В конце всё обязательно будет хорошо.
А если что-то плохо, значит, это ещё не
конец…
Пауло Коэльо
* * *
Не ждите, что станет легче, проще,
лучше. Трудности будут всегда.
Учитесь быть счастливыми прямо
сейчас. Иначе не успеете…
Наконец, и наступил этот долгожданный день – школьные занятия далеко позади, экзамены сданы, и сегодня бывшие одноклассники проведут вместе последний вечер. Это будет выпускной бал. Потом их пути разойдутся. Конечно, они ещё будут встречаться иногда, но всё-таки, каждый из них теперь станет сам по себе, и выберет ту дорогу, которая больше ему по душе.
Итак, Вероника Каретникова, излишне серьёзная девушка семнадцати лет, собиралась на выпускной бал. Её мама, Ирина Петровна, в связи с таким важным событием в жизни дочери, взяла на работе отгул. Хотя, на дворе стоял июнь, и в связи с концом полугодия в её отделе был настоящий аврал – для того, чтобы вовремя сдать проект, сотрудникам зачастую приходилось работать по выходным и задерживаться в офисе до темноты. Но шеф вошел в её положение, и разрешил не выходить на работу в такой важный для неё день.
- Вы поймите, Пётр Гаврилыч, - объясняла она начальнику. – Моя дочь необычный ребенок. Если меня не будет дома, она может пойти на выпускной в джинсах и футболке, совершенно позабыв о нарядном платье, купленном именно по этому поводу! Уж о туфельках и макияже я не говорю. Понимаете, Веронике абсолютно всё равно, как она выглядит и во что одета. Ну, прямо беда! Все девочки в её возрасте стараются стать как можно лучше, и клянчат у матерей деньги на духи и помаду. А моя… Ей лишь бы в книжку уткнуться, да не в любовный роман, а в какой-нибудь научный фолиант, от которого и у взрослого человека крыша едет.
При этих словах Ирина Петровна поднесла к покрасневшим глазам смятый платочек, который до сих пор комкала в руках. Женщина очень волновалась за дочь. Ведь всё хорошо только тогда, когда в меру, и не в ущерб остальному. А такое увлечение дочери науками – это уж слишком.
- Да не расстраивайтесь вы так, ей-Богу! – постарался успокоить свою сотрудницу шеф, и даже похлопал её по руке пухлой ладошкой в знак полного понимания её проблемы. – Ну, задержалась немного Вероника в половом развитии, бывает такое. Вот, увидите, влюбится девочка, и сразу всё изменится! Не будете успевать покупать наряды для дочери, уверяю вас!
- Ох, Пётр Гаврилыч, ваши бы слова, да Богу в уши, - покачала головой Ирина Петровна, и всхлипнула в очередной раз.
Сама она уже не была ни в чём уверена. Когда-то ещё это произойдёт! Да и произойдёт ли? А женский век так короток! Не успеешь оглянуться, а там уже и…
В общем, на следующий день Ирина Петровна с утра была занята тем, что занималась проблемами дочери.
- Может быть, в парикмахерскую сходишь, Никуся? – предложила мать, не слишком надеясь на положительный ответ.
- Ну, зачем тратить деньги и время, мама? По-моему, и так совсем неплохо, – ответила дочь, и перекинула за спину только что заплетённую косу.
Несмотря на то, что коса была толстой и длинной, и заканчивалась где-то в районе копчика, девушку она нисколько не украшала. Потому как все волосы были аккуратно зачесаны назад, открывая её высокий лоб. Мать не стала спорить с дочерью. Ничего не поделаешь! Не насильно же усаживать её в кресло к парикмахеру! Ирина Петровна только тяжело вздохнула в ответ, представив себе одноклассниц Вероники, которые, наверняка, сейчас лезут из кожи вон, чтобы предстать на балу настоящими сказочными принцессами. И Ника будет смотреться между ними этакой белой вороной, до которой никому не будет дела… Очень обидно…
…Выпускной школьный бал предполагал такую программу. Сначала – короткая торжественная часть, потом – небольшое застолье с бокалом шампанского, и танцы. И в конце – автобусная поездка на Воробьёвы горы. После того как молодежь досыта насладится свободой а, может, и встретит тут восход солнца, их посадят в автобус и отвезут к школе, откуда все разойдутся по домам. Жили учащиеся неподалёку – ну, что может с ними случиться в такой день, в тихих переулках старой Москвы?!
На торжественную часть явились все родители. Ведь такой день бывает раз в жизни! Учителя поздравили своих теперь уже бывших учеников, и пожелали им счастья и успехов в дальнейшей жизни. Для каждого выпускника у учителей нашлись теплые слова. Но особенно много прозвучало их в адрес Вероники Каретниковой – умной и необыкновенно талантливой девушки, которая одна из немногих в этом году получила золотую медаль за отличную успеваемость. Это было настоящим триумфом для её матери. Нике так аплодировали! К сожалению, этим положительные эмоции женщины были исчерпаны. Одноклассники как будто совсем не замечали неказистую Нику, которую не украшало ни дорогое платье, и ни изящные лаковые туфельки, купленные с большим трудом именно к этому дню.
Пробыв на выпускном вечере дочери ещё несколько минут, Ирина Петровна ушла домой. А Ника как будто совсем не замечала того, что творится вокруг – она сидела за столом в одиночестве, и о чем-то сосредоточенно размышляла, сведя к переносице высокие темные брови. Казалось, её совсем не смущало то, что рядом с ней за столом никого не осталось – все ушли танцевать, или, сбившись в группки, развлекались разговорами.
На Воробьёвых горах Ника тоже побродила в одиночестве, потом села на лавочку, и закрыла глаза. В то время как все остальные её одноклассники разбились на пары, и теперь бродили среди деревьев, откуда слышался девичий смех и громкие голоса. Молодые люди сняли пиджаки и накинули их на плечи девушкам, потому что жаркий июньский день сменила довольно прохладная ночь. Веронике пиджака не предложил никто, и девушка сильно озябла в своём открытом платье на тонких бретелях…
Итак, к двум часам ночи все уже солидно устали, и решили ехать домой, не дожидаясь рассвета – подумаешь, эка невидаль - увидеть, как встаёт светило! В наше прагматичное время молодёжь не слишком ценит подобную романтику. Да кому она нужна, эта романтика, когда все вокруг заняты лишь одним – добыванием денег, на которые потом можно купить себе всё остальное!
Они быстро погрузились в автобус, который ждал их неподалёку. Суровый дядька-водила, как приказано, пересчитал их по головам, потому как отвечал за этих недорослей перед своим руководством, потом сел за руль, и помчался по улицам, совершенно свободным от транспорта в этот поздний час.
Подъехав к школе, выпускники вышли из автобуса. Тут их ожидала женщина-завуч, которая опять пересчитала своих бывших воспитанников, и предложила желающим пойти в школу, чтобы позвонить родителям – в то время мобильные телефоны были ещё очень редки и слишком дороги, и являлись уделом избранных. Но никто из ребят будить пап и мам не захотел. Ведь теперь они совсем взрослые, и в няньках не нуждаются. Все попрощались друг с другом, и разошлись по домам. Причем, почти всех девушек провожали ребята.
- Эй, а как же Вероника? – спросил вдруг кто-то из одноклассников, заметив подле себя невысокую худенькую девичью фигурку.
- А за меня можете не волноваться, - сказала Ника. – Я живу совсем недалеко отсюда, и привыкла ходить одна.
- Так ведь ночь, и никого вокруг!
- Это ничего! Бог не выдаст, свинья не съест! – философски ответила Ника, и, махнув бывшим одноклассникам рукой на прощание, пошагала в сторону своего дома.
Идти ей и в самом деле было совсем недалеко – минут семь-восемь, от силы. И всё было бы хорошо, если бы не компания подвыпивших юнцов, которые, «приняв на грудь» дозу алкоголя и накурившись «травки», тусовались в арочном проёме, сквернословя и без конца сплёвывая на асфальт, чувствуя себя настоящими хозяевами этой ночи. Увидев одинокую девичью фигурку посреди плохо освещенной улицы, все разом замолчали, переглянулись, и вышли из темного проёма, перегородив девушке дорогу.
Кстати, встреча с такой вот компанией несовершеннолетних безбашенных дебилоидов - это, пожалуй, самая опасная из всех возможных встреч с преступниками. Взрослые, не раз битые жизнью дяди, всегда знают, чего им надо от терпилы, и чаще всего удовлетворяются драгоценностями, паспортом и деньгами жертвы, прекрасно понимая, что в случае задержания за ограбление получат значительно меньший срок, чем за причинение тяжких телесных повреждений, и уж, тем более, за убийство.
Конечно, каждый из этих худосочных юнцов в отдельности никакой опасности ни для кого не представляет. Именно поэтому они и сбиваются в стаи, превращаясь из трусливых мелких хищников в серьёзную опасность не только для беззащитной семнадцатилетней девушки, но и для крепкого молодого мужчины. Залив свои убогие мозги каким-нибудь дешевым пойлом, эти юные мачо могут до смерти забить кого угодно – просто так, чтобы получить удовольствие от процесса, ощущая себя при этом могучими и непобедимыми, этакими новыми хозяевами жизни. И если после первого нападения на человека милиция не поймает этих подонков, то от безнаказанности их самоуверенность возрастает многократно – просто в геометрической прогрессии. Ну, в финале, так или иначе, они всё равно получат свой срок. Только вот, сколько безвинных жизней успеют погубить, и сколько людских судеб искалечить – трудно даже предположить… Интересно, и откуда повылезала эта шелупонь? Причем, сразу, и в таких ошеломляющих количествах, как будто их штамповали где-то, как штампуют типовые детали на заводах? Такое чувство, что никто из них не был в своё время юным пионером с красным галстуком на шее, и не вступал в комсомол, волнуясь перед дверью кабинета, где заседает комиссия райкома. Ну, а как же не волноваться-то? А вдруг, не примут? Да это же такой позор!.. Во дворе будет стыдно показаться…
Если добавить к этому, что происходило всё в середине страшных девяностых, то шансов остаться в живых у Вероники было не так уж много. Вряд ли родная милиция вдруг надумает объезжать их район – а это им надо? И уж, тем более, не стоит надеяться на то, что найдется смельчак, который рискнёт своей жизнью, чтобы попытаться спасти незнакомку, попавшую под раздачу…
…Они накинулись на неё молча, все сразу, и прижали к стене дома. Грязные, липкие руки жадно шарили по девичьему телу, пытаясь сорвать одежду, а Ника, как могла, сопротивлялась – царапала чьи-то лица, кусалась, отбивалась ногами. Но силы были слишком не равны, и исход схватки предрешён. Ещё минута, самое большое – две, и всё…
В пылу драки никто не услышал шума мотора проезжающего мимо автомобиля.
- Эй, а это что ещё такое? – воскликнул мужчина, сидящий в дорогом авто. – Кажется, бедная девчонка попала в серьёзную переделку…
Он нажал на тормоз рядом с комком копошащихся тел, и выскочил из машины.
- Эй, господа! Вам не пора по домам? – спросил он громко, стараясь переключить внимание насильников с беспомощной жертвы на собственную персону.
Он добился своего – его услышали. Через несколько секунд молодняк, подогретый спиртным и донельзя распаленный зрелищем полуголого женского тела, оставил свою жертву, и кинулся на него. Кто это тут посмел мешать им, и заставил отложить потеху? Но молодой мужчина, в юности столько времени проведший в спортзале, на татами, осваивая технику бросков и подсечек, не слишком испугался. Вот уже один из нападающих, скорчившись, лежал на земле, через несколько секунд к нему присоединился ещё один, а оставшиеся на ногах чувствовали, что долго против этого громилы им не устоять, если не предпринять чего-то, что уравняет их шансы. Ну, хотя бы достать нож, который своей тяжестью приятно оттягивает задний карман штанов…
В это время Вероника немного пришла в себя, и теперь, стояла, прижавшись спиной к стене, с ужасом наблюдая, что происходит рядом с ней. И именно она заметила, как один из нападавших достал нож, чтобы всадить его в спину её единственного защитника.
- Не-е-ет! – закричала девушка, и кинулась наперерез парню с ножом в руке. Судя по всему, этот длинный, нескладный юноша с пустыми глазами наркомана и перекошенным от злости ртом был в их компании лидером. Но что она могла сделать? Как помочь этому замечательному мужчине, который кинулся на помощь незнакомке, покинув уютный и безопасный салон своего автомобиля? Чем остановить занесённую для удара руку? Разве что, закрыть собственным телом…
Олег услышал этот отчаянный женский крик, и, послав очередного мачо в глубокий нокаут, обернулся, опоздав всего лишь на мгновение. Нож, предназначавшийся ему и метивший в сердце, вонзился в правое плечо девушки, которая заслонила его собой. Та тихонько охнула, и стала оседать на асфальт, теряя сознание.
- Ну, всё, суки, на этом шутки кончились! – сказал мужчина, и достал из кармана пистолет. – На землю, господа ханурики! Живо!
Чтобы угроза была весомее, он поднял руку с пистолетом вверх, и выстрелил в воздух. В абсолютной тишине спящего города выстрел прозвучал очень громко, и отзвук его ещё долго метался между каменными громадами домов. Но ни в одном окне не зажёгся свет, никто не высунулся из окна, и не поинтересовался, что случилось. Наших людей быстро приучили к тому, что если хочешь остаться в живых, лучше не вмешиваться в происходящее, если оно напрямую не касается тебя или твоих близких, а покрепче закрыть дверь, да получше задернуть занавески на окнах. Мало ли что? От случайной пули никто не застрахован...
…Те отморозки, что ещё оставались на ногах, быстро попадали на землю, уткнулись носами в ещё теплый асфальт, и теперь сердито сопели. Вот влипли, блин! Да кто ж знал, что это не обычный лох, а крутой перец! Такая незадача… Весь кайф поломал, зараза, да ещё и бока намял порядочно! Теперь не хватало только словить пулю, блин! Или, чего доброго, загреметь в милицию, где их знают, как облупленных. А там – суд и тюремные нары, однозначно. Ведь нож их приятеля нашёл свою жертву…
Вдруг один из лежащих на земле парней приподнял голову, и произнёс:
- Ты что, дядя, совсем оборзел?
- Молчать, щенок! – уже по-настоящему разозлился мужчина, и, подойдя к разговорчивому бандюку, от души двинул ему ботинком по ребрам. Тот заверещал от боли – тоненько и жалобно, как маленький обиженный ребенок. Ни за что и не скажешь, что несколько минут назад он со своими товарищами собирался забить помешавшего их забаве наглеца насмерть. А теперь… Вы только посмотрите – детсадовский младенец, готовый описаться от боли, да и только!
Мужчина убрал пистолет за пояс брюк, и осмотрелся. Улица была по-прежнему пуста. Потом перевёл глаза вниз.
Да… Глядя на этих лежащих пацанов, покорно уткнувшихся носами в землю, как-то не верилось, что ещё пять минут назад эти шестеро юнцов готовы были изнасиловать девушку, и убить его самого. Ну, просто беспомощные щенки, ей-Богу…
А, кстати… Девушка!
Он поискал её глазами, и увидел, что та в сознании, сидит на земле неподалёку, и рукой зажимает рану в плече. Сквозь плотно сжатые пальцы на землю капает кровь, и там уже собралась порядочная лужица.
- А теперь всем встать, и бегом отсюда! – скомандовал мужчина. – Ну? Я считаю до трёх! Кто остановится, получит пулю. Я ясно выражаюсь?
Потирая ушибленные места и тихонько матерясь, юные бандиты живо поднялись с земли, и помчались по улице прочь, по пути сплёвывая изо рта кровь вперемешку с выбитыми зубами…
…Может быть, произошедшее здесь заставит их задуматься о дальнейшей жизни и покончить с тем беспределом, что они творили на улицах. А вполне вероятно, что сделает ещё злее и беспощаднее. Кто ж знает…
Теперь мужчине необходимо было позаботиться о девушке, которая сейчас истекала кровью.
Он подошел к ней, и присев на корточки рядом, спросил:
- Эй, ты как, милая?
- Нормально, - сказала та, а зубы её выбивали дробь – то ли от страха, то ли от боли, а может, и от осознания того, что сегодня она вполне могла бы стать трупом, если бы не этот мужчина, который теперь с жалостью и участием глядел на неё.
- Я вижу, что нормально, - буркнул тот. – А ну-ка, покажи!
Он взял девушку за здоровую руку, которой она зажимала рану, осторожно отвел её в сторону, и осмотрел плечо. Рана была довольно глубокой, и сильно кровоточила. Вероятно, лезвие ножа повредило какой-то сосуд.
- Пожалуй, без врача нам с тобой не обойтись, не тот случай, - озабоченно покачал головой мужчина. – Надо бы в больницу.
- Спасибо, но мне бы лучше домой. Там мама…
- Твоя мама врач?
- Нет.
- Тогда сейчас я тебя перевяжу, как умею, а потом отвезу в больницу. И, пожалуйста, не спорь со мной. Я этого терпеть не могу!
Ника спорить не собиралась – на это у неё просто не осталось сил.
Он схватил в машине аптечку, которая сегодня оказалась очень кстати, и туго перебинтовал плечо девушки, чтобы хоть немного приостановить кровь. Во время этой весьма болезненной процедуры она даже не охнула.
Окончив перевязку, мужчина схватил молодую даму на руки, немного удивившись, как мало та весит – ну, совсем ребёнок, ей-Богу! Он же привык к женщинам в теле. Ему нравились пышные формы, и он не собирался отказываться от своего вкуса, хотя в последние годы в моду вошли анорексичные худышки с выпирающими повсюду мослами и вечно голодными глазами.
- Тебя как зовут-то, красавица? – спросил он, усадив свою даму на заднее сидение своего автомобиля, а сам сел на место водителя.
- Вероника.
- А я Олег.
- Очень приятно.
- И мне тоже. Очень…
Сказав так, Олег понял, что нисколько не погрешил против истины. Общество этой молоденькой испуганной девушки было ему приятно. К тому же сегодня, как ни крути, она спасла ему жизнь. Ведь нож этого обкуренного травкой подонка вполне мог попасть ему в сердце. А она не побоялась, и сделала единственное, что могла сделать в той ситуации - всего-навсего закрыла его своим телом. А это дорогого стоит…
- И как же ты оказалась на улице одна в такое время, девочка?
- Я с выпускного возвращалась…
- Ах, вот оно что! Ну, да! Как же я забыл? Сегодня же у десятиклассников выпускной бал! Значит, ты окончила школу. Поздравляю.
- Спасибо…
Девушка тяжело вздохнула.
- Ты что так тяжело вздыхаешь? Жалко расставаться со школой?
- Нет, совсем не жалко. Я за маму переживаю. Она ведь спать не ляжет, пока меня не дождётся! Будет волноваться, ещё разыскивать меня кинется. А ей волноваться совсем нельзя, у неё сердце больное.
- Так это дело поправимое! У вас дома есть телефон?
- Есть.
- Тогда держи!
Олег достал из кармана мобильный телефон, который был ещё большой диковинкой в то время, и дал его Нике. А потом сказал:
- А впрочем, давай, я сам наберу номер. Рука-то, наверно, болит.
- Болит немного, - сказала Ника, которой от невыносимой боли хотелось плакать. Но разве можно говорить об этом Олегу? Хватит с него и того, что он принимает в ней такое участие. А ведь, наверняка, ехал домой, чтобы лечь спать. Вот и выспался…
Когда в трубке послышался взволнованный женский голос, Олег отдал трубку Веронике.
- Мам, это я! Ты не волнуйся, пожалуйста, я тут оступилась, и немного потянула связки на ноге, ребята меня в больницу отвезли. Так что, эту ночь я, наверно, проведу тут.
- Господи, да как же так? Вот ещё, несчастье на нашу голову! – запаниковала мать. – Скажи, в какую больницу тебя везут?
- В институт Склифосовского.
- Завтра утром я приеду…
- Извини, больше я не могу говорить, - сказала Ника, и, нажав кнопку отбоя, отдала телефон Олегу.
- Ну, теперь всё в порядке?
- Да. Спасибо вам. Сегодня вы играете роль моего ангела-хранителя. Вы не находите?
- Разве что, самую малость, - усмехнулся Олег.
Ещё вчера он от души рассмеялся бы, если бы кто-то назвал его так. Он отнюдь не был ангелом. Наоборот. При его имени некоторые люди бледнели, и покрывались холодным потом, а другие тряслись мелкой дрожью от ужаса. А вот, поди ж ты… Эта молоденькая девушка, почти девочка, назвала его ангелом. И это было приятно – стать ангелом-хранителем хотя бы для одного-единственного человека на нашей грешной, измученной жадностью, беспределом и ненавистью земле.
Подъехав к больнице, Олег увидел ярко освещенный подъезд приёмного отделения – работа там шла круглые сутки.
- Ну, вот. Кажется, прибыли, - сказал он, и опять взял свою даму на руки.
Он вошёл внутрь, бережно держа на руках свою ношу, и увидел медсестру, которая сидела за столом. Она посмотрела на них равнодушными глазами снулой рыбы, и продолжила заполнять какие-то бумаги. А чему тут удивляться? Да к ним каждый день везут раненых с огнестрелом и ножевыми, искалеченных при взрывах и обожженных утюгами, которыми пытали непокорных лохов. Всего насмотрелись, вот и привыкли понемногу…
- Сестричка, нам бы врача, и побыстрее, - попросил Олег, видя, что медики не торопятся им на помощь.
- Сейчас позову, - сказала медсестра, и положила ручку на стол. – А что у вас случилось?
- Хулиганы девушку ножом ударили…
- Понятно… Ждите здесь!
Женщина поднялась со стула, и лениво, не торопясь, пошла по коридору, чтобы сообщить врачу о новом больном.
- Эй, вы не слишком задерживайтесь там, мадам! – крикнул ей вслед Олег. - Бедняжка потеряла много крови. И я не завидую вам, если с ней что-нибудь случится из-за вашей нерасторопности!
В голосе мужчины вдруг появилась такая интонация, что медсестра вздрогнула всем своим крупным телом, и припустилась бежать, чтобы разбудить врача, который почивал в ординаторской в ожидании следующего пациента. Кажется, в этот раз не стоит заставлять мужика долго ждать. А то ведь можно получить на орехи! Такое тут тоже бывало, и не раз.
Врач появился совсем скоро, и быстро осмотрев рану, отправил Веронику в операционную. Крови девушка и в самом деле потеряла немало.
В это время медсестра пыталась заполнить карту.
- Как имя и фамилия девушки? – спросила она.
- Да не знаю я. Мы не знакомы. Вот, только имя и назвала – Вероника.
- И где же вы встретились, если не секрет?
- Да какой секрет?! Я отбил эту девчушку у пьяных подростков, которые хотели её изнасиловать.
- Да вы что?! – ахнула медсестра, и по-бабьи схватилась рукой за щеку. – Боже мой! Ну, дела!
Женщина была удивлена. Конечно, не тому, что молоденькую девушку хотели изнасиловать. Эка невидаль в наши паскудные времена полного беспредела! А вот, кто бы мог подумать, что этот холеный высокий мужик с косой саженью в плечах и коротко стриженым мощным затылком, в костюме за несколько сотен долларов, кинется заступаться за незнакомую даму на улице! Филантропы у нас как-то быстро перевелись, не время сейчас для них, для филантропов-то…
…Наконец, каталку с лежащей на ней Вероникой вывезли из операционной, и повезли в палату. Ожидающий её в коридоре Олег встал со скамейки, и пошёл следом. Он хотел убедиться, что девчушку устроят в приличной палате, а не оставят на ночь лежать на сквозняке в коридоре.
О чем-то пошептавшись, и поглядев на мужчину в дорогом костюме, медсестры решили, что для этой больной можно открыть и дверь одноместной палаты. Всё равно в других палатах мест нет, а эта пустует в ожидании VIP-клиентов, которые готовы отстегнуть бабла за удобства.
- Ну, вот! Теперь я за тебя спокоен, - сказал Олег, когда Ника оказалась в постели, с иглой от капельницы в вене.
- Спасибо вам! Вы потеряли из-за меня столько времени!
- А вот это пустяки. Выздоравливай, девочка!
Он вдруг наклонился, и поцеловал её в щёку. И вдруг увидел в её глазах выражение крайней признательности. От этих широко распахнутых женских глаз мороз прошёл по его коже. Вдруг захотелось сделать ей что-нибудь хорошее, и он не нашел ничего лучшего, как сказать:
- Ты постарайся сейчас уснуть, ладно? А завтра я навещу тебя.
- Вы, правда, придёте ко мне завтра?!
Её серые глаза, опушенные темными ресницами, теперь были наполнены слезами.
- Ты чего плачешь, Ника? – испугался Олег. - Очень больно, да? Может, врача?
- Нет, не очень, - не стала расстраивать своего спасителя Ника, хотя боль была просто ужасной. Казалось, что на её плече разложили костёр, да ещё без конца поворачивали кочергой угли. - Это здорово, что я увижу вас завтра…
- Отдыхай, милая…
Он провёл рукой по темным волосам девушки, и быстрым шагом вышел из палаты. Ему ещё предстоял неблизкий путь домой…
…На следующее утро Олег проснулся бодрым, хотя проспал много меньше обычного. Приняв душ и побрившись, он спустился вниз, в столовую, где повариха гремела посудой, накрывая стол к завтраку.
- Что у нас сегодня, тёть Маш?
- Сырники с курагой. Вот, сметанка свеженькая… Кушайте, Олег Владимирович! Приятного вам аппетита!
- Спасибо. Обожаю сырники! – сказал Олег, и сел за стол.
Почему-то сегодня он чувствовал необычный нервный подъём. К тому же с утра у него было отличное настроение, как будто впереди его ожидало что-то очень приятное. Хотя, обычно, после пробуждения он сразу начинал думать о делах. А так как ведение бизнеса в девяностые годы у нас в стране было сродни русской рулетке – пронесёт и сегодня, или свистнет пуля у виска - то в мыслях его было мало позитива. А тут, вдруг…
- Интересно, и что же такое произошло в моей жизни, что мне сегодня хочется петь?
Он подумал несколько секунд, припоминая вчерашний вечер, проведённый с очередной дамой сердца, и вдруг хлопнул себя ладонью по лбу.
- Да как же я забыл? Ведь вчера эта забавная девочка назвала меня своим ангелом-хранителем. Мои друзья вдоволь похохотали бы, если бы узнали об этом! Да из меня ангел-хранитель, как из слона танцор диско! Кстати, а ведь я обещал навестить её сегодня. А свои обещания надо выполнять, приятель!
Он посмотрел на часы, и понял, что надо поторопиться.
Уже через пятнадцать минут он сел в автомобиль, и выехал из ворот своего загородного дома, чтобы ехать в Москву. По дороге он остановился около цветочного магазина, и купил три красные розы. Потом подумал, и зашел в супермаркет, что был неподалёку. Там он купил фрукты и коробку конфет. Хотелось чем-то порадовать девочку. Наверняка Ника, как и все женщины, любит сладкое…
…Войдя в палату, он увидел, что у постели Вероники сидят её отец и мать.
- Здравствуйте! – сказал он, и улыбнулся. – Меня зовут Олег.
- А мы уже знаем, - сказал Василий Ильич, отец Ники. - Дочь нам всё рассказала. Вы спасли нашу девочку от смерти. Наша благодарность не имеет пределов. Так что, если вам когда-нибудь понадобится наша помощь, мы готовы. Только скажите…
Олег на эти слова чуть заметно усмехнулся. Ну, чем ему мог помочь этот пожилой мужчина, который, наверняка, и сам нуждается в помощи? А впрочем, кто знает…
- Спасибо.
- Вероника сказала, что вы своим пистолетом до смерти напугали подонков, которые напали на неё.
- Да. Я работаю охранником, и пистолет мне положен по должности, - объяснил он происхождение своего оружия.
- Кстати, я не представился, - сказал отец Вероники. - Меня зовут Василий Ильич. А мою жену – Ирина Петровна.
- Очень приятно.
- Мы тут посоветовались с женой, и решили пригласить вас к себе в следующую субботу. Должны же мы немного отметить чудесное спасение нашей дочери! Вы как, не против быть нашим гостем, молодой человек?
- Ну, почему же против? Провести вечер в компании приятных людей – это просто здорово!
Олег улыбнулся, и кинул взгляд на Веронику. На её бледных от потери крови щечках расцвел слабый румянец удовольствия. Она явно обрадовалась, что Олег согласился быть их гостем.
- Тогда ждем вас в субботу к трём часам. Надеюсь, Ника сумеет объяснить вам, как добраться до нашего дома. А сейчас мы, пожалуй, пойдём, и вернёмся вечером.
Родители вышли из палаты, и место рядом с постелью раненой сразу занял Олег.
- Вот, это тебе, - сказал мужчина, и положил на тумбочку розы и коробку с конфетами.
- Какие красивые! Мне никто ещё не дарил цветов!
- Да какие твои годы! Тебе же всего семнадцать!..
…Он просидел в палате рядом с Вероникой до тех пор, пока не пришла медсестра и не попросила его уйти – дневные часы посещения больных уже давно закончились.
- Ну, ладно. Я пошёл! – сказал он, и наклонился, чтобы поцеловать её в щёку. – Может, загляну как-нибудь ещё, если позволят дела.
- А доктор сказал, что меня выписывают завтра или послезавтра.
- Ну, тогда до субботы, да?
- Угу.
- Ты какие пирожные больше всего любишь?
- Эклеры.
- Отлично! И я тоже обожаю эклеры.
…После того как Олег ушёл, Ника попросила медсестру поставить цветы на подоконник, чтобы она могла любоваться на них. Боже мой, что творилось в её душе! Кажется, от счастья пела каждая клеточка её тела. Сейчас она не ощущала даже пульсирующей боли в раненом плече…
Когда родители пришли вечером, чтобы посидеть рядом с ней, она сказала:
- Мам, я не могу появиться в субботу перед Олегом в одном из своих старых платьев!
- А почему нет? – улыбнулась мать. – Кажется, ты говорила, что одежда для тебя не имеет никакого значения.
- Ну, почему же не имеет? Ещё как имеет! И… Я хочу новое платье! Вот!
- Успокойся, милая! – улыбнулась мать. - Будет тебе новое платье! Останешься довольна. Благо, сейчас не восьмидесятые годы, когда полки магазинов совсем опустели. Товаров полно, а отец выделит немного денег на наряд для единственной дочери! Правда, Васенька?
Тот кивнул головой. Дочь свою он любил без памяти, так же, как и красавицу жену. И просто не позволит, чтобы они ударили в грязь лицом перед этим молодым мужчиной, который спас его дочку от позора, а то и от смерти.
Правда, реакция Ники на красавца Олега его немного смутила. Не дай Бог, влюбится девочка! Вот незадача-то! А ведь тот или женат, или ходок, каких мало. Уж, таких видных мужиков дамы без внимания не оставляют. Ох, и наплачется девочка в подушку! Ему-то что? Перешагнёт, и даже не заметит, что разбил сердечко девушки. И потом. Их умница дочь будет учиться в одном из самых престижных ВУЗов Москвы – Ника решила поступать в Бауманский. С её-то умом и усидчивостью ей туда самая дорога. А он… Охранник, и только.
Впрочем, в своих мыслях Василий Ильич, конечно, несколько забежал вперёд. Может, всё будет совсем не так, как он себе тут навыдумывал…
…На следующий день Веронику выписали из больницы, и отец, взяв такси, привёз её домой. Мать пришла с работы поздно – решила заехать в магазин, и присмотреть дочке новое платье, как и обещала. Зачем заставлять девочку нервничать? Пусть порадуется обновке…
Женщина долго присматривалась, и наконец, выбрала платье. Оно было дорогим, но того стоило.
- Вот, это тебе, Ника! – сказала Ирина Петровна, придя домой, и дала ей в руки красивый пакет с покупкой.
- Ой, что это, мамочка?
- Новое платье для моей ненаглядной девочки – как обещала. Сейчас мы поужинаем, а потом посмотрим!
Но Ника уже понеслась в свою комнату, чтобы рассмотреть платье, в котором её увидит Олег.
- Ну, как? – спросила мать, когда Ника села за стол. – Угодила?
- Платье очень красивое, мама! Спасибо вам за подарок.
- Вот и славно! Я рада, что тебе понравилось.
Они быстро поужинали, и не стали задерживаться за столом, делясь новостями, как это бывало обычно.
Вероника сразу убежала в свою комнату, надела платье, и теперь вертелась перед зеркалом, разглядывая себя.
- Мам, ну как?
- По-моему, просто замечательно.
- Ты правду говоришь?
- Конечно, правду! Вон, спроси у отца.
- Пап, ну, как?
- Мне очень нравится. Ты такая красавица, девочка…
- Пожалуй, на днях загляну в парикмахерскую…
- О, Боже! Надеюсь, ты не собираешься постричь свои чудные волосы? – испугался отец столь кардинальному изменению внешности дочери.
- Нет, не собираюсь. Просто попрошу сделать мне чёлочку, и уложить волосы в красивый узел.
- Ну, что ж! Попробуй, - сказала мать. – Думаю, это будет совсем неплохо…
…Итак, в субботу они ждали дорогого гостя. Тот приехал вовремя. Вероника, которая в это время смотрела в окно, заметила, как к дому подъехал знакомый автомобиль. Наконец, дверца распахнулась, и из автомобиля вышел Олег, достав с заднего сидения большую корзину с фруктами и сладостями, и букет цветов для дам…
…День прошёл просто чудесно. Хозяева были очень радушными, а еда вкусной. «Приняв на грудь» по бокалу вина, мужчины быстро нашли общий язык, а дамы занимались тем, что меняли тарелки и салатники. Ну, а потом готовили стол к чаю, поставив в центр испеченный хозяйкой дома торт.
После сытного застолья Вероника предложила посмотреть её комнату, и они с Олегом удалились.
- Ух, ты! Сколько у тебя книг! – удивился мужчина, глядя на стену, плотно уставленную стеллажами с книгами. – Это твои?
- Да. Чтение – это моя слабость, - сказала Ника.
- Но, как я вижу, тут в основном научная и техническая литература!
- Именно это и привлекает меня больше всего.
- Вот это да! Ну, а Кант, Ницше и Фейербах? И книги по психиатрии? Это как?
- Ну, чтобы стать разносторонне развитым человеком, приходится интересоваться и философией, и психикой человека. Кстати, это очень интересно…
- Честно говоря, я впервые вижу молодую девушку, которую интересуют философские трактаты и книги по психологии… Интересно, и когда ты успеваешь читать?
- Ну, если нет других занятий, - пожала узкими плечиками Вероника.
- Понятно… Значит, развлечения тебя не привлекают.
- Какие именно развлечения вы имеете в виду? Ночные клубы? Или гала-концерты в Крокус-Холле, где под фанеру кривляются всякие Луши и Глаши ?
- Ну, почему именно клубы и Крокус-Холл? Театры, например…
- Не могу же я одна ходить в театр. Это не принято!
- Ах, вот оно как… Бедняжка! У тебя нет подруг… Так бывает. Просто ты слишком отличаешься от ровесниц своим интеллектом. Тебе неинтересно с ними, а этим пустышкам, которые только и говорят о свиданиях с парнями, неинтересно с тобой. Что ж! Можешь считать, что получила приглашение. Куда бы ты хотела пойти? Приказывай, принцесса…
- Мне всё равно, - сказала Ника, про себя добавив: - Лишь бы рядом были вы…
…Он и сам не понимал, зачем сделал это – вот, пригласил в театр эту донельзя закомплексованную семнадцатилетнюю девушку. Но она показалась ему такой милой и такой одинокой… К тому же ему было с ней интересно. Ника была просто кладезем всевозможных знаний, и с легкостью могла говорить на любую тему. И вообще. Ему с ней было хорошо. И, пробыв рядом с Вероникой весь день до позднего вечера, он ни разу не почувствовал желания расстаться с этой девушкой. Это было необычно. До сих пор дамы были нужны ему лишь для того, чтобы покувыркаться в постели. А потом, поцеловав прелестницу напоследок, он выпроваживал её из дома, вызвав такси. Потому как по натуре был одиночкой, и не хотел терпеть возле себя кого-то ещё. Кстати, он никогда не привозил женщин в свой дом. Это была его крепость, и посторонним вход в неё был запрещён. А для свиданий использовал квартиру родителей, которая осталась ему в наследство. Квартирка эта была обставлена очень скромно, и никто из дам даже не догадывался о том, в каком доме живёт Олег, и сколько денег у него на счетах. А зачем? Он не хотел, чтобы его любили за счет в банке. Всё-таки, намного приятнее, если любят тебя самого, а не твой огромный дом и толстый кошелёк...
…Вскоре он распрощался с хозяевами, поблагодарив их за отличный вечер, и уехал, шепнув на прощание Нике, что обязательно позвонит ей в ближайшее время, и скажет, на какое число взял билеты.
- Я буду ждать, - так же тихо ответила девушка.
Она знала, что родители не будут в восторге оттого, что она встретится с Олегом ещё раз. Ведь ей всего семнадцать, а он, наверняка, уже переступил порог своего тридцатилетия, и разменял четвертый десяток. Только какая разница?! Разве сердце спрашивает, кого ему любить, а кого – нет?!
…В эту ночь Ника с трудом смогла уснуть. Что же этому удивляться? Так всегда бывает, когда в жизнь девушки нежданно-негаданно врывается любовь…
Не спалось и родителям Вероники. Они, конечно, прекрасно видели то, что происходит. Но, честно говоря, не придали этому особого значения. Потому что были просто уверены в том, что этот избалованный денди не клюнет на их неказистую дочь. А, впрочем, сегодня она совсем не выглядела серенькой мышкой – красиво уложенные волосы, чуть подкрашенные губки, и модное дорогое платье сделали чудо. Они видели перед собой очень даже симпатичное личико, правда, чуть бледноватое от недавней потери крови.
- Олег потратил столько денег на вино, фрукты и сладости! – сказала жена, ложась в постель рядом с мужем. – Ты не находишь, что это немного странно?
- Да, я тоже это заметил. Вряд ли простой охранник может позволить себе такие траты. К тому же, ты видела, на каком автомобиле он приехал? Неслабая тачка, однако. Далеко не каждый может купить себе такую.
- Ну, автомобиль вполне может принадлежать той фирме, в которой он служит.
- Ага, и шеф разрешает ему использовать её в свободное от работы время! Ты сама-то в это веришь, Ириша?
- Да ладно! Поговорили, и хватит. Думаю, вряд ли мы увидим его ещё раз.
- Ты права. Ну, чем ему может быть интересна наша семья? Его сегодняшний визит – это просто дань вежливости, вот и все. Вот, только Нику жаль. У неё так блестели глаза, когда она смотрела на него!
- Упаси её Бог влюбиться в такого мужчину, - озабоченно покачала головой мать. – Это принесёт ей много страданий.
- Я думаю, что, не видя его, она быстро забудет, как он выглядит. Вряд ли он назначил нашей девочке свидание! Зачем она ему – молодая, неопытная простушка, ничего не понимающая в жизни?
- Ладно. Не будем забегать вперёд! Решать проблемы надо по мере их возникновения…
…Утром, за завтраком, Вероника опять завела разговор о том, что её гардероб слишком скуден.
- Но ты ничего не говорила об этом ещё неделю назад, детка, - удивлённо посмотрел на дочку Василий Ильич. – У нас что-то изменилось, и я об этом не знаю?
- Конечно, изменилось, папочка! Ты и сам прекрасно знаешь об этом. У меня скоро вступительные экзамены. Не могу же я показаться среди модно одетых абитуриентов этаким гадким утёнком! Вы же сами много раз говорили мне, что встречают по одёжке!
- А… Ну, если так, то конечно, - одобрительно кивнул головой отец. – Вот, сегодня и съездим в магазин. Чего тянуть? Потом ты будешь готовиться к экзаменам, и времени на это не останется…
…В результате Вероника получила от родителей всё, что хотела, и сразу успокоилась – теперь у неё было, в чем пойти в театр, и не только…
Родители вздохнули с некоторым облегчением – наконец-то их девочка обратила внимание на свою внешность! Теперь на доченьку любо-дорого посмотреть! Правда, Ирину Петровну немного напрягло то, что Ника, кроме платьев, туфелек, французских духов и косметики потребовала купить себе красивое нижнее белье. Но потом женщина подумала, что в этом нет ничего особенного. В конце-концов, у неё совершенно взрослая дочь. Так, почему бы ей не носить красивое бельё? Поэтому о своих сомнениях она ничего не сказала мужу. Зачем волновать его понапрасну? У него и так неприятностей хоть отбавляй!
Всё дело в том, что Василий Ильич был владельцем крошечной компании, занимавшейся перевозками грузов. Особых доходов компания не приносила – Ирина Петровна, работая архитектором в своем проектном институте, приносила в семью значительно больше денег, чем он. Но даже из-за этих крохотных доходов Василия Каретникова трясли, как грушу. Дело в том, что сразу после смены политического строя у нас в стране появилась целая орава дармоедов, которые хотели красиво жить за счет других! Отбиваться устанешь. Последний «наезд» состоялся не далее как несколько дней назад. Трое мужчин с фигурами борцов-тяжеловесов с битами в руках доходчиво объяснили хозяину, чего они от него хотят. А так как денег в наличии у того не оказалось, то приказали или найти бабло и заплатить дань, или «сматывать удочки», «подарив» им всё, что имеет, и дали неделю на раздумья. На семейном совете супруги решили, что главе семьи лучше вовремя оставить мечту о светлом, обеспеченном будущем, и работать бомбилой или охранником в ближайшем супермаркете, чем весь остаток жизни кормить ненасытных рэкетиров. Тем более что труд Ирины Петровны оплачивался хозяином института вполне достойно, и денег на жизнь им хватало…
…Долгожданный звонок прозвенел в среду.
- Ника, привет! – услышала девушка знакомый голос. – Это Олег.
- Привет. Я вас узнала.
- Я взял билеты на пятницу. Идём на Таганку. Так что, в шесть часов я буду ждать тебя около твоего подъезда. Лады?
- Лады…
- Ну, тогда до встречи!
- Да. До свидания, Олег!
Услышав гудки отбоя, она обессилено присела в кресло.
- Ну, вот и славно! Он всё-таки позвонил… И послезавтра я опять увижу его!..
…В пятницу она с трудом дождалась шести часов вечера. Казалось, что стрелки часов совсем не хотят двигаться, и прилипли к циферблату. Хотя, сегодня на одевание она потратила значительно больше времени, чем обычно. Да и накрасить ресницы без должной сноровки тоже было непросто. Но зато результат превзошёл самые смелые её ожидания! Глаза теперь казались просто огромными, а дорогие румяна заставили бледные щечки девушки окраситься нежным румянцем.
Ровно в шесть она выскочила из подъезда, и сразу увидела неподалёку знакомую фигуру. Олег стоял, опершись на автомобиль, и курил сигарету. Увидев девушку, он выбросил сигарету в урну, и сделал шаг навстречу Нике.
- Ну, здравствуй, красавица! – сказал он, и улыбнулся, увидев, как изменилась девушка.
- Здравствуйте, Олег! – сказала Вероника, немного смутившись.
- Слушай, может быть, станем, наконец, на «ты»? Что ты ко мне как к своему боссу обращаешься? Мы ведь с тобой не чужие люди! Я спас жизнь тебе, а ты – мне. Это дорогого стоит!
- Хорошо, можно и на «ты». Почему нет? - согласилась девушка.
- Ну, садись в машину, да поехали! А то, не дай Бог, в пробку попадём, и опоздаем в театр. А спектакль, говорят, хороший.
Если говорить честно, Ника лучше бы провела время в пробке, глядя на Олега и разговаривая с ним, чем пялиться на сцену, от понятного волнения плохо понимая, что там происходит с героями пьесы. Но разве скажешь ему об этом? Он не поймёт. А может и посмеяться…
…Они довольно удачно добрались до Таганки, и сумели даже припарковать автомобиль неподалёку от входа в театр.
Потом начался спектакль, и почти час Ника смотрела на сцену. Наконец, занавес закрылся, и начался антракт.
- Ну, как тебе, Ника? Понравилось?
- Совсем неплохо, - сказала девушка, и буквально несколькими словами охарактеризовала игру актёров, четко подметив их сильные и слабые стороны.
- Да… Ловко ты их! – почесал затылок Олег. – Интересно, есть ли какая-нибудь область в науке или искусстве, в которой ты не разбираешься?
- Конечно, есть! – улыбнулась Ника. - Нельзя объять необъятное!
- Ну, и в чем ты не сильна? Признавайся…
- Например, я плохо разбираюсь в медицине. А это нездорово. Как только появится свободное время, я обязательно займусь этим…
За разговором время пробежало незаметно.
- Ну, что? Может быть, пойдём в буфет? – спросил Олег. - Честно говоря, я очень хочу пить.
- Пойдём! – согласилась Ника.
Они не успели встать со своих мест, как услышали звонок. Двадцатиминутный антракт закончился, а Олег даже не заметил, как прошло время.
- Да… А с другими дамами в антракте не знаешь, куда себя деть! – подумал он. – Всё-таки, девочка большая умница, с ней так интересно!
После спектакля они вышли на улицу. Вечер был душным, сильно парило.
- Пожалуй, ночью будет гроза, - сказал мужчина, и посмотрел вверх, на небо, большая часть которого уже была закрыта тучами. – Такая духота!
- Да. Жарко!
- Ты не слишком торопишься домой? Пойдём, выпьем что-нибудь! Тут неподалёку есть крошечный ресторанчик, - предложил Олег.
- Было бы совсем неплохо выпить стакан холодного сока, - согласилась девушка.
- Тогда пойдём! Здесь совсем недалеко!
Он взял Нику под руку, и они пошли по улице, разговаривая о всяких пустяках.
В ресторане они задержались значительно дольше, чем предполагали. Потому как Олег, кроме сока, заказал шампанское и лёгкие закуски, и ещё кофе и пирожные для своей дамы. Когда они выходили из ресторана, стрелки часов уже отсчитывали новый день, перевалив за двенадцать ночи.
Выйдя на улицу, они обнаружили, что идёт дождь. Этот дождь быстро разогнал тяжёлую духоту, весь день висевшую над городом, и принёс долгожданную прохладу.
Олег снял пиджак, и накинул его на плечи Ники.
- Это чтобы ты не озябла, детка. А теперь быстренько побежали к машине, а не то промокнем до нитки!
Он взял девушку за руку, и быстро пошёл к своему автомобилю. Но Вероника никак не успевала за его широким шагом.
- Ты чего, Ника – никак не можешь идти побыстрее?
- Сам бы попробовал идти быстрее на девятисантиметровых каблуках! – тяжело вздохнула его спутница.
- Да… Проблема! А впрочем…
Он лёгким движением схватил её, и понёс на одной руке, как взрослые носят маленьких детей.
- Ой, - вскрикнула от неожиданности девушка, но не стала вырываться, а только крепко обняла его за шею.
- Пожалуй, так будет значительно быстрее, - хмыкнул он, крепко прижимая к себе худенькое девичье тело, и прибавил шаг.
Уже через пару минут они сидели в автомобиле.
- Ну, вот! Твоя прическа испорчена, - сказал Олег, посмотрев на девушку. - Так жаль!
- Это пустяки! – сказала Ника, и вытащила шпильки из промокшего узла волос.
Её длинные густые волосы сразу рассыпались по плечам.
- О, Боже! Никогда не видел таких красивых волос!
- Может быть, во мне есть что-то ещё, чего вы никогда не видели? – спросила Ника, и посмотрела на него.
- А мы опять на «вы»?
- Прости. Ты никогда не видел…
- Если сказать честно, то я никогда не видел девочки, с которой мне было бы так интересно общаться, - улыбнулся Олег. – Ты это хотела услышать?
- Не совсем.
- А что? Ты скажи… Мне очень хочется сделать для тебя что-нибудь приятное. Вот, только не знаю, что может быть приятно такой молодой особе, как моя очаровательная спутница. Так что, командуй, принцесса!
- Ну, для начала ты мог бы меня поцеловать. В конце-концов, я спасла тебе жизнь – сам сказал.
- Да, но сначала я спас тебя от той компании обкуренных юнцов, жаждущих приключений. Так что, ты должна поцеловать меня первой. Я прав?
- Конечно, прав, - кивнула головой Ника. - Только я не умею этого делать! Извини…
- Что ж! Уговорила…
…Он целовал её губы, и почему-то никак не мог оторваться от них. Хотя, чего уж особенного в поцелуе! Впрочем, особенным он становится в том случае, когда служит лишь прелюдией к чему-то более интимному… А тут… Ведь она же совсем ребенок! Ей ещё нет и восемнадцати! И она никогда не целовалась с мужчиной, не говоря уже о чём-то большем! Но её тело так крепко прижимается к нему, что просто голова идёт кругом. Нет, на такое он не подписывался!
- Ну, всё, милая! Довольно… – сказал Олег, и попытался снять с себя её руки, которые обнимали его. – Надо ехать. А то, твои родители, наверно, волнуются…
- Пожалуйста, ещё… - еле слышно прошептала Ника.
- Да ты хоть понимаешь, что делаешь со мной, маленькая плутовка!
- Что?
- Что, что, - заворчал мужчина. – Я теряю голову, целуя тебя! В конце-концов, я могу исчерпать своё самообладание и... Ты этого хочешь, да?
Услышать то, что сказала девушка в ответ, он никак не ожидал!
- Да! Очень хочу…
- Ты хоть понимаешь, о чём говоришь? Впрочем, ты слишком умна, чтобы не понимать!
- Я всё понимаю. И сегодня хочу быть с тобой. Очень!
- Ну, ты сама этого хотела! Видит Бог, я сопротивлялся, как мог! Но от такого предложения не смог бы отказаться даже мертвый, – сказал Олег, и тяжело вздохнул.
Дрожащими пальцами он повернул ключ в замке зажигания, и нажал на газ. Автомобиль помчался по опустевшим улицам города, мокрым от дождя.
- Ты не хочешь позвонить матери, и сказать, что не приедешь сегодня ночевать? – спросил Олег через несколько минут.
- А ты хочешь, чтобы я осталась у тебя на всю ночь?! – удивилась девушка.
- Неужели ты думаешь, что я выпущу тебя из рук, получив всю – целиком и полностью…
- Тогда дай мне свой телефон, я позвоню домой.
Конечно, мать не узнала, на что решилась её девочка. Ника сказала, что была в театре с подругой. После спектакля они взяли такси, чтобы ехать домой, но надолго застряли в пробке. И теперь едут домой к подруге, потому как время позднее, а та живёт значительно ближе, чем она сама.
- А как зовут твою подругу? – спросила мать.
- Юля Столярова, - сказала дочка, точно зная, что у этой девочки нет домашнего телефона, и мать не сможет позвонить, чтобы проверить её слова.
Наконец, автомобиль остановился у обычной панельной двенадцатиэтажки.
- Ну, вот. Нам сюда. Если ты не передумала, конечно, - усмехнулся мужчина, готовый ко всему. За то время, что они были в пути, молодая леди вполне могла поменять своё решение подарить ему себя.
- Не передумала. Я вообще редко меняю свои решения.
- Я это заметил!
…Он схватил её в объятия, как только за ними захлопнулась дверь квартиры.
- У тебя есть несколько секунд, чтобы отказаться, - сказал он.
Но Вероника только отрицательно покачала головой.
Схватив девушку на руки, он вошел в спальню, и положил её на постель, сам рухнув следом…
…Страсть так захватила их обоих, что они не заметили, как прошло время. Наконец, Олег опомнился.
Он резко сел на постели, и сжал голову руками.
- Господи, Ника, что я натворил! Я не должен был! Ни к чему хорошему это не приведёт, и может разрушить твою жизнь! Прости, детка! Боюсь, это было ошибкой… И эту ошибку будет очень сложно исправить.
- О чем ты говоришь, Олег? Ну, какая ошибка? Я сознательно пошла на это. Поверь, я не обольщаюсь. Я прекрасно понимаю, что такой заурядной девушке, как я, не место рядом с таким блестящим мужчиной, как ты. Но прояви хоть каплю милосердия! Не говори ничего хотя бы в эту единственную ночь, которую мы проведём вместе! Неужели это так трудно – создать для меня, пусть совсем короткую, но иллюзию счастья. Я с самого начала знала, что не нужна тебе. Но ведь сердцу не прикажешь, правда?
- Ты говоришь ерунду, которую сначала вбила себе в голову, а потом сама же в неё и поверила! Честное слово, у меня и в мыслях не было расставаться. Мне было очень хорошо с тобой, поверь. Ты прелесть! Но… Боюсь, что те иллюзии, которые ты внушила себе, быстро развеются, и ты сама решишь, что нам надо расстаться. Ведь мне уже тридцать четыре, а тебе всего семнадцать. Только подумай – я в два раза старше, чем ты! Когда ты родилась, я уже окончил школу. И потом, ты меня совсем не знаешь. По воле судьбы ты увидела меня в наилучшем свете – в трудной, почти безвыходной ситуации я пришёл тебе на помощь. Но могло оказаться так, что ты ужаснулась бы, увидев меня! Потому что сам я тоже принадлежу к волкам. Только не к тем щенкам, которые встретились нам там, в подворотне. Да, я стою на самом верху – там, где самые сильные. Но это нисколько не меняет сути дела!
- Мне абсолютно всё равно, чем ты занимаешься, и что сделал для того, чтобы оказаться там, на самом верху. Наверно, время сейчас такое, что без жестокости просто не выжить. Не мне судить! Кто-то из великих сказал: «Можно ненавидеть грех, но любить грешника». Думаю, он абсолютно прав.
- Ну, если ты уже закончила свою мысль, то я намерен продолжить грешить! – улыбнулся мужчина, целуя её.
- Ничего не имею против, - ответила девушка, обнимая его...
…Они заснули поздно. Край неба за окном уже окрасился в нежные розовые тона, и вот-вот там должно показаться светило, начав новый день. Июньские ночи так коротки!
Проснувшись, они поняли, что время завтрака давно прошло, и день быстро движется к обеду.
- К сожалению, у меня тут почти нет еды, - сказал Олег. – Единственно, что могу тебе предложить, это чашку кофе и несколько крекеров.
- Это как раз то, что нужно. А таблетки аспирина у тебя не найдется?
- Найдётся. А что случилось?
- Просто голова болит.
- Ну, ещё бы! Мы всю ночь не спали. Кстати, какие у тебя планы на этот день?
- А какие будут предложения?
- Я бы заказал в ресторане обед на дом, и провел с тобой целый день, не выходя из дома. Сегодня же суббота – выходной день! Как тебе мой план?
- План отличный. Только обед из ресторана совсем не обязателен. Меня вполне устроила бы пицца. Моя мама никогда не покупает готовую еду. Она помешана на здоровой домашней пище. А я просто обожаю пиццу.
- Решено! Я заказываю пиццу, а ты звонишь родителям, и говоришь, что вернёшься домой не раньше, чем завтра утром. А ещё лучше вечером…
Вероника взяла телефонную трубку, и быстро набрала свой домашний номер.
Трубку взяла мать.
- Мам, ты только не волнуйся, я приеду домой завтра вечером. Все объяснения потом. Ладно? Я тебя целую! Прости…
Выпалив всё это на одном дыхании, она положила трубку, не дав матери сказать ни слова в ответ. Конечно, родители будут волноваться, думая о том, где и с кем она проводит время. Но, по крайней мере, будут знать, что дочь жива и здорова…
…В воскресенье вечером Олег сказал:
- Ну, что? Кажется, пора мне вернуть дочь обеспокоенным родителям. Как считаешь?
- Да, кажется, наше время истекло, - вздохнула девушка. – К сожалению…
- Тебе придётся всё им рассказать.
- Расскажу. А почему нет?
- Боюсь, твой отец убьёт меня, узнав, что я сделал с его ненаглядной девочкой!
- Мой папа? Да ты о чем, Олег?! Он не может расправиться даже с теми подонками, которые хотят отнять у него бизнес. Представляешь, какие-то амбалы пришли к нему, и потребовали каждый месяц платить дань. Да такую, что после выплат не останется денег даже на зарплату работникам. Отец решил плюнуть на всё, и отдать им свой бизнес. Конечно, родители всё это держат в строгой тайне, они не хотят расстраивать меня перед экзаменами. Я случайно подслушала их разговор на кухне. А ты… Убить! Впрочем, раньше отец был военным, и успел погонять душманов по каменистым плато Кандагара. У него даже награды есть. Только вот, потом он дал себе слово никогда больше не применять силу. Видно, наигрался в войнушку на всю оставшуюся жизнь.
- Значит, говоришь, рэкетиры шалят? – резюмировал Олег.
- Угу. Они, родимые. Как же без них? Только эти очень уж жадные.
- И как называется фирма твоего отца?
- А зачем тебе?
- А маленьким девочкам обязательно вмешиваться в серьёзные мужские дела?
- Нет, совсем не обязательно. У меня и своих дел выше крыши. Ой, а у меня в сумке, кажется, папина визитка есть!
- Так, давай её сюда! И будем считать, что от одной проблемы я твоего отца избавил.
- Вот ты какой…
- Какой?
- Хороший. Лучше не бывает!
- Ну, это ты хватила! Впрочем, ход твоих мыслей мне определённо нравится…
…По дороге домой Ника спросила:
- Скажи, та квартира, в которой мы были… Это ведь не твой дом, правда? Ты просто бываешь там иногда.
- А почему ты так решила? – удивился Олег.
Ни одна из дам, которые побывали у него, даже не догадывалась о том, что это всего-навсего его холостяцкая берлога. А эта девочка сразу определила, что к чему.
- Ну, просто кое-что сопоставила…
- Сопоставила… Да ты настоящая мисс Марпл! Кстати, какому делу ты собираешься посвятить свою жизнь? Если, конечно, это не секрет.
- Честно говоря, подумываю о Бауманском училище. А что?
Услышав, куда собирается поступать эта маленькая девушка, мужчина присвистнул.
- Неслабо!
- А кем бы ты хотел меня видеть? К примеру…
- Я? Я хотел бы видеть тебя, ну, скажем, финансовым аналитиком, хорошо знающим компьютер. Сейчас специалисты по этому профилю ценятся на вес золота.
- Значит, факультет экономической кибернетики в Плешке. Хорошо, я подумаю об этом!
- Ты согласна ради меня поменять свои жизненные планы? – удивился Олег.
- Знаешь, ради мужчин женщины могут решиться не только на это.
- А на что же они могут решиться ещё? Может, просветишь дяденьку, детка? – улыбнулся мужчина, и обнял её.
- Ну, скажем, они способны расстаться с жизнью.
- Эй, тебя, кажется, занесло не туда, милая! Я очень не люблю экзальтированных девиц! Я их просто терпеть не могу! Так что, и слышать не хочу о суициде!
- А кто тут хоть слово сказал о суициде? Я имею в виду ситуацию, когда свою жизнь можно отдать, чтобы жил любимый.
- Ты это брось, Ника! Сейчас такие времена, что нас, мужиков, устанешь от пуль защищать. А у тебя жизнь всего одна, и другой не будет! Ты имей это в виду, когда будешь закрывать собой очередного мужика!
- Господи! Неужели ты ничего не понял, Олег?! Не будет никакого очередного! Я сказала…
В машине повисла тишина. Олег обдумывал те последние два слова, которые услышал от Ники. Он сразу понял, что её слова – это не рисовка, и не пустые муси-пуси, о которых она забудет уже на следующее утро. Да, он останется единственным мужчиной в её жизни, будут они вместе или нет. Вот такая она, Вероника Каретникова. Ничего не поделаешь...
…Поздно вечером Олег высадил Нику около подъезда, и подождал, пока та скроется за дверью. А потом поехал к себе домой, чувствуя рядом с собой ноющую пустоту. Он хотел, чтобы эта девчушка была рядом! Всегда! Такое с ним случилось впервые в жизни…
…Вероника не стала открывать дверь своими ключами, и нажала на кнопку звонка. Дверь тут же отворилась, как будто её с нетерпением ждали в прихожей. Впрочем, так оно и было. На пороге её встречали мать и отец.
- Пап, мам, привет! – сказала Ника, стараясь сделать это как можно беззаботнее, и поцеловала родителей.
- Ну, привет! Ужинать будешь? – спросила Ирина Петровна.
- Нет, я совсем не хочу есть. Сейчас на пять минут в душ, и на боковую.
- Что, бурно провела выходные? – тихо спросила мать, когда её муж ушел на кухню, чтобы не мешать разговору матери и дочери – вряд ли дочь будет откровенной при отце.
- Не скрою, впечатлений много.
- Тогда пойдём в твою комнату. Мне очень хочется узнать, где это пропадала двое суток моя несовершеннолетняя дочь.
- Ну, пойдём, - пожала плечами Ника и пошла к себе.
- Так что скажешь, девочка? – спросила Ирина Петровна, опускаясь в кресло в комнате дочери.
- Именно то, о чем ты думаешь, мама. Эти две ночи я провела с мужчиной.
- Хочешь, догадаюсь, с кем?
- Вариантов немного. Это, конечно, Олег. И чтобы сразу расставить все точки над «i», скажу – я люблю этого мужчину. И другого у меня не будет! Никогда.
- О, Боже! Девочка моя! Тебе всего семнадцать! – заохала мать. - У тебя вступительные экзамены меньше чем через две недели! А ты… Скажи мне, как это произошло? Он что, взял тебя силой? Если так, то это ужасно…
- О чём ты, мамочка?! Такие мужчины, как Олег, не насилуют женщин. Те сами с удовольствием отдаются им, считая за счастье оказаться рядом хоть ненадолго.
- И что же теперь будет, Господи?
- Уверяю тебя, всё будет хорошо. По крайней мере, не хуже, чем прежде.
- Но ты ведь собираешься поступать в институт? Или это уже не входит в твои дальнейшие жизненные планы?
- Почему же не входит? Ещё как входит! Олег сказал, что ему нужен финансовый аналитик, хорошо знающий компьютер. Я собираюсь заняться этим.
- Хотела бы я узнать, зачем простому охраннику финансовый аналитик, да ещё со знанием компьютера, – усмехнулась Ирина Петровна.
- Мам, неужели ты ещё не поняла? Он такой же охранник, как я – царица Савская.
- Тогда кто же он?
- Я не выясняла. У меня на это просто не было времени! – чуть покривила душой Вероника. - В сущности, мне всё равно, кто он. Я люблю его, и этого достаточно. Кстати, он сказал, что решит вопрос с рэкетирами, которые угрожают отцу.
- Как это – решит вопрос? – удивилась Ирина Петровна. – Я не поняла…
- Не знаю. Сказал, что это мужские дела, и вмешиваться в них я не должна.
- Очень интересно… Но хоть фамилию этого Олега ты знаешь?
- Нет. В паспорт его я тоже не заглядывала.
- Да… Кажется не напрасно говорят - «Не буди лихо, пока оно тихо»! – подумала женщина. - Вот, жила я спокойно, каждый день видела склоненную над книгой головку дочери, и хотела, чтобы девочку заинтересовало что-то ещё. Вот Бог и услышал молитву матери! И кому теперь жаловаться? Сама во всём виновата. А не желай того, о чём потом можешь пожалеть…
- Надеюсь, этот мужчина сумел позаботиться о том, чтобы через девять месяцев у тебя не появился незаконнорожденный ребенок?
- Ребенок?! – ахнула Вероника.
Вот уж, о чем она совершенно не подумала, так это о том, что вполне может забеременеть.
- Я не знаю…
- Ладно. Будем решать проблемы по мере их возникновения, - процитировала мать своё любимое изречение. – Думаю, отцу не следует пока знать о том, что произошло. На него и так сразу столько всего навалилось!
- Конечно, не стоит, мамочка! А теперь я в душ, и спать. Не выспалась – ужас, как! – улыбнулась Ника, и сладко зевнула, прикрыв рот ладошкой.
И Ирина Петровна вдруг поняла, что её дочь абсолютно счастлива, и, что бы ни говорила ей мать, всё равно поступит по-своему…
…Звонок от Олега прозвенел уже в первой половине дня понедельника. Это было очень приятно, хотя и несколько неожиданно. Неужели за такое недолгое время он уже успел соскучиться? В этот час она едва успела встать с постели, принять ванну, позавтракать, и сесть за письменный стол, чтобы почитать учебник.
- Ты как, малышка?
- У меня всё в порядке.
- Чем занимаешься?
- Как обычно, читаю умные книги. Надо кое-что повторить перед экзаменами. А часа в три собираюсь поехать в Плешку, чтобы сдать документы. Там, наверняка, очередь.
- Значит, всё-таки Плешка?
- Да, однозначно.
- А если мы сделаем так? Через час я заеду за тобой, мы пообедаем в ресторане, потом я отвезу тебя в институт, а вечером доставлю домой. Как тебе мой план?
- План просто замечательный! Я побежала одеваться.
- А я еду к тебе…
Через час он уже звонил в знакомую дверь. А Ника, посмотрев через глазок, кто пришел, не увидела там ничего, кроме огромного букета цветов.
Когда дверь распахнулась, Олег кинул цветы на тумбочку в прихожей, и схватил её в охапку.
- Ты вспоминала обо мне, скажи? – спросил он в перерыве между поцелуями.
- Ну, почему же вспоминала, Олежек? Кажется, только о тебе я и думала.
- Вот и я тоже. Такое впечатление, что не видел тебя целый месяц!
- Тогда, может быть, пообедаем тем, что оставила мне мама, а сэкономленное время потратим на что-нибудь более интересное, чем сидеть за столиком в ресторане в ожидании официанта?
- Вполне с тобой согласен, - сказал мужчина, расстёгивая пуговки на её блузке. Конечно, о еде они даже не вспомнили, а документы сдали за несколько минут до окончания работы приемной комиссии…
…Вечером Василий Ильич пришёл домой задумчивый.
- У тебя что-то случилось, Васенька? Ты сегодня сам не свой, - поинтересовалась супруга.
- Ты понимаешь, Ириш, сегодня опять эти бугаи приходили.
- И что? – ахнула жена, от испуга схватившись за щёку. – Опять угрожали?
- Если бы… Принесли свои самые искренние извинения, и разве что в пояс не кланялись… Сказали, что если бы знали, кто у меня в друзьях, то они и на пушечный выстрел не подошли бы ко мне. Вот такие дела! Ну, скажи, откуда у меня друзья, которые могут до полусмерти напугать этих мерзавцев?
- Значит, всё это правда, - тяжело вздохнула и качнула головой женщина.
- Не понял. Что ты имеешь в виду?
- Понимаешь, Олег пообещал нашей дочери избавить тебя от хлопот. И уже на следующий день последовал этот визит. Прикинь?
- Значит, наша дочь была эти два дня у него. Я правильно понял?
- Да. Девочка до одури влюблена в Олега! И с этим ничего не поделаешь, Васенька.
- Господи, что же теперь будет?
- Не знаю. Но если этот человек спас её от бандитов, то не думаю, что он сможет обидеть её. Так же не бывает!
- Да… Судя по тому, как вели себя эти ребята сегодня, Олег очень непростой человек. Боже мой, что ему понадобилось от нашей малышки?! Ведь она совсем ещё ребенок! Ему что – взрослых баб мало?!
- Может быть, он очень хочет искреннего чувства? Ведь сейчас редко встретишь женщину, которая будет бесплатно дарить свои ласки мужчине. Дамы хотят получать свои дивиденды, обменивая красоту и молодость на баксы и дорогие презенты. А тут… Молоденькая девочка дарит ему свою любовь, ничего не требуя взамен…
- Хорошо, если так.
- Поживём – увидим! Нам остается только ждать. Наша дочь приняла решение – быть с ним, и мы ничего не сможем сделать. Она не станет нас слушать, что бы мы ни говорили…
…Следующие две недели были для Вероники очень напряженными – ей предстояло выдержать экзамены в один из самых престижных ВУЗов страны.
Олег звонил каждый день, но встретились они только один раз, да и то совсем ненадолго – полчаса посидели в кафе на Арбате, и выпили там по чашечке кофе. Но зато потом, когда экзамены были успешно сданы, и Вероника стала студенткой, она почти каждый вечер стала пропадать из дома.
Кстати, Олег пригласил её за город. Он посчитал, что вполне может показать ей свой дом. Там они провели чудесные два дня, плавая в бассейне и загорая.
- У тебя очень красиво, - сказала Ника. – Ты всё тут устраивал сам, или вызывал специалиста?
- Конечно, тут поработал дизайнер. У меня просто не хватило бы времени на всё это. Я, знаешь ли, очень занятой человек.
- Охотно верю! – улыбнулась девушка. – Для того чтобы содержать такой дом и прислугу, нужно зарабатывать много денег, а это требует времени.
- Только в последнее время я стал манкировать своими обязанностями, и это заметили мои друзья и сослуживцы. Может быть, догадаешься с трех раз, кто виноват в том, что я забросил дела?
- Вот только не говори, что в этом виновата я! Я ведь никогда не звоню тебе на работу, хотя иногда очень хочется услышать твой голос, даже голова кружится от желания поднять трубку, и набрать номер. Но я терплю, потому что знаю, что могу помешать тебе в самый неподходящий момент.
- А знаешь, со мной творится то же самое. Я ощущаю себя совершенно потерянным, когда тебя нет рядом. Может быть, переедешь ко мне, и будешь жить здесь, за городом?
- Как это – просто так взять, и переехать?! – подняла на него удивлённые глаза девушка.
- Ну, да – взять, и переехать. К сожалению, о свадьбе пока не может быть и речи. Понимаешь, как только мои недруги узнают, что появилась женщина, которая по-настоящему дорога мне, они убьют тебя. А мне этого не пережить!
- О, Господи! Как страшно то, о чём ты говоришь! Убить человека только потому, что он дорог кому-то! Как будто у них самих нет родителей, любимых жен, детей…
- Мы живём в ужасное время, Вероника. Очень хочется верить, что время это скоро закончится. Ведь ещё царь Соломон сказал: «Всё проходит. Пройдёт и это». И тогда, если ты не поменяешь свою привязанность, и всё ещё будешь рядом со мной, мы сможем соединить свои судьбы в одну, и стать мужем и женой.
- Я подожду, любимый… Ведь главное, что я вижу тебя, хоть иногда, мне этого достаточно…
…Она переехала к нему сразу после того, как ей исполнилось восемнадцать лет.
- Я совсем не могу без тебя, Олежек, - сказала девушка, когда надо было в очередной раз прощаться, чтобы ехать домой.
- Так оставайся, милая! Ты же знаешь, что мой дом – это твой дом.
Потом он подумал немного, и добавил:
- А хочешь, мы с тобой обвенчаемся в церкви, и станем супругами перед Богом? Ну, а людям об этом знать совсем не обязательно. Достаточно, если об этом будем знать только ты, и я. Ну, и ещё твои родители, конечно.
- Очень хочу, милый…
Нике очень хотелось услышать слова признания в любви, но они так и не прозвучали.
- Ну, что ж! – вздохнула девушка. - Ничего не поделаешь. Кто-то из великих сказал, что «в браке один человек любит, а другой только позволяет себя любить». Я счастлива уже тем, что он будет рядом, мой дорогой супруг, и позволит мне любить его...
…Они обвенчались в маленькой подмосковной церкви, недалеко от дома Олега. Кроме них, священника и родителей Вероники в церкви не было никого.
После венчания молодые супруги и родители Вероники приехали в тот дом, где теперь будет жить их дочь, и немного посидели за столом, отметив это событие.
- Да… Не о такой свадьбе я мечтал для своей дочери, - тихо шепнул Василий Ильич жене, когда они ненадолго остались одни в комнате.
- Что поделаешь, милый! Ника сказала, что на это есть очень веские причины. Думаю, что для счастливой семейной жизни достаточно того, что Олег и Вероника любят друг друга. Ну, а штамп в паспорте отнюдь не дает гарантии, что семья будет крепкой. Сам знаешь, тому есть множество примеров…
- Я понимаю. Честно говоря, мне нравится этот парень.
- Мне тоже. Олежка любит нашу дочь. Думаю, она будет счастлива с ним…
Когда родители уехали, Олег сказал:
- Ну, что? Пойдем спать, жена!
- Пойдём, милый! День сегодня был очень волнительным, теперь хочется немного отдохнуть, - улыбнулась Ника, прекрасно зная, что отдыхать этой ночью ей не придётся.
Муж подхватил её на руки, и стал подниматься со своей драгоценной ношей на второй этаж, где была их спальня. Она обняла его за шею, и думала о том, что абсолютно счастлива сегодня.
- Интересно, будет ли ещё момент в моей жизни, когда я почувствую такой же восторг, какой чувствую сейчас? – думала она, глядя на любимое лицо…
…Забегая вперед, скажу, что жизнь преподнесёт ей такой сюрприз. Она почувствует восторг, глядя на мужчину. И восторг этот будет во сто крат сильнее. Правда, у этого мужчины будет совсем другое лицо…
…Уже давно позади осталось знойное лето, кончилась и золотая осень, на короткое время обрядившая деревья в золото и драгоценный пурпур.
Время шло, а в отношениях Ники и Олега всё оставалось по-прежнему. За эти месяцы мужчина ни разу не почувствовал, что общество этой девочки утомляет его. Каждую минуту, которую провёл с ней, он считал счастьем, всё больше убеждаясь в том, что разыскал свою половинку. Да. Это его женщина! Та единственная и неповторимая, о которой мечтают все мужчины от восемнадцати до восьмидесяти, но встречает далеко не каждый. А встреча с ней – это подарок небес. За этот подарок он должен благодарить судьбу и, главное, постараться сделать свою любимую счастливой.
Вероника целыми днями пропадала в институте, и приезжала домой только часов в шесть вечера. Олег теперь тоже не задерживался на работе допоздна. Он старался приехать домой пораньше, чтобы поужинать вместе с Никой, а потом провести с ней вечер. Исключение составляли лишь две субботы в месяц. В эти дни Олег приезжал домой поздно, часа в три ночи. Всё дело в том, что в эти дни он встречался с приятелями, чтобы поиграть в преферанс. Это увлечение продолжалось уже много лет, и он не мог отказать себе в удовольствии встретиться с друзьями, и провести вечер за карточным столом. Ставки в их игре были не слишком высокими, но в пылу азарта можно было проиграть и солидную сумму. Олег азартным игроком не был, и редко рисковал, поэтому и не проигрывал слишком много. Ему нравился сам процесс игры. Уж в чем - в чем, а в выигрыше он не нуждался. Впрочем, все его друзья, сидящие за карточным столом, были людьми состоятельными, и играли для собственного удовольствия, считая это занятие хорошей гимнастикой для ума.
Жена против таких встреч с друзьями не возражала. Правда, всегда ждала его с нетерпением, не ложась в постель, и встречала внизу, сколько бы времени ни показывал будильник. Ну, не могла она уснуть, когда Олега не было дома! Вот, приедет ненаглядный супруг домой, она напоит его горячим чаем с лимоном и угостит свежим кексом, а потом они вместе лягут спать, тесно прижавшись друг к другу.
Однажды, сидя на пуфике перед зеркалом в спальне, Ника спросила:
- Олежек, а что это за игра такая – преферанс?
- А тебе зачем, детка? Эта игра не для дам.
Потом подумал, хмыкнул, и сказал:
- А впрочем… Если хочешь, могу рассказать.
- Очень хочу!
- Тогда пойдём в гостиную, - сказал он, и достал из ящика запечатанную колоду карт.
- Ну, слушай… Для того чтобы стать хорошим игроком, нужно иметь феноменальную память, математический склад ума, идеальную выдержку, ну, и немного везения, конечно.
Сказав всё это, он понял, что именно она, эта маленькая женщина, сидящая теперь напротив него со сведенными к переносице бровями на очень сосредоточенном личике, и обладает всеми вышеперечисленными качествами. И, объяснив ей правила игры, он через совсем короткое время может получить игрока, которому не будет равных в их компании. А там были очень сильные преферансисты, уже не один год проводящие два вечера в месяц за карточным столом…
- Ну, что? – сказал Олег уже через несколько недель. – Теперь ты можешь подрабатывать игрой в преферанс, если жизнь не оставит тебе другого выбора.
Вроде как, пошутил. Да зачем ей это? Тех денег, что лежат у него на счетах, здесь и за границей, хватит им на всю жизнь, ещё и детям останется. Тем более что его милая Ника отнюдь не была безрассудной мотовкой, которая тратит деньги направо и налево. С детства девочка была приучена матерью к тому, что деньги надо тратить разумно, и быть умеренной в своих желаниях. И, выйдя замуж за богатого мужчину, она несильно изменилась. Хотя, с удовольствием принимала дорогие подарки, которые дарил ей Олег. Ника так радовалась им! Впрочем, наверно, она радовалась бы каждому пустяку, который купил ей любимый мужчина...
- А ты не шутишь, Олежек? Я, и правда, хорошо играю?
- Да. У тебя здорово получается! И всё-таки, я считаю, что женщине не место за карточным столом.
- Я понимаю... И не собираюсь ходить в казино, чтобы перекинуться в картишки. Просто, хотелось узнать, смогу ли…
- Вряд ли есть какая-то область, где ты не смогла бы достигнуть успехов. Ты очень талантлива, девочка. Надеюсь, твои преподаватели уже заметили это?
- Заметили. Только это такие пустяки! Главное для меня – это то, что мои способности заметил ты, мой дорогой…
…Сразу после Нового года Олег и Ника уехали за границу, и провели чудесные две недели на берегу океана, плавая и загорая.
- Завтра я отвезу тебя в город, - сказал Олег. – Надо же нам купить подарки твоим родителям и сувениры моим друзьям!
На следующий день они долго ходили по сувенирным лавкам, а потом забрели в большой ювелирный магазин.
В этом магазине они задержались надолго. Олег выбрал Веронике в подарок красивое колье, а Ника присмотрела ему часы.
- Посмотри, дорогой! Они такие красивые… Давай, купим!
- Ладно. Ты иди, посмотри себе что-нибудь ещё, а я оплачу покупки.
Он попросил у продавщицы выписать чек на колье и часы, причем сказал, что ему надо двое таких часов. Одни из них он хотел подарить закадычному другу Серёге Алтухову, который работал у него в компании, и был там самым верным ему человеком. Часы были дорогими и очень красивыми.
- Пожалуй, мой подарок должен ему понравиться, - с удовольствием подумал он, и убрал покупки в карман. – Серёга любит красивые вещи!
- Ну, что? Понравилось что-нибудь? – спросил он у Ники, которая внимательно рассматривала витрину с драгоценностями.
- Да. Здесь много красивых вещиц. Только зачем они мне? Я же не новогодняя ёлка, чтобы увешивать себя бриллиантами, сапфирами и изумрудами. Мне вполне достаточно того, что ты мне уже подарил.
- Ладно, уговорила. Но хотя бы что-то одно мы можем себе позволить?
- Ну, тогда купи мне вот это, - показала Ника пальчиком на скромное колечко с изумрудом…
…Через несколько дней они покинули сказочный остров, и улетели в Москву – туда, где холод, снег, где метут метели, и солнце месяцами не появляется на небе. Их счастливой и безоблачной жизни оставалась всего одна неделя…
…Через несколько дней Олег уехал в свой офис, а Вероника поехала в институт. Почему-то очень щемило сердце.
- Да что же это такое? – думала она, стараясь отогнать от себя предчувствие близкого несчастья. – Ведь у меня всё хорошо! Отчего же тогда так тяжело на душе?
Ника не утерпела, и набрала телефонный номер мужа.
- Ты как, милый? – спросила она.
- Всё хорошо. А ты?
- У меня тоже всё нормально.
- Вот и прекрасно! Тогда встретимся вечером дома. Работы тут, конечно, полно, но я не собираюсь задерживаться, и скоро приеду домой.
- Да, до вечера. Буду с нетерпением ждать тебя к ужину.
Ника нажала на кнопку отбоя. Вот, вроде, убедилась, что у него всё в порядке, а легче почему-то всё равно не стало…
…После обеда в кабинет Олега зашел Сергей.
- Привет! Как отдохнул? – спросил он у Олега. – Выглядишь отлично.
- Да, было здорово. Вероника в восторге, и я тоже. Вот, это тебе подарок. Жена выбрала! – сказал Олег, и протянул Сергею коробку с часами.
- Ух, ты! Замечательная вещица, - улыбнулся Сергей, и сразу надел часы на руку. – Передай Веронике большое спасибо за подарок.
- Обязательно!
- А теперь о деле. Тут наклёвывается неплохой контракт. Я проверил, вроде, всё в порядке. Ты посмотри документацию повнимательнее. Если согласен, то сегодня же съездим, подпишем. А то, желающих полно, как бы не опоздать!
- Далеко ехать?
- Нет, километров шестьдесят по Дмитровке. Мы живо – туда и обратно…
- Ладно…
Олег позвонил Нике, и сказал, что, вероятно, немного задержится сегодня – дела.
- Хорошо, я буду ждать, - сказала девушка, а сердце опять больно бухнуло в груди.
…Они выехали со стоянки, когда землю уже накрыли синие сумерки, и помчались. Вскоре Москва с её постоянной толчеёй и пробками на дорогах была позади. Теперь они ехали по шоссе, запорошенному снегом. А по обе стороны от них темной стеной стоял подмосковный лес…
…Время взрыва было рассчитано так, чтобы «Скорая помощь» не сразу добралась к пострадавшим, если кто-нибудь, по случайности, вдруг останется в живых.
Буквально за несколько секунд до взрыва Олег попросил водителя остановиться, и вышел из машины, чтобы немного размяться – тело затекло от долгого сидения в пробке на выезде из Москвы. Он уже возвращался назад, и был в паре метров от своего автомобиля, когда прогремел этот страшный взрыв, и автомобиль вместе с находящимися там людьми превратился в огромный костёр, ярко осветивший всё вокруг.
Взрывной волной Олега откинуло в кювет, и с головы до ног засыпало снегом и кусками мерзлой земли…
…Пожарные приехали тогда, когда автомобиль сгорел, и тушить тут было уже нечего. Не нашлось работы и медикам. Они извлекли из салона два сильно обгоревших тела, и уехали. Милиция задержалась несколько дольше. Удалось установить, что взрыв произошел из-за взрывного устройства с часовым механизмом. Значит, без чьего-то злого умысла здесь не обошлось…
По номеру автомобиля, который не слишком сильно пострадал от взрыва, полицейские быстро узнали, кто владелец автомобиля, и разыскали женщину, с которой в последнее время жил убитый.
Телефонный звонок прозвучал в доме Олега уже в этот же вечер.
- Вероника Васильевна? – спросил мужской голос, когда Ника взяла трубку.
- Да, это я.
- Здравствуйте. С вами говорит следователь, Забелин Игорь Львович.
- Здравствуйте, Игорь Львович. У нас что-то случилось, и я об этом не знаю?
- Да. К сожалению, мне нечем вас обрадовать.
- О, Господи! Олег! Что с ним?
- Его автомобиль взорвался на шоссе. Водитель и пассажир мертвы. Мне очень жаль.
- Что я должна делать?
- Вы должны приехать на опознание. Так положено!
- Но я не смогу, простите. У меня совсем нет сил…
- К сожалению, без этого никак. У него нет родственников, которые могли бы сделать это вместо вас.
- Ладно. И когда я должна приехать?
- Лучше бы прямо сейчас. Одевайтесь, я вышлю за вами машину…
Ника не помнила, как оделась, взяла сумочку, как вышла из дома, и села в автомобиль.
Очнулась она только около страшной двери, в которую ей предстояло войти.
- Ну, что? Вы готовы? – спросил следователь.
- Готова, - кивнула головой молодая женщина. Хотя, как можно быть готовой увидеть мертвым любимого мужчину, без которого дальнейшая жизнь кажется просто невозможной?!
Но уж если это необходимо, то лучше не затягивать с опознанием. Потому как сил терпеть эту боль, которая волнами накатывала на неё, не было никакой возможности…
…Она вошла в комнату, где стоял стол, накрытый белой простынёй. Рядом со столом стоял врач-патологоанатом. На стеклянном столике наготове стоял пузырёк с нашатырным спиртом и валериановые капли. Рядом с пузырьками лежал шприц с успокаивающим средством посильнее. Врач знал, что вид обгорелого тела – зрелище не из приятных, особенно, для любящей женщины, и ожидал глубокого обморока, а тут без укола никак не обойтись.
- Посмотрите, может быть, вы сможете сказать – это ваш муж, или нет? – спросил врач, и откинул простыню.
- О, Боже! - ахнула Ника, и схватилась рукой за щеку. – Нет, конечно, это не мой муж! Такого просто не может быть! Это не Олег…
- Значит, вы не узнали его.
- Да как можно узнать моего красавца мужа в этих обгорелых останках?
- Тогда, может быть, вы узнаете его вещи?
Следователь взял со столика покрытые копотью часы, и протянул их Нике.
Увидев часы, она провела ладонью по своему лицу, и упала без чувств. Сомнений не было! Этот сильно обгоревший труп и её Олег – это одно и то же…
…Она очнулась на кушетке. Рядом стоял следователь и врач с ваткой, пропитанной нашатырным спиртом.
- Ну, как вы? – заботливо спросил врач, наклонившись над ней.
- Нормально, - ответила молодая женщина. - Особенно, если учесть, что только что мне без наркоза удалили сердце.
- Я понимаю ваше горе, мадам…
- Вряд ли это можно понять… Пожалуйста, отвезите меня домой! – обратилась она к следователю.
- Да-да, конечно! Пойдёмте, я помогу вам надеть шубку, и посажу в машину…
Они сели в автомобиль, и поехали в тот посёлок, где был дом Олега, и где уже полгода жила она. Пока жила. Теперь ей придётся уехать оттуда. Ведь она ему никто – так, гражданская жена, что на сухом языке судопроизводства означает - сожительница, не имеющая никаких юридических прав. Ну, а после его смерти найдётся немало родственников - троюродных, пятиюродных, сводных, никогда не видевших Олега и даже не знавших о его существовании - которые теперь, после его гибели, готовы будут драться до последнего и перегрызть друг другу глотки, чтобы стать обладателем его денег и этого уютного большого дома. А ей дом не нужен. К чему он ей, если в нём нет хозяина?!
- Скажите, Игорь Львович, зачем вы показали мне эти обугленные останки? Разве могла я узнать в них своего любимого мужчину? Конечно, нет! Это не может быть он! Мой самый красивый, самый нежный, самый удивительный человек. Если бы я не видела этого несчастного, сгоревшего заживо, у меня в памяти остался бы образ того Олега, которого я проводила на работу сегодня утром. А теперь… Теперь у меня перед глазами всегда будет этот почерневший от огня труп. Это жестоко, не находите?
- Что поделаешь? Таков порядок. К сожалению. Не я его выдумал, и не мне его менять. Да и суть дела от того, видели ли вы труп, или нет, не меняется. Всё равно он мёртв, и с этим ничего не поделаешь. И вам придётся смириться с этим. Жизнь жестока, мадам! И иногда не оставляет нам выбора.
- А я не верю, что он погиб. Он жив. Слышите? Мой муж жив! Я уверена в этом!
- Ну, если вам легче думать, что он жив… Что ж! Пусть будет так. Лично я не возражаю, - пожал плечами следователь.
- Когда я могу забрать тело, чтобы похоронить его?
- Я позвоню. А с вами мне придётся встретиться ещё раз.
- Ещё раз? Но зачем? Что ещё вы хотите от меня услышать?
- Хочу выяснить, были ли у вашего мужа враги, которые могли желать ему смерти.
- Наверное, были. Иначе, сейчас он был бы жив и здоров. Вот только я ничего не знаю об этом. Олег никогда не говорил со мной о своих делах. И уж, и подавно, не делился своими опасениями.
- И всё-таки, послезавтра я жду вас к двенадцати часам пополудни. Вот вам моя визитка.
В это время автомобиль остановился у порога дома, и Вероника вышла из машины. Час был поздний. Но, несмотря на глубокую ночь, в доме никто не спал.
- Ну, что? – спросила повариха, когда Ника сняла шубку, кинула её на руки горничной, и села на банкетку, стоящую в холле. У неё не было сил на то, чтобы сделать ещё хотя бы один шаг.
- Мне сказали, что Олега Владимировича больше нет, и показали обгорелые останки. Но я не верю, что он мертв, - сказала Вероника, с трудом встала со скамейки, и стала медленно подниматься по лестнице на второй этаж, где была их спальня.
Сейчас она мечтала лишь об одном – открыть дверь, и увидеть на постели Олега, который, посмотрев на жену, кинет взгляд на часы, и заворчит, что сегодня она слишком задержалась – ночь на дворе, а её всё нет, и нет. А он её так ждёт…
Но кровать в спальне была пуста. Никто не ждал её. Теперь всё у неё в прошлом…
…Олег очнулся от холода. Он окружал его повсюду – сверху, снизу, по бокам. И только лицо его горело огнём, как будто он целый день провел под палящим тропическим солнцем.
- Да что же это такое? – подумал он. – Где я?
Вокруг было очень темно. К тому же он ощущал на себе тяжесть. Было чувство, что его закопали заживо… В сущности, так оно и было! Снег и мерзлые комья земли так плотно прикрывали его тело, что в темноте ночи никто его не заметил – ни пожарные, ни милиция, ни медики.
Наконец, он вспомнил, что произошло – сильный хлопок, огромный огненный пузырь, окутавший его автомобиль, где заживо горели его друг Серёга и водитель, и сам он, опалённый огнём, и взрывной волной откинутый прочь.
- Надо выбираться отсюда, иначе за ночь я замерзну тут насмерть. И искать никто не будет! Разве что, весной, когда растает снег, кто-нибудь случайно обнаружит то, что от меня останется, - подумал он, и начал потихоньку скидывать с себя застывшими руками снег и мерзлые комья земли.
Освободившись, Олег попытался встать. С третьей попытки он поднялся на ноги, но сразу же схватился за росшее неподалёку дерево – сильно кружилась голова, всё вертелось перед глазами, как будто он сидел на карусели. Значит, он сильно ударился при падении, и получил сотрясение мозга. Но, главное, что он видел – к счастью, взрыв не повредил зрение, хотя глаза болели и сильно слезились. Ну, а сотрясение мозга – это ещё не самое страшное, что может случиться в жизни.
Поняв, что не сможет сделать и шага, он опустился на колени, и медленно пополз. Благо, что ползти придётся не слишком далеко – метров пять, не более того. А когда он выберется на шоссе, кто-нибудь из проезжающих обязательно заметит его, и отвезёт в больницу. Ну, не может же быть, чтобы за ночь тут не проехало ни одной машины!
Вскоре Олег и в самом деле, услышал шум мотора. Приподняв голову, он увидел яркий свет фар, потом услышал скрип тормозов, и потерял сознание.
Пожилые супруги, возвращавшиеся с дачи в Москву, долго ахали, увидев на шоссе израненного мужчину, у которого вместо лица было окровавленное месиво. Потом они посадили его в свой автомобиль, и отвезли в больницу.
К счастью, толстая дублёнка уберегла его тело от ожогов. Сильно пострадало только лицо. Можно сказать, сейчас лица у него не было вовсе – всё оно было покрыто кровью и волдырями…
…Его прооперировали, сделав всё, чтобы он не умер от сепсиса. Остальное можно было исправить с помощью пластической хирургии. Только такие операции – дело не дешёвое. А для того чтобы получить доступ к своим деньгам, Олег должен объявить, что не погиб при взрыве. И, вполне возможно, тот человек, который задумал его убийство, захочет доделать начатое. А почему бы и нет? Сделать это в больнице будет совсем несложно. Ведь теперь он совсем не тот Олег Аксёнов, которого уважают друзья и боятся противники. Теперь он всего-навсего туго забинтованная кукла с прорезями для глаз и рта, только и всего. К тому же раны так болят, что хочется наложить на себя руки, чтобы закончились, наконец, эти мучения, и наступил долгожданный покой… Может быть, он так и сделал бы. Но вот его жена, его малышка Ника… Как же она без него?!
В то время как Олег мучился от невыносимой боли в больнице, Ника с помощью родителей занималась организацией похорон. А после того как тело любимого мужчины опустят в землю, она уедет из этого дома, взяв с собой только то, что ей дорого – подарки Олега и несколько фотографий, где они сняты вместе в то прекрасное время, когда были счастливы. Всё остальное, что есть в доме, да и сам дом будет принадлежать самому сильному и нахрапистому, или самому сообразительному - тому, кто даст солидную взятку чиновнику, от которого это будет зависеть. Впрочем, это чужие проблемы, они волновали её меньше всего.
Сейчас у неё не было времени на то, чтобы подумать, как она будет жить дальше. Но та черная пустота, которая окружала её повсюду, и так пугала по ночам, вполне могла перерасти в тяжелую, затяжную депрессию, от которой накладывали на себя руки и не такие люди, как беспомощная восемнадцатилетняя девочка. Так что, будущее её было туманно, и родители, видевшие, что творится с дочерью, уже подумывали о том, чтобы сразу после похорон положить Нику на пару недель в клинику неврозов, где ей займутся специалисты. Правда, они не слишком верили тому, что медики смогут помочь. Конечно, сильные депрессанты немного притупят ту боль, которую постоянно ощущает их девочка. Но кто сможет вернуть ей потерянное счастье?! Вряд ли Вероника захочет забыться с другим. Она из породы однолюбов, и навсегда останется верной своему единственному мужчине, посвятив ему остаток жизни. Который, кстати, может оказаться слишком коротким…
…На похороны Олега собралось много народа. Тут были все сотрудники его компании, и те трое друзей, с которыми он встречался иногда, чтобы отдохнуть от дел и перекинуться в картишки. Не было среди них только Сергея.
- Интересно, а почему он не пришёл? – удивилась Ника. – Ведь Олег говорил, что это самый близкий его друг.
Она подошла к женщине лет пятидесяти, которая уже много лет была бессменной секретаршей Олега.
- Нинель Яковлевна, а почему среди сотрудников нет Сергея Алтухова? Неужели он не нашёл времени, чтобы проводить друга в последний путь?
- Представьте себе, Вероника, Сергей пропал. Его нет ни в офисе, ни дома. И никто не знает, куда он подевался.
- И когда это случилось?
- В последний раз его видели именно в тот день, когда погиб Олег Владимирович. На следующий день Сергей не вышел на работу, а его телефон выключен.
- Это не может быть случайностью. Я завтра же обязательно позвоню следователю.
- Вы думаете, что Сергей мог…
- Нет. Я так не думаю. Сергей хороший человек, честный и преданный друг. Или я ничего не понимаю в людях, и тогда грош мне цена!
- Знаете, честно говоря, мы все думаем так же. А следователь о пропаже Сергея уже знает. Он ведь был у нас в офисе, и не раз, и поговорил со всеми сотрудниками.
В это время траурная церемония началась. Звучали речи, женщины подносили мятые платочки к глазам, чтобы промокнуть слёзы, а мужчины вздыхали тяжело, и качали непокрытыми головами. Олега Аксёнова было жаль. Хороший был мужик, и руководитель от Бога. Хотя, иногда крут, резок, несколько излишне импульсивен и непримирим с врагами. Ну, а как без этого?! Такие времена… Чуть ослабишь вожжи, и вот…
В сущности всё так и получилось – влюбился мужик, и, как все счастливые люди, стал немного беспечным. А расслабляться нельзя ни на минуту. Враги только и ждут твоего промаха, чтобы воспользоваться им. Только зевнёшь, а тут…
…Вероника стояла совсем рядом с могилой, в которую вот-вот должны были опустить закрытый гроб с телом Олега. С одной стороны молодую женщину поддерживал под локоть отец, с другой стороны – сын Нинель Яковлевны, Александр, который тоже работал в компании Олега. Наверно, если бы не эти сильные мужские руки, она кинулась бы вслед за гробом, чтобы покончить со всем этим раз и навсегда…
…Но вот все слова сказаны, страшная яма зарыта, и холмик, выросший над ней, усыпан живыми цветами, которые быстро завянут на морозе. Впрочем, какая разница, что будет с цветами, если нет Олега, да и её самой уже нет. Разве что тело, которое ещё живо. Пока…
…Потом все сели в автомобили, и поехали в дом Олега, где был накрыт стол для поминок.
С трудом выдержав несколько часов застолья, где опять звучали траурные речи, и лились слёзы, Ника проводила людей, приехавших отдать последний долг её мужу, и с помощью отца поднялась к себе. Родители решили побыть пока с дочерью, присмотреть за ней и помочь пережить эти первые дни её вдовьего одиночества. А потом они заберут к себе свою девочку, и увезут из этого дома. Она ведь тут не хозяйка. Наверняка, тридцатичетырёхлетний Олег не оставил завещания. Ну, кто думает о таких вещах в его возрасте, когда кажется, что ничего случиться с тобой не может, и вся жизнь ещё впереди?! Поэтому Нике лучше не дожидаться, пока явится новый хозяин, и попросит её освободить дом, дав на сборы полчаса. Не хватало ей ещё этого унижения! А дома, у себя в комнате, среди родных людей и хорошо знакомых вещей ей станет немного легче. И, может быть, эти полгода, прожитые с Олегом, через некоторое время будут казаться ей уже не действительностью, а прекрасным сном. Впрочем, мать и отец не слишком обольщались. Их дочь серьёзный человек, а не ветреная кокетка, которая с легкостью шагает по жизни, ничего не замечая вокруг, и её раненое сердце будет ещё долго кровоточить. Если не всю оставшуюся жизнь…
…Наконец, отец придумал, чем можно занять умную головку дочери, чтобы вытеснить из неё мысли о самоубийстве, которые, наверняка, нередко посещают её теперь.
На следующее утро, когда семья встретилась за завтраком, Василий Ильич, как бы мысля вслух, произнёс:
- Хотел бы я знать, кто же поставил под днище автомашины Олега эту магнитную мину с часовым механизмом…
- Я тоже хотела бы это знать, - вздохнула Ника, задумчиво помешивая чайной ложечкой кофе, куда забыла положить сахар и добавить сливки.
- Это ведь сделано неспроста, - продолжил Васили Ильич. - Олега убрали, потому что он мешал кому-то сделать что-то такое, чего тот делать не хотел. И теперь они, убрав его, обязательно это сделают. Интересно, что именно. И кто именно. Я лично готов застрелить подлеца!
- Я тоже, папа. Я тоже готова.
- Тогда будем искать, девочка. Разговаривать с людьми, думать, сопоставлять факты. Мне кажется, у нас получится. А когда мы выйдем на заказчика, можно поделиться знаниями со следствием.
- Это ещё зачем, пап? Лишние люди нам тут ни к чему. Мы и сами с усами…
- Ну, сами, так сами. Как скажешь, милая, - согласился с дочерью отец.
- Кстати, ты не выбросил пистолет, который привез с войны? Ну, тот, что отобрал у душмана, который хотел тебя застрелить?
- Да кто же в такое время, как сейчас, выбрасывает оружие?! Тем более, если оно не зарегистрировано, и вычислить стрелявшего практически невозможно.
- Вот и славно. Пап, мне бы поучиться немного. Я ведь никогда не держала оружие в руках!
- А тебе-то это зачем, милая? Хватит и того, что твой отец три с половиной года не выпускал автомата из рук.
- Неужели ты не понял? Я хочу сама… Имею право!
- Ладно. Тогда поговорю с ребятами, сходим пару-тройку раз в тир. Нет проблем!
- А я в свободное от занятий время изучу компьютер Олега. Там, наверняка, есть что-нибудь интересное для нас. Может быть, я смогу в этом разобраться.
- Так и решили. Я изучу окружение Олега, а ты займешься его компьютером. Согласна?
- Согласна, пап, - чуть оживилась девушка, готовая хоть тут же встать из-за стола, и углубиться в изучение содержимого компьютера мужа.
- Ну, а меня вы, конечно, в расчет не принимаете, - вдруг подала голос Ирина Петровна.
- Мам, ну, ты что?! Это же опасно!
- Для меня это опасно ничуть не больше, чем для вас. А ещё один помощник, думаю, не будет лишним?
- Конечно, Ирочка! – кивнул головой отец. – Ты будешь нашим координатором. К тебе станут стекаться все сведения, которые мы сумеем «нарыть». А ты их проанализируешь, и сделаешь соответствующие выводы.
- Ну, вот и договорились, - кивнула головой Вероника. - Тогда прямо сейчас и начнём. Лично меня очень интересует вопрос, куда это, на ночь глядя, кинулся Олег. Ведь, вроде, никуда не собирался, и вдруг… В принципе, узнать это было бы совсем несложно, если позвонить в офис Олега. Но, думаю, делать этого не стоит. Ведь тот человек, который убил его, вполне может оказаться работником его же компании.
- Это ты верно говоришь, - кивнул головой отец. – Не надо так рисковать. Уж если этот парень решился избавиться от Олега, то что ему стоит убить заодно и нас! Чтобы не путались под ногами со своим частным расследованием…
- Я могу позвонить следователю, и спросить, куда торопился Олег, когда взорвалась его машина, - предложила Ника. - Думаю, что Игорь Львович уже давно выяснил это.
- Тогда завтра же позвони ему. И ещё. Мне очень не нравится то, что пропал Сергей. Неплохо бы узнать, где он сейчас. Может быть, его с каким-нибудь поручением послал Олег? Боже мой, неужели среди такого количества сотрудников нет ни одного человека, которому мы могли бы доверять? Подумай, детка! Это очень облегчило бы нашу задачу. Иначе, мы просто будем топтаться на одном месте, как слепые…
- Знаешь, пап, у Олега есть секретарша, очень приятная дама лет пятидесяти. Она работает у него много лет, и наверняка знает много секретов. Ведь через неё проходят все документы. По-моему, Олег ей доверял. Может, попытаться поговорить с ней? Сегодня на похоронах она плакала. Мне показалось, это были искренние слёзы.
- Почему ты так решила, девочка?
- Потому что она не выставляла свои слёзы напоказ, как обязательно сделал бы человек, который хочет, чтобы его скорбь заметили.
- А ты очень наблюдательна, – похвалил Нику отец. - Тогда решили. Завтра же звони этой женщине. Будет здорово, если она сможет нам помочь. Это очень ускорит наше расследование! И если вы уже закончили свой завтрак, то я прямо сейчас поехал бы в компанию Олега, и поговорил с людьми. Так, по-простому. Знаете, иногда в курилке человек может рассказать намного больше, чем на допросе у следователя.
- А я пойду в кабинет Олега, и включу его компьютер, - сказала Ника.
- Ну, мне пока нечем вам помочь, разве что завести тетрадь для записей. Пожалуй, пока есть время, я соберу вещи. Ты ведь поедешь с нами, девочка?
- Да. Я уеду из этого дома. Думаю, что ждать его я могу и у себя дома, правда?
- Ждать Олега? – ахнула мать. Таких слов от дочери она никак не ожидала! Неужели её девочка не в себе?
- Да. Именно так. Ждать Олега. Я ведь имею на это право, правда? И, пожалуйста, не думай, что я слетела с катушек. Просто мне так легче. Я буду ждать его, и верить, что однажды он позвонит в мою дверь.
- Ну, если так, то… - пожала плечами Ирина Петровна. Она очень переживала за психическое здоровье дочери. Уж слишком сильно любила её девочка своего мужа! Впрочем, этот мужчина того стоил…
Все встали из-за стола, и разошлись, чтобы заняться делами…
…В это время Олег то выплывал из своего темного беспамятства, то опять окунался в него. И везде его преследовала адская боль, которую невозможно вытерпеть…
…В больницу он поступил как неизвестный. Все документы, что были при нём, сильно испортил огонь, а сам пострадавший был без сознания. Потом, когда сознание вернулось к нему, Олег сделал вид, что забыл, кто он такой. Его амнезии никто не удивился – такое сплошь и рядом бывает при серьёзных черепно-мозговых травмах. Но на самом деле никакой амнезии у него не было. Он прекрасно помнил, кто он такой, что случилось, и как он оказался тут. Конечно, можно попросить у медсестры принести ему телефон, и уже через час тут будут его сотрудники. Но где гарантия, что среди этих людей не будет того, кто проделал с ним всё это? И долго ли он проживёт после такого визита?
Он мог позвонить Веронике. Девочка обрадуется, что он жив, и сразу примчится к нему. Но тут тоже не всё так гладко. Да, конечно, Ника любит его. Но она любит того Олега, каким он был до взрыва – красивого молодого мужчину, любимца дам. А нужен ли будет ей этот урод, на которого страшно смотреть? Он не сможет пережить гримасы отвращения на её хорошеньком личике, которое ещё ничего не научилось скрывать… Конечно, после дорогих пластических операций за границей лицо ему вернут. Но таким, каким он был, ему уже не стать никогда. Так уж пусть лучше она думает, что он погиб! Ведь Ника, наверняка, опознала часы, которые были на руке Сергея, и уверена, что в машине был именно он, Олег! Может быть, не стоит разубеждать её, и опять появляться в её жизни? И надо оставить всё так, как есть?
Эти мысли занозой сидели внутри него, и заставляли стонать едва ли не сильнее, чем невыносимая боль от ожогов.
- Что же мне делать?! Вот, дожил! Валяюсь тут, в больнице, среди людей, которых нашли на улице… И не могу найти среди своих знакомых человека, которому могу доверять! Дела…
Потом он тоже вспомнил свою секретаршу, которая была ему помощницей в делах – незаметной, молчаливой, знающей рабочей лошадкой, на которую он всегда мог положиться.
- Вот, пожалуй, кому я могу позвонить! – подумал он, и впервые за эти дни вздохнул с некоторым облегчением.
Когда в следующий раз к ним в палату вошла медсестра, Олег попросил принести ему телефон.
- Вы хотите позвонить? Значит, вы что-то вспомнили? – обрадовалась сестра. Этого больного, который сейчас боролся с сильнейшей болью, ей было жаль.
- Да, мне кажется, я вспомнил имя и телефон сотрудницы, вместе с которой проработал многие годы. Надеюсь, память не подводит меня, и я услышу знакомый голос.
- Так это отлично! Главное – это вспомнить хоть что-то. А потом всё будет значительно проще, воспоминания будут цепляться одно за другое.
Медсестра принесла телефон, и Олег набрал нужный номер.
- Офис господина Аксёнова, - услышал он голос Нинель Яковлевны, своей секретарши. – Слушаю вас!
- Нинель Яковлевна, сейчас в приёмной рядом с вами есть кто-нибудь?
В трубке несколько секунд царило молчание. Потом голос секретарши произнёс:
- О, Боже! Вы…
- Я…
- Но как?! Впрочем, об этом потом. Здесь никого нет, я одна…
- Тогда слушайте…
Внимательно выслушав то, что сказал ей шеф, женщина спросила:
- Говорите, что я должна сделать, Олег Владимирович!
- Ну, во-первых, сделать так, чтобы никто пока не узнал о том, что я звонил. Потому как от этого зависит, выйду ли я из больницы живым.
- Поняла.
- И потом, мне нужна одежда и деньги. Всё, что было на мне, испорчено.
- Но я не могу поехать в ваш дом, чтобы забрать там то, что вам нужно, если не объясню, в чем дело. Что я скажу, вдруг явившись туда за вещами хозяина? Мне придётся всё как-то объяснить.
- Да, это проблема.
- Впрочем… Мой сын, Александр, примерно такого же роста и комплекции, как и вы. Я могла бы принести вам его вещи. Хотя, должна сказать, что костюмы Шуры значительно скромнее тех, что носите вы. Ну, а деньги я возьму из тех, что лежат у меня в сейфе для хозяйственных нужд. На некоторое время вам хватит, а там видно будет, что и как. Как вам такой вариант?
- Мне сейчас не до изысков, Нинель Яковлевна. Ведь у меня здесь нет даже зубной щетки!
- Я понимаю, и сегодня же вечером привезу вам всё необходимое! Только… Можно один вопрос?
- Можно.
- Почему вы не хотите позвонить Веронике? Если бы она узнала, что вы живы, это вернуло бы девочку к жизни. Ведь сейчас она и не живёт вовсе. Извелась совсем бедняжка, прямо смотреть жалко…
- Если бы видели меня, Нинель Яковлевна, вы бы не стали предлагать мне это. Моё лицо… Оно сильно пострадало. Вряд ли моей любимой женщине нужен такой урод, каким я стал!
- Господи, как вы ошибаетесь! Да она будет любить вас ещё сильнее! Хотя, в вашем случае любить сильнее, кажется, просто невозможно. Ведь она без ума от вас! Впрочем, не буду настаивать. Это ваше личное дело, и в моих советах вы не нуждаетесь!
- Ещё раз прошу вас держать этот разговор в тайне!
- Обещаю…
Нинель Яковлевна приехала в этот же день. В руках её были тяжелые пакеты с одеждой и фруктами для больного.
- Вот, тут всё – деньги, ваш мобильный телефон, одежда и немного фруктов, - сказала женщина, с ужасом глядя на забинтованную голову Олега.
- Что, не нравлюсь? – усмехнулся Олег, и от этого малейшего движения губ застонал от боли.
- Да… Здорово вас!
- Но я, по крайней мере, остался жив. А вот Сергею и водителю повезло ещё меньше – они так и сгорели в автомобиле.
- Значит, Сергей в тот вечер был с вами. А мы его разыскиваем!
- Бедный парень теперь лежит на кладбище, с моим именем на табличке.
- Да. И к нему почти каждый день ездит бедная Вероника.
- Как она, моя девочка? Расскажите мне о ней!
- На похоронах она с трудом держалась на ногах. А сейчас… Она как будто погасла. Вы занимали в её жизни слишком много места, и теперь вокруг неё пустота. Кстати, она уехала из вашего дома, и теперь опять живет у родителей.
- Но почему?! Ведь это её дом!
- А она уверена в том, что в доме ей не принадлежит ничего. Ведь вы не расписаны…
- Ну, как я мог не позаботиться о своей любимой женщине?! Если бы я погиб, она получила бы всё, что я имел. Да и теперь Вероника ни в чем не будет нуждаться – в любом случае я позабочусь об этом!
- Мне кажется, эта девочка из тех женщин, которые больше, чем в материальных ценностях, нуждаются в тепле и ласке своего мужчины.
- Вы опять об этом… Ну, зачем?! Разве можно любить человека без лица?!
- Я много старше вас, Олег Владимирович, и многое повидала в жизни. Знаете, мой отец вернулся с фронта домой тоже без лица. Пуля попала ему в нос, и вместо него на лице был черный провал. Ну, а после войны, сами понимаете, какие пластические операции? Жив остался, и на том спасибо! Он всю жизнь так и проходил с повязкой на лице. Но если бы вы знали, как моя мать любила его, и как горевала, когда его не стало!
- Ладно. Вы меня убедили. Я подумаю над вашими словами.
- Вот и отлично. А теперь скажите, что мне принести вам завтра?
- Не знаю. Кажется, вы принесли всё, что необходимо.
- Тогда сегодня вечером я нажарю котлет и сварю куриный бульон. Вам надо набираться сил, а для этого куриный бульон – первое дело!
- Честно говоря, это было бы совсем неплохо. Кормят здесь отвратительно!
- А то, я не знаю, как готовят в наших больницах! – улыбнулась женщина.
Распрощавшись с Олегом, Нинель Яковлевна зашла в ординаторскую, и договорилась об отдельной палате для своего шефа.
- Вы уверены, что он сможет её оплатить? – засомневался врач, который до этого дня был уверен, что его пациент небогат.
- Нет проблем! Он вполне мог бы арендовать для себя не только отдельную палату, но и весь ваш корпус, и это не нанесло бы серьёзного ущерба его благосостоянию, - усмехнулась женщина.
Уже через час Олега перевели в палату, и теперь он лежал один. Тут был телевизор, холодильник и шкаф для одежды. Мужчина облегченно вздохнул. Наконец-то, он не будет видеть одутловатые лица своих соседей, которые, в основном, привезены сюда с улиц Москвы с обморожением конечностей, и вдыхать несвежий запах их давно не мытых, неухоженных тел. Здесь он сможет сосредоточиться, и обдумать свою дальнейшую жизнь. Но, Боже мой, как же он хочет увидеть свою милую, ласковую девочку! Обнять её, крепко прижать к себе, и слушать, как часто-часто бьётся под лёгкой блузкой её сердечко… Кажется, именно этого он хочет сейчас больше всего! Но представить себе, что она увидит его в таком виде – слабого, больного, с бинтами на лице - он не мог...
Наконец, его лечение было закончено. Повязки с лица уже сняли, и теперь всё оно было покрыто ярко-розовыми, уродливыми шрамами, сделав его почти неузнаваемым.
- Ну, просто Франкенштейн, одно слово, - тяжело вздохнул мужчина, когда впервые увидел себя в зеркале…
- Ох, как вас… - не удержалась от восклицания Нинель Яковлевна, которая почти каждый день навещала шефа.
- Вот видите, даже вы испугались. А что же будет, когда меня увидит Вероника!
- Уверяю вас, она будет рада, когда узнает, что вы не погибли. Ну, а если нет, то и жалеть о ней не стоит! Впрочем, я просто уверена, что она искренне любит вас, Олег Владимирович.
- Да разве можно любить человека с таким лицом?!
- Можно. А почему нет?
- Ладно. Может быть, вы и правы. Я съезжу к ней. Но не сейчас, позже. Мне надо хоть немного привыкнуть к собственному отражению в зеркале.
- Куда вы поедете, когда вас выпишут? В свою холостяцкую квартиру? Или, может быть, немного поживёте у меня?
- Нет. Я поеду к себе. Очень соскучился по дому.
- Значит, ваше инкогнито будет, наконец, раскрыто?
- Да. Пора всем узнать, что я жив.
- И не боитесь? Ваши враги могут предпринять ещё одну попытку убить вас!
- Но ведь теперь я не беспомощная забинтованная кукла с больничным судном под кроватью, и могу постоять за себя. Так что, пусть попробуют!
- Что я ещё могу сделать для вас, Олег Владимирович?
- Мне нужен новый водитель. Но это должен быть надёжный человек, которому я могу полностью доверять.
- У моего сына есть приятель. Очень хороший парень, и водитель от Бога. К тому же несколько лет служил в войсках специального назначения. Сын недавно говорил, что Кирилл ищет работу. Я могу узнать. Может быть, нам повезёт, и он ещё не подыскал себе места.
- Да, было бы очень хорошо, если бы он согласился. Опытный охранник мне не помешает…
…Увидеть свою жену Олег смог только тогда, когда вышел из больницы. А произошло это весной, в начале апреля, после трёх изнурительных месяцев постельного режима и одуряющей, изматывающей боли.
Выписавшись из больницы, Олег приехал домой, обрадовав своим появлением горничную, повариху и садовника, которые долго не могли поверить в то, что их хозяин вернулся.
Он немного передохнул, принял ванну, пообедал, надел один из самых любимых своих костюмов, и попросил водителя подать автомобиль. Его стремление увидеть Веронику стало нестерпимым.
- Куда едем, Олег Владимирович? В офис?
- Нет, Кирилл. Все дела потом. Сейчас мы едем к моей жене.
- Понял, - сказал его новый охранник-водитель, о котором позаботилась его секретарша, и повернул ключ в замке зажигания…
…Он вышел из лифта, и остановился у знакомой двери. Посмотрев на часы, подумал, что в это время Вероника должна быть дома. Впрочем, вполне может быть, что сегодня он не застанет её. Мало ли, какие дела могут быть у молодой женщины по вечерам?! Но, по крайней мере, он узнает у её отца или матери, как у неё дела.
Олег нажал на кнопку звонка, и теперь с замиранием сердца ждал, когда, наконец, распахнётся дверь.
Щелкнул замок, дверь открылась, и он увидел перед собой Нику. Та смотрела на него. Ему показалось, что в глазах молодой девушки он видел удивление и надежду.
- Здравствуйте, я друг Олега. Меня зовут Алексей. Мы вместе учились в университете, - с трудом произнёс он заученную фразу, и протянул Нике букет роз, который купил по дороге.
- Здравствуйте. Проходите в дом. Что же вы стоите на пороге?
Олег шагнул в прихожую, и тут же почувствовал руки жены на своих плечах.
- Олежка, милый! Ну, зачем ты так? Кого ты хочешь обмануть? Неужели ты думаешь, что я не узнаю тебя? – шептала Ника, целуя его изуродованное лицо.
- Господи, как хорошо, - сказал он, хватая жену в охапку. – А я так хотел, и так боялся нашей встречи!
- Чего же ты боялся, милый? Что я зацелую тебя до смерти? Да, ты сильно рисковал, - улыбнулась Ника. – Сегодня тебе придётся нелегко.
- Ты одна дома?
- Да, родители сегодня выбрались в театр, и придут ещё нескоро, - сказала молодая женщина, расстёгивая пуговицы на рубашке мужа. – Я тут умирала без тебя, любимый… А сейчас – сейчас я самая счастливая женщина на свете! Ну, почему тебя не было так долго?!
- Я лежал в больнице целых три месяца. Видеть меня там было зрелищем не из приятных. Да и сейчас…
- О чем ты, Олег? Ведь я – твоя жена! На всю оставшуюся жизнь! В горе и радости, в болезни и здравии. Или это не так? Ты скажи…
- Глупенькая! Только о тебе я думал в то трудное время, когда корчился от боли в общей палате, в окружении пьяниц и бомжей.
- Но почему ты не дал мне знать, что нуждаешься в помощи? Я была бы с тобой и днём, и ночью, и избавила бы тебя от многих забот!
- Не хотел грузить тебя своими проблемами. Был неправ, прости…
Больше между ними было не сказано ни слова – наконец-то он получил её, свою Веронику! Ведь он не видел её так давно – три долгих, трудных месяца. А всё остальное вполне может и подождать…
…Когда мать и отец Вероники приехали домой, они увидели, что их дочь выходит из своей комнаты, крепко держа за руку мужчину. Несмотря на то, что у бедняги было сильно изуродовано лицо, не узнать в нём Олега они не могли – те же глаза, тот же рост и разворот плеч.
- Мам, пап, надеюсь, вас не надо знакомить? – улыбнулась Вероника, и сердце матери подпрыгнуло от радости. Наконец-то Ника улыбнулась! Нечасто в последние месяцы она видела улыбку на лице своей дочери!
- Господи! Ты и в самом деле дождалась! – прошептала Ирина Петровна, и закрыла лицо руками, пытаясь скрыть слёзы, закапавшие из глаз.
В это время Василий Ильич подошел к зятю, тихонько похлопал его по плечу, чтобы не доставить лишних страданий – мало ли, как чувствует себя Олег – а потом осторожно обнял его, и прижал к себе.
- Очень рад тебя видеть, сынок.
- И я тоже очень рад видеть вас всех!
После этого к Олегу подошла и мать Ники.
- Мы счастливы, что ты вернулся, Олежка, - сказала она, и, нагнув его голову к себе, поцеловала в щеку, едва дотронувшись до неё губами. – Вот и закончился для нас этот кошмар!
- Ну, скажем так, почти закончился, - уточнил Василий Ильич.
- Да. Вы правы. Ведь я не знаю, кто это сделал, и почему. И пока не узнаю, моя жизнь будет в опасности.
- А мы тут не сидели без дела, и все три месяца твоего отсутствия вели своё расследование, - сказал отец Вероники. - Мы просеяли сквозь густое сито каждого твоего сотрудника, а также тех, кто был связан с тобой делами. Все документы у Ирочки. Как будет время, посмотришь, и дашь свои замечания. Может быть, мы что-то упустили. Ведь в сыске мы дилетанты!
- Пап, вы совесть-то имейте! Я целых три месяца мужа не видела! И откуда у него вдруг появится свободное время, чтобы заниматься документами?! – заворчала Вероника, и покрепче прижалась к Олегу, который обнимал её за плечи.
- Но ведь от этого зависит ваша дальнейшая жизнь, девочка! – сказал отец. – Очень не хотелось бы второй раз наступить на те же самые грабли.
- Ну, дайте нам хоть этот вечер! – взмолилась Ника.
- Да кто говорит о вечере? Конечно, вам сегодня совсем не до наших исследований. Сейчас мать накормит нас ужином, и вы свободны!
- Это другое дело…
Проснувшись на следующее утро, Олег спросил:
- Какие планы на сегодня, малышка? Едешь на занятия в институт?
- Побойся Бога, Олежек! Ну, какие занятия, когда муж вернулся с того света?! Я хочу быть с тобой, не расставаясь ни на минуту. Имею право…
- Мы останемся у родителей, или поедем домой? Знаешь, я очень соскучился по своей спальне.
- Тогда сейчас я накормлю тебя завтраком, и поедем. А результаты наших расследований ты посмотришь дома. Понимаешь, мы проверили почти всех. И ни у кого нет мотива убить тебя. Правда, в списке есть ещё несколько человек, которых мы оставили напоследок, только это совсем не тот уровень – водители, охрана, экспедитор, секретарши и младший обслуживающий персонал. Понимаешь, как-то с трудом верится, что уборщица тётя Клава сумела поставить магнитную мину под днище твоего автомобиля. И к тому же рассчитала время так, чтобы взрыв прозвучал подальше от Москвы, на загородном шоссе, где в это время суток не слишком много автомобилей. Но даже если допустить такое, то спрашивается, зачем ей всё это надо?! Ведь людей не взрывают просто так, для собственного удовольствия! Человеком, сделавшим это, должны руководить сильные страсти – зависть, месть, желание быстро разбогатеть за чужой счет, ненависть или, на худой конец, страх разоблачения.
- Я сегодня же просмотрю те материалы, которые вы сумели раздобыть. Это интересно! Может быть, мне удастся немного расширить ваш список.
- Было бы здорово! Очень хочется, чтобы подонок, наконец, получил по заслугам!
С этими словами Ника быстро соскочила с постели, и побежала в душ, а потом на кухню, чтобы накрыть стол для завтрака.
После завтрака, быстро ополоснув посуду, она собрала кое-что из вещей, и, накинув лёгкий плащ, вышла из квартиры. Следом за ней шёл Олег. В его руках, кроме сумки с вещами жены, была папка с досье на сотрудников компании, собранными семьёй Каретниковых.
Перед выходом, вспомнив о чём-то, Вероника вернулась на минуту в свою комнату, и достала из тумбочки пистолет. С которым, кстати, научилась неплохо управляться.
- На всякий случай, - мудро рассудила молодая женщина, и сунула оружие в сумочку, которую держала в руках.
Водитель уже ждал их внизу.
- Здравствуйте, - улыбнулся Кирилл, увидев Нику и Олега.
- Здравствуй, Кирилл!
- Мы сейчас домой, или как?
- Да. Домой!
- Вот и славно! Теперь всё встанет на свои места!..
…Наконец-то они оказались дома!
- Ну, вот, и добрались, - облегченно вздохнул Олег, помогая Нике снять плащ. – Пожалуй, я побуду дома сегодня и завтра, а послезавтра ненадолго съезжу в свой офис. Должны же там, наконец, узнать, что я жив!
- Как?! А ты до сих пор даже не позвонил туда? – удивилась Ника, которая знала, как серьёзно относится к своим обязанностям главы компании её супруг.
- Я решил, пусть лучше сюрприз будет…
- Наверно, так даже лучше. Может быть, по реакции окружающих ты сможешь кое-что понять. А впрочем, я несильно обольщаюсь. Вряд ли наш враг станет кусать пальцы от злости при виде тебя. Скорее всего, он вместе с остальными будет радоваться твоему чудесному возвращению из небытия, жать тебе руки и по-дружески похлопывать по плечу. Но ты всё-таки будь повнимательнее… Мало ли что?
- Я обязательно последую твоему совету, девочка. Знаешь, всё-таки приятно сознавать, что у меня такая умная жена, - сказал Олег, увлекая Нику в гостиную, чтобы там вместе с ней заняться изучением досье.
- А вот льстить мне совсем не обязательно!
- Да как ты могла подумать, что это лесть?! – возмутился мужчина. -Это же самая что ни на есть правда!
Супруги удобно расположились за столом в гостиной, и стали внимательно рассматривать собранные материалы.
Олег был удивлён, какую огромную работу проделали Вероника и её родители. На каждого человека, который хоть немного знаком с Олегом, было собрано самое подробное досье, и на первой странице прикреплена цветная фотография. Некоторых людей Олег узнавал сразу, и утвердительно кивал головой, читая то, что о них написано, соглашаясь с выводами. Других людей узнавал с трудом, а третьих не помнил вовсе – народу в его компании работало немало.
- А это что за парень? – спросил Олег, вертя перед собой фото молодого человека, который явно напоминал ему кого-то. – Я не помню, чтобы он работал у меня в компании!
- Он устроился совсем недавно. Так, мелкий клерк. Знаешь, мне не нравятся его глаза. Очень уж недобрый взгляд у этого паренька. Когда я впервые увидела его, то подумала, что он ненавидит всё человечество.
- Ну, знаешь ли, это ещё ни о чём не говорит. Можно быть настоящим мизантропом и ненавидеть человечество, но за всю свою жизнь не убить даже таракана на кухне.
- Не скажи… Ты обратил внимание, что снимки папа сделал скрытой камерой, именно тогда, когда человек этого не ожидает? А утверждения, что глаза – это зеркало души, по-моему, никто не отменял!
- Ты и в этом права, девочка. Только не думаю, что он тот человек, который нам нужен. По-моему, парень слишком мелко плавает для этого.
- И всё-таки, надо проверять и его. Чем черт ни шутит, когда Бог спит! Может быть, он простой исполнитель, посланный кем-то более могущественным!
- А вот такое вполне может оказаться правдой…
- Скажи, тот контракт, который вы ехали заключать с Сергеем, он был очень выгодным?
- Да, не скрою, было бы совсем неплохо получить его. Но из-за него никто не стал бы убивать людей, и уж, тем более, тратиться на магнитную мину и нанимать минёра.
- Значит, и это не то!
- Да. Тут причина значительно весомее.
- Как ты думаешь, что именно?
- Моё состояние.
- Но ведь у тебя, наверняка, есть родственники, и в случае твоей смерти они могут претендовать…
- Если за это дело возьмутся всерьёз, претендентов будет не так уж много, уверяю тебя!
- Значит, я ещё не скоро стану твоей законной женой! – тяжело вздохнула Ника.
- Кто знает, как будут развиваться события? Единственно, что могу сказать – этим делом сейчас занимаются мои люди. Надеюсь, профессионалы сделают всё быстро. И когда найдут злодея, мало тому не покажется! Ну, а знать больше моей девочке совсем не обязательно.
…Проведя за столом несколько часов, Ника подняла вверх руки, и сладко потянулась.
- Устала сидеть на одном месте, да, малышка?
- Ну, совсем немного, - улыбнулась Вероника.
- Пожалуй, тебе пора отдохнуть, - предложил Олег.
- И какие будут предложения? – вопросительно посмотрела на мужа молодая женщина.
- Предлагаю пойти в постель. Хватит заниматься научно-исследовательской работой! До обеда ещё полно времени, ты успеешь немного вздремнуть.
- У меня есть условие…
- Чего же ты хочешь, девочка?
- Только одного – чтобы ты был рядом со мной!
- Да куда же я от тебя, моя любимая!
- Ты что сейчас сказал, Олежек? Пожалуйста, повтори!
- Я сказал «любимая»… Ты удивлена?
- Да. Ты ни разу не называл меня так!
- Говорить о своей любви вслух – это обязательно?
- Не знаю. Наверно, нет. Но всё-таки, я очень хотела услышать от тебя эти слова.
- Глупенькая! Разве привёз бы я тебя в свой дом, и стал бы давать клятвы в церкви, перед святыми иконами, если бы не любил тебя?
- Не знаю, милый, - пожала узкими плечиками Вероника. - У меня ещё слишком мало опыта.
- Вот и хорошо, что мало! Как-то поднадоели женщины, которые прошли огонь, воду и медные трубы, всё знают и везде побывали. А ты просто прелесть, и не любить тебя невозможно.
- Вот теперь, когда мы всё выяснили, самое время добраться до постели, - улыбнулась Ника, и уже через секунду уютно устроилась на руках у мужа.
- Как славно, что он опять со мной! – подумала она, крепко обнимая своего Олега. – Слава Тебе, Господи! Ты услышал мои молитвы, и вернул его мне! И теперь я абсолютно счастливая женщина…
- Ты чего там шепчешь, малышка?
- Я? Я благодарю Бога за то, что ты рядом…
…Через два дня Олег с утра поехал в свой офис, и по пути отвёз Веронику в институт. Их жизнь, наконец-то, входила в своё обычное русло. Ведь она не может быть вечным праздником, когда каждый новый день сулит только удовольствия, и ничего больше. У любого из нас есть свои дела и обязанности, которые мы должны выполнять, и от этого никуда не денешься. От забот избавлены только грудные дети, непроходимые дебилы да дряхлые старцы, пребывающие в глубоком маразме. Остальным же приходится жить по пословице «Делу – время, потехе – час»!..
…Через неделю Олег сказал жене:
- Пожалуй, сегодня поеду, перекинусь в картишки. Соскучился по ребятам – жуть!
Впервые при этих безобидных словах мужа на сердце Ники стало тоскливо.
- Может быть, не поедешь сегодня, Олежек?
- Но почему? Что-то случилось? – удивился Олег такой реакции Ники на свои слова. Обычно она только кивала головой в знак согласия.
- Ничего не случилось. Просто, не хочу отпускать тебя от себя надолго. Тем более, на этот раз ты сам поведёшь автомобиль?
- Ну, конечно, сам! Не могу же я заставлять Кирилла работать на меня день и ночь! Но ты не должна волноваться. Я вполне в состоянии постоять за себя!
Но эти слова Олега ничуть не успокоили молодую женщину. У неё на глазах показались слёзы, а через минуту она уже плакала навзрыд, не в силах сдержаться.
Муж, конечно, кинулся её успокаивать, и, кажется, готов был отказаться от своего плана провести сегодняшний вечер в кругу друзей. В конце-концов, спокойствие этой маленькой женщины ему дороже времени, проведённого с приятелями.
- Ладно, успокойся! Я никуда не еду, - сказал Олег, снимая с себя пиджак.
Такую истерику жена закатила ему впервые. Зная, как женщины иногда способны предчувствовать неприятности, он решил не искушать судьбу – мало ли, что ждёт его по пути…
…Трое мужчин в неприметной серой «семёрке» напрасно прождали его на дороге, держа наготове свои АКМы – автомобиль господина Аксёнова так и не показался на горизонте.
- Интересно, почему он не поехал сегодня играть? – удивленно почесал затылок один из ожидающих, молодой мужик лет тридцати пяти. – Ведь обещал!
- Может, испугался вечером выезжать из дома, - сказал другой мужчина, постарше. – Знаешь, как говорят? «Пуганая ворона и куста боится»!
- Ты сейчас о ком? Об Аксёнове? Вот сказал, так сказал… Да этому мужику всё нипочём! – ответил первый. – Бешеный, одно слово…
Он пару раз сталкивался с Олегом, и сохранил об этих встречах самые неприятные воспоминания. И твердо усвоил – с таким, как этот ненормальный, лучше не связываться. По крайней мере, оставшись один на один – изуродует, как Бог черепаху, а то и на тот свет отправит, воткнув нож в живот. И даже не вздрогнет…
- Не бывает таких людей, которым всё до фонаря! Смерти боятся все, только виду не показывают, - вступил в разговор третий мужик. – И этот тип не исключение, уверяю вас!
- А я думаю, всё объясняется очень просто - дома у него есть занятие и поинтереснее, чем игра с друзьями в карты, - не отступал от своего мнения первый мужик. – И дело совсем не в том, что он испугался следующего покушения. Просто не смог отказаться от удовольствия провести ночь с той девицей, которая поселилась у него.
- Значит, ждать его тут больше не стоит, - тяжело вздохнул мужик постарше. – Дело откладывается, мужики!
- Видимо, да, - согласились все.
Они простояли тут больше часа, и всё без толку.
- Босс нас по головке не погладит, братва, - сказал самый старший из них, потянулся рукой к своему бритому затылку, и все пятернёй поскрёб его. – Так что, лучше сегодня на глаза ему не показываться.
- Так мы, что ли, виноваты?! Босс знал, с кем связался! Достать этого типа будет непросто, особенно, во второй раз, когда тот предупреждён об опасности.
- Ладно! Не нашего ума это дело. Если боссу надо, пусть сам думает, как к нему подступиться. А наше дело холопье! Прикажет стрельнуть, или нож под ребро сунуть – сделаем, не вопрос…
…Босс и в самом деле, был очень рассержен – ну, что за люди пошли в наше время – трусливые и безынициативные. Не то, что бесстрашные боевики в самом начале девяностых! Тем только намекни, что надо сделать, и всё будет тип-топ! А этих за руку надо водить, как детсадовских младенцев.
- Ну, да ладно, - тяжело вздохнул мужчина. – Надо подумать, как можно подобраться к этому парню. Не может быть, чтобы я не смог достать его! Ну, не его, так, по крайней мере, того, кто ему дорог. Кажется, у него в доме поселилась молоденькая курочка. Так, может быть, именно она и есть тот человек, который мне нужен?..
…Уже через несколько дней в доме Олега прозвенел звонок. В это время он и его жена уютно устроились в гостиной, и разговаривали, потягивая сухое вино из высоких бокалов.
- Слушаю вас, - сказал мужчина, подняв трубку.
Очевидно, то, что говорил ему звонивший, было не слишком приятно, потому что лицо Олега вдруг нахмурилось, и как будто окаменело.
- Это точно? – спросил он, едва раздвинув сведенные судорогой губы.
Вероятно, получив утвердительный ответ звонившего, он тяжело вздохнул, и сказал:
- Понятно. Спасибо за работу!
Потом положил трубку на рычаг, и посмотрел на Нику. Та сидела в кресле, поджав под себя ноги, и внимательно глядела на него.
- Что ты так смотришь на меня? В первый раз видишь? – спросил он, и Ника удивилась, как изменился его голос. Вот, только что он был ласковым, а теперь в нём звучал металл.
- У тебя неприятности? – ответила женщина вопросом на вопрос.
- Ну, откуда ты взяла, что у меня неприятности? Я что – похож на неудачника, которого неприятности преследуют, как блохи бродячего кота?! Знаешь, мне уже надоели твои бесконечные предчувствия беды! Ну, что ты всё время каркаешь, как ворона! В конце-концов, это невыносимо!
- Ну, извини, - тихо сказала Ника, и опустила глаза, а щёки её вспыхнули – Олег ещё никогда не был так груб с ней! – Я не предполагала, что так раздражаю тебя!
- Да, раздражаешь! И чем дальше, тем больше!
- Даже так, - растерялась девушка. – Может быть, нам надо расстаться… Ну, хотя бы на какое-то время?
Она произнесла эти слова, но никак не думала, что Олег сразу ухватится за них. Но вдруг услышала:
- Вот что мне нравится в тебе, так это твоя умная голова. Ты сама поняла, что надо сделать. Да, я и сам хотел предложить тебе пожить у родителей. Кажется, я не создан для семейной жизни, она слишком утомляет меня. Извини…
- Ну, что ж! Спасибо за откровенность.
- По поводу денег можешь не волноваться – каждый месяц я буду переводить тебе на карточку определённую сумму.
- Вот уж чего мне от тебя не надо – так это денег! – сказала Вероника, и встала с кресла. Книга, которую она читала этим вечером, упала у неё с колен, но она даже не заметила этого. – Сколько сейчас времени?
- Десятый час.
- Кажется, ещё не слишком поздно.
- Не слишком поздно для чего? Что ты собираешься делать, Ника?
- Пойду, соберу вещи, и позвоню родителям.
- Ты что – хочешь уехать прямо сейчас? На лице Олега промелькнуло вдруг что-то, похожее муку.
- Да, прямо сейчас. А зачем мозолить тебе глаза, и добиваться, чтобы ты указал мне пальцем на дверь? Так, по крайней мере, я могу представить себе, что ушла по своей воле, потому что разлюбила тебя.
- Ну, что ж! Это твоё решение, и я его уважаю. Хорошо. Я скажу Кириллу, чтобы он отвёз тебя.
- Спасибо. Но я вполне смогу добраться до своего дома на такси.
- Нет, ты поедешь с Кириллом. Я хочу быть уверен, что ты добралась до дома без приключений!
- Да кому я нужна?! Я же не бизнес-вумен, и не жена олигарха. Так, кое-кто, кое-где…
На глазах Ники появились слезинки, которые она быстро смахнула пальцами – ещё не хватало разрыдаться тут… Хватит с неё унижений! И так выгнали из дома, как надоевшую кошку. Надо хоть уйти с достоинством. Ну, а слёзы… Поплакать можно и потом. На это у неё будет масса времени!
Быстрым шагом Вероника прошла в спальню, и закрылась там…
…Оставшись в комнате один, Олег рухнул в кресло, и обхватил голову руками. Кажется, то, что он делает, невыносимо! Но как иначе ему уберечь свою девочку, которую приговорили к лютой смерти?! Только отказавшись от неё, и прогнав от себя. И никак больше…
…Ника вышла из спальни уже через несколько минут. В руках у неё была сумка с книгами и тетрадями и небольшой чемодан, который она привезла из дома.
- Ну, вот. Я готова, - сказала она. – Прощай, Олег. И не поминай лихом! Я не сумела стать тебе хорошей женой, но никогда не желала зла. Будь счастлив!
- И ты будь счастлива, девочка.
Олег встал с кресла, и сделал шаг, чтобы обнять её в последний раз.
- А вот этого, пожалуйста, не надо! – отшатнулась от него молодая женщина, и быстро вышла из гостиной.
В холле её уже ждал Кирилл. Недавно он поселился в доме своего босса. Это было удобно и ему, и Олегу – и водитель всегда под рукой, да и ему не надо каждый день ехать через весь город, вставая в пять часов утра, чтобы поспеть вовремя.
Увидев Веронику с сумками в руках, Кирилл забрал их, и распахнул перед ней дверь.
- Куда едем, Вероника Васильевна? – спросил он, немного удивившись тому, что Олег не вышел их проводить.
- К родителям. Вот, соскучилась очень, решила навестить.
- Ну, да, ну, да, - задумчиво сказал Кирилл, не поверив ей – неужели так заскучала, что мчится к папе с мамой, на ночь глядя?! Наверняка, повздорили с Олегом, вот и взбрыкнула девочка. Впрочем, не дело это – вмешиваться в чужие дела! Его дело – за баранкой сидеть, да поглядывать, нет ли поблизости желающих напасть на их автомобиль. Во всём остальном супруги как-нибудь разберутся сами, не маленькие…
…Кирилл вернулся назад через пятнадцать минут.
- Ты почему так быстро? – удивлённо спросил Олег. – Что-то случилось?
- Нет, ничего не случилось. Просто Вероника Васильевна приказала высадить её на остановке рейсового автобуса. Я сопротивлялся, честное слово, но она была непреклонна.
- О, Боже! Да что она делает, моя малышка!
- Вам виднее, Олег Владимирович. Ведь, просто так жена не уезжает из дома, на ночь глядя...
- Да. Это ты правильно сказал. Мне виднее! – тяжело вздохнул Олег.
А про себя подумал:
- Пусть лучше она будет ненавидеть меня, чем я позволю ей погибнуть! Она должна выжить. По крайней мере, я сделаю всё, что от меня зависит, чтобы это было так...
А сейчас ему предстояло войти в опустевшую спальню, где уже никогда не будет его девочки, никогда не зазвучит её голос, и её руки не обнимут его. Это было тяжело. Но кого винить в этом? Он сам, добровольно решил расстаться с Никой, посчитав, что так будет лучше.
С трудом осилив лестницу на второй этаж, он открыл дверь спальни, и увидел, что все вещи жены лежат на своих местах.
- Не понял, - удивился он, и открыл дверцы платяного шкафа.
Все платья и кофточки по-прежнему висели на плечиках. А на туалетном столике стояла шкатулка. В ней Ника хранила драгоценности, которые дарил ей Олег. Открыв её, мужчина увидел, что они тоже на месте. Было впечатление, что хозяйка комнаты на некоторое время вышла из комнаты, и вот-вот появится тут снова.
- Боже мой! Она оставила даже колечко, которое любила больше всего! Моя малышка обиделась… Или просто не захотела, чтобы хоть что-то напоминало ей обо мне?! Бедная девочка! Что она чувствует сейчас! Наверно, ей очень плохо. Но ещё хуже мне. Ведь я добровольно обрёк себя на эту пытку. И неизвестно, сколько она продлится. И смогу ли я вернуть жену после того, как всё закончится. Или моё место займёт кто-нибудь другой… Но, помнится, она сказала, что я буду единственным мужчиной в её жизни! А моя Ника слов на ветер не бросает! Только ведь я тоже клялся в церкви быть рядом, «…пока Бог не разлучит нас». А сам…
Вдруг захотелось вернуть её. И - будь, что будет! Олег уже сделал шаг к двери, но остановился. Потому что хорошо знал, что будет. Однажды он увидит свою любимую с аккуратной дырочкой во лбу. И возвращать будет уже некого. Оттуда не возвращаются!
Он подошёл к постели, и рухнул на неё. Потом подумал, встал, подошёл к бару, открыл дверцу, и налил себе полный стакан коньяка. Спиртное быстро сделало своё дело. Через несколько минут он упал на постель, сразу провалившись в вязкую черноту, и не просыпался до самого утра.
Утром он с трудом встал, и, приняв аспирин, поехал в офис.
Зайдя в свой кабинет, он вызвал к себе секретаршу.
- Нинель Яковлевна, зайдите ко мне!
- Иду, Олег Владимирович, - ответила та, и через несколько секунд появилась в кабинете, держа в руках блокнот и ручку.
- Пожалуйста, свяжитесь с редакцией газеты «Светская жизнь», и попросите кого-нибудь из репортёров приехать ко мне, - попросил он. – Это срочно!
- Я не знала, что у нас дела с желтой прессой! – удивилась женщина словам шефа.
- Иногда нужно запустить «утку», и лучшего метода, чем статья в такой газетёнке я не знаю, - усмехнулся Олег.
- Хорошо, сделаю.
- И вызовите ко мне начальника охраны. Это всё!
Кивнув головой, секретарша пошла выполнять приказания шефа.
Через минуту к нему в кабинет вошёл худощавый мужчина с пластиковой папкой в руках. Замок на двери шефа щелкнул. Это означало, что разговор будет конфиденциальным, и знать, о чем пойдёт речь, не должен никто...
…Вероника вошла в рейсовый автобус, который в это время был почти пустым, и рухнула на сидение. Она ещё не до конца понимала, что случилось в её жизни. Всё произошло слишком быстро. Ещё сегодня днём она и подумать не могла, что вечером сядет в автобус, и навсегда покинет дом, где жила с любимым мужчиной. И самое главное, он сам попросил её об этом!
Водитель автобуса закрыл двери, и тронулся в путь…
… Через час с небольшим Ника позвонила в дверь квартиры, где её с нетерпением ждали мать и отец. Дверь тут же распахнулась – перепуганные необычным звонком дочери родители ждали её на пороге.
- Ну, наконец-то! – облегченно вздохнула Ирина Петровна. Она увидела свою дочь. Та была жива и здорова, а это главное. Ну, а остальное они как-нибудь переживут. Их семью жизнь так часто била наотмашь, что к неприятностям им не привыкать. – Что случилось, девочка? Я вижу, ты с чемоданом. Что, ушла от Олега?
- Да, мама. Мы решили пожить отдельно.
- Ну, и ладно! Такое иногда бывает, - сказал отец, и взял из рук дочери тяжёлую сумку с книгами и чемодан.
- Пожалуй, пойду на кухню, и приготовлю чай. Выпить по чашке горячего чаю с мятой нам сейчас не помешает, - сказала мать, когда Ника сняла плащ и надела тапочки. – А потом мы поговорим.
- Так, что у тебя случилось, Ника? – спросила мать, когда чай был выпит. – Вы поссорились?
- Нет. Наверно, я просто надоела Олегу, и он попросил меня уехать.
- Он что – не мог потерпеть до утра? Выгонять из дома молодую женщину поздно вечером – это совсем не дело!
- Он не виноват. Я сама захотела уехать. Не могла больше находиться в его доме.
- Ну, скорее всего, он одумается, и завтра утром явится за тобой, - попытался успокоить дочку Василий Ильич.
- Я так не думаю, папа. Если бы ты слышал, как он говорил со мной! Я совсем не нужна ему.
- Поживём – увидим!
- Вот именно! – кивнула головой мать. – А сейчас пора спать. Время позднее, нам завтра на работу, тебе в институт. Иди к себе, девочка! И прими на ночь валерьянки. Тебе надо как следует отдохнуть, милая.
- Я так и сделаю, мамочка, - сказала Ника, и пошла в свою комнату, захватив с кухни таблетку, которую дала ей мать.
Приняв снотворное, она легла в постель, и, наконец-то, дала волю слезам…
…Олег не появился в их квартире ни на следующий день, ни через два дня, ни через три дня, и даже не позвонил. А на четвертый день, вернувшись домой из института, Ника достала из почтового ящика пухлый конверт. Письмо это предназначалось именно ей, и не имело обратного адреса.
Вскрыв конверт, девушка увидела свернутую в несколько раз газету.
На развороте был красочный репортаж о том, как развлекается известный бизнесмен, господин Аксёнов. Тут же были несколько фотографий Олега. По-видимому, снимки эти были сделаны в ресторане. Мужчина удобно расположился за столиком, уставленным напитками и закусками, а рядом с ним сидела сногсшибательная блондинка с огромным бюстом. Такие пышные дамы в последнее время стали входить в моду, заменив болезненно худых моделек типа небезызвестной американки Кейт Мосс.
Вероника так долго вчитывалась в пляшущие перед глазами строчки и разглядывала фотографии, что не заметила прихода матери.
Та, увидев дочь за чтением жёлтой газетёнки, спросила:
- Боже, что я вижу! Ты купила эту гадость, Ника?
- Нет, мама. Эту газету мне прислал доброжелатель. Вот, посмотри! Как тебе всё это?
Она протянула газету матери. Та взглянула на фотографии, и её сердце оборвалось. Значит, всё и на самом деле очень плохо! Олег не шутил, когда отправил домой их дочь – вот, на её месте уже другая. Наверно, именно такие женщины, как эта пышногрудая блондинка, и нравятся ему. И с этим ничего не поделаешь.
Теперь Ирине Петровне необходимо было быстро придумать, как успокоить дочь. На Веронике не было лица…
- Послушай меня, дочка! Я понимаю, всё это очень тяжело. Но не смертельно, уверяю тебя! Через измену любимых проходит почти каждая женщина. Надо просто взять себя в руки, и заставить поскорее забыть о том, что произошло. Я понимаю, что сейчас это кажется для тебя невозможным. Но уверяю тебя, через пару месяцев расставание с мужем уже не будет казаться тебе концом света! Ведь существуют мужчины ничуть не хуже Олега. А ты у меня умница и красавица. Вот посмотришь, твоё сердце недолго останется свободным! И у тебя появится другой мужчина, который будет любить тебя нисколько не меньше, чем твой Олег.
- Какой мужчина?! О чём ты, мама?
- Да-да, я помню. Ты сказала, что он будет твоим единственным и неповторимым. И ты всю жизнь будешь любить только его. Тогда послушай меня, милая моя! Ты почти год жила с любимым. Только подумай – целых триста шестьдесят дней! И всё это время была абсолютно счастлива. Да многие женщины могут позавидовать тебе! Потому что в их жизни не было даже этого. Забудь последний вечер, девочка. Помни только то хорошее, что было между вами. Как он баловал тебя, какие слова говорил, и как крепко обнимал по ночам. Ты ведь один раз уже теряла его. Помнишь? Так что, может быть, судьба сделает тебе подарок, и вы всё-таки будете вместе. Ты надейся, детка! Надежда – это последнее, что остаётся у человека.
- Да, ты права, мамочка. Я ведь с самого начала знала, что мы недолго будем вместе. Такой мужчина, как Олег, не может жить с маленькой серой мышкой, ему нужна королева. И теперь всё встало на свои места. А я, действительно, должна благодарить судьбу, что была рядом с ним так долго. Ведь он мог просто помахать мне рукой на прощание, и пройти мимо. Вот и всё…
…Больше они об этом не говорили. Ника каждый день ездила в институт, потому что приближалась летняя сессия. А все вечера проводила дома. Теперь мать, возвращаясь с работы, опять каждый день видела низко склоненную над книгой темноволосую головку дочери, только это уже не радовало её.
А на карточку Вероники было переведено десять тысяч долларов.
- Ничего себе! – удивился Василий Ильич. – Это очень большие деньги! Неужели он собирается переводить тебе столько каждый месяц?!
- Какая разница, папа. Я всё равно не возьму этих денег, и завтра же отправлю их назад!
- Ты абсолютно права, детка. Не нужны нам его деньги. Как-нибудь обойдёмся и без благотворительности!
- Я не буду вам в тягость, папа. Как только сдам экзамены, я устроюсь на работу. Всё равно мне нечего будет делать эти два месяца каникул!
- Не говори глупостей, дочка! – возмутилась мать. – Мы что, не сможем содержать свою единственную дочь?! Никакой работы, Ника! Летом ты должна хорошо отдохнуть, чтобы осенью пойти в институт с новыми силами!
- Ладно. Не будем об этом больше, - вздохнула Ника.
Она всё-таки склонялась к тому, что будет работать этим летом. Ну, чем ей заниматься дома, сидя в одиночестве? Да она с ума сойдёт от мыслей, которые бродят у неё в голове, и ни на минуту не оставляют в покое…
…Так прошла неделя. Через неделю Ирину Петровну подозвали к телефону. Почему-то она решила, что звонит Вероника, хотя та очень редко звонила ей на работу. Но мужской голос представился следователем, и сообщил ей, что в её дочь, Веронику Каретникову, сегодня стреляли.
- О, Боже! Она жива, моя девочка?
- Да. Она в больнице. Не скрою, состояние вашей дочери тяжелое. Можно сказать, критическое…
- Я еду!
- Хорошо. Тогда мы встретимся в больнице, я подожду. Мне хотелось бы поговорить с вами.
- Да-да, конечно. Мне, самое главное, увидеть свою дочь, и убедиться, что она жива.
- Я понимаю…
…Почти в то же самое время о том, что в Веронику стреляли, узнал и Олег. В это время он был в своём кабинете.
- Они всё-таки сделали это… Ну, что ж! Им же хуже! – сказал он, и сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев. В это время на его лицо было страшно глядеть – таким разъярённым оно было.
Он нажал на кнопку телефона, и вызвал к себе секретаршу.
- Нинель Яковлевна, только что мне сообщили, что в Веронику стреляли, и сейчас она в больнице.
- Да вы что?! – ахнула женщина, и по-бабьи схватила себя за щеку.
- К сожалению, сегодня я буду слишком занят, чтобы навестить её, так что, поручаю это вам. Кирилл отвезёт вас в больницу, и поможет, если надо. Сделайте для моей девочки всё, что можно – отдельная палата, самые дорогие лекарства, качественное питание… В общем, не буду вас учить – Вероника должна иметь самое лучшее.
- Что вы задумали, Олег Владимирович? – вдруг спросила секретарша.
- Именно то, что вы думаете. За то, что моя любимая девочка сейчас борется со смертью, кто-то должен ответить! Я сам позабочусь об этом.
- Вы объявляете войну своим противникам? Я правильно поняла?
- Да, вы правильно поняли. Ничего не поделаешь! Придётся немного пострелять!
- А может быть, не стоит этого делать? Пусть поимкой преступников занимается полиция! Иначе, вы сами можете погибнуть, или угодить в тюрьму!
- Что ж! – усмехнулся мужчина. – Значит, судьба такая…
- Спаси и сохрани вас Господь, Олег Владимирович!
После секретарши его кабинет посетил начальник охраны и главный бухгалтер компании. Все они ушли от него с очень озабоченными лицами…
… Ирина Петровна приехала в больницу, и её сразу провели в палату дочери. Вероника лежала на высокой постели с закрытыми глазами, и была без сознания. На стуле рядом с постелью сидел пожилой мужчина в темных роговых очках.
- Вы мать Вероники? – спросил мужчина, увидев её.
- Да. Я Ирина Петровна Каретникова.
- А я следователь. Меня зовут Иван Федорович Резников. Я хотел бы узнать у вас, кто мог желать вашей дочери смерти.
- Мы слишком маленькие люди, Иван Федорович. И поэтому наша жизнь никому не интересна. Так что, думаю, моя девочка просто попала под раздачу. Это была случайная пуля, я уверена в этом.
- На вашем месте, уважаемая Ирина Петровна, я не был бы настолько категоричен. Именно вашу дочь поджидали в машине преступники. Уверяю вас, киллеры такого ранга не ошибаются, не тот случай.
- Ну, если так, то на ум мне приходит только одно. Некоторое время моя Вероника жила с мужчиной, довольно известным бизнесменом. Но недавно они расстались. Может быть, это как-то взаимосвязано?
- Думаете, сожитель вашей дочери мог таким образом отомстить ей за то, что она ушла?
- Я бы не стала употреблять это слово - «сожительство» - в отношении моей дочери, Иван Фёдорович! Олег и Ника обвенчаны в церкви, и являются супругами перед Богом. Вот, только оформить отношения в ЗАГСе Олег почему-то не смог. Ну, или не захотел.
- Скажите честно - почему они расстались? Ваша дочь изменила ему?
- Нет. Он сам отослал её из дома, сказав, что им надо пожить отдельно. Это случилось не более двух недель назад.
- Вот, значит, как?! Могу я узнать, как же фамилия мужа вашей дочери?
- Конечно. В этом нет никакого секрета. Его зовут Аксёнов Олег Владимирович.
- Вот это да! Ваша дочь – гражданская жена господина Аксёнова! Значит, в этом деле всё не так просто. Вернее, совсем не просто! Ладно, будем думать. А сейчас мне надо идти. Дела! До свидания, Ирина Петровна! Берегите вашу дочь!
- Ну, конечно! Мы всегда будем рядом с нашей девочкой!
- Вот и славно…
…Мать просидела у постели дочери до вечера. Потом медсестра попросила её уйти.
- Приходите завтра утром. Может быть, к этому времени ваша дочь уже будет в сознании.
- Да-да, я обязательно приду! – сказала Ирина Петровна, и, прежде чем уйти, прикоснулась губами к щеке дочери. Та не пошевелилась, и не открыла глаз…
…Когда больные уснули, и в больнице, наконец, стало тихо, в палату к Веронике проскользнул мужчина. Конечно, в ночное время посетителей к больным не пропускали, и проникнуть сюда можно было только, как следует заплатив охране и дежурной медсестре.
- Имейте в виду, она без сознания, и даже не узнает о том, что вы были у неё! – сказала медсестра.
- И не надо, чтобы знала. Мне главное, убедиться, что моя девочка жива…
Мужчина вошёл в комнату, сел на стул рядом с постелью Ники, и взял в свои ладони её руку.
- Здравствуй, любимая. Прости, что не сумел защитить тебя. Думал, будет вполне достаточно того, что мы расстались. Но… Мои враги оказались хитрее, и попытались лишить меня самого дорогого – любимой женщины. Они ответят мне за это! Теперь я рассчитаюсь за всё – за взрыв на дороге, за смерть Серёги и водителя, и за твоё ранение, девочка. Мало им не покажется! А ты, пожалуйста, выздоравливай, и постарайся быть счастливой. Пусть без меня. Я согласен даже на это. Только живи! Я прошу тебя! Умоляю…
Олег достал из кармана то кольцо с изумрудом, которое больше всего любила жена, и надел его ей на палец.
- Пусть оно будет с тобой как память о том времени, когда нам было так хорошо вдвоём!
Вдруг Олег увидел, что ресницы молодой женщины затрепетали, и глаза её готовы вот-вот открыться. Но он не хотел, чтобы Ника увидела его рядом. Он понимал, что такие сильные эмоции могут убить её. К тому же просто боялся, что она прогонит его от себя – вполне могло случиться и такое… Он встал, потом наклонился над её постелью, и прикоснулся губами к её щеке, хорошо понимая, что этот поцелуй, скорее всего, последний – больше им не удастся свидеться на этом свете. Потом он быстро, не оглядываясь, вышел из комнаты, и спустился вниз, к машине, где сидели его люди.
- Поехали, Кирилл! – приказал он водителю, заняв своё место. – Пора…
…Была глубокая ночь, когда Олег Аксёнов, известный бизнесмен и любящий муж, опять превратился в того беспощадного волка, которым был в самом начале девяностых, и начал раздавать долги своим врагам…
…Его арестовали в собственном особняке уже на следующий день. Создавалось впечатление, что он и не думал скрываться. Об аресте бизнесмена сразу стали сообщать во всех новостях. Да, в наше время такое случается нечасто – человек, у которого есть всё, рискует жизнью, берёт в руки оружие, и лично идёт разбираться с врагами. Обычно с такими делами справляются наёмные убийцы…
- Да… Значит, допекли мужика, супостаты! – говорили многие обыватели, сидя у экранов своих телевизоров, искренне сочувствуя арестованному мужчине.
А другие возражали им:
- Так, зачем же устраивать Варфоломеевскую ночь, и проливать столько крови! Можно было всё решить более цивилизованно, как делают в других странах!
- Это как же – более цивилизованно? – не сдавались первые. – В суд на них подать, что ли?
- А хотя бы и в суд!
- Ну, да! Знаем мы, как это у нас бывает…
…В то время как люди обсуждали поступок Олега, Вероника потихоньку оправлялась от раны. Способствовали этому, конечно же, деньги Олега – её лечили лучшие врачи, она получала самые дорогие лекарства и имела самый тщательный уход.
В больнице её часто навещала секретарша Олега. Ника не понимала, почему вдруг эта женщина прониклась к ней такой симпатией. Ведь до ранения они виделись лишь пару раз, да и то мельком. А тут… Она приходила к ней чуть ли не чаще, чем мать. Но потом привыкла, и уже с нетерпением ждала прихода этой женщины. Вероятнее всего, это произошло потому, что именно с ней Ника могла говорить об Олеге. Ведь обе они - и жена, и секретарша, очень любили этого человека…
- Нинель Яковлевна, ну, зачем он сделал это? – ахнула Вероника, когда узнала о том, что натворил Олег. – Ведь его арестуют, и посадят в тюрьму…
- Значит, не видел для себя другого выхода. К сожалению…
- Он не мог простить того взрыва на дороге, да? Или было что-то ещё?
- Ну, откуда простая секретарша может знать об этом? – усмехнулась женщина.
- Вы не простая секретарша! Я знаю, что Олег очень доверял вам. И просто уверена, что вы знаете, почему он решился на эти убийства.
- А ты уверена, детка, что тебе будет легче, если ты узнаешь правду? Иногда она может быть очень тяжелой.
- Я готова.
- Ну, что ж… Тогда слушай. Он сделал это из-за тебя, девочка!
- Мне кажется, в этом вы ошибаетесь. Он ведь прогнал меня от себя. Значит, разлюбил…
- Много ты понимаешь, милая! Заставив тебя уехать из дома, он хотел обезопасить твою жизнь, только и всего! Думал, если ты станешь жить отдельно, то ни для кого не будешь представлять интереса. На этот раз он ошибся… Если бы ты видела его лицо, когда он узнал, что ты в больнице!
- Боже мой! Ведь он говорил, что не может жениться на мне, потому что боится за меня. Ну, как я могла об этом забыть? О, Господи! Но ведь это значит, что он по-прежнему любит меня?!
- А ты в этом сомневалась?!
- Да. Честно говоря, я была уверена, что его чувство прошло. Тем более что получила доказательство его измены.
- Ты имеешь в виду ту газету? – улыбнулась Нинель Яковлевна.
- Ну, да. Там он был со сногсшибательной блондинкой. Конечно, такая, как я, совсем ему не пара.
- Ой, понимала бы ты чего! Не пара она…
- Но почему он не сказал мне? Или хотя бы не намекнул? Ведь я всё это время жила в аду.
- Он не мог рисковать. Его враги слишком опасны. Они сразу распознают игру самого лучшего актёра. А ты ничего не умеешь скрывать - у тебя все чувства написаны на лице!
- О, Боже! Страшно подумать, каких глупостей я могла бы натворить! Спасибо маме и папе, что они уберегли меня от опрометчивого шага!
- А он не смог уберечь любимую женщину от пули, вот поэтому и ринулся в бой, забыв об осторожности!
- И тем самым поставил под удар свою свободу, а то и жизнь! Что же теперь будет?!
- Поживём – увидим, - тяжело вздохнула женщина. - Лично я приятных сюрпризов от жизни не ожидаю…
…Об аресте Олега Вероника тоже узнала из новостей. И теперь с нетерпением ждала визита Нинель Яковлевны. Та пришла к ней после работы.
- Ты уже знаешь, девочка?
- Знаю. И что теперь будет с Олегом?
- Как что будет? Будет суд, и приговор, конечно. А перед этим – несколько месяцев пребывания в СИЗО, тоже ничего хорошего.
- Вы говорили с адвокатом? Сколько ему дадут?
- В лучшем случае, ему грозит двадцать лет. Но, скорее всего, дадут пожизненное. Слава Богу, что у нас в стране отменили смертную казнь, а то… Впрочем, думаю, что желающих поквитаться с ним даже там, в местах не столь отдалённых, будет предостаточно. В общем, весёлого мало, детка.
- Интересно, сколько времени я ещё пролежу тут?
- Выпишут тебя нескоро. Ранение у тебя тяжелое, да и деньги, которые получают эскулапы, капают регулярно.
- Какие ещё деньги?! – ахнула девушка.
- Как какие деньги? Думаешь, просто так тебя перевели в одноместную палату, лечат самыми лучшими лекарствами и закармливают фруктами?
- Это всё он…
- Да, Олег Владимирович позаботился обо всём. Приказал денег не жалеть, и сделать всё, чтобы ты выздоровела.
- Нинель Яковлевна, я – дура! Обычная недалёкая дура. Он для меня… А я…
На глазах у Вероники появились слёзы.
- Ну, что ты говоришь, девочка? Зачем уж так-то?
- Как я могла поверить, что он прогнал меня? Я не имела права плохо думать о нём! Поэтому нет мне прощения…
- Не кори себя! Не ты виновата в том, что происходит. Жизнь такая! Может быть, пройдёт несколько лет, и всё изменится. Не для нас, пятидесятилетних, конечно! Но хотя бы для вас. И, наконец-то, забрезжит свет в конце тоннеля, который нам обещают уже столько десятилетий. Хотя, я не слишком обольщаюсь. Думаю, впереди нас ждут трудные годы… Ну, ладно, отдыхай, девочка, а я пошла домой. А то, сегодня мой сын нескоро получит свой ужин.
- Спасибо, что навестили, Нинель Яковлевна!
- Ты выздоравливай, милая! Тогда, по крайней мере, жертва моего шефа не будет напрасной…
Не успела секретарша Олега прикрыть за собой дверь, как к Нике пришли отец и мать. Но Вероника быстро выпроводила их, сославшись на сильную головную боль.
- Обязательно попроси у медсестры лекарство, дочка! – заволновалась Ирина Петровна. – Иначе, из-за головной боли ты не будешь спать всю ночь, и, чего доброго, тебе станет хуже!
- Конечно, попрошу, мама! Не волнуйся, со мной всё будет в порядке.
Родители ушли, а Ника закрыла глаза, и стала думать о том, что можно предпринять, чтобы выручить из беды Олега. Но ничего дельного на ум не шло. А те планы, что приходили ей в голову, больше походили на картинки из крутых американских боевиков, с выстрелами и погонями, а не на нашу серую действительность – дикую, грязную и кровавую.
- Ладно, я подумаю об этом завтра. А теперь спать! И, может быть, во сне мне придёт какая-нибудь дельная мысль!
Кстати, такое бывало с ней частенько. Во сне её мозг продолжал интенсивно трудиться, разыскивая пути решения возникшей проблемы. И очень часто подсказывал ей этот путь, если только утром, проснувшись, она сразу не забывала свой сон – к сожалению, иногда случалось и такое.
Итак, она проснулась утром, и стала вспоминать то, что ей снилось этой ночью. В голове почему-то то и дело возникали эпизоды из книги Сидни Шелдона, любимого писателя Вероники. Молодая женщина старалась припомнить название произведения, картинки из которого только что стояли у неё перед глазами. Она закрыла глаза, и попыталась сосредоточиться.
- Ну, конечно! – наконец, вспомнила Ника. – Это его «Пески времени». Кажется, именно там девушка спасает любимого мужчину, приговорённого к лютой смерти – удушения гарротой, таким металлическим ошейником, который медленно сжимают на шее жертвы, пока он не задохнётся, испытывая адские мучения.
Только, вот, девушка эта была богата, и щедро расплатилась за жизнь любимого – все, кто помогал ей спасти приговоренного к смерти мужчину, стали миллионерами. А у неё самой не было ничего! Правда, бабушка завещала ей однокомнатную квартиру в хрущёвке, которую она может продать. Но на это потребуется время. А его-то, как раз, может и не хватить! Да и много ли выручишь за эту собственность?! А платить, судя по всему, придётся многим людям, и деньги нужны немаленькие! Никто не согласится рисковать своей должностью и свободой за гроши!
- Так, ладно. Самое главное, у меня появился план. Пусть он ещё сыроват, и сейчас кажется почти невыполнимым. Так всегда бывает в самом начале. Но я буду дорабатывать его, и надеюсь, что он сработает. Другого выхода у меня просто нет…
…Пришедшая к ней вечером Нинель Яковлевна застала девушку в задумчивости. Брови её были сдвинуты, а на бледных от большой потери крови щеках пламенели два красных пятна, которые говорили о том, что та очень волнуется.
- Что с тобой, Ника? – спросила женщина. – Надеюсь, этой ночью тебе не стало хуже?
- Нет, не стало. Просто… Мне нужны деньги, Нинель Яковлевна! Очень много денег!
- Зачем тебе деньги, детка? Ты что, собралась уехать из этой страны? – удивленно спросила та.
- Ну, как вы могли подумать такое?! Разве могу я уехать, когда Олег там, в тюрьме, и каждую минуту может погибнуть? Я всегда буду здесь, рядом с ним.
- Прости, девочка… Сказала – не подумала. Так зачем тебе нужны деньги, милая?
- Я придумала план спасения моего мужа. Думаю, у меня получится. Только для того, чтобы он сработал, придётся дать много денег тем людям, которые будут осуществлять его.
- Значит, ты тоже ломаешь голову над тем, как выручить его. А я думала, что я одна изобретаю выход из положения! Только вот, мне на ум так ничего и не пришло. Рассказывай, что ты придумала, детка. А деньги… Деньги будем искать!
- Мы сделаем так…
…Выслушав то, что придумала Вероника, женщина усмехнулась, и покачала головой – план спасения шефа из тюрьмы показался ей несбыточным.
- Вряд ли у нас получится!
- Но почему?!
- Слишком многие будут знать об этом. А когда за дело берётся много людей, утечка неминуема. Ты понимаешь, девочка, что своим неумелым вмешательством мы можем окончательно погубить его!
- Вы не поняли главного, Нинель Яковлевна – все люди, которые станут помогать мне, никак не смогут догадаться о том, что в деле есть кто-то ещё. Они будут работать совершенно автономно! К тому же те деньги, которые они получат, дадут возможность участникам нашего плана безбедно прожить оставшуюся жизнь. А для охранника или для врача «Скорой помощи», которые получают за свой нелёгкий труд гроши, это слишком важно! Ведь в случае провала своих денег они не получат, да ещё и работы могут лишиться.
- Может быть, ты и права. Хорошо. Мы ещё поговорим об этом. А пока лечись, девочка! На то, чтобы осуществить задуманное, тебе потребуется много сил!
- Сегодня я говорила с моим лечащим врачом. Он согласен выписать меня уже завтра.
- Что ты говоришь, детка? Как завтра?! Ты шутишь?! Да тебе только вчера сняли швы!
- Вот именно! Швы уже сняли. Всё остальное я могу делать самостоятельно у себя дома. И, пожалуйста, не уговаривайте меня остаться тут! Я всё равно завтра выйду отсюда, что бы вы ни говорили!
- Ладно. Поступай так, как считаешь нужным. Понимаю, что спорить с тобой абсолютно бесполезное дело.
- Вот именно! – улыбнулась девушка.
Потом немного помолчала, и бледное личико её опять стало серьёзным.
- Сейчас главное – это найти деньги. Бабушка оставила мне в наследство квартиру. Правда, она совсем крошечная, и стоит, наверно, не слишком дорого. Но завтра же я выставлю её на продажу. Всё-таки, хоть какие-то деньги.
- У меня тоже кое-что есть на сберкнижке. Если что, я закрою счет. В конце-концов, себе на старость я смогу накопить ещё.
- Думаю, до вашей сберкнижки дело не дойдёт, но за желание помочь спасибо. Есть у меня план, как разжиться тугриками…
- Как? Ещё один план?! Давай, рассказывай, что ты там задумала!
- Хочу попробовать сыграть в казино.
- В рулетку, что ли, играть будешь? Вот глупая! Неужели ты собираешься выиграть джек-пот? Да всем известно, что в казино выигрывает только само казино!
- Нет, в рулетке всегда есть элемент случайности, а мне надо играть наверняка.
- Это как – играть наверняка?
- Ну, скажем, сыграть несколько партий в преферанс. Попробую расписать пульку…
- Ага. Ты собираешься выиграть в карты. Отлично! Да ты хоть знаешь, какие ассы там играют?! Да они на раз-два разденут тебя до трусов, даже мелочи на автобусный билет не оставят!
- Ну, это мы ещё посмотрим – кто и кого разденет…
- Да если мы и представим себе гипотетически, что ты сорвёшь банк, тебе просто не дадут выйти из казино живой! Такого там не прощают, детка.
- Значит, мне заранее надо подготовить пути отхода, только и всего…
…Итак, на следующий день Ирина Петровна приехала в больницу, чтобы забрать дочь. Ника наотрез отказывалась продолжить лечение. Поняв, что не сможет убедить дочку остаться, она помогла ей одеться и взяла в руки сумку с вещами – было ясно, что ходить девушке ещё трудновато.
- Ну, может быть, так и в самом деле будет лучше, - старалась успокоить себя мать. – Надоело девочке лежать в постели. Пусть уж сидит дома. Всё на глазах! Да и нам с отцом не надо будет каждый день мотаться через весь город в больницу, чтобы навестить её…
…Через пару дней в одном из крупных казино, которые в незабываемые девяностые расплодились в Москве, как тараканы на запущенной кухне, появилась новая уборщица – неприметная женщина лет пятидесяти. А так как казино не закрывалось ни на минуту, чтобы не терять свои баснословные барыши, то и она целые сутки своего дежурства постоянно находилась тут, с ведром и шваброй - протирала тряпкой полы в холле, мыла туалеты или меняла в зале переполненные окурками пепельницы. В общем, работы у неё было много.
Ещё через день в зал вошла молоденькая женщина с крошечным ридикюлем в руке. Лицо её было густо покрыто косметикой, а голову украшал рыжий парик из сильно взбитых волос. Кажется, такая прическа называется «взрыв на макаронной фабрике». Наряд молодой дамы был ярким, вызывающим, как говорится, на грани вульгарности, а ноги украшали туфли на огромных каблуках и платформе, которые добавляли своей невысокой хозяйке добрых пятнадцать сантиметров роста.
Поискав глазами стол, за которым сидели игроки в преферанс, она пошла прямиком к нему, и присела на свободный стул.
- Что, хотите расписать пульку, мадмуазель? – усмехнулся толстый пожилой мужик, завсегдатай казино, увидев молодую даму, имевшую неосторожность прийти туда, где работают профессионалы.
- Да, вот, решила попробовать, - сказала молодая женщина, и пожала хрупкими плечиками. Потом надула сильно накрашенные губки, и произнесла, вроде как пожаловалась: – Ску-у-чно!..
- Надеюсь, наши правила вам знакомы, - улыбнулся толстяк, который уже предчувствовал потеху – он видел перед собой обычную лохушку, которая наверняка живёт на деньги богатого любовника, и в его отсутствие не знает, чем занять себя, любимую. Конечно, девчонка выучила правила игры, но вряд ли посвящена во все её тонкости – так, обычный дилетант, и только. Такие неопытные игроки сидели за их столиком нечасто – во второй половине девяностых простофили у нас как-то быстро перевелись.
Мужик понимал, что в крошечной сумочке у девушки вряд ли лежит крупная сумма денег, но сколько-то, конечно, есть, и все они сегодня исчезнут в бездонных карманах его самого и тех людей, которые должны вот-вот подойти. Иначе и быть не может! Что ж! Как говорится, пустячок, а приятно.
Через несколько минут все места за столом были заняты, и игроки сделали ставки. Игра началась.
Конечно, первые две пули Ника проиграла. Её щеки, и так полыхавшие румянцем от толстого слоя косметики, раскраснелись ещё больше, теперь уже от сильного нервного расстройства, а на глазах показались слёзы. Судя по всему, дама была на пороге истерики.
- Ну-ну, милочка! – попытались успокоить её сидящие на столом мужчины. – Вы ведь первый раз в казино? Во-о-от… А новичкам обязательно везет. Вы просто обязаны попытать счастья ещё раз! Как говорится, Бог троицу любит!
- Боюсь, что в следующий раз будет то же самое, - тяжело вздохнула девушка, щелкнула замочком сумочки, открыла её, и несколько секунд рылась, разыскивая деньги, которые там ещё оставались. – Вот, это всё, что у меня есть. Надеюсь, в случае проигрыша вы оплатите мне такси?
- Ну, конечно! – согласно кивнули головами остальные игроки, переглянувшись между собой. – Мы же не разбойники с большой дороги. Мы обязательно дадим вам денег, чтобы вы могли добраться до дома. К тому же мы в любом случае оплатим то шампанское, которое вы сегодня выпили. Нет проблем!
- Спасибо, господа, вы очень любезны…
- Как будете играть на этот раз?
- Ну… Игра на взятки и распасовку не получилась. Пожалуй, попробую на мизере, - сказала Вероника, разглядывая карты, которые держала в руках.
- Ну, что ж! Ваше право, - хитро усмехнулся сдающий…
…Игра была очень напряженной. Мужчины сосредоточились на противниках, почти не принимая в расчет даму. Что с этой-то церемониться! Девице явно не хватало ни ума, ни опыта соревноваться с ними!
Каково же было удивление компании, когда эта нелепая девчонка в коротеньком ярко-розовом платье, расплывшейся косметикой на лице и рыжей копной взбитых волос на голове сорвала банк в сотню тысяч баксов! Неслабо, однако… В середине девяностых, когда однокомнатная квартира стоила двадцать пять тысяч гринов, это были очень большие деньги.
За столом установилась тишина – все пытались осознать, что случилось, и как вообще такое могло произойти – похоже, эта девица «сделала» их всех! Но так не должно было случиться! Это же полный абсурд!
В то время как Ника собирала со стола зелёные купюры, складывая их в красный полиэтиленовый пакет, раньше как-то умещавшийся в её крошечном клатче, который был у неё с собой, один из мужчин еле заметно кивнул охраннику, стоящему неподалёку. Тот намёк понял. Не в первый раз! Такой жест однозначно означал, что выигравший человек ни в коем случае не должен с деньгами покинуть помещение казино.
Аккуратно собрав выигранные деньги и упаковав их в пакет, дама сказала:
- Извините, я отлучусь на минуту. Мне надо в дамскую комнату!
- Надеюсь, вы скоро вернётесь, детка, и дадите нам возможность отыграться!
- Ну, конечно! Я немного освежусь, и приду. Наш вечер только начался! И через несколько минут я и мои деньги будем в полном вашем распоряжении, господа! – сказала девушка, и широко улыбнулась.
Ника вышла из зала. Следом за ней двинулся громила в костюме цвета бордо, таком модном в те не слишком далёкие времена…
Удачливая дама вошла в дверь дамского туалета, и через несколько секунд оттуда вышла скромно одетая женщина лет пятидесяти. В руках у этой женщины не было ничего. Очевидно, дама отправлялась домой, отработав свою смену.
Проводив её внимательным взглядом, охранник замер у дверей дамской комнаты. Прошло пять минут, а ушлая девица с мешком денег в руках так и не вышла в вестибюль.
- Очень интересно! И что можно делать в туалете так долго? Уж не расстройство ли желудка случилось у этой пройдохи от такого удивительного, просто сказочного везения!
Но вот дверь туалета отворилась снова, и оттуда вышла невысокая девушка с бледным, измождённым личиком без следа косметики на нём, с длинной черной косой, перекинутой за спину, и тяжелых очках в роговой оправе, которые так и норовили съехать с её хорошенького носика. Девушка была в косынке и халате уборщицы, который был ей великоват, со шваброй и ведром воды в руках. Там же, в ведре, плавала половая тряпка, которой девица, судя по всему, собиралась мыть пол в холле.
- Эй, в сортире есть кто-нибудь ещё? - спросил охранник, кивнув головой в сторону двери дамского туалета.
- Нет, никого нет. Я только что кабинки помыла, и у умывальников тоже никого.
- Как никого?! – взревел охранник, и ринулся в дверь, первым делом заметив чуть приоткрытое окно, через которое, вероятно, и ускользнула ловкая девчонка. Оставалось только удивляться, как она могла пролезть в столь узкое отверстие, да ещё находящееся под самым потолком помещения!
А молоденькая уборщица достала тряпку из ведра, как следует отжала её, и, намотав на швабру, стала возить по полу – сразу «сделать ноги» было никак нельзя, её поймают на выходе, и мало ей не покажется. Хотя, убежать очень хотелось! Сердце колотилось, как бешеное, накачивая кровь адреналином. Казалось, чешутся пятки – так хотелось дать стрекача! Успокаивало лишь одно – то, что она сегодня сделала, поможет Олегу. А, может быть, сохранит ему жизнь. Наверняка, разъярённые бандюганы, лишившиеся своих друзей, уже думают о том, как отомстить ему за смерть товарищей! Так что, она оставалась в вестибюле, тщательно смывая грязь с пола, и не поднимала глаз, как будто совсем не обращая внимания на ту суету, которая вдруг поднялась тут – это одураченный охранник сообщил проигравшему мужику, что девица сбежала. И теперь тот суетливо заглядывал во все углы, разыскивая беглянку с ярко-красным пакетом в руках. На худенькую, неказистую уборщицу с бледным личиком и немодной нынче косой за спиной, которая усердно возила тряпку по полу, он не обратил никакого внимания. Да и потом. Где дама, там должны быть и деньги. А у этой ничего, кроме швабры и ведра с грязной водой!
Закончив мыть огромный вестибюль, уборщица пошла на улицу, захватив с собой ведро, чтобы выплеснуть грязную воду в решётку водосточного колодца. Охранник, теперь стоявший около служебного выхода, проводил уборщицу равнодушными глазами. Правда, лицо девчонки не было ему знакомо. Но разве упомнишь в лицо весь обслуживающий персонал, когда люди меняются, чуть ли не каждый день?! Редко кто может долго выдержать тут – желающих сутками напролёт работать, получая за свой труд копейки, не слишком много. Разве что, кто-то находится в совсем безвыходном положении, тогда… Вот и эта бледная девушка, похоже, дошла до ручки – вон, еле идёт, качается от усталости, бедная, а ночь в самом разгаре, и до конца смены ещё ой, как далеко…
Охранник не стал плотно закрывать дверь, только чуть прикрыл её, чтоб не дуло. Ну, сколько времени понадобится уборщице, чтобы выплеснуть грязную воду из ведра, и вернуться назад! Пара минут, не больше. Но время шло, а девушка не возвращалась… Когда охранник вышел на улицу, и огляделся вокруг, он увидел только мелькнувшие вдалеке красные огоньки автомобиля, быстро удаляющегося от казино.
- Блин! – воскликнул он, и от злости стукнул кулаком себе в ладонь. – Провела, зараза! А ведь меня предупредили… Теперь хозяин на счетчик поставит, а то, чего доброго, и в асфальт закатает – у этого живоглота не заржавеет.
Потом, немного подумав, мужчина решил, что не надо ждать расправы, которая обязательно последует, когда обнаружится, что он упустил девчонку, а лучше «сделать ноги», не дожидаясь наказания. Ну, нищему собраться – только подпоясаться. Если надо, пусть ищут! Страна у нас большая, городов много, свободных, незамужних баб полно - есть, где пристроиться молодому мужику.
Выйдя из дверей казино, мужчина быстро исчез в темноте…
…Автомобиль, за рулём которого сидел, конечно, Кирилл, быстро двигался по направлению к дому Нинель Яковлевны. Домой к Веронике ехать было нельзя – родители не поймут, откуда явилась их дочь в такое позднее время, да ещё в таком виде! Так что, она заранее предупредила, что едет к подруге, и они всю ночь будут готовиться к предстоящим экзаменам.
Родители против этого не возражали, хотя и немного волновались – не велика ли нагрузка для их дочери – всю ночь провести, не спамши, склонившись над тетрадью с конспектами.
Итак, Вероника вышла из служебного выхода казино, и прямо так, с ведром, в котором под слоем грязной воды лежал полиэтиленовый пакет с деньгами, быстро пошла к автомобилю. Тот приветливо подмигнул ей фарами. Проскользнув на заднее сидение, она сказала:
- Кирилл, поехали! И, пожалуйста, побыстрее…
- Сделаем! – сказал водитель, и ударил по газам.
Мощный внедорожник Олега взбрыкнул, как застоявшаяся лошадь, и быстро помчался по темным улицам спящего города.
- Ну, как? - спросила Нинель Яковлевна, которая сидела на заднем сидении рядом с Вероникой. – Получилось?
- Всё в порядке. Деньги в ведре. Может, промокли немного…
- Это ничего. Высушим! Главное, что у тебя получилось!
- Да. Дяденьки оказались слишком самоуверенными, - улыбнулась девушка. – Представьте себе, они думали, что видят меня насквозь!
- И всё-таки, ты сильно рисковала! – покачала головой женщина.
- Не больше, чем Олег тогда…
- Да… Ну, ладно. Деньги на первое время у нас есть. Что теперь?
- Теперь я займусь чисто технической подготовкой – кое-что куплю и съезжу в морг. Надо договориться с санитаром по поводу трупа. Когда у Олега суд?
- Через три недели.
- Мы должны – нет, мы просто обязаны успеть. Ему никак нельзя на зону…
- Отдохни хотя бы пару дней, детка! Твой организм ещё не восстановился, ты можешь слечь в самый ответственный момент. Что мы будем делать без тебя?
- Ладно, завтра я побуду дома, - согласилась Ника.
Но она не собиралась сидеть дома ни дня. Ведь каждый день промедления может стать последним для Олега! Поэтому она на следующий же день связалась с риэлтором, и договорилась о продаже квартиры, а потом поехала в магазин «приколов», где можно было купить всё, что угодно для розыгрышей – страшные маски, муляжи, ужасные нашлёпки, изображающие ранения, краску, очень похожую на кровь, и многое другое. Для осуществления плана ей необходимо было купить накладные рубцы и краску, изображающую кровь. Потому как лицо умершего человека, который будет играть роль Олега, должно быть похожим на его лицо. С этим тоже не было особых проблем – в наше время, имея достаточное количество денег, можно купить что угодно, и, главное, кого угодно. Надо лишь предложить подходящую цену!
Следующим этапом был поиск в морге подходящего трупа. Труп этот должен быть бесхозным, чтобы удивленные его исчезновением родственники не кинулись искать усопшего. К тому же ростом и комплекцией умерший мужчина должен быть похожим на Олега. Ну, а лицо… С лицом проблем почти не было. С помощью накладок из уродливых рубцов любое мужское лицо станет похожим на нынешнее лицо Олега.
Но сначала Вероника должна была опять позаботиться о том, чтобы её не узнали – не дело это, если кто-то запомнит её лицо или будет знать её имя! Поэтому она снова надела на себя вызывающую одежду, нацепила лохматый рыжий парик, и прикрыла глаза темными очками в пол-лица.
- Ну, вот! В этом наряде, меня, кажется, и родная мать не узнает, - с удовольствием подумала она, разглядывая своё нелепое отражение в зеркале.
Но всё это, конечно, мелочи. Впереди было самое трудное – найти людей, которые за деньги помогут ей организовать побег Олега…
Но, не имея представления о том, с кем можно разговаривать о таком непростом деле, найти нужного человека было очень сложно. А ведь тут ошибиться никак нельзя. Второго шанса просто не будет!
Думая об этом, Вероника перестала спать по ночам.
- Что случилось, девочка моя? – спросила Ирина Петровна, видя, как дочка буквально тает на глазах. – Ты плохо себя чувствуешь? Рана болит?
- Нет. Просто у меня есть проблема, мамочка. Но тебе совсем не обязательно знать о ней. Потому что иначе ты тоже перестанешь спать по ночам. А нам это надо? Ну, а помочь мне ты всё равно не сможешь. К сожалению…
- Но, по крайней мере, я всегда могу посочувствовать, и дать дельный совет. Я ведь немного дольше живу на свете, чем ты, девочка. И на моём пути не раз возникали проблемы, которые мне приходилось решать. Впрочем, это дело твоё, - обиделась мать.
- Поверь, мамочка, я совсем не хотела тебя обидеть. Просто не хочу перекладывать на тебя свои проблемы.
- Вот глупая! Неужели ты не понимаешь, что твои проблемы – это и проблемы твоей матери! Вот, будет у тебя ребёнок, тогда поймешь, что это такое – материнская любовь!
- Прости. Я дура! Ну, если хочешь, я расскажу тебе, что не дает мне заснуть по ночам. Всё дело в том, что я готовлю побег своему мужу.
- Побег?! А он согласен? Ведь потом ему придётся всю жизнь прятаться от полиции. Может, он не захочет такой жизни!
- Прятаться не придётся. Мой план состоит в следующем. Я подыскиваю в морге труп, похожий на Олега, и гримирую его. Потом подкупаю охранников. Когда Олега повезут в суд, машина попадёт в небольшую аварию. Он выскочит из машины, и охранники выпустят по нему несколько пуль из пистолета. Наш автомобиль будет стоять рядом. Олег сядет туда, а труп, похожий на него, останется лежать на шоссе в луже искусственной крови. Вот и всё.
- Да, но врачи «Скорой» сразу поймут, в чем дело!
- Не поймут. Я щедро заплачу им. Врач «Скорой» констатирует смерть подследственного, а это главное.
- Предположим. А вскрытие? Врача патологоанатома ты тоже подкупишь?
- Нет. Труп просто «потеряется» по дороге. Ну, отвезли куда-то не туда. В наше время полного бардака такое иногда бывает.
- Но ты хоть представляешь, в какую сумму обойдется тебе подкуп такого количества народа? Заплатить санитару за труп в морге, потом – трём охранникам в автозаке, людям в «Скорой», водителю твоего автомобиля… Судя по всему, тут и ста тысяч баксов будет маловато. Откуда мы возьмём такие деньги, Ника? У меня на книжке только пятнадцать тысяч долларов, и это всё, что мы с отцом сумели накопить за свою жизнь…
- Сто тысяч долларов у меня есть. Хотя, не думаю, что этого хватит.
- Господи, откуда у тебя такие деньги, Ника?! Во что ты ещё ввязалась, девочка моя?!
- Никуда я не ввязывалась. Просто выиграла в карты.
- Ну, вот. Приехали! Такое не могло присниться мне и в страшном сне! Моя дочь играет в карты на деньги!
- Да, мама. Чтобы выручить из беды своего мужа, я согласна на всё! И если у меня не хватит денег на его спасение, я буду порхать ночной бабочкой по Тверской!
- Ты готова даже на это… Но ведь он прогнал тебя, детка. И вряд ли позовёт назад. Я, конечно, понимаю твои чувства, но, может быть, он не захочет принять твою помощь?
- Всё совсем не так, как кажется, мамочка. Олег любит меня по-прежнему, а уехать из дома заставил только потому, что боялся за мою жизнь. Но меня всё равно достали…
- Так, значит, Олег по-прежнему любит тебя? – обрадовалась мать.
Ирина Петровна очень жалела свою дочь. Она видела, как тяжело переживает Вероника разлуку с любимым мужчиной.
- Да. Думаю, он приходил ко мне в больницу, когда я была без сознания. Вот, смотри, что я обнаружила, когда очнулась на следующее утро!
Вероника встала с кресла, на котором сидела, подошла к комоду, и достала из шкатулки кольцо, которое ей подарил Олег. И которое она оставила в шкатулке, когда уезжала от него.
- Бедный парень! – покачала головой мать. – Что он пережил, когда отталкивал от себя любимую женщину, чтобы спасти её жизнь!
- Наверно, то же самое, что пережила я…
- Ладно, поговорим об этом потом. А сейчас – вернёмся к нашему делу. Итак, предположим, Олег в машине. Дальше что?
- А дальше – аэропорт, билеты на самолёт и вылет из страны, конечно!
- Ну, а документы? Ты подумала о них?
- Ну, конечно, мамочка! Всё дело в том, что я – не единственный человек, который участвует в операции. Секретарша Олега, Нинель Яковлевна, тоже помогает мне. И его шофёр Кирилл. Так вот, Нинель Яковлевна сказала мне, что у Олега есть заграничный паспорт на другое имя. Видно, он не исключал такой ситуации, когда ему придётся уехать из страны по чужому паспорту. Так что, с документами проблем не будет.
- Ну, что ж! Тогда принимайте в свою компанию и нас с отцом. Чем можем, тем поможем. По крайней мере, наши накопления в твоём распоряжении, детка! Завтра я пороюсь в своей записной книжке, и постараюсь найти человека, который может быть хоть чем-то нам полезен. Тут надо действовать наверняка. В таком деле нельзя рисковать!
- Вот и я о том же, мама! Я очень боюсь ошибиться!..
…На следующий день Веронике позвонила её институтская приятельница, Олеся Зимницкая.
- Ты куда пропала, Ника? В институте не показываешься… На тебя это совсем непохоже!
- Болею вот...
- Что, всё так серьёзно?
- Ну, а ты как думаешь? Дырка в легком…
- Ничего себе! Ты ранена?! Значит, мы нескоро с тобой увидимся?
- Почему же? Я собираюсь прийти на занятия уже на этой неделе. И потом, ведь в конце мая начинается сессия.
- А знаешь, зачем я тебе звоню?
- Нет, конечно!
- Через две недели я выхожу замуж, и хочу, чтобы ты была свидетельницей на моей свадьбе!
- Поздравляю! И кто жених?
- Понимаешь, он военный, - запнулась Олеся.
- Так это отлично! Мне нравятся военные. Форма очень украшает мужчину. К тому же служба закаляет характер и дисциплинирует.
- Всё дело в том, что… Как бы это сказать… Он служит во внутренних войсках…
- Охраняет что-то, да?
- Не что-то, а кого-то, если быть точнее. Поэтому я не хочу, чтобы об этом знал кто-то, кроме тебя.
- Поняла. А ты можешь познакомить меня со своим женихом ещё до вашей свадьбы?
- Могу, конечно! Завтра вечером мы собираемся посидеть с ним в кафе. Если хочешь, можешь пойти с нами, там вы и познакомитесь.
- Очень хочу!
- Тогда до завтра.
- До завтра, дорогая!..
…На следующий день, приехав в кафе, она увидела жениха Олеси. Им оказался довольно симпатичный мужчина лет тридцати с небольшим, с открытым, улыбчивым лицом.
- Максим, - представился он, и поцеловал Веронике руку.
- Вероника. Мы с Олесей учимся в одной группе.
- Я знаю, - улыбнулся Максим. – И вы будете свидетельницей на нашей свадьбе.
- Да, Олеся просила меня об этом.
Они сели за столик, и немного выпили. Разговор, конечно, вертелся вокруг будущей свадьбы.
- Банкет будет очень скромным, - сказал жених. – К сожалению, сейчас мы стеснены в средствах. Собираемся покупать квартиру, все деньги бухнули на первый взнос, и теперь сидим на мели.
- Понятно. Но ведь дело не в том, сколько гостей сидит за столом, а в том, как вы относитесь друг к другу, правда?
- Вы правы. Не в деньгах счастье! Я очень люблю свою невесту, а она любит меня.
- Вот и славно. Максим, Олеся сказала мне, что вы служите во внутренних войсках.
- Да. Так получилось. Должен же кто-то служить и там!
- Я всё понимаю! Дело в том, что я нуждаюсь в вашем совете.
- Рассказывайте, я весь внимание!
- Пожалуйста, только не здесь! Это слишком серьёзно для меня!
- Вот как! Тогда говорите, где и во сколько!
- Если можно, завтра, в семь, у меня. Вот адрес!
Вероника достала из сумочки листок с заранее написанным адресом, и незаметно сунула его в руку Максима. Олеся, в это время занятая разговором по телефону, ничего не заметила…
…Итак, на следующий день, ровно в семь часов вечера раздался звонок в дверь квартиры Каретниковых.
- Здравствуйте, Максим! – сказала Ника, распахивая перед ним входную дверь. – Спасибо, что приехали.
- Да пока не за что, - сказал тот.
- Тогда пройдем в мою комнату, там и поговорим. У нас до ужина есть полчаса. Надеюсь, вы не откажетесь поужинать с нами? Моя мама прекрасно готовит!
- С удовольствием попробую, - сказал мужчина, уютно устраиваясь в кресле. – Итак?
- Всё дело в том, что…
…Дальше следовал подробный рассказ о том, что случилось в жизни молодой женщины и её мужа за последний год.
- Да… - сказал Максим, когда Вероника закончила свой рассказ. – Вам досталось! И что вы хотите от меня? Только скажите честно. Дело слишком серьёзное, чтобы ходить вокруг, да около!
- Я хочу, чтобы вы посоветовали мне, к кому я могу обратиться за помощью.
- Какого рода помощь вам потребуется? Телефонный звонок мужу? Свидание с ним? Или…
- Вот-вот, именно «или»… Мне надо, чтобы мой муж оказался на свободе. Любой ценой! Иначе, на зоне его просто убьют. Второй раз мне этого не пережить…
При этих словах по щеке молодой женщины покатилась слеза.
- М-да… Значит, побег. Неслабо! Вы же понимаете - дело это очень сложное, а, значит, стоит больших денег.
- Спасибо, что не сказали «безнадёжное»! А платить я готова!
- Тогда считайте, что нашли нужного человека. Я беру подготовку побега на себя. Значит, так. Сейчас мы расходимся, и я думаю до завтра. Завтра я представлю свой план спасения. Потому как ваш, извините, никуда не годится. Хотя, задумка с трупом неплохая. Думаю, этот эпизод мы обязательно используем.
- Хорошо. Я согласна. Конечно, вы лучше меня представляете, как всё будет происходить!
- Да уж. Тут вам нужно положиться на профессионала. Ну, а сейчас мне надо идти – дорога каждая минута. Так что, семейный ужин отменяется, извините. Встретимся завтра в том же кафе, что и вчера, в семь часов вечера.
- Хорошо, я приду.
Они встретились на следующий день, как и договорились.
- Так что вы можете мне сказать? – спросила Вероника, с надеждой глядя на Максима.
- Всё дело в том, что худшего места для подмены, чем шоссе по дороге в суд, трудно придумать – там полно прохожих, да и окна… Вряд ли нам удастся обойтись без свидетелей. Как только люди услышат выстрелы, десятки глаз будут рассматривать, что происходит там, на улице! И потом, как вы собираетесь вытаскивать из машины труп, на виду у всех?
- Да, всё это как-то не очень… - согласилась Вероника. - Значит, авария на шоссе по дороге в суд не подходит. Тогда где же?
- Думаю, всё произойдёт во дворе следственного комитета, куда его повезут на допрос через три дня. Уютненький такой дворик... И, главное, окон нет, и свидетелей никаких… В общем, где-то так. Встречаемся завтра, здесь же. А сейчас я пошёл. У нас очень мало времени и много дел.
- Но почему?! Ведь до суда ещё далеко!
- Больше тянуть нельзя. Потому как убить вашего супруга могут не только в тюрьме, но и в СИЗО. Легко!
- О, Господи! Спаси его! Умоляю…
- Надеяться на Бога, конечно, дело неплохое, но всё-таки лучше полагаться на собственные силы! – сказал Максим, и, кивнув Нике на прощание, ушёл, не оставшись ужинать.
А Ника ещё долго сидела за столиком, уставившись глазами в одну точку, и помешивая ложечкой свой остывший кофе. Она думала о том, увидит ли ещё хоть раз своего Олега живым. Впрочем, почему же «своего Олега»? Он ей не принадлежал. Ведь и сейчас, находясь в тюрьме, муж не пытался связаться с ней, и не написал даже коротенькой записки. Но она согласна и на это. Пусть каждый из них живет своей жизнью. Лишь бы знать, что он жив и здоров!
Потом, как будто решив для себя что-то, девушка встала, и вышла из кафе. Теперь она ехала в ту церковь, где батюшка венчал их почти год назад. Именно тут она хотела помолиться, и попросить помощи у Бога. Потому как лучшего защитника, чем Всевышний, у них не было…
…Она приехала домой поздно вечером, вошла к себе в комнату, и сразу рухнула на постель. День был слишком долгим и трудным для её ещё не окрепшего после ранения организма.
В комнату вошла мать.
- Ты где была, Ника? Мы волновались…
- Занималась, мама. Я сильно отстала. Столько ещё надо повторить!
- Ты плохо выглядишь. Очень устала?
- Есть немного.
- Ужинать будешь?
- Нет, я совсем не хочу есть.
- Хочешь, я принесу тебе поесть прямо сюда? Котлеты ещё теплые.
- Нет, котлет не надо, если только стакан чаю…
Выпив чашку горячего чая с лимоном, Ника провалилась в сон до утра.
Сон, пусть и беспокойный, со страшными сновидениями и частыми пробуждениями, немного восстановил её силы. Сегодня у неё было много дел. Прежде всего, надо было позаботиться об одежде для беглеца. Ведь сам Олег и его двойник должны быть одеты абсолютно одинаково, иначе их обман сразу откроется. Поэтому она поехала в магазин, и купила два недорогих спортивных костюма, один из которых сразу отвезла адвокату, чтобы тот передал его Олегу. Второй пока был у неё. Вечером, когда Максим расскажет ей свой окончательный план, она начнёт разыскивать в морге нужный труп. Вот, тогда и понадобится второй костюм. Потом она должна поехать в квартиру бабушки, чтобы встретиться с покупателями – денег, что были у неё в наличии сейчас, катастрофически не хватало даже на аванс для исполнителей.
Кроме того, утром ей позвонила Нинель Яковлевна, и попросила приехать в офис, где по-прежнему трудились сотрудники, выполняя свою обычную работу.
- У меня неплохие новости для тебя, девочка. Дело в том, что сегодня сюда приезжает адвокат Олега Владимировича и нотариус. Они сказали, что ты должна быть тут обязательно, - сказала женщина.
- Я обязательно буду. У меня тоже есть новости, и тоже неплохие!
- Значит, жизнь потихоньку налаживается?
- Боюсь сглазить.
- И это правильно. Буду с нетерпением ждать тебя после обеда!
Ника удачно разделалась с делами, и поехала в офис Олега, где была только один раз – муж не хотел, чтобы она примелькалась там.
Поднявшись в лифте на пятый этаж, где находился кабинет владельца компании, она увидела Нинель Яковлевну, которая выскочила её встречать.
- Вот, увидела тебя из окна, и решила встретить.
- Здравствуйте, Нинель Яковлевна!
- Здравствуй, Ника! Пойдём в кабинет, тебя уже ждут!
В кабинете Веронику ожидали двое пожилых мужчин.
- Здравствуйте, - сказала Ника.
- Здравствуйте, Вероника Васильевна. Мы приехали для того, чтобы сообщить вам о решении господина Аксёнова. Так вот, Олег Владимирович передает вам права на дом в Подмосковье. Его компания теперь тоже в вашем полном распоряжении. Так что, теперь вы очень богатая женщина…
- Как?! Но почему?
- Вероятно, он считает, что ему больше не придётся руководить компанией по известным вам причинам. Да и дом ему не нужен тоже. Кроме этого, он просил передать вам письмо, - сказал адвокат.
Вероника взяла конверт, и вскрыла его. При этом пальцы её дрожали.
В конверте лежала записка и кредитная карточка.
Олег писал, что нисколько не жалеет о том, что сделал. И так как жизнь его практически кончилась, то свою компанию он передает ей. Не сейчас, конечно, а когда она окончит институт, и станет хорошим управленцем. А пока он кладёт ей на карточку деньги. Этих денег должно хватить ей на несколько лет. Ей же принадлежит и дом, в котором они жили. Закончил он своё письмо словами:
…Прости, что всё так получилось, девочка! Я старше тебя, я должен был знать, чем всё это закончится, и не имел права втягивать тебя в свою смертельную игру. Но ты была так хороша, я не мог устоять! Теперь ты свободна и богата. Это всё, что я могу сделать для тебя.
Крепко целую. Береги себя! Твой Олег.
- Ну, что? – спросила Нинель Яковлевна, когда мужчины уехали, и Ника осталась в комнате одна.
- Он оставил мне записку, - сказала девушка, вытирая пальцами слёзы, капавшие из глаз.
- И что в ней, девочка?
- Вот, прочтите сами, я не могу, - сказала Ника, и протянула ей записку.
- Значит, теперь ты теперь хозяйка компании?
- Выходит, что так.
- А на карточке много денег!
- Думаю, да. И теперь мне не придётся думать, чем платить тем людям, которые будут помогать нам.
- Вот и хорошо. Ну, а какие новости у тебя?
- У меня всё неплохо. Прямо по пословице «На ловца и зверь бежит»!
- Да ты что?! Значит, дело пошло?
- Мне очень повезло. Несколько дней назад я познакомилась с женихом своей подруги. Оказалось, что он служит как раз там, где находится Олег!
- Он согласился нам помочь?
- Легко! Всё дело в том, что ему нужна квартира, а денег на её приобретение нет. А тут такой случай! В общем, сегодня он расскажет мне, как будет действовать, и когда мне быть готовой.
- Господи, помоги нам!
- Да, Божье благословение сейчас нам не помешало бы! А что Кирилл?
- Кирилл проверил машину - прокачал тормоза, сменил масло, залил полный бак бензина, и теперь готов ко всему.
- Отлично! Конечно, он тоже получит деньги за эту услугу. Так же, как и вы, Нинель Яковлевна. Думаю, денег хватит на всех.
- Не обижай меня, девочка! Я делаю это не из-за денег!
- Я знаю. Но вы рискуете ради нас, а это дорогого стоит. И вообще, что бы я без вас делала?! Ну, а теперь мне надо идти, - сказала Ника, посмотрев на часы.
- Я скажу Кириллу, он отвезёт тебя.
- Было бы неплохо. Что-то я устала сегодня…
- Пойдём, я провожу тебя до лифта, - сказала женщина, видя, как побледнела Ника.
Приехав в кафе немного раньше семи, девушка села за столик, и вдруг вспомнила, что ничего не ела больше суток – у неё совершенно не было аппетита.
- Пожалуй, пора перекусить, - подумала она, и заказала себе салат и свиную отбивную.
Немного поев, она почувствовала прилив сил, которые были ей сейчас так необходимы.
Наконец, в зал вошёл Максим, и, увидев её, заулыбался.
- Ну, слава Богу, он улыбается, - подумала девушка. - Значит, всё идёт по плану…
- Здравствуйте, Ника!
- Здравствуйте, Максим. Что скажете?
- Вчера вечером я всё, как следует, обдумал. Действовать будем так…
- Поняла, - кивнула головой Вероника, когда выслушала его. План, действительно, был хороший. – Единственное условие – Олег Владимирович никогда не должен узнать о моём участии в этом деле.
- Как? Вы не хотите, чтобы он узнал, что это вы спасли его?! – удивился Максим.
- Не хочу, - покачала головой девушка.
- Что ж! Это ваше право.
- А теперь об оплате. Вот, тут аванс, ровно половина суммы, как и договорились. Остальное вы получите после удачного выполнения дела.
Вероника подвинула ногой к стулу, на котором сидел Максим, сумку, полную денег. Тут было всё, что она выиграла в карты, выручила от продажи квартиры, и то, что сняла со счета её мать. Снять деньги с кредитной карточки Олега девушка не успела. Ведь такую крупную сумму не снимешь в одном банкомате, нажав один раз на кнопку! Делать это придётся много раз, снимая деньги небольшими суммами.
- Отлично! – сказал Максим, и придвинул тяжёлую сумку к себе. – Кажется, я позаботился обо всём. А как дела с двойником?
- Двойник уже лежит в багажнике автомобиля, который будет ждать Олега, одетый и загримированный.
- Надеюсь, этот автомобиль не разъезжает сейчас по Москве?
- Нет, он стоит в гараже. Никто не тронет его без моего личного разрешения.
- Тогда с нетерпением буду ждать послезавтра его появления.
- Он будет обязательно. Скажите, а Олег… Он уже знает, что ему предстоит?
- Сегодня я работаю в ночную смену, так что, ночью и поговорим.
- Господи, как бы я хотела его увидеть!
- К сожалению, это невозможно.
- Я понимаю.
- Если у вас всё, мне надо идти!
- Как? Вы не выпьете со мной кофе?
- Нет, спасибо. Очень много дел, - сказал мужчина, и встал из-за стола.
- Спасибо вам. Вы хороший человек, Максим!
- Да бросьте вы, Ника! Хорошие люди не берут деньги за услугу. А я взял. Хотя, должен признаться, что никогда не сделал бы этого, если бы считал, что помогаю избежать наказания подонку. А ваш муж мне глубоко симпатичен. Конечно, он убил несколько человек. Но все эти люди были преступниками, и получили по заслугам. Так что, я не осуждаю его, и с удовольствием помогу ему бежать…
…Всё произошло очень быстро и совсем буднично. Во двор следственного комитета въехала закрытая автомашина. Оттуда вывели Олега. Он был в наручниках. Рядом с ним находились два охранника. Ещё один стоял в воротах. Неожиданно подследственный побежал, и в последний момент успел проскользнуть за ворота, которые медленно закрывались с помощью электрического привода. От такого сказочного нахальства охрана впала в ступор. Это дало убегающему несколько секунд форы. По крайней мере, так должно было казаться человеку, который мог стать случайным свидетелем происходящего. Потом охрана опомнилась, и стала стрелять сквозь прутья решетки. Выскочившие через минуту за ограду дворика охранники увидели, что их пули попали в цель – мужчина в таком же тренировочном костюме, как сбежавший подследственный, в наручниках на руках, лежал на земле в луже крови, и не подавал признаков жизни.
Один из охранников подошел к нему, и сделал вид, что проверяет пульс на шее. Убедившись, что подследственный мертв, он крикнул остальным:
- Готов! Вызывайте милицию и труповозку!..
Следственная бригада приехала быстро. Опросив охранников, следователь составил протокол, а криминалист несколько раз щелкнул фотоаппаратом, сделав снимки погибшего мужчины.
- Можно увозить! – кивнул головой в сторону трупа судмедэксперт, и к лежащему на земле мужчине кинулись санитары с носилками. Они положили тело в полиэтиленовый мешок, погрузили в автомобиль, и увезли.
- Ну, что, мужики! – сказал следователь охранникам задержанного, который был ими застрелен. – Думаю, за этот случай начальство по головке вас не погладит! Ждите строгача!
- Известное дело, - пожал плечами один из сержантов. – Ну, как-нибудь переживём!
Ещё бы не пережить! За это плёвое, в принципе, дело они уже получили столько бабла, что аж голова шла кругом. А в скором времени получат и ещё столько же. Кстати, и следователь, и криминалист, и судмедэксперт тоже наверняка не обижены. И санитары тоже получат свою долю.
…В то время как во дворе следственного комитета разыгрывалась сцена побега, к воротам подъехал джип, который быстро развернулся, и встал практически вплотную к воротам, не доехав до них лишь метр. Из джипа выскочил водитель. Он открыл багажник, и вытащил оттуда труп мужчины, и положил его на асфальт. Последнее, что он сделал, прежде чем запрыгнуть в автомобиль, это вылил из бутылки красную жидкость, которая должна изображать кровь. Ну, какое же убийство без крови?!
Того, что произошло, не видел никто – манипуляция с трупом происходила под прикрытием джипа. Причем, всё произошло слишком быстро. Теперь все ждали, когда же появится Олег…
Наконец, во дворе прозвучали выстрелы, и сквозь узкую щель, которая ещё оставалась в проеме закрывающихся ворот, пролез человек. Увидев открытую дверцу автомобиля, он быстро сел в автомобиль, и, рухнув на сидение, захлопнул за собой дверцу.
- Ну, вот и я, - сказал он, и закрыл глаза…
…Когда труп увезли, охранники уехали, а немногочисленные зеваки, собравшиеся тут, лениво разошлись по домам, по пути делясь впечатлениями от увиденного, автомобиль с затемненными стёклами был уже далеко от этого места.
Следом за черным джипом, который увозил Олега, двигался ещё один седан, который всё это время стоял на другой стороне улицы. В этом автомобиле сидела Вероника. Сегодня она увидела Олега, но всего лишь на короткие несколько секунд, когда он выскочил из ворот и побежал к машине, ожидавшей его. Теперь она ехала в аэропорт, собираясь издалека посмотреть на него, когда он будет стоять в очереди к таможеннику на оформление документов.
В это время в автомобиле, который ехал первым, Нинель Яковлевна поздравляла шефа:
- Ну, с возвращением на свободу, Олег Владимирович!
- Спасибо. Честно говоря, не ожидал, что кто-нибудь будет пытаться выручить меня из этой смертельной переделки!
- Вот и зря. Представьте себе, у вас много друзей, которые готовы для вас на всё.
- Я приятно удивлён. И, как только смогу, отблагодарю всех, кто принимал участие в подготовке моего побега.
- Ваши деньги не потребуются. Всем уже заплачено более чем щедро. Потому как, сами понимаете, никто из охранников и ментов не будет работать в кредит. Да и медики тоже предпочитают предоплату…
- Но как? Кто это сделал? Я могу узнать?
- Нет. Этот человек хочет остаться, так сказать, за кадром.
- Ну, что ж! Я понимаю. Это его право…
- Могу сказать только одно – чтобы достать необходимую сумму, этому человеку пришлось очень сильно рисковать. А теперь, давайте переодеваться. Времени у нас мало, оно расписано чуть ли не по минутам! Самолёт ждать не будет…
…Через час автомобиль остановился. Из него вышел импозантный, хорошо одетый мужчина с кожаным кейсом в руке. Провожала его женщина лет пятидесяти и водитель, который нес небольшой чемодан шефа. Они сразу подошли к стойке, и Олег подал таможеннику свой заграничный паспорт.
Издалека за ним наблюдала Вероника. Боже, как ей хотелось броситься к нему, и оказаться в его объятиях – пусть хоть на минуту, хоть на несколько секунд! Но… К сожалению, это было невозможно. Он сам решил, что они должны расстаться. Она не будет набиваться. Это не в её правилах – просить у мужчины ласки. Как-нибудь обойдётся…
Наконец, Олег попрощался с Нинель Яковлевной и Кириллом, и прошел через пограничный контроль. Его жена издали перекрестила его, и мысленно пожелала удачи…
Выйдя на улицу, она поискала взглядом автомобиль, за рулём которого сидел сын Нинель Яковлевны, Саша. Он ждал её, чтобы отвезти туда, куда она захочет.
- Ну, что? Он улетел? – спросил мужчина, когда Ника подошла ближе.
- Да.
- Тогда садитесь, и поехали!
Александр увидел, что слёзы готовы вот-вот брызнуть из глаз молодой женщины.
- Да-да, нам надо ехать, - сказала Ника, и вдруг разрыдалась.
А Саша кинулся утешать молодую женщину. Он прижал её к себе, и целовал в висок. За те несколько дней, что общался с молодой женщиной, он успел влюбиться в неё. Хотя и понимал, что у него почти нет шансов на взаимность. Она слишком любит Олега, чтобы сразу обратить внимание на другого мужчину. Но может быть, когда-нибудь, позже…
- Куда вас отвезти? За город?
- Нет. Отвезите меня домой, Саша. Я очень устала.
- Вы не хотите жить в доме, который теперь принадлежит вам по праву?
- Нет. Не хочу. С какой стати? Мой дом там, где мои мама и папа. А Олег Владимирович… Кажется, он даже не вспомнил, что я живу на свете. И зачем я буду жить в его доме, и ждать, когда он позвонит в дверь? Кажется, сегодня я многое поняла, и смирилась с тем, что мы уже никогда не будем вместе. Так бывает. Хотя… Я прекрасно понимаю, что мне будет очень непросто выкинуть из головы мысли о нём.
- Но у меня есть надежда, что когда-нибудь ваше сердце станет свободно от этого чувства?
- Да зачем я вам, Саша? Ну, посмотрите на меня! Я же далеко не красавица, и моя фигура далека от совершенства. И, главное, у меня нет сердца. Всё. Оно умерло. К сожалению!
- Что вы говорите, Ника? Как умерло? Да ведь вам ещё нет и девятнадцати, и вся жизнь ещё впереди! Надеюсь, вы не собираетесь…
- О, нет! Я не собираюсь лишать себя жизни, если вы об этом. У меня есть мама и папа, я у них единственная дочь, они не переживут моей смерти. Я должна подумать о них.
- Обещайте хотя бы, что иногда будете вспоминать обо мне!
- Ну, конечно, я не забуду вас, Саша! Вы и Нинель Яковлевна так помогли мне! Без вас мне никак не справиться бы.
- Можно, я буду звонить вам, хоть иногда?
- Ну, а почему бы и нет? Звоните, конечно, если будет желание и время. У меня редко звонит телефон. Дело в том, что по натуре я интроверт, и плохо схожусь с людьми. У меня немного настоящих друзей.
- Ну, вот! Вы чуть-чуть успокоились, и теперь мы можем ехать, - сказал Саша, увидев, что слезинки на лице девушки уже высохли, и распахнул перед Никой дверцу своего автомобиля.
…Всю эту сцену наблюдали Нинель Яковлевна и Кирилл, автомобиль которых стоял неподалёку.
- А что? Хорошая получилась бы пара, - задумчиво произнесла женщина, а Кирилл в ответ пожал мощными плечами – у него не было ответа на этот вопрос. Он вообще плохо понимал, что происходит с теми людьми, которые были ему дороги. Он знал, что Вероника и Олег безумно любят друг друга, но почему-то никак не могут соединить свои судьбы в одну. Вот и сейчас - они опять расстались, и, видимо, надолго…
…Александр довёз Веронику до дома, и, перед тем, как исчезнуть в своём подъезде, она опять оказалась в его крепких объятиях - двадцативосьмилетний мужчина был очень настойчив. Растерявшаяся девушка не могла сопротивляться, и он нашёл её губы.
До сих пор ни один мужчина, кроме Олега, не целовал её. А поцелуи мужа вызывали у неё чувство, близкое к ощущению полёта. Когда он обнимал её, она как будто растворялась в пространстве, и вокруг не было никого и ничего – только ОН, её самый близкий, самый желанный человек. Да что там поцелуи! Она таяла уже оттого, что муж просто входил в комнату, и даже запах его одеколона вызывал у неё сладкое головокружение и желание кинуться к нему со всех ног. Боже, как она любила его! Наверно, невозможно отыскать слова, которыми можно описать всю глубину этого чувства. Как невозможно описать и чувство обиды, которое она испытывала, когда Олег, сидя в тюрьме, не написал ей ни строчки, и ни разу не передал, хотя бы на словах, что помнит о ней. А она в это время рисковала своей жизнью и своей свободой, чтобы вытащить его из безвыходной ситуации, и дать ему возможность наслаждаться жизнью на свободе, вместо прозябания в тесной тюремной камере, которая стала бы его домом на всю оставшуюся жизнь… Да, он прислал ей своего нотариуса, и тот объявил, что теперь она стала богатой женщиной. Но разве он, живя с ней целый год под одной крышей, не понял, что вовсе не богатство нужно ей, а только он сам. Пусть с изуродованным донельзя лицом… И даже в том, прощальном, письме, которое он написал ей, не было ни слова о любви. Он просто попросил прощения и пожелал ей счастья. И, как бонус, подарил свою компанию и свой дом, которые совсем ни к чему человеку, осуждённому на пожизненный срок…
…Эти мысли промелькнули в голове молодой женщины, пока Александр, не чувствуя отпора, целовал её, всё крепче прижимая к себе худенькое тело.
- Господи, ну, зачем я позволила ему целовать себя? – теперь думала Ника. - Это принесёт лишние страдания и мне, и ему, и ничего больше.
Вероника уперлась в грудь мужчины руками, и тот сразу ослабил объятия.
- Что-то не так, Ника? Ты скажи…
- Нет, всё так. Ты очень хороший, Саша. Но я создана только для одного мужчины. Прости…
- Значит, ты не оставляешь мне даже надежды?
- Зачем тебе понапрасну терять время? Ты можешь найти ему лучшее применение! Вокруг так много красивых девушек, которые будут рады быть с тобой. И уже через несколько месяцев ты с трудом сможешь вспомнить моё имя.
- Спасибо за откровенность. Но я всё-таки подожду искать себе даму сердца. А вдруг, ты передумаешь?
- Я никогда не меняю своих решений. И уж, тем более, никогда не изменю мужу, ведь наш брак благословил Господь.
- Как? Вы женаты? – удивился Александр.
- Да. Мы обвенчались в церкви.
- Это меняет дело. И, тем не менее, я буду ждать. А вдруг?
- Ты очень хороший, Саша! Жаль, что мы не встретились с тобой раньше. Впрочем, ты вряд ли заметил бы меня два года назад. Я абсолютно терялась в толпе ярких красавиц. И с тех пор немногое изменилось, - усмехнулась девушка.
- Ты себя недооцениваешь, Ника. А твой поступок… Твоё стремление помочь любимому вызывает у меня восхищение. Я так хотел бы, чтобы ты полюбила меня! Такие, как ты, не предают…
- Вот ты сам и расставил всё по своим местам, - улыбнулась девушка. – Ты прав. Я не смогу предать своего любимого, даже если судьба разлучила нас навсегда, и я никогда не увижу его. А теперь я ухожу. После таких волнений мне сейчас просто необходимо прилечь. Моя рана всё ещё беспокоит меня.
- Мне проводить тебя до квартиры?
- Не стоит. На то, чтобы добраться до собственной постели, у меня ещё найдутся силы.
Ника встала на цыпочки, и потянулась вся, чтобы достать до щеки Саши. Наконец, чуть нагнув его голову, она сама поцеловала его в щеку. Потом попрощалась, и пошла к своему подъезду. Около самой двери она обернулась, и помахала ему рукой…
…Летнюю сессию Вероника сдала на «отлично». Потому как всё оставшееся до экзаменов время провела дома, склонившись над книгой. И каждое мгновение ждала телефонного звонка. Ну, должен же он позвонить, в конце-концов! Вот, устроится на новом месте, немного придёт в себя, и позвонит. Ведь ей так хочется услышать его голос, и замереть от восторга, услышав в трубке его бархатный баритон, и слова:
- Здравствуй, любимая! Это я…
После этих слов жизнь снова окрасилась бы для неё всеми цветами радуги, и в душе зазвучала прекрасная музыка.
Но время шло, вот уже и макушка лета позади, а звонка от Олега всё нет, и нет. Конечно, он наверняка связывается с Нинель Яковлевной. Можно позвонить ей, и справиться, как он там. Но это так стыдно - справляться у секретарши, как там, за границей, поживает твой собственный муж.
- Ну, уж нет… До такого унижения я не дойду, - думала Ника, вертя в руках заплаканный носовой платок. Слёзы теперь стали её постоянными спутниками. Но плакала она только тогда, когда родители были на работе. Когда мама и папа были дома, она не позволяла себе распускаться. Никто не должен заметить, какую боль она испытывает, и как сдерживает стоны по ночам, когда хочется выть от отчаяния, и как кусает подушку, чтобы не плакать в голос…
Иногда Нинель Яковлевна звонила ей сама. Но та теплота, которая была между ними, когда они занимались общим делом, ушла. Женщина рассказывала ей, как идут дела в компании, потом спрашивала, как дела у неё.
- У меня всё отлично, - обычно говорила девушка, не желая вдаваться в подробности. – Отдыхаю.
- Вот и славно, - отвечала та, и вздыхала.
Об Олеге за все эти месяцы не было сказано ни слова. Он как будто и не существовал вовсе!
Мать Вероники, Ирина Петровна, понимала, что творится в душе дочери, и старалась быть к ней как можно ближе. Вечером, после ужина, она приходила в комнату к Нике, садилась в кресло, и рассказывала о том, что произошло на работе за прошедший день, или вспоминала свою молодость. Обычно это был монолог. Вероника участия в разговоре почти не принимала.
- Ты бы хоть съездила куда-нибудь, - говорила мать, с жалостью глядя на бледное личико дочери. – Смотри, какая погода хорошая! Солнышко, тепло…
- Ну, куда я поеду, мам? Я уж лучше дома, с вами.
- А хочешь, путёвку купим. Позагораешь, в море искупаешься, окрепнешь немного. Ведь похудела так - в чём только душа держится!
- Не хочу.
- Ладно, девочка. Дома, так дома. Делай, как лучше тебе.
- Спасибо за эти слова, мамуля! Честно говоря, я думала, ты меня к психологу потащишь, лечить будешь.
- Да зачем тебе психолог?! С тобой всё в порядке. Просто иногда человеку надо что-то пережить. Знаешь, как говорят? «Расстаться с человеком – секундное дело. А для того, чтобы расстаться с мыслями о нём, может не хватить и жизни…» Ну, будем надеяться, что ты справишься раньше, и скоро сумеешь забыть о прошлом, которое невозможно вернуть. Время идёт, не забывай об этом. Надо жить полной жизнью, и радоваться каждому прожитому дню!
- А я и сейчас живу полной жизнью! Почему нет? У меня есть родители, которых я люблю, есть институт, и возможность заниматься тем делом, каким хочу. Разве этого мало?
- Не обманывай себя, детка - женщине этого мало. Тем более если эта женщина уже узнала любовь мужчины. Впрочем, нет одинаковых женщин и одинаковых судеб. У каждой из нас своё счастье и своё собственное горе…
- Вот именно…
…Больше они об этом не говорили…
…А жизнь продолжалась. Вот уже месяц прошёл с тех пор, как Олег Аксёнов уехал из страны, потом миновал второй, вот уже и третий на исходе.
На улице отцветало последними астрами недолгое бабье лето. Листья с тихим шорохом падали на землю, и устилали её золотистым ковром. Жаркие дни нашего короткого лета миновали, уступив место прохладе. Ночи стали по-осеннему длинными, а дни короткими. Но вот-вот кончится это прекрасное время. Небо начнёт кукситься тучами, которые прольются на землю холодными дождями, а ветер сорвёт с веток деревьев последние листья. Дожди заставят людей спрятаться под зонтиками и потуже запахнуть свои демисезонные пальто, а улицы опустеют. Все будут с нетерпением ждать прихода зимы и первого снега…
…Вместе с осенью начались и занятия в институте. Вероника с нетерпением ждала, когда же закончатся каникулы, и она будет ездить на лекции. Всё-таки, конспектировать лекции профессора значительно интереснее, чем сидеть дома в одиночестве, слушая, как стучат по стеклу дождевые капли, и жалобно каркают сидящие на деревьях насквозь промокшие вороны.
Возвращения мужа Ника уже не ждала. Три месяца! Целых три долгих месяца - и ни одной строчки, ни одного телефонного звонка…
…В начале октября Ника приболела.
- Не езди завтра в институт, девочка, - сказала Ирина Петровна, сидя возле её постели и гладя ладонью темноволосую головку дочери. – А то, глядишь, и совсем разболеешься! А нам это надо?
- Ладно. Пожалуй, я так и сделаю, - согласилась Вероника, которая, действительно, чувствовала себя совершенно разбитой.
У неё текло из носа и саднило горло, а голова казалась такой тяжелой, что её невозможно было оторвать от подушки. К тому же в затылке как будто перекатывались из стороны в сторону тяжёлые чугунные шары. Когда эти шары сталкивались между собой, боль становилась совершенно невыносимой.
- А сейчас мы посмотрим, что там у нас с температурой, - сказала мать, и достала из подмышки дочери градусник.
Увидев место, где остановилась полоска ртути, Ирина Петровна озабоченно покачала головой. Температура была около тридцати девяти. Кажется, без врача тут никак не обойтись…
- Завтра я вызову тебе доктора, - сказала женщина. – Только вот, остаться дома никак не смогу – завтра у нас выпуск очередного проекта. Ты сама-то сможешь открыть дверь, или как?
- Конечно, смогу, мамочка! Я уверена, завтра мне будет значительно лучше!
- Вот и славно. А теперь прими лекарство, и постарайся уснуть, девочка…
…Ника проснулась утром, и поняла, что лучше ей не стало. И даже наоборот! К головной боли теперь прибавился кашель. В общем, классическая простуда. От повышенной температуры на её бледном личике опять загорелись два красных пятна, а носик распух от насморка и тоже покраснел.
Вдруг кто-то позвонил в дверь.
- Наверно, доктор пришёл, - подумала девушка.
Она с трудом встала с постели и надела поверх пижамы теплый махровый халат. А так как в комнатах было довольно прохладно, сверху накинула на себя мамин пуховый платок.
Проходя мимо зеркала в прихожей, она посмотрела на своё отражение, и усмехнулась:
- Да, хороша, ничего не скажешь! Краше в гроб кладут…
Подойдя к входной двери, девушка щелкнула замком и распахнула её.
Перед ней стоял незнакомый мужчина. Он был высокого роста, пожалуй, такого же, как Олег. Но на этом их сходство заканчивалось. Незнакомец был значительно худее. И потом, его лицо… Оно было красивым, но каким-то застывшим, и совсем не похожим на то лицо, которое знала Ника. Да и цвет глаз… У Олега глаза были темно-серыми, а у этого красавца – карими, как два бездонных омута.
Мужчина стоял перед ней, внимательно смотрел на неё, и не говорил ни слова. Это было странно. Люди, которые звонят в дверь, обычно хотя бы здороваются. Молчание затягивалось.
- Вы… ошиблись квартирой? – спросила Вероника через несколько секунд.
Почему-то ей очень хотелось, чтобы незнакомец исчез за дверью, замок защелкнулся, а она опять оказалась одна - в постели, под теплым одеялом.
- Ну, почему же ошибся? Я пришел именно туда, куда направлялся.
- Вы… доктор? – удивилась Ника, глядя незнакомца, в руках у которого не было ни портфеля, ни сумки, в которых медики носят свои записи и фонендоскоп. Правда, в руках у него были три алые розы. Но ведь цветы не дарят незнакомкам!
- Нет, я не доктор. А вы нуждаетесь в лечении?
- А что – это не заметно? По-моему, мой распухший красный нос очень красноречив!
- К сожалению, я не врач.
- Тогда, пожалуйста, уходите! Я плохо себя чувствую, мне надо прилечь.
- Может быть, я побуду при вас сиделкой? – спросил мужчина, сделал шаг вперёд, оказавшись в квартире, и быстро захлопнул за собой дверь.
- У вас своеобразное чувство юмора. Но давайте говорить серьёзно. Кто вы? И что вам нужно от меня? На грабителя вы не похожи, на насильника тем более. И на коммивояжёра, торгующего дешёвым китайским барахлом, тоже.
- Значит, я так сильно изменился, что меня невозможно узнать? – усмехнулся мужчина.
- Значит, да. И кого же я должна узнать, позвольте спросить?
- Собственного мужа, например…
Услышав от незнакомца эти слова, Вероника схватилась рукой за пылающий лоб, и стала оседать на пол. Олег едва успел подхватить падающее тело.
Положив жену на кровать, он быстро снял с себя плащ и, пододвинув стул к постели, завладел её рукой. Вот он и увидел свою малышку, и целует её узенькую ладошку! Наконец-то…
- Она не узнала меня… - с горечью думал Олег. - Надо же! А когда я явился к ней с изуродованным лицом, сразу кинулась ко мне! Что ж! Значит, врачи постарались, и я могу быть спокоен – никто не узнает меня в новом облике, если я сам не захочу этого!
Но то, что сердце не подсказало молодой женщине, кто стоит перед ней, было нехорошим симптомом. Неужели она и в самом деле разлюбила его? Да ещё эти намёки Нинель Яковлевны о дружбе Ники и её сына… Неужели это правда?
- Конечно, такое вполне могло случиться! Ну, много ли хорошего видела она, живя со мной? Я то исчезаю из её жизни на несколько месяцев, при этом жена совершенно уверена в моей гибели, то убеждаю, что нам надо пожить отдельно, и прогоняю её от себя, то меня сажают в СИЗО, и совершенно ясно, что свой жизненный путь я закончу в тюремной камере… Ведь то, что я смог сбежать – это чистой воды авантюра с элементами счастливой случайности!
В это время Вероника пришла в себя, открыла глаза, и сразу попыталась освободить свою ладошку из рук этого мужчины, который казался ей совершенно незнакомым, и даже немного пугал.
- Значит, это ты, Олег…
- Я. Ты меня не узнала… Что ж! Я не удивлён. Пластические хирурги поработали на славу. Я стал совершенно другим человеком.
- Да. Ты прав. Совершенно другим человеком. Ты, наверно, приехал за своими бумагами? Я сейчас принесу, - сказала Ника, и попыталась встать, чтобы вернуть ему документы на компанию и на дом.
- Подожди! Какие бумаги, Ника?
- Ну, как какие? Конечно, те, что передал мне нотариус. Я так и не вступила в права собственника. Так что, всё по-прежнему принадлежит тебе. Только деньги с кредитной карточки я вернуть не смогу. Я их потратила. Мне пришлось кое-что купить…
- Да Бог с ними, с деньгами. Они и созданы для того, чтобы из тратить… Значит, ты не захотела жить в моём доме, - вздохнул мужчина, оглядывая маленькую комнату девушки. Эту комнату никак нельзя было сравнить с их огромной спальней в загородном доме.
- А зачем он мне, твой дом? Мой дом здесь. Здесь живут мои родители. Мне хорошо с ними. Они меня любят.
- А разве я не любил тебя?
- Не знаю. Наверно, любил. Мне трудно судить.
- А ты меня любишь? Помнишь, ты как-то сказала мне, что я был, есть и буду твоим единственным мужчиной. Или это только красивые слова, и ты уже забыла о них?
- Пожалуйста, не надо об этом! Ну, зачем вспоминать то, что было, и прошло?
- Значит, это правда…
- Что ты имеешь в виду?
- Только то, что у тебя появился другой мужчина. Честно говоря, позвонив в твою дверь, я думал, что вот, она откроется, и ты повиснешь у меня на шее, как в прошлый раз, когда я вернулся из небытия. Помнишь? А ты… Ты не узнала меня! Да, у меня другое лицо. Но неужели ты не узнала мою фигуру, рост, голос, наконец! Объяснение этому может быть только одно – теперь у тебя другой, я и уже не нужен тебе. Конечно, зачем жить с человеком, который всю жизнь будет скрываться от правоохранительных органов, и у которого даже имя теперь другое? Я тебя понимаю. Во всяком случае, стараюсь понять.
- Если ты думаешь, что я начну оправдываться, и убеждать тебя, что люблю по-прежнему, то ты ошибаешься. Ты сделал свои умозаключения, и поверил в них. Вот с этим и живи! А я уж буду жить сама по себе. Я ведь тоже сделала кое-какие умозаключения…
- И какие же? Могу я узнать?
- Я подумала, что если любимый мужчина забыл обо мне, то почему бы мне не сделать то же самое?
- Ну, да. И на помощь позвала Сашу. И что же? В постели он оказался лучше меня?
- Уходи, Олег! Прошу тебя… Ну, зачем ты опять появился в моей жизни?! Я же не игрушка, я живой человек! Сколько можно, наконец!
- Вот уж не думал, что наша встреча закончится этим – ты попросишь меня уйти! Может быть, позволишь хотя бы поцеловать тебя на прощание?
В глубине души он был уверен, что Вероника любит его. И, если даже изменила ему, то он легко сможет вернуть жену. Стоит ему прикоснуться губами к её губам, и она уже никуда не отпустит его от себя, вся, целиком и полностью, растворившись в нём.
- К сожалению, это невозможно. Кажется, у меня грипп, а это очень заразно. Так что, лучше тебе уйти, если не хочешь заразиться. А документы я передам твоему адвокату. Тебе ни к чему будет приезжать сюда ещё раз. Забудь дорогу в этот дом!
- Даже так… Ну, что ж! Это твоё решение, и я его уважаю…
Он встал, и, не прощаясь, вышел из квартиры, схватив с вешалки свой плащ. Выйдя на улицу, он сел в автомобиль, и долго сидел там, не в силах двинуться с места. Кажется, теперь его жизнь сложится совсем не так, как он мечтал, лёжа в клинике. В ней уже не будет маленькой женщины, которая безумно любит его. Любовь прошла… Ведь всё на этом свете когда-нибудь кончается! К сожалению…
В это время мимо него проходили люди. Некоторые из них заходили в тот подъезд, где жила Вероника. Один из этих людей был тем самым врачом, которого ждала его жена.
Очевидно, дела молодой женщины были не слишком хороши, потому что через несколько минут около её подъезда остановилась карета «Скорой помощи».
- О, Господи! Неужели это за ней?! - испугался мужчина.
Вскоре он увидел, как выносят носилки. На них, и в самом деле, лежала Ника…
…Когда в квартиру позвонил врач, она нашла в себе силы лишь на то, чтобы открыть дверь, и тут же рухнула в обморок. Перепуганный врач сразу вызвал «Скорую», чтобы отвезти пациентку в больницу. Мало ли что? Просто так молодые женщины в обмороки не падают!
Итак, носилки, на которых лежала Вероника, исчезли в карете «Скорой», и машина рванула, включив проблесковые маячки. Следом за ней, не отставая, мчался автомобиль Олега…
…Теперь, чтобы понять, что же случилось там, за границей, надо вернуться на три месяца назад, в то время, когда бежавший от охранников Олег оказался в Швейцарии, в лучшей клинике пластической хирургии, где доктора должны были сделать ему новое лицо. Да, абсолютно новое, ничуть не похожее на то, что было у него прежде. Лишь только получив новую внешность, став совершенно другим человеком, он сможет вернуться домой, и обнять, наконец, свою Нику, которая пережила из-за него столько неприятностей.
Конечно, никто не знал, где он находится. Связь он поддерживал только со своей секретаршей и с водителем, которые сейчас были самыми преданными ему людьми. Да и то делал это лишь изредка.
Ему очень хотелось позвонить Нике, объяснить всё, и попросить подождать ещё немного. Ведь совсем скоро весь этот ужас для них закончится! Он расправился со своими врагами, и лично убил того человека, который стрелял в его любимую женщину. Так что, теперь им ничего не угрожает. И, когда он вернётся, они смогут, наконец, стать мужем и женой. И его Вероника покажется перед гостями в пышном белоснежном наряде принцессы, о котором мечтают все девушки.
Но, прежде чем позвонить Нике, Олег решил узнать, как у неё дела, и набрал телефонный номер секретарши.
Немного поговорив с ней, он спросил:
- А как там Ника?
- Ника? Нормально. Я уже давно не виделась с ней. Но, кажется, мой сын иногда общается с ней. Надеюсь, вы не против их дружбы, Олег Владимирович?
- Нет, конечно, я не против! – сказал Олег, а сердце противно дёрнулось в груди.
- Вот и славно! А то я немного переживала – как вы отнесётесь к их совершенно невинным отношениям…
После этого звонка он сразу набрал номер своего водителя.
- Скажи мне, Кирилл, Вероника встречается с сыном Нинель Яковлевны, да? Только, пожалуйста, говори мне правду!
- Я не знаю, честное слово! Да я и не видел её после вашего отъезда. Она живёт у родителей, и не пользуется машиной. Хотя… Именно в тот день, когда вы улетели, я видел её и Сашу.
- Где?!
- Около аэропорта.
- Она приезжала в аэропорт?!
- Да, приезжала.
- Очень интересно… И что ты видел?
- Парень обнимал Веронику Васильевну. Было видно, что делает он это с большим удовольствием. Потом они сели в автомобиль, и уехали.
- Понятно…
Ещё бы непонятно! Это был конец его счастливой семейной жизни с любимой женщиной…
- Пожалуй, мне не стоит звонить ей, - решил он после долгого раздумья. - Мой поезд уже ушёл. К сожалению…
…Именно поэтому в квартире Каретниковых и не прозвучал тот телефонный звонок, которого так ждала Вероника…
…Автомобиль «Скорой помощи» подъехал к больнице, из него выкатили носилки, на которых лежала Ника. Насколько мог заметить Олег в тот краткий миг, пока видел её, глаза молодой женщины были закрыты. Очевидно, ей было совсем лихо. Это было заметно и по тому, как забегали врачи, стараясь не терять ни минуты драгоценного времени. Её сразу взяли в приемное отделение. Олег пошёл следом.
- Вы кто? – спросил охранник, стоящий в дверях.
- Я муж той женщины, Вероники Каретниковой, которую только что привезли.
- А, муж Каретниковой… Вы можете пройти!
В это время сотрудники «Скорой помощи», оформив необходимые документы, собирались уезжать.
- Скажите, какой диагноз вы поставили той молодой женщине, которую только что привезли? – спросил у врача «Скорой» Олег.
- Там всё не так просто. У неё сильная простуда - температура высокая, хрипы в легких. Но, главное, она потеряла сознание. Просто так молодые дамы сознание не теряют. Я думаю, это внематочная беременность. Впрочем, я не уверен. Простите, а вы ей кто? – вдруг опомнился врач.
- Я её муж, - сказал Олег.
Очевидно, у него было совершенно убитое лицо. Потому как врач участливо похлопал его по плечу, и сказал:
- Да не волнуйтесь вы так! Её обязательно спасут! У вас ещё и дети могут быть!
- У неё – может быть. А у меня уже нет, - сказал мужчина, и пошёл по направлению к выходу.
Сидеть у постели Ники, и держать её за руку, стараясь взять на себя хоть немного её боли, теперь будет другой мужчина. А ему здесь делать совершенно нечего! Ему ясно дали это понять ещё час тому назад.
Он вышел из корпуса, и сел в автомобиль. Надо было ехать домой, и хоть как-то налаживать свою жизнь, которая теперь разрушена до основания. Причем, винить в том, что случилось, некого – сам виноват во всём. Надо было просто брать жену за руку, и линять из страны, бросив всё на произвол судьбы. Потому что самая главная его ценность – это не компания и не деньги, а маленькая женщина, которая безумно любила его…
…Он так и не смог уснуть в эту ночь. Перед глазами стояло осунувшееся личико Ники, её слишком худенькая фигурка – в общем, вся она, такая близкая и такая родная. Невозможно было представить, что теперь она принадлежит другому мужчине, и беременна от него.
- Нет, я должен поговорить с её родителями! От неё самой ничего не добьёшься. А им нечего скрывать. Я узнаю всё. Пусть правда будет горькой, я выпью её до дна, как лекарство…
…Он приехал вечером к дому семьи Каретниковых, и позвонил в дверь. Но ему никто не открыл. Очевидно, супруги в это время сидели возле постели больной дочери.
- Придётся подождать, - вздохнул мужчина. – Пожалуй, второй такой ночи мне не пережить!
Олег сидел в своей машине, внимательно вглядываясь в лица проходящих мимо людей.
Наконец, вдалеке показались супруги Каретниковы. Василий Ильич бережно поддерживал под руку свою жену, которая с трудом переставляла ноги. Было видно, что пребывание рядом с заболевшей дочерью далось им с трудом.
Подождав несколько минут, Олег поднялся на нужный этаж, и нажал на кнопку звонка.
Дверь тут же отворилась. Супруги едва успели раздеться, и отец Ники ещё не прошел в комнату. Он уже повесил на вешалку плащ жены и теперь пристраивал и свой плащ.
- Здравствуйте, - сказал Олег.
- Здравствуйте, - ответил Василий Ильич. – Вы кого-то ищете?
- Нет. Я к вам. Я друг Олега Аксёнова. Вот, пришел узнать, как вы тут.
- А… Друг, значит. Понятно. Проходите. Сейчас ужинать будем, жена на кухне хлопочет.
- Спасибо, не откажусь.
Только сейчас он вспомнил, что совсем не ел сегодня, и его замутило от голода. Так что, приглашение к столу было отнюдь не лишним.
- Кстати, зовут меня Василий Ильич.
- Стас Карпинский, - представился своим новым именем Олег.
- Очень приятно.
Немного перекусив, мужчины перешли в гостиную, а Ирина Петровна осталась на кухне, чтобы вымыть посуду.
- Так как там поживает Олег Владимирович? – спросил Василий Ильич. – Надеюсь, он здоров?
- Да, у него всё в порядке.
- А вот у нас не всё в порядке. Доченька заболела. Мы только что из больницы.
- Что с ней? Что-то серьёзное?
- Куда уж серьёзнее! Сначала простуда прицепилась, а теперь ещё и нервная горячка. Врачи сказали, шансов мало!
- Но ведь для нервной горячки должны быть веские причины. У неё что-то случилось?
- А у неё постоянно что-то случается! То муж погиб, то воскрес, то бросил, то в тюрьму посадили, то за границу уехал… В общем, не соскучишься! Вот, за три месяца, что он за бугром, ни разу жене не позвонил. Прикиньте? Трубку, что ли, лень поднять? А бедная Ника телефона из рук не выпускает, всё звонка ждёт. Даже спать с мобильником ложится! Наивная… Он уж и думать о ней забыл! Иначе, давно уже был бы здесь.
- Неужели до сих пор у неё не появился мужчина, с которым она смогла бы забыть о своём несостоявшемся браке?
- Да какой ещё другой мужчина?! О чём вы?! В нашей семье женщины любимых не предают! О, знали бы вы, что моя дочь тут проделывала, чтобы выручить своего Олега из беды! – усмехнулся мужчина.
- А вы расскажите, я и узнаю.
- Не могу я! Дочь приказала молчать. Не хочет, наверное, чтобы Олег чувствовал себя хоть чем-то ей обязанным.
- Я ничего ему не скажу. Ну, пожалуйста! Мне очень интересно узнать, что же происходило здесь, пока мы с Олегом были за границей.
- Расскажи, Васенька, - сказала Ирина Петровна, которая тоже появилась в гостиной. – Теперь от этого никому не будет хуже. Потому как хуже уже просто некуда…
- Ну, раз так, слушайте… Представляете, моя дочь решила, что поможет Олегу бежать из тюрьмы. Но для того, чтобы кто-то захотел помочь в таком непростом и опасном деле, необходимо заплатить бешеные деньги. Как вы понимаете, таких денег в нашей семье нет. И тогда она придумала вот что…
Василий Ильич начал свой рассказ с того случая в казино, когда Вероника обыграла завсегдатаев этого заведения, постоянно тусовавшихся там, и сумела ловко удрать с выигранными деньгами под самым носом у преследователей.
Представив себе, что вытворяла его бесшабашная жена, связавшись с этой криминальной публикой, готовой ради денег на всё, Олег с ног до головы покрылся холодным потом.
- О, Господи! Да ведь эти люди убили бы её, - прошептал он еле слышно.
- Ну, что теперь об этом говорить? – горько усмехнулся Василий Ильич. - Конечно, рисковала девочка! Только ведь всё в прошлом… Ну, вот. Принесла она эти деньги. Деньги, прямо скажем, немаленькие. Только всё равно это капля в море. Продали квартиру, которая принадлежала моей матери. Она её Веронике, внучке своей, завещала. Опять не хватает! Ника даже перстенёк свой любимый, с изумрудом – ну, тот, что муж подарил, продала. Плакала, а продала. Накопления с книжки сняли - снова мало. У друзей заняли. Хотели под эту квартиру кредит взять, даже документы заполнили. А тут как раз кредитка Олега подоспела! Вот с этими деньгами хватило, слава Богу. Правда, тютелька-в-тютельку…
- Значит, деньги с карточки вы потратили на побег Олега. Но на что же жила Ника все эти месяцы?!
- Так мы же с женой работаем, слава Богу. На жизнь хватает. Без излишеств, конечно. Ну, да мы к излишествам не привыкли. Одно слово, не во дворце родились. Выросли в коммунальной квартире, и ко всему привыкли.
- Значит, она по-прежнему любит своего мужа, - постарался опять перевести разговор Олег на интересующую его тему. Ведь от ответов матери и отца сейчас зависела его жизнь.
- Любит. Только вслух о нём уже не вспоминает. Видно, чувствует, что прошлого не вернуть, - сказала мать, и заплакала. – Господи, и надо же было ей в этого человека влюбиться! Она-то ему, видно, не очень нужна.
- Почему вы так решили?
- Так ведь пропал. Три месяца ни слуху, ни духу!
- А он думал, что не нужен ей.
- Как это – не нужен? Это почему?!
- Насколько он мог понять, у неё появился другой мужчина. Во всяком случае, ему об этом сообщили.
- И он поверил!? Ну, раз так… Может всё и к лучшему. И пусть их дороги разойдутся навсегда. Не надо нам ни его денег, ни компании, ни, тем более, его самого! Пусть гуляет в ресторанах со своими пышнотелыми любовницами, на них тратит свои деньги и дарит дорогие подарки. А мы уж как-нибудь сами! Лишь бы она выжила, девочка наша…
- Может быть, вам деньги нужны? Ну… Лекарства дорогие, консультации врачей, диетическое питание…
Олег сунул руку в карман пиджака, чтобы вытащить бумажник.
- Не возьмём мы у вас денег, молодой человек! Отдавать нечем…
- Да не надо ничего отдавать!
- А просто так и тем более не возьмём! Мы не нищие, и в вашей благотворительности не нуждаемся. Уж, как-нибудь выкарабкаемся. А теперь, пожалуйста, уходите! Сегодня у нас был непростой день. Мы с женой очень устали, нам надо отдохнуть. Ведь завтра на работу, а вечером опять к Нике, в больницу… Да, не говорите Олегу, что были у нас, и не рассказывайте ничего. Очень вас прошу! Пусть он сам по себе, а мы сами по себе. Мы справимся. Не впервой жизнь бьёт нас наотмашь, да всё по маковке норовит! Лишь бы только девочка выжила, куколка наша ненаглядная…
- Извините, что занял у вас столько времени, - сказал Олег, и встал с кресла. – И простите, если я чем-то обидел вас. Честное слово, я этого не хотел!
- Да Бог с вами, Стас! Какие обиды? Посидели, поговорили, и всё. Будьте здоровы! И спасибо за то, что хотели помочь. В наше время это дорогого стоит…
Олег ушёл, а Ирина Петровна сказала мужу:
- Мне показалось, что этот мужчина от нас что-то скрывает.
- Да брось ты! Что ему скрывать? Мы ж не налоговая инспекция, и не таможня.
- И всё-таки, этот Стас вел себя странно. Он как будто играл какую-то роль, и всё время боялся проговориться.
- Ты думаешь, что это…
- Да, я не исключаю такой возможности, – кивнула головой женщина. - Наверняка, Олег сделал за границей пластическую операцию, и стал практически неузнаваемым. И теперь может появиться тут в любом виде!
- Вот оно как… А мы ему всё выложили! – расстроился Василий Ильич.
- Ну, и что? Пусть знает! Он же нашу дочь предал. Что ещё он может сделать? Опять исчезнуть? Скатертью дорога! Узнать бы только, зачем приходил…
Василий Ильич встал с дивана, и подошёл к окну. Автомобиль Стаса Карпинского, как назвался мужчина, до сих пор стоял у их подъезда, а сам он сидел на лавочке. Его согнутые в локтях руки опирались на колени, а лицо он спрятал в ладонях.
- Что ты там увидел, Васенька? – спросила жена, увидев, что супруг внимательно разглядывает что-то внизу.
- Не уехал ещё наш гость, вон, на лавочке сидит.
- Ну, раз так, может, тебе пойти, поговорить с ним? Наверно, так будет лучше. Видишь, переживает человек!
- Да, наверно, я так и сделаю. В конце-концов, этого мужчину любит наша дочь. А такое со счетов никак не скинешь.
Василий Ильич накинул на плечи теплую куртку - вечер был очень холодный - и вышел из квартиры.
Спустившись вниз, он обнаружил Стаса сидящим на лавочке в той же позе. Василий Ильич сел рядом, и положил свою ладонь на его плечо.
Стас поднял голову.
- Это вы, Василий Ильич?
- Я. Может быть, скажешь, всё-таки, зачем приходил? Мы с женой теряемся в догадках.
- Хотел получить ответы на свои вопросы.
- И что – получил?
- Нет. Теперь всё запуталось ещё больше. Я не знаю, что мне делать.
- А может быть, ответа тебе следует поискать в своём сердце? И оно само решит, что делать? Тогда тебе не придётся сидеть тут, обхватив голову руками.
- Да. Пожалуй, я так и сделаю.
- А теперь поезжай домой, Олег. Кажется, дождь начинается. Не годится осенью сидеть на лавочке под дождём. Здоровье надо беречь. Ведь другого не будет.
- Так вы догадались, кто я…
- Догадались. Хотя, узнать тебя очень сложно. Ты стал совсем другим.
- Да, я стал другим, - сказал Олег, и встал с лавки. - Я, пожалуй, поеду. Поздно уже.
- Прощай, Олег. И будь счастлив! Мы с женой любили тебя как собственного сына, пока ты был мужем нашей дочери. И от всей души желаем тебя счастья.
- Значит, для себя вы уже решили, что я больше не муж Вероники. Я правильно понял?
- Но ты пришёл сюда, к нам, а не сидишь у постели нашей девочки, которая сейчас борется со смертью. Ведь именно так поступил бы любящий супруг, не так ли?
- Сегодня я был в больнице, и сидел рядом с её постелью. А знаете, что сказали мне там, когда я спросил, что с моей женой?
- Откуда же мне знать?
- Врач «Скорой» заподозрил у неё внематочную беременность… Приятное известие для мужа, который больше полугода не видел жену, не правда ли? Именно поэтому я и поехал к вам. Мне надо было убедиться…
- Какая беременность? – удивился мужчина. - О чем ты?! Она каждый вечер дома. Закроется у себя в комнате, и сидит с книжкой. От такого времяпрепровождения дети не рождаются!
- Ладно. Теперь я знаю, что мне делать! – вдруг решительно поднялся с лавки Олег. – До свидания, Василий Ильич!
- До свидания!..
Олег сел в свой автомобиль, и повернул ключ в замке зажигания. Он ехал туда, где должен находиться любящий муж…
…Конечно, в такое время главный вход больницы был уже закрыт. Но приемное отделение ярко светилось – тут принимали больных круглые сутки. Остановившись рядом с входом, Олег достал бумажник, и извлёк из него несколько тысячных купюр.
- Кажется, этого должно хватить, чтобы меня пропустили, - подумал он, и сунул купюры прямо в карман плаща.
- Вы куда, мужчина? – спросила медсестра, увидев его в дверях.
- Сегодня мне сообщили, что моя жена попала к вам в тяжелом состоянии. К сожалению, раньше приехать я никак не мог. Мне бы пройти к ней, а?
- Да как вы себе это представляете? Ночь на дворе, все больные давно спят. Завтра приходите. Тогда и пройдёте…
- А если хорошенько подумать? Может быть, мы найдём выход из создавшегося положения? – спросил Олег, быстро засовывая купюру в карман халата медсестры.
- Фамилия-то у вашей жены есть? – сразу смягчилась женщина.
- Есть, конечно! Каретникова Вероника.
- Сейчас, в журнале посмотрю, куда её отправили! – сказала медсестра, и открыла толстую, обтрёпанную по краям амбарную книгу, в которой велся учёт поступивших в приемное отделение пациентов.
- Каретникова, - говорила она, проводя пальцем по строчкам. – Есть такая! В реанимации она, однако!
- Как туда пройти?
- А никак! В реанимацию посетителей не пускают!
- Я не посетитель! Я её муж. И я хочу быть рядом со своей женой, когда ей плохо.
- Ну, что с вами делать… Попробуйте! Поднимитесь на третий этаж. Только не думаю, что у вас что-нибудь получится!
- А я волшебное слово знаю, - усмехнулся мужчина, и отправился в сторону лестницы.
Уже через несколько минут он входил в палату, где лежала Вероника, в сопровождении любезной медсестры, тоже получившей несколько купюр из его рук…
…Наконец, он увидел её. Ника лежала в окружении пищащих приборов с иглой от капельницы на сгибе локтя. Глаза её были закрыты, а щёки горели от сильного жара. При его появлении она даже не пошевелилась. Может быть, её, наконец, сморил сон, а может, она до сих пор была без памяти. И в том, что молодая женщина сейчас в таком состоянии, виноват именно он, её муж! Но видит Бог - он не хотел ничего плохого для этой девочки...
- Что я могу сделать для неё сейчас? Да ничего! Разве что вот так сидеть у её постели. Может быть, она почувствует, что не одна, и это даст ей силы бороться с болезнью. А завтра я подниму на ноги врачей, заставлю их применить самые лучшие средства для лечения, куплю самые дорогие лекарства и завалю эту палату фруктами и цветами…
В палату вошла медсестра со шприцем в руках.
Откинув одеяло, она сделала очередной укол, и положила руку на лоб молодой девушки. Лоб был мокрым от пота.
- Кажется, у неё кризис, - сказала она.
- Это плохо? – заволновался мужчина. – Может, врача?
- Да нет, врача не надо. Температура скоро спадёт. Думаю, теперь ей станет лучше.
Медсестра ушла, а Олег вытер марлевой салфеткой пот с личика Ники и снова взял в руки её ладошку. Ему показалось, что она уже не такая горячая, как прежде. Температура спала, как и обещала медсестра.
Вдруг Ника чуть приоткрыла глаза, и тихонько прошептала:
- Пить… Пожалуйста, хоть глоток воды…
Олег схватил стакан с водой, стоящий на тумбочке возле её постели, и, аккуратно приподняв голову девушки, стал поить её водой.
Она пила с жадностью, и вскоре стакан опустел.
- Ещё? – спросил он.
- Нет, спасибо.
Чуть улыбнувшись одними губами, она благодарно посмотрела на него, и опять закрыла глаза. Очевидно, у неё совсем не осталось сил, чтобы сказать что-то ещё.
- Интересно, она узнала меня? – подумал мужчина, и поставил пустой стакан на тумбочку. – Впрочем, всё завтра…
Он пристроил голову на краешке постели Ники, и тоже закрыл глаза. Усталость навалилась сразу, и он провалился в сон. А ладошка девушки так и осталась в его руке…
…Проснувшись утром, Ника увидела на своей подушке голову спящего мужчины.
- О, Господи! Он здесь… Но зачем?! Или это мне снится?
Она протянула руку, и прикоснулась к его волосам, серебрившимся сединой на висках.
- Ты уже проснулась? – вдруг услышала она голос мужа. – Как ты себя чувствуешь? Тебе уже лучше?
- Да. Голова болит уже не так сильно. А ты почему здесь?
- А где я должен быть, когда моей любимой девочке плохо?
- Не знаю…
- Зато я знаю. Сейчас придёт врач, он осмотрит тебя. И если разрешит, то я заберу тебя домой.
- Куда домой, Олег?
- Как куда? В наш дом, конечно!
- Но я не хочу! Мой дом теперь там, где мама и папа, и другого мне не надо!
- Значит, ты совсем разлюбила меня, да? Я знаю, что сильно виноват перед тобой. Но всё, что я делал, было продиктовано необходимостью. Честное слово, если бы я мог… Я ни за что не расстался бы с тобой!
- Но почему ты теперь говоришь мне об этом? Мы не виделись с тобой так давно. Пойми, я привыкла жить без тебя. Ну, как ты не понимаешь - я не хочу и не смогу пройти через это ещё раз! Это убьёт меня…
- Такого больше не будет. Никто не посмеет покушаться на твою жизнь! Я позаботился об этом. И теперь мы всегда будем вместе. Ну, поверь мне! Пожалуйста…
- Да зачем я тебе, Олег? Ну, посмотри на меня! Разве такая женщина тебе нужна?!
С этими словами Ника откинула с себя одеяло, и он увидел её худенькое, почти детское тело, которое беспомощно раскинулось на постели.
- Но ведь ты моя жена!
- А ты думал об этом, когда посылал мне конверт с той газетой, где ты сидишь в ресторане с пышной блондинкой? Ты знал, как больно мне будет, и сделал это.
- Так было надо. Это всё бутафория! Я заказал эту статью, чтобы ты обиделась на меня, и не наделала глупостей. Но, к сожалению, даже эта ложь не смогло спасти тебя от пули…
- Ты сказал – бутафория? То есть, ты хочешь сказать, что вы отобедали, и разъехались по домам? Но так же не бывает, милый! Ты наверняка повёз её к себе домой, и провёл с ней ночь. А я в это время…
- Ну, пожалуйста, не надо! Не вспоминай об этом! Прошу тебя!
- А о чем вспоминать? Как я хоронила тебя, мечтая лишь о том, чтобы оказаться рядом с тобой – там, в небытии? Или о том, как ты попросил меня покинуть твой дом? Думаешь, приятно чувствовать себя кошкой, которую хозяин прогоняет от себя, потому что та чем-то не угодила ему?
- Но ведь было же у нас с тобой и хорошее. Ты помнишь, как мы отдыхали с тобой на сказочном острове?
- Нет. Зато очень хорошо помню, что почувствовала, когда развернула газету. Кажется, именно тогда я поняла, что одной мне будет значительно лучше, чем с тобой.
- Зачем же тогда ты кинулась выручать меня?
- О, Боже! Тебе рассказали… Напрасно…
- Ну, почему же напрасно? Я горжусь своей смелой девочкой, которая смогла сделать невозможное, и вытащила меня из этой передряги… Ника! Останься со мной! Поверь, тебе никогда не придётся сожалеть об этом. Я сделаю всё, чтобы ты была счастлива!
- Нет. Я не хочу! – кричала она, делая это назло ему и назло себе, потому что больше всего на свете хотела сейчас оказаться в его объятиях, прижаться к нему, услышать, как стучит его сердце, и избавиться, хоть ненадолго, от того адского холода, который царил в её душе. Ведь это так ужасно – всё время чувствовать вместо сердца кусок льда…
- Но ведь ты моя жена…
- Вспомнил! Подумать только…
- Да я и не забывал об этом ни на миг! Ника! Ну, зачем ты делаешь это с нами? Я не смогу без тебя…
Ну, надо же! Сейчас он повторял те же самые слова, которые говорили ему те женщины, которых он бросал когда-то, не задумываясь. А теперь вот, сам оказался в роли брошенного мужа, любовь которого отвергает женщина. Он не мог себе представить, что это так невыносимо больно.
- Господи, ну, как мне достучаться до тебя? Что сделать, чтобы ты снова стала такой же, как была? Разве что…
Он схватил её, и крепко прижал к себе, целуя всё подряд – щёки, губы, нос, нежную шейку, на которой пульсировала тонкая голубая жилка, а потом и всё её худенькое тело. А в промежутках между поцелуями шептал ей что-то ласковое и до боли знакомое. Ну, как можно устоять перед этим?! Тем более что тело так истосковалось по его ласковым рукам, по его губам, таким нежным и таким страстным, и по его словам, которые сейчас он шепчет ей.
Наконец, он почувствовал, что женские руки обнимают его.
- Кажется, у меня получилось! – обрадовался мужчина. – Моя малышка опять со мной…
…В коридоре начиналась утренняя суета – приходили медсёстры и врачи, заступающие на дневное дежурство, ночная смена собиралась домой, санитарки гремели ведрами, готовясь мыть полы в палатах.
Наконец, в коридоре показалась тележка с завтраком.
- Сейчас я сам буду кормить тебя, - сказал Олег, принеся в палату тарелку с кашей, бутерброд с сыром и жиденький кофе.
- Но я совсем не хочу есть! – стала отказываться от еды Вероника.
- Ну, хотя бы чуть-чуть! А то, у тебя совсем не будет сил бороться с болезнью! – сказал мужчина, поднося к её рту ложку с кашей.
- Ну, если чуть-чуть, - улыбнулась она. Невкусная манная каша, сваренная на воде, сегодня почему-то показалась ей обалденно вкусной, и неожиданно для себя она съела всё.
- Вот и славно! А теперь выпей кофе и съешь бутерброд.
- Кофе и бутерброд съешь ты. Ты же тоже голодный, - сказала Ника.
Она вдруг протянула руку, и погладила его ладошкой по щеке.
- Вот так. Даже лёжа на больничной койке, и сама нуждаясь в уходе, эта маленькая женщина заботится обо мне, - подумал Олег. - Да мне нужно день и ночь молиться и благодарить Бога, что я встретил её! Нет, и не будет человека на земле, который станет так же преданно любить меня. Хорошо, что я вовремя это понял! Ведь ещё немного, и я мог бы потерять мою девочку!..
…В комнату вошёл её лечащий врач.
- Здравствуйте, молодые люди! Нуте-с, как тут наши дела?
- По-моему, доктор, дело пошло на поправку, - ответил Олег.
- А вы кто будете, молодой человек?
- Я муж этой дамы.
- Тогда мне всё понятно, - усмехнулся врач. - Муж явился, и все неприятности побоку. Не устаю повторять, что положительные эмоции могут делать с человеком чудеса! Значит, от нервной горячки не осталось и следа. Тогда в общую палату, милочка!
- А нельзя мне сегодня же забрать её домой? Думаю, там её выздоровление пойдет значительно быстрее!
- Но вы же, наверно, работаете, а вашей жене нужен постоянный квалифицированный уход. Она ещё слишком слаба, чтобы целый день лежать в одиночестве.
- Я найму опытную сиделку, она будет с ней целый день. Ну, а уж ночью присмотрю за ней сам.
- Ну, что? Едем домой, или остаёмся? – спросил врач, обращаясь к Нике.
- Лучше домой, доктор.
- Тогда я подготовлю документы, а вы помогите жене одеться. И… Берегите свою супругу! У неё слишком хрупкое здоровье, - сказал врач, ловким движением запихивая в карман конверт, данный ему мужем этой худенькой женщины, больше похожей на ученицу старших классов.
Доктор ушёл, а Вероника вдруг спросила:
- Олег, а как мне теперь тебя называть? Ты ведь, наверное, сменил имя?
- Да. Теперь я Станислав Карпинский. Как тебе?
- Красиво. Только нужно привыкнуть.
- Да, нужно привыкнуть. А то, от моего инкогнито будет немного толку.
- Я буду очень внимательна. Скажи, а ты не собираешься продавать свой дом?
- А зачем его продавать?
- Ну… Чтобы никто не догадался.
- Не волнуйся. Никто не догадается. А кто и догадается, тот будет держать свои мысли при себе. Вряд ли кто-то захочет связываться с человеком, который собственноручно застрелил столько людей!
- А ты лично убивал людей?! – ахнула Ника, и Стас понял, что напрасно заговорил об этом.
- Да. Пришлось пострелять. Это были мои личные враги, я сам должен был рассчитаться с ними.
- Чем они провинились перед тобой, что ты приговорил их к смерти?
- Они подняли руку на женщину, которая дорога мне, и должны были за это ответить!
- Значит, это правда! Ты мстил за меня…
- Ну, а кто бы это сделал, если бы не я? Ведь я твой муж.
- Спасибо тебе. Только, пожалуйста, не надо больше!
- Не буду. С кем теперь воевать? Вряд ли кто-нибудь станет связываться с таким отморозком, как я.
- Но ты поменял внешность!
- Да. Но все догадываются, что где-то я существую, и не дам в обиду любимую женщину!
- Значит, эту проблему мы решили.
- Значит, решили. А что – есть какие-то ещё?
- Есть, но значительно меньшие, - улыбнулась Ника.
- Например?
- Например, у меня нет здесь обуви. Не могу же я идти до машины босиком! И что мы будем делать?
- А кто сказал, что тебе придётся идти? – улыбнулся мужчина, и представил себе, как пойдёт по длинному больничному коридору, держа на руках своё маленькое чудо с длинной косой за спиной. И все женщины будут смотреть на неё, и завидовать – вот, муж на руках носит, жизнь-то удалась!
А мужики будут завидовать ему – это ж так надо любить женщину, чтобы нести её на руках, ничуть не стесняясь этого!
Итак, получив бумаги, Стас взял жену на руки, и пошёл к выходу из корпуса. Выйдя на улицу, он посадил жену на переднее сидение автомобиля, как следует укутав её ноги пледом, а потом и сам сел рядом.
- Ну, теперь домой, - сказал он. - Там тётя Маша готовит для тебя что-то особенное. Тебе больше не придётся питаться больничной едой.
- Знаешь, даже больничная еда показалась мне очень вкусной, когда я получала её из твоих рук, - призналась Ника.
- Люблю тебя!
- И я тебя люблю, мой ненаглядный супруг. Зачем обманывать себя и тебя? Ты моя жизнь, моё дыхание, мой единственный свет в окошке, моя звезда в небе. Не знаю, как бы я смогла жить без тебя.
- Мне тоже очень не хватало тебя, девочка моя. Только быть рядом со мной тогда – это значит, обречь себя на гибель. Ты хоть понимала это?
- Вполне допускаю такое. Но теперь я от тебя никуда! Даже если ты будешь гнать меня из дома метёлкой!
- Не дождёшься! Всё будет совсем наоборот. Я запру тебя в комнате, чтобы ты не сбежала.
- А что, финансовый аналитик тебе уже не нужен?
- Как это не нужен? Очень даже нужен.
- Тогда в институт ездить придётся.
- Ладно. Остальные вопросы мы решим дома. Поехали, пожалуй! – сказал Стас, и повернул ключ в замке зажигания. Сильная машина довольно заурчала, и тронулась в путь...
…Дома их, действительно, ожидал обед, приготовленный умелыми руками тёти Маши.
- Боже мой, девочка, похудела-то как! – всплеснула руками пожилая женщина, когда увидела в дверях свою молодую хозяйку. – Ну, ничего! Теперь, на усиленном питании, ты быстро пойдешь на поправку!
- Аппетита нет, тёть Маш!
- А ты сядь, и попробуй! Ну, хоть немножко!
- Садись, Ника! – поддержал повариху Стас. – Пожалуйста, поешь хоть немного!
- Ладно, - сказала Вероника. – Я попробую.
- Вот и славно, - сказала тётя Маша, наливая ей в тарелку душистый супчик.
- Пожалуй, составлю тебе компанию, - сказал Стас, садясь за стол. – Очень вкусно пахнет!
Итак, пообедав с женой, Стас сказал:
- Сейчас я уезжаю. Мне надо кое с кем встретиться, и, главное, договориться по поводу сиделки для тебя.
- Не нужна мне никакая сиделка! Если что, попрошу помочь горничную. И потом, ты ведь скоро вернёшься?
- Я постараюсь.
- А я пойду, прилягу.
- Пойдём, я провожу тебя!
Уложив жену в постель и поцеловав её, Стас уехал. А Вероника окунулась в спокойный, освежающий сон…
…Ника проснулась оттого, что кто-то поцеловал её. Она открыла глаза, и увидела улыбающееся лицо мужа. Стас сидел в кресле рядом с постелью.
- Ты уже вернулся? – сказала она. – Как хорошо! А я так славно выспалась.
- Вот, приехал, и сразу к тебе.
Вероника вскочила с постели, и кинулась к мужу, сразу оказавшись у него на коленях. Олег обнял жену, и прижал её к себе.
- Как хорошо! – прошептала Ника. – Кажется, лучше не бывает.
- Ну, иногда бывает и лучше, - усмехнулся мужчина. – А сейчас – ужинать.
- Как ужинать? Сколько же я проспала? – ахнула молодая женщина.
- Как раз от обеда до ужина. Сон – это самое хорошее лекарство от всех болезней. А теперь поднимайся, и пошли в столовую. Тётя Маша уже накрыла на стол, и ждёт нас…
…Вечер прошёл быстро.
- Ну, вот. Тебе пора спать, - сказал Стас. – Пойдём, я сам уложу тебя!
Он помог жене раздеться, и укрыл одеялом.
- А ты, Стас? Ты сам собираешься ложиться?
- Да. Я сегодня тоже устал. Пожалуй, пойду, прилягу.
- И куда это ты собрался идти из собственной спальни?
- Сегодня я проведу ночь в комнате для гостей.
- Но почему?
- Потому что прошлую ночь моя жена провела в палате интенсивной терапии, и нуждается в полноценном отдыхе.
- Ну, пожалуйста, Стас, останься! Прошу тебя!
- Не могу, честное слово! – сказал мужчина, и решительно встал с кресла. – И не проси…
Стас ушел, а Ника начала поудобнее устраиваться на постели. Наконец, она закрыла глаза, и попыталась уснуть. Но часы тикали на стене, отсчитывая минуты и часы, а сон так и не шёл.
- Нет, мне всё равно не уснуть, - подумала женщина. – Ну, как можно спать, зная, что он совсем рядом, и не имея возможности прикоснуться к нему? Это же совсем невыносимо…
Конечно, идти в комнату, где спит Стас, и проситься к нему в постель, было немного стыдно.
- Ну, в конце-концов, я его жена, - подбодрила себя Ника. – Пусть только попробует прогнать меня!
Она встала с постели, и вышла из своей спальни.
- Интересно, в какой из трех комнат для гостей расположился на ночлег мой супруг? – теперь думала она. – Наверно, в той, что дальше всех от спальни…
Она оказалась права. Открыв дверь той, самой дальней комнаты, она обнаружила на постели своего мужа. Который, кстати, тоже не спал.
- Ты что, Ника? Не спится? – спросил Стас.
- Не спится. Не могу без тебя совсем, - пожаловалась та…
- Вот и я не могу без тебя. Измучился весь… Иди ко мне!
Стас широко раскинул руки, и она кинулась к нему, сразу очутившись в совсем другом мире – мире ласки, любви и самых острых наслаждений, которые дарил ей любимый…
…Наконец-то закончилась темная полоса в их жизни, и мир засиял самыми яркими красками, несмотря на то, что на улице хозяйничала поздняя осень со своими верными слугами – холодом, ненастьем и промозглыми ветрами…
…Как-то, недели через две, Ника спросила у мужа:
- Скажи, Стас, а тебе очень нужен финансовый аналитик?
- А что?
- Понимаешь, для меня совершенно неожиданно открылся новый мир. И в этом мире совершенно не осталось места ни для чтения умных книг, ни вообще для учёбы в институте.
- Как это? Ты хочешь бросить институт? – удивился Стас. – И чем же ты собираешься занять своё свободное время, детка? Надеюсь, не станешь посещать казино?
- Ты смеешься надо мной, Стас!
- Нет, просто шучу. Так, чем будет заниматься в свободное время моя маленькая жена?
- Я хочу заниматься семьёй! Я очень хочу от тебя детей, милый! Двух мальчиков и двух девочек.
Она вдруг увидела, что у Стаса изменилось лицо. Сначала оно как будто окаменело, а потом стало беспомощным, и каким-то детским.
- Ты что, Стас? Не готов стать отцом? Или не хочешь детей в принципе? Ты скажи, я пойму.
- Дурочка ты моя маленькая! Я счастлив! Когда женщина говорит мужчине такие слова, значит, она полностью ему доверяет!
- Ну, а как же? Конечно, доверяю! Иначе, ни за что не вернулась бы к тебе. Так, что по поводу аналитика?
- Думаю, обойдусь! Знаешь, а ведь я чувствую то же самое. Раньше у меня в голове была только моя компания, и ничего больше. А теперь… Меня ничего не интересует и не увлекает в бизнесе. Все мои мысли утекают совсем в другую сторону.
- Интересно, и в какую сторону они текут? – улыбнулась Ника.
- Хочу быть с тобой. Постоянно… Это какое-то наваждение! Меня тянет домой, как магнитом!
- Никакого наваждения, дорогой. Просто за радость быть вместе мы оба заплатили слишком дорогую цену. И теперь очень боимся потерять своё выстраданное счастье.
- Ты права, дорогая. Человек ценит только то, что дается ему с трудом. А, кстати, моя жёнушка уже в состоянии вынести поездку в Москву, или нам придётся немного подождать?
- А зачем нам ехать в Москву, милый? По-моему, и тут совсем неплохо! – сказала Ника, которая собиралась эту субботу провести в собственной спальне, рядом с любимым.
- Ну, в свете твоих последних заявлений по поводу рождения детей нам просто необходимо посетить одно место под названием ЗАГС. Не могу же я позволить, чтобы мои дочери и сыновья появились на свет незаконнорожденными! Они должны родиться в настоящей семье, и носить мою фамилию.
- О, Боже! Ты хочешь жениться на мне, Стас!?
- Да, я делаю тебе предложение. Ты выйдешь за меня замуж, Вероника?
- Конечно, выйду, милый! Какая же женщина откажется стать женой самого умного, самого красивого, самого замечательного мужчины на свете?!
- Ты, конечно, утрируешь, но ход твоих мыслей мне, определенно, нравится. Приятно, когда такая умная женщина, как моя невеста, называет тебя самым замечательным мужчиной на свете! А сейчас марш одеваться! Через полчаса я жду тебя в машине. Да, и оденься потеплее. На улице холодно, а ты только что после болезни…
…Через два месяца, в самый разгар зимы, состоялась их свадьба. Невеста утопала в облаке атласа и кружев, и казалась абсолютно счастливой женщиной. Счастлив был и жених. Сегодня он смог назвать любимую женщину своей женой! И теперь они спокойно будут ждать первенца, который родится в самом начале будущей осени…
…Наконец, затихли крики «горько», и свадебный банкет подошёл к концу. Гости разъехались по домам, и только некоторые остались здесь, в доме Стаса и Вероники Карпинских, чтобы провести ночь в комнатах для гостей.
- Устала, малышка? – спросил Стас, помогая жене снять с себя пышное платье.
- Совсем немного.
Ника вытянула вперёд руку, и полюбовалась на кольцо, которое блестело у неё на пальчике.
- Нравится? – улыбнулся Стас.
- Очень нравится.
- Ещё бы! Сам выбирал, - улыбнулся супруг, который не пожалел денег на обручальное колечко для любимой жены.
- Ты что имеешь в виду?
- Кольцо, конечно!
- А я совсем другое.
- И что же ещё тебе нравится?
- Мне нравится быть твоей женой, Стас. Очень… А помнишь, как мы с тобой познакомились?
- Конечно, помню. Разве такое забудешь?
- Боже мой, как я влюбилась! Сразу! С первого взгляда!
- Надеюсь, с того времени твоё чувство не остыло?
- Ничуть. Хочется верить, что теперь ни у кого не будет желания разлучить нас. А то, мой пистолет заряжен, и по-прежнему лежит в тумбочке!
- Боже мой! Да ты, к тому же, и вооружена! – улыбнулся Стас.
- Да. И по-прежнему готова заслонить тебя собой…
…Вдруг Ника увидела, как изменились глаза мужа. Они вдруг стали очень серьёзными.
- Ты что, Стас? Я что-то не то сказала? – испугалась молодая женщина. Не хотелось неуместным словом испортить такую ночь!
- Ника…
- Да, милый?
- Люблю тебя! Если бы ты только знала, как я тебя люблю! Я не устаю благословлять тот день, когда увидел тебя там, в клубке обкуренных подростков, и смог помочь. А ведь мог бы проехать по другой улице, и тогда никогда не узнал бы тебя! Это было бы ужасно…
Он схватил жену на руки, и прижал к себе, да так крепко, что она жалобно пискнула.
- Ты что, Олег! Задушишь совсем…
В этот момент последний год как будто выпал из её памяти. Потому что она ощутила такой же восторг, как и тогда, когда священник сделал их мужем и женой перед Богом. Но на этот раз её чувство было значительно сильнее, и заняло всю её, с головы до пят.
- Скажи мне что-нибудь, милая, - сказал супруг, чуть ослабив объятия.
- Кажется, я уже сказала тебе все слова о любви, которые знала. Могу только повторить. Я очень счастлива, милы…
…Как сложится жизнь этих людей дальше? Кто ж знает… Наверно, будет всё – и трудности, и непонимание, и размолвки. Ведь жизнь прожить – не поле перейти. Только любовь и женская мудрость убережет их семью от серьёзных катаклизмов, и поможет сохранить чувства на долгие, долгие годы. А детский смех ещё больше скрепит их союз…
* * *
До счастья путь неблизок
© Copyright: Татьяна Стрельцова 2, 2019
Свидетельство о публикации №219012101071
Свидетельство о публикации №219012101071
Рецензии