Дом с фантомом

Шикарное авто бордового или как говорят модного в этом сезоне винного мчалось по направлению к финской границе.
Наконец, путешественники въехали на территорию Суоми. Скалистые серые гранитные «границы» обрамляли дорогу. Бакены отражались в глади темной воды. Рассвет казался затяжным. Но всему приходит свой конец. И наступило утро вместе  с рассветом. Но солнца не было. Скупой климат сказывался и на солнце. Так думалось ей, ехавшей в гости в финскую, давно обрусевшую  деревню, где не было ни одного финна.
В обрамлении старинного дома стояли небольшие домишки немногочисленных жителей, приезжавших сюда на выходные. В остальное же время здесь жил охранник, верзила под два метра, похожий на молодого итальянского певца Чилентано, расположившийся в доме олигарха да пара бомжей, обосновавшихся в бане, живших когда-то в квартире, переполненной антиквариатом, на Петроградской стороне.
Рано утром она проснулась от гула, идущего с первого этажа, где находилась столовая. Не умываясь,  спустилось вниз, где вся кампания была в полном сборе. Все ей были знакомы, кроме одного молодого человека. Он представился ей. Это был молодой мастеровой. На ее вопрос что он умеет делать. Он ответил:
- Все.
- Неужели такие мужчины бывают сейчас? Это раньше такие были. У меня отчим умел все. Однажды он выточил шахматные фигурки из тюричков для ниток.
Он и глазом не моргнул на ее слово «тюричок», хотя этих самых тюричков уже давно не было, их давно сменили картонные  катушки.
 Прогресс неумолимо идет вперед. И как доказательство этого  - смартфон в руках мастерового.
- Смотрите. Я сделал видео систему в доме. И все происходящее  поступает ко мне на смартфон.
- Что, даже и из спален?
- Ну, что вы? Конечно, нет.
- Вы меня успокоили. Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь созерцал мои округлые формы.
- Тут не до форм. Есть другие зрелища.
И, поймав ее любопытствующий взгляд, продолжил:
- По дому разгуливают фантомы. Вот взгляните.
Парень достал смартфон, включил. И на экране появилось нечто, облаченное во что-то белое и воздушное.
- О фантомах я читала только в старинных книжках.
- Ничего удивительного в этом нет. Вы находитесь в старинном доме. Даже в Википедии есть о нем информация.
- Вокруг довольно современные жилищные постройки. Хотя я, кажется, начинаю понимать. В прошлом все жилища вокруг предназначались для крестьян, работавших на владельцев поместья. Конечно, жилища со временем одряхлели и на их месте построили другие.
- Да, и соседний коттедж  построили недавно, гостевой.
- А что хозяева не всех принимают у себя в доме?
- Что вы, у них же не гостиница.
- А дом с фантомами, - грустно пошутила она.
Но поздно вечером, когда она собиралась спать. Ей стало не до шуток.
  Она сидела в кресле у журнального столика в довольно просторной спальне, где уже догорал камин. Дымок над обгорелыми головешками становился все меньше. Невольно она оторвала взгляд от камина и взглянула на открытую дверь спальни.
О, боже, перед нею появился  фантом. По мере приближения он превращался в мужчину. Незнакомец был одет в черный смокинг. На голове красовался цилиндр. В руках мужчина держал трость.
- Добрый вечер, - произнес незнакомец.
Она онемела так, что ничего не могла сказать в ответ.
Видя ее замешательство, незнакомец продолжил:
- С вашего разрешения я присяду.
Сел напротив нее, положив ногу на ногу.
- Вы удивлены тому, как я одет?
- Признаться да. Цилиндр – головной убор начала прошлого века.
-Это я принарядился в одежду манекена, что стоит напротив вашей двери, в коридоре.
- Охраняет мой покой, - пошутила она с горькой усмешкой.
- Вы совершенно верно сказали. А смокинг на нем  генеральский.
- Генеральский?
- Понимаю ваш вопрос. Но ведь генералы не всегда носили мундиры. В обычной светской жизни они надевали смокинги.
-И этот дом принадлежал  военному?
- Как ранее вся Финляндия относилась к России.
- У меня нет желания продолжать разговор. Пожалуй, я пойду.
Через мгновение его уже не было.
    На второй вечер она поймала себя на мысли, что ждет его.
И вот появился он, в сером костюме стального оттенка, без галстука, в рубашке под цвет глаз, с не застегнутым воротом. Боже мой, да перед ней был ее первый муж, ученый-математик. Правда, тембр голоса другой, немного глуховатый.
Когда она справилась с нахлынувшими на нее чувствами, связанными с воспоминаниями многолетней давности, она уже по другому взглянула на него и успокоилась. Это был другой человек. Вчерашний незнакомец, возникающий из фантома.
- Как вы меня напугали.
- Я вас? – широко улыбаясь, спросил он.
Понятно, что это была улыбка не насмешника, так как она подействовала успокаивающе.
- У меня дома в тещиной комнате висит такой же костюм.
-  Что такое тещина комната?
- В эпоху Хрущева строили маленькие квартиры с кладовками, куда помещалась кровать и еще кое-что из мебели. В народе – тещина комната.
- Но вы сказали кладовка, значит, без окна.
- А что в этом такого? Теперь и гостиничные номера бывают без окон. Правда, я плохо представляю это.
- Насколько я вас правильно понял, ваш муж любил серый цвет.
- Не знаю. Говорят, что это распространенный цвет. Однажды сделали инсценировку по моему сценарию. Двое из трех исполнителей, не договариваясь, пришли в серых костюмах. А что касается костюма мужа, рассказывают, что когда он появился  в нем в своем НИИ после пребывания во Франции, все обомлели, не только женщины, но и мужчины. Учитывая, что все происходило в шестидесятых годах прошлого века, реакция вполне понятна. Но…, - она замолчала.
- Что но? На мой взгляд туфли из перфорированной желтой замши не очень сочетались. Но муж дал понять, что я заблуждаюсь, так как туфли подбирал к костюму продавец. А с французским вкусом не поспоришь.
- Что такое перфорированные?
- С дырочками, круглыми.
Казалось, что говорить было больше не о чем.  Она в силу своей возрастной лености молчала.
Он тоже молчал. И когда огонь в камине погас и в спальне стало темно настолько, что виден был лишь его силуэт, незнакомец исчез.  Его кресло опустело.
Когда на следующее утро она проснулась, в окне через щели ставен она увидела молочное небо. Стоял туман, все поглощающий  на близком горизонте, который начинался сразу же за кронами кипарисов, неизвестно откуда появившимися и взращенными здесь. В далеком детстве, в Сибири, она, дивилась, видя картинки кипарисов в книжках, что читала при свете керосиновой лампы из-за перебоев с электричеством.
      Вечером того же дня, она выключила торшер и настольную лампу на прикроватном столике с мраморной столешницей, стала ждать ночного незнакомца, глядя на бушующий в камине огонь.
Было уже далеко за полночь, как в проеме открытой двери она увидела размытый силуэт, похожий на небольшое облако. По мере приближения «облачные» ореолы исчезали и как на экране появился вчерашний незнакомец.  Но что за странная одежда сегодня на нем? Серая кофта с черными вязаными рукавами. Такая же у нее дома. В голове два вопроса. Первый: он хочет ей понравиться, намекая на сходство вкусов? Второй: откуда он знает, что у нее есть такая же, купленная в начале века в комплекте с серой юбкой, украшенной черным узким кожаном ремешком и серебристой маленькой пряжкой? Да, у нее есть фотография, на которой она запечатлена в этом костюме, в парке, напротив дома ее второго мужа, работавшего в газете, и порой, когда не брал с собой фотокорреспондента, он сам делал  снимки. При владении этим искусством ему не представляло особого труда сделать хороший портрет.
Пожалуй, не стоит ломать голову над всем этим, довольствуясь простым объяснением:  сходство вкусов.
Усевшись, как и в прошлый раз, в кресло, он спросил:
- Как вам понравилось торжество?
- Все -  великолепно и не чопорно. Хотя все приглашенные, особенно мужчины были изысканны. Особенно адвокат в велюровом пиджаке винного цвета. Один был похож на математика, на помощника моего второго мужа, ученого-математика.
- Он и есть математик. Занимается разработкой вкуса продуктов питания.
- Не удивляюсь. У моего мужа было тридцать пухлых папок с одними формулами. Он помнил в какой папке какая формула. Я до сих пор храню закладки с формулами для книг. Он писал формулы везде. И доказал теорему.
- Это же великолепно.
- Да, но она уже была доказано французским математиком Виларсо в 18 веке или позднее.
Тень разочарования мелькнула на лице незнакомца.
- На мой вопрос: где могут быть использованы формулы, он ответил, что везде.
Незнакомец заерзал в кресле. Пауза затянулась.
- Кажется, я засиделся.
Она отвела взгляд к темному окну, за которым свистел неуемный ветер. А когда повернулась, незнакомца уже не было.
 Повернувшись к окну, она закрыла глаза и перед нею предстало то, что она видела днем. А днем она видела пруд, в котором вода была настолько чистая, что виднелось травянистое дно. Кое-где небольшая корочка льда покрывала водяную гладь. Рядом с прудом протекала небольшая речушка с перекинутым висячим мостиком, покрытым мхом, от которого веяло стариной.
Дерево причудливой формы, бережно подпертое поленьями, казалось, доживало свой долгий век. Чего нельзя было сказать о вырубленном из камня  низкого столика  и маленькими, низкими скамейками, покрытыми   слоем зеленого мха.
Под ногами, под жухлыми осенними, потемневшими листьями, давно утратившими прелестные краски осени, проглядывала зеленая трава.
За небольшим склоном чернело вспаханное к зиме поле, а за ним небольшой холм, в правой части которого красовалась «группа» деревьев, а слева чуть виднелся дымок, идущий из трубы небольшого домика светло желтого цвета.
Пес, неустанно следовавший за ней, как бы охранявший ее, решил обогнать ее, помчался вперед, поджав хвост, иногда оглядываясь, останавливался, поджидая, потом снова устремлялся вперед, как будто зная маршрут.
Когда она подходила к собаке ближе, ее изумляли глаза этого верного хозяйского друга, всегда наполненные грустью и тоской. Не прошло и месяца, как был похоронен пес по кличке Шайтан. Оказывается, собаки тоже печалятся…
Вечером, когда весь дом уже спал, только иногда откуда-то из глубины жилища доносился бой часов, явился он, в серых шароварах. Она  удивилась такому облику. Для нее такой элемент одежды ассоциировался с холодом, с сибирскими морозами ее далекого детства, когда девочки были вынуждены носить шаровары, натягиваемы на валенки, чтобы не попал снег. Может быть, это выглядело смешно, и немного по восточному: школьное коричневое форменное платье с черным передником, из-под которого выглядывали шаровары, но было тепло. У нее сохранилась фотография детства, где она в шароварах, китайском вышитом пальто и маленькой вязаной шапочке.
Но ведь он, этот фантом, не мог видеть эту фотографию.
Как же прекрасен был этот мужчина, с тонкой сигаретой в руке, поджигаемой от каминных угольков.
Сделав несколько затяжек, он спросил:
- Как прогулка?
Ничуть не удивившись, она ответила:
- Хорошая, но короткая.  Я очень хотела посмотреть пруд. В прошлый раз я не видела его.
- Вот как.
- Да, окна спальни выходят в другую сторону. Вместо того, чтобы совершить прогулку по парку, я пошла в сторону дороги. При возвращении собаки стали лаять, но быстро успокоились, когда  сказала им, что  я своя. На этот раз они молчат, даже голоса не подают.
- Тоскуют по Шайтану. Собаки как люди, все понимают и переживают.
В ее голове пронеслось :«Как бы мне понять метаморфозу превращения фантома в человека?»
На следующий день она с нетерпением ждала, когда сгустятся сумерки и придет он. Часов у нее не было, поэтому она не знала который час. Так было ей легче ждать его, не глядя на циферблат. Как бы пребывая в небытии, она заснула, сидя в кресле. Проснувшись от шороха, увидела его. На сей раз на нем был халат в полоску.
Боже мой, ведь у нее тоже халат в полоску. Но она  в нем не появлялась  на людях за пределами спальни.
Эврика! Она же выходила, как ей казалось, в безлюдный коридор. А ведь там камеры. Этот фантом на то он и фантом, чтобы следить за всем домом. Для этого ему и камер не надо.
- К  вам я привыкла за эти два вечера и, кажется, полюбила.
- Я тоже, - ответил он сухо,  как говорят, обычно, из вежливости.
Но иначе ведь и быть не могло. Он- фантом в золотой клетке, казалось бы, владеющий всем домом и всеми душами, оставался душой, нетленным существом и не принадлежал сам себе.
- Вы чего-нибудь хотите, материальных благ, на пример? - поинтересовался он.
- Нет, мне ничего не нужно. Вы видели мой туалет на торжественном ужине? Я увидела его в витрине итальянского магазина на Невском проспекте. Мне показалось, что он очень подойдет к зимнему вечеру у камина. Есть какая-то воздушность и сходство со снежинками. А цвет такой же, как у моего костюма Снегурочки в детстве, что мне сшила мама. Я была немой Снегурочкой.
- Немой?
- Не могла говорить, особенно публично, из-за заикания. Стояла рядом с Дедом Морозом и молчала. А вокруг порхали девочки в костюмах снежинок. И увиденный в витрине магазина костюм ассоциировался  с этим детским праздником. Так захотелось вернуться в детство и погрузиться в атмосферу беспечности.
- И совершить безумную покупку.
- Безумную?
- Судя по красоте, да.
 Даже у меня нет костюмов по такой цене.
- Но зато у вас их много, - скороговоркой промолвила она.
И добавила:
- Если вы можете, то подарите мне…
Она замолчала.
- Что?
- Прядь ваших волос. Я положу их в медальон и буду всегда носить в память о нашей встрече.
Наклонила голову, чтобы раскрыть медальон, а когда подняла ее, он протянул ей прядку седоватых кудрявых волос. Положив их в медальон, украшенный камеей, взглянула вслед удаляющемуся фантому.
Проснувшись на следующее утро, протянула руку к медальону, открыла его. Медальон был пуст…