Красная шапочка

Выступаем на рассвете, - она надвинула красный капюшон на самые глаза.
Красная шапочка вот уже как десять последних лет считалась самым жестоким (и дорогим) наемником в округе. Враги шептались за ее спиной, что это случилось после смерти ее престарелой родственницы. Якобы она забрала с собой в могилу сердце своей внучки.
Как бы то ни было, Красная шапочка бралась за самые мерзкие и отвратительные дела, за которые ни брался даже самый отъявленный головорез Крайних пустошей.
Вторую неделю лил дождь, дороги развезло, и, шлепая по лужам, Красная шапочка проклинала самыми грязными и мерзкими словами тот день, когда согласилась поймать этого мальчишку, сына графа. Какое ее дело до семейных дрязг, ну, надоели сыночку постоянные придирки отца, беспочвенная ревность графини-мачехи, подался в разбойники. А может, просто нашел себе лес и потерялся в нем, как говаривали на ее родине. Эка невидаль.
Шапочка вытерла рукавом нос и подобрала волочившийся по грязи подол. Месить глину предстояло еще несколько часов, на горизонте медленно проявлялся лес. В этом лесу, по последней наводке, мальчишку видели в прошлый раз.
В лесу оказалось неожиданно сухо и чисто, видимо, густые кроны деревьев не пропускали морось.
- Всем разойтись, - заорала Шапочка во все горло, - искать парня. Найдете – ко мне, живым.
Рыжий Лис и его подруга Белая Зайчиха отправились на север, Черный Бурундук с Красным Бобром – на юг. Сама Шапочка спустилась вниз, к лесному ручью. В холодной осенней воде неспешно плыли желтые и красные листья, и Шапочка невольно замерла, остановленная внезапной красотой леса.
На серебристом мху, у самой воды, подложив котомку под голову и подобрав под себя тощие долговязые ноги, спал ребенок. Тьфу, одернула сама себя девушка, какой, к чертям, ребенок. Спали мои сто франков, да.
Вытащив из колчана стрелу с зеленым оперением, Шапочка осторожно натянула тетиву и стала подкрадываться к спящему. Попробует удрать – голову ему отстрелю – молча пообещала она себе.
-Эй, парень, вставай, хватит дрыхнуть, - Шапочка грубо потрясла мальчишку за плечо.
Парень вздохнул, сладко потянулся и открыл глаза. То есть глаз. Второго у него не было.
- Вставай, пойдешь со мной.
- К отцу? – мальчишка сжался от ужаса в комок. Не пойду к отцу. Ни за что, убивай здесь. Какая разница-то…
Связать и тащить его на себе, прикинула начинавшая злиться Шапочка, долго и муторно. Орать – не услышат, ручей-то в овраге. Чтоб тебя, придется, разговаривать, с ужасом поняла она.
- К отцу, куда ж еще. Он с матерью твоей с ног сбились, обыскались тебя. Не убьет он тебя, с чего бы, все вы такие – убьет, убьет, попадет тебе горячих, стоя пообедаешь с недельку, и делов-то.
- Да нет, вздохнул по-взрослому парень, - не обойдется поркой. Мачеха моя на сносях, стало быть, скоро разрешится наследником и я ей – помеха. Она давно уже отца против меня настроила, я знаю. Убьют они меня, как пить дать, убьют. А я не хочу во дворце умирать – там, знаешь, моя няня живет, старенькая. Она души во мне не чает, все на чай с баранками зовет, и самые вкусные конфеты для меня бережет. Не хочу, чтобы … парень поперхнулся словами – не хочу, чтобы она видела, как меня убивают. Второй раз он не промахнется, - мальчик легко коснулся пустой глазницы.
В носу предательски защипало. Черт с тобой, черт с твоим папашей и с сотней франками тоже черт!
Красная Шапочка медленно опустила лук.
Подала руку.
- Пойдешь в банду ко мне? Как звать тебя?
- Няня Волчонком звала.
- Серый Волк будешь, значит. Вставай с земли, холодно. К нашим пойдем, на завтра еще одно задание есть.