Дом памяти. Часть 2 Люся Быкова

17 января 1937 года в семье купеческой дочери Марии Николаевны Быковой, в девичестве Шлоповой, и Быкова Николая Степановича, священнослужителя, родилась долгожданная первинка – Людмила. Событие было особенное, значимое. Марии Шлоповой на тот момент было уже 36 лет. Замуж она вышла по тем временам поздно, в 34. И в прошлом имела судьбу нелегкую, о чем вспоминала с великой тоской и грустью. Проживая на момент замужества в деревне Стеклянка Грязовецкого района Вологодской области, очень скучала по родным местам, а была родом из Малой Пучкомы, Удорского района, нынешней республики Коми.
В купеческой семье Николая Никитича и Ольги Филиппьевны Шлоповых было 6 дочерей (Александра, Агния, Мария, Клавдия, Анна, Августа) и 1 сын, Александр. Столько же умерли во младенчестве. Должной медицинской помощи не было -  слабые не выживали, особенно мальчики.
Крепкий кулацкий дом, построенный Николаем Никитичем, стоял на краю Малой Пучкомы. Всей семьей вели большое крестьянское хозяйство. Держали 4 коровы, столько же лошадей, около 30 овец и 100 оленей. Батраков не имели, работала семья. Потому и не отдавал отец своих работящих дочерей замуж. Не раз слышал: «Солить ли что ли девок-то своих будешь?»
Оленье стадо пасли ненцы. Летом сгоняли к Белому морю, а зимой держали на вашкинских беломошниках. Во время страды сезонные работники сами приходили на сенокос и жатву. По воспоминаниям дочери Александры: «Только рожь и пшеницу на 50 овинов молотили. А про лен и сказать трудно, бескрайние поля…»
Зимой торговал Николай Никитич на Печоре, Мезени, Вашке мясом, полотном и привозным товаром из Петербурга. Ольга Филиппьевна с дочерьми долгими зимними вечерами шили одежду, вязали, ткали на станках льняные полотна, вышивали полотенца. Марии Николаевне в дальнейшем это очень пригодилось. По воспоминаниям односельчан из Стеклянки, «обшивала она всю деревню». Умела сделать быстро и аккуратно, шовчик к шовчику.
Семья Шлоповых первая в Пучкоме попала под раскулачивание. Это случилось осенью 1931 года. Николай Никитич успел скрыться в лесной избушке на реке Ежуга. Ольга Филиппьевна осталась дома, надеялась, что не тронут, но ее вместе со всем скрабом, изъятым из дома, заперли в чужом сарае, где она сильно простудилась, заболела и смиренно ждала смерти. Потом допрашивали люди с НКВД, искали мужа и детей, впивали под ногти иголки. Она молчала. Все дети, кроме Александры, проживавшей тогда со своим мужем в Муфтюге, ночью успели уплыть на плоту вниз по Вашке. И разъехались кто куда: Агния оказалась в Нарьян-Маре, Августа – в Украине, в Виннице, Клавдия вышла замуж за военного и уехала в Германию, вернулась в Россию в 90-е годы и жила в Волгограде. Анна вместе с братом Александром попали в концлагерь Воркуталаг, 5 лет строили железную дорогу Воркута – Лабытнанги. После лагеря Анна и брат Александр вернулись в родные места.
Александра, узнав о доле матери, запрягла лошадь в сани и помчалась в Малую Пучкому, пробралась в сарай через хлев и вынесла маму на руках. Ольга Филиппьевна была уже без памяти. В Муфтюге Саша спрятала маму в коровьих яслях, выходила ее свежим молоком да настоями из трав.
Николай Никитич продолжал скрываться в избушке на Ежуге. Александра бегала туда ночами на лыжах, 30 километров туда и обратно, привозила еду. Но нашлись люди и выдали-таки ее родителей властям. Вместе они попали в концлагерь Нижний Чов. Ольга Филиппьевна вскоре ослепла, ее освободили, и каким-то чудом она смогла вернуться в Муфтюгу к Александре. Полгода добиралась. Но пожила потом недолго, умерла в 1949 году. Николай Никитич скончался в лагере в 1942 году.
Те суровые годы редко потом вспоминала Александра, но если уж заговаривала об этом, то без злобы и ненависти, повторяла только: «Землю жалко, отдали лентяям. Никто не обрабатывает…»
Марию Николаевну судьба определила в деревню Стеклянку Грязовецкого района Вологодской области. Не было дня, чтобы она не грустила и не плакала по родителям, брату и сестрам. Надо было как-то жить дальше. Все купеческие дочери Шлоповы были крепкими, сильными так как были приучены и к мужской, и к женской работе с малолетства. Работящая, видная, с густой длинной косой Мария приглянулась местному священнослужителю Николаю Быкову. Объединяла их с Машей и непростая судьба.
13 марта 1931 года по обвинению в «контрреволюционной агитации и участии в контрреволюционной группировке церковников» студент Великоустюгского политехнического техникума Быков Николай Степанович был арестован. На тот момент ему было 28 лет. Осужден 28 ноября сроком на 3 года. Родом Николай был из деревни Титово, Подосиновского района, ныне Кировская область, но после освобождения осел в деревне Стеклянка Грязовецкого района Вологодской области.
Поженились Николай Степанович и Мария Николаевна без особых праздненств, по-простому. Первая беременность была неудачная, потому рождение первинки Людмилы в 1937 году стало настоящим чудом в их семье. Затем появились сыновья: Михаил в 1938 и Александр в 1940. А потом началась война…
В 1941 году Николай Степанович был определен в 289 истребительно-противотанковый артиллерийский полк, попал на Ленинградский фронт, в блокаду. Был старшим батальона. В 1943 году получил ранение, попал в госпиталь. Ему удалось выжить. 5 августа того же года удостоен медали «За оборону Ленинграда». После возвращения с фронта чувствовал себя неважно, здоровье было очень подорвано, как вспоминали родственники «осталась одна кожа да кости». Стал работать бухгалтером. Да растить детей.
Люся с детства отличалась характером боевым. Никто ей был не указ. Настоящая задира, нисколько не уступала своим братьям, даже была более норовиста. Ничего не боялась. Мария Николаевна, говорила, что «это все в нашу породу, в Шлоповых». Как и мать, с детства Люду приучали ко всякой домашней работе. Жили по-простому, заработки были небольшие. Люся помогала маме шить. За работой Мария Николаевна рассказывала о своей жизни в Пучкоме, о том, какие они водили с сестрами хороводы, как выходили в парчовых нарядных сарафанах с разноцветными лентами, вплетенными в длинные тугие косы, в городских ботиках. Баловал нарядами своих дочерей купец Шлопов.
За воспоминаниями заводила Мария Николаевна песни зырянские, долгие, горестные или рассказывала сказания из книг, которые отец читал по большим церковным праздникам. Был Шлопов Николай Никитич человек верующий и детей своих так воспитывал. «Все от Бога», - говорил он. Даже новую власть приветствовал, молился за нее. Хотя и не вступал в колхоз, оставался единоличником. Много рассказывал Николай Никитич детям о житии святых, как разумный человек знал и верил, что есть нечто высшее, бесконечное. Оттого и Мария Николаевна с самого детства воспитывала в своих детях веру в Бога, в чем ее Николай Степанович всегда поддерживал. Потому даже спустя много лет, в лесном поселке, в котором никогда не было церкви, Люся, уже будучи замужней женщиной, будет каждый вечер молится перед маленькими иконами, стоящими в шкафу в доме номер пять по улице Октябрьской.
А между тем, пришло время школы, но в Стеклянке ее не было, потому ходить нужно было аж за 8 километров в Вохтогу. Но Люся совсем не боялась. Маленькая росточком, шустрая в любую погоду бежала в школу. Учиться она любила. А особенно читать. Из-за парты ее первое время вообще видно не было. Учителя с улыбкой подкладывали ей подушечку на скамейку, чтобы, сидя на ней, могла все видеть, читать и писать. Одноклассники дразнили за маленький рост. Но Люся в обиду себя не давала, любому парню могла накостылять, чем вызывала у них уважение и интерес. Некоторые ее просто боялись, а кто посмелее, провожали до дома, носили портфель.
Озорные русые кудряшки, курносый нос, зеленые глазищи и ямочка на подбородке. Люся росла девчонкой видной. Но никого к себе не подпускала. Была очень гордая и требовательная к себе и к другим. Говорила всегда прямо то, что думала, смотрела в глаза смело, цепко. Не выносила лени, пьянства и безделья. Сама в рот капли спиртного не брала и братьев за это осуждала.
После школы Люся поступила в Вологодский ветеринарный техникум. И на последнем курсе случилось то, чего она сама не ожидала. Влюбилась. По происхождению он был немец и был совсем не похож на деревенских парней. Умел ухаживать, был начитанный, интересный. Узнав про увлечение Люси, Мария Николаевна очень разгневалась, да и Николай Степанович, конечно, не поддержал. Люся перечить родителям в этот раз не стала, так как случай был особенный, и к немцам отношение тоже было – настороженное. Да еще и время подошло распределения, и ее направили после техникума работать в деревню Анисимово Великоустюгского района Вологодской области. Куда она и поехала, пытаясь спрятать переполняющие ее чувства, как можно глубже, чтобы никогда больше не вспоминать…