Во имя ЕНВ

               
     - Да кумполом ему, кумполом !
     - Обожди, Лакки, не кипешуй пока, - хватал разгорячившегося товарища за рукав индивидуально скроенного и ладно сшитого серенького пиджачка с еле различимой в накуренном помещении клуба искрой костистый Майер Лански, жутко поводя длинным носом и нервно дергая щекой, - это, мазафака, не рестлинг фуфловый, а просто хорошее кино из жизни Сильвестра Сталонне.
     На ринге потный и дерганый итальяшка молотил с обеих рук беспонтового ниггера, лишь минуту назад понтовавшегося сныченным с самой Диты фон Тиз цилиндром, набравшего в подтанцовку плечевух Паука Троицкого с рожами такими, что нареченная невеста Слая Рокки, хрупкая и застенчивая очкастая девица, вскрикнув и пригнувшись к заплеванному полу, выбежала вон и теперь скромно ходила взад и вперед, ожидая, когда ее жениха вынесут на носилках и тогда можно будет плевать ему в лицо, поминая всех макаронных родственников до седьмого колена, а потом она заберет перебинтованного боксера из реанимации и начнется иной фильм с Росой Караччиоло, где она, маленькая и тощая заездит рычащего спортсмена до полусмерти и бросит собакам, нате, жрите, суки рваные.
     - Не будет такого, Майер, - размазывая слезы по лицу кричал Лакки Лучано, хватая друга - гангстера за смокинг, - блябуду, не будет. Он, конечно, тупой, но она не такая паскуда, чтобы бросить любимого собакам !
     - Ладно, ладно, - тащил Лакки к выходу хитромудрый еврей, успокаивая небрежными шлепками сухих ладоней по выпирающему из костюма мускулистому плечу так и оставшегося по своим замашкам мелким уличным бандитом итальянца, - не собакам, кошкам.
     - Ё...й в рот, - ошалело шатался Лучано, дарово наугощавшийся дарами Боливии в кабинете хозяина клуба, малорослого толстячка с погонялом Онли, он еще, вроде, где - то танцевал с хорьками и соблазнял шикарную анимешную соску в алом платье, обезумевшую от зайца и по жизни, - кошкам !
     Он встал в дверях и уперся изо всех сил в косяк, нелепо растопырив руки и упираясь ногами в ковролин, стертый подошвами башмаков бруклинцев до самого осинового пола, сложенного китайскими мигрантами из вековых дубов Мичигана еще в начале века, когда старший Рокфеллер доставал кроликов из картонного шапо, развлекая надутых важностью биржевиков - датчей, толкующих тихими голосами о цене на овес и свежее сено, тогда и знать не знали ни о какой нефти, конечно, ведали, что из почвы время от времени херачит черная вязкая жидкость, но кроме как бросать в нее поспешно линчуемых негров, валяя затем в перьях и вознося за шею на высокие столбы, применения ей не находили.
     - Нет никакого Рокфеллера, Майер, - хрипел Лакки, сдвигая усилием напружинившихся волос соломенное канотье на затылок, - и никогда не было, есть только Сильвестр Сталонне и ты. Даже меня нету ! - орал Лучано, выхватив такой приход, отчего - то замедливший с неистовой тягой, что, вообще - то, не свойственно. Но это сказка, причем, моя сказочка, тута любая х...ня возможна, вот, к примеру, прямо вот сейчас появится еще один персонаж и все ахнут. Вот так вот : " Ах !"
     - Вы чего тут ? - завизжала Пикачу, нарисовываясь в дверях клуба на пару с наглым и развязным медведем, опасно зажавшим в когтистой лапке остро отточенный свинорез, хотя я не уверен насчет сдвоенной согласной в начале.
     - Не видишь ? - возмутился Лански, начиная ритуально покачиваться. - Молимся.
     - И об чем же ? - зарычал медведь, хмуря меховое лицо и страшно придвигаясь к гангстерам.
     - Об неснимании второй и прочих частей просто хорошего кино из сложной, но решаемой жизни боксеров, - стремительно трезвеющий Лакки присматривался к медвежонку, видимо, про себя обкатывая пришедшее только что на ум решение принять такого ухаря в докерскую команду рэкетиров Профаччи, а там видно будет, кто знает, может, дорастет братуха до Санктпетербургского юрфака или министерства какого, - товарищи персонажи вымышленные.
     - Вымышленные, - пренебрежительно промурлыкала Пикачу, прижимаясь ко мне пушистым хвостом, совершенно не скрывающим гладкие, блестящие, охрененные, тоненькие ножонки родственницы если и не по крови, то по духу всяко и ближайшим намерениям ложить с прибором тоже, - придумал же. Сам ты вымышленный, - заверещала она в экран моей плазмы, где орудовали строго прикинутые с иголочки, в кашне и польтах сухозаконные гангстеры, играемые таким созвездием, что даже Пол Сорвино и Алек Болдуин казались статистами, сбежавшими с внеочередных съемок шедевра про Бориса Годунова и о его любви к шкваркам, подаваемым на серебре шапнястыми рындами, точно описанными Ключевским, жившим через триста лет после последнего рынды, а были они голыми, ввел их в обиход Рюрик, делались они кузнецами из меди и бронзы, подвешивались к носу драккара и ничего подать не могли, только звуковой сигнал, символизирующий косматым аборигенам о подплывающем п...деце из бород и секир. - Простил Эльку - то, - привязалась она ко мне, как всегда по уму оставляя свою собственную лошадиную заброшенность за скобками, - что ли, или как ?
     Я смотрел на нее и поражался сам себе : надо же, столько лет развлекаю сказочками и историями, напевая колыбельные и психуя, сваливая и возвращаясь, а ей не надоело. Любовь, по - ходу. Или конкуренция, что в условиях многомиллионности нолей и единиц столь же актуально, как и песня про зайцев.