6. Буран

Перед отъездом мама не только печку натопила, но и напекла оладьев. С ними мы и пошли к соседкам. Те встретили нас, как показывают в кино встречу соскучившихся по свиданию любовниц. Они встретили нас у порога, повиснув на наших шеях и целуя взасос.
За прошедшие полтора месяца нашей любовной связи мы привыкли к регулярному сексу, поэтому реагировали на них, когда реальность близости была неизбежной. В остальное время сексуального напряжения не было. Наверно, так бывает после окончания медового месяца у молодожёнов. Вот и наш медовый месяц завершился. Уже не возникало неудержимое желание поскорее броситься в кровать или пристроиться к их задницам. Мне кажется, что-то подобное было и с Лешкой. Зато девчонки будто вошли во вкус. У них не было такого насыщения, какое пришло к нам. Мне иногда казалось, что имей мы неопадающие члены, они вообще не отказывали бы в близости.
 В качестве нижнего белья наш дед носил исподнее: кальсоны и рубаху. После войны люди стали жить богаче, но и мода изменилась. Папа уже ходил летом в трусах и майке и только зимой надевал кальсоны. Но скоро на замену кальсонам пришли трикотажные спортивного типа хлопчатобумажные костюмы. Они одевались прямо на трусы и майку. В них можно ходить не переодеваясь и дома. Не возможно представить, что кто-то станет так же быть дома в кальсонах. В наше время трико стало обыденной домашней одеждой. В нём же мы занимались на уроках физкультуры. С началом холодного периода трико снималось только на ночь.
В доме соседей было довольно тепло, поэтому девчонки предложили снять верхнюю одежду и остаться в трико. При родителях мы вряд ли пошли бы на это. Тонкая материя и обтягивающий пошив не могли скрыть возбуждение. Родителей не было, поэтому без смущения мы скинули брюки и рубашки. А возбуждение должно было только способствовать соблазнению подружек. Видя наше состояние, девчонки сразу же и без лишних рассуждений повели нас в свою комнату. Наверно, специально они установили в этой комнате прохладную температуру. Любовная возня с ними разогревала нас. Зато в гостиной мы не потели и не мёрзли. Сами они были в халатиках на голое тело.
После близости с переменой партнёров, девчонки накормили нас завтраком. Потом предложили потанцевать и посмотреть на видике порнуху. Увидев оригинальную позу, остановили запись. Её мы использовали в следующем походе в их комнату. Фильм был длинным и очень насыщенным различными позами, поэтому их изучения хватило до вечера.
До обеда инициаторами походов в постель были мы с Лешкой. После обеда, трудно сказать – то мы, то девчонки. Зато ближе к вечеру мы прошли предел насыщения, нас начали соблазнять подружки.
Утром мы падали в кровати раз в час, после обеда – раз в полтора-два часа, а вечером даже через два часа без «шаловливых ручек» девчонок не всегда получалось.
После обеда поднялся ветер, а к вечеру добавился снегопад. Ветер усилился, начался буран. Даже сквозь кирпичные стены чувствовалось движение холодного воздуха. Я представил, что делается в нашем доме. При столь сильном ветре холод мог проникать через пазы между брёвнами и в оконные проёмы. Необходимость проверить дом я использовал часов в семь вечера, чтобы оторваться от избытка секса. Однако, со мной увязалась одна из сестёр. Уже дома я узнал, что это была Глаша.
Буран оказался невероятно сильным. Обычно говорят: не видно, ни неба, ни земли. Ветер сбивал с ног, снег залеплял глаза, нос и рот. Я попытался вернуть Глашу обратно, но она категорически отказалась. Через два шага я уже чувствовал, что снег пробрался под одежду.
Чтобы не заблудиться, решил пробираться вдоль изгороди. Глаша держалась за моё плечо. Мы не столько шли, сколько ползли. Когда мы шли к девчонкам, снега было сантиметров пять, теперь около изгороди его намело по пояс. Я отвлёкся на секунду и с трудом нашёл за вихрями снега изгородь. Даже напугался, ведь мы могли запросто замёрзнуть, заблудившись. Нас потом без собаки и не найдут под снегом.
Когда добрались до нашего дома, снег был даже под одеждой, во всех карманах, в трусах и даже в майке. С трудом руками отгрёб снег от двери крыльца. Глаша с подвываниями дрожала рядом. В доме было прохладно. С наветренной стороны у окон даже занавески покачивались. Но печка была довольно тёплой.
Я велел Глаше раздеваться и развешивать одежду на верёвке у печки. Стал раздеваться и сам. Как у неё, так и у меня не было ни одной одёжки без снега. Снег набило Глаше в бюстгальтер и трусики-плавки. В моей майке снега было больше, чем я набирал летом яблок.
Я загнал девчонку на печку. Она прихватила туда вытрясенные от снега трусики. Всё остальное висело на верёвке. Я одел другую, сухую одежду и заглянул на печку. Девчонка подложила под себя валенок, а мокрые трусики разложила на лежанке. От моей одежды категорически отказалась. Хотя её нагота, а особенно «трещина» между ног вызвали возбуждение, я снял с кровати родителей ватный матрас и затащил его на лежанку. Сдвинув валенки и телогрейки, лежавшие на печи, мы разложили матрас. Ненароком я коснулся коленок Глаши, они были ледяными. Попытка согреть их под моими подмышками были восприняты желанием близости. Холодными оказались и половые губы.
Когда близость закончилась, я опять потрогал её колени.
-- Не зря говорят, что секс лучше шубы греет. Вот и коленки разогрелись. Ты ещё погрейся, а я печку затоплю.
-- И так жарко.
-- На печи жарко, а внизу тепло выдуло. Придумаешь слезать, телогрейку одень. Они тут все чистые.
Печку едва смог растопить. Тяга была такая, что даже при чуть отрытой задвижке растопку выжигало, она не успевала поджечь дрова. С третьей попытки загорелись и дрова. Позвонила мама. Завтра они приедут к вечеру. Лишь бы дорогу не замело. Сразу после неё позвонила Маша. Звонили их родители. Они похоронили бабушку и задержатся для распродажи скота. Их удивило, что у нас буран.
Только успели поговорить, как погас свет. Снова позвонила Маша. Без электричества у них не работает отопление. Они с Лешкой идут к нам. Я рассказал, как надо пробираться. А что будет с водой? Ведь у них дома водопровод. Маша сказала, что для отопления туалета и кухни у них есть генератор. Он уже включился. Бензина хватит часов на 12.
Хорошо, что мы утром наносили в бак воду, а то пришлось бы носить в такую пургу. Если электричество отключилось во всём посёлке, то не будет и воды.
Маша с Лешкой тоже долго добирались до нашего дома. Наш след полностью замело. Следуя нашему совету, они подвязали одежду и накрутили шарфы, но всё равно снег набился всюду, хоть и значительно меньше. Мы их загнали на печку. Глаша в телогрейке на голое тело спустилась ко мне. Вместе мы подогрели жаренную утром картошку, вскипятили чайник. Я подкинул в топку дров. Маша о чём-то спорили на печке. Скоро Лешка спустился вниз, а меня Маша затребовала наверх. Когда я залез на печку, она потянула меня на себя. Я не очень хотел близости.
-- Хочешь нашей беременности?
-- Вы же принимали противозачаточные!
-- Одно другому не мешает. Не рассуждай, раз уж начали.
Я тогда подумал, не противозачаточные ли таблетки вызывают у них такую похоть?
Хотя в доме чувствовалось движение воздуха, печка нагревала помещения. В нашей комнате было немного жарко. Без электричества не посмотреть телевизор, не почитать книгу. Как в давние времена жили? От нечего делать и для экономии свечи пошли в нашу комнату, легли на койки. Я хотел лечь с Лешкой, но место уже заняла Маша. Пришлось ложиться с Глашей. Девчонка не беспокоила похотью, поэтому успокоился. Койки у нас односпальные, поэтому хочешь-нехочешь, будешь обнимать её. Для большего удобства девчонка повернулась ко мне спиной. Так мы достаточно легко поместились.
Стали разговаривать, рассказывать правдивые и выдуманные истории. Как-то само собой получилось, что под рукой оказалась грудь девчонки. Вначале просто охватывал её ладонь, потом стал гладить. Глаша гладила мою руку. Скоро она сдвинула свои трусики и стала шарить по моим трусам.
Не смотря на экстремальную ситуацию, девчонок больше волновал секс, чем остальные проблемы. Едва они замечали нашу возможность совокупиться, как тянули нас на постель. Но после этого обязательно требовалось поменяться нами, чтобы им не забеременеть.
С момента отключения электричества прошло больше 14 часов. Генератор, наверно, заглох. Мы позавтракали остатками холодной картошки и решили сходить в дом соседей. Я даже обрадовался, что никто не заговорил о сексе. В моих штанах чувствовался дискомфорт от излишества. Было ощущение, что хозяйство едва помещается в трусах.
Буран опять замёл наш след. Но уже чувствовалось уплотнение снега. Сход с тропы сразу же угадывался отсутствием твёрдости. Штакетная изгородь в некоторых местах скрывалась в сугробе. Но добрались без проблем.
Бензин, в самом деле, кончился. Но в помещении генератора было ещё немного тепло. Значит, кончился недавно. Залили бензин, запустили генератор. Пошли с девчонками в дом. Отгребли от входной двери снег. В комнатах было уже холодно. Едва заметно чувствовалось тепло в кухне и туалете. Пока мы проверяли воду в сифонах канализации, девчонки приняли свои противозачаточные таблетки. Мы вытрясли, сколько могли, снег, не раздеваясь, и двинулись обратно. Мне показалось, что ветер стал немного слабее. Хотя только что проложенный след был уже заметён. Я шёл первым. За мной, держа друг друга за руки, цепочкой шли остальные. Последний был уже не виден в качающемся мареве. Периодически проваливаясь, добрались до дома.
Быстро раздевшись, все полезли на печку. Используя испытанный приём, очень быстро согрелись сексом. Спустились с печки уже разогретые так, что даже надевать ничего не хотелось. Девчонки натянули на себя телогрейки, которые, как современные платья, только-только прикрывали их прелести. Хотя в доме было не холодно, надо было приготовить что-то поесть. Девчонки вызвались приготовить еду. С нас топка печи – это они не умеют.
Чтобы не поддаваться соблазну, мы оделись и пошли во двор, чтобы почистить снег. Хотя снег тут же наметало, мы расчистили подходы к крыльцу. Всё равно сугроб стал много меньше. Лешка сходил подкинуть дров. Говорит, там так вкусно пахнет!
С большим трудом мы пробились к дровянику и набрали по охапке дров. Когда принесли их, девчонки заявили, что питьевой воды может не хватить. Надо снегу натопить. Мы занялись новым дело. Беготня на двор за снегом несколько охладила температуру в доме. Не топить печку нельзя – не на чем готовить еду. А я не догадался открыть прямой ход.
Снег был кристально чистым, но в воде после его таяния было удивительно много мелкого мусора. Мы натопили два ведра воды, процедили её через марлю. Не обращая внимания на нашу возню, девчонки занимались своими делами. Из кухни шли одуряющие запахи. Мы попытались пробраться к ним, но нас быстренько выпроводили. Не помогли, ни объятия, ни поцелуи. Тогда опять пошли за дровами.
Девчонки приготовили невероятный рассольник и жаркое с жаренной картошкой. Мама не умеет жарить картошку так, чтобы она была сухой. А у девчонок это получилось.
Мы готовы были сразу же прыгнуть за стол, но нас отправили в нашу комнату и через минуту пришли сами. Заранее благодаря, я с обеими отработал от всей души.
Еда одуряла не только ароматом. Она оказалась удивительно вкусной. Мы пытались попросить добавки, но нам сказали, что нельзя объедаться. Лучше часа через два поесть ещё.
В доме стало достаточно светло. То ли мы привыкли к сумраку, то ли светлее стало во дворе. Но в окне так же металась вьюга. Сытыми мы улеглись на свои койки отдышаться. Разобравшись с посудой, к нам пришли девчонки.
-- Отлежитесь и вынесите помои. Ну-ка, подвинься!
Ко мне легла одна из сестёр. В её поведении не чувствовалось похоти. Это меня успокоило: моё хозяйство слегка чесалось и зудило. Я почти задремал, когда заскрипела Лёшкина кровать. Моя партнёрша стала меня толкать локтем. К этому времени моё хозяйство успокоилось так, что я забыл о недавней неприятности. Вспомнил, когда начал двигаться. Зуд появился, когда вторая девчонка стала вытирать моё добро. Я заохал.
-- Ой, боже! Что с ним?
Я посмотрел на болезненный орган. Он не просто раздулся, но покрылся неприятными на вид отёками. Хотя напряжение прошло, габариты были больше возбуждённого состояния.
-- Перестарался! – вставил Лешка.
-- Да пошёл ты…!
-- Саш! Снегом охлади. Только не застуди – пригодится ещё.
Другого способа не было. Я выскочил на крыльцо. Снег немного помог. Следом вышел и Лешка.
-- У меня тоже немного…
-- Чёрт дёрнул эту вьюгу!
-- А без неё они вообще не выпускали бы нас из себя.
Дверь приоткрылась.
-- Мальчики! Нам снегу прихватите.
-- Тоже перебор?
Но дверь уже закрылась.
Девчонки снега много не взяли. Я думаю, они охлаждали свою похоть.
Придя в себя, мы хорошенько оделись и вышли во двор. Ветер, в самом деле, заметно стих. Хотя не видно было даже соседних домов, сквозь снежную мглу стали просвечивать несколько самых ярких звёзд.
-- Похоже, мороз будет. Небо выяснивает.
Взяв снежные лопаты, снова принялись расчищать подход к крыльцу. Позёмка заметала его, но уже не так активно. Да и направление ветра сменилось. Пока прочищали дорожку к калитке, ветер ещё стих. Стала видна крыша Надиного дома. Около изгороди сугроб был высотой до наших плеч. Тут времени на прочистку тропинки требовалось много больше. Пока пробили, ветер стих ещё больше. Теперь можно пробивать дорогу к дровянику.
Наверно, мы возились очень долго. Нас позвали девчонки. Заходя в дом, прислушался. Со стороны дома дяди Пети доносилось тихое бормотание генератора. По ощущениям на улице был мороз градусов 20.
-- Ну, как у тебя? Прошло?
-- Наверно.
-- Покажи.
-- Щас!
-- Я серьёзно.
-- И я серьёзно.
-- Может, тебе нельзя с нами спать.
-- Может. Вам Лёшки не хватит?
-- Нет, наверно. Привыкли с обоими. Может, получится. Пошли ужинать.
После ужина Лешка с одной ушёл в нашу комнату. Когда первая сестра вышла, в комнате скрылась другая сестра.
-- Пойдём спать.
-- Мне же нельзя.
-- Мы будем спать без секса. Или мне на печке спать?
-- Там сваришься в собственном соку.
Я погасил почти сгоревшую свечу и пошёл в свою койку. Девчонка легла рядом спиной ко мне. Лешка возился с другой сестрой.
-- Ты кто?
-- Глаша.
-- Тебе не обидно будет?
-- Нет. Я, кажется, люблю тебя. Мне и без этого хорошо с тобой.
-- Вам же нельзя нас любить. Мы же вас недостойны.
-- Не слушай нашу маму. Я могу замуж пойти за богатого, а любить всё равно буду тебя. Любить другого она приказать не может.
-- А я пока никого не люблю. Не созрел, наверно.
-- Ну и не люби. Я буду любить безответно. Мне достаточно того, что я имею.
-- Если меня любишь, зачем Лёшке даёшь?
-- Чтобы не забеременеть. От двух мужчин беременность менее вероятна. Вдруг таблетка не сработает или подделкой окажется. Саш! А закупорить меня можешь, как вчера?
-- Можно попробовать.
Попробовали. Получилось. Уже задремав, почувствовал короткие движения её таза. Кажется, даже кончил, во сне.
Утром никакого дискомфорта не чувствовалось. В доме чувствовалось заметное похолодание. Кажется, вчера забыл прикрыть задвижку. Небольшое движение показало, что я так и спал с Глашей, как легли. Только ощущалась сухость в её влагалище. Девчонка чуть охнула.
-- Проснулся?
-- Да. А что?
-- Полежи спокойно. Там всё высохло.
-- А я думал, там всегда мокро и скользко.
-- Как видишь, нет. Потому за изнасилование сажают. Представляешь, как больно может быть, когда насильник свою дубинку туда заталкивает? Даже разрывы бывают.
-- Сколько же вам напастей? Беременность, роды, да ещё изнасилование.
-- Говорят, в Америке женщинам, подвергшимся насилию, рекомендуют заставить себя захотеть, чтобы вместо боли и унижения получить какое-никакое удовольствие. Не устал ждать? Попробуй осторожно.
Если не считать холодного пола, в доме было терпимо. Но если печку не протопить, днём станет холодно. Одежда девчонок на верёвке у печи высохла.
Печка топилась нормально. Девчонки занялись приготовлением обеда. Я вышел на крыльцо. На сколько позволял утренний сумрак, разглядел термометр. Он показывал 30 градусов. За ночь температура упала на 10 градусов! Следом выскочил Лешка. Помочившись в сугроб, вернулись в дом.
-- Генератор не слышно?
-- Забыли послушать.
Я накинул телогрейку и вышел на крыльцо. Генератор бормотал. На другой стороне улицы дома были заметены по самые окна. Из труб некоторых домов поднимались столбы дыма. Поднявшись метров на 5 – 7, дым флагом ложился горизонтально в сторону юга. То же было и с нашим дымом.
Девчонки сварили ароматнейший борщ, но нас накормили вчерашним рассольником. На второе была колбаса с яичницей. Сами они ели совсем мало. «И так от ваших соплей растолстели». Только мы расслабились отдохнуть, как на улице загрохотал большой трактор. Он прочищал проезд для скорой помощи и пожарных. Наверно, тракторист был из карьера. Он (по старой памяти) сделал около дома дяди Пети большой карман. При расчистке проезда к гаражу дяди Пети мы в него сталкивали снег.
Пока девчонки возились с посудой, мы прочистили проход на расчищенный трактором проезд и пошли к их дому. Благодаря трактористу, чистить проход было намного легче. Он сделал карман почти до изгороди. Нам оставалось прочистить только до крыльца. Изгородь у дяди Пети была сделана из металлических прутьев, поэтому такого сугроба, как у нас, тут не было. Во время расчистки генератор чихнул пару раз и замолчал. Пока я «добивал» дорожку, Лешка сбегал за девчонками. Без них нам в дом не попасть, а надо было принимать какие-то меры, чтобы не заморозить трубы. На чистейшем небе сверкало яркое солнце, но, казалось, при его появлении стало ещё холоднее.
Чтобы не замёрзли сифоны под мойками, раковинами и ванной, мы обмотали их дополнительными тряпками, насыпали в них соли. А в сифон унитаза кроме того сунули пустые пластиковые бутылки. Чтобы не замёрзли водопроводные трубы, мы открыли краны. Вода из труб ушла в главный водопровод. Долго опорожнялись нагреватели воды для кухни и ванны. Не забыть бы потом закрыть их, а то когда дадут воду, тут может всё затопить. Девчонки отключили нагреватели. Что можно сделать ещё, мы не знали, а позвонить дяде Пете было невозможно – индикатор антенны на телефоне показывал отсутствие связи. Телефонные вышки тоже работали от электричества, а его всё не было.
Набрав охапки тёплой одежды, мы помогли им перенести её к нам. Девчонки в одеждах мамы были больше похожи на нелепых матрёшек. Проходя мимо термометра, удивился – он показывал 33 градуса мороза.
Опять постель, и лишь после этого обед. Чтобы не соблазняться ещё, мы снова пошли чистить дорожки. Предстояло сделать проезд к гаражу дяди Пети. Мороз щипал то щёки, то нос. Лешка признался, что ему тоже лишка секса, поэтому идти домой ему не хочется.
Вдруг зазвенела сигнализация и над входом вспыхнула лампочка. Это длилось не больше секунды. Что делать? Пришлось бежать к девчонкам. Те сказали, что так бывает при включении электричества: своего рода проверка работоспособности. Сразу же доложили, что звонила наша мама с чужого телефона. Она ругала нас за то, что мы были вне зоны доступа. Девчонки рассказали, что не было электричества, значит, не работала и телефонная вышка. Что у них отключилось отопление, поэтому они у нас. Мама сказала, что дорогу только что открыли, но теперь шофёр не может завести мотор. Завтра обещали привезти устройство для запуска в таких случаях.
-- Раз вышка заработала, то, значит, только на нашей территории нет света. Водокачка может заработать, а у нас краны открыты. Надо срочно закрывать!
Быстро собрались и помчались к девчонкам. В доме было совсем холодно. Чуть теплее казалось в кухне и ванной комнате. Вода ещё не пошла, но из кранов доносились редкие клекочущие звуки. Мы закрыли все краны, даже на смывной бачок. Теперь вода не заполнит трубы, значит и не замёрзнет. Проверили воду в сифонах. Пока тоже ещё не замерзла.
Вернулись обратно. Девчонки опять позвонили в электросети. Там сказали, что высоковольтный провод восстановили, но оказался порванным провод на местной линии. Обещали в течение двух часов дать свет и нам.
Получив ободряющий ответ, девчонки потянули нас на кровати. В доме стало относительно прохладно. Но топить печку они предлагали после ужина, чтобы они смогли приготовить еду на завтрак. Я прикинул: сегодня постельный режим получался приблизительно раз в три часа. Меня это устраивало. Теперь не было такого влечения, как в первые дни. Насытился, наверно.
Пока отдохнули после сытного и очень вкусного ужина дали свет. Сразу стало веселее. Мы побежали проверить дом девчонок. Все батареи были горячими. На всякий случай снимать утепление с сифонов не стали. Вдруг отключат свет ночью? Да и в остывшем доме не скоро температура станет нормальной. Девчонок оставлять тут на ночь бессмысленно. Уличный термометр уже показывал минус сорок. Ночью может стать ещё холоднее.
Дома затопили печку. Девчонки занялись едой. Мы пошли прочистить дорожку к колонке и помойной яме. Засыпанная по самую макушку колонка не замёрзла, но вода из неё шла грязная. Такую воду даже для мытья использовать не получится. Была ночь, но из-за чистого снега и ясного неба было достаточно светло для работы. Я поработал бы ещё, но мороз быстро пробрался до самого тела. Вернувшись в дом, мы залезли на печку, но девчонки затребовали вынести помои, добавить дров в печку и принести воды. Вода требовалась для «технических нужд», поэтому опять стали топить снег. В суете незаметно разогрелись.
Нас опять загнали на печку, чтобы не мешали, а сами занялись уборкой.
-- Вы же вчера всё убрали.
-- Вчера была грубая уборка. Сегодня будет чистка всего остального. А вообще полагается убирать в доме каждый день.
Я смотрел на них с печки. Девчонки довольно умелые и трудолюбивые, но у меня не вызывают никакого умиления. Наверно, из-за лёгкой доступности. Поэтому кроме нынешней похоти меня к ним совсем не тянет. Меня не устраивает их характер и поведение. Даже поговорить с ними не о чем, кроме секса и сплетен. Если они неожиданно исчезнут – уедут, откажутся от близости или уедем мы – я совсем не расстроюсь. А отсутствие секса как-нибудь переживу, привыкну. Папа с мамой, вон по сколько времени не встречаются. Интересно, откажутся девчонки от близости в средине работы? Я предложил Лёшке проверить это.
Мы спустились вниз, прижали их к столу.
-- Мальчики! Дайте хоть приготовиться, иначе будет изнасилование.
Не отказались. Мне показалось, что они давно хотели этого, поэтому изнасилование не получилось. Зато, когда обе получили по порции каждого, едва не зацеловали нас. Удовлетворившись ласками, снова загнали нас на печку и продолжили уборку. Мне показалось, что они были очень довольны нашим нападением. Даже не заставили помогать им.
В эту ночь спать нам дали не много.
-- Завтра приедет ваша мама, поэтому надо набраться впрок. Если ещё наши приедут, то совсем доступа не будет – у них тоже каникулы.