Кривая автослесаря 8

В своей съёмной квартире Генка почти не появлялся: горячего водоснабжения там не было, посудой для готовки ещё не обзавелся, да и ночевать в этой вонючей конуре на вшивом диване – брезговал. Спал он в бытовке на деревянном топчане, подложив под голову свернутую спецовку и накрывшись фуфайкой, мылся в общественной бане, а питался тем, что приносил из дома Герман Ильич или ходил в придорожную забегаловку (когда появлялись хоть какие-то деньги).
В обеденный перерыв Герман Ильич достал бутылку разведенного спирта, налил треть кружки и пододвинул к Генке. Поначалу он сопротивлялся и пытался отказываться, но Герман Ильич был слишком настойчив.
— Выпей Гена для аппетиту. Я бы тоже выпил, но не могу – за рулем. А тебе можно: и для здоровья полезно и для поднятия тонуса.
Пития «для аппетиту» или «для настроения» Генка не понимал. Выпивал он редко, но если пил, то так, чтобы лежа покачивало. Отходил тяжело, но никогда не похмелялся, даже пивом.
— Спасибо, Ильич, но я не хочу.
— Бр-е-е-езгуешь. Боишься, что отравлю? – обиделся Герман Ильич.
— Пить, так пить, а чего этим глотком пачкаться.
— Вот и выпей, хотя бы из уважения к старшим.
— Из уважения выпью, но только не за один раз, – наконец сдался Генка и отхлебнул из кружки.
С тех пор обеденные, а позже утренние и вечерние, сто пятьдесят стали нормой.
Ему не хотелось обижать и без того затюканного Ильича, но бухать ежедневно без повода не хотелось ещё больше. И Генка пошёл на простую хитрость:  он брал кружку, делал вид, что понемногу отхлебывает, а улучив момент, выплескивал спирт под топчан или в железное ведро для мусора. Если же Герман Ильич сидел неотлучно, Генка вдруг замирал, напряженно прислушивался и шептал будто бы сам себе: «Тётка, что ль приехала?» Ильич подскакивал, как шарахнутый током и мухой вылетал на улицу.