Инсайт. Глава 14

Так я и стояла, пялясь на землю и поёживаясь под взглядом Диминой мамы, пока она не спросила:

— Почему вы не встретились?

И я начала рассказывать с самого начала, всё без утайки: и о просьбе Иры пригласить Диму на вечеринку, и о том, что он мне сразу понравился, о нашей ночной прогулке и поцелуе при расставании, и о нелепом стечении обстоятельств из-за которых его не пропустили в общежитие, и о дырявой памяти моей соседки по комнате, и даже о своей гордости из-за которой я не стала выяснять почему он не пришел на встречу. А потом о болезни и встрече с Андреем. И тот кусок событий, который он мне рассказал.

Когда закончила свою историю, была готова к потоку оскорблений и обвинений. Но женщина лишь спросила:

— Андрей в показаниях сказал, что не знает девушку с которой должен был встретиться Дима.

— Потому что это выяснилось вечером, когда он ко мне приехал уже после допроса. — пояснила я.

Блондинка молчала, а я чувствовала себя неловко. Просто взять и уйти было неудобно. И чтоб как то прервать затянувшееся молчание, сказала:

— По какому адресу нужно прийти и кого спросить, чтобы дать показания?

— Следователь утром сообщил, что дело закрывают.

Дима через Анфису говорил, что его убили и поэтому не смогла сдержаться и воскликнула:

— Но почему?

— Из-за отсутствия состава преступления. — ответила женщина. — Сначала расстроилась, а сейчас, выслушав тебя, понимаю, что это правильно.

— Да ничего не правильно!

Блондинка с интересом посмотрела на меня.

— Ты еще что-то знаешь?

Мне не хотелось рассказывать про встречу с ясновидящей и я опустив глаза, ответила:

— Нет. Просто…

Замолчала, не находя слов.

— Знаешь, когда ехала на опознание, была совершенно спокойна. Думала, что это точно не Дима. Что ему делать на стройке? Он домашний мальчик, добрый, отзывчивый. А после осознания, что его больше нет, хотелось думать, что его убили. Хотелось, чтобы кто-то понес наказание за мою потерю. А сейчас, пришло понимание — его все равно не вернуть. Что толку искать виноватых. Все уже случилось и ничего нельзя изменить.

Глаза наполнились слезами. Каждой клеточкой своего тела ощущала горе этой красивой, ухоженной женщины и мою душу рвало на части.

— Мне очень жаль. — тихо сказала я.

— Пойдем. Я на машине, могу подбросить тебя до центра. — предложила женщина. — Меня Татьяна Матвеевна зовут. А тебя?

— Яна. — ответила я. Повернулась к фотографии на кресте и сказала: — До свидания, Дима.

А потом отошла, давая возможность матери попрощаться с сыном. Татьяна Матвеевна еще минуту постояла у могильного холмика, поцеловала фото и направилась ко мне. Молча мы дошли до машины. Устроившись на сидении и заведя мотор женщина обратилась ко мне:

— Давай, твой номер запишу. Если вдруг твои показания понадобятся, то позвоню.

Согласно кивнула и продиктовала номер. Всю дорогу мы молчали, а как только мама Димы меня высадила на остановке в центре города, сразу достала телефон и включила. Ира сказала, что звонил ей Пронин, у меня его номера не было, зато в контактах отыскался Лёха Мезенцев.

— Привет, пропадашка. — поприветствовал меня парень.

— Привет. — ответила я. — Слушай, Лёшик, а полицейские оставили координаты по которым с ними связаться можно? — спросила я.

Мне хотелось самой поговорить со следователем и попросить не закрывать дело.

— Яныч, а ты сейчас про что? — в голосе парня слышалось неподдельное удивление. — Может тебе проспаться нужно? — шутливо добавил сокурсник.

— Ты вчера был в универе? — нетерпеливо спросила я, игнорируя подколы.

— Ну был. И что?

— Полиция искала девушку с которой у Березина была встреча?

— Первый раз об этом слышу.

— Ну как же так! Мне Симонова Ира сказала…

— Её вообще вчера не было в универе. — перебил меня Лёха.

— Да знаю я! Ты дослушай! Она сказала, что ей звонил Пронин и рассказал.

— Яныч, ну фиг знает. Давай я ему сейчас наберу, уточню и перезвоню тебе!

— Жду!

Только я отсоединилась, как телефон завибрировал, звонил Андрей.

— Привет! — сказала я.

— С тобой все в порядке? — в голосе парня слышалось волнение.

— Да, а почему ты спрашиваешь? — удивилась я.

— Ну как же, а история с утечкой газа!

Уже совсем про это забыла.

— Как ты узнал?

— Витек из восемьдесят второй позвонил. Все утро пытаюсь тебе дозвониться.

— Все обошлось. Только штраф выписали.

— На неделе заскочу к тебе, заберу квитанцию и оплачу. — заверил меня Андрей.

— Только позвони, я в понедельник на новую работу выхожу, сама еще не знаю какой будет график. — сказала я и добавила, услышав сигнал о параллельном звонке. — Мне пора. До связи!

— Созвонимся! — сказал парень и отключился.

А я приняла вызов от Лёхи.

— Ну что там? — спросила я.

— Пронин божится, что не звонил Симоновой и вообще понятия не имеет о чем речь.

Быстро извинилась за беспокойства и закончила разговор. Да что же это происходит. У меня голова шла кругом. Только собралась звонить Ире, как кто-то похлопал меня по плечу. Развернулась и чуть не упала, увидев Даниила.

— Привет. — смущенно поздоровался бывший приятель.

— Здравствуй. — сквозь зубы ответила я.

— Давно хотел позвонить. Мне нужно тебе кое что сказать...

— Ты знаешь, очень спешу. — протараторила я, перебив мужчину. — Давай в другой раз.

Развернулась и побежала в сторону "зебры", намереваясь перейти через дорогу. Машина притормозила, пропуская, и я ступила на проезжую часть. Не успела сделать пару шагов, как почувствовала тычок в спину отбрасывающий меня вперед, а следом глухой удар и визг тормозов. Не удержала равновесие, упала, ободрав ладони и разбив колени. Тут же вскочила на ноги и обернулась. Бывший коллега лежал метрах в десяти от зебры. Молниеносно сообразила, что водитель, ехавший по второй полосе, не заметил пешехода. Как только поняла, что месте Даниила должна была быть я, кинулась к нему, по пути подняв с дороги, от удара, слетевший с ноги мужчины ботинок. Вокруг собирались люди, из машин выходили водители.

Видимых повреждений не было. Но когда я упала перед Даниилом на колени, он начал говорить и изо рта потекла тонкая струйка крови.

— Прости меня. — тихо сказал мужчина.

— Молчи! — выпалила я.

— Нет, послушай. — чувствовалось, что он прилагает усилия, чтобы говорить. — Ты ни в чем не виновата. Был не прав и просто хотел оправдать свой поступок, наверное, перед самим собой.

Не знала, что ответить, молча держала Даниила за руку пока не приехала скорая. Когда его на носилках грузили в машину, спросила у врача:

— Как можно узнать о его состоянии?

— Завтра звоните в стационар больницы этого района. — небрежно бросила женщина в белом халате.

А потом была полиция и допрос, как свидетеля произошедшего. Телефон постоянно звонил и мне пришлось отключить звук. Отпустили меня только вечером. Чувствовала себя выжатым лимоном. Плетясь на остановку, посмотрела на телефон — тридцать пять пропущенных вызовов. Не глядя их сбросила, не хотелось ни с кем разговаривать. Зашла в ближайший салон сотовой связи и купила новую симку, сразу же воткнув ее в аппарат. Старую сломала и выбросила в урну. Мне было настолько плохо, что захотелось оказаться дома, положить голову маме на колени и ни о чем не думать.

Поддалась порыву и позвонила домой. Сначала была занята сеть, несколько раз повторяла попытку дозвониться, пока не услышала гудки.

— Алло. — услышала я голос мамы сквозь помехи.

Было очень плохо слышно, в трубке трещало и шипело.

— Мама, ты меня слышишь?

— Кто это?

— Это Яна! — кричала я в трубку.

На несколько секунд воцарилось молчание, а потом мама всхлипнула и ответила:

— Это не смешно. Не звоните больше!

Ну конечно же мама просто меня не узнала, ведь позвонила с незнакомого ей номера. Еще несколько раз звонила, но телефон был отключен. Посмотрела на время. Если поторопиться, то успею на последний автобус. Повидаюсь с родителями, а завтра вернусь.

Как только приняла решение, подъехала нужная маршрутка. На автовокзале купила билет и побежала на платформу. Буквально через пару минут подали автобус. Уселась на свое место и уснула, очнувшись около одиннадцати вечера, как раз когда уже подъезжали.

Не успела я подняться на крыльцо дома, как мама распахнула передо мной двери.

— Яночка, дочка.

В глазах мамы стояли слезы. Почувствовала себя ужасной эгоисткой, вспомнив, что последний раз звонила из больницы, а после, видя пропущенные звонки, не перезванивала, вовлеченная в водоворот событий.

— А отец говорит твою комнату сдавать нужно! Ты наверное голодная! Я сейчас.

Мама направилась на кухню, я пошла следом. А потом она развернулась с намерением что-то сказать, ойкнула и, закрыв рот рукой, опустилась на стул у холодильника. А я присела за стол, не зная как себя вести и не проронив не слова.

Никак не могла подобрать слова, наблюдая как мама тихо плачет. Хотелось броситься перед ней на колени и целовать руки, но что-то меня сдерживало. На кухонном столе стояла чашка на блюдце и, чтобы занять руки, начала водить ее туда сюда. Мама вздрогнула, глядя на стол, а потом встала и, направляясь в свою комнату, сказала:

— Знаю, что ты здесь.

Чувствовала себя гадко и не знала, что делать. На улице ночь, а дома мне явно не рады. Просидела за столом до утра, а с рассветом выскользнула на улицу, спеша на первый автобус в город.