Посиделки

Вечерело. Николаевна, энергичная пенсионерка, прервала домашние дела, вышла во двор, чтобы пообщаться с соседками, затем, ратуя за здоровый образ жизни, совершить вечерний променаж. Русский человек так и устроен, что ему нужно душу свою излить, а общение — это желание оставить в других частицу себя, неосознанный протест против небытия.
Пенсионерки: Анжела Павловна и Егоровна уже расположились в цветущем райском уголке. Удобные скамейки со спинками соорудил сосед — человек, повидавший мир, плавая на судах рыболовного флота. Бывал он и в Сингапуре — городе-сказке, а в перерывах между рейсами создавал сказочный уют в своём дворе.
Лето на исходе. Солнышко пригревает ласково, приятно сидеть на лавочке, прикрыв глаза, подставив лицо лёгкому теплу. Николаевна приветствует соседок и, присаживаясь, тут же выдаёт новость:
— Представляете, сегодня днём останавливает меня на улице незнакомый мужчина и просит: «Женщина, подскажите, как сделать «Оливье»?
Подходит соседка Ирина, тоже пенсионерка, продолжающая работать. У неё в руках сумка и пакеты с продуктами. Она ставит свой груз на скамейку и тут же включается в разговор:
— Ха-ха. До Нового года ещё далеко, а ему «Оливье».
— Душа просит праздника, — поясняет Анжела Павловна.
— Рассказала мужику подробно, как салат приготовить, что добавлять обязательно, что желательно. Надо помогать людям.
Ирина присаживается на скамью и подхватывает тему:
— Да. Людям надо помогать. Ко мне тоже несколько раз с просьбой обращались незнакомые люди. Как-то иду по главной многолюдной улице. Навстречу — молодой человек лет тридцати, прилично одетый, и вдруг падает передо мной на колени со словами: «Матушка, благословите!». Я опешила. В центре города, среди бела дня.
— Вид ваш, Ирочка, внушает доверие. Осанка величавая, поступь плавная, седина благородная, — хвалит соседку Анжела Павловна.
— И что же он хотел? Парень тот, — проявляет интерес Егоровна, старшая из соседок.
— Решил заняться бизнесом, открыть своё предприятие. Чувствует нутром, что нужно благословение, чтобы кто-то поддержал. Вот и обратился. Пожелала ему успеха. Он поднялся, поклонился, пошёл своей дорогой. Глядя ему вслед, подумала: «Надо же!»
— А меня как-то, ещё в украинские времена, — продолжает разговор Егоровна, — останавливает на улице паренёк небольшого роста с листовками. Приглашает на лекцию. Сообщает адрес, куда приходить. Смотрю на листок, а там фотография этого распространителя и крест католический. Ну, думаю: «С западной Украины. Приехал денег заработать и научить нас жить. Сейчас я тебе прочитаю лекцию про дорогу к Богу». Я и ростом выше, и старше его больше чем в три раза. Объяснила католику, что наш город хоть и на Украине, но русский. Здесь духовная купель русского мира. Только с Богом и можно обороны выдерживать, возрождаться из пепла. Вера наша правильная — Православная!
— У Достоевского, — вставляет Николаевна, — есть высказывание, что если подойдёт человек и скажет, что он не любит Православие — он не русский! «Русский и православный, — слова-синонимы».
— И всё-то вы знаете, начитанная вы наша. И когда успеваете читать? — интересуется  Егоровна.
— У телевизора не сижу часами.
— У меня ещё и такой случай был, — возвращается к теме Ирина. — Обгоняют меня двое парнишек, лет двадцати. Останавливаются передо мной и просят их выслушать. Вид у них удручённый, растерянный. В глазах такая грусть, что я расчувствовалась. Спрашиваю: «В чём дело?» «Сократили нас! Уволили! Остались без работы! Как жить дальше? Что делать?» Понимаю их состояние. Им надо выговорить боль, что на душе. А кому? Родителей это известие огорчит. Ровесникам сказать стыдно. Не поймут, посчитают слабаками. Вот и остановили меня, незнакомую женщину. Чувствую, надо помочь ребятам. Совет старшего опытного человека им сейчас необходим. Сократили, уволили — что это значит в их судьбе? Спокойно так говорю: «Ребята, не огорчайтесь, а, напротив, делайте вывод: не ваше то было призвание. Радуйтесь! Хорошо, что вовремя освободились от ненужного дела. Поверьте. Другая работа вас ждёт. Ищите и найдёте своё дело, работу по своему предназначению. Верьте в лучшее!» Даже дотронулась до каждого. Лица ребят просветлели.
— Ну вы, Ирочка, молодец. Не каждый бы так смог успокоить парней, – хвалит соседку Егоровна.
— А меня на улице незнакомый мужчина красавицей назвал, — сообщает Анжела Павловна. — Иду вечером у центральной гостиницы. Людей мало. Навстречу женщина тянет выпившего мужика. Вдруг он отталкивает свою напарницу, может, даже жену, подходит ко мне. Такой поддатенький, заплетающимся языком молвит: «Какая вы красивая!» Чудной. Что он в сумерках рассмотреть мог? У пьяных своё видение. Говорят же: нет некрасивых женщин, просто мало водки.
— Но мы должны признать, что вы, Анжела Павловна, и без водки красавица. Так и не спустилась с каблучков, всегда в модной шляпке, не сменила сумочку на хозяйственную сумку. Молодец! — отмечает Николаевна.
— Да, она пример для нас. «Чем меньше сумочка, тем женственнее женщина». Это и я уяснила, но никак не расстанусь со своей сумищей, — вздыхает Егоровна.
— А у меня сегодня ещё и чудо свершилось, — меняет тему Николаевна. — Нашлась вещь, которую я искала почти две недели. Зарядка для телефона как сквозь землю провалилась. Перерыла всё. Нигде нет! Пришлось заряжать телефон через компьютер. А сегодня днём пришла домой, сняла серёжки… Вдруг одна из них упала на ковёр. Нагнулась, и в моей руке оказались и серёжка, и зарядное устройство. Чудо!
— Вещи исчезают, потом неожиданно появляются, — подтверждает Егоровна. — Нас бабушка в детстве учила обвязать ножку стола и приговаривать: «Шутик, шутик, поиграй, поиграй да отдай!» Вещь утерянная находилась.
— В девяностые годы, — продолжает Николаевна, — я зачитывалась циклом романов  Роджера Желязны «Хроники Амбера» (бессмертного города). Герои, сверх люди, используя магию, заимствуют нужные им вещи у людей, потом возвращают их на место.
— Так оно и есть, — соглашается Анжела Павловна. — Вещи исчезают, потом неожиданно появляются. Возвращаются из Амбера.
— Нас с детства учили не жалеть о потере, — дополняет Егоровна: — Бог дал, Бог взял. Не нужна тебе эта вещь! Жизнь и без неё продолжается!
— Да, бывают истории с пропажами, — подтверждает Ирина. — Но чаще мы сами забываем, куда что положили. Я недавно навещала в больнице знакомую. Её соседка по койке вдруг как закричит: «Серьги пропали! На тумбочке лежали». Спокойно говорю: «Ищите, пока я не ушла». «Ой, я их в карман халата положила, думала, что на тумбочку». Вот так.
— Я в молодости интересную книгу читала, — вставляет Анжела Павловна. — Дружили два мальчика. Один — из семьи обеспеченной. Другой — из семьи с небольшим достатком. Ребята были «не разлей вода». Делились самым откровенным. Мама обеспеченного мальчика не одобряла эту дружбу. Хранил её сын секреты в коробке. Вдруг коробка исчезла. Кто забрал? Конечно, «друг». «Больше к нам не приходи!» — сказали ему без всяких объяснений. Потеряв дружбу, оба мальчика страдали, но отношения не выясняли. Прошло много лет. Уже в зрелом возрасте полез мужчина на чердак наводить порядок. Коробка! Та самая коробка с секретами!
— Может, мама и убрала, — предполагает Егоровна.
— Возможно. А жизнь-то вся уже в прошлом.
— Раз о детях заговорили, не удержусь, расскажу про внучку, — продолжает разговор Николаевна. — Как приходит сын со своей малышкой (два годика ей), так та сразу к пианино бежит. А на прошлой неделе урок нам преподнесла. Пробежала пальчиками по клавишам и заявила про крайние левые: «Эти звуки страшные». Потом прошлась по крайним правым: «Эти — хорошие». Мы попросили её: «Сыграй, как идёт страшный мишка». Она сыграла: «Бум, бум, бум!». «А если зайчик прыгает?» Сыграла на правых клавишах: «Прыг, прыг, прыг!». «А теперь сыграй, как идёт хитрая лиса». Тут наша малышка на минутку растерялась, потом спрыгнула со стульчика, подошла к отцу и потянула его за руку к инструменту. Сообразила: на то и отец, чтобы выручал.
— Да, дети сейчас сообразительные, — подхватывает тему Егоровна. — Ваша хоть говорить уже научилась, а моя правнучка дала отцу урок, ещё и говорить не умея.
— Как это?
— А вот так. Ей и двух лет не было. Разлила Танюшка водичку на одеяльце. Отец положил его на батарею просушить. Таня тянет одеяльце к себе, отец — к себе. Она в слёзы. Потом пошла в другую комнату, залезла в шкаф, вытащила фен. Принесла отцу. Феном сушить надо! Волосы же после купания феном сушите! Вот так!
— Молодец ваша Танюшка. А наш Васёк, — продолжает Анжела Павловна, — с двух лет с планшетом. Сам себе мультики включает.
— Им жить в условиях стремительного технического прогресса, — заключает Ирина.
— Болит душа за внуков. Мир с ума сходит. Наркотики, смена пола. Детей вовлекают во всё это. Какое будущее их ждет? —  с тревогой в голосе спрашивает Анжела Павловна.
— Может, религия и спасёт их, — успокаивает Егоровна.
— Лишь бы не было третьей мировой — верха сумасшествия, — вздыхает Николаевна.
— Будем надеяться на здравый смысл, — спокойно заключает Ирина и, взглянув на часы, удивлённо восклицает: — О! Почти восемь!
— Мне пора к телевизору, — поднимается со скамьи Егоровна.
Ирина с пакетами и Егоровна, желающая посмотреть теленовости, отправляются в свои квартиры; Николаевна и Анжела Павловна идут к морю любоваться закатом.


Рецензии
Интересные эти пенсионерки, и правда в их беседе как на ладони. Душевные женщины, душевны их беседы.

Валентина Забайкальская   29.08.2021 04:44     Заявить о нарушении
Благодарю за понимание.
Галина

Галина Дейнега   29.08.2021 08:38   Заявить о нарушении
На это произведение написано 6 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.