Живое тепло

Ночь. Морозная северная ночь. Небо усыпано мириадами ярких неподвижных звезд. Таких звёзд в городах мы никогда не видим. Здесь, в таёжной глуши, вдали от городского смога и уличных фонарей звёзды являются нам во всей своей неисчислимости. Кажется, что местами и промежутков-то между ними нет. Млечный Путь перекинулся через всё небо гигантской аркой и светит на тайгу, заваленную снегом. Его призрачное сияние отражает снежная пелена. Этого света достаточно, чтобы привыкшие к ночи глаза различали и детали леса, и вершины деревьев на фоне неба, и лыжню, которая ведёт меня к недалёкой уже избушке.

Мерно шуршат лыжи, чуть слышно позвякивает что-то в рюкзаке. На бороде, усах и шапке-ушанке намёрз иней. Мороз — под тридцать, воздух будто загустел, а лыжи почти не катятся. Снег на лыжне, словно песок, и сильно не разбежишься — н;кать. Однако я знаю, что впереди меня ждёт маленькая избушка — четыре бревенчатых стены, крыша да небольшая жестяная печка. Я знаю, что там есть дрова, что скоро в ней запылает огонь, а в избушке через четверть часа будет жарища. Только из тёмных углов, низкой двери и крохотного, в морозных узорах, оконца будет потягивать холодом. И в стынущей ночной тайге, где искрятся снеговые поляны и щёлкают, лопаясь от мороза, деревья, мой временный дом, моя избушка будет маленьким островком жизни и тепла...

А если избушки нет? Если придётся ночевать зимой в мороз под открытым небом? Да ещё в долгую северную ночь? И тут спасение — хорошо подготовленный ночлежный костёр. С ним не страшно ночевать почти в любых условиях, потому что живой огонь, живое его тепло не дадут человеку замёрзнуть.

Многие городские охотники, наверное, уже позабыли, что значит и значил всегда костёр для человека.

Для меня же охота без костра, без его первобытного тепла и дыма — не охота. Быть может, потому, что долгое время прожил я среди тайги, и не было у меня, пожалуй, ни одной охоты, чтобы не запалил я хотя бы небольшую теплинку и не подвесил над ней плоский закопчённый солдатский котелок, который остался от отца ещё с военных времен.
Где только ни приходилось разводить костры, греться и сушиться возле них, варить чай, уху, а при удаче — и кусок глухаря или лосятины. А потом просто сидеть около гаснущего вздрагивающего огонька, смотреть, как осыпаются угли и как невесомо уносятся пепелинки в ночное небо к холодным звёздам.

Но всё это, как говорится, лирика. Бывает в тайге и так, когда единственная спичка и огонь костра — это спасение. И не так уж важно, какой тип костра будет сооружен (сколько их описано в разных руководствах!), какая в них будет гореть древесина — нужны бывают просто огонь и тепло.

Как бы ни исхитрялись современные северные путешественники, ночуя в особых утеплённых палатках, залезая в спальные мешки из гагачьего пуха или из суперсовременных утепляющих материалов, тепло они могут получить только от самих себя, от своего организма, от того количества калорий, которое из пищи усвоил организм взамен потраченных на трудном переходе. Недаром для покорителей Северного полюса или Антарктиды составляются специальные сверхкалорийные рационы.
Конечно, можно обогреться и около какого-нибудь портативного инфракрасного излучателя. Однако даже самый экономичный всё равно будет «съедать» кислород в палатке, а недостаток кислорода для уставшего организма чреват серьёзными последствиями, тем более в условиях высоких широт, мороза и ветра.

По правде говоря, я даже сегодня не вижу альтернативы костру, тому живому огню, который обогревал в лютые зимы ещё нашего далёкого предка.

Во-первых, человек при этом не расходует свою энергию на согревание тела, а только получает её. Это самое главное.

Во-вторых, попробуйте зимой, на морозе высушить отпотевшее бельё даже в самой совершенной палатке — ничего не выйдет. Сушить его придётся на своём теле, расходуя собственное тепло. У костра, даже в самый сильный мороз, вы это сделаете за 10-15 минут и будете спать в сухой одежде, вдыхая свежий морозный зимний воздух.

Конечно, всё вышесказанное относится только к лесной зоне, где и можно раздобыть дрова для костра. Альпинистам или тем, кто работает в безлесных районах, во льдах или тундре, так или иначе приходится пользоваться последними изобретениями человечества.

Только вот вопрос. Сегодня принят федеральный закон, запрещающий использовать без надлежащих на то документов любую древесину в лесах. Правда веточки и валежник теперь разрешено собирать. Опомнились! Да никогда таёжник не будет валить сырое дерево на костёр. Только сухостой! Вот и думай теперь, нарушишь ты закон или нет, разводя в тайге, на опушке или около речки, костёр для того, чтобы согреться, приготовить себе ужин и спокойно спать под открытым небом. Да и кто будет этот закон соблюдать, кто будет проверять его исполнение? Проблема!


Рецензии