Хуже нет - жить на съёмной квартире!

Пишу истории в своём дневнике.

Идут дни за днями. Конец августа, скоро мне уезжать на учёбу...
Сходили с девчонками в клуб на танцульки, там я взяла старенький баян, поиграла что умела... Все пялили глаза, дивились, что девчонка играет. Не скрою, было приятно, что я чем-то выделяюсь среди подруг.

Мама что-то серьёзно приболела, а мне нужно уже ехать.

Каждую осень студентов отправляют в колхозы на полтора месяца, надо помочь в уборке урожая, а помощь деревне очень даже существенная. 

По приезду в Кириллов попробовала отпроситься у директора, чтобы отпустил домой по причине болезни мамы. Надежды было мало, но он всё же отпустил! Только нужно привести справку с колхоза, что отработала положенный срок.
 
И я вернулась домой... Все дни на колхозных работах: околачиваем лён, расстилаем на траве-отаве, копаем картошку... Из-за маминой болезни мне пришлось вставать в начале пятого утра: маму полечить, надо корову подоить и отправить в поскотину, овец отвести в загон, печь истопить, завтрак сготовить...
К маме приходила медичка.

Вечерами после колхозных работ с папой копаем картошку в своём огородце. Теперь я поняла как наша мама всю жизнь бьётся что дома, что в колхозе. Да ещё куча малых детей и всё надо было успеть, за всем уследить...

-- Бьёшься, как муха в ухе! - часто говорит мама.

Вечерами никуда не хожу: не до развлечений, спать ложусь в девять, так как очень сильно устаю... 
Пролетел месяц с лишним, картошку мы с папой выкопали, ссыпали в подполье, пора собираться в Кириллов. В награду за все мои труды по дому папа дал мне тридцать рублей:

-- Нина, даю тридцать рублей за то, что ты проворно копала картошку да по дому больно добро всё управила, со скотиной «обряжалась», да мать вылечила...

-- Купишь к своему дню рождения себе подарок: часы рублей за двадцать, а десятку на житьё оставишь, до стипендии дотянешь...
   
Через два дня уезжаю. Но моя мама со своим беспокойным характером «как бы не опоздать к урокам», неожиданно решила отправить меня пораньше:

-- Нина, просыпайсе! В пять часов идёт трактор, как раз до Вельска доИдёшь.

-- Вишь, как ловко приноровилось - из дому от крыльЧа да сразу на вокзал и никаких тИбе пересадок!

Стремительно собралась, затолкала в сумку вещички и, не позавтракав, в пять утра я уже сидела в тракторной тележке на кучке свежей соломы. Из-за спешки я не взяла с собой ничего съестного: ни грибочков, ни пирогов, даже хлеба...

Надо сказать, разбитая дорога от нашей деревни до ж/д станции в пятьдесят с лишним километров да ещё в тракторной тележке была просто мучительной! Как раз ещё и погода холоднючая, ветреная, на траву упал иней, а я в своём лёгком прорезиненном плащике.

В тележке безбожно трясёт, казалось, что все мозги в голове окончательно перемешались, ноги так замёрзли, что я их уже не чувствовала. Приходилось снимать ботиночки и разминать ступни руками, хотя и руки замёрзли не менее того.

Наконец, «дотелипались», я встала в очередь за билетом на поезд, стою и трясусь, как в лихорадке, вдобавок, умираю с голоду... Чайку бы горяченького сейчас хотя бы один глоточек! 



Часики в подарок и... разные разности

Я уже в Кириллове. Как бы не хотелось уходить со студенческого общежития в Кирилло-Белозерском монастыре - из нашей уютной кельи, но надо освободить место для первокурсников.

Мы, шестеро, и так единственные из всех, прожили здесь лишний год в награду за то, что мы такие классные! С третьего курса и нас с общежития отправили на квартиру, которую мы с Любой нашли ещё по весне у одинокой пятидесятилетней тёти Нюры.

Хозяйка куда-то ушла, а я сижу в комнате одна, пишу дневник, делюсь своими мыслями...
В первую очередь я купила себе подарок - часики аж за тридцать рубликов! Купить то купила, а денег не осталось даже на хлеб. Как необдуманно получилось! Зато на руке сверкают новенькие позолоченные очень красивые часики на кожаном ремешке, на которые я то и дело поглядываю...

Хорошо, что пораньше приехала и Люба. Вся такая красивая: в новом модном с большими пуговицами розовом, зауженном книзу пальто из шерсти ламы, на голове белоснежная пушистая шапочка из натурального меха и белый шарфик на шее. Радостно обняла меня и начала вытаскивать из сумок всякие домашние «вкусности».

У нас сегодня праздник! Пригласили к столу хозяйку тётю Нюру, Люба рассказывает всякие интересные истории, что произошли с ней за лето, сидим, с интересом слушаем её и смеёмся...
 
Опять! Сто раз - «опять»! Меня разыскивает директор Валентин Иванович Мелёшин, опять нужно что-то оформлять, постоянно выезжают на мне одной...

Видать, судьба моя такая! Помню своё далёкое детство: уже во втором классе сельсовет озадачил написать лозунг на обоях к выборам! Что же поделаешь, надо выполнять всё, что скажут...

Вывесили новое расписание занятий. Мы с Любой хохотали над сочетанием сокращённых фамилий студентов и преподавателей по индивидуальным занятиям, например: Дуд-Куч, Поп-Куч, Кат-Тер, Зав-Куч и другие... Смешно же!

Что-то нет писем ни от кого, даже из дому. Вдруг замолчал и Коля Чайковский, а его письма и стихи для меня просто изумительные! Жду, очень жду...

Я переписываюсь заочно с солдатом и тоже с нетерпением жду весточку, он пишет добрые интересные письма. Как-то, получив письмо, я заставила себя помучиться, не вскрывала конверт целый час. Прочитав, разочаровалась, письмо какое-то скудное, бездушное. Мне даже стало обидно и настроение сразу испортилось...   

Сегодня в столовой молодой мужчина вдруг засмотрелся на меня, покраснев,
я отвернулась. Он зашёл с другой стороны, встретился с моим взглядом:

-- Какая ты глазастая!

-- Сам-то вы глазастый, - ответила я.   

-- А ты – девочка хорошенькая, - добавил он. 

-- Спасибо... но, я пока не совсем уверена... - смущённо улыбнулась я в ответ на комплимент и почувствовала: лицо моё залилось краской, как всегда некстати!

В том нашем юном возрасте все парни старше нас даже всего на три года казались взрослыми дяденьками и мы их стеснялись и даже побаивались.

Почему я такая дура? Если в столовой незнакомые ребята поглядывают на нас, я даже кушать не могу, сижу красная, как рак. Позорище! А Любке хоть бы что - ей «всё до лампочки».    

Пришла хозяйка тётя Нюра, притащила охапку зелёных веток вересту (можжевельника) и положила в подполье, говорит, что запах изгоняет мышей и крыс... В комнате сразу запахло густым пьянящим духом леса.

Мне сразу вспомнился мой дом, деревня, сенокос: ранним утром наш папа, я и братец Венька шагаем по лесной тропинке на дальние покосы. Дышится легко и радостно. Лес вдали под лучами только что взошедшего солнца тонет в голубой дымке... 
Как сильно пахнет можжевельником из подполья!



По принципу: "Лучше позже, чем никогда!"

Вчера на собрании нам, шестерым, вручили подарки и похвальные листы за примерное поведение, соблюдение порядка и чистоты в комнате, за хорошую учёбу и за активное участие в жизни культпросвет школы.

Надо же! И это за то, что было год назад - ещё на втором курсе, когда мы жили в общежитии в монастыре, тогда наша комната-келья заняла первое место среди всех комнат.

Мне вручили более дорогой подарок - симпатичного керамического серо-голубого слоника, толстую книгу «Художники – карикатуристы» и похвальный лист.
Можно подивиться расторопности комиссии, с прошлого года всё думали! По принципу: «Лучше позже, чем никогда».



Лёнечка.

Бабье лето. Погода просто классная! Тепло, даже парит, как летом, значит, скоро будет дождь.
Вместо физкультуры нас отвезли на поле под Кирилловым докапывать оставшуюся картошку. Я в паре с Лёней Д., он копает, я собираю в ведро, высыпаю в мешок...

Лёня старше нас, светловолосый, упитанный, что отличает его от остальных наших худющих пацанов... Один глаз у него чуть прикрыт, говорил, в детстве была травма.
Он отлично играет на баяне, отдаёт всю свою душу и нам нравится слушать его исполнение, часто участвует в концертах в городском ДК...
 
Парень он очень общительный, всегда со мной беседовал, много и обо всём...
Неплохой парень, довольно умный, начитанный. Может, я нравилась ему – не знаю, но это чувствовалось... Однажды он предложил мне дружить с ним, в кино пригласил, я вежливо отказалась, но Лёня продолжал общаться со мной, делился своим личным, я тоже рассказывала своё.
 
Вспоминаю одну забавную историю, что рассказал он нам про себя в то время, когда мы ещё были первокурсниками. Его брат был ветеринаром. Как-то Лёня ненароком подслушал разговор: есть специальные таблетки, которые дают жеребцу для встречи с «невестой» в нужное время и в нужный час. Одна таблетка разводится на ведро воды...

Соврал Лёнька нам или нет – не знаю, но мы ему поверили. Он говорил, что выкрал таблетку и чуть-чуть полизал (ему тогда было лет шестнадцать). Как и следовало ожидать, ему стало плохо, он набросился на свою мать, потом побежал в медпункт к молоденькой девушке-медичке, порвал белый халат, вскоре рухнул на пол и потерял сознание... Если это правда, то какой же это ужас!



Выпал снег... В город завезли арбузы.

Начало октября, студентов привезли с колхозов... Вдруг выпал первый снег. Что за прелесть! Крыши домов, дорога, трава, деревья покрыты пушистым снежком. Настроение отличное!

Отношения с Любой на высшем уровне, до сих пор не наговорились после длинных летних каникул, без умолку рассказываем все свои новости или начинаем хохотать ни с того, ни с сего, что никак не можем остановиться. Надо отметить, при всей своей непредсказуемости, Люба очень хороший слушатель, и это привлекает.

Сегодня приглядывались к первокурсникам, есть симпатичные мальчики. Люба сказала, что сюда поступил друг её брата Гена Андрианов, он уже давно отслужил в Армии. Люба не успела договорить, как мы тут же его встретили. Взрослый дяденька спортивного вида, внешне он мне понравился: довольно симпатичное взрослое лицо, но что-то слишком серьёзен.

Выпал снег, а у нас в Кириллове начали продавать арбузы и яблоки. С Любой купили два огромных яблока и арбуз – всё съели, сейчас лежим вверх пузом, отдуваемся. 
   
Был первый урок по дирижированию, мой преподаватель Григорий Григорьевич Бабай отметил, что я за лето порядком подзабыла. Ну, ничего, уладится...

Под вечерок сидела за фортепьяно, разучивала три произведения. Ко мне в аудиторию заглянул опять этот неприятный тип - Лёшка Лесков. Он прекрасный баянист, и говорят, что метит к нам в преподаватели. Ещё этого не хватало!

Я его просто терпеть не могу, третий год привязывается ко мне с одним и тем же предложением - дружить с ним, в кино звал, а я не могу на него смотреть без отвращения: подслеповатый жирненький коротышка. Как увидит, что я одна, сразу лезет с объятиями.

-- Что ты такая недотрога, не такая как все?

А я готова его растерзать, - вскакиваю из-за инструмента, сильно толкаю его и выбегаю за дверь...

Наконец-то, наладилась переписка: почти ежедневно мне приходят письма, даже иногда по два на день. Часто пишет Гизела - подруга из ГДР. Письма большие, интересные и постоянно только на немецком, на русском она не писала никогда.

Немецкий язык я чуть-чуть знаю, и мне уже редко приходится открывать словарь...
Марки с конверта как всегда без спроса отрывают наши «филателисты».

Но самые замечательные письма от музыканта и поэта Николая Чайковского, самые интересные и содержательные.


 
Хуже нет жить на квартире вместе с хозяйкой!
 
Сегодня, наконец-то, тепло в комнате. Тётка Нюрка натопила. Всё время дивлюсь её выпадам: сейчас опять поёт песни, как говорится, - «во всю голову» и прыгает на одной ножке, сама такая – бомбовоз. Ох, и причуды у неё, дальше некуда! Однажды умудрилась вымыть с мылом курицу.

Вместе с нами на квартире живут ещё две девушки - две Тони, одна чёрненькая, другая блондинка. Меж собой мы с Любой называем их: Тоня чёрненькая и Тоня беленькая. Они обе работают в столовой поварихами по сменам, одна – ночью, другая - днём.

У нас хозяйка какая-то странная, - с некоторым вывихом в мозгах. Нам уроки учить, а она подряд два часа распевает матершинные частушки!

Вчера я до смерти напугалась огромного чёрного жука или таракана... У тётки Нюрки он живёт на печи среди старых валенок и рукавиц. Я сроду таких не видала...

Тётя Нюра опять сегодня в своём репертуаре, рассказывает разные истории: одна женщина родила щенят, корова родила полу-человека – девочку, у которой задняя часть тела - коровья...  Всё глупо, и я этому не верю.

Постоянно в избе собачий холод, дом худой, сильно дует в окна и из-под щелей в деревянном полу несёт сквозняком. Дров нет нисколько.

Хозяйка каждый день куда-то ходит с корзиной собирать дрова. Приносит какие-то дощечки, палки, щепки, стружку, опилки, сухие ветви от деревьев, чуть натопит печку, а через час опять такой «дубарь», что пальцы не держат авторучку...
Бывает, что и мы с Любой попутно собираем бесхозные палки и приносим домой...

Оказывается, как же плохо жить на частных квартирах: сам себе не хозяин, постоянно нужно подстраиваться. Вообще я даже не представляла, что такое возможно... Стараешься как можно меньше бывать дома.

Тётка Нюрка действительно иногда бывает не в норме. Однажды она баловалась с Тоней чёрненькой, как малое дитя, сама первая завела с ней борьбу на кровати, сначала хохотали, визжали... Внезапно Нюрка «одикла», начала ругаться, грязно материться, громко орала, что выгонит Тоньку с квартиры. Завелась на весь вечер, мы уроки учим, а она орёт и орёт:

-- Ни утром, ни вечером от вас нет покоя! То чемоданами брякают, то умывальником! Как вы все мне осточертели!

В тот момент как раз к нам пришёл за учебником наш однокурсник Санечка Семёнов. Он всё видел и слышал, и нам стало неудобно и стыдно, что так не хорошо  получилось. Саня даже на минутку не задержался, выскочил от нас, как угорелый...

Мы присмирели, рано улеглись спать и ещё долго слышали едва сдерживаемые всхлипы  Тони. Ведь ни в чём она не виновата, самая тихая, скромная девушка, добрая и ласковая.

Почему хозяйка набрала себе на квартиру столько человек? Домик крошечный:  махонькая комнатка с двумя кроватями и старенький расшатанный стол. Сама Нюрка устроилась на кухне на топчане...

Мы спим по двое на провисших ржавых железных односпальных кроватях. Надо сказать, что спать вдвоём мучительно, во всяком случае, мне...

Люба по комплекции тяжелей меня и ночью уже спит, развалившись в провисшем «корыте» на тонком ватном матрасе, а я – на железке, прижавшись спиной к стене. Я так устала, что хочется иной раз сползти на ледяной пол! 



"Море по колено". Вот оно такое - мужское хамство!

Вчера поздно вечером к нам неожиданно завалились два первокурсника, два друга: Саша и Гена Андрианов - этот серьёзный, взрослый парень(друг Любкиного брата). Оба "под хмельком". Я глазам своим не поверила, увидев их в таком виде...

Гена подсел к Любе, а Саша ко мне, начал рассказывать о службе в Армии, потом завёл разговор о любви, дружбе и понимании... Наконец-то ушли!

Ближе к вечеру опять ввалился сильно пьяный Сашка. Ни с того ни с сего обругал Тоню беленькую, она смутилась и вышла на кухню. Тётка Нюрка, видя это, стала выдворять его, а он ни в какую не выходит, еле выгнала...

Какая гадость эти мужики-идиоты, без меры одурманенные спиртным! Ненавижу!

Через день приехал Любкин брат – демобилизованный солдат Валера Старовойтов, только что закончив службу в Армии, решил заехать в Кириллов, навестить сестру и заодно своих друзей. Завтра он уезжает домой, а сегодня прощальная вечеринка.

Гостей оказалось много. Опять же под хмельком пришли дружки Сашка и Гена Андрианов. Смущая меня своими взглядами, Гена начал играть на баяне, да ещё так славно! Какой он красивый: на смуглых щеках яркий румянец, хорошо очерченные чёрные брови, блестящие тёмно-синие глаза, белозубая улыбка...

Саша сидит рядом со мной и плетёт всякую ерунду, что они с Геной хорошо учатся, имеют большой авторитет в отделении, потом вдруг предложил пойти с ним на танцы. Я вежливо отказалась, тогда он встал и ушёл один. Тут Гена Андрианов, поставив баян на пол, заявляет мне:

-- Не верь ему, у него есть жена и ребёнок!

-- А мне-то что, я им абсолютно не интересуюсь! - ответила ему.

Любин братик Валера с Геной стали собираться на танцы, а я села в уголок за учебник. Вдруг Гена Андрианов заявляет, что без меня на танцы не пойдёт!

Наконец-то, они ушли, мы облегчённо вздохнули, надоело слушать пьяный бред... Вскоре явились снова, Гена опять заиграл на баяне, но внезапно встал и, оттеснив девочек, подсел ко мне и начал обнимать. Я смутилась, занервничала. Любин брат Валера делает ему замечание, чтобы не трогал меня.

Не замечая окружающих, Гена тискает меня своими ручищами и говорит:

-- Станешь моей женой? Ты будешь со мной счастлива, я единственный сын у матери!

Я в замешательстве от его нахальных рук, мне стыдно, лицо залилось краской, требую, чтобы оставил в покое. А он совсем взбесился. Девчонки, как воды в рот набрали, только Валерик пытается урезонить его. Наконец, Гена собрался уходить:

-- Иди, проводи! - и цепко взяв мою руку, силком вытащил к дверям.

Я прошу отпустить, но не тут-то было, он грубо обнял меня, этот старый рослый   двадцатишестилетний мужик, а другой рукой стал мять мою грудь. Я вспыхнула, бьюсь в его огромных руках, как птица, чуть не плачу. Тут прибежал Валера, с его помощью я вырвалась, ударила Андрианова по щеке, и этого хватило, чтобы Генка озверел:

-- Всякие мокрицы ещё будут по щекам бить? – и крепко вцепился за ворот моего платья.

Мы с Валерой с трудом освободили мой воротник из цепких рук этого невменяемого идиота... и взбесившийся "дружок" крепко выматерил Валеру, а я едва успев отшатнуться от его рук, забежала в комнату... Сквозь зубы он прошипел Валере:

-- Ты теперь мне не друг!

Я села в дальний угол за столом: подавленная, с оторванной пуговицей, с пунцовыми щеками, дрожащая...
Две Тони, Люба со своим Лёшкой, хозяйка, загородив меня собой, все с испуганным, сожалеющим взглядом смотрят на меня, а там на кухне у дверей дело доходит почти до драки.

Люба пытается успокоить Андрианова, а он грубо кричит: 

-- А ты сиди тут и помалкивай! Не твоего ума дело!

Вроде успокоился, снова снял пальто, сказав, что никуда не пойдёт без меня.
Оттолкнув Тоню, опять вцепился в мою руку и потянул на себя. Вижу, девчонки опять затряслись. Я спокойно говорю:

-- Ты зачем силом меня тянешь и куда?

-- Понимаешь или нет, что я не хочу! Не хочу!

Начал оправдываться, что не силом, что я ему очень и очень нравлюсь. Опять просит проводить его до дверей. Тётя Нюра кивнула головой, дескать, иди, проводи до дверей. Пусть уж уходит... Что делать, - пошла.

Он протянул руку со словами: «до свиданья» и хотел было вытащить меня за дверь на мороз, но благодаря его потной, влажной ладони, моя тонкая рука выскользнула.
Тут тётя Нюра подняла отчаянный крик, и он, уже ругаясь на тётю Нюру, наконец, вышел, громко хлопнув дверью...

Ночью мы с Любой не спали, братик-солдатик Валера пришёл под утро "в дупель" пьяный, шинель от ворота донизу вся в грязи, тут же «отрубился» на полу, а ему часа через два уезжать, билет на автобус уже на руках...

Мы с Любой расстелили шинель на горячей печи, подсушили, почистили от засохшей глины, отпарили через тряпку, привели в надлежащий вид, еле как растолкали его, и Люба пошла провожать своего "косого" братика на автостанцию...

Днём в училище Андрианов подошёл ко мне, искренне попросил прощения, сказал, что очень казнит себя за вчерашний случай. Хорошо, что хоть извинился!

Вот таково моё первое столкновение с мужским хамством и мои печальные выводы... 

Вскоре Андрианов раздумал учиться и, забрав документы, уехал в свой город.



Красный день календаря.
 
Скоро праздник Октября. Люба пораньше отпросилась на несколько дней и уехала домой к родителям, мне без неё скучно, очень грустно... На занятия хожу одна, питаюсь сухарями с водой.

Бурно идёт подготовка к празднику: выпускаются стенгазеты по отделениям, идут репетиции, спешат с оформлением. Впервые мне пришлось писать трёхметровый лозунг на красном материале...

Оказывается дело трудное, белая гуашь ложится плохо, разливается, да ещё вдобавок накапала, пришлось замывать.

"Первый блин комом". Подсказали, что хорошо писать зубным порошком, разведённым на молоке или простокваше. И правда - дело пошло споро.

Наш директор меня уже замучил оформлением: стенды, стенгазеты, карикатуры в «Комсомольский Прожектор» и так далее...

Пишу, рисую, даже с уроков снимают. Можно сказать, во мне уже состоявшийся художник-оформитель, по предмету одни пятёрки. Научилась отлично писать плакатным пером, работать кистью. Я благодарна директору, что он «мучает» меня – авось в жизни когда-нибудь пригодится.

Наш директор – умный руководитель, добрый, «неругачий», со своеобразным юмором.
Я к нему отношусь положительно. Вчера оформляла дружеский шарж на весь наш курс, нарисовала всех похожими, в том числе и себя...

Валентин Иванович сказал, что нарисовать себя я должна в овале зеркала и придумал подпись: «Свет мой, зеркальце,скажи.»
Я немного растерялась. Спрашиваю – почему?

-- Потому, что ты кокетка, - объяснил, почему и от чего я бываю кокеткой.

Странно, мне кажется, он ошибается... Мне далеко до кокетки, ну да ладно, пусть думает, что хочет.

Нанесло много снегу, всё белым–бело. Настроения нет, заниматься не хочу. Баян не брала в руки уже целую неделю...               
Хочу домой, мечтаю о маминых пирогах. Тётя Нюра получила по талончику белой муки три килограмма, почему такой дефицит в 1964 году, ведь не послевоенное же время?



Вино «Сливянка» и частушки.

Уехав домой на Октябрьские праздники, Люба почему-то вскоре вернулась назад.
Как она мне объяснила, приехала только из-за её парня Лёшки... (Дороже матери стал!)

Сегодня сорок седьмая годовщина Октября. Утром ходили на демонстрацию, потом посмотрели кинофильм, вечером праздновали...

Накрыли стол. Красивый, большой праздничный сдобный пирог – искусство Тони беленькой, конфеты и салаты привезла из дому Любаня, консервы, вино "Сливянка" и кой-какие закуски прикупили...

Как всегда с нами и хозяйка тётя Нюра, снова громко поёт песни и матершинные частушки... "Веселое житьё" досталось нам - жить вместе с хозяйкой! Не дай, Бог!

Я попробовала вино впервые в своей жизни. Вдруг, в голове что-то случилось непонятное, стало как-то не очень хорошо, закружилась голова... Мне стало страшновато...

Никогда не думала, что так на мозги действует вино! Испугавшись, я легла на кровать под одеяло, еле заставила себя успокоиться... Вот и вкусила запретный плод!

Любка смотрит на меня и ехидничает:

-- Ненавижу тех людей, которые притворяются!

Она не верит мне, что вино я выпила впервые в своей жизни, не понимает моё состояние:

-- Подумаешь, сто грамм шестнадцати-градусной «Сливянки», а притворства на литр!