2. 6 Мутна дипломатическая сиуха

      В Смоленске Постник Огарев, встречавший невиданно большой посольский обоз, подсчитывая в уме заботы по его содержанию, сокрушенно покачивал головой. А велено было для всех них отпустить только  для дороги от Смоленска до Москвы, «кроме говядины, рыбы и конопляного масла - 130 четвертей овса, 130 колымаг сена, 75 возов соломы и множество меду, водки, пива и квасу романеи, также немало разных кореньев: шафрану 2 гривны (мерки), имбирю 3 гр., гвоздики 2 гр., перцу 4 гр., дров 44 воза”.  Но, то смоленского воеводы забота.

      Для старшего посла – отдельно – немалый погребец на крытой колымаге. Его пристав Огарев с Москвы доставил. В нем, по указанию государя, находились: сивухи и рейнского вина по одному  штофу (ведерному), вишневого, малинового, отборного меду по одному ведру, и также паточного, белого, медового квасу потому ж, да лучшего пива  и простого по ведру.

      Большие надежды имел государь на предстоящие переговоры с соседями. Значение большое придавал дипломатии - то была основа его надежд на мирные достижения с Литвой, Турцией, с имперскими цесарцами и Швецией.

      Вместе с Львом Сапегой, канцлером Великого Князя Литовского, Старостой Слонимским, Пернавским и Могилевским, державцем Ретовским и Блудненским сивуху, молоком разведенную до кондиции – «за встречу», употребили вице-посол — каштелян Варшавский, он же староста Кобринский и Осецкий Станислав Варшицкий, и князь Ярослав.

      Постник,  беседу поддерживая, в роль хозяйскую, «сиуху» разливал «в полное горло». Разговоры вел канцлер, он не впервой ехал в Москву:

      -Пан Посмык, между нашими странами больше общего, нежели различий. Но даже с татарами у вас больший мир и согласие, а христианское наследие должно быть основой для сближения Востока и Запада...

      «Насчет татар лучше бы не упоминал пан «канслер». Нам ли не знать, что  «татаровя», проживающие в Речи Посполитой и Крыму не раз подстрекаемые «крулем» доходили до Воронежа» - недипломатично думал про себя пристав, а вслух, с места привстав, начал по-польски, высокопарно:

      - З Божей ласки круль Польски, велкий чиязе литевский, руский, пруский, мазовецкий, жмудский, инфлянский, а также джеджичне круль Сведув, Готув и Венедув модже вшедл высылаенц …

      Первым не выдержал каштелян, выразительной ухмылкой, адресованной своим,  поморщившись, махнул рукой и неожиданно твердо по-русски выразился:

      -Уж лучше ты, пан Посмык, если хочешь нам, полякам, показачь свою расположенность, то говори проще и быстрее, поневаць за окном не май-месяц, пальцы к бокалу примерзают бардзо шибко. Пшепрешем пан Посмык по-русски, - добавил язвительно.

      И «пан Посмык» понятливо, провоцируя развитие темы в интересующем его направлении, с весомой интонацией завершил к всеобщему удовольствию. Не менее цветистые титулы государя расчетливо, рискуя попасть в опалу, сократил:

      -…за мудрость Жигимунда Третьего Ваза, Наияснейшего и Великого Господаря, отправившего высокое посольство к нашему государю Борису Федоровичу прежде чем начинать действия за свои коронные права в сопредельных землях...

      Огарев неоднократно был приставом при польских послах, и оправдано рисковал в кругу поляков. Как опытный дипломат, он знал, о чем он может вести беседу, и как должен держать себя с высокими гостями. Расчет оправдался – князь Ярослав Друцкий - Соколинский приподнял край шляпы, и в знак уважения к собеседнику был искренен, но на провокацию Постника не клюнул, поясняя мысль "старшего" посла:

      -Мы близкие соседи и нам нужно жить в соседстве, любви и дружестве, насколько это в наших силах и силе единого господа Бога нашего. И пусть же наши отношения будут такими же беспорочными и крепкими как эта «полугарная» водка, которую вы назвие «сивуха», а мы «pol-wodka»,

      То были добрые, но слегка двусмысленные (зело мутна разведенная молоком «полугарная»), слова, и все приняли их воодушевлено. Пристав осторожно пропустил мимо ушей, но принял к сведению, многозначительное «единого бога нашего», учтиво склонив голову, соглашаясь с пожеланиями о дружестве и любви.

      В этом собственно ничего нового он не услышал. В королевстве основная религия - католическая. В княжестве же в Литовском иначе – почти все население исповедует православие и отождествляет себя с русскими. Что впрочем, не мешает им участвовать в войнах против Москвы.

      Для Москвы не было тайной напряженность отношений короля с шведским престолом, собственно конфликт уже полностью созрел и готов был лопнуть полномасштабной войной. С южных границ Польши настойчиво неслось угрожающее ворчание Османской империи. В любом случае, при любом исходе переговоров, канцлер Сапега рассчитывал заключить долгосрочный мирный договор (и это ему опять удастся!), предотвратить вступление Московии в союз с Габсбурскими цезарцами,  британской короной и турками. Расчетлив, умен и осторожен был канцлер.

      Не менее осторожен и вдумчив пристав Огарев. Низкого происхождения, но уже многоопытен. Незаурядный дипломат со временем из него вырастет.  И никак нельзя ему было прямо сказать, даже намекать рискованно, про осторожное упреждение от английских торговых людей о некоем человеке, бежавшем из пределов Московии. Человек этот выдавал себя за «Димитрея Углечского», царевича Дмитрия, чудом спасшегося последнего сына Ивана Грозного. Законного наследника русского престола.

      Он продолжал разливать сивуху, собутыльники нахваливали ее вкус и аромат – настояна и очищена на березовых углях, крепка собака! – наполовину выгорит, если поджечь, от того и зовется «полугарная», - но с молоком хороша!