Поход

Нас было пятеро: моя соседка и лучшая подруга Таня, ее приятель Женя, мои однокурсники Ник и Дэн (в миру — Никита и Денис), а также один нормальный парень — то есть я. Мы, совершенно обычные студенты, ехали на совершенно обычных велосипедах по совершенно обычному лесу. Солнце клонилось к закату, мы тоже устали и собирались сделать привал. Молчание нарушил Женя:
— Нет, ты можешь мне объяснить, какого хера мы поперлись в поход на велосипедах? Нельзя было ехать поездом?
— Поездом в поход? — отозвалась Таня, — смешно пошутил. А телевизор в поход взять не хочешь? Или туалетную бумагу в лес?
— В смысле «или туалетную бумагу в лес»? — со страхом уточнил я, — ты что, ее не взяла? Я же все приготовил.
— Брать с собой в лес туалетную бумагу? Ты серьезно? Можно подумать, здесь одни хвойные деревья.
— Нет, конечно, но все-таки…
— Кому-то еще нужна бумага? — спросила Таня с таким видом, будто ей сообщили, что Земля на самом деле плоская.
Никто не решился ответить прямо.
— Господи! Какие вы все нежные! — возмутилась Таня, — ладно. Надо поискать какой-нибудь магазин. Судя по карте, недалеко отсюда небольшой город.
— Не город. Поселок городского типа, — зачем-то уточнил Ник.
— Да один… фиг. Найдем тут какой-нибудь магазин и купим бумагу, раз это так важно.
Таня села на велосипед и улыбнулась, будто ничего не произошло. Мы все последовали ее примеру и направились в город.
Уже темнело, но фонари, стоявшие на улицах городка, не зажигались. И вообще место не выглядело очень гостеприимным. Может тут вообще никто не живет? Или не сезон?
Впрочем, последнюю мысль я отмел сразу: как раз летом, да еще в такую жару дачники в такие места косяками идут.
— Я устал! — попытался я пожаловаться, — Шут с ней, с этой бумагой. Устроим лагерь в лесу. Я хочу уже поставить палатку и отдохнуть. Можно с грязной жопой.
— Нет уж, — резко возразила Таня, — не ты, так кто другой о личном комфорте сейчас вспомнит. И вообще, мы слишком далеко ушли, чтобы просто так повернуть назад. Давайте уже отыщем какой-нибудь магазинчик и купим все необходимое. А это что там?
Вдали показался небольшой домик, напоминающий супермаркет, насколько применимо это слово к такого рода местам. Было уже совсем темно, но тусклые огни магазина дали нам сориентироваться. Мы добрались до него и зашли.
— Добрый вечер! — поздоровался продавец, услышав звонок колокольчика на двери.
— Здравствуйте! — сказал я, — у вас можно купить туалетную бумагу?
— Да, конечно, — последовал вежливый ответ, — сейчас принесу.
Мы все стояли у кассы и ждали. Но не прошло и минуты, как в магазин ворвалась странная компания ребят с гитарами. Внешний вид их говорил о том, что здесь очень любят старые американские фильмы и одеваются по моде сорокалетней давности. Невозможно было без смеха смотреть на эти джинсовые жилетки и банданы.
— Привет! — поздоровался с нами парень в футболке Iron Maiden, — скажите, вы любите музыку?
— Да, очень, — улыбнулась Таня. Она старалась держаться естественно и непринужденно, но я чувствовал, что она крайне напряжена.
— В таком случае мы сыграем вам песню, а вам настоятельно рекомендуем внести весомый вклад в развитие отечественной сцены.
— Вы угрожаете? — зачем-то спросил я, прекрасно понимая, что нарываюсь на еще большие неприятности, чем и так грозили.
— Нет, — спокойно ответил предлагавший внести пожертвования. По-видимому, он был лидером этой банды (во всех смыслах — и музыкальной группы и шайки).
— Если вы группа, зачем вам нас грабить? — спросил я, — так плохи дела с концертами?
Парень хотел что-то ответить, вытащив в качестве дополнительного аргумента нож, но его прервал «коллега» с гитарой, стоявший у двери магазина. По-видимому, на стреме:
— Там снова эта ненормальная. Валим, ребята!
Музыкальные грабители бросились бежать.
Я, признаться, был готов к худшему. Моя рука в кармане сжимала складной нож. В магазин зашла приятная на вид немолодая блондинка в темном спортивном костюме.
— «Ну все», — подумал я, — сейчас начнется: «Эй, пацан, закурить есть?» Или «мелочь есть», а то вообще «ты с какого района». Что же это за тетка, если ее даже местные гопники боятся?
— Привет, ребята! Давно сюда приехали? — вполне мирно осведомилась женщина.
— П… прив… здравствуйте, — выдавил я из себя, — только сегодня. Проездом. Мы идем в поход.
— Приятно, что кому-то из молодежи еще интересен спорт, — миролюбиво продолжала блондинка, — я в детстве любила кататься на велосипеде, а теперь… да чего уж там. Эй! Есть тут кто-нибудь?!
Прятавшийся продавец вышел к кассе и пробил нам бумагу. Кажется, он тоже был напуган, причем не необычные грабители были тому причиной.
Блондинка купила пачку сигарет и уже уходя, с улыбкой обратилась к нашей компании:
— У нас очень тихий маленький город. Может, как-нибудь снова пересечемся.
После чего закурила. Я обратил внимание, что несмотря на не такой уж древний возраст, у женщины были очень плохие зубы. Впрочем, меня не удивило, что в такой жопе мира нет нормальной медицины.
Совершив покупки, мы поспешили покинуть этот милый магазинчик.
***
Мы шли по пыльной дороге. Уже темнело и надо было придумать, что делать дальше.
— И че это было? — спросил Ник, — видал фриков. Но таких в первый раз. Я думал, такое только в старом кино бывает: панки-бандиты, металлисты-убийцы, байкеры-гопники… что дальше? Черепашки-ниндзя и мутанты с ирокезами?
Я хохотнул, но никто не поддержал меня.
— Впервые чувствую себя в опасности не потому что я «такой волосатый», — мрачно пошутил Женя, привыкший к подобным наездам в своем родном городе.
Ответить было нечего. Ситуация действительно, мягко говоря, необычная.
— В любом случае оставаться здесь опасно. Надо найти место для ночлега, — попытался я рассуждать логично.
— Спасибо, Кэп, — усмехнулась Таня. Но понимала, конечно, что я прав. Тяжелые рюкзаки тоже не добавляли оптимизма.
— Устроимся в лесу, — предложил Дэн, наш всегдашний голос разума, — там, конечно, тоже небезопасно, но есть хоть какой-то шанс скрыться.
— Хотя ты и математик, а честное слово, ты не умен, — вспомнилось мне, — ты серьезно думаешь, что эти парни потеряются в лесу рядом с городом, в котором наверняка живут всю жизнь? Да они же тут каждый куст и камень знают.
— А ты уверен, что они тут живут всю жизнь? Может «гастролеры», — предположила Таня, — да и вообще, зачем им специально искать нас в лесу? Очевидно же, что они просто ходят в людные места на предмет поживиться.
— В любом случае, — настаивал Дэн, — если мы будем торчать у магазина или на улице, безопаснее точно не будет. Надо либо найти станцию, чтобы добраться до цивилизации…
— Отпадает сразу, — ответил я, крутя в руках почти мертвый смартфон, годный теперь разве что в качестве фотоаппарата, — спросить явно не у кого, а сигнал не ловится.
— …либо все-таки разбить лагерь, — невозмутимо продолжил Дэн, поправляя очки.
— А спросить в магазине по поводу поезда? — вопрос Тани показался мне разумным.
Я ломанулся обратно, но никого уже не застал. Магазин был закрыт, а продавец, только что любезно обслуживший нас, словно испарился. «Классический сценарий хоррора. Не хватает только записки «Бегите отсюда» у кассы», — почему-то подумал я. Но ничего не было. Магазин просто опустел. В полном смятении я догнал друзей:
— Вы не поверите, там никого нет!
Все молчали. Самым правильным решением действительно выглядело предложение переждать ночь в лесу, а утром двинуться дальше. На этом решении и остановились.
Мы нашли место для лагеря, поставили палатки и открыли консервы. Я чувствовал себя как хоббит, который прячется от назгулов, и разводить костер стремался, а что было делать? Есть консервы холодными? Уверен, что все остальные чувствовали себя примерно так же.
Спать договорились по очереди. Покончив с нехитрым ужином, Таня и Женя пошли спать, а Ник, Дэн и я остались дежурить. Ник сидел у костра и поглядывал на свою гитару в рюкзаке. Я перехватил его взгляд и он тут же начал смотреть на звезды. При всех минусах этого места воздух был удивительно чистый и звезды были отлично видны на ясном небе.
— А давай рассказывать страшные истории, чтобы не спать? — предложил Ник.
— Давай, — ответил я, — жила-была пятерка ушлепков, которая решила пойти в поход, застряла черт-те где, а ночью один из них, тронувшись от паранойи, перерезал всех своих друзей, сжег их на костре и приготовил из них ужин. По-твоему, то, что происходит с нами, недостаточно страшно? Лично я и так не усну, можешь мне поверить.
Ник подавил нервный смешок. В этот момент я услышал душераздирающий крик. Я и так не горел желанием спать, а этот звук отбил те небольшие остатки сонливости, которые все-таки были.
— Ты что-нибудь слышал? — спросил я Ника.
— Орет кто-то, — Ник старался выглядеть спокойным.
— Мало ли кто может орать, — возразил Дэн. Но, кажется, тоже нервничал: он снова надел очки, хотя до этого снял их, как делал всегда, чтобы расслабиться.
Я закурил последнюю сигарету из пачки, чтобы хоть как-то успокоиться. Нельзя сказать, что обстановка сильно разрядилась, но стало немного легче. Не знаю как долго я просидел на бревне у костра, время от времени пошевеливая угольки и уворачиваясь от дыма (ветер по закону подлости все время дул мне в лицо, куда бы я ни сел, направляя едкий дым в меня), но меня вывело из транса прикосновение Дэна к плечу:
— Пора будить нашу сладкую парочку. Их очередь дежурить, а мы пойдем спать.
Спать я не хотел, но понимал, что если не сделаю этого, потом от недосыпа крыша поедет еще больше. Когда пришла смена, я отправился в палатку, забрался там в спальный мешок, предварительно сняв берцы, и заснул нервным поверхностным сном. Впрочем, меня немного успокаивала сталь в боковом кармане куртки.
Судя по тому, что я проснулся, остальная часть ночи прошла спокойно. Во всяком случае без происшествий. На этот раз утро омрачалось одним фактом: еда закончилась. Из-за того, что мы остановились совсем не там, где планировали, расчет несколько спутался. Нет, крекеры, колбаски и чай у нас еще оставались, но без горячего нам в дальнейшем могло стать туго. Мы собрали палатки с мешками и двинулись прочь.
***
Утром мы попытались найти хоть кого-нибудь из жителей городка, чтобы узнать, где тут, собственно, станция, остановка автобуса и вообще хоть что-нибудь выяснить об этом странном месте. Ситуация оказалась ещё более плачевной, чем мы думали, когда выяснилось, что найти автобусную остановку не представляется возможным. Ник объяснил это тем, что в маленьких городах наподобие его малой родины вообще может не быть обозначений остановок, просто жители тупо знают, что автобус останавливается именно здесь и нигде больше. А я уж готов был поверить, что старая добрая карта выручит, когда гаджет окажется бесполезен.
— Куда пойдем? — спросил я у Тани, вертевшей карту в своих тонких пальчиках.
Вдалеке послышался раскат грома.
— На поезд, — сдалась Таня, — только псих поедет в грозу в лес, да ещё и на велосипеде.
Пока не успел начаться дождь, мы оседлали своих верных коней и вернулись туда, откуда въехали в город, попутно осматриваясь в надежде найти какие-нибудь знаки вроде «Нижние Забубенчики» или «Столько-то километров до города такого-то». Но ничего подобного нам не попалось. Мне показалось, что у одного из домов я увидел человеческий скелет. Тьфу ты! Привидится же такое…
Я как-то уже привык к тому, что в этом городке нас преследует неудача за неудачей, поэтому особо не удивился тому, что поиски железнодорожной станции успехом не увенчались и зарядил дождь. Женя, не желая промочить свои волосы, кое-как спрятал их в капюшон. Это было непросто: даже перехваченный в нескольких местах резинками хвост был ему по пояс.
— Лично я от дождя спрятался, — заявил он, садясь на рюкзак.
— Чувствую, — ответила Таня, — нам придется коротать в лесу еще одну ночь, если погода наладится. Положим, на сухом пайке мы протянем. А что дальше?
— Эх… — произнес я, ни к кому не обращаясь, — а я так любил июньские грозы!
— Ты это к чему? — спросила Таня.
— Да это я так, сам с собой. Оставайтесь здесь, я скоро вернусь.
Прежде чем кто-то из ребят успел что-либо возразить, я зачвакал по мокрой земле. Мне пришло в голову поискать еду, не ограничиваясь магазином. В конце концов если город так неожиданно вымер, мой поступок если и будет считаться мародерством, то об этом никто не узнает, а друзей выручать все-таки надо. Не может же быть, чтобы нигде не было хотя бы огорода с морковкой или тех же самых консервов.
Я прошел мимо того места, которое мы недавно пересекли на велосипедах и понял, что скелет мне вовсе не померещился. Более того — у него не хватало правой руки. Не знаю, сколько он тут пролежал, но когда первый испуг прошел, мне пришло в голову залезть в дом, около которого лежало это мрачное напоминание о бренности бытия. Не было похоже, что скелетом дом украсили чудаковатые хозяева. Известная нам часть города мертва и попавшийся мне дом почти гарантированно пуст.
Перелез я через невысокий зеленый забор, одна из досок треснула под моим ботинком. Так и есть: окна в доме были выбиты, а дверь то ли вынесена, то ли просто обветшала. Мне удалось найти еще годные консервы — правда срок уже поджимал — и несколько пачек засохшего, но еще вкусного печенья. Не Бог весть что, но лучше, чем ничего. Мне посчастливилось не нарваться ни на других мародеров, ни на тех загадочных музыкантов-грабителей, а это после всего пережитого не могло не радовать. Довольный собой я собрался обратно.
Когда я с добычей перелезал через забор, то неожиданно ощутил чью-то тяжелую руку на своем плече. Я обернулся. Это была та блондинка в спортивном костюме, что мы видели в магазине. На этот раз костюм был черный. Грязные светлые волосы были закрыты капюшоном. Наверное, от дождя.
— Ты что это делаешь, парень? — ровным, но пугающим отчего-то голосом поинтересовалась блондинка.
— Я? — дурацкий вопрос, я понимал. Альтернативы вокруг не было.
— Кто это тебе позволил здесь хозяйничать? — женщина схватила меня за грудки железной хваткой. Вырваться, не оставив одежду, я не мог. И то не факт, что мне бы удалось скинуть куртку и убежать.
— Никто, — решил я отвечать честно, — я сам.
— Знаешь народную мудрость? «Не тобой положено — не тобой возьмётся». Улавливаешь? — черные глаза женщины приобрели злой блеск.
— Простите меня, я виноват. Но я не знал, что ещё делать. Магазин закрыт, поезда не ходят и уехать отсюда мы не можем, а я должен добыть еду для товарищей.
Злоба в глазах блондинки сменилась на сочувствие.
— Не годится брать то, что тебе не принадлежит. Если тебе так нужда еда, пойдем ко мне и я дам все что нужно. Положи все обратно и пошли со мной.
Я послушался, хотя полностью отдавал себе отчёт, что могу не вернуться к своим друзьям. Не просто же так от этой странной тетки целая шайка разбежалась. Шли мы долго, пока наконец не пришли к старому покосившиеся дому. Дверь была незаперта: хозяйка просто открыла ее и вошла, приглашая меня следом.
Из кирпичей, которые я успел наложить за прошедшие несколько минут, наверное, можно было бы построить еще один одноэтажный дом, коих в этом городке было много и в каком жила странная блондинка. Но ничего страшного не произошло: она снабдила меня свежими продуктами, пачкой макарон и дала несколько банок тушенки. Пока хозяйка собирала еду, я заметил на ее столе аппетитное на вид жаркое. Но есть я все еще не хотел - от страха.
— Спички-то у тебя есть, горе-турист?
В другой ситуации я бы обиделся, но меня так накрыло от страха и стыда, что я просто кивнул.
— Кстати, насчет поезда. Я бы с удовольствием помогла советом, но я не знаю расписания. Живу тут всю жизнь, сколько себя помню. Никогда не покидала родное село.
От этих слов у меня по спине пробежал неприятный холодок. Получается, единственный выход — валить отсюда через лес? Но при мысли о еде и разумной трате запасов я немного успокоился. Ведь не может же гроза длиться вечно? Авось продержимся и поедем через лес. Когда я уже уходил, моя новая знакомая окликнула меня:
— Эй!
— Да?
— Ты сделал это ради любви, поэтому я тебя прощаю. Но если еще раз застану тебя за чем-то подобным, отправишься со мной.
Я не знал, плакать мне, бояться или смеяться. Город-призрак, скелеты-калеки, сумасшедшая тетка, по-видимому, вообразившая себя хозяйкой города. Куда она собралась меня отправить? Здесь ни полиции, ни даже работающей почты. Не желая конфликтовать, я отделался дежурным «простите, этого больше не повторится» и вернулся к обалдевшим друзьям. Откуда я достал еду, предпочел не говорить. Зачем же подсаживать на паранойю и без того напуганных ребят?
***
Прошедшие сутки научили меня многому: не только осторожности, но и пониманию того, что от судьбы не уйдешь. Если уж нам суждено было попасть в этот странный город, значит, на то, видимо, была какая-то причина. Никогда не был фаталистом, но в таких ситуациях во что только ни поверишь. Друзьям я сказал, что смог дождаться открытия магазина и все купил. Таня сначала накричала на меня за то, что я ушел один и что дуракам везет, если я снова не нарвался на неприятности (знала бы она, как была права, подумал я, но до какой степени я не подозревал тогда, насколько она была права!). Но голод, как известно, не тетка а родная мать, поэтому мы, расположившись на том же самом месте, где прошлой ночью разбивали лагерь, принялись готовиться к ночлегу.
Дэн открывал консервы, Женя разводил костер (всегда удивлялся, как ему не мешают волосы: будь на его месте менее ловкий человек, давно бы уже спалил себе все, включая лицо), а Таня пожирала его глазами. Когда я заметил это, она показала мне язык и принялась копаться в своем рюкзаке. Ник, наконец-то дорвавшись до гитары, что-то бренчал. Петь я ему не позволял: вдруг кто-то услышит? Но Ник был рад и такому. Он вообще, кажется, свою голову был готов продать за гитару. Мы с Дэном ставили палатку. Я засмеялся.
— Что такое? — спросил Дэн, когда мы все установили, — мы что-то не так сделали?
— Да нет, — поспешил я объясниться, — просто вспомнил наш первый поход. Помнишь, как я забыл колышки?
— Еще бы! А помнишь, как я не мог запихнуть палатку обратно в мешок?
Мы покатились со смеху.
— Вы бы потише, — очнулся от своих творческих поисков Ник, — сами паритесь, что привлечем внимание…
— Да я уже и не парюсь, — честно признался я, — если в городе никого нет, значит, и напасть на нас некому?
— Я бы не был так в этом уверен.
Что и говорить, Ник был прав. Но я не нашелся что ответить. Не мог же я признаться, что меня никто не ограбил, потому что я встретился со страхом местной шпаны. Но почему-то боялся я уже гораздо меньше. Видимо, она просто дала в свое время этим парням хороший отпор, вот и боятся возвращаться на место преступления. Но меня беспокоила эта странная фраза: «Ты сделал это ради любви, но в следующий раз пойдешь со мной». Куда бы она меня повела, если полиции тут, по-видимому, нет? И вообще никаких представителей власти не наблюдается.
Мы снова договорились дежурить по очереди, но на этот раз Женя остался со мной и Ником, а Дэн и Таня разошлись по своим палаткам. Я так и не понял, кто из них издавал оглушительный храп.
Чтобы не заснуть, мы решили поиграть в «Угадай мелодию», только без этого бреда «я угадаю со стольких-то нот, я — со стольких, ну и угадывай». Играли просто на очки. А точнее, на сухарики: кто угадывал, брал себе сухарик. Ник наигрывал мелодию, мы угадывали, кто быстрее. Сам-то я не слишком искушен в музыке, мне всегда больше нравилось либо читать приключенческие романы или справочник а-ля Юные Сурки, либо собирать модели. Поэтому я был полностью уверен, что Женя, фанат самой разной музыки от металла до детских песенок, победит. Но когда мы стали подсчитывать очки, то есть, сухарики, выяснилось, что сделать это невозможно: Женя в процессе игры все съел. Или почти все.
— Да я как-то машинально, — оправдывался он со смехом, — люблю этот химический вкус бекона.
Разумеется, игру это не испортило. Какая разница кто побеждает в играх с друзьями, да еще и на сухарики? Только когда мы посмотрели на часы и пошли будить смену, я осознал, что в эту ночь ничего страшного не произошло. Даже посторонних шорохов не было, не то что криков.
***
Наутро мы решили все-таки выяснить, остался ли в городе кто-то живой, можно ли выехать отсюда на чем-то кроме велосипедов, а в идеале — узнать бы прогноз погоды. Телефоны наши были почти разряжены, а мысль забраться в пустой дом в поисках розетки я после вчерашних событий отмел сразу. Что ж, попытка номер два. Мы собрали свои вещи, убрали мусор и двинулись к центру городка. Ну, или к тому, что теоретически должно им считаться.
Впереди шли Женя и Таня, взявшись за руки, за ними — Ник и Дэн мечтали о возвращении домой и обсуждали кач в катах и как можно зафармить кольцо. Кое-что из этого я понимал — геймерское детство не прошло даром — но вскоре перестал прислушиваться и спокойно плелся позади всех, любуясь чистым безоблачным небом и вдыхая аромат зелени, лишенной этого удушающего запаха городской пыли. И запах костра… костра?!
Я захотел обратить внимание друзей на этот факт, но не успел: услышал громкий крик испуганной Тани. Я подбежал посмотреть, что произошло и застыл на месте: неподалеку от пресловутого магазина, мимо которого мы как раз проходили, валялся расчлененный труп. А точнее, не просто расчлененный, а как будто от него сначала отрезали все, что можно отрезать, а потом кинули собакам или волкам. Переставшая кричать Таня беззвучно тряслась в плаче, а Женя обнимал ее и старался прижать покрепче к себе, чтобы она не смотрела. Дэн хладнокровно снимал этот натюрморт на телефон, объяснив это тем, что снимок может помочь проанализировать ситуацию. Я понял, что крыша у меня снова начинает ехать, причем конкретно. Надо бежать отсюда, но как, если станции вымерли и даже сигнал на телефоне нихера не ловит?
***
Вы будете очень смеяться, но мы снова спрятались в нашем лагере. Понимали, конечно, что дело запахло керосином. Я хоть и боялся не менее остальных, что мы снова встретимся с теми грабителями в магазине, но не предполагал, что меня напугает вид трупа одного из них. Лично я готов был даже на велосипеде через леc уезжать отсюда. Ну и что ж, что телефон не ловит, а карта очень приблизительна. Компас-то с собой.
— Как думаешь, кто так над ним поработал? — спросил Женя у Дэна, когда первый шок начал проходить. Уточнять не понадобилось.
— Трудно сказать что-то определенное, — Дэн внимательно рассматривал «фотосессию», — бедолагу не просто зарезали и расчленили, некоторые части тела вообще отсутствуют. Ему зачем-то отрезали пальцы и уши.
Послышался характерный звук. Это бедная Таня шумно блевала. Женя держал ее волосы, как настоящий джентльмен, затем повел ее в палатку — приводить в себя, а я невольно заинтересовался размышлениями Дэна. Особенно после того, как кое-что сопоставил в своей голове.
— Ты считаешь, какой-то некросадист работает или… блин, не хочу даже думать про «или».
— Ну… — задумался Дэн, — так не скажешь. Я не судмедэксперт, да и оборудования при всем желании нет. Но если мыслить логично, на прижизненные травмы не похоже. Я слабо представляю, что бандит будет просто сидеть и терпеть, пока ему отрезают по одному пальцу. Следов связывания тоже нет. Даже с такими болезненными травмами можно попытаться отбиться, они все же сами по себе не смертельны. А вот колотая рана в грудь нанесена очень точно: прямо в сердце. Так что скорее всего парень был сначала убит ножом в грудь, а потом уже убийца или кто-то другой поглумился над трупом. Другой вопрос — зачем?
Я молчал. Подошедший Женя, до этого проводивший Таню в палатку, молчал тоже и сидел на бревне, поигрывая складным ножом. Ник сидел у костра и шевелил палкой угольки, объяснив это тем, что от таких залипных занятий легче думается.
— Может, кто подумает, что я чокнулся, — продолжил Дэн, — но это очень похоже на ритуальное убийство.
В другое время я бы засмеялся: Дэн при всей его учености всегда был склонен верить во всякую чепуху вроде мировых заговоров, но сейчас было вообще не до смеха.
— Да нет, я так не думаю. Чокнулся тот, кто это сделал, вот что без сомнения.
— Был неправ, — мрачно прикололся Женя, — беру свои слова обратно: мне что-то больше не хочется искать тут железнодорожную станцию. Я и в лесу нормально сориентируюсь. Просто сомневаюсь, смогут ли остальные.
Эти слова задели меня, как заядлого туриста, за живое:
— Не сомневайся. Лично я тут ни минуты не останусь. Но что делать с Таней? Ты же не предлагаешь ее тут бросить? Она не сможет ехать на велосипеде. По крайней мере пока.
— Да, ты прав. Об этом я как-то не подумал, — он спрятал нож в один из карманов куртки.
— Тоже мне влюбленный.
Женя проигнорировал мой подкол:
— Что делать-то будем? Может, устроимся в одном из пустых домов? Понимаю, что стремно, но от лежания на земле Тане точно не станет легче.
— О, нет! — не сдержался я, — только не в дом!
Три недоумевающих взгляда устремились на меня. Пришлось все рассказать и о своем неудачном акте мародерства, и о странной фразе «пойдешь со мной», и даже о скелете, который мне теперь было особенно жутко вспоминать. Я ожидал, что Женя, как самый сильный, прибьет меня, но этого не произошло.
— А что, если нам попросить помощи у нее? — спросил Дэн.
— Ты хоть и ботаник, Дэн, прости, — нервно засмеялся я, — а таким идиотом бываешь. Поразмысли логично, как ты любишь. Она — единственный живой человек в этом городе. Она единственная, кого боятся отморозки. О чем это говорит? Сложи два да два.
— Ты считаешь, это она сделала?
— Нет, я! По ночам превращаюсь в волка и жру людей, я же оборотень, ты не знал?.. прости — одумался я, — что-то меня занесло.
— Да, есть такое, — задумался Дэн, — а ведь что-то в этой версии есть. Но мы видели на самом-то деле небольшую часть города, может тут еще кто-то и есть. Кто станет в дождь выходить лишний раз на улицу? А то, что воры и грабители боятся любого шороха — в этом тоже нет ничего странного. И потом, тот несчастный мог, что называется, не на того напасть и получить серьезный отпор. Это, конечно, не объясняет всех странностей, но все же.
Ник, до этого молчавший, наконец подал голос:
— Слушайте, а почему бы нам все-таки не укрыться в каком-нибудь заброшенном доме? Ты, — обратился Ник ко мне, — был один, поэтому не заметил как тебя выследили, а теперь мы все вместе. Даже если она сумасшедшая маньячка, вместе как-нибудь отобьемся. Забаррикадируем дверь, устроимся, а когда Тане станет лучше, двинемся через лес из этого проклятого городка.
Эта мысль показалась всем разумной. Решили сворачиваться и засветло добраться до подходящей постройки, следя за обстановкой во все глаза.
***
Несмотря на убедительную речи Ника, мы побоялись вечером вламываться в первый попавшийся дом, даже пустой. Я рассказал ребятам о странном участке, с которого пахло костром.
— Вряд ли его разводили призраки, — сказал я.
— Знаешь, — ответил Женя, на плече которого покоилась прикорнувшая Таня, — в нашей ситуации лучше бы призраки существовали, честное слово. Помнишь, как в «Кошатнице»? «Монстры — это только мы. Убийцы, насильники, поджигатели… Вот они-то настоящие твари…»
— Не время философствовать, — шепотом произнес Дэн, сворачивая палатку, — надо что-то решать. Пока еще светло.
— Предлагаю Жене остаться с Таней, а мы втроем пойдем на разведку. Если удастся найти помощь, будет хорошо, — если бы я увидел сам себя в кино, я бы закричал главному герою: «Ты что, идиот, в незнакомом месте, где орудует маньяк, вот так запросто проситься на ночлег?» Но также я понимал, что сидеть на одном месте не менее опасно. Кто знает, какие места ищет маньяк. Вдруг он захочет прочесать лес? А если в городе есть кто-то кроме той странной женщины, может быть, еще не все потеряно? Надо же узнать обстановку.
В конце концов мы так и сделали. Когда мы добрались до дома, который я заприметил, костер там уже никто не жег, но запах еще чувствовался. Памятуя о том, как здесь относятся к приходу без приглашения, я постучал в калитку. Никто не ответил. Я постучал еще раз и крикнул:
— Извините за беспокойство, нам очень нужна помощь!
— Кто здесь? — наконец послышался женский голос. Он не принадлежал той жуткой блондинке: у нее он был низкий, словно она курила, а этот голос был высоким и чистым.
— Мы туристы. Заблудились в вашем городе, — продолжал объяснять я.
Дверь грязно-зеленого дощатого домика открылась и оттуда вышла девушка в сером спортивном костюме, похожем на одежду знакомой нам блондинки. Только девушка была длинноволосой брюнеткой. Тоже неухоженной, но ее улыбка так не пугала.
— Проходите, — казалось, что девушка была так же испугана как мы. Она открыла калитку и мы вошли.
Я и Дэн последовали за девушкой, а Ник свернул с дороги, пытаясь что-то рассмотреть… не прошло и нескольких секунд, как мы услышали отвратительный лязг и отборный мат Ника, угодившего, как оказалось, в капкан, лежащий прямо в траве у дома.
— Простите! — испугалась девушка, — я так виновата! В этом городе столько странного происходит. Пришлось обезопасить себя. Я помогу, у меня есть все необходимое.
Мы помогли Нику освободиться из капкана. Он продолжал ругаться, пока мы втроем с Дэном и девушкой отнесли его в дом и уложили на старую кровать.
Внутри оказалось на удивление чисто, во всяком случае относительно. По крайней мере там не было такой антисанитарии, как в доме в блондинки. «Мне бы так», — с грустью подумал я, — стол, несколько стульев, аптечка и еда. Ничего лишнего. С той только разницей, что я еще нуждаюсь в книгах или хотя бы играх иногда. В общем, аскет из меня никакой.
Пока хозяйка дома и Дэн (как самый умный из нас) возились с Ником, я обрисовал нашу ситуацию, опустив только случай с нашей страшной находкой (что-то подсказало мне, что человеку, который ставит у дома капканы, известно о происходящем здесь), затем сходил за Женей и Таней, сообщив им по пути плохую и хорошую новости.
Когда вся компания собралась в доме, в дверь постучали, стоило нам только расположиться. Мы напряглись. И не зря. В комнату вошла моя старая знакомая. У меня сердце ушло в пятки, когда блондинка встретилась со мной взглядом, не предвещавшим ничего хорошего. Но девушка ее остановила:
— Это мои гости, не волнуйся. И вообще, я виновата перед ними. Парень, — показала она на Ника, — попался в мой капкан.
— Я бы на твоем месте держала ухо востро. Что он делал в твоем доме?
— Это вы о нас говорите?! — взорвался я, — да тут кто-то режет людей, а вы говорите, что это меня и моих друзей надо бояться!
Неожиданно блондинка сменила тон на еще более пугающий спокойный:
— Тебе повезло. В этом городе проблемы с преступностью были, сколько я себя помню. И неприятности начались задолго до вашего приезда сюда. А я лишь защищаю свою территорию. Поскольку вы ничего не сделали моей подруге плохого, я тоже не причиню вам вреда.
У меня в горле застрял ответ типа «спасибо, что дышать разрешаете», но разум подсказывал, что нарываться не стоит.
— Все нормально, — ответила девушка, — я их пригласила зайти. Они попросили у меня помощи.
Ночью Тане стало лучше, а вот Нику хуже: подскочила температура. Но и тут Женек нашелся:
— Я знал, что пригодится мой перцовый баллончик. У вас есть водка? — спросил он у хозяйки дома.
— Нет. Но есть спирт.
— Подойдет. И дайте, пожалуйста, стакан.
Девушка принесла все, что просил Женя. Он взял стакан, заполнил его почти доверху содержимым струйного баллончика и долил спирта.
— Что это за отрава? — испугались мы с Ником.
— Не волнуйся, это просто слегка жутковатая замена Терафлю, Колдрекса и прочей такой поебени. Будешь спать как младенец. Температура спадет, но, правда, потом у тебя жопа пригорит в буквальном смысле.
— Да посрать, — ответил Ник и я его прекрасно понимал. Пить из полулежачего положения было тяжело, но он все-таки ухитрился принять это адское «лекарство».
Поначалу беднягу трясло и колбасило, но затем он все-таки смог успокоиться и уснуть. Мне бы такую выдержку!
Перед тем, как девушка-хозяйка разрешила нам всем улечься в одной из пустующих комнат, мы сидели у кровати Ника и пили воду из фляжек, слушая подробную инструкцию на тему того, когда и куда отъезжают поезда на ближайшей станции и как туда добраться. Ну что ж, день прошел, а мы все еще живы. Что не могло не радовать.
***
Только когда мы начали ложиться, я заметил на стене пожелтевшую фотографию маленькой девочки с велосипедом. Мне не спалось и я захотел поговорить.
— Кто это? — спросил я у девушки? — вы?
— Нет, — это моя подруга. Она рассказывала мне, как в детстве любила ездить на велосипеде и как она радовалось подарку родителей. Пока велик не украли. Вы ее видели, она часто ходит ко мне в гости. И я к ней.
— Неужели она вас совсем не пугает? — спросил я зачем-то.
— Почему она должна меня пугать?! — гневно возразила моя собеседница, ее вполне симпатичные черты лица даже исказились, когда та вскочила с матраса, — она в этом паршивом городе единственный человек.
— Как, кроме вас двоих здесь больше никого нет? А как же магазин, а как же шпана, которая ошивается тут?
— Единственный Человек. С большой буквы. Если вы понимаете, о чем я.
— Но почему вы не уезжаете отсюда, если тут такой кошмар? — искренне изумился я.
— А смысл? — мрачно ответила вопросом на вопрос девушка, — и вообще, давайте спать. Мне неприятен этот разговор. Как только вашему другу станет лучше, вы свалите отсюда и дадите нам спокойно жить. Я вообще не люблю гостей, но еще больше я не люблю оставлять людей в беде. Спокойной ночи!
— Как же ему станет лучше без врача? Я надеялся, от вас можно будет позвонить и вызвать доктора.
— У вашего друга нет никаких переломов. Если вы так волнуетесь, то завтра спокойно доедете до ближайшей больницы. Здесь поезда, как я уже говорила, останавливаются нечасто. Но завтра вы сможете выехать прямо с утра. Еще раз повторяю, я хочу спать.
Я удивился такой откровенной перемене настроения. И что я такого сказал?
***
Девушка уснула, а вот у меня сон будто рукой сняло. С большим трудом я нащупал в темноте свой рюкзак, достал сигареты и вышел на крыльцо покурить. Памятуя о сюрпризах дома, я не отважился гулять по двору, а уселся на крыльце, собравшись насладиться свежим ночным воздухом и свежим дымом сигареты.
Не успел я поджечь сигарету, как послышались звуки борьбы и приглушенные голоса где-то совсем рядом. Один из голосов принадлежал той самой блондинке, второй — мужской — я не узнал. Наиболее разумным было бы, конечно, вернуться в дом, но мне стало интересно узнать, что происходит. Спустя несколько минут я услышал истошный крик, после чего наступило затишье. Кричал, по-видимому, мужчина. Закурить я не отважился — обнаруживать свое присутствие мне сейчас хотелось меньше всего — вместо этого тихо вошел в дом, тем более, что по направлению к двери послышались шаги. Я встал у окна и спрятался за занавеску. Мне удалось разглядеть в окне, что женщина бросила что-то тяжелое под крыльцо, после чего удалилась в неизвестном направлении. Мгновенная догадка пронзила меня от макушки до пят.
Выйти из состояния оцепенения мне удалось нескоро, не знаю даже сколько именно прошло времени — посмотреть на часы возможности не было — но курить мне как-то перехотелось. Смотреть под крыльцо — тем более не было желания, слишком хорошо понимал, что я там увижу. Я вернулся в комнату и просидел всю ночь среди спящих тел, пока не начало светлеть. Хозяйка дома проснулась первой, застав меня в таком состоянии:
— Привет! Уже не спишь.
— Ага, — ответил я.
— Поможешь с завтраком?
— Ага, — я честно старался выдавить из себя что-то еще, но меня словно заклинило.
— Тогда вставай, пойдем на кухню, — мне показалось, что девушка улыбнулась. Еще бы, наверняка я представлял собой смешное зрелище.
— Ага, — продолжал я тупить, но все-таки пошел на кухню следом. В другое время я бы удивился, что девушка не попросила меня отвернуться и еще больше — что она спала в одежде в собственном доме. Но тогда мне было не до таких мелочей.
Пока я выполнял мелкие поручения хозяйки, она приступила к готовке завтрака. Чай был изумительный, я даже начал понемногу приходить в себя. Меня грела мысль, что сегодня мы наконец-то свалим из этого кошмарного места, а остальное меня уже не заботило: почему я должен беспокоиться о моральном облике людей в этом городе? Кому нравится жить по первобытному «око за око», пусть остается.
Вскоре подтянулся Женя, привлеченный запахом чая и варившихся макарон и поздоровался с нами:
— Привет! — ответил я, — как Ник? Еще не просыпался?
— Никто еще не просыпался кроме нас. У Ника температуры нет, как я и ожидал. Но вот когда он проснется и поест, я ему не завидую.
— Да, я помню, — мне не хотелось продолжать туалетную тему за столом.
Постепенно к столу начали подтягиваться и остальные, кроме Ника, естественно. Ему мы решили принести еду после того как Дэн поможет сменить бинт.
***
Не помню, когда именно я проснулся, но солнце было уже высоко. В доме никто не спал. Я прошел на кухню и вежливо поздоровался с ребятами, с хозяйкой дома и… да, с ее гостьей. Не успел я спросить, что будет дальше, как в дверь постучали. Впрочем, «постучали» — это не то слово. Я сразу понял, что ее хотят выломать. Но, несмотря на явную опасность, Блондинка пошла открывать.
— Что вы делаете? — изумился я, — к нам гости?
— Кто бы ни был, меня это не пугает, — спокойным тоном ответила женщина, — я даже не запираю двери.
— Но почему?
— Дверь запирают, чтобы оградить себя от опасности. А я просто ее устраняю, — ледяной тон Блондинки напугал меня сильнее, чем все пережитое за последние дни. Она действительно это сделала: открыла дверь.
На долю секунды я подумал, что это какая-то злая ирония судьбы — встреча с грабителями, от которых мы все время были где-то лишь на шаг впереди. Затем я подумал, что Блондинка — маньячка, которая в сговоре с этой шайкой, а в доме, куда мы попали, орудует банда садистов-извращенцев. И зачем я читал столько желтой прессы и интеллектуальный трэш типа «Заводного апельсина»?
Все эти мысли пролетали с бешеной скоростью, пока я думал как обойти еще более непрошеных чем мы гостей, как защитить Таню и потерявшего форму Ника. Но тут брюнетка сказала:
— Быстро, в дальнюю комнату!
— Зачем? — спросил Женя.
— Так надо, — еще подробнее пояснила хозяйка.
Выбирать не приходилось и все мы последовали за ней. Но я все же задержался и увидел как Блондинка, вытащив откуда-то тесак, словно привычным движением перерезала горло одному, ткнула лезвием другому куда-то в районе печени, после чего упала на пол, боясь с третьим. Только теперь я разглядел, насколько Блондинка физически сильна. Но не понимал, откуда такая ловкость и подготовка. Мгновенно в голове все прояснилось. Воспользовавшись моментом, я подошел к нападавшему сзади и оглушил его сковородкой — первым, что попалось мне под руку. Добивать грабителя я не планировал, но Блондинка всадила ему, еще живому, нож между лопаток. Прежде чем я успел что-то ответить, женщина вытерла кровь с ножа и со лба и принялась снимать одежду с трупов.
— Что вы делаете? — спросил я.
— Готовлю, — ответила Блондинка как ни в чем не бывало. Я с трудом поборол рвотный позыв, стараясь не думать, из чего были приготовлены мясные блюда, которые я видел на столе у нее дома.
Не желая посвящать ребят в подробности произошедшего, я пошел к ним и сказал, что опасность миновала, но лучше выйти через черный ход. Лишь когда мы вышли во двор, я спросил хозяйку дома:
— Вы что, знали, чем занимается ваша подруга?
— Конечно, я знала обо всем! — с вызовом ответила женщина, — Она меня защищала от бухого насильника-участкового, от разбойников и мародеров, пока мы не остались с ней вдвоем, не считая парочки продавцов. И это стало единственным местом, где мне было спокойно. И какое счастье было, что она не оставляла живых свидетелей. А теперь я не знаю, что мне делать. Вы заявите в полицию и ее арестуют, а что делать мне?
— Ты поедешь с нами. Может быть во внешнем мире и опасно, но стопроцентной защиты не может быть нигде, а теперь у тебя есть друзья, мы будем помогать тебе, ты сможешь реализовать свою мечту. У тебя ведь была мечта в детстве?
— Ну… была, — как-то неуверенно ответила брюнетка, — но теперь-то что? Сюда приедет полиция, да?
— Зачем мне лезть в чужую культуру, — ответил я нарочно уклончиво. Больше я ничего сказать не успел, так как услышал шаги за спиной: Блондинка подошла к нам. При дневном свете я разглядел, что драка с грабителями не прошла для нее даром — она была тяжело ранена и ее спортивный костюм с каждой минутой все больше пропитывался кровью. Мне было страшно находиться рядом с ней, но я чувствовал благодарность за наше спасение:
— Ты делала это ради любви и справедливости. Поэтому я тебя прощаю. Но если ты снова попадешься мне, то поедешь со мной.
Ребята, конечно, не поняли моих слов.
— Может вы все-таки поедете с нами? — спросил Блондинку сердобольный Ник, — уж он-то понимал, каково это — получить болезненную травму, — Вряд ли сюда можно вызвать врача, но мы отвезем вас в больницу.
— Да ладно беспокоиться. Я справлюсь. К тому же мне кажется, сегодня я хорошо поужинаю. Кто знает, когда мне еще это удастся. И вообще этот мир — совсем не то, что создано для меня.
Брюнетка попыталась оглянуться и что-то сказать своей старой подруге, но я прижал ее к себе:
— Не смотри назад. Просто не смотри.
***
Мы шли с тяжелыми сердцами, стараясь действительно не оглядываться назад. Впрочем, Ник не шел, а ехал на велосипеде, который Женя и я поддерживали с двух сторон, чтобы не нужно было крутить педали. Брюнетка — она наконец сказал нам свое имя: Маша — показала нам дорогу на железнодорожную станцию. Когда мы сели на скамейки в ожидании поезда, к нам подошел парень из злополучной банды. Все тот же, что и был — в рваной джинсовой жилетке, в таких же штанах и с гитарой в футляре. Я потянулся было за ножом на случай нападения, но парень вежливо поздоровался:
— Привет, ребята. Не волнуйтесь, я завязал. Признаться, раньше я носил в этом футляре оружие вместе с гитарой, но когда я узнал, что в городе орудует сумасшедшая маньячка и увидел труп друга, я понял, что нужно бросать свое неблагодарное ремесло. Такие люди не любят конкурентов, — парень усмехнулся.
— И что же ты там носишь теперь? — спросила Таня.
— Только свою гитару. Возьмите меня с собой, а я буду развлекать вас песнями, которые написал когда-то. Кто знает, может у меня еще будет возможность проявить себя в хорошем качестве.
Мы не возражали.