20-е 21-е

               

     Комок к горлу - идут поколения шестидесятников, идут поколения эпох ХХ-ХХI веков, идут неповторимые личности того судьбоносного и бессмертного времени.
     Кипучесть, - безликий водоворот житейского, повседневного, - промчится мимо и не оставит следа. А душа всегда будет скучать по вечности, - ловить ее, ускользать светом в каждом из навсегда угасающих дней. За стремительным бегом времени приближает небытие, - угадывание бессмертия.
     Мои печали идут на водопой. И река делается непрерывной холодной, темной. И все остальное проплывает мимо. Простой закон.
     Мои печали заметает снегом. Я снова становлюсь человеком среди людей, где все, как у людей.
     А где-то глубоко сплавлялись по холодным рекам мои слезы. Мои печали распускались в срок. Я шел за порог и все начиналось снова. А за моей спиной все тише, тише краснеют щемяще золотые листья.
     Пусть безумно мчатся сквозь века пустые дни, врывается ледяной ветер хрупкой реальности. А Вечность - неизменна. Она как глубина, только сверху - пена минут непостижимых до конца...
   
     Мне шестьдесят девять. Значит, пришло время, - такие прогнозы всегда сбываются. Только не надо мешать им сбыться (хуже будет).
     Я не мешаю. Пишу о том, что знаю на собственном опыте, добавляя некоторые факты, о которых узнал только в ХХ-XXI веках - благодаря заботе собранных моих сочинений.
     Не надо ничего того, что хочется верить. Я точно знаю и безусловно верю. Моя вера велит никогда ничего не просить, а всегда прощать всех, кого могу вспомнить - а также тех, кто растаяли в памяти. Не спрашивайте, что это за вера такая. Мой стакан всегда наполовину полон, а не пуст. Кто захочет - тот поймет.

     Написал много больше. И рукописей много потерял. Стою озадачен, пытаясь осмыслить увиденное. Роюсь в своем архиве, даже заглядываю в мусорные контейнеры... Но помню сюжеты, содержание, имена и судьбы. Значит, нужно сесть и восстановить. Помню свои сонные творения, живу с ними, живу в них, и ...тут все рассеивается, исчезает, оставив сожаление и грусть.
     Дожил, не догадываясь, что меня ждет еще одно испытание - старческая бессонница. Ночи, часы - ни в одном глазу, и вот тут-то из свалки прожитой жизни память извлекает такое... Вроде бессонница отпущена - нет, не для наказания, а скорее для покаяния. Совести и запоздалого стыда - это хуже тюрьмы и сумы. Прожить долгую жизнь в ХХ-ХХI веках, да еще и состариться ... Не дано никому. Ничему!











coverсия


Рецензии