Когда зацвёл миндаль... 17 глава

     - Ну как мама? - взволнованно спросила Людмила, подойдя к Андрею, когда он уже вошёл во двор.
     - Здравствуй, Людмила. Мама хорошо, но пока не встаёт, роды, говорят тяжелые были. Из-за возраста и плод крупный. А малыш здоровенький, представляешь? Я теперь папа, у меня сын родился! - радостно говорил Андрей. 
     - Здравствуйте, Андрей. Мамочка... бедная моя. А врачи что говорят? Мама же поправится, да? Я хочу к ней поехать, - заявила Людмила.
     - Послушай, дорогая, во-первых, я только еду от неё. Во-вторых... твоя мама не больная, понимаешь? Она родила и после родов устала и должна лежать. Не думаю, что тебя к ней пропустят. Я только малыша увидел, передачи берут через окошко, а к ней не пускают. Сказали, что завтра она уже сможет встать и через окно мы её увидим, - сказал Андрей.
     - Но я сегодня хочу увидеть маму. В каком она роддоме? Я всё равно поеду к ней, - настаивала Людмила.
     - В шестом, этот роддом относится к нашему району, скорая туда и отвезла, - ответил Андрей.
     - Я знаю, где находится шестой роддом, - выходя за калитку, сказала Людмила.
     - Да постой ты! - крикнул ей вслед Андрей, но она его не слушала и быстро шла к остановке.
     - Вот непоседа, говорю же, не пропустят к ней... - пробормотал Андрей, садясь на топчан.
     - Да пусть идёт, мать, всё-таки. Всё равно не усидит, - сказал Слава.
     Людмила доехала до роддома и зашла в приёмный покой.
     - Здравствуйте, сегодня рано утром, у вас родила Панкратова Лидия... я её дочь, можно мне её увидеть? - жалостливо попросила Людмила сидевшую за столом пожилую женщину, полноватую, в очках, с серьёзным лицом, удивительно  похожую на мужчину.
     - В отделение заходить нельзя, в какой палате она лежит? - спросила женщина, не отвечая на приветствие Людмилы.
     - Ой... я не знаю... - растерялась девушка.
     Женщина как-то странно посмотрела на неё и уткнулась в журнал, куда записывали прибывших рожениц.
     - Мама родила, а она не знает. В пору самой уже рожать, - сердито пробурчала женщина.
     Людмила промолчала, хотя и была остра на язык и лишь с нетерпением ждала, когда ей наконец скажут, как она может увидеть свою мать.
     - Ммм... четвертая палата, это на втором этаже, окно выходит не во двор, а на улицу. По счёту, седьмое окно, слева, можешь позвать её, она и выглянет. Только я тебе этого не говорила, поняла? С этим у нас строго, но я сегодня добрая, - скупо улыбнувшись, сказала женщина, закрывая объёмный журнал.
     Кажется, этому журналу было лет сто, потрёпанный, заклеенный в нескольких местах.
     - Но мама не может встать... - растерянно сказала Людмила.
     - Ну тогда я не знаю, приходи завтра. Всё, иди, у меня работы много, - ответила женщина.
     Хотя никакой работы видно не было. Рожениц не было, приёмная была пуста. Людмиле ничего не оставалось, как выйти. На улице, она посмотрела на второй этаж, отсчитала седьмое окно, но позвать мать, постеснялась. Немного постояв, она пошла обратно к остановке. Утром ей нужно было идти на работу и прийти она навряд ли сможет.
     - Попробую отпроситься у заведующего, может на часик отпустит, - говорила она сама себе.
     Ей жутко захотелось есть. Вспомнив, что недалеко от её дома есть неплохая столовая, выйдя на своей остановке, она зашла поесть. Только садиться одной за стол, ей расхотелось, купив полуфабрикаты, сырые котлеты, она пошла домой. Настроение у девушки было ужасное, только что не плакала. Пожарив котлеты, Людмила без аппетита поела, даже не присев за стол. Потом, включив старенькое радио, купленное ещё дедом, по случаю, на барахолке, она стала танцевать и напевать мелодию, может потому, что на сердце было неспокойно.
     Видимо, музыка звучала громко, она услышала стук в стенку. Кажется, стучали долго, из-за громкости радио, Людмила ничего не услышала. Потом постучали в дверь, убавив звук, она открыла. На пороге стоял Слава, а за его спиной, соседка, пожилая еврейка, с чёрными, неизвестно чем покрашенными кудряшками, с крупными чертами лица, на котором были шрамы от оспы. От того, что она вновь увидела Славу, у Людмилы защемило сердце.
     - Людочка? Ну что же ты так громко музыку сделала? Ты же не одна живёшь в этом доме. Стены толстые, но даже через них слышно, - пытаясь взглянуть на Людмилу через широкие плечи Славы, говорила соседка.
     - Простите, Сара Абрамовна, я уже выключила, - смутившись и того, что  из-за своего плохого настроения побеспокоила соседей и того, что соседка увидела, что к ней пришёл парень.
     - Братик? А ты зачем пришёл? - нарочито громко, спросила она Славу.
     - Привет сестрёнка, соскучился, вот и пришёл, - подыграл Слава.
     - Чёрт... теперь сплетни пойдут... - подумала Людмила.
     - Ааа... так это брат твой? Что-то вы совсем друг на друга не похожи, - картавя, сладко сказала Сара Абрамовна.
     - У нас отцы разные, - соврала Людмила.
     - Точно, разные, - посмотрев на женщину, подтвердил Слава. Он быстро вошёл в квартиру, только Сара Абрамовна никак не хотела уходить.
     - А как мама поживает? Что-то её давно не видно, - спросила женщина, не давая Людмиле закрыть входную дверь, которую держала Людмила, пытаясь всё же её закрыть.
     - Сара Абрамовна, мама поживает прекрасно. Сегодня была у неё и она передавала Вам большой привет. До свидания, - сказала Людмила, давая женщине понять, чтобы она уже ушла.
     - Хорошая женщина, Лидочка. Ты больше не шуми, деточка, - мелодично прошамкала Сара Абрамовна и наконец вошла в свою квартиру, с грохотом закрыв свою дверь.
     - А ещё просит не шуметь. Так гремит дверью, - произнесла Людмила, тихо закрывая входную дверь.
     - Так ведь дом старый, вот всё и гремит, - ответил Слава.
     - А ты зачем пришёл? Слава, послушай... я же просила тебя не приходить ко мне, что тебе опять нужно? - спросила Людмила.
     Девушка старалась казаться строгой, но глядя на него, ей хотелось броситься ему на шею, прижаться к нему... а он стоял и улыбался, как ни в чём не бывало.
     - Не знаю... правда не знаю, просто пришёл и всё. Обещаю, приставать не буду. Честное комсомольское! - полушутя, ответила Слава и спокойно прошёл на кухню.
     - И за что мне это... - прошептала Людмила, проходя следом за ним.
     Но она была рада вновь его видеть, слышать его бархатный голос.
     - Маму видела? Ты ходила к ней? - сев за стол, спросил Слава.
     - Нет, меня не пропустили. А завтра я работаю, вот хочу отпроситься и сходить опять, - ответила Людмила, присаживаясь напротив него.
     - Ну Андрей же тебе сказал, а ты не поверила, - сказал Слава.
     - Да поверила я ему, просто понадеялась, что пропустят. Ладно, не будем об этом. Может есть хочешь? У меня пару котлет осталось, - спросила Людмила.
     - Нет, я дома поел. Андрей для твоей матери бульон сварил и мне перепало. Я тут подумал... чего дома сидеть? Пошли в кино сходим, а потом по вечернему городу прогуляемся, погода сегодня классная. Что скажешь? - спросил Слава.
     Людмила пожала плечами.
     - Пошли, всё равно делать нечего. Посиди тут, я только переоденусь, не в халате же идти, - поднявшись, сказала Людмила и прошла в спальню.
     На всякий случай, она закрыла дверь на ключ, чтобы не было, как в прошлый раз, потом уже сняла халат. Открыв шифоньер, девушка посмотрела на свои вещи.
     - Надо купить себе новое платье... - пробормотала она и сняла с вешалки платье нежно-розового цвета, в мелкий горошек, с рукавом фонарик, отрезное по талии и книзу расклешённое. Надев его, она собрала волосы и перевязала их лентой. Открыв дверь, Людмила оказалась в объятиях Славы. От неожиданности, она вскрикнула, но он закрыл ей рот долгим поцелуем в губы. Этого она ждала и очень боялась. Боялась, что не устоит и проявит слабость, а ждала... что ж, она просто очень любила. Задрожав от волнения, Людмила попыталась оттолкнуть Славу, но опять-таки, парень был сильным и крепким. Но он вдруг сам отпустил её и как ни в чём не бывало, сказал:
     - Ну что? Пошли?
     Людмила смотрела на него, широко открыв глаза и пыталась понять, почему он такой, почему она его любит таким. Но промолчав, она пошла за ним к выходу. Только в кино они опоздали, поэтому пешком пошли в сторону сквера. О чём они говорили... да ни о чём и обо всём.
     - Послушай, Слава... что ты от меня хочешь? Всё хочу понять тебя... ты приходишь, когда захочешь, целуешь меня... даже пытаешься... скажи, что тебе от меня нужно? Как говорят у узбеков?  Без нитки привязал меня к себе, кажется? - пересилив себя, спросила Людмила.
     Слава держал её за руку и долго шёл молча.
     - Ты мне нравишься и даже очень. Только сейчас жениться на тебе я не могу, понимаешь? Я же только первый курс института заканчиваю, ну поженимся мы с тобой, ты вот тоже хочешь в институт поступать, что тогда? Два студента и на что мы жить будем? - вопросом на вопрос, ответил он наконец.
     - А ты у меня спросил, хочу я за тебя замуж? Я сейчас вообще о замужестве не думаю. Ты прав, мне тоже хочется учиться, но и работу я не брошу, как-нибудь буду справляться, жить-то надо, - ответила Людмила.
     - Ну вот, видишь? И я об этом говорю, - обняв Людмилу за плечи, улыбнувшись, ответил Слава.
     - А ещё, чтобы пожениться, надо любить... а ты ведь не любишь, верно? - спросила Людмила, желая услышать в ответ признание в любви.
     - Что тебе сказать... мне хорошо с тобой, меня тянет к тебе, а что такое любовь, я не знаю, - ответил Слава.
     - Пошли обратно, что-то мы далеко ушли. Смотри, до универмага дошли, - показывая на длинный магазин, с навесом над большими, арочными окнами, сказала Людмила.
     - Ты что, обиделась? Пошли, в сквере посидим, - сказал Слава, уводя девушку вперёд.
     Они прошли через дорогу и вошли в сквер. Людмила посмотрела на куранты, чтобы узнать, который сейчас час, время было половина десятого вечера. Молодые люди сели на скамью, прямо перед стелой Сталина.
     - Хорошо тут, спокойно, - облокотившись о скамью и положив руки на её спинку, сказал Слава.
     - Поздно уже, мне домой надо. Скоро и доехать не сможем, трамваи перестанут ходить, - сказала Людмила, пытаясь взглянуть на небо, сквозь листву могучих, вековых чинар.
     - Ну что ты, как маленькая? В крайнем случае, пешком дойдём, - ответил Слава.
     - Далеко ведь идти. Пошли, может я успею на трамвай, - поднимаясь, сказала Людмила.
     - Иди. Кто тебя держит? Я не хочу, мне здесь нравится, - ответил Слава, самоуверенно думая, что она без него не уйдёт.
     Людмила от его слов опешила. Она не нашлась, что ему ответить.
     - Что ж, оставайся, - сказала Людмила и хотела уйти, но Слава схватил её за руку и потянул, чтобы она села, что ей и пришлось сделать, потому что он тут же обнял девушку и поцеловал.
     Людмиле нравилось, как он её целует, ей нравилось, как он начинал тяжело дышать, когда обнимал её, закрывая глаза от неги... казалось, ей всё в нём нравилось.
     - Пусти, здесь же люди ходят, - с трудом отталкиваясь от парня, поправляя волосы, убирая кудряшки со лба, смущённо сказала она, потупив взгляд.
     - У тебя губы сладкие, горячие, так и хочется их без конца целовать, - вновь обнимая и целуя её, сказал Слава.
     Парень был самоуверен, зная, что Людмила его любит, ведь она однажды сама ему об этом сказала. Он так же знал, что любящая женщина бывает слаба. А из дома Слава её увёл, чтобы вновь не столкнуться с Шухратом.
     - Скажи, что ты меня любишь, - целуя её шею, под самым ухом и сжимая рукой грудь девушки через платье, прошептал Слава.
     - Очень люблю, Славочка. А ты? - в тон ему, прошептала Людмила, слабым от волнения голосом.
     - Может и правда жениться на ней... назло этому выскочке Шухрату? Кажется, он влюблён в неё, - подумал парень.
     - Конечно люблю, дорогая, иначе, зачем я здесь с тобой? - ответил парень, однако не спешил делать ей предложение.
     - Я знала, знала, что любишь, - обнимая парня за шею, тихим голосом, сказала Людмила.
     - Ладно, пошли домой, а то и правда поздно, - вдруг отпустив её и поднимаясь, сказал Слава.
     Людмила с удивлением посмотрела на него, от того, что он так внезапно нарушил идиллию, но тоже встала. К остановке они шли быстрее, чтобы успеть на трамвай. Когда они доехали до дома Славы, он чмокнул её в щёчку.
     - Я, пожалуй, здесь выйду, сама доедешь? - невозмутимо сказал Слава.
     - Да, иди конечно. За меня не беспокойся, доеду, - разочарованно ответила девушка.
     - Ну ладно, пока! - сказал Слава и прошёл к выходу.
     Людмила чуть не плакала от досады. Она понять не могла, ведь недавно был таким нежным и ласковым и вдруг на тебе, просто ушёл.
     - Так лучше, лучше... - думала она, чуть не плача.