала найти поддержку у фрейлины, держащей этот поднос: «Девушка, скажите, будьте так добры, как называется этот плод?» Она вскинула голову и доложила: «Это – арбуз!» Я была шокирована, но не настолько, чтобы не обратиться с вопросом к той, в руках у которой было блюдо с арбузом: «Барышня, а что за фрукт принесли Вы?» Та совершенно беспристрастно отрапортовала, глазом не моргнув: «Очевидно, что это абрикосы! Что за глупые вопросы?» Нахалка заговорила стихами. Я поискала взглядом, где же эти абрикосы на самом деле, но что-то подсказывало мне, что не стоит больше ничего переспрашивать. Мне пора было подумать о том, как отвязаться от этих наглых обманщиц сколь приятной наружности, столь вредоносных характером. Я вырвала из рук у рядом стоящей нимфетки первый попавшийся поднос и швырнула его прямо в фонтан. Началась суматоха, все забегали, собаки подняли лай, а я, спрятавшись за зеленой изгородью кустарника, помчалась обратной дорогой к пристани. Минуя парк, сад и рощу, я прыгнула с берега, погрузившись в лазурную воду. Так я покинула остров, где хозяйничала Вздорная. «Какая же редкостная пакость это человекоугодие!» – пронеслось у меня в голове. «Однако эксцентричность в таких случаях еще никто не отменял!» – остроумно добавил кто-то. Открыв глаза под водой, я увидела на дне тонкую ленточку из золотистой ткани. Крепко схватив ее, я вынырнула у самого трапа. Это была моя награда: пояс. Первое задание было выполнено. Я могла двигаться дальше.

3.

Едва отплыв от острова, я увидела по правую сторону от руля желтеющий бугорок. Это был следующий остров. Приблизившись, я рассмотрела его: очевидно, там не было ничего, кроем желтого песка. Ступив на сушу, я почувствовала, что он был раскален до предела и очень жесткий. Мне нужна была какая-то обувь, чтобы добраться до шатра, белеющего вдалеке, но, к сожалению, ее у меня не было. Шаг за шагом, с трудом вынося обжигающие прикосновения этой грубой, будто бы отвергающей всякую утонченность и нежность, земли, я перемещалась к цели. Не пройдя и половины предопределенного мне пути, я заметила, что ко мне навстречу кто-то движется. Прогретый, как в печи, воздух, казалось, плавился перед глазами, сильно искажая картину окружающего мира. Появилось стойкое ощущение того, что сильно кружится голова, и я уже была готова упасть и остаться заживо погребенной под этими враждебными песками. Но этого не случилось со мной, потому что меня подхватил человек, окутанный с головы до ног в тончайшие шелковые одежды с чалмой на голове, бледным лицом и хитрыми глазами. Он посадил меня на своего верблюда, и, развернувшись на нем, довез до белого просторного шатра. Там не было никого, ни одного живого существа, пол был устелен покрывалами, и на одном из них стоял сосуд с водой. Незнакомец наполнил ею чашу и вежливо протянул мне. Вода была прохладная, я жадно глотала ее и вскоре утолила мучившую меня жажду. Пока я пила, чужак ходил взад-вперед, озабоченно бормоча себе под нос: «Какая прелестная! Прелесть! Прелесть!» Потом он обратился ко мне: «Ты подойдешь. Моему господину как раз такая и нужна». «А кто он, твой хозяин?» – почуяв интригу, переспросила я. «Внушающий, он господствует в этих краях», – лениво промямлил мой собеседник. Я была в полном замешательстве от нестерпимой жары и ярких впечатлений, поэтому не нашлась что и сказать на это. Зной нарастал, а он все твердил и твердил сам себе: «Подойдет!» «Жди тут!» – скомандовал человечек, и от его присутствия ни осталось и следа. Дышать было нечем, вода закончилась – я впала в забытье.
«О, моя милая! Откуда ты?» – он смотрел на меня восхищенно, как смотрят на породистую лошадь разводчики и коллекционеры. «Я мечтал о такой, как ты, и давно!» – продолжал говорить мне высокий мужчина, обладающий жгучими черными глазами, от взгляда которых я вся съежилась, сжалась в комок, лежа на маленьком коврике, как больное домашнее животное, не в силах подняться и сказать что-либо. Но Внушающий и не ждал моего ответа. Он был ему ни к чему. Повелитель решает все сам. И мою участь он тоже решил, не оставив мне ни малейшего шанса на свободный выбор. Раболепно склонившись перед своим господином, мой дневной сопровождающий ждал распоряжений. И самопровозглашенный падишах не замедлил их дать. Он взял меня за руки, поднял с земли и вывел из шатра. У выхода из него стояла кибитка, привязанная к двугорбому рыжеватому верблюду, куда меня и положили. По всей видимости, день клонился к вечеру, жара спала, и путешествие не показалось слишком утомительным. Экипаж остановился, и я, отдохнувшая и приободрившаяся, самостоятельно спустилась с повозки. «Как красиво!» – воскликнула я, не в силах удержаться от нахлынувших эмоций. Я стояла на краю оазиса, с маленьким живописным озерцом, поросшим экзотическими растениями, каменным колодцем и огромным шатром, переливающимся всеми цветами радуги, и любовалась всем этим. Спустя время, я вошла внутрь, и там меня уже ожидал хозяин этого райского уголка. Увидев меня, Внушающий поднялся с бархатной подушечки, на которой чинно восседал, и слащаво замурлыкал: «Мой уснувший вулкан пробудился от встречи с тобой! Оставайся здесь, со мной, моя прелесть. У тебя будет все необходимое для счастья». Сказав это, он погладил мои волосы, затронув как бы невзначай мочку уха. Мне было приятно, но я ответила отказом: «Благодарю Вас, Вы очень любезны, но у меня другие планы. Мне предстоит встретить свою судьбу и узнать свое имя. Только при условии, что это все совершится, я смогу стать счастливой». «Ты заблуждаешься», – он сходу опроверг мои убеждения. – «Я докажу это тебе. Хочу предложить тебе следующее: оставайся и проведи здесь со мной один единственный день. Только дай согласие – это должно быть добровольно!» Увы, я недолго раздумывала, ведь, как мне представлялось тогда, что я теряю? «Это всего лишь один день, а потом я пойду своей дорогой и не буду более сожалеть ни о чем!» – эта предательская мысль поселилась в моем сердце и взяла надо мной власть. Наступила ночь. Он оставил меня одну в этом просторном сооружении, но мне не спалось. Вокруг моего убежища кружились ветры-соблазны, они завывали и бились в стены, и я не сомкнула глаз. На рассвете я задремала, и то ли во сне, то ли наяву, мне почудилось, что чьи-то руки неосязаемо обвивали мой силуэт. Я ликовала!
Очнувшись, наконец, в охватившей меня панике я стала метаться по шатру в поисках выхода, но никак не могла его найти. Обессилив, я присела у какой-то перегородки, наподобие ширмы, заглянув за которую я нашла пирамиду из подушек. На верхней, самой маленькой, обшитой бисером и янтарем, лежала позолоченная свирель, а под ней – записка, из которой я прочла: «Этот инструмент не позволит тебе скучать. Я обязательно вернусь к тебе, моя прелесть! А пока тебя развлечет возможность сочинять: стихи, музыку, танцы. Не отказывай себе в этом: я дарю тебе радость творчества!» Я снова ликовала! Вдохновение забило ключом в моей груди. Мелодии лились нескончаемым потоком. Стихи, как капли росы поутру, рождались из воздуха. Мои ноги и руки изгибались в недоступных мне ранее движениях. Нежданно-негаданно, я превратилась в кладезь талантов и забыла обо всем на свете. Что-то временами пощипывало, местами покалывало – но я кружилась в этом вихре страстей, не способная остановиться и разобраться, что же происходит со мной на самом деле. Я оглянулась на звук чего-то то ли лопнувшего, то ли рвущегося – голова верблюда торчала из-за стены: «Оставь, это всего лишь твое сластолюбие: оно медленно отравляет тебя. А ты плюнь на все это!» Флер спал. Я стояла посреди помещения, набитого ящерицами, жуками, скорпионами, и каждая такая зараза намеревалась куснуть меня, за что попало. «Все бросить – и бежать», – пробилась трезвая мысль. Тем временем верблюд уже справился с сопротивлением материала, из которого состоял шатер. Выход был найден: я взобралась на спину моему помощнику, и целиком доверилась этому умному и доброму существу. У берега мы простились. Слезы благодарности переполняли меня. Он подмигнул мне, и я сообразила, что нужно открыть маленький кармашек, пришитый к седалищу. Это было золотое колечко. Я примерила – оно пришлось мне впору.

4.

Третий остров показался мне одной высоченной горой, купающейся в зелени разнообразных деревьев, кустов, кустарников, трав и цветов. Вся эта роскошная растительность произрастала непосредственно на каменистой горной породе, но от этого не теряла своей пышности и плодовитости. По всей видимости, это место было обильно одарено природным богатством. Местами из-за раскидистых веток и извивающихся стволов вьющихся растений просматривались какие-то каменные строения палевого цвета. На самой ее вершине возносился шпиль, увенчавший собой цилиндрической формы постройку. На нем позировала перед всей округой отдающая медным блеском фиалка. Она была представлена на всеобщее обозрение в виде гравюры этого цветка, выполненной на округлой эмблеме по форме, напоминающей медальон. Серовато-бурое тяжеловесное облако нависло над идолом этого острова.
Я пришвартовалась к пристани, сошла на берег и пошла по серпантину. Проходя мимо входов в жилища, устроенных в нишах горы, я везде замечала знак фиалки. Им были отмечены двери, ворота и заборы. На головных уборах мужчин и платках, покрывших головы женщин, была изображена она. Мне встретился мужчина средних лет, у которого я осведомилась: «Здравствуйте, уважаемый! Я нездешняя. Мне бы хотелось узнать, почему все здесь отмечено знаком фиалки? Конечно, я тоже люблю этот цветок. Но с тех пор, как я высадилась на сушу, думаю-гадаю, чем же он мог заслужить такое почитание?» Мужчина ответил не сразу. Он подозрительно изучил меня с ног до головы, как будто бы я подозревалась в каком-то тяжком преступлении, и, немного погодя, заговорил: «Это давняя история о том, как Бесподобная, прогуливаясь у вершины горы, удостоилась некоему явлению. Тот, кто общался с ней, подарил ей этот цветок. С тех самых пор мы все верим в то, что наша владычица нечета всем нам: она рождена свыше». Я воздержалась от комментариев.
На небольшой площадке перед входом в какой-то дом, значительно превосходящий по величине прочие, я увидела людей с плакатами в руках. На них можно было прочитать призывы: «Смерть непреклонным! Долой самодеятельность!» Я решилась заговорить с одной из женщин, стоящей немного в стороне от скопления людей: «Добрый день! Я приехала издалека. Не могли бы Вы объяснить мне, что означают эти события?» Женщина ответила быстро и с расстановкой, как хорошо заученный урок: «Наша владычица Бесподобная не рядовая натура. Народ непрестанно воздает ей честь и хвалу. Мы славим ее за неординарный ум и добрые дела. Она одна знает и умеет все. С понедельника объявлены гонения на тех, кто не признают ее уникальность и неповторимость, своеобразие и исключительность». Я сконфузилась, так как не смогла определиться, к какому лагерю отношусь я: к тем, кто «за», или к тем, кто «против». Сообразив, что тех сведений, которыми обладаю я, явно недостаточно, чтобы принять решение, я переспросила: «Такая уж она особенная?» Собеседница высказалась утвердительно: «Несомненно». Я не унималась: «Но не до такой же степени?!» Услышав это, женщина отвернулась от меня и энергично зашагала в другой конец площади. Единственное, что я поняла, так это то, что все происходящее я не одобряю. Поэтому я также поспешила удалиться, покинув многолюдное собрание.
Пребывая в состоянии раздражительности, видимо, от охватившего меня волнения, за поворотом я споткнулась о камень и напоролась на цветущий куст жасмина. За ним виднелась маленькая полянка, над которой вздымалась альпийская горка. Тут я вспомнила о подарке Инди и достала семечко из сумки. Найдя под кустом толстую ветку, наподобие палки, я стала потихоньку ковырять сухую каменистую землю, пытаясь таким образом выкопать ямку. Вдруг меня грубо схватили за руку: «Ты кто такая? Что ты здесь делаешь?» Это был мальчишка лет 12-13-ти в коротких клетчатых штанишках. Я оттолкнула его в негодовании: «Я никому не причиняю вреда. Зачем ты пристаешь?» «Никто ничего не имеет права делать, так как делать что-то может только одна Бесподобная!» – восторженно выпалил паренек, и меня оглушил пронзительный свист. Отовсюду сбежались возбужденные люди, они окружили меня, схватили и потащили в дом на площади.
Пока меня тянули по проходу в пещеру, я улучила минутку, чтобы узнать у маленькой девочки, бегущей рядом со мной и крепко вцепившейся в мою руку еще на полянке, неужели на этом острове действительно никто ничего никогда не делает сам? Она кивнула: «Мама говорит, что мы прозябаем. Мы очень унываем. Но ты никому об этом не говори, пожалуйста, очень прошу, иначе нам не жить…» Это были последние слова, которые мне удалось расслышать до того как меня втолкнули с просторный зал с высокими сводами, где на возвышении передо мной предстала Бесподобная. Эта женщина была идеально сложена, что подчеркивал серый комбинезон, который был ей очень к лицу. Владычицей в этом пещерном городе была брюнетка с большими глазами орехового цвета. Судя по ее внешности, она отличалась завидным здоровьем и сильным характером. И из последующего разговора с ней стало ясно, что ее конек – здравый смысл и рассудок. «Все это очень позитивно», – к такому умозаключению пришла я. – «Но где же гнездятся пагубные стремления, наличие которых игнорировать не приходится?»
Она начала с того, что устроила мне допрос. Ее интересовало то, кто я такая и откуда. Я не смогла ответить ей на все ее вопросы, так как и сама пока не знала главного: своего настоящего имени. Бесподобная надменно констатировала: «Любопытно. Не знаешь, как тебя зовут, а берешься что-то предпринимать. Безымянная, зачем ты хочешь посадить семечко, не зная, что из него может вырасти? А, может, это сорняк! И потом весь наш остров зарастет полынью или бурьяном. Это очень опрометчиво с твоей стороны». Я ответила, что все в руках Создателя, и я свято верю в то, что та, которая подарила мне это семечко, могла сделать это только во благо всем живущим. Я надеялась, что Бесподобная услышит меня: «Я бы поклонилась Любящему, сотворившему все, и попросила бы Его ухаживать и заботиться об этом растении!» Владычица побагровела: «А где доказательства, что это все так и было, так и есть и будет так?» – с ее слов, я во всем заблуждалась, все делала неправильно, «Не так!» Я спросила: «А как?» Она скривилась. «За все приходится платить. И должна понести наказание» – это был ее приговор, который обжалованию не подлежал. При этом на ее лице с очень правильными чертами не дрогнул ни один мускул: она была права всегда!
Меня увели в тюремную камеру: четыре голые стены в подземелье. После этого тяжелого разговора мне было о чем поразмыслить наедине с собой: «Самомнение и тщеславие – жестокий бич, как и любая другая страсть. Им человек хлещет сам себя. Считая себя чем-то выдающимся, он тщетно ищет славы человеческой, выставляя напоказ свои воображаемые достоинства. И весь этот театр абсурда только для того, чтобы прослыть героем!» Голова шла кругом от этих мыслей, и я топталась на одном месте, как заведенная игрушка. В одном из углов звук, происходящий от ударов моих ног о пол, отличался. Он был как будто выше и глуше. Присмотревшись, я заметила какие-то борозды, стала расчищать это место от песка и нашла люк. Открыв его, я спустилась вниз и обнаружила подземный туннель. Как оказалось, он вывел меня к самому берегу.
Мое судно было неподалеку, но я задержалась. Мне нужно было сделать еще что-то: закончить начатое дело. Я без труда нашла укромное место на пологом участке земли под скалой, где и посадила свое семечко. «Но где же венок?» – я колебалась, прежде чем отчалить от этой горемычной земли. – «Быть может, я была здесь не для того, чтобы взять что-то для себя?» Так и не получив ответы на заданные вопросы, я вздохнула с облегчением, когда, вернувшись на корабль ни с чем, нашла венок из васильков.

5.

Я снова плыла на своем корабле. Смеркалось. Все вокруг покрывалось густым серым липким туманом. Мне стало не по себе. Мне казалось, что рядом со мной кто-то есть. То и дело слышались чьи-то голоса, стоны, всхлипывания. Возникло ощущение, что вся вселенская печаль окутала мое маленькое суденышко. Наползала непроглядная тьма. Силы оставили меня – я присела у края кормы, прижавшись спиной к бортику. Я вся сжалась в комочек, охватив руками голову и опустив ее на колени. В этой застывшей позе я потеряла счет времени. Меня преследовало чувство тоски – и я боялась, что стоит мне поднять голову, я увижу что-то ужасное! Мне хотелось вспомнить что-то хорошее и мысленно обратиться к кому-то доброму, но внутри было пусто и темно. Пространство сжималось вокруг меня и давило снаружи со всех сторон сильней и сильней. Судно шатало из стороны в сторону, раскачивало все быстрей. Не решаясь открыть глаза, из которых катились немые слезы, я мысленно догадалось, что мой парус уже давно сорвало с мачты. Явно было то, что я мчалась в никуда! Ледяные брызги поднимающихся волн время от времени падали на меня. Моя одежда промокла до нитки. Мне было страшно и холодно. Было противно. Я вся продрогла. Ветры-воспоминания, как хищные звери, нападали на мою трепещущую фигурку, и, казалось, вот-вот и они порвут меня в клочья! Внезапно резкий сильный удар вытолкнул меня на середину палубы. Невидимая сила подбросила меня, как тряпичную куклу, и я упала на спину. В тот миг, когда я распростерлась на поверхности моего идущего ко дну кораблика, я увидела на гребне поднимающейся волны чью-то рогатую лохматую голову с выпученными глазами и вывалившимся из огромной зубастой разинутой пасти длинным узким раздвоенным на самом конце языком, медленно тянувшимся к моему лицу. Вне всяких сомнений: морское чудовище готовилось поглотить мою бренную плоть. Ужас охватил меня – это леденящее кровь чувство. Я перевернулась на живот и поползла, пытая избавиться от этого видения, пока не достигла самого края. Взглянув вниз, за бортом я разглядела черную воронку, в центре которой открывалось окно в бездну.
Жуткий мрак надвигался отовсюду – и в какой-то момент накрыл меня полностью. Все вокруг грохотало, шум нарастал, и вдруг наступила полная тишина. Я поняла, что меня куда-то засасывает, почувствовала соленый вкус воды, но мне не было страшно: я снова закрыла глаза – и стало так легко-легко. Что-то покалывало глубоко в самом центре груди, а прямо в этом месте на поверхности кожи я ощутила приятное жжение. Предвечный Художник создавал еще одно свое бессмертное произведение, и я стала живым полотном для его воплощения: Он изобрази мою «розу» как знак того, что отныне моя вечная спутница и путеводная звезда живет в моем израненном сердце. Я была благодарна Ему, хотя и не могла даже пошевелиться: так должно было случиться со мной, чтобы я никак не смогла помешать совершению этой Великой Тайны, которая теперь принадлежит мне! «Это мой Светлый Друг опять со мной», – с умилением подумала я…

6.

Лежа на мягкой поверхности, я наслаждалась теплым свежим воздухом, который вдыхала полной грудью, и все тем же покоем, который пришел ко мне накануне. Я открыла глаза и обнаружила, что меня выбросило на побережье, и я плавно качаюсь на волнах, лежа в желтоватом мелком морском песке, перебирая пальцами морские ракушки. Только вода теперь приобрела какой-то бирюзовый оттенок. Она была теплой, как парное молоко, и совсем не соленой. Неподалеку можно было различить зеленую полоску земли, усеянную какими-то пестрыми пятнами. Я залюбовалась этой удивительной красотой, и назвала эту новую землю так: «Берег Птиц». Такое название он заслужил потому, что напоминал собой приют для многих крылатых пернатых созданий, радостно щебечущих, воркующих, гогочущих – в общем, поющих здесь на все их птичьи голоса. Я уже шла между ними, приветствуя этот неизвестный край, когда среди этого пышного собрания выделилась знакомая фигурка. «Инди, это твой дом?» – узнав свою пропавшую подругу, радостно спросила я. «Нет, мой дом далеко. И мне пора отправляться туда. Поэтому здесь мы расстанемся. Помни только, не забывай два важных правила: 1. Всегда иди прямой дорогой. Что бы ни случилось, не сворачивай с пути. 2. Не играй. Ни при каких условиях не соглашайся притворяться. Будь всегда такой, какая ты есть. Будь сама собой. Удачи!» – так сказала она мне на прощанье. А я пошла дальше, оставив позади побережье. Меня переполняла радость от того, что я стала полновластной хозяйкой своей судьбы. Я получила шанс начать все с начала на этой Новой Земле. Я двигалась, не зная куда – туда, куда влекло меня мое сердце. Я шла очень долго и не уставала. Луга сменялись кустарниками. Временами попадались заросли какого-то растения, напоминающего тростник. Пройдя сквозь тенистую бамбуковую рощу, я остановилась у чистого прозрачного ручейка. Я вспомнила, что меня уже давно мучила жажда. Я наклонилась и зачерпнула в ладошки немного водицы – она была приятной, слегка сладковатой. Тут мне пришлось сделать привал. Болели ноги. Я устала. И проголодалась. Но я готова была потерпеть. Мне не на что было жаловаться. Я обрела Новую жизнь. И в моей душе жила вера, что Тот, Кто дал Мне ее, обязательно позаботится обо мне. Я остановилась, замерла: подул тихий ветерок, я вся наполнилась теплом, мое сердце загорелось – и Кто-то Любящий произнес: «Ты должна была сделать выбор: любовь или власть?! Пойми, у каждого человека свой день и час для встречи со Мной. Прости тех, кто причинил тебе боль своим равнодушием и злобой». Я согласилась! От умиления мое тело стало таять, как воск у горящей свечи. Я медленно опустилась на колени под сенью огромного эвкалиптового дерева и через мгновенье уснула крепким сном, дарящим сказочные детские мечты.

7.

Из тоненького журчащего ручейка постепенно образовывалась настоящая полноводная река. Оказалось, что это был ее исток. Вскоре я уже шагала вдоль пологого песчаного берега от начала реки, протекающей по равнинной местности. День был ясный, солнечный, но не жаркий. Надо мной открывалось высокое голубое небо с белоснежными облаками. Луга, поросшие сочной зеленой травой, радовали глаз. Местами они поросли разноцветными полевыми цветами. Здесь было так мило, что временами мое сердце сжималось от невыразимого восторга. Тихая радость наполняла меня, и я наслаждалась этим торжеством жизни. Я спустилась к воде и пошла по самой кромке берега. Река повернула за овраг – и там я увидела небольшую деревянную лодочку, по форме напоминающую лебедя. Она была привязана к маленькому деревцу, растущему у самой воды, и как будто ждала меня. Не раздумывая, я отвязала ее, забралась внутрь и взялась за весла. Никогда не думала, что это так просто: гребла я по течению – и плыть для меня было сплошным удовольствием! Тем временем, ландшафт по обеим сторонам реки начал меняться. Вдалеке появились гряды лиственных деревьев, а за ними виднелись вершины заснеженных гор. «Сказочная Река!» – подумалось мне. Я плыла как на праздник. Меня приветствовали все: звери, рыбы, птицы, насекомые. Все эти живые существа были рады видеть меня. Я ощущала себя заодно с ними: это чувство, что все мы одно целое, один живой организм, восхищало меня. Однако внезапно меня осенило: «А почему же здесь нет людей?!» И как-то все сразу померкло и потускнело. Я – одна…
Между тем, мой путь продолжался. Река пересекла какую-то неосязаемую границу и вступила в Черный Лес. «Странное место», – подумалось мне. В этих густых зарослях было как-то пусто, и я насторожилась. Моя лодка с трудом пробивалась сквозь ветви и корни корявых деревьев, заросли камыша и осоки. Тогда я выбралась на берег, вскарабкавшись по толстому стволу поднимающейся прямо из воды ветшающей ивы. Как-то незаметно зашло солнце, и слабый свет почти не давал возможности разглядеть дорогу. Я остановилась и подняла голову: звезды! Ими было усеяно небо, они мерцали и манили к себе, ввысь, в загадочную космическую даль. Одна из них как бы подмигнула мне – и я улыбнулась. И множество мельчайших огонечков замерцали вокруг, отражая свет этой далекой звезды. Этими светящимися маячками были светлячки, которые освятили собою мой путь. Стало веселей. Я шла на огонек, просматривающийся за стволами деревьев. Подойдя к нему ближе, я увидела, что это светлое полупрозрачное белое облако. Мне захотелось спрятаться в нем, найти свой надежный приют. Я решительно вошла в него и почувствовала себя в безопасности: это было чувство защищенности, которого мне так не хватало. Еще минута – и я оказалась на пороге одноэтажного терема. Дверь была не заперта, и я свободно прошла в просторную комнату. Все было устроено скромно, но со вкусом. На маленьком столике у окна горела маленькая восковая свеча. Справа стояла аккуратно застеленная шелковым покрывалом тахта. Я присела на нее, прислонившись к стене. Что-то привлекло мой взгляд наверху. Ах, это моя Никки, у нее великолепные крылья, а на голове – диадема, усыпанная изумрудами, ослепительно сверкала, украшая маленькие ушки, торчащие на ее макушке. Зазвонил колокол! Мне хотелось закричать: «Смотрите, это же чудо! Самое настоящее чудо! Эй, кто-нибудь, видите, вы это видите!?» Но ответа не последовало. В комнате не было никого, кроме меня. Все это происходило для меня одной: только для меня. Я не смогла промолвить ни слова. Открыв глаза, я увидела, что наступило утро. В доме было светло и приятно, а на том столике, где ночью стояла горящая свеча, что-то лежало. «Так это был сон!» – воскликнула я. Да, действительно, это был чудесный сон, и он позволил мне набраться сил. Бодрым шагом я подошла к столику у окна: я нашла на нем маленький круглый хлеб с начертанием знака, по форме напоминающего Инди. Я поняла, что это Кто-то оставил именно для меня. Я мысленно поблагодарила Любящего и положила гостинец в дорожную сумку. Белый плащ, висевший у двери, тоже был предназначен мне. Не раздумывая, я накинула его на себя и вышла наружу. В этом приюте я получила напоминание о том, что Кому-то я действительно нужна, что есть Кто-то, Кто очень дорожит мною и заботится обо мне. Я еще не знала тогда, как к этому правильно относиться, но точно была не против. И еще ко мне пришла уверенность в том, что я на правильном пути. Теперь я могла идти дальше.

8.

Я шла довольно быстро, лес становился все реже и реже, и вскоре я выбралась из него на открытое поле, засеянное пшеницей. Солнце уже было высоко, и мне пришлось снять свою обновку: чудесный белый плащ, полученный в дар от неизвестного Друга. Проходя среди колосьев, я находила те из них, которые уже были достаточно зрелыми, растирала в руках и ела. По-прежнему, я была одна, не видно и не слышно ни души, но я не чувствовала себя одиноко: скорее беззаботно. За полем начинался холм, поросший свежей травой. Я поднялась на него и посмотрела вдаль. У самого горизонта виднелись очертания плоских горных вершин, скалистых обрывов, над которыми, как гнездо кукушки, гордо красовался замок из серого камня с высокой башней, покрытой темно бордовыми черепками. Одна единственная дорога простиралась сквозь заросли колючего кустарника. «Видимо, от судьбы не уйдешь», – вздохнула я, и направила туда свои стопы.
Дорога эта представляла собой узенькую тропинку, причудливо извивающуюся между невысокими кустами, покрытыми мелкими желтоватыми цветочками и острыми шипами. Идти нужно было осторожно, на каждом шагу рискуя нанести себе кровавую рану. Это очень утомляло: постоянное внутреннее напряжение изматывало! Долго ли, скоро ли, но я все-таки приблизилась к обрыву, увенчанному столь величественным и загадочным строением. «Как же попасть туда?» – размышляла я, сидя у подножия неприступной горы, и, не находя решения, постепенно впала в какое-то полудремотное состояние. И тут раздался звук наподобие скрипа, и я обнаружила по правую руку от себя плетеную кабину примерно в половину моего роста. Кто-то спустил ее вниз на веревках. «За мной?» Меня это насторожило, но другого способа проникнуть в замок у меня не было. Мне нужно было узнать что-то исключительно важное, чтобы я смогла продолжить мое путешествие. Я решительно переступила «барьер», и через секунду земля начала уходить вниз, а бескрайние просторы уже пройденного пути стали открываться моему взору: я могла теперь различать свысока ласковые лазурные глубины Теплого Моря, и радостную яркую полоску Берега Птиц, и непринужденно тянущуюся голубую нить Сказочной Реки, и грубое непроницаемое пятно Черного Леса…
Дух захватило от этого удивительного пейзажа, в котором, казалось бы, сочеталось не сочетаемое, так что окончание моего подъема случилось весьма неожиданно. Низенькое согбенное существо в темно-фиолетовом бархатистом костюмчике с капюшоном, скрывающем его лицо с большим носом, осипшим с хрипотцой голоском равнодушно пригласило меня сойти на поверхность и молча повело за собой по подвесному мосту, устроенному над пропастью и ведущему в приоткрытые огромные чугунные ворота замка. Мы шли темными узкими длинными коридорами, кривыми перекошенными затоптанными лестницами, душными тесными грязными комнатами, совершенно одинаковыми, составляющими какой-то невообразимый лабиринт. Меня это хождение до такой степени угнетало, что я никак не могла собраться с мыслями о том, что меня смущает, что не так и почему я никак не могу спросить у своего проводника: «Куда мы идем, и когда же это все закончится?» Вместо этого я покорно плелась за ним в невыразимом смущении, и где-то на грани моего сознания крутился все тот же вопрос: «куда и когда?!» Я уже ощущала физически, что еще чуть-чуть – и что-то прорвется наружу, и это «что-то» будет чем-то настолько гадким и противным, что чувство отвращения ко всему происходящему, а также к себе самой нарастало и нарастало с каждым шагом. Одним словом, мне было тошно!
«А вот и ты, моя милая! Какая красавица, да и умница к тому же. Я так долго тебя ждала!» – из распахнувшейся двери появилась старушка в кружевном чепце. На ее сморщенном лице повисла детская улыбка, а голос звучал так, как будто бы он принадлежал весьма юной особе. Наверное, утонченная лесть подействовала на меня или же чувство облегчения от того, что наконец-то прекратилось это бессмысленное перемещение по затхлым камерам дома, похожего на тюрьму, и я улыбнулась ей в ответ. Уродливого человечка в фиолетовом одеянии больше не было с нами. Мы остались наедине. Окна в этой комнате были большие, но все они были заперты. Обстановка в целом располагала к отдыху и комфорту. Все убранство было выдержано в бежево-золотистых тонах: и стены, и полы, и мебель. Белые потолки и занавески на окнах придавали этому помещению нарядно-торжественный вид. Пожалуй, здесь было все необходимое для жизни – но и не более того. Удобно, со вкусом, однако же, без всякого намека на искусство – не было ни картин, ни статуэток, никакого иного рода декора. «Эта женщина явно не обладает развитой фантазией», – отметила я про себя. Словно бы в ответ я поймала на себе изучающий пытливый взгляд из-за прищуренных глаз: она рассматривала меня не без зависти. «Расскажи мне, дорогая, откуда ты и куда направляешься? Возможно, тебя занимают поиски чего-то необычного?» – это был ее первый вопрос. Я выдержала паузу. Говорить не хотелось, но надо было соблюдать вежливость: я была в гостях и была хорошо воспитана. «Я повидала множество миров и стран, и Вы правы, я нахожусь в поиске. Кого я ищу? Мне известно, что я должна встретить одного человека. Мужчину. Но прежде мне предстоит найти», – я взяла паузу и все-таки завершила свое сообщение: «саму себя!» На этом я остановилась. Мне показалось, что за окном прямо передо мной мелькнул какой-то светящийся объект. Я замешкалась. Нахлынули воспоминания-вспышки о моем Светлом Друге. Я как-то поспешила довериться этой незнакомке. Кто она такая, я так мало знаю о ней? Я повторила это вслух. Она была готова ответить: «Я так несчастна, дитя мое! Когда-то у меня была семья: любимый добрый муж, прекрасные послушные дети. Но однажды они ушли в сторону Черного Леса и не вернулись. Они исчезли в одночасье, и я потеряла свою семью! Все мои слуги и придворные день за днем пропадали. В итоге я осталась одна. Только этот карлик, который привел тебя сюда, все еще живет со мной», – брезгливо промолвила женщина, и печально опустила голову. – «Я – жертва. Он – палач!» «Что за жуть, какая-то неимоверная муть!» – непроизвольно вырвалось у меня. Собеседница никак не отреагировала на мою реплику и продолжила свое унылое повествование: «Как-то я решила наведаться к соседям, живущим за этой горой. Пришла к ним с подарками и открытой душой. Обобрали всю, до нитки. Такие злобные и жадные. Еле ноги унесла. С тех пор никуда отсюда не выхожу!» Гнусная вздыхала, охала и ахала, а я почувствовала такую тяжесть во всем теле, что мои ноги не удержали меня, и я присела на краю кресла, обитого велюром. Почему-то оно показалось мне жестким. «Как не уютно», – промелькнуло у меня. А она не унималась: «Однажды я открыла ворота, чтобы проверить, в каком состояние находится мой мост. И что же я увидела у самого входа в замок? Это была дохлая кошка, смрад от которой разносился на всю округу. Ублюдки! Интриганы. Лишь бы подпортить мне жизнь. И все делают втихаря. Конечно, мой замок в этих краях самый лучший, расположен на самом видном месте, да и сама я прославилась многими добродетелями. А этим жалким посредственностям, куда им до меня? Только и остается, что подличать». У меня просто не было сил выслушивать дальше всю эту грязную клевету из уст брюзжащей дряхлой бабки-каракатицы, но мне некуда было деваться – это была ловушка: западня. Гнусная долго изводила меня подобными историями, как ее все унижали, обижали, оскорбляли, обманывали, насиловали, бросали, и даже ее теперешний низкорослый сожитель воровал у нее еду и прятал ее одежду… Старая кляча говорила так, будто бы я была виновата во всех ее злоключениях. Весь облик Гнусной представлял собой немой укор в мой адрес. Слушая все эти бредни, я крепко сжимала в руках мой талисман. Вся эта ситуация начинала не на шутку злить меня. У меня разболелась голова: она раскалывалась на части. Несколько раз я пыталась перебить ее, чтобы выяснить что-либо полезное о цели моего дальнейшего путешествия, но мне это не удавалось. С неизъяснимой тоской я беспомощно наблюдала за тем, как розоватое светило заходит за горизонт, а вместе с ним отступает и дневной свет. Теперь в этой комнате было не только душно, но и темно. «Какое же это страшное недоразумение!» – вырвалось у меня. И мне стало ясно, что она ничего не слышит и не видит и будет говорить до тех пор, пока сама того пожелает или не исчерпает себя. Эта женщина была поглощена своими собственными переживаниями, и ей больше не было дела ни до чего и не до кого. Все ее извращенные образы воплощались в какие-то мерзкие бесформенные тени и собирались вокруг меня в этой поганой дыре. Я пришла к убеждению, что Гнусной никак нельзя помочь. Что же делать мне? Провести остаток своих дней в зловонной яме? Нет. Нет. И еще раз нет! Это не моя судьба. Точно не моя. Я еще не встретила его, Благородного! Возникло ощущение, что я задыхаюсь, силы начали покидать меня, и я провалилась в кресле – я погрузилась в мир кошмарных сновидений: мне мерещились призраки, приведения, ведьмы и прочая нечисть.

9.

Проснулась я в холодном поту все в той же комнате и в том же кресле. Была тишина. Старухи не было. И как же я тут не издохла? У меня было одно желание – дышать! Мне остро не хватало свежего воздуха. Я потянулась к окну, но не смогла пошевелиться. Рассветало, и я стала отчетливо сознавать, что привязана множеством тончайших нитей к предмету, на котором сидела. Кто-то умудрился опутать меня невесомой сетью, по примеру того, как паук плетет свою паутину. А я все пропустила! Как же так, ничего не почувствовала. Неоспорим тот факт, что это произошло помимо моей воли. Я сильно огорчилась, когда поняла это. Скорбь подступила к горлу. Как же тут не отчаиваться, когда снова так глупо попалась! А, быть может, за этой горой, там, где рождается для нового дня наше солнце, меня ждет он – мой рыцарь, такой добрый, смелый, сильный, честный, благородный, скромный, кроткий…
Я плакала. Сквозь слезы я видела, как через узкую щель в занавесках пробивается первый утренний лучик, упавший мне на лицо. В тот самый миг, когда я смирилась с мыслью о том, что мне придется терпеть до последнего вздоха эти изощренные издевательства, и, возможно, умереть, так и не достигнув цели моего путешествия, окно распахнулось снаружи, и в комнату влетела Инди. Именно в это мгновение я почувствовала, что такое Любовь. Она накрыла меня своими пушистыми мягкими крыльями – и боль отошла. При помощи своего острого клюва и цепких коготков она проворно избавила меня от этой беды и напасти. У меня не было слов, чтобы выразить ей свою благодарность. Она снова обняла меня на прощанье и безмолвно покинула комнату. Неужели на этот раз мы расстались навеки? Я гнала эти тревожные мысли.
Еще долго я стояла неподвижно посреди комнаты, потрясенная этим небывалым и необъяснимым событием. Я была сражена проявлением Любви ко мне, в то время как я ничем это не заслужила и, без сомнения, не была этого достойна. Кто-то полюбил меня просто так, такой, какая я есть: слабой, немощной, исполненной всякой нечистоты. Я боялась пошевелиться, чтобы подольше сохранить это необыкновенное переживание. Все мои страхи, все то, что временами мучило и терзало, ушло – оно растворилось в этом новом неизвестном потрясающем чувстве, испытанном мною только что, которому я не в состоянии дать название, поэтому и выразить словами его невозможно. Могу сказать только одно: оно сокрушило мое сердце.
Придя в себя, я обратила внимание на комод. Там стоял кувшин с молоком. Инстинктивно я протянула руку, чтобы взять его, и в ужасе отпрянула: из-за него выскочила гадюка и кинулась на меня. Между нами оставалось не больше метра, когда она готовилась к очередному прыжку. Она готовилась к укусу: весь накопленный яд ей надо было излить на кого-то. Ее мишенью была я. Будучи в исступлении, озаренная Любовью, я все же твердо знала, зачем мне жить и за что бороться. Импульс из самой глубины моего существа схватил первый попавшийся предмет (а это был старинный медный канделябр!), и мерзавка была добита раз и навсегда!
Меня ждал сюрприз: мое окно было расположено на первом этаже. Я без особых усилий вырвалась на волю. Облаченная в плащ-невидимку я беспрепятственно покинула это гадкое место, успевшее мне осточертеть, не спросив разрешения у его обитателей, и меня нисколько не волновало, как отзовется мое неожиданное исчезновение в болезненном воображении чокнутой жалобщицы.
Путь был снова открыт!!!

10.

Я медленно спускалась вдоль прозрачного потока горной реки и прислушивалась, как эта кристально чистая вода просачивается среди камней, уверенно устремившись вниз по течению. Никогда еще мне не было так спокойно и легко на душе, как здесь, под покровом этих высоких стройных деревьев, надежно скрывающих меня. Мне некуда было спешить, и я твердо знала, что иду в правильном направлении. Я была уверена в том, что цель моя близка, и что я достигну ее, во что бы то ни стало, как не подлежало сомнению то, что эта талая вода, бывшая еще не так давно льдом на горных вершинах, вскоре вольется в полноводную реку и продолжит свой путь по долине к удивительной красоты озеру… Уверенность и умиротворение наполнили все мое существо, вытеснив воспоминания о былом и мечты о будущем. Эту реку я назвала «Река Покоя». Она медленно, но верно пробивалась к своей невидимой цели: она ее знала! Меня поразила эта мысль – я ухватилась за нее, и мне захотелось научиться быть такой же безмятежной, неторопливой и целеустремленной. Река не теряла своей чистоты от соприкосновения с каменистыми породами, и ее сила изливалась равномерно и ритмично. Что же может быть надежней в этом сотворенном мире?! Я наслаждалась этим непостижимым союзом с ней, когда осознала, что тоже не вижу, куда иду. Все плыло у меня перед глазами. Мое зрение было нарушено. Не хватало остроты, чтобы различать множество важных деталей из окружающего меня пространства. Тогда я остановилась ненадолго, чтобы осмотреться, и, почерпнув этой прохладной водицы в свои ладони, я с удовольствием омыла ею лицо и глаза, почувствовала свежесть, прилив сил – и все вокруг прояснилось! Появилось едва преодолимое желание попробовать эту воду, какова она на вкус, но пить ее было невозможно: увы, она была слишком холодна. Наклонившись над водой, я не увидела в ней своего отражения. Что же это? «Твой плащ, он делает тебя невидимой в этом материальном мире», – это были слова Того, Кто всегда сопровождает меня. Эта новость не вызвала во мне бурных эмоций: я уже начала привыкать к чудесам.
Я бы шагала так легко и беззаботно и дальше, но что-то привлекло мое внимание среди зеленой листвы. Мое острое зрение уже не могло упустить этот очевидный факт, что за деревьями что-то есть. Говорят, что любопытство сгубило человечество, однако я посчитала, что меня влечет в эту неизвестность прирожденная любознательность – и начала пробираться сквозь заросли в поисках заинтересовавшего меня предмета. Когда я остановилась перед входом в пещеру в глубоких раздумьях, стоит ли мне отклоняться от моего маршрута без видимых причин, что-то невидимое как будто подтолкнуло меня вперед, и я вошла. Было очень темно и сыро, но в нескольких шагах впереди мерцал тусклый свет, и осторожно, опираясь на стену, шаг за шагом я продвигалась в узком проходе. Свет становился все ярче, и внезапно передо мной открылся изумительный вид – ущелье заснеженных гор! Я ахнула от восхищения: в самом центре каменного мешка возвышался огромный кристалл из горного хрусталя, а в нем – прекрасная алая роза! «Это – Королева Роз, и она в заточении. Она в плену много веков. Она ждет меня, чтобы я освободила ее», – пронеслось в моей голове, и в эту самую секунду я услышала зловещее «Кар!», тревожно вздрогнула и обернулась – гадкий черный ворон сидел на скале. «Так вот кто стережет ее», – сообразила я. – «Какая нелепость! Зачем ему роза? Она рождена, чтобы цвести и дарить радость. Она же живая, это нежный цветок, а кто-то поместил ее в эту тюрьму!» Чувство досады охватило меня, мне было страшно обидно, слезы хлынули из моих глаз – и я вспомнила про свой талисман. Поцеловав его, я призвала на помощь Светлую Жену, Ту, о которой я знала от Чуткой. Ворон мигом исчез (растворился в воздухе?). Над головой у меня появилось сияющее облако, и показавшаяся оттуда изящная рука с тонкими длинными пальцами прикоснулась к кристаллу: он растаял, как дым. Она взяла Королеву Роз, а потом другая такая же чудесная рука протянула мне белую лилию. Я услышала мелодичное звучание Ее голоса: «Красная роза – символ земной любви. В ней – твоя сила. А эта белая лилия – символ любви небесной. Таким же чистым должно стать и твое сердце, чтобы достичь далеких берегов Вечной Любви, где Небо и Земля сольются воедино. Там находится Страна Солнечных Ветров. Запомни хорошенько: ни за что не показывай этот цветок никому, пока не узнаешь свое новое имя. Всех благ тебе, чадо!» Я взяла лилию и бережно спрятала ее во внутренний карман своего плаща.

11.

Река преодолела горную местность, и теперь я передвигалась по равнине между низкорослыми молодыми кедрами. Что-то сияющее показывалось время от времени между ветками и шишками. «Ау! Девушка-пушинка! Мне нравится твой плащик», – я услышала из-за спины, обернулась, но никого не увидела. «Я же убедилась, что этот плащ делает меня невидимкой. Значит, это действует не на всех?» – начала размышлять я. – «Или же мне послышалось?» «Не послышалось!» – игриво прозвенел веселый голосок. Я подняла глаза и заметила на одной из веток существо, похожее на белочку, только какое-то почти бесплотное, как маленькое светящееся золотистое облачко пара. Как только я захотела произнести что-то в ответ, оно исчезло. Мне ничего не оставалось, как продолжить свой путь. Я чувствовала ее присутствие, но не могла подобрать слов, чтобы обратиться к ней. Тут она снова появилась, но уже прямо передо мной, на дороге. Я растерялась. «Я узнала тебя, все признаки налицо: пояс, кольцо, венок и плащ», – проговорила она, радостно помахивая большим пушистым хвостиком в такт своим словам. – «У меня для тебя важное откровение!» «Милая», – с улыбкой ответила я. – «Что ты хочешь сказать мне?» Она пошевелила кисточками на ушах. Это было очень приятное создание, и я так давно ни с кем не общалась, что мне не терпелось снова ее услышать. «Любовь – очень земное чувство! Земная любовь имеет вполне определённые человеческие черты – только тогда она становится реальным живым чувством», – это и было ее послание. Я не решалась переспросить, от кого пришло это сообщение и для чего мне это знать. Милая объяснила: «Скоро лес закончится. Эта река впадает в Холодное Море. Ты войдешь в сумеречную зону и попадешь в мрачный Город Каналов. Тебе нужно найти Порт. Там ты встретишь Воинствующего. Он еще жив. Ты знаешь его черты и по ним ты узнаешь его. Говори только правду, иначе он не узнает тебя!» Я решила поинтересоваться у нее, каково значение тех вещей, по которым она узнала, что я это я. «Я этого не знаю. Но я могу попросить свою сестричку!» – живо ответила Милая, слегка подмигнула мне и позвала. – «Отзовись!» Еще одно феерическое существо образовалось в воздухе прямо передо мной. Она во всем была подобна первой, только серебристая. «Это – Отзывчивая!» – представила Милая и мигом исчезла. Та кратко растолковала мне, что пояс придает самовластие, кольцо – верность, а венок – скромность. «Плащ предназначен для того, чтобы ты всегда помнила: ты сама, твоя жизнь и твоя судьба – в руках у Всевидящего. Он создал и любит тебя, поэтому присутствует на всех твоих путях и способен защитить тебя от любых угроз и нападок», – после этих слов Отзывчивая пропала. А я загрустила, потому что за редеющими кустами можжевельника проступали какие-то хмурые картины. Мне не хотелось идти туда. «Не слишком ли долго я ищу его? А что если уже поздно? Милая сказала, что он жив. Но помнит ли он меня? Ждет ли? Может быть, я ему не нужна», – рассуждала я про себя. Многое смущало меня, и эта смута посеяла тягостные сомнения, угнетающие меня, но возвращаться мне было некуда. Я вяло поплелась вперед, навстречу сумеркам, ощущая тяжесть в ногах и ноющую боль во всем моем изнуренном долгими странствиями теле.
Вскоре я вошла в город. Коричневые кирпичные здания. Вода в реке потемнела, покрылась темно-зеленой пленкой, пошел запах тухлых яиц. К ней примыкало множество узких каналов, проходящих между невысокими зданиями и соединенных между собой полукруглыми мостами. Разруха. По всей видимости, этот город был необитаем. Пройдя одно из высоких серых зданий, я уперлась в вывеску «Городской парк». Почему-то я решила, что за этим парком и располагается Порт, поэтому направилась туда. Внезапно из подворотни выпрыгнуло какое-то животное. Оно шло прямо мне навстречу. Потом резко остановилось. Мы смотрели друг на друга. Глаза в глаза. Мелкая дрожь прошла по моему телу. Мне стало не по себе. «Волк или собака?» – крутилось-вертелось в моей голове. Не найдя ответа, затаив дыхание, я продолжила идти и прошла мимо, усилием воли заставив себя не оглядываться. Когда я пересекала границу парка, то посмотрела назад: улица была пуста.
В парке не было деревьев. Там не было ничего, кроме огромных камней. Я осторожно продвигалась среди этих черных валунов, наблюдая группки каких-то существ, напоминающих тени, которые толпились и суетились около груд мусора, сваленного кучками тут и там. Одни стояли неподвижно. Другие блуждали туда-сюда. Иные что-то нашептывали, притоптывая и прихлопывая:
«Но знаешь, друг, мы горим так медленно.
Здесь мы тлеем тенью в крыльях бафомета.
Под убогой сенью призрачного света
Я теряю жизнь и отпускаю время, и где я?» 1)
Иногда они приветствовали друг друга: «хай, Хантеры!» Я не беспокоилась о том, что меня могут заметить. Я была уверена, что мой волшебный плащ надежно скрывает меня от посторонних взглядов. Но я ошиблась. Один из них, покрупней и пошустрей, бросил мимолетный взгляд на меня, а затем внимательно уставился на мою персону. На его физиономии точно отпечаталось что-то: то ли страх, то ли ненависть, то ли отчаяние. Он, как видно, сразу сообразил, что я – живая! Охотник снова метнул в меня колючий взгляд, и наши глаза нечаянно встретились. Вспышки-искры, посыпавшиеся из пустых глазниц, ослепили меня. Короткое замыкание: меня пронзило насквозь! На мгновение Охотник и я, его добыча, соединились в пространстве между нами посредством исходящих из наших глаз зримых магнетических потоков, и мне вдруг показалось, что это – человек: тогда меня опалило неоновым светом. «Ни с места! Сопротивление бесполезно!» – проскандировала тень так, как говорит электронная машина-робот. Похоже, сигнал-разряд был подан. Меня резко бросило в жар и охватило жгучее чувство стыда – нас разомкнуло, меня выключило из невидимой энергетической сети: я встала как вкопанная, как каменное изваяние. Должно быть, меня сковало миллионами неосязаемых цепей. Несколько секунд – и вся эта свора уже окружила меня плотным кольцом. Я несколько раз обернулась вокруг своей оси в надежде улучить момент и проскользнуть между ними. Все было тщетно. Круг сжимался. Пришли на память строки:
«Я б хотел, чтоб от зоркого взора
Изучателей русских начал
Не укрылась та доля позора,
Что ложится на всех, кто молчал.
У того, кто родился в тюрьме
И достаточно знает о страхе,
Чувство страха живет не в уме,
А в душе, селезенке и пахе».2)
Тогда я глубоко вздохнула и закричала что есть мочи: «Помогите! Спасите! Погибаю!» И тут в этом капкане рядом со мной очутился он. «Это все пустое! Этого нет!» – прозвучал такой близкий и родной мне голос. В левой руке мужчина держал зажженный факел и размахивал им во все стороны, а правую руку он продал мне. Тени-охотники шарахались во все стороны от огня, и он разгорался еще больше. Мы бежали со всех ног, пока не оказались в Порту. Главное, что мы наконец-то были вместе, и у нас оставался всего лишь один последний шаг друг к другу.

12.

Он привел меня в свое жилище. Обосновался он под мостом над высохшим каналом. Там был разведен костер, а над ним висел котелок. Мы присели на деревянных ящиках. Мы избавились от теней, но я застыла, оцепенела, была не в состоянии произнести ни звука. Он протянул мне кружку, наполненную напитком, который зачерпнул из котелка. «Станет легче, попей!» – и снова его голос показался мне знакомым. Я поверила и отхлебнула. Напоминало кисель. Мне понравилось. Еще несколько глотков – и, правда, напряжение спало, я немного расслабилась, внутри потеплело. «Из чего это приготовлено?» – спросила я. Он ответил, что это очень полезные ягоды. Я достала из своей сумки круглый хлебец с начертанием птицы, разделила его поровну и дала половинку ему. Он ел. Ему понравилось. Теперь мы смотрели друг на друга. Я с нежностью разглядывала его. Глаза этого человека светились умом, они излучали мягкий теплый свет, отчего все его лицо сияло добротой. Я видела в нем черты тех, кого когда-то любила: Ловкого и Забавного. А от Лучезарного в нем, пожалуй, ничего не осталось! Я мысленно гадала, он ли Благородный?! «Я благодарна тебе, ты меня спас!» – наконец сказала я и улыбнулась. – «Объясни, пожалуйста, как тебе это удалось?» Воинствующий ответил кротко: «Я научился добывать огонь и обнаружил, что тени-охотники его бояться». От этих слов в моей душе воцарилось чувство полноты и единства: мы стали как одно целое, и было ясно теперь, что нас уже не разлучить! Он долго молчал, глядя в пламя очага, и на его лице отобразилась печаль. «Могу ли задать тебе несколько вопросов?» – продолжил разговор Воинствующий. Я утвердительно кивнула. Так начался наш самый знаменательный диалог:
– Откуда ты родом?
– Из Мира Номер Ноль.
– Откуда ты пришла?
– Из Страны Роз.
– Зачем ты здесь?
– Мне нужно найти одного человека.
– Почему ты ищешь его?
– Я чувствую связь с ним.
– Для чего он нужен тебе.
– Чтобы спастись.
– Что это значит?
– Найти Любящего и служить Ему.
– Как тебя зовут?
– Мое имя знает тот, кого я ищу.
– А как зовут его?
– Благородный.
– А пробовала ли ты разобраться, на какой почве возникло это ощущение связи с тем, кого ты ищешь?
– Да. Это чувство полноты и единства. И еще полета, словно мы парим высоко-высоко над всей вселенной и чувствуем, что мы совершенно свободны, мы способны на все, мы всемогущи, мы сильные и чистые! А все остальное, что остается там, внизу, неважно, все это кажется мелким и незначительным и рано или поздно уходит из поля зрения. Существенно то, что мы вместе и мы – летим!
Его лицо озарила улыбка: «Пушистая, это ты!» Он наклонился к одному из ящиков, достал сверток небольшого размера из блестящей материи, бережно раскрутил его и передал содержимое мне со словами: «Вот, возьми, это тебе!» Это была миниатюрная роза, искусно вырезанная из горных самоцветов. Он застенчиво признался, что, вспоминая обо мне, мастерил такие розы дни и ночи напролет, пока жил в пещере. «Их было множество. Но эта – самая лучшая. Она достойна, чтобы принадлежать тебе!» – мягко добавил Воинствующий. Потом он стал рассказывать о том, как выбрался из пещеры, где долго был один и сожалел о своем поступке: «Я всего лишь хотел вернуться в тот мир, где мне все привычно и знакомо. Я считал его своим домом и думал, что я там нужен и много значу. Я хотел быть там первым. Я хотел быть там лучшим. Власть давала мне ощущение контроля. В этом я находил для себя точку опоры. Но мне вдруг открылось, что все это обман». Было тихо-тихо. Я смотрела на него, слушая то, что он говорил, и думала о том, какое сейчас у него страшное лицо и как сильно я люблю его: я так давно хотела его поцеловать – и это была правда! Благородный сказал, преданно глядя мне прямо в глаза: «Прости, что бросил тебя одну в Стране Плача. Я глубоко сожалею об этом и готов доказать тебе свою верность, если только ты позволишь?» Естественно, я была согласна начать все с чистого листа, потому что давным-давно простила его. Я немного помолчала, а потом призналась: «Если честно, я очень сильно возненавидела тебя за этот поступок, и желание получить отмщение еще долго мучило меня, но это все в прошлом». Вздохнув, он продолжил: «Я был там также одинок, как и здесь, в этой конуре. Мне стало жаль, что я потерял тебя. Ты была настоящим другом. С тобой я никогда не чувствовал тоски. Дело в том, что я не понимал тебя. Все, о чем говорила ты, представлялось мне небылицей, глупой выдумкой. Но сейчас я верю в то, что человек не должен быть один. Здесь у меня есть своя территория, и мне есть что охранять. Оставайся, Пушистая, будем вместе ловить теней. Теням не нужна ни любовь, ни власть. Они лопаются тут и там, как мыльные пузыри. И хотя их в реальности не существует, они способны обмануть и напугать многих. Это тоже игра, но она может быть хороша, когда нужно защитить кого-то действительно живого. Спасенный будет благодарить нас вечно!»
Я опустила глаза, скромно улыбнулась в ответ, подошла к нему близко-близко, накрыла ладонями его голову, погладила его по волосам и прошептала: «Бедный ты мой, бедный! Как жаль, что я так долго искала тебя!» И от этого прикосновения я ощутила ноющую боль в груди, как будто меня придавило тяжелым камнем, от чего тоска сильно сжала мне горло – и оттуда вырвался слабый жалобный стон. Я вспомнила, что должна передать адресату послание от Соединяющего, которое сочинила всею своей прошлой жизнью я. Благородный раскрыл потрепанный в дороге измятый листок и прочитал о том, как я искренне любила его и готова была на все ради того, чтобы сделать его счастливым, а он искусно использовал меня и мои лучшие самые возвышенные чувства как инструмент для самоутверждения и самолюбования. Лицо Благородного исказила гримаса досады, но он собрался с силами, достал из кармана своей защитной куртки обломок карандаша и что-то дописал под текстом моего письма. Я получила ответ, и он, как целебный бальзам, смягчил мое сердце, и, как порыв ураганного ветра, снял камень с моей души. Я прочитала слова: «Сердце – любит. Душа – болит». Теперь передо мной стоял Кроткий.
«Блажен, кто рядом славных дел
Свой век украсил быстротечный;
Блажен, кто жизнию умел
Хоть раз коснуться правды вечной;
Блажен, кто истину искал,
И тот, кто, побежденный, пал
В толпе ничтожной и холодной,
Как жертва мысли благородной!»
– начала тихонько напевать я давно позабытую песнь. Он подхватил за мной:
«Но не для них моя хвала,
Не им восторга излиянья!
Мечта для песен избрала
Не их высокие деянья!
И не в венце сияет он,
К кому душа моя стремится;
Не блеском славы окружен,
Не на звенящей колеснице
Стоит он, гордый сын побед;
Не в торжестве величья – нет, –
Я зрю его передо мною
С толпою бедных рыбаков;
Он тихо, мирною стезею,
Идет меж зреющих хлебов;
Благих речей своих отраду
В сердца простые он лиет,
Он правды алчущее стадо
К ее источнику ведет».3)
Я предложила ему отправиться на поиски лучшего места, такого, где был бы смысл продолжать настоящую жизнь, и произнесла: «Пора избавиться от этих иллюзий. Ценность имеет только то, что служит Любящему. В Нем мы найдем свою опору. Это единственно правильный выбор. Только поверь!» Наш костер догорал. От него осталась горстка тлеющих угольков и пепла, когда наступил полдень. «Нам пора», – сказала я и начала подниматься на мост. Он пошел вслед за мной. Мы вышли на набережную. Она была покрыта свежим чистым белым снегом, едва рожденным на свет, как и наше единение, так искренне и долго желанное. Тени исчезли. Мы были свободны.
Сможем ли мы потерпеть друг друга: Кроткий пойдет до конца, он не отступит, а я?

ЭПИЛОГ

Мы построили крепкое судно и отправились в путешествие от берегов Холодного Моря в поисках нашего Дома. Ширятся белоснежные дали, глубина и высота кружат нам голову. Не сговариваясь, мы посмотрели вверх, в лазурные небеса, туда, где стая белых птиц летит над нами – они превосходны! «Ой, посмотри, у одной из этих птиц в клюве такая же белая лилия, как у меня!» – воскликнула я. Потом добавила: «Если хочешь, можешь называть меня «Зеленая»!» Ты переспросил: «А что означает это имя?» Я ответила просто: «Живая!» А кто-то невидимый тихо произнес: «И вечно молодая!»
Мы плывем в Страну Солнечных Ветров, в неизвестность, точно зная, что делаем все правильно, именно так, как предвидел о нас Любящий. Нам известно главное: мы – сильные и чистые, из рода тех, кто умеет любить! Там, у горизонта, где сливаются Небо и Земля, среди ледяных глыб, сверкающих и искрящихся на солнце ярче самых изысканных алмазов, растут удивительные белые цветы – что может быть крепче и верней такого нерушимого союза жизни, красоты и истины?

Юлия (Волнистая)


P. S.: чем человек сильней и чище, тем больше в мире красоты…4)

Примечания:
1) Неоновый свет // https://genius.com/Stedd-neonoviy-svet-lyrics;
2) Игорь Губерман. Иерусалимские гарики;
3) Алексей Толстой. Иоанн Дамаскин;
4) Маргарита Алигер // http://www.liveinternet.ru/users/5152557/post378606702/.