Доблестный рыцарь. Подглавие VIII

VIII


      
      — Гос­подь Все­могу­щий, бла­гос­ло­ви ра­ба сво­его, по­кида­юще­го нас, и да­руй ему свет ука­зу­ющий, коль пой­дёт он до­линою те­ни смер­тной.
      Нас­то­ятель при­хода Вал­ддор­фа чи­тал мо­лит­ву над хлип­ким де­ревян­ным гро­бом, ря­дом с ко­торым выс­тро­илась вось­мёр­ка ры­царей во гла­ве с рот­ным. По сло­вам Ар­ма­на, родс­твен­ни­ков и дру­зей у лор­да Рей­сса не бы­ло, а по­тому, кро­ме во­ин­ско­го сос­ло­вия, на ри­ту­ал пог­ре­бения приш­ла лишь па­ра зе­вак из чис­ла при­хожан. Ти­шину кро­хот­но­го мо­нас­тыр­ско­го клад­би­ща на­руша­ла толь­ко мо­лит­ва бо­гос­ло­ва.
      Свя­щен­ник за­кон­чил от­пе­вание, и чет­ве­ро ры­царей бе­реж­но опус­ти­ли гроб в нег­лу­бокую мо­гилу. За­тем сол­да­ты выс­тро­ились в две ров­ных ли­нии, по обе сто­роны от пос­ледне­го прис­та­нища лор­да, а стар­ши­на, встав­ший у его из­го­ловья, ско­ман­до­вал:
      — От­ря-я-яд, пос­ледний са­лют, вы-ы-ыпол­нЯть!
      Братья син­хрон­но под­ня­ли заб­ра­ла шле­мов, за­тем вы­тащи­ли клин­ки из но­жен, об­ра­зуя над гро­бом три­ум­фаль­ную ар­ку. Ар­ман чуть слыш­но про­из­нёс.
      — Рад был слу­жить… ста­рый ты осёл.
      Ми­нута мол­ча­ния и пос­ле­довал но­вый при­каз:
      — От­ря-я-яд, сми-и-ир­нО! С по­гос­та, ша­гом мАрш!
      Це­поч­кой по двое, ры­цари выш­ли с цер­ковно­го клад­би­ща, ос­тавляя за со­бой свя­щен­ни­ка и двух кресть­ян, ров­ня­ющих зем­лю над гро­бом.
      
***


      
      Вал­ддорф был ожив­лённым се­лом. Отой­дя от мо­нас­ты­ря лишь на трис­та мет­ров, Ге­рард по­чувс­тво­вал, что ат­мосфе­ра рез­ко из­ме­нилась — вмес­то гне­тущей ти­шины клад­би­ща, воз­дух на­пол­нился шу­мом де­ревен­ско­го ба­зара, а за­пах бла­гово­ний вы­тес­ни­ли аро­маты све­жих ово­щей, ры­бы и ягод. Вал­ддорф — центр тор­говли ок­ру­жа­ющих по­селе­ний, сю­да со всей ок­ру­ги съ­ез­жа­лись прос­то­люди­ны, жад­но тор­гу­ясь за каж­дый ме­дяк. А по­тому на рын­ке бы­ло не про­тол­кнуть­ся с са­мого ут­ра и до поз­дне­го ве­чера.
      — Кар­то­шеч­ка, све­жая, с по­ля! Под­хо­ди-на­летай!
      — Вче­ра же бы­ло по че­тыре! По­чему се­год­ня уже по пять?!
      — Ры­ба! По­купа­ем ры­бу!
      На двух ры­царей в та­кой ку­терь­ме ник­то не об­ра­щал осо­бого вни­мания, хо­тя, ско­рее де­ло бы­ло в том, что к сол­да­там ор­де­на здесь уже все дав­но при­вык­ли — с кре­постью Вал­дфес­тунг бок о бок жил не один де­сяток по­коле­ний кресть­ян. Ва­рин со сво­им млад­шим кол­ле­гой, с бла­гос­ло­вения стар­ши­ны, от­пра­вились к име­нито­му ле­карю, ко­торый вра­чевал пря­мо за рын­ком, в сель­ской ра­туше. Там он ос­но­вал вну­шитель­ных, по здеш­ним мер­кам, раз­ме­ров ме­дицин­ский ка­бинет и при­ём­ные по­кои. Что зна­чит «при­ём­ные по­кои», как и «ме­дицин­ский ка­бинет» из мес­тных ник­то тол­ком не знал, но вра­чева­тель был очень име­нитым и об­ра­зован­ным, а по­тому, рас­су­дили кресть­яне, ему уж точ­но вид­нее, что и как на­зывать.
      Чувс­тво дис­комфор­та внут­ри дос­пе­хов рос­ло. К силь­но­му дав­ле­нию до­бавил­ся зуд, но все по­пыт­ки по­чесать­ся встре­чались неп­риступ­ны­ми сталь­ны­ми плас­ти­нами. При­ходи­лось тер­петь, од­на­ко юно­ша чувс­тво­вал, что тер­пе­ние на ис­хо­де. Ры­цари ос­та­нови­лись пе­ред дверью, над ко­торой ви­села яр­кая неж­но-зе­лёная таб­личка.
      — Ме-ди-цин-ский ка…би-нет? — Ге­рард воп­ро­ша­юще пос­мотрел на ка­пита­на.
      — Да, вро­де «ка­бинет», — за­дум­чи­во от­ве­тил Ва­рин.
      Над­пись за­вер­ша­лась изоб­ра­жени­ем змеи, яд ко­торой сте­кал в тон­кий фи­ал.
      — Ри­сун­ки ка­кие-то… — про­дол­жал рас­смат­ри­вать таб­личку ка­питан. — Ну лад­но. Пош­ли.
      Во­ины ока­зались в прос­торном по­меще­нии, уве­шен­ном кол­ба­ми, склян­ка­ми, раз­личны­ми ящи­ками и тра­вами. В цен­тре ком­на­ты рас­по­лагал­ся вну­шитель­ный ду­бовый стол, на ко­тором по­ко­ились стоп­ки книг, око­ван­ная трость и пом­мандер.
      — Нет, нет и ещё раз нет!
      У сто­ла сто­яла прос­то­людин­ка и выс­лу­шива­ла ор. Оде­тый в ры­бац­кие заб­родни­ки и чёр­ный плащ, пе­ревя­зан­ный связ­кой чес­но­ка и аро­мат­ных ко­рень­ев, пе­ред ней на­ходил­ся врач. Опе­рев­шись ок­ро­вав­ленны­ми ко­жаны­ми пер­чатка­ми о стол, се­дой, то­щий муж­чи­на объ­яс­нял что-то на по­вышен­ных то­нах.
      — Но, ва­ша док­тор­ская ми­лость…
      — Ни­каких «но», ду­рёха! Боль­ной ос­та­нет­ся здесь!
      — Но по…
      — Ин­фекци­он­ное за­боле­вание! Ска­зал же! За-ра-за! По­чему каж­до­му идь­ёту в этой бо­гом за­бытой ста­нице нуж­но раз­жё­вывать од­но и то же?! Раз за ра­зом! Ког­да бу­дет здо­ров, за ва­ми пош­лю. А по­ка — вон из мо­его ле­чеб­но­го уч­режде­ния! Прочь!
      Раз­ры­дав­шись, мо­лодая де­вуш­ка выс­ко­чила за дверь, ми­нуя двух лат­ни­ков. Пос­ледние же удив­ленно пе­рег­ля­нулись.
      — Чем обя­зан, гос­по­да ми­лос­ти­вые? — док­тор, не гля­дя на гос­тей, дос­тал жур­нал и при­нял­ся в нём что-то очень быс­тро пи­сать.
      Ва­рин вы­шел впе­рёд:
      — Вра­чева­тель, хо­чу, что­бы ты ос­мотрел бра­та Ге­рар­да.
      — «Брат Ге­рард»… сим­пто­мы?
      — Про­шу про­щения?
      — Симп-то-мы. Что с ним?
      — А. От­ра­вил­ся он две но­чи на­зад. Рва­ло, по­тел, в об­мо­роки па­дал. Ле­жал-лё­жем двое су­ток.
      — Два дня? — док­тор ус­мехнул­ся и под­нял взгляд на юно­шу. — Гос­по­да ми­лос­ти­вые, вы, ко­неч­но, ме­ня прос­ти­те, но у ме­ня тут три де­сят­ка ко­ек с тя­жело­боль­ны­ми, — он мот­нул ру­кой на дверь по­зади се­бя, — ваш друг, как ви­дит­ся, жив-здо­ров. Все­го доб­ро­го.
      Врач дос­тал из-за по­яса мас­ку, на­дел её на се­бя и раз­вернул­ся к ука­зан­ной ра­нее две­ри. Мас­ка на­пом­ни­ла Ге­рар­ду птичью го­лову — её за­вер­шал длин­ный бе­лый клюв. Ка­пита­на по­ложе­ние дел не ус­тро­ило. Он по­ложил ру­ку на эфес и сде­лал па­ру уве­рен­ных ша­гов к сто­лу, под­няв заб­ра­ло.
      — Эй, ле­карь, — врач ос­та­новил­ся на пол­пу­ти к ам­бу­латор­но­му кор­пу­су, — сколь­ко у те­бя там лю­дей бла­город­ных?
      — Толь­ко кресть­яне.
      — Мы, ле­карь, лю­ди бла­город­ные и бо­го­угод­ные. Нас вра­чу­ют пер­вы­ми.
      Док­тор тя­жело вздох­нул. Сог­ласно по­ряд­ку при­ёма па­ци­ен­тов, лю­дей вы­соко­го по­ложе­ния сле­дова­ло об­сле­довать в пер­вую оче­редь.
      — Эх, — док­тор по­вер­нулся к гос­тям, при­под­няв мас­ку за клюв, — лад­но, прой­дём­те, — врач ука­зал на дру­гую дверь, что на­ходи­лась ле­вее ду­бово­го сто­ла.
      Ка­питал и его кол­ле­га за­шага­ли бы­ло по нап­равле­нию к це­ли, но врач про­дол­жил:
      — Толь­ко па­ци­ент. Один. Хо­тя бы ра­ботать мне не ме­шай­те.
      Ва­рин скор­чил не­доволь­ную гри­масу и пос­мотрел на пар­ня.
      — Хо­рошо. Иди, — мот­нул он го­ловой в сто­рону вхо­да.
      Ге­рард во­шёл в тес­ную, хо­рошо ос­ве­щён­ную, ком­на­ту. Боль­шое нас­тенное зер­ка­ло, ви­сев­шее нап­ро­тив ок­на, от­ра­жало сол­нечный свет, что поз­во­ляло ос­матри­вать па­ци­ен­тов со всех сто­рон. В цен­тре по­меще­ния на­ходил­ся креп­кий ду­бовый стул. За юно­шей, в смот­ро­вой ка­бинет, то­роп­ли­во во­шёл док­тор, зах­ло­пывая дверь.
      — При­сажи­вай­тесь.
      Па­рень пос­лушно сел. Си­дение ка­залось не в при­мер кро­хот­ным от­но­ситель­но здо­рово­го ры­царя — док­тор, сто­яв­ший пе­ред па­ци­ен­том, ока­зал­ся вы­ше все­го на де­циметр.
      — Итак, на что жа­лу­етесь? Оз­ноб, об­мо­роки? Кровь в рво­те есть?
      — Н-нет, что вы, ва­ше ле;карс­тво! Даж не му­тит сей­час.
      — Не тош­нит… ре­мис­сия? — на се­кун­ду за­думал­ся док­тор.
      — Что?
      — Сни­мите шлем, по­жалуй­ста.
      — Да, ко­неч­но, — на гряз­ные си­ние ла­ты лег­ли свет­лые коп­на во­лос.
      Врач вни­матель­но ос­мотрел бел­ки глаз и кож­ный пок­ров па­ци­ен­та.
      — От­крой­те рот и ска­жите «а».
      — А-а-а.
      — Сли­зис­тая в нор­ме. Не тош­нит, го­вори­те?
      — Ва­ше ле;карс­тво, по прав­де ска­зать, я тут не сов­сем за этим, — Ге­рард не­ук­лю­же улыб­нулся.
      Док­тор слег­ка от­пря­нул.
      — Мо­гу я тог­да по­ин­те­ресо­вать­ся: за­чем?
      — Брат Ва­рин не зна­ет, но у ме­ня, это, проб­ле­ма од­на. В об­щем…
      — Ну?
      — Я не знаю, ви­дали ли вы та­кое, но у ме­ня по­ут­ру на ру­ке че­шуя ка­кая-то.
      — Че­шуя?
      — Да. Блес­тя­щая та­кая. Сна­чала од­на по­яви­лась — ну я её отор­вал сра­зу, а вот се­год­ня вся ла­донь. И ещё, это, с бан­ди­тами би­лись ут­ром — с ко­ня пры­гал — те­перь вот рёб­ра бо­лят.
      — Воз­можно пе­релом — да­вай­те сни­мем с вас об­ла­чение.
      — Да, ва­ше ле;карс­тво.
      Врач за­шёл юно­ше за спи­ну
      — Ох, как пог­ну­то. Точ­но пе­релом, — он по­оче­рёд­но от­стег­нул ре­меш­ки у шеи, кре­пив­шие наг­рудную часть дос­пе­ха.
      Од­на­ко, ког­да док­тор по­пытал­ся снять плас­ти­ну, что-то пош­ло не так.
      — Я не… — ле­карь с уси­ли­ем по­тянул за тыль­ную по­лови­ну дос­пе­ха, пы­та­ясь от­ле­пить её от ры­царя. — Рем­ни все от­стег­нул вро­де, но… — пос­ле­дова­ло ещё од­но уси­лие. — Не вы­ходит ни­как. Поп­ро­буй­те вы.
      Ге­рард схва­тил­ся за край ки­расы, что был у шеи, и с си­лой дёр­нул её впе­рёд. И тут па­рень осоз­нал, что бро­ня при­лип­ла к тор­су на­мер­тво. Ге­рард пред­при­нял ещё од­ну по­пыт­ку снять сна­ряже­ние, ещё и ещё. Он за­вер­телся на сту­ле, слов­но юла, по­оче­рёд­но хва­та­ясь за раз­ные час­ти аму­ниции, од­на­ко тщет­но. Па­ника на­рас­та­ла, воз­никло яр­кое же­лание вы­бежать на ули­цу, что­бы по­дышать све­жим воз­ду­хом. Но юно­ша взял се­бя в ру­ки. Пёс с ни­ми, с рёб­ра­ми, сей­час важ­нее бы­ло дру­гое.
      — Прос­ти­те, ва­ше ле;карс­тво, ни­как не вы­ходит. Да­вай­те луч­ше ла­донь пог­ля­дим.
      Врач с до­лей бес­по­кой­ство смот­рел на ры­царя. Он пы­тал­ся со­об­ра­зить, не сыг­ра­ли ли с тем злую шут­ку ору­женос­цы, прик­ле­ив дос­пе­хи к во­ину.
      — Хо­рошо. Ва­ши рёб­ра ос­мотрим чуть поз­днее.
      Ге­рард от­стег­нул ре­мешок под лат­ной пер­чаткой.
      — Чер­товщи­на.
      Дан­ный эле­мент эки­пиров­ки так­же от­ка­зал в сот­рудни­чес­тве — сталь­ная ру­кави­ца буд­то при­рос­ла к не­му.
      — Срам­ная шлён­да!
      Со всей си­лы, под­де­вая край пер­чатки ар­ми­рован­ны­ми паль­ца­ми пра­вой ру­ки, па­рень по­тянул вверх, что бы­ло мо­чи. Пов­торное уси­лие — и не­ус­лужли­вое об­мунди­рова­ние от­кре­пилось, от­ле­тая на пол.
      — Что… что это?
      Док­тор сна­чала поб­леднел, а за­тем опус­тил клюв сво­ей мас­ки вниз, зак­ры­вая ли­цо. Он ото­шёл на­зад, опе­рев­шись на вход­ную дверь. Ры­царь пос­мотрел на за­пястье. Пло­хой день в мо­мент об­ра­тил­ся ужас­ным: вмес­то ма­лень­ких, блес­тя­щих и по-сво­ему кра­сивых кро­хот­ных че­шу­ек, тыль­ная сто­рона ла­дони те­перь бы­ла об­ли­цова­на тол­сты­ми, урод­ли­выми ме­тал­ли­чес­ки­ми плас­ти­нами тол­щи­ной с че­репа­ший пан­цирь. Не­сураз­ные шес­ти­уголь­ни­ки вы­ходи­ли из пло­ти, слов­но мо­лоч­ные зу­бы у мла­ден­ца, раз­ры­вая ко­жу на сво­ём пу­ти. Вся внут­ренняя сто­рона пер­чатки, ле­жащей на по­лу, ока­залась за­лита кровью. Алая жид­кость ру­чей­ком зас­тру­илась с паль­цев Ге­рар­да, па­дая на оси­новые дос­ки, од­на­ко ни­какой бо­ли юно­ша не чувс­тво­вал. Все мыс­ли вы­лете­ли из го­ловы — он мог лишь та­ращить­ся на свою ко­неч­ность, не в си­лах при­думать пла­на дей­ствий. В на­деж­де, он пе­ревёл ис­пу­ган­ный взгляд на док­то­ра.
      — Вон, — раз­дался приг­лу­шён­ный мас­кой го­лос, — да­же под уг­ро­зой всех тем­ниц ко­ролевс­тва. Вон из мо­ей боль­ни­цы.
      Ры­царь быс­тро на­дел шлем, под­нял пер­чатку с по­ла и вы­бежал из зда­ния ра­туши, ми­нуя оша­рашен­но­го ка­пита­на. Ва­рин бро­сил не­доб­рый взгляд на док­то­ра и пос­пе­шил наг­нать соб­ра­та по ору­жию.