Миниатюры

Не верь глазам своим

Иван Иванович сидел на краешке стула, понурив голову, и то сжимал кулаки,  то разжимал. Рядом стоял милиционер округлой наружности, подпоясавший живот-мяч ремнём, застёгнутым на первую дырочку. За окном маячил Якубович с опущенными усами, но призывавший летать самолётами «Аэрофлота». Комната поражала изысканной строгостью и чистотой – ничего лишнего.
- Вы по-прежнему утверждаете, что пошли на почту, а там купили банку консервов «Лосось с овощами по-итальянски» в томатном соусе, мягкий отбеливатель «Босс» без хлора и рулон туалетной бумаги «Зева+» с запахом банана?  - спросил старика лысый мужчина неопределённого возраста. Впрочем, при нынешней моде и лысых, и волосатых брить голову до блеска, это определение не было по силам никому.
- Именно так - неуверенно, тихим голосом и еле шевеля губами, произнёс доставленный.
- Хорошо, тогда скажите, а вы хотя бы знаете, для чего вообще существует почта?
- Конечно, знаю. Мне это Нюрка ещё вчера с утра сказала -  Вань, нынче двадцатое, надо пойти на почту пенсию получить и журнал «Балет» на полгода дооформить.
- Ну и откуда же взялись «Вкусные консервы лосось с овощами по-итальянски» в томатном соусе, мягкий отбеливатель «Босс» без хлора и рулон туалетной бумаги «Зева+» с запахом банана» в отделении почты России? - ещё ближе поднеся к лицу протокол задержания, допытывался лысый мужчина неизвестных  лет и его очки  вспотели.
- Как то так получилось. Очень просили девчата с пенсии купить – у них, мол, дешевле, без посредников, с оптовой базы что ли.  Одной нужно было мужа кодировать, второй сына в школу собирать, а третьей так вообще племянника у цыган выкупать. А мне то что, пенсия большая  - 7802 рубля и шестнадцать копеек. Пошёл навстречу, дай думаю на сэкономленное, ещё Анне Георгиевне эскимо на палочке принесу -  для радости и  сам бутылочкой день получения социального пособия отпраздную. А про балет тот вообще забыл. Вот она и не простила, сдала в полицию.  Где это видано, говорит, чтобы на почте продуктами и средствами санитарной гигиены торговали.
Тут,  в голове психиатра Богушевского, что – то щёлкнуло, – вспомнил,  что и ему в хлебном,  лет десять назад подписку на двенадцать томов Лиона Фейхтвангера всучили и отпугивателем грызунов «Торнадо» отоварили.
- Всё! Экспертиза закончена. Здоров.
Вышел Иван Иванович из псих. Диспансера, вздохнул, осмотрелся. Слева висел рекламный щит «Облицовочные кирпичи», справа «Живое пиво». Рисковать он не стал – облицовочными кирпичами могли и морду набить, а живое пиво в его подъезде каждый вечер фонтанирует. И пошёл прямо, навстречу разгоравшемуся солнечному деньку.


Love story

Со своей возлюбленной, -  неповторимой,  и единственной на всю оставшуюся до гробовой доски жизнь, он познакомился   рано, лет в четырнадцать – пятнадцать.  Сказать по правде она была   значительно старше, но от неё исходил такой чарующий, затягивающий  аромат, что он не мог ею надышаться. Её короткая оранжевая юбочка, прямого кроя  с золотистым пояском будила воображение, а белоснежная, удлинённая по старой моде  кофточка подчёркивала благородное американское происхождение.  От первых воздушных  поцелуев сердце выпрыгивало из груди, а мушки из глаз.  Флёр, сотканный из струящихся дымчатых лучей, накрывал их с головой и предавал  выступающим формам волнующиеся  зыбкие очертания.  Вначале это был флирт, он то хотел её, то не хотел, если думал о ней по утрам, желание проходило к обеду, а когда по ночам  к завтраку. Как он не старался  выкинуть её из своей головы, ничего не получалось.
Потом появилась страсть.  Они считали минуты до встречи друг с другом, подводили часы вперёд, пользовались такси.  Два года спустя начали вместе спать. Ночами чувства разгорались, он пылко прикладывался к её тонким губам, словно пытаясь вытянуть из неё всю душу. Искры сыпались из её глаз. Соседи всё чаще вызывали пожарную помощь.   Едва дождавшись  утра, чтобы увидеть её во всём дневном свете, вновь трепетно, но уверенно, как опытный массажист  сжимал и мял  тоненькое тельце. Так продолжалось пять лет. Со временем страсть превратилась в привычку.
На шестом году  он начал ей изменять, то с папиросой, то с  трубкой. Экспериментировал с электроникой, но прежнего чувства удовлетворённого желания  не наступало.  Раньше курились лёгкие, а  теперь сердце и мозг. Однажды взял грех на душу  и прильнул к кальяну. Застукала она его в аптеке, когда он, отчаявшись от не наступающего наслаждения покупал флакон никотина в каплях с ярко-рыжей, огне-гривой лошадью на этикетке. Терпение сеньоры  Сигареты, как в шутку он её называл, лопнуло и не он уже, курил её, а она начала выкуривать его. И выкурила. Вначале на больничную койку, а затем на кладбище.
Завещание оставил в серебряном портсигаре – семейной реликвии, передаваемой на память из рук в руки от деда младшему внуку.  Он до конца остался верен себе -  просил кремировать. На мраморной урне с пеплом выгравированные буквы сложились в трогательные слова – Помню, люблю, скорблю. Твоя недокуренная Сигарета.

Метод доведения

Года два тому назад упал я, как рыба об лёд со всей  высоты своего человеческого   роста, на правое плечо, но не предал этому никакого значения. А зря. Вначале правой рукой за левым ухом почесать трудно было, затем до левой лопатки перестал дотягиваться, а потом, чего греха таить,  она и на собственную жену  не поднималась. Вообще- то я человек терпеливый, но вспыльчивый. Мне ж без рук, как без рук. Русский язык  без языка жестов редко кто понимает.
И пошёл я к представителям древней, оздоравливающей и гуманной профессии за помощью.
Первой на тернистом пути исцеления сидела женщина, весом и белым брючным костюмом, напоминавшая борца сумо.
- Ничего, ничего касатик,твоя проблема мне по плечу - заламывая руки за спину, вещала она тонким голосом, откуда-то сверху.
- У меня тоже такое, когда-то, уже похожее было. В Японии на соревнованиях одна китаянка так через бедро кинула, что я вообще на целых два плеча шмякнулась.  Нашёлся добрый человек. Иди, говорит на цыганские танцы, плечиками потряси – как рукой снимет. И пошла, и записалась, довольная осталась, вот сижу за компьютером,  обеими щёлкаю. Так что ступай, милок попляши.
Не поверил я ей и направился  немного сумняшеся к следующему эскулапу, как раз наискосок от предыдущего кабинета.
- О, дружище, у моей чихуахуа тоже такое, когда-то, уже похожее было,- заявил, похлопав меня по плечу, субтильный, под стать своей собаке, мужчина, одетый в белый халат с завязками сзади.
- Правда, не с левой рукой, а правой ногой – с ночного горшка навернулась. Так страдала, так страдала, возле столбов прямо таки слезами обливалась – ноги поднять не могла. Отыскался один заботливый человек – попьёт пускай, говорит,  твоя чучела или как её там – чучхела, извару  на лапках  летучих мышей. Летать будет! И попила – пять столбов железобетонных уже под землю провалились.
Я человек конечно терпеливый, но брезгливый – такою мерзостью себя потчевать. Это же надо, меня  какой то Айболит, с какой- то чайхуанахуа сравнивать будет. Пожал я  плечами и махнул на это дело рукой. В глазах потемнело, в подмышке хрустнуло, но все мои мучения моей  же рукой, как рукой и сняло. То ли поджилки с жилками состыковались и  заняли своё законное место, то ли защитные силы организма взыграли.
- Поздравляю! Это наш новый метод доведения до самоизлечения – воскликнул,вручая охапку цветов, неведомо откуда взявшийся,судя по бейджику главный врач,  окружённый свитой хлопающего персонала в разноцветных пижамах и шапочках.
А у вас тоже такое, когда-то, уже похожее было?