20. кривая автослесаря

В Шмуровске, Дмитрий Аркадиевич, выкупил «Клуб Железнодорожников» и «Школу детского творчества». В кротчайшие сроки переоборудовал здания в торговые центры и передал бразды правления в руки дочери.
Дом для Лены строили в три смены ударными темпами, интерьер и ландшафт оформляли лучшие, столичные дизайнеры, мебель ручной работы закупали в Италии… Он лично подбирал персонал: садовник окончил лесотехническую академию и курсы дизайнера по ландшафту, охрана – только старшие офицеры в отставке. Повара, прислуга, водитель – все с высшим образованием, стажем работы и письменными рекомендациями от уважаемых людей.
Отец отбыл в столицу, а с Леной остались: длинный, худющий гений-экономист Жора и незаметный, безликий человек Валентин Сергеевич.
Наконец-то Елена Дмитриевна нашла своё призвание – бизнес. Правда, вести дела она не умела, разбираться и вникать в бумажную рутину не хотела – этим занимался Жора.
Валентин Сергеевич, быстро и тихо решал любые спорные проблемы: с чиновниками, полицией, бандитами, конкурентами… Как он их решал Лена не знала, но эти вопросы исчезали и больше никогда не возникали.
Ей нравилось руководить и раздавать указания. Подобострастное отношение городских чинуш льстило её самолюбию, а заискивание подчинённых, хоть и вызывало отвращение, но вместе с тем в ней появилось чувство превосходства над всей этой серой массой. Из богемной тусовщицы Ленки Барыш, она превратилась в стальную бизнес-леди Елену Дмитриевну Барышеву или, как уважительно называли её за глаза – Барыню.
Одевалась она довольно-таки откровенно и сексуально, с удовольствием ловила похотливые взгляды, но вступать в отношения с местным элитным быдлом считала ниже своего достоинства. По мере необходимости ей тайком привозили из областного центра стриптизеров, они удовлетворяли её физиологические потребности по женской части и получали щедрое вознаграждение за качественно выполненную работу и молчание.
И вроде бы всё теперь было у Лены Барышевой, но оставаясь наедине с собой, её вновь и вновь обуревали творческие идеи, и она самозабвенно писала:  стихи, картины и, как умела, – музыку. Как же ей не хватало человека способного увидеть, услышать, понять и восхититься… Не было в этом провинциальном городишке умного, творческого человека способного разделить её взгляды и интересы. Образованных более чем достаточно, а умных – нет!
К примеру: приходящая домработница Зинаида – педагог по образованию. Казалось бы, должна быть умным человеком с тонким художественным вкусом.
— Скажи-ка Зинуля, что ты видишь на этом полотне? – спросила её как-то Елена Дмитриевна и указала на одну из своих последних работ ещё не оформленной приличной рамой.
— Я здесь не причём, – испуганно начала оправдываться Зина, – я к нему даже не подходила…
— Тебя ни кто, ни в чём не обвиняет. Я спрашиваю: Что ты видишь?
— Наверное, кто-то нарочно испортил холст? – робко предположила домработница.
— Пошла вон идиотка! – заорала на неё взбешённая Елена Дмитриевна.
— Если хотите, я всё исправлю… можно загрунтовать и будет, как новый… я к нему не прикасалась…
— В-о-о-он, тупая ду-у-ура-а-а!

Или будучи в гостях у Галки Стручковой - жены мэра, Лена, возьми да и прочти ей невзначай свои  стихи, написанные ещё в той, богемной жизни:
«В межгалактическом пространстве
Они стремились слиться с небесами.

Низвергнутся в пучину вихря будней,
Те, кто не сверился с вселенскими часами.

Глаза, растоптанные чьим-то скверным словом,
Глядят на нас с упрёком и позором.
О, как мы все поплатимся за это!
Придёт расплата – скоро!.. Скоро!.. Скоро!..»

Галка  посмотрела на неё с сочувствием и заботливо произнесла:
— Не щадите вы себя Елена Дмитриевна. Трудитесь не покладая рук, а ведь и время для отдыха выкраивать нужно. Заговариваться начали от переутомления, а это очень плохой признак.
— Это мое сти-хо-тво-ре-ни-е! – яростно сверкнув глазами, и еле сдерживаясь, чтобы не взорваться, по слогам произнесла Лена.
Галка состояла на должности заведующего психоневрологического диспансера и профессиональным чутьём тут же заподозрила неладное. Она заговорила тихим, умиротворяющим голосом:
— Я сразу поняла, что это ваши стихи. Это прекрасные стихи с глубоким смыслом. У нас есть очень хороший специалист и, если вы, Леночка, сможете выкроить пару часов, то…
Обругав Галку отборным матом, Лена выскочила из дома Стручковых, хлопнув дверью так, что от стены отошёл косяк. Она осознала, что грубые сердца провинциалов воспринимают лишь пошленькие стишки и песенки, да примитивные картинки над которыми не надо ломать их деградированный мозг. Вот тогда-то она и превратилась в надменную и спесивую Барыню. Она болше не желала знаться с так называемой местной элитой, потому как, более не считала их себе ровней.