Алатон

***

Я проснулся, подтянулся, и нехотя открыл левый глаз – по углам комнаты все еще было темно.
«Еще не рассвело?» – удивленно подумал я – обычно я просыпался с самыми первыми лучами. На всякий случай я открыл правый глаз и скосил изучающий взгляд в окно. Нет, не рано – тщательно присмотревшись, я заметил, как начали розоветь верхушки далеких деревьев.
 «Рассвет. Что ж, здравствуй, здравствуй новый день».
 Подъемы ни свет ни заря меня не пугали - они давно уже тали частью моего трудового дня. Да и по-другому в деревне никак. Особенно – в нашем доме. Мои родители давным-давно умерли, только дед и бабка остались в живых. А с их годами и слабеньким здоровьем много ли наработаешь? Ясное дело, что немного. Бабушка Ундина хлопочет по дому, но на много ее не хватает. Замесила тесто? И на том спасибо. Приготовила ужин –  это уже за праздник. Дед Альзар больше трудится снаружи – что-то вскопает, что-то польет, что-то где-то починит, и к полудню весь умается. Вот и выходит, что всем остальным занимаюсь я. Нет, я не жалуюсь. Давно не жалуюсь - я уже к этому просто давно привык.
Окончательно согнав с себя сон, я зажег свечу и подошел к кадке, служившей мне вместо умывальника. Из воды на меня глянуло узкое худое лицо, обрамленное черной копной волос. Зеленые глаза знакомца смотрели на меня хитро и насмешливо.
Я подмигнул своему отражению.
- Привет, Алатон. Что, готов трудиться, чтоб хоть толики славы добиться?
Отражение глянуло на меня с насмешкой, и горько скривило губы.
- Да-да, я с тобой согласен – какая тут к лешему слава? Труд да пот один. Но ты унывать не смей -  мы своего добьемся. – Я назидательно погрозил отражению пальцем. – Кто из нас двоих старший? Я. Поэтому слушайся меня– со мной ты не пропадешь.
Приведя себя в порядок, я надел простенькую рубаху, потертую куртку, не по размеру большие штаны, и отправился во двор – заниматься своими обязанностями.
Как только солнце добралось до полудня, я отложил дела и направился совершенствовать свое ремесло - в дом к портняжке Вилле. Этот крепкий рыжеволосый детина был единственным портным на всю нашу деревню, и когда я подрос, мои старики отрядили меня к нему. Вилле долго не хотел брать меня в ученики, но как только я понял, что эта работа мне по душе, я тут же прилип к нему, словно мокрый банный лист и принялся уговаривать взять меня к себе. Да - когда мне нужно, я умею быть настойчивым. «Упёрся, как бык рогами в стену» - так про меня бабушка говорит. Я на эти слова не обижаюсь, ибо это - святая правда. Так вот – увидав мое упрямство, а так же подивившись моей усидчивости, Вилле все же сделал меня своим учеником и принялся обучать разным ремесленным премудростям. Мое обучение продвигалось медленно – не смотря на то, что у меня все хорошо получалось, портных дел мастер так и не рискнул доверить мне что-то большее, чем раскройка карманов и пришивание пуговиц.
- Доброго дня, учитель Вилле,  - поприветствовал я мастера, едва отворил калитку.
Рыжий детина благосклонно кивнул в ответ.
- Привет долговязый. Нитки и иглу на лавке видишь? – Он указал подбородком на скамью, что стояла в тени у дома.
- Вижу.
- Там  есть нитки и два вида пуговиц. Пришей большие на малую куртку и малые на коричневую. Да смотри много ниток мне не порви.
- Буду стараться, учитель Вилле, - послушно ответил я.
- А потом наведи порядок в обрывках - те что еще можно использовать, положи отдельно, а те, что нет… Тоже уложи, но в другую кучу.
- Так и  сделаю.
- И, это, катушки по местам разложи, чтоб просто так не валялись.
- Как скажете.
Справившись со всеми порученными заданиями, мы распрощались, и я отправился на вторую свою учебу -  к местному зельевару отшельнику.
То, что Арии Баальд не просто рассказчик сказок, а отменный зельевар, я узнал лет в семь, да и то случайно. Старый Арчи любил приходить в нашу деревню, в Крестовку, на большие праздники, и за деньги рассказывать всему честному люду небывалые и захватывающие истории. Наслушавшись его сказов о магах и героях, одолевавших зло исключительно с помощью сделанных Арчи зелий, я не придумал ничего лучшего, чем при следующем визите тайно отпить из каждого найденного у него в убежище флакона - чтоб наверняка испить из того самого, заветного, что делает героев героями, даруя им мужество, ловкость и силу. Сил я, конечно, не получил. А вот лихорадку, расстройство желудка и слабость в кишках – да. Бедный Арчи Баальд места себе не находил, виня во всем исключительно себя. Целых семь дней он не отходил от меня, делая припарки, ставя примочки, отпаивая зельями  и пару раз даже решившись на небольшие кровопускания, дабы не дать мне покинуть этот мир. С тех пор уже прошло десять зим, но я до сих пор не могу вспомнить те несколько дней, чтобы не содрогнуться.
Забота Арчи Баальда принесла плоды – я выздоровел, встал на ноги и зажил своей прежней жизнью. Только вот недолго. Примерно через год я стал замечать, что со мной происходит что-то неладное: я стал слышать то, что мне слышать не полагается: какие-то тихие голоса, нечеловеческие шепоты и глухие, замогильные стоны. К счастью для себя, первым обо всех этих непонятных изменениях я догадался оповестить именно мастера Арчи Баальда. Тщательно расспросив меня, и прикинув все так и эдак, он понял, что именно со мной происходит.
- Ты стал слышать тех, кто находится с той стороны завесы, - мудрено выдал он.
- Кого? – не понял я. Откуда ж мне было знать?
- Бестелесных сущностей, невидимых простому человеческому взгляду, – пояснил он более простыми словами.
- И кто же это? Или… что? – спросил я, чувствуя, как мое детское сердце начинает колотиться от страха.
- В первую очередь это души, которые недавно вышли из тела.
- Д-д-души?  - спросил я, уже слегка заикаясь.
- Еще это могут быть беспокойные духи.
- Д-д-духи? – Я начал заикаться еще сильней.
- Так же это могут быть различного рода призраки.
- П-п-призраки? – Теперь к моему заиканию добавился отчаянный стук зубов
- И, если подумать, ты к ним можно причислить и мороков.
- М-м-мороков? – едва слышно произнес я.
Только тут Арчи Баальд обратил внимание на мое состояние.
- Ты что так дрожишь? Боишься? – спросил он меня удивленно.
Еще бы я не боялся. Виданное ли дело – представлять шныряющего по погосту призрака, да думать о том, что тебя по дороге может нагнать призывный шепот морока. Но всезнающий Арчи тут же меня успокоил, объяснив, что миру за завесой зачастую нет дела до мира людей, как и миру людей до них. Что житие души без тела коротко, что силы буйных духов зачастую преувеличены сказаниями. Что ареал обитания призрака связан с конкретным местом, а шанс наткнуться на морок лешего не больше, чем поймать птицу голыми руками.
Ясное дело, что я ему не поверил. И чтобы убедить меня, Арчи Баальд научил меня создавать заклинание малого видения, срывающее покровы. Применяя  его при всяком удобном случае, я убедился, что мой учитель как всегда оказался прав – появляющиеся после обряда похорон души никак не реагировали на проходящих мимо людей и  вскоре бесследно куда-то исчезали. А единственный призрак, увиденный мною на погосте, лишь тихонько рыдал над разрушенной могилкой.
Но полученные знания изменили многое. Души и духи, призраки и мороки – все они  перестали быть для меня чем-то неведомым и непонятным. Из героев сказаний и легенд они превратились настолько же реальных существ, как озерные рыбы или лесные звери.
А еще, увидав мою тягу к новому, Арчи Баальд стал обучать меня искусству приготовления зелий.
Вначале я думал, что эта наука дастся мне легко. Что же тут сложного – думал я: ходи в лес, и ищи там разные травы. Что нашел – суши. Что высушил – бросай в воду и ставь себе на огонь. Но, как оказалось, я совсем ничего не знал об этом деле. Арчи Баальд рассказал мне, что мало просто ходить в лес – нужно знать, когда ходить, чтобы срезанные тобой растения  набирали к тому времени наибольшую силу. Что мало просто срезать растение – нужно срезать его правильно. И что резать нужно не все растение, а у одного цветки, у другого плоды, у третьего листья, а у некоторых нужно брать грязные склизкие корни. А о том, что в зелья входят эликсиры, экстракты, эссенции, отвары, настойки, мази, и много чего другого, я и понятия не имел.
Выйдя из деревни, я какое-то время шел по широкой проселочной дороге, а затем, свернув в лес, я какое-то время шел, ориентируюсь на вершину высокого холма, где неровными зубьями торчали остатки еле видимых от времени руин. Когда-то, лет сто назад, на этой возвышенности стоял прекрасный замок с высокими стенами и крепкими башнями. Но то ли брат пошел войной на брата, то ли отец на сына, и от замка того почти ничего не осталась. Уцелела лишь одна башня, которая выходила на замковый погост. Именно в ней и поселился наш зельевар-отшельник.
Обойдя холм с левой стороны, я прошел через небольшую березовую рощу, с удовольствием вдыхая аромат  недавно распустившихся почек. Снега на земле уже давно не осталось, а об отступившей зиме напоминали только большие темные лужи, да мелкие колокольчики белоцветника.
А вот и старая башня: высокая, угловатая, наполовину заросшая мхом и лишайником, с накрепко заколоченными окнами и чуть-чуть приоткрытыми дверями. Без страха проскочив между несколькими могильными надгробьями, я быстро забрался по грязной узкой лестнице на второй этаж, и вошел в обитель своего учителя.
С моего последнего прихода там ничего не изменилось: в центре просторной комнаты стоял широкий, местами потертый стол, заваленный старыми книгами и высокими восковыми свечами. Слева от стола весело трещало пламя мощного каменного  камина, а справа, в углу, притаилась простенькая кровать под  бежевым балдахином. Пара шкафов да пара сундуков – вот и все богатство. Что-то я собрал с давно пустующих этажей, а что-то мастер выменял на свои зелья у проходящих по дорогам караванщиков.
-  Доброго дня, учитель Арчи, – весело окликнул я его сразу как зашел.
- А? Алатон, это ты? - Из-за стопки книг высунулась седая голова с вопросительно выгнутыми бровями.
- Да, учитель, - отозвался я, замечая, как на моем лице расползается самая широкая улыбка. И как тут не улыбаться, когда перед тобой твой самый лучший друг? Я понимаю – сложно назвать своим другом восьмидесятилетнего старика, к тому же, чужака, не проживающего в твоей деревне, не имеющих с тобой ни кровных, ни даже соседских уз. Но с той самой поры, как он вынул меня из лап той ужасной болезни, между нами что-то произошло. Вначале я просто был ему по-детски благодарен. Затем, во время обучения, моя благодарность потихоньку переросла в признательность. Арчи Баальд показал мне другой мир. Мир, доселе мной не видимый. И не только показал, а объяснил, по каким законам он живет, а так же научил меня его не бояться.
Разумеется, что я в долгу не остался – я то приносил ему сдобы, что время от времени пекла моя бабка, то грибов и ягод, что мы насобирали в лесу. А повзрослев и начав охотиться,  я стал приносить ему разной свежей дичи: тушки белок, мясо зайцев, барсуков, енотов, а изредка даже куниц и лисиц. Да что там мясо: я был готов и на много большее. Так, этой зимой, когда Арчи Баальд сильно захворал, я несколько раз ходил в деревню Белогородку, чтобы достать для него спасительное лекарства. Ходил и в лютый мороз, и в сильную вьюгу. Такое я сделаю далеко не для каждого жителя собственной деревни. А для Арчи – всегда пожалуйста. И, если надо, пойду еще раз. И на следующий день опять, если надо, пойду.
Такой вот я. И такая моя дружба.
***

- Как твой дед, жив, здоров? – вежливо осведомился единственный обитатель башни.
- И жив, и здоров, - с улыбкой ответил я, занимая место поближе к пылающему камину.
- Замечательно. А бабка твоя? Все так же хлебосольна?
- А как же! Как всегда щедра на стол.
- Отменно. А как здоровье  твоей тетки?
- Худо-бедно, но живет.
- Хорошая весть. Старшую дочку тетка замуж уже отдала?
- Да где там: сидит еще, кукует – женихов со двора выпроваживает. Красивая она, понимаешь ли. Был бы жив дядя Батор, она бы стрелою замуж вылетела…
Расспросив меня обо всех новостях, учитель, наконец, поинтересовался и мной. 
- Ты по делу ко мне пришел или как? А-то я как раз задумал писать новую книгу о зельях, и мне бы сейчас не помешал покой…
- Еще одну книгу? – удивился я. – Вы же столько уже настрочили.
- Знания накапливаются и накапливаются. Нужно же их сохранить.
- А голова-то вам на что?
- Так я-то не вечен, - пожал учитель узкими плечами.
- Ой, да ладно, – отмахнулся я, не желая принимать такую причину. – С вашими-то зельями...
- От смерти лекарства никто еще не придумал, - резонно заметил он.
Здесь возражений у меня не нашлось. Эх, я опять проиграл в споре учителю. Впрочем, в первый раз, что ли?
- Что касается меня, - вернулся я к теме разговора. - Я пришел к вам по делу.
- По делу? – Старик снова удивленно поднял брови. – Сейчас только самое начало весны. Нужные нам растения еще не пробудились, а потому…
-  По другому делу, - покачал головою я. - По вашей просьбе. Вы же просили меня прийти, как только подсохнут дороги, – пришлось напомнить мне.
- Я? Кхм … - Старик зельевар встал со стула и принялся расхаживать по  комнате слева направо – видимо вспоминая, зачем я мог понадобиться. Складки его зеленого плаща поднимали за ним целые клубы не прибранной пыли. Я снова заулыбался – даже внешне мы  с учителем очень похожи: оба высокие, оба худые, и у обоих лукавый прищур глаз. Вот только мои волосы были черными, как смоль, а моего учителя белыми, словно выпавший снег. И борода у него длинная, узкая, словно так и не растаявшая морозная сосулька.
- Я, как-то не припоминаю, кхм, кхм. – Арчи Баальд закашлялся и этот кашель мне не понравился – он звучал громче обычного, и как-то совсем недобро. Но именно он и натолкнул учителя.
- Ах, да, я звал тебя по поводу хвори. – Он хлопнул себя по лбу, словно стараясь пригвоздить  появившуюся мысль. - Видишь ли, мой друг, ко мне снова вернулся этот противный кашель.
Это я уже и сам успел заметить.
- Вижу, – вежливо отозвался я.
- Потому я хотел попросить тебя об услуге - не мог бы ты вновь сходить в Белогорку и принести мне оттуда лекарства? – попросил он меня о помощи.
Тоже мне просьба – само собой, я схожу с превеликой радостью. Вот только…
- Господин учитель, - произнес я четко и громко.
- Да?
- Как ваш ученик, я позволю себе заметить, что лекарства из Белогородки не очень-то… помогают, - набравшись смелости, заявил я таки Арчи Баальду. 
- Ты полагаешь? – Старый зельевар пристально взглянул на меня. Я отвел взгляд, сделав вид, что крайне заинтересовался  извилистыми потеками восковой свечи.
- Да, я так думаю, - все же ответил я. Не в моих правилах  прекословить учителям и старшим людям, но шила-то все одно в мешке не утаишь – рано или поздно оно уколет. - Две дюжины дней, не более. Я делал засечки со дня прошлой его покупки. Так и сосчитал.
- Две дюжины дней? – переспросил Арчи Баальд неуверенно.
- Ага.
Старик ненадолго задумался. Это позволило мне предложить свою идею, которая уже давно крутилась у меня в голове.
- Может я, это, схожу в Чернолесье? – неуверенно выдавил я. - Там есть деревня -  та, которая  Боровая.
- К тетке Мелиссе? –  мигом угадал мои намеренья он.
- К ней самой. Вы же сами говорили мне, что зелья у нее – ух! – Я с воодушевлением сжал кулаки.  – Может статься, они будут служить вам намного дольше белогородских. А может быть… Может быть они вылечат вас совсем.
При мысли об этом мой взгляд засиял – эх, как было бы хорошо, чтоб мой учитель поправился. Тогда бы мы, как и раньше, снова сходили в лес. Или пошли на речку.
- Возможно и можно, - ответил тот уклончиво. – Но ты же помнишь…. – Он снова приглушенно закашлял. – Эта деревня не так уж и близко.
- Да что там – пол дня пешком в одну сторону, не более, - не согласился я. – Это быстро. – Угу - что для старика путь за тридевять земель, то для меня - поход к дворовому колодцу.
- К тому же, путешествие рядом с Чернолесьем может быть опасным, - вновь засомневался хозяин башни.
- Так я ведь в сам Черный Лес заходить не буду, а пойду аккурат по дороге. – Для пущей убедительности я нарисовал в воздухе дугу в половину колеса. Да – я не люблю терять времени зря, и всегда выбираю короткую дорогу. Но – не в Чернолесье: уж кто-то, а я не настолько глуп. - Даю слово.
- Обещаешь? – Старик недоверчиво прищурился.
- Зуб даю! Да что б мне целый день  лишь волчью требуху жрать, если я сойду, - тут же поклялся я.
- Отменно. – Арчи Баальд, казалось, мне поверил. -  Но, ежели ты придешь, а готового зелья у знахарки не будет?
- Так я обожду.
- А ежели у нее даже трав еще не будет?
- Повременю, пока она мне их соберет. Или найду все нужное сам – я ж понимаю в травах.
- А ежели случится так, что… - Учитель  задумался, ища новые причины, для отказа. Видимо, он тоже за меня переживает. Приятно, конечно. Но идти на попятную я уже не стану.
- Не волнуйтесь – все пройдет хорошо, - заверил я его как можно более бодро.
- Может и так. Но ежели тебе придется много ждать, то тебя долго не будет в деревне. Кто же будет хлопотать без тебя по хозяйству? – бросил он самый последний довод.
- А соседи на что? – вновь бодро ответил я. - Они меня и подменят. Ведь они для того и нужны: сего дня они подсобляют мне, а завтра я помогаю им. Так у нас в Крестовке и делается.
- Хм, раз все так, как ты говоришь, то, да, я согласен - иди.
Арчи Баальд поддался на мои уговоры. Ха-ха - по-другому быть и не могло - пытаться отговорить меня это все равно, что пробовать уговорить речку потечь в обратную сторону. Такой уж я. Но дело тут не только в моем упрямстве. Другой бы на месте Арчи так с радостью согласился. А он, видишь, нет – боится, переживает, словно он мне отец родной.
- Когда ты намереваешься отправиться в путь? – поинтересовался он.
- Завтра, как только встанет солнце, - подумав, ответил я.
- Замечательно. Дорогу к Боровой ты часом не забыл?
- Да чего там запоминать: на каждой развилке поворачивать направо. И так до самой деревни, – усмехнулся я.
- Отменно. Что-нибудь из моих снадобий дать тебе в дорогу?
Я призадумался. За то время, что я трудился на ниве знахаря зельевара, я уже неплохо готовил зелья. Но снадобья учителя все одно были не в пример лучше моих.
- Я возьму одно ваше зелье от усталости и одну мазь от гнильцы. Ну и для здоровья чего-нибудь этакого – эликсир или экстракт.
- Хорошо – сейчас я тебе их вынесу.

***

Встав задолго до рассвета, я сделал столько работы по дому, сколько смог, и при первых лучах солнца стал готовиться к путешествию. Одежду выбирать мне не приходилось: я надел всю ту же простенькую куртку и широкие отцовские штаны. Затем достал старую сумку, и положил в нее еды: немного копченого мяса, десяток  квашеных яблок и большую флягу кваса - этого должно хватить на дорогу туда и обратно. И под конец я сходил в сарай и взял оттуда свой самый ценный скарб – новенький топор: все-таки мой путь пройдет рядом с Чернолесьем, а там нужно ухо держать востро. В сам Черный Лес, я, как и сказал, заходить не забирался. Но кроме чудовищ там и другого зверья в избытке. Вот выскочил мне на дорогу мраморный лис, красный волк или, скажем, большой  кабан - тут мне топор и в помощь.
Честно говоря, втайне я даже желал, чтобы мне там кто-нибудь встретился. Ведь одно дело просто пойти в деревню и обратно, а совсем другое – вернуться с дороги с добычей: хвостом лисицы, ушами волка или копытом кабана. Вот это, я понимаю, трофеи. Вот за это и полагается слава.
Еще раз попрощавшись со стариками, и пообещав поскорее вернуться, я отправился в путь.
Первая часть путешествия прошла весьма удачно – я не встретил ни одного монстра и ни одного разбойника, и мой шаг не задержало ни упавшее дерево, ни глубокая лужа.
Еще я встретил целых трех попутчиков. Вначале мне повстречался мужчина, несший за плечами большой мешок. Увидав у меня на поясе топор, он не на шутку разволновался. Но убедившись, что я не разбойник, он снова приободрился. Слово за слово, и мы разговорились. Оказалось что он купец, держащий свой путь из западной деревни Хмурницы в восточное поселение Холмогорка. Я был бы рад поговорить с ним подольше, но поскольку купец шел слишком неспешно, через какое-то время мне пришлось его оставить.
Затем я нагнал еще одного человека. В этот раз им тоже оказался мужчина, но в отличие от купца, он ехал вперед на телеге. Вначале он, как и предыдущий встречный, тоже забеспокоился при виде моего оружия. Но я тут же его заверил, что я никакой не разбойник, а просто иду той же с ним дорогой.
Ясное дело, я хотел воспользоваться представившимся случаем и проехать хоть часть дороги с ветерком, а потому попытался завязать разговор с возницей.
- Меня зовут Алатон. А тебя? – спросил я его с улыбкой. Но мое радушие нисколько его не задело.
- Уилси, - ответил он кратко и без явного желания.
- Куда едешь, Уилси? Я, например, иду из Крестовки в Боровую. А ты?
- В Чернушку, – снова просто ответил он, поправляя складки на куртке. Дорогой, между прочим, куртке, из мягкой оленьей кожи. Сразу видно, что он человек не простой. Зажиточный горожанин? Вполне возможно.
- А что там? – снова спросил я, продолжая вышагивать рядом с его телегой.
- Дела. – Коротко и сухо.
- Можно мне к вам, в телегу? – осмелился я. - Я много места не займу.
- Нельзя, – ответил он мне мгновенно.
- Но почему? 
- А потому. Ты меня не знаешь, и я тебе не знаю, - сурово заметил он, так и не повернув в мою сторону своей скуластой бородатой головы. – Меня это вполне устраивает. И лучше, что б так оно и оставалось. 
Очень мрачный тип. Поскольку наш разговор не клеился, я вежливо с ним распрощался, и ушел вперед.
Третьим незнакомцем оказался дедок собиратель, ищущий  в местных лесах то ли редкие цветы, то ли особые ягоды. Немного прошествовав с ним, мы так же расстались – он свернул вглубь леса, а я, отхлебнув зелья от усталости, снова пошел вперед.
Но только лишь приятными встречами дорога не обошлась.
После очередной развилки стезя увела меня в небольшой густой подлесок. Обойдя густые заросли крапивы, обильно росшие вдоль дороги, я уже вглядывался в маячивший впереди ельник, как вдруг из ближайших кустов что-то выскочило прямо мне на встречу.
Заметив опасность, мои ноги тут же сделали пару шагов назад, рука потянулась к топору, а взгляд метнулся на тварь, чтоб оценить опасность.
Понять, кто именно на меня напал, труда не составляло – на дороге сидело крупное, размером с молодого волка, зеленокожее существо, с неправдоподобно очеловеченной головой. Оргз. Оргзы, или люди-собаки, или же, как у нас их еще называли, зеленокожие бестии, стали одной из двух причин, из-за которых никто по доброй воле не ходил в темный лес Чернолесья.
- Что б тебя через пень-колоду, - мрачно проговорил я, окончательно вытаскивая на свет спасительный топор.
Я постарался вспомнить, что читал о них в книгах Арчи Баальда. Полулюди-полусобаки имели хороший нюх, скверный нрав, и почти всегда нападают стаями. Но они редко выходят из леса. Необычайно редко. Выходит, передо мной стоит заплутавший в дороге разведчик.
Убегать нельзя - эти твари только и ждут, когда испуганная жертва повернет к ним свою беззащитную спину. Один прыжок - и тварь мигом окажется на твоей спине, вонзит свои острые зубы в шею, и начнет рвать ее, пока не доберется до кости. Два-три укуса, и тут же смерть – жуткая и кровавя.
Значит, придется драться.
- Что, миром меня не пустишь, нет? – тихо спросил я тварь. Та в ответ хищно клацнула желтыми зубами, что, определенно  означало отказ.
Я еще раз глянул на лапы оргза – когтей на его пальцах я не увидел. Молодой. Значит, шансы на победу у меня  хорошие.
Ободренный моей неподвижностью, зеленокожий хищник сделал несколько смелых шагов вперед. Я тут же отступил, сохраняя между нами дистанцию, и для острастки помахал перед ним оружием.
- Я так просто тебе не дамся, - заверил я его, отступая на шаг назад. Думает, что съест меня без сражения? Не на того напал, зеленый.
Увидев, что жертва и не думает так просто идти на зуб, зеленокожая тварь обиженно засопела.
- Что, хочешь укусить меня, гад? Хочешь? – продолжал громко выкрикивать я. Напугать этим тварь я, конечно же, не рассчитывал. Но мои крики меня подбадривали, и этого мне хватало. - Что ж, иди, пробуй.
Я сделал еще один шаг назад. Тварь тут же вскочила на ноги и начала медленно обходить меня справа. Хочет зайти за спину? Похоже на то. Я сделал еще несколько шагов назад и повернулся так, чтобы вновь оказаться с ней лицом к лицу. Оргз недобро оскалился, пару раз втянул воздух своим заостренным носом и попытался обойти  меня с другой стороны. Я предупредительно поднял топор и покачал им – вижу мол, что ты, гад, задумал. Зверь осклабился, сел на задние лапы и сделал вид, что потерял ко мне всякий интерес. Но стоило мне сделать еще один шаг назад, как он тут же вскочил и снова сделал попытку зайти ко мне со спины. Я опять показал ему топор и развернулся к нему лицом.
Так продолжалось еще несколько раз. Убедившись, что просто так зайти мне за спину не получиться, зеленокожая бестия поменяла тактику и прыгнула на меня.
Я ждал этой атаки и внутренне приготовился – мое сердце уже не билось, как пойманная птица, руки не дрожали, словно дуга журавля на ветру, а стопы уверенно стояли на земле, как колеса груженой телеги. Я отскочил и попытался ударить неожиданно близкое тело. Ударил, но не попал. Тварь отскочила назад и снова начала попытки пробраться ко мне за спину, но я с той же легкостью их пресекал.  Одна попытка, две, три, и вот снова скачок вперед: острые зубы звонко клацнули где-то на уровне моего бедра.
«Промахнулась, гадина», - тут же пронеслось у меня в голове. Но моя радость мгновенно улетучилась, ведь и я промахнулся тоже.
«Нет, так никуда не годиться –  целых два раза промазать, - мрачно отругал я себя. - Нужно быстро взять себя в руки и срочно закончить бой. На третий раз она ведь может меня и цапнуть. А этого мне надо. Точно не надо. Соберись, Алатон, соберись. Нужен удар. Всего один удар, но хороший».
И я не сплоховал. Дождавшись, пока злобная тварь закончит свои безуспешные попытки обхода, а затем снова наброситься на меня, я быстро развернулся, пропустил стремительно летящую тушу и со всего размаха ударил ее топором. Ударил и попал. Тварь взвизгнула от боли и неуклюже упала на землю. А топор уже снова приближался  к зверюге. Еще один удар - на этот раз в хрупкую шею твари. Раздался сиплый всхлип, хлынула бурая кровь. Став над жертвой так, чтобы оказаться подальше от ее беспорядочно дрыгающихся лап, я, как меня учили, нанес еще один удар – последний. Раздался  неприятный чавкающий звук, и голова твари  с неохотой отделилась от все еще содрогающегося в конвульсиях тела.
Радость от победы быстро сменилась усталостью. Так всегда и бывает. Немного отдышавшись, я принялся вытирать свое оружие, предварительно нанеся еще один удар, отрезав у оргза ухо.
- Твари – смерть, а герою – почет и слава, - сказал я, аккуратно заворачивая доказательство своей победы над зеленокожим монстром – будет чем похвастать перед девчонками.
Вот и все. Вот и все.
Неожиданно сзади меня тихо всхрапнула лошадь. Я резко развернулся и снова схватился за свой топор. К счастью, это был всего лишь Уилси со своей кобылой. Нагнал-таки меня, нелюдим.
- Кто это там у тебя? -  с мрачной заинтересованностью осведомился он, привставая с козел.  – Зеленокожая собака? -  быстро узнал он тварь
- Она самая, - отозвался я.
- Ты ее убил? – спросил он меня, нахмурившись.
- Да, – не стал скрывать правды я.
- Раны есть? – все так же сурово поинтересовался он.
- Нет. – Я уверенно помотал головой.
- Хорошо. – Он привстал на козлах и внимательно осмотрел округу. - Она тут всего одна?
- Да. Одна. Была одна, – тут же поправился я. – Но тут могут быть и другие.
Угрюмости на лице Уилси сразу прибавилось.
- Давай-ка, садись ко мне в телегу, - не предложил, а скомандовал он. – Чем раньше мы отсюда уедем, тем лучше будет для нас.
Я не стал отказываться, и вскоре злополучное место осталось позади.
Только когда опасность немедленного нападения миновала, Уилси позволил себе расслабиться. Чем я тут же решил воспользоваться.
- Раньше ты меня в телегу не приглашал. С чего такая щедрость? – вопросил я с укором и насмешкой.
- Потому что раньше ты был для меня просто обычным деревенским дураком, -  ответил мне Уилси с привычной хмуростью, все еще не спуская  глаз с дороги.
- А сейчас? – спросил я, не успев обидеться.
- А сейчас я вот не даже знаю – может ты дурак, а может – дурак-смельчак.
- Что? – Я не постигал за его измышлениями.
Уилси тяжело вздохнул.
- Скажи-ка мне, парень, вот что -  ты зачем пошел один в Чернолесье?
- Я пошел в не Чернолесье, а путешествую по его окраине. А это – большая разница, – сделал поправку я. – Я должен попасть в Боровую. А другой дороги в эту деревню нет.
- Согласен – другой дороги нет. Но ты мог бы пойти с друзьями. Или же дождаться ближайшего каравана. Было бы безопаснее.
- Было бы безопасней, это так, - согласился я. – Да вот только…
- Что «только»? – Он, наконец, повернул ко мне свое худое скуластое лицо.
- Что до друзей, то кто захочет соваться сюда без дела? Я ведь тоже не ради прогулки отправился. А караван…Кто знает, когда появится ближайший. Крестовка не город – караваны у нас не часты.
- Понятно. То есть ты хочешь меня убедить, что ты не дурак-смельчак, а именно смельчак, так?
- Да ничего я не хочу доказать, –  возмутился я.  Конечно, я  считал себя именно смельчаком. Но из уст Уилси даже такое слово звучало весьма оскорбительно. - Люди, что приезжали в нашу деревню именно этой дорогой, редко рассказывали нам о нападениях оргзов. Эти полулюди живут в лесу, и не любят открытых мест. Значит, шанс встретить их был невелик.
- Но ты же их все-таки встретил, – не унимался он.
- Встретил. – С этим и не поспоришь.
- Ну вот. Значит этот оргз мог бы тебя убить. Значит ты не смельчак, а…
Но я не дал ему закончить мысль.
- Нет, он не мог меня убить, – сказал я со всей уверенностью.
- Это почему же? – спросил Уилси  весьма недоверчиво.
- А потому. Во-первых, потому что я знал своего врага: я знал, кто такие оргзы, и как они сражаются.
- Откуда ты знал? – удивился он.
- Из книг, - честно признался я.
- Знания знаниям рознь, - надменно заметил мужчина. – Одно дело книги со сказками, а другое…
«Ишь, какой неуемный», - с усмешкой подумал я.
- Мои книги были самыми лучшими и самыми достоверными, - заверил я его.
- Уверен?
- Уверен.
- Что ж. - Бородач ненадолго задумался. - Знать своего врага это, конечно,  немало, - с некоторой неохотой согласился он. - Но ведь это еще не все!
- Верно – одних книг мало. Поэтому я взял с собою топор.  – Я изловчился и вынул из-за пояса свое драгоценное оружие. - Видите? - Я приподнял его так, чтобы он был хорошо виден нам обоим. - Хороший, наточенный топор на  крепкой длинной ручке. Лезвие широкое, почти с мою ладонь. И ручка длиннее, чем обычно. Ненамного, но длиннее.
- И что с того? – не сразу понял он.
- А то, что этот топор делали специально под меня. А простой топор, и топор, который тебе по руке – совсем не одно и то же,  - важно заметил я.
- Ну хорошо: у тебя были книги и топор. Но иметь топор и уметь им пользоваться это разные вещи. Это как иметь лавку, и спускать ее прибыль на ветер, – выдал сравненье он.
Уилси проявлял завидное упрямство, не желая видеть во мне кого-то кроме обычного глупца. Это и огорчало,  и немного смешило.
- Все так. – Тут я полностью с ним согласен. – Но я обучен владеть топором.
- Ты? - Уилси снова  посмотрел на меня оценивающим взглядом.
- Да, - гордо ответил я.
- И при каком ремесле ты выучился этому мастерству? Ты кто у нас будешь? Неужто страж ворот? – попробовал  он догадаться.
- Нет, - ехидно ухмыльнулся я - ведь вряд ли он догадается.
- Может, ты воин?
- Нет.
- Тогда, может быть, лесоруб?
- Нет.
- Неужто ты охотник? – сделал он последнюю попытку докопаться до сути.
- Не охотник. Но именно охотники меня всему и обучили, – признался я ему.
- Да? И с чего бы им это делать? – спросил он меня с издевкой. – Охотники  люди не простые - на кого попало время тратить не будут.
Я решил быть с ним честным до конца – вдруг это мне поможет.
- Просто от отца  мне достался одно талант – я умею читать следы. Хорошо читать.
- Вот как?
- Да. Я глазастый. Вот они и стали меня брать на охоту. Не всегда, а иногда, по надобности. А чтобы я не был им обузой, и не дай боги, не погиб от зубов волка или клыков кабана, они и научили меня орудовать топором. Не мастерски, нет. А что б я просто умел защищаться. Так что встреча с хищным зверем не станет мне сюрпризом.
- Хм… Ежели топором ты владеешь не по ремеслу, то кто же ты тогда будешь?
- Я ученик портного. И ученик зельевара.
- Странный выбор, - заметил он с сомненьем.
- Ничуть,  – уверенно не согласился я. – Мне нужна хорошая одежда, дабы согревать мое тело снаружи, и крепкие зелья, что исцелят меня изнутри. Все это мне понадобиться, когда я вступлю на  путь!
- На путь? На путь чего? – Он вопросительно приподнял брови.
- На путь, что принесет мне почет, уваженье и славу! – важно произнес я, многозначительно взглянул на умолкшего собеседника.
Я думал, что хоть это его проймет.
Но я ошибался.
- Ты? Деревенщина? Захотел  почета и славы? – расхохотался он.
- Ну да. А что такого?
- А то, что всяк сверчок должен знать свой шесток. Твоя забота работать от  зари до ночи, и исправно платить поборы. Надо же – почет и славу он захотел. Ишь, какой дуралей. Выходит, я в тебе все-таки не ошибся.
- Да ну тебя.
Больше общаться мне с ним не хотелось.
Через время впереди показалась нужная мне развилка. Увидев ее, Уилси встрепенулся и, натянув вожжи, придержал своего гнедого.
- Здесь мы расстаемся, - сообщил он мне. – Твоя Боровая там, за этим леском.  – Он дернул бородой в сторону корявого серого ельника. – Мне же еще ехать и ехать.
- Я знаю, - сказал я, привставая с нагревшегося борта телеги. – Спасибо, что подвезли меня.
- Не за что, – бесстрастно ответил он.
Спустившись на землю, я немного постоял, ожидая он него хоть сколько-нибудь маломальской улыбки, хоть какого-то кивка головой. Но - не дождался. Странный он все же тип. Но он меня все же подвез - и за то спасибо.

***

Боровая. Выйдя из редкого ельника, я увидел неглубокий, но длинный овраг, за которым стояла небольшая деревенька.
Вначале я думал, что с моего последнего визита здесь особо ничего не изменится. Что меня встретит все тот же реденький частокол, знакомые, чуть скошенные входные ворота и яркие дворики с густыми садами деревьев. А главное – над всей деревней будет витать противный звук вечно работающих пил. Боровая известна крепким лесом, что находился немного севернее поселения. Тамошние сосны славятся крепостью своей древесины, а потому, уходив под пилы, продаются в ближайших деревнях и городах за весьма хорошие деньги.
Но к моему удивлению все оказалось совсем иначе. Я подходил к деревне все ближе и ближе, но звуков пилы все так и не слышал. Мало того – я не слышал ни гогота гусей, ни блеянья овец, ни мычания коров. Нет, живность деревни никуда не делась – беспрепятственно пройдя через никем не охраняемые ворота, я без труда их всех увидел. Но встретившиеся мне овцы и коровы не проронили ни звука, предпочитая пережевать заботливо подкинутую траву в каком-то странном отрешенном молчании. Даже гуси, до того всегда норовящие показать гостям, кто тут настоящий хозяин, лишь несмело поднимали свои шеи, и тут же от меня отворачивались, словно боялись привлечь к себе излишнее внимание нового гостя.
Застенчивые гуси? Что тут происходит, во имя всех богов?
Теряясь в догадках, я направился прямиком в избу Мелиссы.
Дом знахарки-травницы  я нашел без особых трудностей – высокая изба с широкой кровлей до самой земли, полностью заросшей мхом и мелкой сорной травой, была мне хорошо знакома.
- Хозяйка Мелисса? – окликнул я ее еще от калитки.
Никакого ответа.
- Хозяйка? Хозяюшка?
Никакого ответа. Только на миг дернулась куцая занавеска в маленьком окне. Странно.
Открыв калитку, я осторожно вошел во двор и торопливо направился к дому.
Неожиданно дверь избы резко отворилась и моему взору предстала хозяйка. Невысокая, но очень объемная старуха, телес которой с избытком хватило бы на двух полновесных женщин. Старое зеленое платье едва держалось на полном теле, готовое вот-вот лопнуть, а из-под натянутого на лоб серого платка торчал зловещий мясистый нос. Как по мне, эта женщина  больше всего походила на здоровую раздувшуюся жабу, для чего-то одевшуюся в человеческие одежды.
- Чего зыришь? Приглядываешься, нахал? Ты меня в жены решился, что ль, забрать? Так бери - я еще девица хоть куда, в самом своем соку. Согласен?
В самом соку? Да я даже представлять себе не хочу, что это за сок такой.
- Тетка Мелисса, опять вы за свое? -  с легкой обидой ответил я. - Снова про женитьбу?
- А что? – Бабка засопела, сделав вид, что обиделась на мои слова. Хоть знахарка и выглядела ужасно, но характер имела добрый. Однако время от времени на нее что-то находило, и она вела себя, словно девица на выданье. И это жутко меня смущало. – Ты молодой. И я еще в самом соку. Так чего бы нам свадебку не сыграть, а? А после свадебки и постелька будет. Я такое еще могу!
- Ну тетка Мелисса. – При упоминании о постели мои щеки налились алым цветом. - Может, хватит уже, а? Я от вас этого еще в том году натерпелся. Не женюсь я на вас, сколько вы меня не просите. Не женюсь, и все тут.
- Знаю, что не женишься, – махнула она рукой. – Но попытаться–то я должна?
- Ну тетка Мелисса….
- Да и вообще - ежели мне захочется лишний раз тебя помучить, то что, я должна  отказать себе в таком крохотном удовольствии? – Старуха ехидненько захихикала. -  Ты ж ведь не просто так ко мне пришел. Не просто так, а? – Женщина окинула меня вопросительным взглядом.
- Не просто, - согласился я.
- Вот и терпи меня, - со смехом сказала она. – Терпи и не возмущайся.
В ответ я развел руками – терплю вот, глядите.
- Так что тебя ко мне привело? – спросила она, когда я подошел поближе.
- Мой учитель, Арчи Баальд, опять захворал, - поделился своей заботой я. – К нему вернулся этот ужасный кашель.
- И чо? – Старуха  вопрошающе прищурилась, отчего ее крохотные глазки  совершенно потерялись на раздувшемся лице.
- Я брал для него снадобья у местных знахарей, в Белогородке.
- И чо?
- Но они ему не особо-то помогают. Вот я и решил обратиться за помощью к вам.
Женщина-жаба задумчиво засопела.
- Арчи Баальд, да? – переспросила она тихонько.
- Да.
- Вновь занедужал?
- Ага.
- И зелье белогородских не помогают?
- Все верно.
- Не хорошо это, - протянула она недобро. – Весьма и весьма не хорошо.
От ее слов я слегка поежился – похоже, что сейчас она говорила весьма серьезно. Что именно плохо и почему, я уточнять не стал.
- А можно ли что-то сделать? – спросил я ее с тревогой.
- Можно ли? -  Старуха задумчиво почесала свой волосатый подбородок, а затем строго зыркнула на меня. – Чего в дверях стоишь? Проходи.
В избе бабки было сумрачно – горело всего пара из четырех светильников. Но духоту я отметил сразу. Немного привыкнув к слабому свету, я с удивлением обнаружил, что в избе у хозяйки полно разного народу – дети, женщины и старики. Они или сидели, забившись по углам, или лежали на тонких лежанках. При моем появлении ни один из  них не сказал ни слова, но все, как один воззрились на меня с пугающим страхом во взгляде.
От такого приема мне стало не по себе.
- Видишь, что деется? – мрачно просипела старуха.
Я кивнул.
- Что у вас случилось? – спросил я, понимая, что мои  опасения начинают потихоньку оправдываться.
Старуха резко покачала тяжелой головой
- Не здесь. Неча зазря людей стращать.
- Не здесь? А где тогда?
Толстуха оглянулась по сторонам.
- Полезли на чердак. Подсобишь немощной, поддержишь за гузно? -  Мелисса вновь перешла на игривый тон.
- Тетка Мелисса, – повторил я уже в который раз.
- Ладно, так и быть - сама заберусь. Не ценят молодые стариков. Ох, не ценят, – ворчливо добавила они и поплелась в дальний угол комнаты. Все еще ничего не понимая, я покорно поплелся за ней.
Забравшись по приставной лестнице на чердак, я уселся на колени и принялся ждать, пока Мелисса удобно расположит свое грузное тело на тонкой соломенной подстилке, после чего и пустилась в разъяснения.
- Ты ведь не ведаешь, что у нас недавно случилось, ведь так? – проговорила она противным старческим голосом.
- Верно, не знаю. Я ж только сюда пришел, - отозвался я, быстро оглядывая старый пыльный чердак. Этот уголок больше походило на место обитания знахарки -  посреди всего стоял небольшой треножник, по углам виднелись мешки да сундуки, а с балки под потолком свисали кольца сушеных грибов да вязки засохших растений. – Но кое-что я все-таки заприметил, - решил признаться я.
- И что же приметил, мой аппетитный юнец?
Я решил проигнорировать заигрывания.
- Как-то у вас стало тихо: пилы не звенят, скотина не голосит, и дети на улицах не играют, – перечислил я свои наблюдения. – Ваша деревня словно бы… вымерла.
 Толстая старуха бросила на меня тяжелый взгляд, затем дернулась и с отвратительным звуком высморкалась в рукав.
- А ты глазастый. – Знахарка довольно кивнула.
- Это у меня от отца, – привычно похвастался я, но тут же вернулся к делу. – Так что, ты сможешь сварить целебное зелье для моего учителя?
 Вместо ответа женщина недовольно скривилась.
- Могу? Да, могу. У меня есть все для его создания: есть нужные травы и нужная вода. Но… - Старуха снова поморщилась, словно ей на язык попало что-то кислое – ягода клюквы, моченое яблоко или крепкий уксус. – Но зелье это нужно готовить ночью, чтобы при варке в котел падал свет луны. А нынче… Нынче это никак не возможно.
- Почему невозможно? - удивился я настолько, что даже привстал с колен. – Что, луна больше не светит вам  с небес?
- Луна? Луна-то светит. – Мелисса устало махнула рукой.
- Тогда что? Тучи небо по ночам закрывают?
- Нет, и это не беда.
- Тогда в чем же дело? -  слегка возмутился я. – Травы есть. Рецепт ты знаешь. Что не так, скажи уже.
Женщина тяжело вздохнула.
- То не так, что у нас поселился Ужас. – Во взгляде старухи впервые мелькнул испуг. Нет, не так – Испуг.
- Ужас? – Мои глаза округлились от удивления. – Ужас это кто? Или что?
- А пес его знает! – Мелисса зло сплюнула на пыльные доски пола.  – Днем он к нам не приходит,  только по ночам.
- По ночам?  И как этот Ужас выглядит? – Я очень жаждал подробностей.
- Я же говорю, что пес его знает. – Женщина  рассерженно дернула мягкими плечами. – Не видно его по ночам, хоть ты тресни.
- Как это не видно? Он что, прячется?
- Не прячется.
- Слишком быстро бегает?
- Да не бегает оно. Только ходит. Громко так ходит, тупает. И потому мы знаем, что он снова к нам пришел.
- То есть вы слышите его, но не видите? – понял я.
- Именно.
Мне хватило несколько мгновений, чтобы все понять.
- Он что, выходит, невидим? – сделал догадку я
- Именно так – невидим.
Такого ответа я не ожидал.
- Ну хорошо – невидим. А что такого делает этот ваш Ужас? – снова задал я вопрос. - Кусается?
- Нет.
- Бодается?
- Нет. В хаты к людям вламывается?
- Нет.
- Детей по ночам крадет?
- Все не то. - Женщина отмахнулась от меня, как от слишком назойливой мухи. – Он в окна к нам заглядывает.
- И что? – растерялся я. – Просто заглядывает?
- А то, что после его гляделки, человека такая оторопь берет, что он ни сесть, не встать не может. А сердце у человека так заколотится, что он от страха едва сразу не помирает. Ежели такому человеку спозаранку моих отваров не дать, то к полудню он точно копыта откинет.
- А как ты знаешь, что он людям в окна заглядывает, если он невидим?
- Знаю, - важно ответила женщина. – Я, в знахарках, чай, не первый десяток лет, а потому заразу от сглаза отличить смогу. Так вот этот гад именно так и делает.
Вот это да. От сказанного Мелиссой у меня мурашки по телу забегали. Если верить ее словам, то ночами по деревне бродит какой-то невидимый монстр и убивает всех одним лишь только взглядом. Теперь понятно, почему она наотрез отказывается делать целебное зелье – выносить треножник с варевом ночью на свет луны это - верная смерть. Волчье семя через пень колоду – такого кошмара и захочешь, не придумаешь.
- Вот такие у нас дела. Заглянул Ужас в дом, и человек, как свечка - выгорел до утра и помер, - мрачно подытожила женщина. – Он даже скотину  пугать умудряется, ирод окаянный. Оттого в нашей деревне такая сей час тишина. Все его бояться – от людей до кошки.
М-да…И что же мне теперь делать?
Хотя, что тут думать? Я пришел сюда, дабы получить целебное зелье. И если  между мной и лекарством стоит какой-то монстр, я должен хотя бы узнать, с кем я имею дело. Волков бояться – в лес не ходить. Но нужно вначале узнать, волк ли ходит лесом.
А еще… Мне в голову вдруг закралась  весьма интересная мысль. А если Ужас не так уж и страшен, как его мне рисуют? Что, если у меня получится одолеть того странного монстра? Алатон – победитель Ужаса! Ну разве ж это не славно?
На моих губах заиграла широкая ликующая улыбка.
- Тетка Мелисса, в какое время ночи к вам приходит незваный гость?

***

Я ушел от знахарки, когда на деревню спустился вечер, и принялся готовить себе место для наблюдения. Никакого плана у меня не имелось – для начала я хотел попробовать увидеть незваного гостя, распознать его, а уже потом думать, можно ли с ним что-то сделать. Да, я смелый. Да, я ловкий. Да – я умею махать топором. Но я не безрассудный. Нисколько не безрассудный.
Поджидать врага я решил не в доме, а снаружи. И, конечно же, тайно, а потому я спрятался за телегой, дополнительно приставив рядом несколько бочек и наложив мешков. Укрытие получилось слабенькое, но лучшего и не требовалось – не увидит меня Ужас и славно.
Я лег на мешки и принялся ждать.
Признаться честно - чем ниже спускалось солнце, тем  больше я волновался. Но раз уж я решил что-то сделать, то назад отступать не собирался.
 - Алатон – упрямый баран, - тихо напевал я себе под нос, когда  волнение становилось нестерпимо невыносимым.  – Сидит в засаде, как старый чурбан. И узнать все неймется ему, как решить чужую беду.
Взволнованно вглядываясь в наползающую на деревню темноту, я снова в который раз взвешивал все за и против своего поступка.
«Ужас тварь невидимая - это известно точно. К счастью, я знаю заклинание, делающее невидимое видимым. А вдруг оно не поможет? – Я призадумался. - Хм.… Если оно не поможет, то я даже не знаю, что мне тогда делать  дальше. Сражаться с невидимой тварью я не собираюсь – не могу, не умею, а значит, и не буду.
А если заклинание снятие невидимости сработает, то, что тогда? Тогда я смогу увидеть, насколько это чудовище опасно. И чем оно опасно. Оно большое и могучее, как медведь? Или ловкое и грациозное, словно рысь? У него много ног, и потому оно быстро бегает? Или у него много рук, и тогда оно очень хваткое?»
Вроде бы все четко и ясно. Но описания старой знахарки вновь и вновь заводили меня в тупик.
«Выглядит все очень и очень странно. По ее словам Ужас уже много раз приходил в деревню, но людей отчего-то не трогал. Мало того - он не трогал даже скотину. Почему? Выходит, он не хищник. То бишь, не зверь. У него нет  самого главного из всех звериных желаний – желания убивать. Забредшие в деревню куницы, лисы и волки всегда убивают скотину. Волки, если получится, при случае нападают и на людей. Но тут же что-то другое.
А еще и эта странная болезнь, уносящей жизнь за остаток ночи. Необычно все это для зверя. Очень необычно. Хм…»
Так, сидя в размышлениях, я и не заметил, как на деревню опустилась ночь.
Когда остатки алого зарева полностью  исчезли, и на черном небосводе проступили все звезды, вплоть до самых мелких, я почувствовал в груди какое-то странное беспокойство. Короткое и яркое, словно всполох. Затем, где-то недалеко, в лесу, истошно завыли волки. В каком-то из дворов им визгливо поддакнул пес, но тут же заткнулся, словно испугался собственной смелости. Мне даже показалось, что стрекот сверчков стал заметно тише, а летучие мыши, до того стрелами носившееся во тьме, куда-то вмиг исчезли.
 Затем я услышал странный звук шагов: тяжелых, неровных, редких. Сначала издалека, где-то с дальнего края деревни, а затем все ближе, и ближе, и ближе. Вот где-то истошно вскрикнула женщина, вот где-то забеспокоившись, заблеяла овца. Звук шагов уверенно приближался: туп-туп, туп-туп, туп.
Через какое-то время скрипнул плетень во дворе Мелиссы, и громкий топот раздался уже у нее во дворе. В маленьком амбаре шумно забегали свиньи, но ни одна из них даже не и не вздумала хрюкнуть. Шаги приближались к дому. Я собрал в кулак всю свою смелость и осторожно выглянул из-за края бочки. Никого. Судя по издаваемому шуму, невидимое чудовище должно было топтаться где-то у самого дома. Свет луны освещал и избу, и амбар, и двор, но, как я ни напрягал свой взор, все равно никого не видел.
- Что ж, Алатон, пора, - подстегнул я сам себя и принялся читать заклинание.
То, что мне открылось при ярком свете луны, очень непросто описать словами. Появившееся словно из ниоткуда существо не напоминало ни большого медведя, ни верткую рысь, ни многоногого и многолапого паука. Вовсе нет! Больше всего оно походило на гигантского, ростом с избу, но очень худощавого человека. Голова этого создания была чрезмерно вытянута, плечи напрочь отсутствовали, руки и ноги его имели не по одному локтю, как у людей, а по два. Руки существа утолщались книзу, а ноги, наоборот – чем они были ниже, тем становились тоньше. Ужас, да и только. И весь этот кошмар переливался густым маслянисто-черным цветом, словно бы эта тварь была слеплена из застывшей смолы и дегтя.
- Да что же ты, во имя всех богов, такое! – вопросил я, не в силах сдержать свои чувства. Я видел души, духов и призраков. Я видел сгнившие останки людей и полуобглоданные туши животных. Но это.… Это  кошмарное уродство  не шло с этим ни в какое сравнение.
Немного погодя я все-таки я узнал, что за существо появилось передо мной. С трудом, но узнал. В книгах Арчи Баальда ему уделялась всего лишь одна страница, но благодаря тому, что учитель заставлял меня перечитывать книги  по нескольку раз, я знал их все дословно. Это существо называли Жердью за его чрезмерно высокое и излишне худое тело. Это создание не принадлежало нашему миру, и появляюсь в нем очень редко. Отчего, почему - этого пока так никто и не узнал.
- Великие боги! – изумился я, уразумев, с кем имею дело.
Я еще раз вспомнил все прочитанные подробности: у пришедшего гостя не имелось ни острых зубов, ни крепких когтей, ни  сильного хвоста, ни опасных ветвистых рогов. Так же у него не было никакого убийственного магического дара: ни огненного, ни водного, ни воздушного. Никакого. И, что самое важное – он был отчасти разумен. Настолько разумен, что знал и понимал человеческую речь.
А значит, с ним можно попробовать договориться.
- Договориться-то может и можно. Но вот где взять смелости приближаться к этой твари хотя бы на двадцать шагов?
Смелости не было. Как не было у меня и выбора.
Медленно выбравшись из-за своего укрытия, я принялся осторожно подбираться к стоящему на подворье высоченному существу. Разумен он или не разумен, но приближаться к такой громадине очень опасно. Вон, те же кони, тоже считаются безвредной скотиной. Но ежели на них что-то находит, то к ним лучше не подходить – зашибут и не заметят. И ведь это же просто кони. А тут – такая дылда.
Но, как говорится, раз взялся за гуж…
Я сделал еще один осторожный шаг вперед, затем еще один. Эх, если бы меня увидел Уилси, то он бы точно вспомнил мне то, как я похвалялся собственной смелостью. Ну и пусть. Да, мне боязно. Очень боязно. Но бояться и все равно идти - это ведь тоже смелость!
- Давай Алатон, сделай еще один шаг. А теперь еще. И еще. Ай да молодчина, – подбадривал я себя, передвигая ноги.
Когда до древообразного существа оставалось где-то шагов двадцать, я остановился и решился заговорить.
- Эй ты! Да ты! Слышишь меня?
Жердь, до того с удивленьем разглядывавший свое внезапно ставшее видимым тело, вздрогнул и стал медленно вертеть головой во все стороны. О боги, ну и уродство! Я увидел неимоверно вытянутый лоб, толстые  обвисшие щеки, не нос, а какой-то клюв, не рот, а какую-то страшную жабью пасть. И в центре всего этого…. Нет, не глаза, а два огромных холодных костра.
Великие боги! Больше не видать мне прекрасных и сладких снов. По крайней мере – до начала лета.
- Да, это я. Я здесь, внизу. Видишь? – крикнул я, задрав голову вверх – трудно говорить по-другому, если тебе нужно докричаться до самой верхушки древа.
Наконец «древо» меня заметило. Я увидел,  как ко мне повернулась голова, и взгляд ее огромных глаз  сконцентрировался на мне.
«Не смотреть в его глаза. Не смотреть», - живо напоминал я себе.
Черная дылда открыла рот, и принялась говорить.
Жердь выглядел жутко. Но его голос оказался ужасней его внешности. И дело вовсе не в громкости. Голос монстра звучал по-детски, словно бы из его огромного тела говорил меленький десятилетний ребенок. Но вместе с тем в нем звучали и старческие нотки – местами голос звучал сухо, надтреснуто, словно ржавое оборотное колесо колодца.
- Это ты! Ты меня сделал видимым для этого мира? – громко пропищало  явленное миру чудовище.  – Ты? Это твоя работа?
Мне требовалось срочно что-то ответить.
- Да, это я, -  отозвался я, стараясь не глядеть в белесый омут глаз.
- Зачем? – Голос Жерди вмиг перешел на крик. В его тоне слышались ноты гнева. – Зачем? – прогремел он снова.
И что мне ему сказать? В голову, кроме правды, мне ничего не лезло.
- Ты пришел в то место, которое тебе не принадлежит, - громко ответил я. – Это не твой мир. Ты ходишь по нему и мучаешь здешних людей. Из-за тебя здесь все разрушается.
Ох, а не слишком ли я с ним резок? Как бы он вдруг не взбесился.
- Я увидел Ворота, и я пришел, - тягуче пропищало мне страшное нечто. -  Нет Ворот – мы не приходим. Таков Закон. И мы его соблюдаем.
- Какие Ворота? – ничего не понял я – Какой Закон? И кто это, эти мы?
На что я получил пространный ответ.
- Ворота это Ворота. Закон это Закон. А мы – это мы. Все мы.
Не понятно ничего. Но важно сейчас не это.
- Ты не можешь тут находиться. – Я снова попытался убедить незваного пришельца.  – Людям с тобой плохо, скотине плохо. Всей деревне плохо. А потому я хочу, чтобы ты отсюда ушел.
 Жердь  повернулся,  обратившись ко мне всем телом. От этого движенья тело существа громко и натужно скрипнуло.
- А кто ты такой? – задал он мне вопрос.
А и, правда, кто я ему такой? Хороший вопрос, разумный.
Требовалось срочно что-то ему ответить. Я решил зацепиться за сказанное им же.
 - Я… тот, кто создал…Закон. Те самые правила, которым вы все подчиняетесь. И потому я говорю тебе - уходи. Уходи отсюда прочь.
Я понимал, что мое заявление прозвучало не очень-то убедительно. Но как тут что-то придумать, когда ты стоишь против жуткоголосой черносмольной громадины?
Засомневался в моем ответе и Жердь.
- Ты Хозяин этих земель? – спросил меня детский голосок явно недоверчиво.
Я ничего не знал ни про каких Хозяев, но решил упрямо стоять на начатом обмане.
- Да, это я. – Не зная, чем его еще убедить, я гордо выпятил грудь.
- Ты не можешь быть Хозяином, - немного подумав, выдала мне громадина. – Ты еще слишком мал. И – не беловолос. Хозяева земель всегда имели белые волосы.
Вот незадача так незадача.
- А сейчас в этих землях такой Хозяин. Я же снял с тебя полог? Снял. Осмелился говорить с тобой? Осмелился. Простые люди так могут? Нет, не могут.  – Мои доводы быстро закончили. - А еще я могу тебя наказать. – Я снова пустился в ложь. - Да-да, могу. Могу, но не хочу. Я просто говорю – уйди. Просто уйди, и все тут. Понял?
Какое-то время ужасное чудовище молчало. Молчал и я, молясь всем богам о том, чтобы моя ложь хоть отчасти сработала.
И у меня получилось.
- Что ж, будь, по-твоему, - прозвучало во тьме скрипучим детским  голосом. - Я подчиняюсь. Хозяин земель имеет власть. А потому я подчиняюсь и ухожу обратно.
- Уходишь? – Я не верил своим ушам.
- Да.
- Вот и хорошо, – выдохнул я с облегчением.
Произнеся последние слова, Жердь распрямился, неуклюже развернулся на своих тонких корявых ногах и медленно отправился прочь, обратно в ночную мглу. Вскоре лишь громкий неритмичный стук  говорил мне, где он сейчас находиться: туп, туп-туп, туп.
Поняв, что у меня все получилось, и жуткий монстр ушел, я бессильно рухнул на землю – моему телу и разуму незамедлительно требовался отдых.

***

Проснулся я почему-то не на земле, а на лежанке в доме. Да не один, - надо мной склонились три озабоченных женских лица.
- Эй, эй, эй, это вы чего? – От неожиданности я тут же попытался отпрянуть.
- Лежи-лежи, - тут же успокоила меня одна из женщин, темноволосая. На лице у нее тут же растянулась улыбка.
- Да, да, лежи. Позволь нам за тобой поухаживать, - промолвила вслед за ней вторая, с более светлыми волосами.
- Лежи, герой, отдыхай. Кому положен сон, а кому – забота, - прощебетала третья, порыжее и помоложе.
Я понял, что ничего не понял.
- Я? Ваш герой? С чего бы? - вновь удивился я.
- Ну, как не герой? Герой, - заявила темноволосая, нежно глядя мои волосы.
- Да-да, герой. Истинный герой, – поспешила подтвердить ее приятельница, улыбаясь мне самой широкой улыбкой.
- Ни дать ни взять – герой, - согласилась с ними рыжеволоска.
С чего вдруг такие почести?  Я чего-то не понимаю спросонок.
- Мы все видели из окон, - поняв мое удивление, тут же пояснила мне темноволосая почитательница.
- Такой монстр, такой огроменный, - закивала рыжевласая. - Просто жуть.
- Да, да – просто ужас. Страшный, жутчайший ужас, – закатила глаза вторя.
- А ты супротив него как мышь против кота.
- Да, да, не устрашился.
- Ни сбег, не обмочился, как наши мужики.
- Вот мы и говорим – герой ты. Ни дать не взять – герой. – Рыжеволосая ободряюще улыбнулась.
Ах, вот они о чем…
Я приподнялся и сел на лежанке. Я, герой? Ну это навряд ли. Хотя… Может со стороны так оно и выглядело: я, обычный человек, стал на дороге у такого монстра.  Но я бы себя героем, честно говоря, не назвал. Смелый? Да. Решительный? Ну, наверное. Может еще упорный. Или упрямый – это как посмотреть. Но не герой. Потому что ни один герой не будет загодя готовить пути к отступлению. А я приготовил. И не один, а целых три: через овраг, через дыру в частоколе и через главные ворота. И еще – я вышел против Ужаса только тогда, когда понял, что он за враг такой. А настоящие герои выходят в бой при любых обстоятельствах. По крайней мере, в книгах.
Но говорить об этом девушкам я не стал.
- Сколько я проспал? – только и спросил я, оглядываясь по сторонам.
- Так полудень нынче на дворе. Но ты спи, сколько пожелаешь – богатырю богатырский сон.
Под радостный женский щебет я поднялся, поел и умылся.
Не успел я подумать о планах, как дверь избы отворилась и на порог ввалилась Мелисса. Увидев, что я проснулся, полнотелая старуха довольно хмыкнула.
- Что, проснулся, голубок? – проворковала она, одним движеньем бровей отослав заботливую троицу подальше.
- Так полдень уже. Вот я и на ногах, – радостно отозвался я.
- Видела, видела я твое геройство. – Мелисса довольно улыбнулась. - И монстру того видела. Страшенный, аж жуть. – Она смачно сплюнула на пол. – Не думала, ой не думала, что ты в эту ночь уцелеешь.
Я тоже был рад, что все закончилось именно так.
- Значится, этот ирод уже больше к нам не вернется? – с деловитым видом поинтересовалась знахарка.
- Не должен, - заявил я вполне уверенно.
- Вот и хорошо. А-то я уже у нашего старосты стребовала себе награду. - Глаза под серым платком алчно заблестели.
- Награду? Себе?  За что? -  Вот удивила так удивила.
- Как за что? – возмутилась знахарка. – Ты пришел ко мне? Ко мне. Я тебя на это дело подвигла? Подвигла. Значит, мне причитается награда, - уверенно заявила толстуха. Но увидев мое ошарашенное лицо, женщина смилостивилась и тут же добавила: - Не бойся. Тебе тоже перепадёт… немного.
- Награды?
- Ага.
- Мне?
- Ага.
- За изгнание монстра?
- Ага.
Вот это подарок. Этого я не ожидал. Славу - да. Уважение – да. А вот про награду я отчего-то даже не подумал.
- Здорово, - только и смог ответить я.
- Это да. Правда наш староста выдвинул для  тебя одно… условие, – прервала Мелисса мои радужные мечты. 
Моя улыбка тут же сползла с лица.
- И что же это за условие? – осторожно осведомился я.
- Да ничего такого, - отмахнулась она. – Он хочет удостовериться, что Ужас точно ушел от нас. А потому староста настаивает, что для получения награды ты должен переночевать у нас еще одну ночь. Ежели монстра не будет и этой в этот, то ты точно получишь свою награду.
- А ежели нет….  – Требование старосты выглядело разумным, этого нельзя не признать. Да вот только до этих слов у меня и в мыслях не было, что Ужас может снова сюда вернуться. Ведь я его прогнал? Прогнал. Он ушел? Ушел.
Вот.
Я отошел в угол и прислонился спиной к остывающей печи. Да нет. Да не может такого быть. Ужас признал меня Хозяином? Признал. Послушался? Послушался. А потом ушел? Да, ушел. Но с другой стороны.… А действительно ли я прогнал его? Да, Ужас послушал меня и ушел. Но надолго ли? И… куда?
Ответа на этот вопрос я не знал. И чем больше я думал, тем сильнее сдвигал свои брови.
- О чем задумался, чернявый? - спросила Мелисса, видя мою задумчивость. – Что, с таким приданным я стала тебе более люба? – Она призывно причмокнула языком.
- Да ну тебя, – отмахнулся я. – Лучше скажи – когда зелье мне делать станешь?
- А этой ночью как раз и стану, – гордо сказала женщина. – Той ночью мне было недосуг, ты ж меня понимаешь.  А вот нынче буду. А что?
- Да так… - проворчал я, хмурясь все больше и больше.
Я вышел со двора и прошелся до главных ворот, а затем обошел всю деревню кругом. Я заметил, что поселение по сравнению со вчерашним днем немного ожило - кто-то гнал гусей на пастбище, а из лесопилки валил скудный серый дымок. В новом доме, что вырос тут недавно, кто-то энергично копал огород. Видимо, новость о том, что страшного монстра прогнали прочь, уже разнеслась по деревне. Но я вышел сюда не за этим – я хотел найти следы того, что монстр покинул пределы деревни: поваленные ворота, поломанный частокол. Хоть что-то. Но ничего такого не было. Пусто. Да и следов его входа в деревню я тоже не заметил. Ни одного.
Странно. Очень странно.
Это заставило меня еще больше засомневаться в себе. Что, если я на самом деле не прогнал этого монстра?  В качестве доказательства победы над оргзом у победителя остается труп. А тут? Ничего. Ведь не считать же доказательством своей победы прощальное слово монстра.
Плохо.
А если Ужас действительно вернется? А если он будет не в духе? А если он вернётся, да не один?
Плохо. Очень и очень плохо. Получается, что я сильно поспешил соглашаться с вестью о своей победе над этим чудовищем, и чем это может обернуться для этой деревни, я даже не представлял. Но если я могу уйти отсюда в любое мгновенье, то люди, что тут живут…
Ну и что мне прикажете делать?

***

Остаток дня я крутился как угорелый: забрав у Мелиссы все имеющиеся поленья, я принялся приспосабливать их для возникшей у меня идеи: одни я обтесывал, словно колья, и закапывал острием вниз. Другие обтесывал и закапывал остриями вверх. Третьи же, самые длинные и толстые, я просто разбросал по двору. Когда солнце уже садилось за деревья, у меня осталось сил только на то, чтобы разжечь костер и тревогой ждать надвигающихся событий.
Чем выше становилась луна, тем сильнее я желал, чтобы мои страхи оказали напрасными. Но…
Снова, как и вчера, где-то в лесу завыли волки, умолкли сверчки и исчезли, словно сдутые вихрем, быстрокрылые летучие мыши. Я напрягся и с тревогой прислушался к тишине.
Туп-туп, туп-туп, туп. Вернулся, будь он гад неладен.
Я сделал шаг в сторону, чтобы стать чуть ближе к успокаивающему теплу костра. Спокойно Алатон, спокойно – все у тебя получится.
Плетень содрогнулась и свет пламени высветил уродливую корявую фигуру. Пришел, не скрываясь? Вот как.
Жердь остановился и принялся осматриваться, явно кого-то выискивая. Кого он искал, я даже не сомневался.
- Как ты посмел вернуться сюда? Как ты посмел ослушаться воли Хозяина этих земель? – набрав полную грудь воздуха, громко заявил я ему вместо приветствия.
Я решил продолжить прежний обман, совершенно не представляя, сработает он или нет.
Не сработало.
В ответ на мои крик черный монстр повернул ко мне вытянутую голову, оскалил зубы и пронзительно захихикал.
- Ты обманываешь меня, обманываешь. Ты - не Хозяин, – язвительно обвинил меня противный детский голос.
Не Хозяин, да. Но я продолжал оставаться на своем.
- Я же говорил тебе – я не седовлас, потому как…
Но Жердь не дал мне закончить фразу.
- Настоящий Хозяин сразу же закрыл бы за мной Ворота, - важно заметил монстр. - Я тебя послушался. Я ушел. Но когда я пришел снова, Врата были открыты. Так что ты не Хозяин, а простой человек. К тому же, обманщик, - с укором сказало худосочное чудовище.
Монстр говорил, а я молчал – я и понятия не имел, что такое эти Врата. Я напрягся, пытаясь все-таки что-то придумать, но ничего толкового сочинить не смог.
-Ты. Не. Хозяин. – Высоченный монстр нагнулся ко мне и попытался тыкнуть меня в грудь. Я быстро сделал пару шагов назад, дабы не быть проткнутым руками-вилами, пальцы которой могли нанизать на себя даже огромного вепря. – Ты обманщик. Обманщик, – всхлипнул Жердь еще раз. 
Внезапно нотки обиды исчезли из его голоса. Пасть чудовища расплылась в широкой беззубой улыбке, пальцы скрючились, а большие лунообразные глаза угрожающе сузились.
- Ты не Хозяин, – снова протянул скрипучий детский голосок, от которого у меня холодок пробежал по коже. – Ты – обычный человечишка, который посмел меня обмануть. Мне нет нужды убивать людей, но тебя… – Ужас выпрямился, встал во весь рост и начал поднимать свою руку вверх.
Сомнений не оставалось - время для разговоров кончилось. Не сводя взгляда с поднимающейся руки, я быстро выхватил топор и приготовился ждать удара.
Высоченный монстр медленно прицеливался, но удар его был подобен спущенной тетиве. Миг – и его лапа ударила в то место, где я еще недавно стояли мои ноги. Но я не сплоховал, а кубарем откатился в другую сторону, за один из вбитых загодя колов.
Промашка чудовищу не понравился.
- Человек плохой - не боится, увертывается, злит. Не хочет умирать, – бросил монстр со злым упреком.
- Я плохой? – Я попытался воззвать к разуму пришельца, едва вернул дыхание. - Это ты сюда пришел, и тебе тут не место. Тебе.
- Место. - В голосе огромного чужака зазвучало возмущение, и на меня обрушился новый удар. К моему счастью он снова в меня не попал.  – Мы можем ходить, где нам вздумается.
- Да ну? – позволил себе усомниться я
- Есть Ворота – я хожу. Нет Ворот – не хочу, - самоуверенно заявило чудовище и потянулось ко мне обеими руками.
Опять он твердит про эти Ворота! Да что же это за треклятые штуки такие!
Бой продолжился. Я отбежал шагов на десять, почти к самой изгороди. Жердь развернулся и сделал шаг в мою сторону. Раз - и его левая нога напоролась на торчащий из земли кол. Монстр дернулся, ломая кол и освобождая ногу. Сделал еще один шаг, и чуть не споткнулся, наступив на незакрепленное круглое колено. Как я и думал – кривые ноги монстра не подходили для бега. А для ходьбы по неровной поверхности и подавно.
Сопротивление человечишки ему явно пришлось не по вкусу.
- Убью, – уверенно заявил кровожадный детский голосок. – Убью тебя.
- Сначала попади, – усмехнулся я ему.
Неожиданно Жердь стал двигаться быстрей. Взмах-удар, взмах-удар, взмах-удар. Теперь я уже едва успевал от него уворачиваться, отбиваясь топором.
- Убью! Убью! Убью! – пищал он все с новой силой.
Отскок, еще отскок. Прыжок в сторону, отмашка оружием, перекат за ближайшие колья. Но так не могло продолжаться вечно. Пока я еще держался, но чувствовал, что мои силы потихоньку начинают исчерпываться - дышать становилось все труднее, а в ногах и руках начали проявляться боль и усталость.
А Жердь все не унимался.
- Убью! Убью! Убью!
Его ярость и сила словно не знали границ. Если бы не мои ловушки, колья и преграды, я даже не знаю, что бы и делал. Я все ждал, пока дикая тварь вымотается и устанет. Но она все никак не желала уняться.
Последний уворот оказался не столь удачным – отскакивая, я сам споткнулся о вбитый в землю кол. Быстро вскочил, но все же немного замешкался, и тут же получил по спине.
Мне повезло – удар пришелся вскользь. Поднимаясь, я ощупал свое лицо – оно обагрилось кровью.
- Легко отделался, – обрадовано подумал я, стирая рукой горящую влагу.
Обрадованный удачей, Жердь снова принялся подымать свои руки для удара. Но теперь во мне играла злость. Руками, все еще мокрыми от крови, я поднял отлетевший в сторону топор и с ревом бросился на высоченного противника.
- А-а-а! – взревел я, размахивая блестевшим в свете луны и огня оружием.
Я не рассчитывал разрубить его на куски. Я даже не знал, может ли мое лезвие нанести ему достаточно весомый вред. Я просто хотел вымесить на нем свою злость.
Но все получилось иначе.
Я подскочил к чудовищу и с силой его ударил. Ударил по ноге, потому что выше достать не мог. Но на мое удивление, вместо того чтобы проигнорировать удар или, на худой конец, пошатнуться, Ужас вдруг схватился за раненную ногу и запрыгал как простой мальчишка, ушибивший любимый мизинчик.
- Ой, жжётся, ой жжешься, ой жжётся! – обиженно захныкала чернильная каланча.
Я не стал думать, что да почему, а размахнувшись, с силой ударил топором по второй ноге великана. Тот рухнул как подкошенный, поджал огромные ноги и тут же обхватил их руками.
- Больно, больно, больно! – заверещал он во тьму без остановки.
Я тут же замахнулся для нового удара.
- Не надо. Не надо. Не на-а-адо!
Меня остановили не его слова, а голос: тоскливый, просящий, жалобный. Он больше не пылал ни жаждой убийства, ни желанием крови – это снова был голос ребенка. Даже не так – это был голос врага, отчаянно молившего о пощаде.
Уразумев, что битва окончена, я отбросил топор, давая жажде боя улетучиться из тела.
- Больше не надо? - спросил я, взирая на то, как плаксиво куксится до того зловещее лицо.
- Не надо! – Ужас быстро замотал головой. - Не надо. Очень жжётся. Жжётся. Не надо.
- То есть ты теперь уйдешь? - спросил я, все еще не надеясь на его согласие.
- Уйду. Уйду.
- Точно?
- Точно?
- Уйдёшь совсем?
- Насовсем, насовсем уйду, - жалостно заверил лежачий гость.
- А тебе можно верить? - осведомился я. Так, на всякий случай.
- Простой человек не может сделать больно нашему народу. А ты можешь, - пискляво залепетало чудище. – Ты точно Хозяин, хоть и странный. А я слушаю Хозяев. Всегда слушаю.
 Некоторое время я еще стоял над поверженным монстром, решая, как именно мне поступить.
- Ладно, иди, - милостиво сжалился я. - Но гляди мне. – Я угрожающе сжал кулак, даже не подумав, что монстр может и не понять моего движенья.
Но монстр понял.
- Уйду, уйду, и никогда сюда более не вернусь.
Провожая взглядом хромающую на обе ноги долговязую фигуру, я почему-то не чувствовал себя победителем. Что-то все равно не давало мне покоя. Я осторожно отправился вслед за Жердью, пытаясь понять, как именно он выполнит свое обещание. Вот он поднялся вверх по улице. Вот он уже на подходе к воротам. Шаг. Другой. Третий. И вдруг он исчез. Не скрылся в тети, не перешагнул за частокол, а именно исчез, словно капля росы под жарким лучом полуденного солнца.
- Ворота, - догадался я. Выходит, где-то здесь и находятся те самые Ворота, ведущие в его мир. - Но что это такое?
Жердь пропал как раз возле свежесрубленного дома – больше никаких особых примет в этом месте не было. Потратив уйму времени, я обошел весь двор вдоль и поперек, словно собака, заглянул под каждую лавку и присмотрелся к каждому бревну, но ничего подозрительного не нашел. Все как построено у всех. Разве что забор сходился друг с другом под странными углами, да вход был сделан не на восход, как это принято в здешних местах, а на юг. Но оно и понятно – двор примыкал к оврагу, и по-другому сделать толково невозможно.
В моей памяти всплыла одна старая волшебная книга, прочитанная у Арчи Баальда. Ну-ка, ну-ка…
Подчиняясь внезапно нахлынувшему наитию, я взобрался на ближайшую высокую сосну и принялся разглядывать этот двор при тусклом свете спускающейся луны. Неужели мне это кажется? Неужели? Но нет - ново построенная изгородь отчетливо складывалась в рисунок руны Йоль – сильнейшей руны, служащей волшебникам магическим проводником.
- Великие боги – ну кто бы мог такое придумать, - выдохнул я с удивлением.
Я нашел загадочные Врата.

***

В башню я вошел в хорошем расположении духа: на мне был новенький, с иголочки, охотничий костюм, сшитый из кусков оленьей кожи – подарок от благодарных жителей деревни Боровая. А во-вторых, и что самое главное - в наплечной суме, среди складок моей старой одежки, лежал свежеизготовленный целебный напиток.
- Достал-таки, - ухмыльнулся Арчи Баальд, вертя бутылочку в руках и разглядывая ее содержимое на просвет.
- Ага, - ухмыльнулся я довольно.
- А это-то отколь? - Он ткнул своим пальцем на мою обнову. Я не тот человек, кого нужно спрашивать дважды, а потому тут же рассказал ему о победе над жутким монстром.
Учитель слушал меня широко открыв глаза - мой рассказ то и дело перемежался с его охами и ахами.
Перебил он меня только один раз.
- Он так и сказал - жжётся?
- Так и сказал, - подтвердил я уверенным тоном.
- Это странно. Человеческое оружие не может принести вреда этому существу, - уверенно молвил он.
- Возможно. Но вышло так как вышло.
- Хм… старик задумчиво забарабанил пальцами по кромке пыльного стола. - Может все дело в металле твоего топора? - высказал он догадку. – А ну как дай мне свое оружие.
- Держите. – Я тут же протянул ему свой топор.
Учитель придирчиво оглядел запачканное кровью лезвие.
 - Металл как метал, – разочарованно хмыкнул он.
Я развел руками в знак согласия.
- А может… Может чудовище так среагировала не на металл, а на твою кровь, что была на лезвии? – выразил учитель новую догадку.
- Разве такое возможно? – искренне удивился я.
- Другой идеи у меня просто нет, - пожал плечами учитель. – Что ж, обдумаю эту мысль на досуге. Продолжай. – Он махнул мне рукой.
Закончил рассказ я тем, как узнал, откуда в деревне появился Жердь.
- Представляете – местные вначале хотели поднять того новосела на вилы, - выдал я со смехом. – Они решили, что он нарочно навлек на них проклятье. Но я их отговорил - сказал, что так вышло ненамеренно, и для того, чтобы это не повторилось, достаточно просто подправить одну из стен и переместить входные ворота в любую другую сторону.
Но старый учитель не разделял моего настроения.
- Алатон, Алатон.  – Старик печально покачал седой головой. - Неужели ты не понимаешь, что ты поступил неосмотрительно? Вступить в бой с существом иного мира? И кому, тебе - не воину, не магу и даже не охотнику? - Он взглянул на меня с укором.
- Учитель – я же бился с ним не вслепую. Благодаря вашей книге я знал и то, кто он, и то, где его слабые места.
- А ежели б что-то пошло не так? Чем бы тогда все закончилось?
- Чем-чем? Моим бегством, вот чем, - отмахнулся я со смехом. Затем произнес серьезно. -  Мне нужно было добыть для вас лекарство? Нужно. Я мог его добыть по-другому? Нет. Вот я его и добыл.
- То есть ты так рисковал только ради меня?
- По большему счету да.
- По большему? – Арчи Баальд взглянул на меня с укором.
- Ну… да. И чуть-чуть, - я широко улыбнулся, - ради славы.
- Ради славы? – Брови Арчи Баальда взлетели.
- Ага. Вы ведь сами заметили – я не воин, не маг, и даже не охотник. Я даже еще не портной и не зельевар, а просто ученик. А если пойдет слух, что я победил такое чудовище… - Я мечтательно закатил глаза.
- Тебе рано думать о славе – Учитель печально покачал головой. – Вначале тебе нужно подумать о мудрости.
- Это почему же?
- Потому что слава без мудрости, это все равно, что книга без знаний, или ученый человек без ума. Это – пустой сосуд.
Но я с ним решительно не согласился: время для мудрости – старость, а время для славы - юность. И вообще - кому нужна мудрость, когда у тебя есть слава.
Разве не так?


КОНЕЦ