Пупыр летит

               
                "Глянь-ка, Петька, пупыр летит!"
                "Енто не пупыр, а дерижбандель!"
 
                Анекдот

    По небу над селом Михайловским летели два ангела.

  Они  несли то, не знаю что, и летели, конечно же,  туда, не знаю куда, но  двенадцатилетнему Петьке и семилетнему Васяньке не было до того никакого дела.

  Да и откуда было им в начале двадцатого века  знать, что несли небожители нечто вроде огромной стволовой клетки, которая могла трансформироваться на Земле во что угодно – в пузатого головастика или  большой андронный коллайдер… А  может, гнали они перед собой квантовый вал, несущий на гребне генетической волны необычные дары для революционного человечества, идею атомной бомбы, например, или схему экстренного обезвоживания Аральского моря...

   И вообще непонятно было, что за ангелы пожаловали в село Михайловское.

   Несомое ангелами Не Знаю Что было весьма объёмным, и они для удобства межгалактической  логистики уплотнили его в самую совершенную во Вселенной фигуру, то ли  в сферу, то ли в бублик,  Перельман его знает. Но уфологии сразу же определили бы в нём НЛО.

  - Смотри, Петька, пупыр летит! – закричал Васянька.
  А Петька, не будь дураком, выхватил из кармана штанов рогатку, зарядил её обломком кирпича, да как пальнёт тому пупыру в самое брюхо!
 
  Пупыр рассыпался на  элементарные частицы, и они благодатным дождём осенили Петьку.
  А Васяньку не осенили, потому что он убежал и спрятался в стог свежескошенного сена.

   И когда Петька попытался узнать, почему его братец так испугался, тот ответил, что не любит, когда ему с неба на голову падает  куча тараканов. 
 
  С тех пор братья перестали дружить. Разные для них обозначились пути и интересы.  Петька выпивал, пел похабные частушки, дрался с парнями и гулял с девками, а Васянька рос трезвенником,  читал книги, паномарил и пел в церковном хоре. Скучным человеком был Васянька…

  Вскоре судьба развела братьев по разные стороны.
  Петьку в четырнадцатом году забрили на войну, с которой он  не вернулся, пропал без вести.

  А Васянька  трудился на поле и в доме, женился на обманутой Петькой девушке и был богат и  счастлив. Хозяйство у молодой семьи  было большое, скучать было некогда…

   Но надо ли рассказывать, как закончилась короткая жизнь Васяньки? Её исход был обычным для кулаков второго десятилетия двадцатого века, Царствие  Небесное и вечный покой рабу Божию Василию!

   Жена Васяньки оказалась бездомной в ряду прочих так называемых выселенных, в доме новопреставленного  разместился сельсовет, а молодая вдова долго бродила по улицам села с младенцем Серафимом на руках, и никто из односельчан  не отважился её приютить.
 
   Стояла зима, птицы замертво падали на землю от лютого мороза… Царство Небесное и вечный покой рабе Божией Феодоре! Сняла она с себя всю свою одежду, только исподнее оставила, и укутала в неё замерзающего ребёнка…

   Казалось бы, и младенцу Серафиму была уготована судьба его родителей, если бы не прибыл внезапно в село  Михайловское  демобилизованный чапаевец, комиссар Пётр с не очень молодой женой и боевой  подругой Анкой, отважной пулемётчицей.

   Детей у чапаевцев не было да и быть по ряду причин не могло, благодаря чему младенцу Серафиму, родному племяннику комиссара Петра, не грозили  ни смерть, ни детдом. Так оказался мальчик приёмным сыном красного командира.

   Всё складывалось в его жизни вроде бы хорошо, и еда у него была, и одежда, да уж чересчур молчаливым тихоней он рос, говорил неохотно и мало, всё о чём-то думал, как будто были в его возрасте причины для долгих размышлений…
   - Ох, скрывает он что-то! – констатировала бдительная Анка. И стала пристально наблюдать за поведением приёмыша.

  Вскоре она заметила, что мальчик совершает странные поступки: собирает обломки  цветной глины на берегу Волги, прячет в чулане кусочки мела и угольки из печки и, главное, нередко куда-то отлучатся из дома, унося с собой эти загадочные
предметы. 

  Но не напрасно Анка служила разведчицей в отряде  Василия Ивановича,  выследила-таки она, куда ходит тайком скрытный потомок незадачливого кулака!

  А ходил он  в разрушенную и обезглавленную сельскую церковь, где обустроил для себя в подвале настоящую иконописную мастерскую.

  Взглянула Анка на стены подвала и ахнула, увидев иконы, написанные  рукой Серафима…  Жила она когда-то при Царе-батюшке, училась в церковно-приходской школе,   участвовала в праздничных богослужениях, но такой красоты никогда не видывала…

  Даже отрекшись от многовекового религиозного мракобесия, взрывая на своём боевом пути церкви, скиты и часовни, Анка не видела в них ни одной подобной иконы...

  Пока она смотрела, стоя на полуразрушенной лестнице подвала и раскрыв от удивления рот, на расписанные Серафимом стены, кто-то подкрался к ней сзади  и положил руку на её плечо. Анка вздрогнула: уже?!

  - Обомлела? -  усмехнулся Пётр – А я давно за ним слежу… контру мы с тобой растим! Узнают в Губчека, не сдобровать нам…  Тройка без суда и следствия нашу участь определит, даже боевое прошлое  не спасёт. Антиреволюционную деятельность, как пить дать, пришьют… полдеревни в расход  пустят!

   Так сидели они в страхе на ступеньках подвала, который и на самом деле выглядел как настоящее место сборищ подпольной религиозной организации.
 
   А потом, как простые  маляры, зверея от ярости, долго чистили и мыли стены злополучного подвала.

   Работая, Петька скрипел зубами, но Анка быстро успокоилась,  придумала что-то и даже заулыбалась.
 
- Не убивай ты его и сам не убивайся! – сияя, провозгласила она. –  Мы обернём это дело себе и пролетарской революции на пользу…
……………………………………………………………………………………
  В добротном кулацком сарае на козлах для распиливания брёвен установил Петька мольберт. Собственноручно сколотил из досок двухметровую основу для будущей иконы, даже  углубление - ковчежец – предусмотрел. И пигменты откуда-то достал, настоящие, не то что импровизированные Серафимом кусочки глины, угля  и мела.

   А его боевая подруга Анка плакат с изображением вождя революции принесла, растянула на стене рядом с козлами. Хочешь жить – рисуй!

   И пинком втолкнула юного иконописца в лабаз. Дверь за  ним захлопнулась, скрипнул засов, взвизгнул ключ в скважине пудового замка.

    Трёхдневные мытарства Серафима начались. Ни еды, ни воды, ни свежего воздуха, только красноватый свет в  керосиновом фонаре под притолокой. Это для того, чтобы работал он днём и ночью!

  Страстная неделя была на исходе,  приближался праздник Пасхи, и антикрестный ход с иконой вождя революции в красном нимбе должен был непременно состояться!

   Но медлил почему-то Серафим, на крики и угрозы Анки не отзывался. Трое суток не слышно было в сарае ни звука.

   Тогда Анка решила проверить, как идёт работа у неблагодарного приёмыша, торкнулась  в дверь, а та оказалась запертой изнутри. Стучала она целый час в дверь  руками и ногами… бесполезно.

    - Ну постой же, паршивец! – рассердилась пулемётчица.-  Я тебя оттуда огоньком выкурю!

    И подожгла сарай. Народ деревенский сбежался с вёдрами и кадками, но не позволила им Анка тушить пожар, всё ждала, когда  выскочит из огня покрытый сажей испуганнй мальчонка... напрасно!

    Долго горел  сработанный из мощных брёвен кулацкий лабаз, вот уж и стены пали, и крыша обвалилась…

А на пепелище  увидели люди чудо: стоит на нетронутом  огнём мольберте  икона Пресвятой Богородицы, светлая такая, красочная, и держит на правой руке младенца Эммануила…  а на левой её руке, прижавшись головой к плечу Богоматери, как живой, сидит и улыбается маленький иконописец Серафим…
 
Его останков на пепелище так и не нашли. 


 


© Copyright: Галина Романова -Ладина, 2019