Крысиный король

— Хочу предупредить тебя насчет Петтерсов, — шепнул Митя Соли, нажимая кнопку в лифте. — Конечно, они весьма эксцентричны, но для общества не опасны. 
— О да! — с радостью подхватил Люций. — Я лично проводил экспертизу и могу с уверенностью заявить: Фрэнк и Тэтти — прелестнейшая пара!
— Только не после четвертой рюмки водки, — возражает Прозепина. — Четыреста грамм алкоголя, и вуаля, овечки превращаются в котиков. Мартовских!
— Как будто ты не ведешь себя так же, а, миссис «Пошли купаться голыми в фонтане?» — подколола Прозепину Кэтти.
— То, что мы вместе учились, не дает тебе права трепаться о моих секретах!
— Ой, да все и так все знают. Ты вела онлайн-трансляцию в снэпчате! 
— Ага! Поймали звездочку! Сколько людей тебя после зафолловило?
— Трое с половиной! Ни славы, ни известности, даже в новостях не засветилась!
— Чья б корова мычала, Люций! Ни дня без селфи в зеркале!
— А ведь отличная идея! Давайте сфотографируемся!
— Кирк! Айфон! У тебя камера лучше!
— Я тебе кто, обезьянка с волшебной шкатулкой?

Чик! Лифт останавливается, и они вываливаются в коридор, дружно, работая локтями, ломясь наперегонки, как клоуны из миникупера. Митя придерживает Соли и, пока Прозепина с размаху пинает ногами ближайшую дверь в квартиру, успевает обежать ладонью все округлости и выпуклости.

— Фрэнк-хер! Затворник библейский! Жива! Открывай! Нам скучно! Мы хотим развлечений!
— Я сейчас ментов вызову! И ушат кипятка вылью! — доносится с противоположного угла лестничной площадки.
— Баба Зина! — восклицает Люций, с умилением отправляя воздушные поцелуи чему-то обширному. — Какая встреча! Соскучились? А мы тут проездом! Для гуляний и ликований! О как! Зацените?
— Плюхи ты у меня заценишь, окаянный! — другой голос, хриплый, усталый и мрачный. 
— Ай! И Дядя Петр здесь! Как у вас дела? Не беспокоит хребет?
— Потише, ребята, он же контуженный, — тихий из-за спины компании ответ.
— Фрэээнкии! — визжит Кэтти и целует небритую щеку, пока Тэтти дает пять Люцию.
— Давно не виделись, парниша! Хэй! У нас новенькая?
— Последнее приобретение Мити, — довольно, словно это его заслуги, представляет Кирк Соли. — Прямо с завода, только что закончила филологический. А какие скулы! Не монгольские, не китайские, чисто японская выпечка!
— Не смущай девочку, — мурлычет Прозя. — А не то я покажу ей те фотографии, что ты, пьяный, слал мне прошлым вечером…
— Ого, так у нас запой? Мы веселимся второй день подряд?
— Пф! Если бы! Третий!

Бутылки стукаются о полки холодильника. Что тут у нас? Салаты? О, Тэтти, ты настоящая мастерица! Не хвалите эту ленивую корову, весь стол куплен в «Ленте»! А она не способна приготовить ничего сложнее пиццы. У меня хотя бы пицца получается! Ты нюхал свою яичницу? Клянусь богом, твои носки и то приятней пахнут! Разумеется! Потому что я занимаюсь спортом! А ты! Ленивая корова! Что это за пролежни и обвесы? Ах, уж увольте меня объяснять гостям, какую часть твоего тела я считаю ленивой! А с чего бы ему не быть ленивым, когда в моих объятиях столь ленивая…

— Они всегда так собачатся, — подбадривает Соли Митя. — Поругаются минуту, и продолжат ворковать. Сверни-ка направо, руки вымоем… Где тут выключатель? Ага, найден. Садись на стиральную машину и чуть ноги раздвинь…
— Митя! Сюда в любой момент могут ворваться!
— Разве тебя это не заводит? 
— Митя! Ты же привел меня знакомиться со своими друзьями!
— Какая мысль! Позовем их! Вдруг присоединятся? Ты видела грудь Тэтти? Ох, я бы…
— Митя! Убери руки! И перестань вести такие речи!
— Охохо, я шучу, Солечка. Не напрягайся. Дай я полижу твою шейку…
— Ба-бах! Эй, новобрачные! А почему бы вам не осквернить другое место?
— Простите… мне жутко неудобно… Митя…
— Не беспокойся, красавица, все понимаю, но у меня есть одно дельце. Нужна чистая ровная поверхность. Мобильный протереть мне, к сожалению, нечем. Где тут у Тэтти зеркальце?
— А что у тебя там, Люций? Амф? А мне…
— А мне ты все еще должен за предыдущий раз.
— Плевать, чувак! Ты же свой чувачелло! Ты самый чувачейший из всех чуваков! Ты!..
— Тише, придурок! Услышат. Придется и с ними еще делится. Эта… твоя? Будет? Только учти, здесь не амф, здесь кокс.
— Ой, нет, тогда по тормозам. Тяжеловато для моей печени сегодня. И Соли кокс я точно не дам.
— И сам не летаешь, и другим?..
— Ага.

В гостиной для всех найдется место. Телевизор как фон и повод для обсуждения. Кирк превратил свой мобильный в пульт, и пытается переключиться на ютуб. Прозепина глубокомысленно оценивает глубину бутылки. Стоит ли ей догонять по уровню поддатости Кирка? Тэтти хвастается изменением в обстановке: китайские вазы. Выглядят неплохо, да? Они же поддельные! Конечно, а чего ты хотел за три сотни у. е.? У. е. из моей зарплаты! Ведь я банкноты на грядки выращиваю! Перепаханное поле, впадающее в Гольфстрим! Плантация! Да хватит, Фрэнк! Хорош хвастаться! А как у тебя на работе, Митя? Неплохо, вон с Кирком совместный проект замутили. Эй, Кирк, дружище! Раскроем им схему процветания? А вдруг они попробуют сделать так же? 

— Ну Кирк! Пожалуйста! — хором Кэтти и Тэтти.
— Объясни моему муженьку, как надо зарабатывать деньги! — прибавляет первая.
— Я все равно собираюсь рассказать им… — замечает Митя.
— Ай, еп, не кради лавры! Это моя затея! Ты там вторичный!;— Сам ты вторичный! — возмущается Митя. — Перекрою я тебе доступ к базе, и ни копейки больше не высосешь!
— Мальчики, успокойтесь! — вмешивается Прозепина. — А давайте…. Давайте лучше выпьем? Тост! Тост! 
— За свободу предпринимательства! — хором Митя с Кирком.

Секите, друзья-товарищи, тему. Вот есть у нас фонд реставрации, так? Очередь на ремонт исторических и прочих сооружений. А всякие ушлые ТСЖ живут-поживают, и совсем не обращают внимания, что у них с потолка штукатурка обваливается…

— Как в анекдоте! — перебивает Фрэнк.
— Нет, не надо! — пищит Тэтти.
— Поздно! Слово сказано, слову место!
— Сидит, значит, леди. Такая толстая, как Баба Зина. Перед ней — кот, размером с Тэтти. Ай! 
— Скотина ты, мерзкая, подлая, вонючая скотина!
— Ну не перед гостями же! Ай!
— Да мы и так все знаем! Ты анекдот продолжай, интересно, что дальше!
— А мне не очень.
— А мнение баб в расчет не берется! 
— Фу таким быть, Люций.
— Дама и спрашивает кота: ох, ты у меня такой умненький, умненький…
— Смотрит, все понимает, но сказать не может, да?
— Ты портишь весь эффект, Кирк!
— Плохую шутку ничем не испортишь!
— Да ладно. Анекдоты — фишка Фрэнка.
— Из-за этой фишки нас не пускают ни в одно приличное место!
— Ой, Тэтти, как будто остались еще приличные места. Куда не пойдешь — всюду китч да грязь, и морды, гнусные морды обывателей. Куда приятней — собраться вместе, с родными да близкими, на кухне за рюмочкой виски…
— Говорит Прозепина, тусовщица номер один, королева Рубинштейна и Думской.
— Не пали контору, Кэтти! Ты тоже там была, между прочим!
— Я проводила научное исследование. А не танцевала голой на стойке да не висла на шее у барменов!
— Танцы голой где угодно да на чем угодно — фишка Прозы. — объясняет Соли Митя. — Скоро градус поднимется, и ты сможешь в этом убедиться…
— У нас у всех тут есть своя фишка. — нагло встревает в приватную беседу Кирк. — У Мити, к примеру…
— Да заткнись ты! 

Люций отобрал у Кирка мобильный, и переключил на футбол. Все дружно возмутились: мол, мы такое не смотрим! Пролам беготню за мячиком оставь! После чего беседа на полчаса свернула в обсуждение достоинств икр Коутиньо да перевод Карасева в Арсенал. Улучшив минутку, Тэтти ухватила Кэтти за ручку, и увела в спальню.

— Вот, смотри, какие занавески, чистый шелк! Я их духами брызгаю, окно открываю, и ветер… ах! Свежесть! За каждый флакон не меньше пяти сотен рубликов улетает. 
— Прелесть, сестричка. А запах! Как будто дым от сожженых в воздухе денег! И как только Фрэнк тебя содержит? Ты же ходячее олицетворение растрат! 
— А куда этому зануде деться? Кто его дольше пятнадцати минут вытерпит? Угадай, про что он мне вчера полдня затирал? Казни диктаторов в Южной Америки и Африке! Ты знаешь, что Каддафи перед смертью толпа насиловала в задницу? Я вот теперь в курсе! А теперь представь, как он радостно, с восторгом, рассказывает этот бред какой-нибудь девушке на свидании. Ха! Бокал вина в лицо! Пощечина! Черный список!
— Да уж… я почти на сто процентов уверена, что он сегодня опять сцепится с Кирком. Или с Люцием. Да, скорее всего, с Люцием. Он сегодня нюхнул уже. Думает, я не замечу. След порошка на усах. Самодовольная улыбка. Как кот за сметаной полез. Хорошо хоть за сметаной, а не за юбкой.
— Не надо нам коварных соблазнителей! Еще одного Митю компания точно не выдержит. А то этот… рука у малолетки на ляжках, а глаза у Прозепины в бюстгальтере. Как думаешь, она замечает?
— Прямо светится от счастья! До сих пор не могу понять, что она забыла у Кирка. Как гуляла в университетские годы! А тут — ни-ни, даже почти перестала ходить в клубы.
— Не мудрено! Кирк ее поколачивает, какие клубы?
— Дамы! У вас междусобойчик? Вход по билетам? Или по желанию?
— Бесплатно для тех, кто не разваливается на хозяйской кровати! Митя, это коллекционные принты! Всего тысяча экземпляров!
— Лично разрисованные дворником Васей в подвале? Уникальная интерпретация травмирующего опыта представителя среднего сословия? Непонятого, ненужного, несуразного?
— Свои сказки студенткам в уши заливай! Брысь с белья! На тебе! На тебе! Кэтти, он слишком сильный, помогай!
— Ох-хо-хо-хо! В постели с сестрами! Такого у меня еще не было! 
— Кобель! Слезай с меня, пока Фрэнк не увидел! 
— Он слишком занят разговором с моей пассией. Дурочка с широко открытым ртом заглатывает все, что он ей заливает!
— Фрэнк ударил в твое единственное слабое место! В интеллект!
— Ау! Это запрещенный прием! Ау! Конвенции ООН защищают паховую область! Ау! Сдаюсь! А ты беги, оттаскивай муженька. Он портит мне всю методику…

— Между прочим, Мак-Нилл был первый, кто применил цивилизационный подход к истории человечества. Его «Возвышение Запада» смогло скомпилировать все имеющиеся источники, описав мир как диалог между мудрецами: Арабом, Китайцем, Европейцем… Россию Мак-Нилл тоже относит к Европе, между прочим…
— Это не правильно! У нас свой путь! Особенный!
— Угомонись, Кирк, не видишь, умные люди разговаривают.
— Да я тебя щас! Дрыном! Где тут дрын какой-нибудь?;— Благородные господа вызывают на поединок на шпагах!
— У меня с собой два меча! Вернее, меч и дрын! Меч для людей…
— А дрын для чудовищ! Ахахаха! Ну как ты, милая, еще не заснула? Мой балбес еще не путается в показаниях? А как же альтернативная теория? 
— Ну что вы, Тэтти, он так убедительно показал разницу между Микеланджело, Макиавелли и тостером…
— Давай на ты, Соли. Я не так уж и стара. 
— Ха! Подкололи курочку!
— Прозя, солнце, но она ведь на три года младше тебя…
— Возраст — лишь цифра!
— Ты про количество морщинок у глаз?

В дверь вдруг постучали. Настойчиво, с треском, с усердием. 

— Кого там принесло еще? Вы приглашали Дойчланда? 
— Нет. 
— Может, Ира вернулась? 
— Она б написала. Или позвонила. 
— Совсем не в ее стиле.
— А вы что, снова ее вписываете?
— Фрэнк обожает испытывать мои нервы.
— Но ведь ты такая милая, когда ревнуешь.
— Я не ревную. ****ь! Кто-нибудь… Люций? Не, не надо, ты ж под кайфом…
— Я? С чего бы это?
— Да кого ты обманываешь? Так. Фрэнк!
— Сама открой, не видишь, я занят!
— А если они пришли поговорить о твоей жопе? Ты же парковаться нормально не умеешь, и как БМВ еще цел-целехонек?

Стук в дверь продолжается.

— Ах, да какого! Звонок же есть! Ну и люди, ну и нравы.
— Звонок не работает года два, Фрэнк!
— А я вас предупреждала! 
— Ба! Баба Зина! К нам на огонек? А бутылку взяли?
— Алкоголики, тунеядцы, наркоманы! Оргии устраиваете! А я вызову дежурного! Он гнездо и прикроет! Вычистит заразу!
— Баб Зин, успокойтесь. Еще и девяти нет. Мы даже комендантский час не нарушаем…
— И не пытайтесь! Я за вами слежу! Я наготове! Чуть что — дежурный у меня на проводе!
— Так, какого дьявола мы слушаем эту маразматичку?
— Кирк, Кирк, ты тут не живешь, не создавай проблемы…
— Нет, послушайте! Она не имеет никакого права! Ни громкой музыки, ни танцев! Мои штаны все еще на мне! Какого хрена! Это надо пресекать, и немедленно!
— Вот я вас сейчас и пресеку! Тишина! Уважение! 
— Хорошо-хорошо, Баб Зин… все будет так, как надо. А сейчас я аккуратно, легонько, чтобы никому не мешать, дверь закрываю…
— Чтоб морду твою не видеть! 
— Кирк! Вечно ты все портишь! А вдруг она мстить будет? Названивать всю ночь?
— Ага, конечно, и полицаям накрысит. Приедут накрывать террористическую ячейку… или кучку подростков. А тут мы. Приличные, взрослые люди! С образованием!
— Ну, если твои два брошенных университета за неполное высшее считаются…
— Фрэнк! Прекрати! Давайте лучше выпьем!
— Вот за это, Прозя, мы тебя и любим!
— За отличные советы!
— И сиськи!
— Люций! 
— Ладно Митя, но от тебя я такого совсем не ожидала услышать! 

Симфония звона бокалов. Надкусанные бутерброды. Пачка конопе-шпажечек, сорок рублей стоимостью. Чем мы сегодня займемся? Настолки? Ни за что! Приставка? Чемпионат по «Мортал Комбату»! Да ну эту двадешную фигню, только проджектайлы и используете… Нет, Фрэнк, никакого «Соул Калибура»! Ты единственный, кто понимает, что происходит! И всех нагибаешь! Могли бы выучить хотя бы фреймдату. Нет уж, прости, у меня нет времени на игрушки. Это слишком по-детски. Думаешь? А чем ты предпочитаешь заниматься? Обманывать старушек со страховкой? Да, Митя, мы все помним… хватит! Хватит ругаться! Это на вас Баба Зина так подействовала? Ух, пережиток советской власти! Сколько агрессии! Неприятностей! Волнений! Значит так, устанавливаю правила. Брейк! Расходимся в разные углы и смотрим новости в вконтакте. Кто первый найдет идею для времяпровождения или беседы – трубит в рог, созывает племя! А может, лучше пропустим сантименты и спалим остров сразу? О, литературные отсылки на базе программы девяти классов! Брейк! Брейк! ****ь! Я кому сказала?!

— Извиняться? С чего бы это? Подумаешь, указал самовлюбленному кретину его место! 
— Я уже боюсь выходить с тобой из дома без намордника, Кирк! Тебе обязательно надо со всеми ссориться?

— Что значит — всего понюшку? Ты понимаешь, как ты рискуешь, когда эту дрянь добываешь? Похуй на нейроны, похуй на насморк. Но бегать под тридцатник за закладками!
— Да там схема налаженная. Я же не сам мотаюсь, я парнишу посылаю, за пару граммов. Списываюсь в телеграмме, сообщения через сутки удаляются… 

— Дверь тут как-нибудь закрывается? Не хочу повторения прошлой части марлезонского балета…
— Митя, ты зациклен на сексе! А ведь у тебя такой занятный круг общения…

— Выводок крыс! Гремучих змей! А ты — главный павиан на районе! 
— Зачем тогда всех каждый раз приглашаешь, если они тебе даже не нравятся?
— Все вполне культурно, пока ты не разгоняешься! Как камикадзе! Берешь курс на красную тряпку тореадора и не останавливаешься! Советский союз, особый евразийский путь, Гумилев и Дугин – больные места Кирка! А ты троллишь и троллишь беднягу! Тебе сколько лет? Ты хоть что-нибудь можешь сказать в свое оправдание?
— Морозы были придуманы чекистами! В тридцать седьмом году. До этого на территории России царило вечное лето, прерываемое редкими весенними паводками…
— Какого? Что за херь? Где тут пульт…
— Пульт не поможет. Это я с мобильного переключил. Щас, найду что повеселее. ТНТ сойдет?
— Только если ты его заложишь в квартиру Бабе Зине. И да, отдай мой мобильный!
— Ах, почему у нас так мало выпивки?
— Загляни под стол. Там все бутылки.
— Другой разговор! Продолжим перевод из-под во внутрь?
— Сначала – перекур. Кто со мной? Митя?
— Промах.
— Фрэнк?
— Не пробил.
— Бля, да какого? Люций?
— Эх, так и быть.

На балконе среди множества коробок с алиэкспресса ютится стул. Люций взбирается на него с ногами в тапках. Кирк грозит пальцем: смотри, Тэтти увидит! Оторвет яйца! Разумеется! Ведь табуретка – эксклюзив от Гоши Рубчинского! Славс гопо-стайл фром Техас! А если честно, я даже не знаю. С одной стороны, у Фрэнка есть баба. Полезно в хозяйстве. Уборка. Койка. Хавчик. А с другой – ты когда в последний раз его не на хате видел? На ленче? А, вы работаете рядом. Да, так труднее заметить. Как наркозависимость. Подумаешь, принял один раз, с кем не бывает. Дружки какие-то сомнительные появились. Ночами пропадает. Прыщи повсюду на коже, так это много у кого выскакивает. Ногти слоятся. Недостаток витаминов! Падение иммунитета. Ползарплаты уходит на товар. Вот тут уже можно забеспокоится. Прямая угроза семейному бюджету. И руки трястись начали. А теперь представь, как если бы все эти пункты сплелись в один. Капля воды не причиняет боли, но если встать под водопадом…

— Люций, у тебя, кажется, серьезные проблемы.
— Да херня! Мне по жизни скучно. Дай зажигалку! О, газа почти не осталось. Ебнем ее с балкона? Пуская взрывается! Пластиковой шрапнелью по серому миру! Фейверком цветастым раздавим банальность!
— Тише, тише… Фантомас разбушевался. Забей. Уже стемнело. Все равно взрыв не увидим.
— Говоришь как баба! Как нудная плесневелая баба! Баба — предатель хуже змеи из Райского сада. Змеи, скрещенной с вампиром, чьи клыки выделяют размягчающий кости яд.
— Даже для тебя это звучит слишком по-сексистки.
— Плевать! Я не могу остаться в стороне, когда моего друга ведут в сторону чудовищной ошибки! Беда близко!
— Какая беда? Разориться на пересылках подделок под Клода? Я боюсь, Фрэнк зарабатывает намного больше всех нас. Он не только Тэтти содержать может. Ему на целый гарем денег хватит.
— Ты не видишь всей картины. Не понимаешь приметы. У тебя такого не было, ты смотришь и умиляешься невинности мусульманской овечки. А ведь человек тонет. Уходит в трясину. Но ты его не спасаешь. Он не кричит, руками не размахивает, не брыкается. Не ведет себя как классический утопленник из сериала про спасателей. Все его силы уходят лишь на то, чтобы остаться на плаву. Чувства – странная вещь. Вот их полно, и ты глотаешь воздух ведрами, ведь он никогда не закончится. А вот из-под ног выбили табуретку, и ты дергаешь туфлями, танцуя одинокий канкан повешенного.
— Я и не видел в тебе поэта, Люций. Какие образы! Сколько экспрессии! Понахватался умных слов у Фрэнка?
— Все шутишь. Зря. У меня начиналось точно так же. Кэтти и Тэтти – две сестрички. Одного поля ягоды. Яблоня от яблока недалеко падает. Если рубить дерево аккуратно, незаметно… в день по сантиметру древесины. Может, пойдем в кино? Не знаю, холодно, да и вряд ли в кинотеатрах есть что-то приличное… тук. Слушай, я тут могу по дешевке достать билеты в Венгрию, слетаем в этот уик-энд? Венгрия? Восточная Европа? Фу, грязь, менталитет третьего мира, ты что, Бората не смотрел? Хочешь, чтобы меня там похитили? Тук-тук. А как тебе предложение…
— Тук-тук-тук! Прошу прощения! Мне побазарить по мобиле надо, а вас все заждались в помещении!
— Сейчас, еще пару затяжек сделаю. И мысль довершу…
— Да-да? Ты уверена?
— Фрэнк и сам еще не понимает, что он в западне. В капкане бедр, вагине дентанте. Сунул в нее раз, а обратно лишь половина возвращается.
— О господи. Ты так одета? И совсем одна? Стоп! Никуда не уходи. Я сейчас приеду. Что?
— Люций, осади своего внутреннего Вергилия. Ты драматизируешь. Тэтти – не черная вдова. Ранняя и неестественная смерть Фрэнку определено не светит…
— Подумаешь, эти дни. Хочешь, я процитирую тебе любимый анекдот моего друга Фрэнка?
— Потом будет поздно, Кирк. Бить в набат надо сразу же, как появляются симптомы. Скука и обязательства! Мелочи, а доводят до ручки любого…
— На крайний случай я могу встать у стены и заняться собой сам, а ты посмотришь.
— Я дружу с Фрэнком дольше, чем ты, Люций. И я знаю его бывшую. Иру. Ты видел Иру, Люций?
— Я видел. И да, она была та еще стерва! И динамо. Надеюсь, вы меня за подобного субъекта не примете… я убегаю. По работе. Может, вернусь, а может, и нет. Зависит от обстоятельств. Посмотрим.
— Что-то случилось? Проблемы с фондом? ТСЖ в суд подают? Это не может подождать до утра?
— Нет, Кирк, не волнуйся, это не наш с тобою проект, это другое. Личное. Чао, бамбино!

Хлопает дверь. Аргонавты возвращаются на кухню. В спину Мити летят проклятия и шутки. Давайте выпьем! А где Фрэнк? Показывает коллекцию солдатиков Соли. Ну и отлично! Девушка отвлечена, не так расстроится… орел наш к своей ненаглядной полетел? Наверняка. Как будто есть варианты! К кому ж еще? К президенту всероссийскому? Вот силища у женщины! Перед бывшей! Пресмыкаться! Два года! Сколько это получается дней? Семьсот? Восемьсот сто двадцать восемь? Примерно. Восемь сотен дней и штук тридцать баб. А все забыть не может. По первому зову срывается, несется спасать. А она им пользуется. Не, слово «пользуется» совсем не подходит по контексту. Оно подразумевает интеллектуальную, мыслительную деятельность с заранее намеченными целями. А может, она садистка? А Митя — мазохист? Крыса кололась, плакала, но продолжала жрать кактус? Ставлю сотню, что Митя вернется часа через два. Зависит от расстояния и обстоятельств беды нынешней. Придет сюда, набухается, и выебет новенькую. Думаешь, она даст после такого? А как же! Он же не дурак! Цветы возьмет. И душещипательную историю впридачу. Юмористическую байку с кучей занятных ответвлений. Быть Соли сегодня растленной. Только надо оттащить от нее Фрэнка. Так. Люций! Тэтти! За мной, свадьба не состоится без невесты!

— Ох, какой он харизматичный, когда командует! – улыбается Прозепина. – Ух! Я его даже боюсь немного. Нет, правда! Руку поднимет – и на мне живого места не останется. Зашибет. И это классно! Подумай только, Кэтти! Я же ему ни разу не изменяла!
— Даже с тем очаровашкой из забегаловки с раменом?
— Даже! Хотя обидно было. Мы сидели до самого закрытия. Я все хотела подмигнуть ему глазом, а не получалось. Лицо сводило. Как наяву вижу… Кирка… с ремнем… или занесенной ладонью… мурашки по всему телу пробегают… Сама знаешь, я дама свободных взглядов…
— Ты опять избегаешь слова на букву «ш»?
— Кэтти! Если он не в курсе, то это не измена!
— Воюем за мир и ****ся за девственность?
— В адюльтере всегда виноваты двое! Секс с кем-то кроме мужа – не причина, а следствие!
— А зачем мы развиваем тему, если тебе и так известно мое мнение?
— А зачем вообще видеть друг друга?
— Будем напиваться каждый в своей квартире!
— В разное время!
— И по разному поводу!
— Надо составить график, чтобы не пересекаться. Я, чур, занимаю пятницу.
— Фу, как пошло.
— Но ведь потрясающе удобно! Все выходные есть, чтобы отлежаться!
— Типичный россиянин мод он?
— Нет, в таком случае на столе была бы водка. Откуда винишко, Тэтти?      
— Домашнее. Кипрское.
— Разве на Кипре есть винодельни?
— Конечно! У меня там языковая практика проходила. Я, правда, мало что с нее помню. Но вино там однозначно было.
— Чудесные студенческие годы! Соли-Соли-Соли. Какое необычное имя. Родители – аристократы?
— Скорее наркоманы.
— Люций!
— Все гораздо хуже.
— Юмористы?

Иногда гидра отрубает себе одну из голов и пришивает на ее место чужую. Таким образом она может вкусить мысли коровы, крысы, лемура. Голубя. Кита, курицы, галки. Тигра и элефанта. Чужой мозг всегда воспринимается необычно. У либералов он слоистый, перемешанный, с правильно задуманной геометрией и уебищной реализацией. У левых и того хуже. Умоляю, не надо о политике. Но у нас есть Соли! Она новенькая! Нам интересно ее мнение! Каталогизировать, занести в категорию. Люди – насекомые, а мы их с микроскопом, с микроскопом! Переключите на новости! Чур я - Бивис! А я - Баттхед! Комментируй, Тэтти!

— Мы видим перед собой бывшего президента Грузии. Он роется в гардеробе. Галстуки! Разных расцветок! Какой же выбрать на свидание? Какой — на съедение?
— Страшные последствия наводнения в Токио. Свежие кадры с пострадавшими. Только здесь и только сейчас! Всего триста йен фотография!
— Пять баллов, Люций! Соли! Что ты скажешь…
— По поводу олигархического режима Трампов, выславшего десант на макаронного монстра, чтобы раз и навсегда покончить с растафарианством? Только одно: они пожалеют об этом! Ктулху нгуен вфагвн! Древний проснется!
— Ого! Я не ожидал, что в столь симпатичной головке рождаются столь забавные умозаключения!
— Подлизываться низко, Фрэнки!
— Таким не занимаюсь! Глаголю истину! Вы сами подумайте! Хоть кто-нибудь из нас сейчас замечает отсутствие Мити?
— Я чувствую фантомную боль. Как будто мне удалили что-то кривое и лишнее. Третью ногу…
— Или пенис?
— Развратники! Лицемеры! Он же наш друг! Сплетничать за спиной товарища — недостойно! Мерзко!
— А бросать нас так внезапно — нормально? Мы собираемся раз в месяц!
— Да и хрен с ним! По-моему, Соли отлично вписывается в компанию!
— Проведем ритуал посвящения?
— А в нем будут кровавые жертвоприношения? Да? Ну пожалуйста! Я уже готова! Только досмотрим этот милый сюжетец…
— Крысы обычно живут семьями, но иногда сбиваются в стаи. Это делается для облегчения поиска пищи и упрощения выживания. Для стай характерна четкая иерархия. Вожаки – самые большие и опытные самцы, сражающиеся за власть и влияние. Большинство, которое хотело бы в этом участвовать. И изгои – крысы, стоящие в сторонке, не имеющие возможности или желания быть частью коллектива. Их устраивает статус наблюдателей…
— Это не сюжет, это продолжение прерванной новостями образовательной программы. И она еще часа два длится.
— Ой! Тут же австралиец снимался! Тот, что умер от укуса крокодила!
— Отравился ядом ската, вообще-то.
— Не занудничай, Фрэнки!
— А тебе, Прозя, лишь бы на мужиков заглядываться.
— Ревнуешь меня к австралийцу, милый?
— Скажем так: ему повезло, что он уже в могиле.
— Я все еще в предвкушении посвящения. Что надо делать?
— Раздеваться!
— Цыц! Для начала – глотни вот этого.
— Жжется! Кха! Гадость. Какого дьявола?! Я не заказывала виски!
— Тебе потребуется смелость, дщерь господня! Испытание заберет все твои силы!
— А можно мне оставить немножко энергии, чтоб домой добрести? Я не хочу заказывать убер.
— Путь домой — наименьшая проблема. Выбрось из головы лишнее, страх – убийца разума…
— А пустыня – гигантский туалет для котиков.
— Сюда все! Тихо. Хм. Надо обеспечить алиби. Тэтти?
— Да, мой милый?
— Будь готова включить музыку погромче. Как только дверь захлопнется.
— О нет, только не Тэтти! У нее совершенно нет вкуса. Прошлый раз был ужасен! Я не могу наслаждаться Бахом даже под мухой.
— Но ведь это был Бетховен…
— Ты опять выходишь на связь, му…
— А вот эта отсылка невероятно грубая!
— И тогда у нас проходил тематический вечер, мы же тебе объяснили…
— Ага, тематический. Вместо того, чтобы гулять по улице и сокращать популяцию пьяниц вы жрали бейлис.
— Бейлис с этикеткой «Молоко-плюс»!
— Не имеет значения. Я отказываюсь…
— Окей, окей! Победа за Прозепиной. Иди, подбирай саундтрек! Только не косячь со своевременностью...
— Ведь главное – вовремя высунуть!
— Люций!
— Да не обращайте на него внимания! Вы лишь провоцируете дальнейшие выходки!
— А ведь Фрэнк давно юморески не вспоминал…

Диспозиция такова: помнишь дверь на противоположном конце лестничной клетки? Баба Зина и Дядя Петр. Два кита, возомнившие себя порядком и законом подъезда. Судья Дредд в двуполом обличие. Фиолетовый кожзам с пуговицами? Нет, соседняя, железная. А глазок у них есть? Как же без него! И что мне тогда сказать, если они меня на подходе заметят? Делать им нечего, в дозоре  стоять… Ха! Да наверняка! Сменяя дежурство, караулят нас, торжественный марш с винтовками от туалета до прихожей каждый час… нет, я не шучу. Действуй по обстоятельствам! Соври что-нибудь! Тебе вдруг понадобились прокладки. Да еб твою Люций! Когда сожжешь последние остатки интеллекта, предупреди нас заранее! Ты завидуешь моему стилю. Тебя что, ничему не научил Митя? С девушками надо быть борзым. Наглым. Брать в оборот, пока они растерялись. Ахахахаха! Ах! Черт, не, не могу. Перед кем ты понтуешься, Люций? Мы все видели запись, на которой ты целуешь ноги Кэтти! Я не видела! И они не должны были! Это видео для домашнего пользования! Это было извинение… за что? За поздний приезд домой? Боюсь представить, что она с тобой сделает, если совершишь что-то пострашнее! И правильно боишься, я же недавно купила новую игрушку, такой необычной формы, с шипами… о, а может, мне так же воспитывать Фрэнка?

— Какие неожиданные подробности семейной жизни всплывают!
— А они не для твоих ушей! Ты еще не прошла посвящение! Инициацию!
— Но я пытаюсь это право заслужить! Это вы все кормите осьминога. Тянете одеяло в разные стороны. Сюжетная линия теряется, и зритель уже не в курсе, что ожидать далее.
— Но ведь самый смак не в том, что сделано, а как.
— Если продолжить поднятую тему, могу шикарный случай рассказать. Фрэнки в очередной попытке меня удовлетворить…
— Рассказал пошлый анекдот, да?
— Ай! Тэтти! Он щипается!
— Второй подкол за десять минут! И чем я тебе так не нравлюсь?!
— О, да тут целый список претензий. Во-первых, на тебя запала моя сестра. Во-вторых, ты…
— Единственный мужик, которого ты не смогла у нее отобрать?
— Да не было такого!
— Никогда, и вот опять?
— Лол, у нас же есть Прозепина! Сборник информации, архив в сиськах! Пусть будет третейской судьей, она все должна знать. Эй, Прозя! Слышишь меня? Правда, что Кэтти подкатывала ко всем, кого Тэтти умудрялась поймать?
— Я проверяла их верность! Не могу же я позволить младшей сестренке выйти за какого-нибудь мудака!   
— Говорит девушка, живущая с Люцием.

В дверь постучали.

— Когда ты починишь звонок?
— Никогда! Вы же им пользоваться будете!
— Нет мужика в доме, все разваливается…
— О, Ира! Привет. А мы тут…
— Так и будешь стоять в дверях?
— Какого эта коза тут делает?
— Не твое дело, Кирки!
— Как грубо! Неудивительно, что Фрэнк выбрал Тэтти. Кстати, привет. Я Люций.
— Да мне поебать, кто ты. Я здесь не ради обмена любезностями с левыми полудурками.
— Восхитительная дрянь! Да, Кирк, твоя взяла, все всегда может быть хуже. А кислотой она плеваться умеет?
— Нет, зато с удовольствием выцарапаю тебе глаза. Мы продолжим стоять на пороге, или вы впустите меня в квартиру? Она все еще наполовину моя!
— Жаль, что мне не хватило мозгов сначала купить ее, а потом выйти за тебя.
— А моему бате хватило мозгов устроить тебя управляющим в фирму!
— И до сих пор не уволить оттуда. Видать, дочку свою он любит меньше, чем ее бывшего. Что, так и не подарила ему внука?
— Сука! Членосос! Педрила!
— Я тоже очень рад тебя видеть.
— А я вас предупреждала, землеебы! Дежурный на проводе! Вся королевская рать! Спецназ из Грозного мчится! Перестреляет, и не спросит, как звать! О, привет, Ирочка.
— Здравствуйте, Баба Зина.
— Опять не успела на метро? Хочешь тут ночевать? Правильно! Твоего умника надо контролировать! Организовал притон! Не дает спать! Жабу приютил жирную!
— На себя посмотрите! И как вас еще лифт выдерживает?
— Не смей гавкать на почтенную пенсионерку! У нее наградные грамоты! А ты, Ир, смотри за гадюшником, оборзели, сожгут дом, им дай только повод!
— Сейчас я им устрою! Мигом успокоятся. Дядя Петр! Сколько лет, сколько зим! Вы расскажите, как жизнь?
— Ой, нет, это надолго затянется. Хватит! Заходи, раз пришла. Люций, не сопроводишь ли даму к гардеробу?
— Я сама тут все знаю! Так. Зачем выставили в коридор тумбочку? Она же все место занимает!
— И помните, Ирочка, господа полицейские у меня на проводе!

Топот слонов, скрим волынок, пиходелические круги с бубном.

— В России отличная школа дарк-электро! Разумеется, сейчас его никто не играет. Не актуально. Отцы жанра утяжеляются, новички хотят урвать лавры Литтл Биг да Кристал Кастлес. Упрощение до трех сэмплов в песне! Ирония в дурацких текстах! Псиклон Найн и Давн оф Ашес расширяют ряды индастриал блэка, похвально, качественно, но ведь мы их любим не за это! Жаль, что наши проекты не долезли до мировой сцены. Рустед Сан – лучшие! Аггротех, не чистые дарк вейв или электро, но ведь последние треки показывали нехилый такой прогресс! Тоталитарный Рай! Сны Бетона! Постапокалипсис, вечная вечеринка с привкусом радиоактивной пыли, смешанной с ароматом зажаренной гоблинами крысы! Хотя не одним ржавым солнцем мы гордимся. Игорь Токарев! Автор Ла Плазолета и Темпус Немини! Или Немани? Не важно, не помню. Мультиинструменталист, душой родившийся в Мексике, а телом — в промерзшей Сибири. Насилие, смешанное с тоской, мечты, переходящие в бэдтрипы. Нигде не публикует тексты, стесняется. А зря! Народ должен знать своих героев! Виртравен Дреам, Ого МК, А.Д.Р.О.Н, Слиитграунд….   
— И это твое оправдание, Прозя?
— Ты о чем?
— Ты правда считаешь музыкой треск гитар, имитирующий автоматную очередь? Выпуск газов поршнями?
— Это всего лишь вступление! У Гната всегда так…
— Как знаешь, а я не хочу это слушать. Пойду лучше на кухню. Что тут у нас?
— Во многих текстах средневековой Европы встречаются упоминания о так называемых крысиных королях. Множестве мелких крыс, способных объединится в одну большую.
— Как трансформеры, ага. Автоботы!
— С точки зрения науки, данный феномен объясняется следующим образом: новорожденным крысятам тесно в норках, они ворочаются и сплетаются хвостиками.
— Розовенькие чудненькие создания! Слепенькие! Пищат!
— Фрэнк, нам нужно поговорить.
— Подожди, сейчас.
— Кости еще мягкие, и, согнув хвосты много раз, крысята запутываются. С этого момента они обречены всю жизнь провести вместе, не имея возможности выбраться из образовавшейся кучи. Им надо научиться существовать друг с другом, добывать и делить пищу, перемещаться по туннелям. Крысиный король не испытывает чувство одиночества, имеет поддержку в драке, не выплачивает ипотеки. Но не все так благостно в судьбе крысиного короля. Иногда он вынужден пожирать самого себя…
— Фрэнк! Ответь мне.
— Ну?
— Сколько еще это будет продолжаться?
— А ты будто не знаешь.
— Она приходит к нам, когда хочет. Живет неделями. Доебывается. Пару раз приводила каких-то дружков. Выбросила мой шелковый платок!
— Если б не ее отец, никакого платка бы не было.
— И это – причина ее терпеть? Ты, трусливое подобие мужчины!
— Прошу прощения, что встреваю в беседу. Но уверяю вас, это надо видеть.
— Запиши на смартфон, и покажи нам потом, Люций!
— Но там Соли и Прозепина. Совместный стриптиз в гостиной. А ваша Ира не хочет быть зрителем, и требует места на кухне. На кухне без вас.
— Ах, она еще вздумала мне указывать!
— Да плевать на нее! Пошли, это нельзя пропускать!
— Фрэнк!

В коридоре места немного. Ира протискивается мимо Тэтти и Люция. Боже мой, что мне делать? Я так устала от ее присутствия. Понимаю. А он как будто не замечает. Понимаю. Наоборот, делает все мне назло! Внимание ей уделяет! Тэтти. Я немного не в курсе всей ситуации, но, как мне кажется, Фрэнку подобное тоже не нравится. Наверняка даже больше, чем тебе. Я знаю! Но ничего не могу поделать! Она меня бесит! Каждой ресничкой! Ебучими наковальнями в ушах! ****ским выражением рожи! Почему он не прекратит это? Почему не уволится? Может быть, он боится, что не сможет тебя содержать? Попросил бы меня найти работу! Ох, Тэтти, я понимаю, момент не подходящий, но ты сама вслушайся, как смешно звучит-то. Произнеси раздельно, по словам. Попросить. Тебя. Найти. Работу. Совершенно не сочетается! Люций, как можно быть таким мерзким? Я же тебе душу открываю! Боль и ненависть! Лучше прижмись поближе… мы в коридоре, тут тесно. Дотронься до моих волос. Они тебе нравятся? Я так понимаю, ты хочешь отомстить сразу и Кэтти, и Фрэнку? Я одинока и несчастлива! А я не тот, кто всаживает нож в спину другу и изменяет невесте. Да похрен! Я хочу расслабиться! Кокс. Он у тебя еще остался? Совсем немного. Неприкосновенный запас… Дай мне! Пожалуйста. Хер с Ирой. У нас уже были пати, где она присутствовала. Я не хочу терять вечер из-за этой суки. Она только на это и надеется. Добивается. Нууууу… Люций. Ты ведешь себя отвратительно! Приносишь наркотики в мою квартиру и не хочешь делиться! Последнюю, между прочим, не забирают! Козел ты! Пользы от тебя — как от Фрэнка! Даже в том, в чем ты хорош, у тебя ничего не получается! Вот тут вот обидно было. Про Фрэнка или ..? Давай так. Ты нюхаешь мой Эн Зэ, я звоню курьеру, и он привезет еще. А ты скинешься. Ок? Ок, только встречайся с ним в подъезде. Ха! Я его вообще видеть не собираюсь. Скажу координаты места, и заберу. Надо только двор осмотреть перед этим. У тебя будет время, когда мы пойдем за дополнительной выпивкой. А я говорил, что мало взяли! А они специально не добрали нужное количество. Тут важно не спиртное, а сам процесс похода за бутылкой. Ха, да ты повторяешься. Про что? Процесс и результат. Что там все-таки у вас с Фрэнком в постели было?    

Лампочку заменили на диско-шар, светящийся и крутящийся автоматически. Среди лучей и пятен красные тела извиваются, дрыгаются. Окно открыто, но жар не уходит, Прозепина вскочила на подоконник, ух! А вот так вы можете? Привет, столица! Лови мой лифчик! Куда дура вылезла упадешь же нафиг. Чмок! Я ждала своего супермена. Который за бедра обхватит и спасет. Постыдились бы. Соблюли приличия. Кэтти, ты скучная! Иди нуди Люцию! Фрэнк двигает тазом, прочно наседая на Соли. Та смеется, игриво тыча пальчиками в стороны. Тэтти чихает да шмыгает носом. Сделай погромче, диджей! Диджей! Эй, Кирк, ты там не задушил ее? Басы сотрясают комнату. Майор Лазер оценил бы мощность. Соседи? Да пошли они в жопу, соседи! Никогда их не любила! Все эти морды, люди, снующие всюду, и их проблемы. Их амбиции и желания. Трепетные тревоги чувств верующих, объекты всеобщей ненависти, предложения, от которых нельзя отказываться. Вот ты меня понимаешь, Люций? Да? Я не слышу! Слишком много вокруг голосов, требующих внимания, уважения, милости. Глобальное потепление! Война в Боснии! Инвалиды, негры, голубые, муслимы, футбольные фанаты, ученые, распиливающие бюджет НАСА, карлики, жертвы радиоактивных испытаний, солдаты-срочники, озабоченные папаши. Аттракционы на любой вкус! Будь кем хочешь! Беспокойся обо всем вокруг! Повышение пенсионного возраста, есть ли жизнь на Марсе, новые стринги Мэрилин Монро, да-да, твои мы уже видели, Прозепина, и то, что под ними — тоже… гонки НАСКАР, девальвация бананов, эротические ритуалы народов Африки смотреть без регистрации. Роли и занятия для всех! Убивай пингвинов, еби полицейских, спасай планету от ожирения, нагадь в кружку Рональду Макдональду, сдай кровь, сука! Всю сдай! И свою сеструху! Ведь все это имеет значение. Пирамида Маслоу с масонским глазом смотрит на тебя. В ожидании действий. Пробивай головой стены! Быстрее, пока никто не заметил! Знаешь, Люций, я тебе не говорила, но я испытываю к тебе определенного рода уважение. Быть наркоманом — жить чем-то настоящим, важным для здоровья и нормального кровообращения. Слабо погубить себя в изначально проигранном сражении? Сторчаться может каждый, так почему бы не ты? Вот бы Московский Кремль сделали из кокса! Наглядная иллюстрации преимуществ нахождения на вершине пищевой цепочки. Я разве разрешала курить в помещении?

— Монолог, конечно, забавный, но про наркоманов ты из Трейнспоттинг с****ила.
— Ваше мнение очень важно для нас, Кэтти.
— Что еще тебе важно? Может быть, мое спокойствие и безопасность?
— Давай не будем начинать…
— Не начинать надо было раньше! Сейчас несчастливый конец близок!
— Эй, не кипятись, сестрица. Мы развлекаемся. Нюхни с нами. Люций заказал курьера…
— Что. Он. ****ь. Сделал?
— Курьера. Я употребила его Эн Зе, а теперь порошка хватит на всех. Фрэнк оплатит, я гарантирую. Мы давно так не отрывались. Всем будет весело.
— …   
— Оставь ее.
— Уверена?
— Она все равно на кухне долго не продержится. Там Ира.

— Привет.
— Ну привет.
— Давно не виделись?
— Аж целых пятнадцать минут!
— Тебе обязательно срываться на всех вокруг?
— А как еще мне выражать свою агрессию?
— Логично.
— *******рично.
— Жаль, я - не такая. Мне бы покричать. Поругаться. Поломать мебель, побить посуду.
— Так что мешает? Вперед! У Фрэнка есть бабки на новый столовый прибор!
— Но это же не его вина…
— А чья же? Твоей лахудры-сеструхи?
— Нет. Люция. Или… меня?
— Ты из тех ****утых, которых жизнь ****ит, а они говорят «О да!»?
—Ой-ой-ой, что я слышу? Забившаяся на кухню бывшая Фрэнка? Голос с параши? Ах… ха-ха? Прикинь. В голове — сотни способов тебя опустить, а я ни один не использую. Как-то плевать. Разве это имеет смысл? Меня это не беспокоит. Меня почему-то редко что беспокоит.
— Ну аухеть теперь! Замороженная! Несите свечи, факелы! У нас тут человеку никак! Надо его растревожить!
— По-моему, ты кое-чего не поняла. Надо показать наглядно. Слабая эмоциональная вовлеченность позволяет грамотно анализировать происходящее. Все куда-то бегают, рыдают, вешаются, а ты подмечаешь. Слабые места, предпосылки и последствия, закономерности развития событий…
— Я поняла! Тебя сюда послали, чтобы усыпить меня! Или заставить совершить самоубийство! От скуки!
— Я всегда завидовала сестре. Она так легко отдавалась чувствам. Плыла по течению. Мне казалось, что у нее есть что-то, чего я лишена. Нечто большее, лучшее. Потому я уводила у нее всех мужиков. Это было просто: интеллект, чувства вкуса, контраст между ее жирком на боках и моими подтянутыми сиськами. Спала с ними пару раз, а потом бросала. С мужиками спала, а не с сиськами.
— Душеизлеяния, вот только мне-то это нахуя выслушивать?
— Наверное, так я старалась самоутвердиться.
— Трахаясь с попользованным материалом!
— Ты совершенно не умеешь слушать тихо?
— Я на тебя и смотреть не собиралась!
— Тогда сразу перейдем к финалу. Единственный мужик, которого я не смогла увести у Тэтти — Фрэнк. Кажется, он действительно ее любит. Слышишь, Ирочка? Любит!
— Да какое мне дело до отношений Фрэнка и его суки?
— Я тоже всегда этому удивлялась. С чего бы меня должна ****ь младшая сестра и ее хахали? Тем более, они оказались теми еще шлюхами. Как верить мужчинам, когда они раз за разом раздвигают тебе ноги. Сразу картины маслом перед глазами. Ой, это ж флирт. Нет, прикосновения ничего не значат! Сначала запястье, потом локоть, легонечко, ненавязчиво, делая их естественными, привычными… вообрази, как Фрэнк целует Кэтти. Как засаживает ей, потный и счастливый…
— ****а! Пошла нахуй!

Музыка в гостиной внезапно стихла.

— Я сейчас вызову дежурного! Вам не хватает квартиры? В коридор намылились? Выселить нас с этажа хотите! Захватить лестничную клетку, лифт, газон, ларек с гастрономом!
— Митя! Давно ты тут?
— Долбит, кричит! А бесы не слышат! У вас же вакханалия! Дискотека!
— Спасибо вам, Баба Зина!
— Чего?
— Вы спасли Митю! Посмотрите на него: мокрый, очки сбились. Рубашка не на ту петлицу застегнута. У человека — беда. Ему явно плохо.
— Да я…
— Спасибо, огромнейшее вам спасибо! Вы такая ответственная… все контролируете. Есть на кого положиться в трудный час! Зачем звонить дежурному, если я знаю вас!
— Ох… спасибо… даже не знаю, что сказать…
— Это мы должны говорить: извините! Мы сейчас же сделаем музыку в два, нет, в четыре раза тише! Совсем выключим! Тем более, все уже натанцевались и устали. Простите нам нашу молодость! Мы беззаботны, и мало думаем об окружающих!
— Ловко ты ее отшил, Люций. А слог какой! Ты, случайно, не писал сонеты в юности?
— Разве что матерные частушки. Мымра, вобла, целка, ****ь. Выбирай любую — какая разница, кого ****ь?
— Люций! Только я нашла что-то хорошее в человеке!
— Я был обязан спустить тебя с небес на землю, Тэтти. Митя, как ты?
— Хочу нажраться.
— За милую душу! Оливье? Картошечку?
— Дурак, ты же в курсе, что я про другое. Где тут моя дама находится?
— Понимаешь, наша компания — особенная. Социопатическая. Мы, в общем-то, не особо друг друга любим, и находится долгое время вместе не способны. Как в анекдоте про советскую власть. Примерил Брежнев шапку Мономаха, а она ему как раз. Кхм. Нет, кажется я что-то напутал. Не так все было, совсем не так. Проблема в том, что другие люди нам нравятся еще меньше. Они слишком серьезные. Сложные. С грузом обязательств и заблуждений. Забавно смотреть со стороны, но участвовать…
— Поооняяятнооо… стандартная волынка. Да, Фрэнки, отверженный ты наш. Отличительный. Как парень из Теории Большого Взрыва. А сейчас… можно, я унесу Соли? На белоснежных крыльях любви?
— Только по пути в океан лавы не урони.
 
— Слушай, ну их нафиг. Душное место. Сейчас все напьются, и полезут старые дрязги да противоречия. Поехали ко мне, м? У меня водяной матрас.
— Ого! Наверное, удобно прыгать? Качаться на волнах?
— Эээээ… да. А еще есть фрукты. Папайя… какая-то странная вьетнамская херня, выглядит как бесцветное желе, прячется за шипами. О! Арбуз!
— Потрясающе!
— Эм… наверное.
— Мы можем проделать в нем дырки!
— Зачем?
— Чтобы тыкать в мякоть членом! Это отличный заменитель женщины! Мне Фрэнк рассказал. Больше всего вагину по обхвату и плотности напоминает дыхательная щель морской коровы. Вторая в топе — сырая свинина! Чуть-чуть подогреть в микроволновке, добавить смазки, двигаться ровно и плавно… арбуз, к сожалению, дальше третьей позиции не поднялся. А еще я не уверена, что мы сможем засунуть его в печь.
— Я немного не понял.
— Ах, не понял он. Такой недогадливый. По себе людей судишь, наверное. Даже не рассматриваешь альтернативные варианты! Кто я, по-твоему? Четырнадцатилетняя школьница?
— Ну, выглядишь весьма юно. Если нацепим юбочку и колготки с зверушками… не смотри так осуждающе! Я не педофил. Всего лишь люблю экспериментировать.
— А я люблю внимание. Как и все девушки. Разве это не элементарно? Зачем совершать столь глупые ошибки?
— Я убегал по делам, если ты об этом. Не мог по-другому. Образовалась проблема государственной важности. Пришлось поднимать контакты, понадобилось личное присутствие. Мой партнер по бизнесу Пал Палыч — оригинал. Старпер, зато с гигантским капиталом. Он не пользуется ни мобильниками, ни стационаром. Из-за Шамиля Басаева. Помнишь, был такой лидер чеченских боевиков? Одиозный мессия исламских радикалов! Его подорвали ракетой во время разговора по мобильному телефону. Отследили сигнал и запустили заряд со спутника. Вот и Пал Палыч того же боится. Видела бы ты его крепость! Удар парфянской конницы сдержит. Он даже разговаривает через дверь, с глазком пуленепробиваемым и замаскированным обрезом ружья в ручке.
— Тебе не зачем напрягаться, Митя. Мне Фрэнк все уже рассказал про тебя и твою бывшую.
— Фрэнк? И ты ему поверила? Он же ****ит как дышит! Несет гадкую, извращенную чушь! Невероятные физиологические факты! Круче чем у Берроуза, мясной лавки в Аду и де Сада вместе взятых!
— А еще имеет гигантское самомнение и самолюбие. Жаждет самореализации. Не понимает границу между приличным и сортирным.  Эгоизм…
— Ты точно заканчивала филологический?
— Такие очевидные вещи даже слепой увидит. И Фрэнк, разумеется, понимает, какое впечатление у людей вызывает. Потому сорит деньгами. Нельзя назвать это добротой, скорее — извинением. Договор, соглашение между Спартой и Афинами. Я к вам хорошо отношусь, а вы меня терпите. Даете пару поблажек. Разрешаете говорить правду в лицо, к примеру.
— А еще выдавать на гора гениальные идеи! Совершим набег на магазин! Найдем место для посылки Люция!
— Отлично! А то я засиделся. Может, возьмем мяч? Погоняем на детской площадке?
— Обязательно! Десять минут игры — и желудок свободен. Можно травиться дальше.
— Ну мяу… мне же одеваться придется. Хотя зачем?
— Я тебе щас дам — зачем! Живо нацепила шмотки!
— Вы как хотите, а я остаюсь. Только что пришел, и не горю желанием… Там — холод, слякоть, дождь.
— Звучит заманчиво!

Ночной промежуток между выходными. Отвали, Баба Зина, вы громче ругаетесь, чем мы ходим. Ах! Какая восхитительная лужа! Скамейки, оградки, клумбы. Приятная тяжесть в голове. Свежий воздух унесет нас далеко! Дальше, чем бесконечность! Поднимите подбородки вверх! Сверните шею на сто восемьдесят градусов! Это же ваше окно, да? Ты права, Кэтти. Кухня выходит во двор. А что? Да там на желтом два силуэта. Ирка и Митя? Два страдальца. А прикиньте… такая забавная ситуация. У них же судьбы схожие. Сначала, конечно, поцапаются, с Ирой нельзя без этого. Проверка на прочность должна быть пройдена! Прогнется — значит можно на поводке водить. Кирк! Кирк! Аккуратнее, ты так какое-нибудь окно выбьешь! Скажи ему, Люций! Чем ты там занят? Тут спуск в подвал есть, у него железная крыша, проверяю, примагнитится ли… как Ирка к Мите. У него своя методика. Ругаться с ним бесполезно. Он повернут на ебле, и лишь больше заводится. Нальет в бокал полусладкого… Сука! Мои простыни! Они же их запачкают! Забей, милая. Сожжем или отмоем. Зато так парочка не будет портить вечеринку. Сексуально удовлетворенный Митя приятен и даже в чем-то обворожителен. Ой! Какой чудный песик! Кирк! Не смей! Не трогай собачку, она рычит! Блох подцепишь! Столбняк! Лихорадку! Герпес! На наших простынях! Фрэнк, вернемся! У них же не хватит такта сделать это в гостиной! Наоборот, возможность отомстить лишь прибавит им удовольствия. На чужом ложе соблазнил он бывшую… Поэзия так и прет. Что значит — закрыто? Тут же всегда был РосАл! Блин блинский. Есть альтернативные варианты? Вперед, вниз по улице, через квартал. Далеко шо ****ец! И народ вокруг подозрительный. Нафига вот он под машину лезет? Автоугонщик? Мину ставит? Прутся по всему тротуару, жопа все место занимает! Эй, ты! Да, я к тебе обращаюсь! Оставь его, Кирк. Фрэнк, готовь перцовку. Ты же взял? Конечно, всегда с собой, не все вымахали в два фута роста. Мог бы и трамват оформить… Мог бы. Только мушку спилить рука не поднимется. Есть в этом что-то близкое к оскоплению. Эй! Да, я к тебе обращаюсь! Может, не надо? Их тоже трое. Трое хилых, зачморенных задротов! И перцовка не понадобится. Мальчики, хватит! Совсем не смешно. Сама жаловалась на недостоверность тематического встречи, Прозя. Я запомнил. Ох, дернул меня за язык, Кирк, не надо, мы все знаем, ты настоящий мужик, че, проблемы есть? А? Куда ходите? Кого тут на районе знаем?

— Я не могу не получать с этого эстетического удовольствия! — шепчет Фрэнк Люцию. — Как он их давит! На пустом месте злоключения находит! Дэвид Блейн какой-то. Ба, вон эти ребята, хотите я покажу вам немного уличной магии?
— Дебилы блять великовозрастные! — сунула руки в карманы Кэтти. — Вам жить скучно? Мало приключений на жопу?
— А если подумать — да. — уверенно заявляет Люций. — Вы, козлы сумасбродные! Ты как с моим другом ведешь себя? Смотреть в пол! Ну бля ща я…
— Фрэнк! Сделай что-нибудь!
— Да они и вдвоем справятся.
— Не в этом проблема! Смотри, наряд! Два мента и росгвардейцы!
— Как не вовремя! Потеха только начиналась!
— Здравствуйте, предъявите документы!
— Сначала вы — ваши!
— Кирк! Дурья твоя бошка!
— Не беспокойтесь! Гражданин все правильно делает! По закону страж порядка обязан представиться. Могу строчку в кодексе показать, как сержант полиции Коваленко. А как злобный цепной пес кровавого режима рекомендую заткнуться! Паспорта, быстро! Игнатий! Корректно проверь других ублюдков! Это были комментарии не для протокола. И никаких камер на своих сраных смартфонах! Руки на виду держать! Пили? Ели? Свечку держали?
— Командир! Ну пожалей людей, е-мое! Выходной!
— Разговорчики! А ну, вывернули карманы! Хулиганье! На моем районе! Это что? Перцовка? А вы в курсе, что…
— В честь чемпионата мира по футболу запрещена продажа средств самозащиты населению? Знаю. Но ведь никто не обязывал сдавать уже имеющиеся!
— Ношение у нас так же преследуется по закону. Так что… господин Петтерсон. Извольте последовать в отделение для составления протокола…
— Тпру! Попридержи коней, сержант! Это. Суббота же. Вам с коллегами наверняка надо на посошок принять. М? Все тип-топ будет.
— Эй, Люций, штраф наверняка дешевле выйдет! Да и вину еще доказать нужно! Я могу потребовать судебного расследования!
— А еще можешь огрести в пузо. Это я тебе как верный слуга диктатуры гарантирую. А как человек со своими слабостями и понятиями, рекомендую держаться в стороне от бизнеса.
— А что думает сержант Коваленко?
— Готов добавить еще пару нулей к сумме или годов к сроку! Полиция не будет бездействовать, когда росгвардия стоит рядом и смотрит!
— Ебушки-воробушки! А не пора ли с этим закончить? 

— Фрэнк, не дуйся. Он же тебя спас.
— Ценой нехилого облегчения моего кошелька!
— Тебе охота нарваться на арест? Ты же обязательно ляпнешь что-то не то!
— А ты только и можешь, что деньги из кошелька рвать! Как будто у меня их бесконечное количество! Черная дыра! Лампа Алладина! Скатерть-самобранка! Соляные пещеры Арракиса! Еще и баллончик забрали, пидоры!
— А нечего его с собой таскать!
— Свободная страна! Что хочу, то и таскаю! Где хочу, там и гуляю!
— Фрэнк! Куда ты? Дом в другую сторону… Да схуяли я должна его успокаивать да в чем-то убеждать?
— Ну ты вроде бы его жена как-никак…
— Хотите, я попробую?
— Да не надо, Соли, не догоняй его, еще заблудишься и… менты, гопники…
— Сеструха. Мне кажется, у тебя хотят отбить мужа.
— Ого, какая наблюдательность! Тебе-то ли не знать, как это делается? Мать вас всех! Я же не хотела этого. Совсем не этого. Помните… пять лет назад? Когда все только начиналось? Куда мы тогда выбрались? На дачу к Кирку? С нами еще были… Афоня, Линя, Дойчланд, эти странные типы со стороны Фрэнка. Митя еще не встретил бывшую. Бассейн поставили? Нет, мы же как раз сидели на чаше, котлован на неделе начнут рыть узбеки. Прозепина крутилась и требовала масла, мол, как скейтбордист кататься будет, с одного края на другой. К ней тогда Дойчланд клеился… и Афоня… А Люций ни о чем не думал, кроме героев третьих. Второй месяц играл в длиннющую компанию с какой-то финкой. По почте ходами обменивались. Я шутила, что это у него такое свидание. Затянувшееся. А он кайфовал. Ждал письма как ребенок, засевший в засаду на Деда Мороза. Я ему объясняла, что такие отношения не могут длится вечно, мечты — это замечательно, но без физической близости никаких перспектив ждать нет смысла. Кстати, как так вышло? Почему он ни разу не видел Ирку? Она же всегда крутилась на периферии. Смотрела из-за плеча. Старшая сестра сучья… Соли… нет! Я не хочу! Я умываю руки! Я старалась! Пусть все будет, как будет! Люций! Заклад готов?

— Ну отлично. Забрала моего… парня? Любовника? Затянувшийся гражданский брак без единого положительного момента? Побежала копать грядки. Как в школьные годы в клеевых пакетах. Чудесно. Промискуитет! Выяснение отношений. Дом Два, Окна, Остаться в живых… Фрэнк с новенькой улизнули. Прозепина оттаскивает Кирка от помойки, тот не может застегнуть ширинку. Свиньи. Без соображалки в голове. Без рефлексии. Хотя… проблески сознания имеются. Они лучше, чем другие. По-крайней мере сами выбрали роли, которые играют. Мда. Но что же со мной не так? Опять оставили одну. Опять нет синхронизации с обществом. И среди изгоев я чужая. Ну-ну. Зато у меня больше шансов прожить дольше. Не рискую головой, в крайности не бросаюсь. Все прекрасно понимаю. Я же не уникальная. Вон, на сестричку посмотрите. Она тоже одинока. Просто этого не замечает. И Люция забрала. Ну, это ненадолго. Уж в нем я могу быть уверенна. Хоть в какой-то константе.
— Хочешь, подарю еще несколько? У нас с Кирком их чемодан, вагон и деревня! Условные рефлексы Павлова! Красная лампочка зажглась — Кирк рычит! Зеленая — виляет хвостиком! Фиолетовая отвечает за кувырок, а индиго — за просмотр порно!
— Но ведь ощущения того стоят! Прыгаешь в воронку и наблюдаешь, куда тебя уносит. Вон у Буковски...
— Единственный писатель, которого ты осилил, и то лишь потому, что у него в текстах лишь выпивка, драки да женщины?
— И философия пьяницы! Жизнь моментом! Схватка на кухонных ножах, баланс между славой и смертью! Посреди убожества ночлежек.
— Романтика! А мне за тобой бегать! Вытирать блевотину! Мазать йодом!
— Зеленкой, вообще-то. На йод у него аллергия.
— Фрэнк, каким образом твоя память удерживает в голове все это?
— Наверное, потому что вся информация в ней — бесполезная?
— Пожалуй, мне стоит забыть, как зовут твоего любимого певца. Или куда я положил купленные билеты…
— Да хоть подотрись ими! Запихай между курткой и телом! Как заключенные в ГУЛАГе! О, господи, я и это запомнила! Фрэнк! Заставь меня позабыть! Перестань наполнять мое сознание… историями, анекдотами, и исторически-анекдотическими случаями! Мне это не нужно. Я не Прозепина! У меня есть, чем занять будни! Я не нуждаюсь в ежесекундных толчках, заставляющих забыть о тошнотворности существования…
— Именно поэтому наша сексуальная жизнь скучна и нерегулярна.
— А еще мы ни с кем не общаемся.
— А нам и не нужно.
— Серые козлы без грамма фантазии вокруг.
— Ага. Истертые сюжеты, фальшь да скука
— …
— О, а помните Линю? Крутилась спутником вокруг Мити когда-то. Она за рубеж свалила. В Тайланд. Говорит, там минимальная зарплата тысяч двадцать.
— Да быть такого не может.
— Вот так вот. Живут в хижинах, носят сандалии, катаются на моторашках. А зарабатывают больше Дяди Петра. Кто он там у нас ща? Грузчик?
— Да не, куда, с таким-то пузом. Охранник.
— А ведь тридцать лет по морям отмотал. И в Чечне засветился.
— Его проблемы, раз не смог накопить капитал или вложится. Флотским хорошо платят. Особенно западные компании.
— Потому и пенсия отсутствует, зачем государству компенсировать труд на заграницу?
— Нахера пенсия, если ты за полгода на корабле шесть, а то и восемь сот тысяч делаешь?
— Это где такие расценки?
— У механиков. У меня отец полжизни вдоль Мадагаскара плавал.
— Ты же говорила, что твои родители — юмористы.
— Ну да. В душе.
— В душе? Как готика?
— Ну, Фрэнк, даже для тебя это слишком убого.
— Попробуй сама! Расскажи анекдот!
— Зачем?
— Нет, я настаиваю! Требую! Сделай что-нибудь, чтобы повеселить окружающих! Организуй движуху! Ну, Кэтти, чего смолкла? И на старуху бывает проруха? Только и можешь, что критиковать?
— Подожди… сейчас, вспомню…
— А ты импровизируй! Выдавай первое, что придет в голову! Ну! Время проходит! Уже не в тему будет!
— Да не ори ты…
— Вперед! Публика тоскует!
— Окей, готово…. правда, шутка дурацкая.
— После Фрэнка мы ничего не боимся! Жги, Кэтти! Это твой шанс утереть нос зазнайке!
— Пусть попробует!
— Стояли в душе трое. Он, она, и у него.
— Ахахахаха!
— Что, серьезно?!
— Ха! Ха! Ха! Ой, я не могу…
— Вам понравилось?
— Вот умора…
— Нет, не может быть!
— Фрэнки… ахаха! Фрэнки. Тьфу. Подожди, просмеюсь.
— Этот анекдот вы оцениваете выше, чем все мои?
— Да нет… дело не в этом… ситуация… комедия положений. Кэтти. Ее мучительные потуги. Морщинки между бровей, максимальная сосредоточенность, капитальный подход к делу… наверное, проще всего объяснить эффект на доступном тебе диалекте.
— Каком-таком диалекте?
— Анекдотическом. Вот. Слушай:

Сидят зеки в камере. Давно сидят, уже все анекдоты друг другу сто раз пересказали. Составили сборник на туалетной бумаге. Выходит старый зек, смотрящий по камере, декларирует: «Страница сто, строчки с восьмой по четырнадцатую!». Камера захлебывается в припадке хохота. Встает бывалый мужик, читает по памяти: «Раздел двенадцать, страница сорок шесть, шутка номер пять!» Гробовая тишина. Смотрящий подходит к бывалому, стучит ему по плечу: «Ты чего без выражения рассказываешь?».

Зевс вернулся домой с головой Кроноса в руках. Мудрая Гея перекрестилась, пророчествуя: поиграет да бросит, но на всякий случай легла спать спиной к печке, а пистолет вытащила из-под подушки, закрепив в кобуре на лодыжке. Все смешалось в доме Петтерсов. Невидимые, но осязаемые границы протянулись по квартире. Вот Фрэнк учит Соли джагглам в «Тейкене». Они уселись на один пуфик, прилипнув друг к другу, продавив кратер совместным весом. Люций и Тэтти заняли позицию на кухне, вооружившись биноклем. Прозепина лупит вконец окосевшего Кирка по щекам, тот бессвязно мычит и сплевывает в носовой платок. Кэтти, как неприкаянная, шатается из комнаты в комнату, сопровождаемая шепотом. Крысы — умные животные. Они тащат в гнездо все, что пригодится может. Некоторые водяные крысы организуют в океане целые острова из мусора, годами дрейфуя по волнам и не видя землю. Возможно, это их попытка построить Утопию. Возможно, это единственный способ построить Утопию — отказаться от лжи человеческой плоти и обрасти серым, коротким мехом? Крысы превосходят богов. Они выше дрязг Аполлона и Одина. Их не волнует гордость, грех, прелюбодеяние. Крысы не зря серы, ибо разноцветность усложняет, а любое усложнение влечет за собой увеличение шанса зашквара. Крысы разбирают механизмы, и видят, что величайшее достижение цивилизации — Троянский конь — не более чем фикция, имитация творения. Величественное и прекрасное состоит из дерева, ржавых гвоздей и потных, грязных мужиков, по-гейски сплюснутых друг к другу в системе возвышенных ценностей. Если Иисус Христос ходил в туалет, было ли его дерьмо священным? Если Орфей пересек царство мертвых в поисках своей Эвридики, можно ли назвать это некрофилией? Олдос Хаксли требовал положить голову за свои убеждения. В те моменты, когда его сознание прояснялось от мескалина. В остальное же время он барабанил по кнопкам печатной машины. Люди чувствуют это, люди хотят то, но перед смертью все едины. Кроме крыс. Они могут пережить ядерную войну, и сразиться с певицей Шер и тараканами. И когда среди расплющенных хитиновых тел, рядом с заполненных ботоксом сиськами, измазанный и израненный, последний оставшийся Крыс оглянется назад, и увидит свой хвост… пожженный напалмом воспоминаний, изгрызенный муками совести, связанный с другими крысами злом, обидам и необходимостью… он отгрызет его. Без пафоса. Без нового пути. Без надежд и покаяния. Ничего не изменится. Он останется все той же крысой.

И лишь Митя да Ирка выглядят довольными. Бросают молнии да рассекают, аки на колеснице. Освещают правду там, где в этом нет смысла.

— Кэтти, ну что же ты роешься в телефоне, мы сюда не за этим пришли, а как же радость общения и единство?
— Фрэнки, Соли, вы так хорошо смотритесь вместе! А можно мы с вами сыграем? Джойстиков нет? Непорядок, Фрэнки! Приобрети как-нибудь, дополнительные. Если излишки от зарплаты останутся.
— Люций, ты — чудовище! Подсаживаешь людей на наркотики! Сами просят? Каждый второй принимает? Ну смотри, понесет Тэтти свои китайские вазы барыге на перепродажу!
— Прозя, Прозя, Прозепина! А где же музыка? Без нее так пусто! Нет позитива! У Кирка головушка болит? Ох, бедный он, бедный! Хочешь, мы цитрамончик надыбаем?

— Митя, ах Митя… что же ты со мной делаешь? Я счастлива!
— Должен сказать, что и сам удивлен… так, давай в коридоре? По-быстрому, пока никто никуда не ходит?
— Я немного себе там натерла…
— Надо было без презерватива.
— Трипак или маленький рыжий Митя? Ты что выбираешь?
— Я профессионал, я…
— Ой, не куксись! Уууу! Ты такой трогательный, когда обижаешься! Ну ладно. Расстегивай ширинку. И не растягивай удовольствие!
— Знаешь, а ведь ты для меня особенная.
— Тебе редко дают в анал?
— И это тоже. Но я про другое. Странное чувство. Ходить с тобой среди этих кретинов… снобов, выскочек…
— Привилегированной элиты?
— Да, именно так. Ксенофобов, жено- и муже- ненавистников. Таких независимых, и таких ранимых.
— Отторгающих всех из-за своей уникальности…
—И отказывающихся признать то, что это они не нужны миру…
— А не он им.
— Как считаешь — это патология или ошибки в воспитании?
— Не смеши! Упадет ж ведь нафиг! Поздно. Фрэнк, которого дразнят одноклассники в школе…
— А ты подумай о Прозепине… как ее наказывает отец… ремнем по заднице… сочной, упругой заднице! Он пьян, и в кои-то веки замечает присутствие дочки…
—Ты поднимаешь настроение не хуже самой Прози, Ирочка!

И вдруг накапливающееся напряжение лопнуло. Нет, Везувий не полыхнул, скорее перенаправил свое внимание. С кухни прилетела Тэтти, и утащила всех к Эгейской скале. Показались корабли, и паруса на них — белые. А волны под килем состоят из мельчайших песчинок колумбийского, а скорее афганского происхождения. Заветный груз так близок… и так далек. Шлюпка! Сократить расстояние! Последние метры — самые сложные. Кто-то должен остаться на стреме. А кто-то — в охране. Кирк. Центурион героический. Как ты вовремя нажрался! Не парься. Употребит, и будет заебись. Но его мускулы нам сейчас нужны. Да ладно, справимся. Главное — решиться. Мир делится на тех, кто попробовал, и тех, кто засомневался. Тебя, значит, совсем не волнует перспектива оказаться за решеткой? Расслабься, сестренка. Мы сделаем все вместе, провернем операцию грамотно, без единого промаха. Фрэнк, ты… не-не-не! Не! Я бегать отказываюсь! Я согласен все оплатить, но… хрен с тобой. Пойду я и Люций. Прозя, милочка, можно тебя попросить? Будь со мной на связи ежесекундно. Если что увидишь — сообщи. Еще нужен пост у подъезда. Что? Митя? Ты готов? Вместо Тэтти? Окей, тогда все элементарно. Ира, Тэтти — курить на лавочку. Наладить конференц связь? Зачем? Прозя может взять мобилу Кирка, быть на связи сразу со всеми. Какой-то испорченный телефон получается. Нахрена все эти сложности? Добавляйтесь в конфу! Забей! Пошли так. Одеваемся! Нет, сначала — созвонимся, потренируемся. Да не нуди ты, время сквозь пальцы утекает, кокс по нам соскучился!

Прозепина прислоняет Кирка к стенке.

— М… мне уже лучше!
— Конечно, дружище, мы тебе верим, — отмахивается Фрэнки. Он прыгает позади Соли и Прози, пытаясь рассмотреть происходящее на улице.

Прозя (в мобильник Люцию):

— Ира и Тэтти на позиции. Опять приебалась Баба Зина? В этот раз — Дядя Петр?

Фрэнки:

— Да не занимай ты линию обзора! Что там у Люция?

Соли:

— Угол здания мешает. Плохо видно. Кажется, они шарятся у спуска в подвал…

Кэтти:

— Вы что, все поехали крышей? Зачем вам херова наркота?

Прозя:

— Я слышу мат Мити. Что-то про ледяные поручни и собачий кал.

Соли:

— Отходят в сторону! Нашли?

Прозя:

— Я не понимаю…

(Встревоженно, в трубку к Тэтти и Ирке):

— Какая-такая компания?!

Фрэнки:

— Менты? Засада? Шкуроходы?

Кэтти (отталкивает Соли):

— Люций!

Прозепина:

— ****ь! Это те лохи, до которых Кирк доебался! Во время похода за бухлом! Только их больше! Тэтти, ты куда? Ирка, держи ее! Сейчас-сейчас-сейчас, секундочку…

(Фрэнку да Кирку):

— Вниз! Живее! Пока они еще живы!

Фрэнк:

— Нооо…

Но тут же хватает под руку Кирка, каким-то чудом сквозь квартиру пролетели не заметили дверь была все это время открыта? А вдруг воры? Хотя кто мимо Бабы Зины прошмыгнет, простите, форс-мажор! Лифт! Застрял где-то ниже. Кирк вряд ли по лестнице спустится… да не голосите вы, Баба Зина! Лучше возьмите этого! Дядя Петр! Помогите! Там, к нашим прицепились, у подъезда! Дежурный? Не надо дежурного! Вытаскивать надо! Киньте Кирка в лифт, как приедет! Я бегу! Ступенька, другая. Ауч! Аккуратнее с прыжками! Вывихнешь ногу еще! Два этажа! Эй! Ирка!

— Почему так долго? Их же чуть не убили!
— Кха… кха… кха... Люций, Митя?
— Сколько силы! Тэтти, у тебя что, кирпичи в сумке?
— Как его голова дернулась-то! И кровь брызнула!
— Кирк, мудак эдакий, я ему всю душу выдеру! Так и знала, что его дурость выйдет нам боком! 
— Ха, ты упустила самый смешной момент! Они только подвалили, выяснять отношения… а Люций! В панике! Бах переднему в яйца сразу же! С небольшого такого разгона! Я и не понял, что произошло! Думал, накрыли! Но Тэтти-то какова! Вырубила одного! Визжала с громкостью свистка! Ох, сочувствую я тебе, Фрэнки! Твоя ненаглядная — в гневе берсеркер! Яростная стрига! Черный пояс на ринге!
— Я испугалась за Люция. Совсем ни о чем не подумала… и герой — это ты, Митя. Умудрился не забыть закладку с****ить…
— Это надо отметить! Это надо отметить! Я даже не злюсь на Кирка! Столько адреналина! Вперед, победители!

Одиссей минует Сциллу и Харибду. Спасибо вам, Баба Зина! Кирка мы забираем! Нет, никуда не звоните! Нет, мы не оборзели! Нет, вам показалось! Вы все равно ничего не докажете! Нам надоело быть вежливыми и подстраиваться под окружающих! Фрэнк плетется позади, Тэтти и Люций — на пьедестале почета, Ирка сжимает Митю, ощупывая, все ли конечности на своих местах. Потери? Рассеченная бровь и содранная кожа на костяшках. Подождите! Тэтти? Ты ранена? Что случилось? Сумка… лопнула. Ха-ха! Как ты умудрилась? Не плачь, принцесса! Это я от радости. Что все так хорошо… что все получилось! 

— Вы вовремя! — приветствует Прозя. — Вон, мигалки во дворе. Экипаж выходит.

Люций встревоженно направляется к окну:

— Сержант Короленко с гвардией прибыл!
— Эта гадкая жадная козлина! Гоу нассым на него с балкона!
— Стоп, Фрэнк, не надо. Палево!
— Ага! Лучше встаем все, у стола, в круг, вместе…
— Я не умещаюсь!
— А нечего жрать столько сладкого.
— Не порти момент, Фрэнки. Митя! Вскрывай изоленту.
— Ух, как замотали…
— У вас есть трубочки?
— Верхний ящик. Стола, а не тумбочки.
— Ебааать пакетище… и не на один раз хватит.
— Израсходуем до последние крошки! Нас много.
— Все равно еще останется.
— Люцию — как герою — первая!
— Моя чур вторая.
— Нет, следующая — Тэтти!
— А кто тебя главным назначил, а, Митя?
— А ты бегал за закладкой? Подставлял шею гопникам?
— Последние — это исключительно вина Кирка!
— Чья вина?
— О, принцесса очнулась от спячки?
— Чуть-чуть проблевался. Нет, Тэтти, не в раковину. Не смотри на меня как на какого-то девственника. О! Кокс! Добыли!
— Моя очередь!
— Не толкайтесь! Можем все разом, дорожки…
— Схуяли с нами принимает Ира?
— Ученые проводили бесчеловечные исследования на крысах. К примеру, было выяснено, что для катастрофы в условиях предельной популяции достаточно появления всего одной лишней особи…
— Да выключите нахуй эту херню!

Чихание и выступившие на глазах слезы.

Соли:

— И как, скоро ждать эффект?
— Раньше не пробовала, да?
— Как нюхнешь — так мгновенно!
— Отлично… успешные, взрослые люди…
— Да не ной ты, Кэтти! Знаешь, кто ты? Этот… англицизм…
— Патибрейкер?
— Нет, Соли, хотя похоже… наверное, я путаюсь…
— Как странно! Наверное, клетки мозга подводят? Порядок слов в предложении путается? С чего бы так?
— Кайфоломка!
— Что?
— Да, именно так! Мы наконец-то стали командой! Без ссор! Без споров! Без ругательств!
— Вообще-то, я до сих пор зол на Кирка. Переполненный гормонами, не контролирующий себя…
— Еще одно слово, Фрэнк, и я ебну тебя!
— Ты хотел сказать уебу?
— Ребята, пожалуйста! Вечеринка! Наша…
— Если она наша, то нахуя тут делает Ирка?
— Тебя забыли спросить, толстая корова!
— Так, не надо агрессии! Кокс! Он ее подогревает!
— Экспертное мнение Люция…
— Кэтти, хватит! Смешно говорить, но Фрэнк в чем-то был прав. Научись расслабляться! Отпускать себя. Забыть на секунду о разуме, возрасте и всей ответственной ***не, что ты забила в голову.
— Будь с нами!
— Часть корабля — часть команды!
— Смотри, какая очаровательная соломинка! Розовая!
— Вы сейчас похожи на членов апокалипсического культа.
— А ты похожа на единственную, кто веселье рушит!
— Я рушу?
— Да!
— Я?
— Да!
(Втягивает в себя дорожку)
— Ну и как тебе? Заебись?
— О да! 

Боги — плоть от плоти людской. Они — наши мысли, эмоции, желания. Они ограничены и безразмерны одновременно, как пульсирующий гений Ньютона после злоупотребления ртутью. Они алчны, завистливы, щедры, благоразумны, слабы, слушают дерьмовую музыку, пожирают гамбургеры, давят оленей пикапом, рушат здания одним взмахом, снимают комедии, заставляющие глухих плакать, варят мед, перегоняя его до чистейшего состояния. Один глоток амброзии, и бог становится человеком, а человек — богом. Ярче, отчётливее, контрастней в размерах. Нет, не правда. Мир и был такой, волшебный, приветливый, ты не замечал? Несовершенство... убогость органов восприятия. Сигналы доходят до мозга с задержкой в три четверти секунды, и именно здесь, под пологом слепой зоны времени, прячется идеал. Аполлон и его манеры... как он притягивает Артемиду, проводит дланью мягкой-мягкой, нежнейшей... Афродита фыркает: "Дилетанты!" и отдается Аресу, и даже вечно печальная Персефона ничего не имеет против. Гермес, замаскировавшись под Бахуса, глушит водку, напоминая о необходимости регулярной догонки. Афина, Тот, Осирис и Яхве спорят, интеллигентно, возвышенно, деликатно, совсем как на арене Колизея. Тор нервирует соседей своим молотом; сквозь раскрытые окна спальни ангелы мотаются в ларек за бутылкой. Их ширинки расстегнуты, и набухшие яйца стучат ноктюрном по водосточным трубам. Вулкан заигрался в ванной, но Посейдон обещал все исправить, позже, когда протрезвеет. "А нам на дискотеку можно?" — застенчиво спрашивают Геракл, Аттис и Иисус. Можно, дети, можно. Сегодня мы все равны — калеки и безумцы, мостоукладчики, акушеры, практики йоги, дизайнеры одежды и последователи Шульгина. Мы нашли место на земле, в котором никому не грустно. Мы дарим любовь, не теряя, потребляем манну, а тайны строителей храма на десерт оставляем. Здесь и сейчас творится искусство: следы рвоты на обоях, герань, перемешанная с пеплом, ****ь ну какого это ж ****ный айфон, смотри куда падаешь жопой, а давайте все в ванную вместе полезем? У нас джакузи, между прочим, и бомбочки из «Лаш»… мы ещё не ликвидировали последствия землетрясения... А спорим, я могу... ты можешь все, дорогой, не раскачивай люстру. Кажется, выбило пробки. Вы тоже ничего не видите?

— Не понял?
— У меня с глазами… что-то… как будто резко встала…
— Давление? Мушки? Темнеет?
— Нет, хуже. Пустота… космос… черная дыра.
— Твою мать! В скорую!
— Какую скорую? Нас же всех примут!
— Стойте…
— Люций, сучара, что делать?
— Отпусти меня, Фрэнк!
— Что блин делать конченный ты ублюдок?!
— Стойте…
— Отпусти! Кирк! Отгони его! Спасибо. Так. На Гидре есть раздел неотложной помощи. Можно посмотреть туда…
— Ох-ох, я же знала, что все так выйдет!
— Господи!
— Да послушайте вы! Я забыла. На Кипре. Под травкой. Тоже самое было. У меня сосуды в шее… плохо пропускают. А тут… кровь в мозг…
— Аневризм что ли?
— Присядь, Соли, сюда, вот диванчик…
— Да какой аневризм... смещение позвонков… вегетососудистая дистония…
— Глаза болят? Голова?
— Нет. Просто ничего не вижу. Тогда… я подождала минут пятнадцать… и все прошло… так что… все равно если что-то серьезное, пятнадцать минут значения не имеют…
— Вот не знаю, по-моему, как раз наоборот, правило золотого часа спасает…

Тэтти разрывают противоречивые чувства. С одной стороны, пусть все кончится благополучно, пусть зрение Соли восстановится, и не надо никаких нарядов санитаров… с другой Фрэнк. Вьется. Ухаживает, повязывает компресс. Смотрит встревоженно, рассказами отвлекает. Как участвовал в съемках массовки постапокалипсиса. Где-то в Московской области на хуторе, где лишь буханка сквозь грязи бездонные адекватно проплывает. Каскадеры-альпинисты играли повешенных, на столбах с косами болтались, а один из них был эпилептик, да никому об изъяне своем не сказавший, и как полопались дымовые шашки! Разразились бутафорные выстрелы! Понеслась орава супермутантов! А эпилептик да возьми и поедь по фазе…

— То есть ему офигительные истории с рук сходят, а мне — нет? — возмущается Митя.
— Кажется, проходит…
— Фух!
— Ура! А я уже прокрутил сценарий побега из лепрозория…
— А некоторые слишком распускали лапы!
— Имею право! В собственной квартире! Трупа мне не хватало!
— Прошу заметить, это была не его инициатива…
— Предупреждать о побочках надо!
— Я сама дура, промолчала…
— И все равно! Распускать лапы! Фрэнк!
— Имею полное право!
— Конечно имеешь! Твоя же квартира! Твои лапы! Хватают за воротник Люция! Малолеток расхолаживают! Что дальше? Может быть, подаришь обручальное кольцо?
— Тэтти, Тэтти, я же объяснял, я его не выбросил, ибо там одних камней на четыре сотни баксов.
— Да хоть пять! Десять! Двадцать! Сколько стоит твоя любовь?
— Тише, Тэтти, тише…
— Не защищай его, Люций! Ты слишком добрый. Честный, надежный.
— Ахахахаха! Нет, вы ее слышали? Муахахаха! Вот умора! Люций — надежный?
— Кэтти что, плохо?
— Она когда-нибудь  издавала такие звуки?
— Муахахаха!
— Истерика? Может, по щекам ее?
— Я тебе сейчас сама по щекам! Бить другую женщину?
— Вы все здесь ****утые и совсем не лечитесь.
— А ты одна, Ирочка, стоишь в красивом платьице? Умная, недоступная, импозантная?
— Пошла нахуй!
— Я-то пойду. На своего любимого Фрэнка. А тебе, видать, придется довольствоваться резиновым членом.
— Ха! Ты с его колен сними сначала очередную девку!
— Митя, кажется, тебя понизили в рейтинге… будь осторожен, а не то лишат титула лучшего ловеласа… хи-хи… что бы придумать? Во! Лучшего ловеласа Вселенной!
— Девчонки! Вы чего? Тэтти! Ирка! Соли! Кэтти!

Внимательный читатель заметит несвязанность двух последних реплик. Случилось непоправимое. Махнув рукой, как будто муху прогоняя, Ирина ненароком воткнула перламутровый край когтя в Тэтти. Та завизжала, и не желая оставаться безответной, пощечину Ирине прописала. Судьба распорядилась щедро: решив, что драка двух девчонок — это мало, она подножку в виде собственной лодыжки Тэтти указала необратимым и желанным результатом. Та пролетела мимо Ирки, свалившись на Соли, и завертелось, закружилось, заплясало, как три кошки, скинутые в колодец. Фрэнк-то чего, у него есть реакция, он отойти успевает, а вот Кэтти…

Сражения прекрасной половины человечества — самое жестокое, что может быть на свете. Мужчины, если не в пьяном бреду, осознают последствия применения силы, и помнят, что после схватки будет что-то еще… стараются купировать последствия. Вовремя остановиться, как говорил Люций. А безудержная ярость фурий страшнее гнева Зевса. Все накопленные обиды, мимолетные уколы, кровоточащие раны, злоба на саму себя, неправильное время года, цвет панамки — дурацкий, возмущение лавы, ломота в кости, добавьте немного зависти и случайности… Балканы? Родриго Борджиа? Евреи? Мелочь! Ничто не подогреет котел лучше, чем пожелание смерти от женщины.

— Разнимай их!
— Ау! Прямо в нос!
— Да что на тебя такое нашло?!
— Не успокаиваются!
— Совсем-совсем не смешно!
— Кирк! Ей же больно!
— Мою жену — затрещиной?!
— Я только чтобы успокоить!
— Тебе Прозепины мало? На чужих перешел?
— Обезьяны! Вонючие нигеры!
— Так Ирка у нас еще и расистка…
— Это переходит все возможные границы!
— Ты спереди, я сзади. Обходи! Руки заламывай…
— Уши крути!
— Ой! Лягается! Тэтти! Я же требовал паховой неприкосновенности!
— Не успокаиваются, черти!
— Герань! Горшки падают! Разбиваются!
— И откуда в ней столько энергии?
— Метаться каблуками — нечестно!
— Аааа!
— Брейк! Ну же! Вы же должны устать когда-нибудь…
— Здоровенные мужики, а не можете растащить!
— Ведьмы! Выдры! Ноги моей тут!
— Зенки выколю! Убью!
— Сходила, ****ь, познакомиться с друзьями ебыря на вечеринку…
— Это что, клок волос? Мне теперь к парикмахеру стричься?!
— Подожди, не убегай, дай хотя бы кровь со лба вытру…
— Здрасти-мордасти! А мы к вам! Да не с праздным интересом, а по вызову! Ба! Знакомые все лица!

В квартиру, сквозь открытую Ирой дверь, просачивается отряд полиции.

— Не имеете права! Без ордера! В мою обитель!
— А ну! Я представитель законной власти! Нам поступили многочисленные сообщения о…
— Буянах! Бузотёрах! Бошкотрясах!
— А так же о массовой драке во дворе данного адреса…
— Озверели! Убийцы! Педики экстравагантные!
— Гражданка, я попрошу не перебивать! Выйти из помещения… да, это вы нас вызвали, но мешать осуществления правопорядка…
— Люстрировать! На эшафот! Назначить контрибуцию!
— Игнатий! Выведи посторонние лица! Хотя нет, подождите-ка. Будете за понятых. Как там вас?
— Зинаида Ивановна Куролесова, тысяча девятьсот шестьдесят четвертого года рождения….
— Петр Васильевич Куролесов, тысяча девятьсот шестьдесят третьего….

Митя (шепотом):
— Это уже какой-то фарс… Цирк! Никаких галлюциногенных эффектов после кокса ведь не должно быть? Баба Зина и Дядя Петр помогают обыскивать нашу квартиру…

Кирк (шепотом):
— Но вот этого вот никак нельзя допускать…

Люций (шепотом):
— Поздно! Они уже заглотили наживку! Зря я тогда убедил Фрэнка дать ментам денег на бутылку. Акулы почуяли кровь… Задержите их здесь, сколько сможете! Я постараюсь исправить положение…

— Права! Не имеете! Проникать в квартиру без разрешения!
— А нам оно и не требуется. Мы здесь для пресечения преступления…
— Какого преступления?
— И оказания помощи пострадавшим. Гражданка! Вы вся в крови!
— Всего лишь царапины, я в порядке!
— Вас запугивают? Колотят? Ого, да тут еще пара израненных леди! Побои или легкий вред здоровью? Кажется, мы накрыли подпольный бойцовский клуб для женщин…
— Да погодите вы сразу же шить дело! И немедленно покиньте помещение!
— Ого! Игнатий! У нас тут помеха при исполнении…
— Дубинкой его, господин сержант! А мы зафиксируем, что ничего не было!
— Да-да! Давно пора их приструнить! Хуже соседей нету!
— Баба Зина! Да как вы…
— Заткнись, сволочь! Посмотрите, что вы сделали с бедной Ирочкой!
— Со мной все в порядке, Баба Зина…

Митя (шепотом) Кирку:

— Как там кокс? Весь в унитаз смыли?

Кэтти (все так же шепотом):

— Какой унитаз? Им товар жалко! Снюхивают с Прозепиной все на пару…
— Идиоты! Какого черта? Надо скорее избавляться от доказательств!
— Пусть прячут! Я тоже хочу! Киньте им смску, чтоб на посошок оставили! Хотя нет, пойду добью сам…
— Стоять! Мы последняя линия обороны! Спартанцы при Фермопилах!
— Я беспокоюсь за Люция. А вдруг передознется?
— Раньше, Кэтти, надо было думать! Довела классного парня до трубочки!
— Я довела?
— Тише! Хорош ругаться! Это выглядит ****ец как подозрительно!
— Пиши блин смску им! Чтоб в ебучие китайские вазы ныкали!
— Нет, нельзя рисковать! Открыть окно, и распылить кокс над двором, смешав его со снегом…
— Да зачем вообще напрягаться? Они не проведут осмотр без нашего разрешения.
— А вот и проведем! У нас есть основания предполагать, что в вашей квартире совершается административно, а то и уголовно наказуемый акт. И постановления суда для обыска или осмотра прямо сейчас нам не требуется. Мы его в течении двадцати четырех часов получим, это я вам как законопослушный сержант Коваленко гарантирую.

Безобидная лесная поляна оказывается волчьей ямой. Крючки для курток — силки, шипы, багры и батоги. Облава, охотники накрыли зверя. Прямо в берлоге, в спячке, из двустволки, по-губернаторски. Тэтти хочет что-то сказать, но не может. Открывает и закрывает рот, как рыба, выброшенная на воздух. Ей бы времени, подумать, осмотреться. Все произошло слишком стремительно. Она даже не успела испугаться, запаниковать по-настоящему. В игру включились пара новых знаменателей, уравнение удлинилось, приобрело привкус адреналина с щепоткой риска. Хлопок двери — и полицаи уже тут, в святая святых, ее крепости, родовом гнезде, стоят, ухмыляются, и ждут. Вот-вот перейдут в наступление, им надо расширять плацдарм, не терять инициативу, пользоваться моментом. Противник деморализован и имеет сомнительные мыслительные способности в связи с разгульным образом жизни… скачущими мыслями и безосновательной уверенностью в собственной неуязвимости… вспоминается все, что угодно, но не полезное для дела. Очередной бесполезный факт Фрэнка! Вермахт на спидах! Операция «Рот»! Обход линии Мажино через Бельгию! Танкистам спать нельзя, трое суток за рычагами, все нюхаем амфетамин! Все высшее командование! И в сорок третьем, к Курской дуге, толпа трясущихся джанки сталкивается с крейзи рашиан, накаченных водкой! Сто грамм перед боем! Стратегический запас спирта в фляжках! Суженные сосуды фрицев против наших расширенных! Морозоустойчивость и бесстрашие! Меньшие разрушительные последствия для организма! И как вы планируете выиграть войну, если армия без дозы и из винтовки не выстрелит?

Впрочем, нельзя не признать очевидную эффективность наркотиков при эпизодическом потреблении. Вы только посмотрите, что кокс делает с Фрэнком!

— А взятки вы как планируете получать, а, сержант Коваленко? Официально, в присутствии понятых? Знаете, я в начале двухтысячных участвовал в разработке компьютерных игр. Левел-дизайн, проработка геймплея, технические законы и невидимые рельсы, магия, на которой работает Вселенная. Кое-что знаю и понимаю по жизни. «Халф-лайф два» была инновационной не только из-за сложной проработки физики! Не из-за мельчайшей, скупой подачи сюжета, где игрок больше узнает о мире из окружающей обстановки, чем из диалогов с неписями. Постановка задачи и ее решение — вот гениальность «Валв»! Как объяснить игроку путь и проблему? Вот есть у нас барнаклы, прилепившиеся к потолку куски зубов и мяса, агрессивные сталактиты. Изо рта у них высовывается язык, клейка лента для ловли мух, заденешь ее — и вознесешься ввысь, к пасти, перемалываться! Но! Каждый раз расстреливать инопланетного монстра игроку будет скучно. А еще потратятся патроны. Дадим ему альтернативу! Нет, не ебашить монтировкой, как в первой части, все-таки шесть лет разница, мы должны двигаться дальше! На виртуальных тропах неведомых империй останутся наши следы! В граните кода дебаггером создается искусство, эти баги, которые на самом деле фичи! Пусть Гордон Фримен использует весь мир, как оружие! Пусть взлетевшая от его шагов ворона укажет верный путь! Кирпичи, доски, иной мусор! Метай в языки барнаклов, пробегай под ними! Принц Персии обзавидуется! Теперь не надо быть олимпийским чемпионом по акробатике, чтобы избегать падающих лезвий! Азимов требовал от фантастов деталей! Для достоверности и веры в реальность! Логику и обоснованность происходящего! Нельзя вдруг выложить перед лицом читателя фрукт, сказав: «Сие есть чудо божие!». Мелочами мы готовим игрока к кошмару Равенхольма, безумию Нова Проспект, зловещему финалу! Ведь у героя есть только три союзника - гравипушка, Пес да Алекс!

— Какой поток имеющей слабую согласованность чуши… — прищурившись, цедит Коваленко.
— Да нет, играл я в «Халфу», что-то подобное припоминаю…  — с сомнением утверждает Игнатий.
— Странно, что в конце ничего не было про запиливание двери…
— И батю под кроватью?
— Он у вас всегда такой?
— А зрачки-то расширенные! Явный наркоша!
— Это контактные линзы так реагируют! У меня минус двенадцать!
— А справки о шизофрении не наблюдается?
— Исключительно о повышенной склонности к словоблудию, господин офицер!
— Он сержант, вообще-то. — поправляет Фрэнк.
— А выглядит — на генерала!
— А наш Фрэнк просто суетливый по жизни, вот и речь несвязная…
— А еще у него в наличии внимание к мелочам и заразное слово-паразит «вообще-то».
— Да, Фрэнк, хорош! Мне после тебя приходится неделю про себя предложения проговаривать!
— И смотреть тупые боевики, чистить память…
— Чтоб не выглядеть психом, перегруженным информацией!
— Но вы не думайте лихо!
— Мы на самом деле любим Фрэнка! Несмотря на все его недостатки!
— Он сукин сын, конечно, но он наш сукин сын!
— Может быть, иногда мы и ссоримся, и даже деремся, но своих сдавать не собираемся!
— Один за всех и все за одного!
— Где-то у меня тут был номер хорошего адвоката…
— Кирк! Айфон! У тебя камера лучше!
— Я тебе кто, обезьяна с волшебной шкатулкой?
— Цыц! Снимай их крупным планом! Лица! Значки и личные номера! Как вас там? Сержант Коваленко? Росгвардия! Смотрите в объектив, не стесняйтесь!
— Баба Зина! Дядя Петр! Мы от вас такого не ожидали!
— Вы же для нас были почти что родные, дальние родственники, с которыми мы не разговариваем и не навещаем…
— И вообще предпочли бы не помнить!
— Но стучать на нас полиции! Сор из избы выносить! Вы б еще телевидение позвали!
— А если мы на вас тоже донос накатаем?
— Сержант Коваленко! Вы не тех повязали! Настоящие преступники — вот!

Фрэнк имитирует губами звук снимаемой маски из «Скуби-Ду».

— Эти престарелые хулиганы!
— Терроризируют весь подъезд! Да что там! Дом!
— Незаконно подключаются к электричеству!
— С радиоточки играет Иосиф Кобзон!
— Дверь в подъезд не закрывают, тепло растрачивают!
— Отнимают ценное время у вас, товарищ сержант!
— И Росгвардии!
— Ну сами подумайте, стоит ли затрат конфликт с нами?
— Ведь на улице еще столько распивающих в комендантский час!
— С полными мощными золотых монет!
— И вы их еще не пощипали!
— Хотите портить статистику? Получать жалобы? Судебные разбирательства?
— Нет, серьезно, что вы сейчас собираетесь делать?
— Ах, значит, вы мне угрожаете?
— Никак нет, товарищ сержант!
— Ждем дальнейшего развития ситуации!
— Прекратить недоразумение и выйти из тупика…
— Продолжаем давить! Им явно уже не хочется с нами связываться! — тихонечко от Тэтти —  к Ирке.
— Да, уж с женщинами им не стоит драться! Вперед, подруги! Вайт прайд!
— Ты имела в виду Вумен павер?
— Наверное!
— Сумасшедшие… — качает головой Коваленко.

Он отступает, не в силах сладить со всеми. Фрэнк, Кэтти, Тэтти, Кирк, вернувшиеся с кухни Прозепина и Люций, даже Митя, даже Ирка, и примкнувшая к ним Соли… как будто получили благословение Аллаха и соединились в многорукую, многоголовую химеру. Шива, каждая конечность которого орудует чем-то острым. Кинжал, балисонг, глефа, катана, рапира. Револьвер системы Лефоше. Болтер. Связка змей на палочке. Греческая фаланга, где все действуют как один. Потерять щит — позор для воина, ведь им ты прикрываешь часть груди стоящего слева от тебя, а он своим щитом прикрывает следующего в цепочке, и так до конца, пока звенья не кончатся. Копья на плечи! У идущих в самом конце их длина достигает шести метров! Швейцарские ландскнехты! Разгромившие их испанские терции! Многолетняя вражда и битвы друг с другом закаливают, ибо никто не знает тебя лучше врага, и никто не является врагом столь возможным, как твои ближайшие друзья! Неудачное слово, невыполненное обязательство, и это после всего того, что я для тебя сделал? Мне не нужна твоя жалость! Перчатка, сэр! Объявление войны! К ней уже все давно готово, агентурные сводки, донесения шпионов, скелеты в шкафу, уязвимые точки, предпочтения в сексуальных партнерах, а я помню, пять лет назад ты смотрел сериал «Папины дочки»! И как ты теперь оправдаешься? Только на близких людей и имеет смысл обижаться. У чужих нет списка больных мозолей. Разве что Иуда предательски передаст ключи от Иерихона Иисусу Навину. Что тронет гордость сильнее — подстава от незнакомца, или супруги? Держите своих друзей близко, заботьтесь о них, навещайте по праздникам, цените, берегите, берегитесь. Только вместе вы сможете друг друга контролировать. Тем более с годами, с совместным опытом, удачным и не очень, вы все становитесь безумно похожи. Вы и изначально были частью целого, половинками паззла, притягивающимися полюсами магнитов, работающими неисправно — плюс к плюсу, минус к минусу. Сложно дружить с тем, кто болеет за «Арсенал». Или за «Зенит». Все, у кого нет кепки «Терека», не стоят потраченного на них времени. Любовь мы не выбираем, а вот близким товарищем может стать только тот, у кого строение мозга, цели да идеалы совпадают. Конечно, долгое совместное нахождение рядом влияет. Сливаешься в единых желаниях, проблемах и убеждениях. Тюрьма, корабельная каюта, стол в офисе… но вдумайтесь — если бы вы могли бы выбирать, стали бы общаться именно с этими уродами? Конечно, в какой-то момент все говорят «Стоп» да идут на компромисс. Приходится мириться, признавать свое поражение, и вот, счастливое семейство! Нельзя быть идеальным от рождения. Сначала надо сломать пару костей тела. Почему вы все еще вместе? Из-за негативного опыта. Из-за страха, слабости, необходимости и голода. Потому что нахождение с ТЕМ меня убивает. Потому что ЕЕ не интересуют пацанчики в кепке, жигули и Смешарики. Залетела. Не вышло. Не удалось. Я гнался за своей мечтой, достиг ее, но какой ценой? Это все, что остались, да, они мне противны, но они рядом, они удобны, мне не надо становится лучше, меня принимают таким, какой я есть, пусть даже я и сволочь контуженная. А эти вот нужны для удовлетворения материальных потребностей. Эти для комфорта. А Леня в принципе не нужен, но раз в год я отлично провожу время на его днюхе, его даче, с его женушкой. Уже не ищем Эльдорадо, лишь немного спокойствия. Постоянства. Все равно повсюду лишь копии. Такой типаж ты уже видел. Суицидальная школьница! Ответственный отец! Винтик в системе! Маленький человек! Альфач! Кризис среднего возраста! Кошка, ссушая в тапки! Задушенный бедняга! Просто выполняющий приказы! А не пойти ли вам всем нафиг, ведь я ебу систему, да здравствуют панки! А теперь сбреем ирокез и сделаем карьеру. Может, сходим в армию? Социальные лифты, вертикальные, параллельные, лучеобразные. Кем ты хотел стал в детстве? Инженером! Посудомойщиком! Байкером! Автостопщиком! Пилотом самолета! Пророком! Бульдозеристом! Спортсменом! Метать шары в боулинге! А я хотел быть гражданином мира! Нет, лучше! Фантастом! Рей Бредбери полагал специализацию уделом насекомых! Надо успеть все! Прочесть три сотни книг! Пожить в Таиланде! Открыть закон притяжения квантовой ***ни из космоса! Стать опытным, мудрым, знать, как будет разворачиваться дальше ситуация. Ведь частичка Тэтти есть в Мите, а Соли — в Кирке, и Люция — в Фрэнке, как бы последнее и не звучало по-пидорски. Мы все скреплены кандалами по рукам и ногам, просто цепь — резиновая, и может растягиваться и сужаться, создавая иллюзию выбора. Как крысиный хвост Крысиного короля, плетка-девятихвостка, каждый из концов которой образует новую плетку. Как любимый анекдот Фрэнка. «Слышь, Муха» — говорит Слон. «А залети-ка ко мне в хобот, пожалуйста» — «А зачем?» — «Да просто». Муха залетает внутрь хобота и вылетает из задницы. Слон (закатив глаза): «Каааайф…» Муха: «Не поняла прикола». Слон: «А ты попробуй еще раз». Муха залетает в хобот, а Слон приставляет его конец к заднице. Слон: «Вееечныый кааайф…»

Видя бессилие полиции, Дядя Петр и Баба Зина проявляют гражданскую активность:

— Не робейте, сержант Коваленко! Эти гниды только кажутся влиятельными персонами!
— Рожа давно кирпича просит!
— Депортации!
— Поражения в правах и публичной порки!
— Остракизма!
— У нас в казарме таких стиляг ломали первыми!
— Изначально ущербные, так еще и детей своих такими же мразями вырастят!
— А те собьются в кучку, нарядятся в жидомасонские шмотки…
— Бесовскую музыку включат!
— Пирсинг сделают да татухи!
— Да вы посмотрите на эти морды!
— Они же до сих пор в душе подростки!
— Им кажется, что мир вертится исключительно вокруг них!
— Разрушьте их иллюзии, господин полицейский!
— Накажите!
— Приведите в соответствие!
— Побрейте петухов!
— Это кого ты петухом назвал, пузо пивное….
— Держите Кирка!
— Стой, не стоит он того!
— Граждане! Прекратить! Росгвардия! Оттеснить!
— Только тронь моего мужа, погоны слетят мигом!
— Сейчас Пал Палычу позвоню!
— Игнатий! Выведи этих! Соседей! Подальше!
— Вы беситесь, потому что сами так не можете!
— Творили ту же ***ню в молодости!
— В метро место не уступали!
— За район ездили ****иться!
— А сейчас смотрите на нас как в зеркало, а оно-то криво!
— По-любасу баба Зины ****овала не хуже Прозепины!
— Да ты охуела?
— С губ слетело…
— На себя бы посмотрела, Тэтти! Подстилка! Вон сколько парней у тебя Кэтти с****ила!
— Не трожь сестричку!
— ****ные бабы, вы не можете жить мирно?
— Ого! А кто это рот раскрыл? Мудила Люций, который такой добренький и дружелюбный?
— А на балконе, в коридоре, за спиной, распускает слухи?
— Я хотя бы уважительно отношусь к собеседнику, а не выпяливаю все в лицо собственное охуенно важное мнение, Фрэнки!
— Вы все те еще козлы…
— А твое мнение не спрашивали, Митя!
— Граждане! Прекратите балаган! Или применим силу! Я, как сержант полиции Коваленко! Требую спокойствия! 
— Они так просто не послушают! Сначала вмажьте сволочам!
— Какодемонам!
— Паркующим БМВ на газоне!
— Не подметающим лестничную клетку!
— А ведь у нас график!
— Граждане! Будьте благоразумны! Ваше участие не требуется…
— А очень жаль!
— Мы бы им устроили!
— Тридцать девятый год показался б булочкой с повидлом!
— Вы сделали главное — доложили о ситуации в полицию! А теперь — кругом марш!
— Поверьте мне, Баба Зина, ваша присутствие здесь излишне!
— Ну, раз вы так считаете, Ирочка…

Вот так, видите? Мы готовы на компромисс! Переговоры! Вывели дестабилизирующих ситуацию соседей! Да Игнатий, мы будем сотрудничать с террористами! Ты хочешь вести их всех в отделение? На каждого заполнять бланки? Дело открывать? Скольких еще сегодня задержали! Обезьянник переполнен! Вытрезвитель захлебывается от блевоты! И на всех отчет составлять! И ради чего? К административке за звуковое превышение? Они же не угоняли истребитель, сержант. Ты будешь придираться к моим словам?! Тебе показать мою власть?! Нет, что вы, я со всем согласен, но все же, что делать с этими? Не уходить же просто так… Растешь, Игнатий! Глядишь, и получишь через пару лет повышение! Граждане, вы вроде были не против договориться с доктором Стрейнджем?

— Опять за мои деньги? Ну уж нет!
— А ведь мы можем повесить на вас нападение на полицейского…
— Шантажировать изволите?
— По судам таскаться желаете?
— Будьте разумными, люди!
— Тут надо идти на принцип!
— Мы уступили им один раз, такого нельзя повторить!
— У меня есть запись со смартфона!
— Забыли, в какой стране находитесь?
— Ни копейки я больше не выдам!
— Так, Игнатий, нам, кажется, нужно подкрепление!
— Вы совершенно не способствуете решению проблемы!
— Конфликт эскалируете!
— Как говорил сантехник в анекдоте: «Тут вся система прогнила! Пора менять!»
— Обойдемся без политических заявлений!
— А ну, молчать всем! Молчать! Дайте высказаться!

Как частное лицо, я тоже возмущен живущими рядом с вами крысами. Я бы рекомендовал лямбду двадцать пять, лучший пестицид против клопов, авось и здесь что выгорит. А еще лучше — прочтите «Кухонную книгу террориста», там есть целый раздел под заголовком «Как достать соседа». Да-да, гражданин Петтерсон, прямо как компьютерная игра из двухтысячных. Вы люди творческие, наверняка найдете что-нибудь полезное. Протухшие яйца в обивку, термитом петли заварить, горящие экскременты подкидывать. Книжка, правда, запрещена на территории РФ, но вы же грамотнее среднестатистического ИГИЛовца, и умеете пользоваться телеграммом? Да? А теперь посмотрим на другую сторону монетки. Ту, которая обожжена. Как государственный деятель я бы всех вас посадил или расстрелял. Вы что, не можете тусить потише? Обязательно плыть против потока? Мучать обиженных жизнью за стенкой? Вы совершенно социально неадаптированны? Подобное надо карать! Превентивно! Чтоб другие не вдохновлялись примером! Есть же особи, разумом примитивные! Суровость законов смягчается необязательностью их исполнения! Не высовывайся, пидор, не чирикай, воробушек, и не будет репрессий! Никому вы нахуй не сдались! Вы сами вызвали демона! Поймите мое положение. Нервная работа, в любой момент могут по куполу настучать, выходных мало, разнарядки спускают сверху, неодобрение общественных масс… а кто, если не я? Кто спасет вас от проблем с моими же коллегами? Вот от****или бы вы ту гопоту, нанесли бы несовместимые с жизнью повреждения, а дальше — что? Срок? Попытка побега? Загрызен служебной собакой при исполнении? Имейте совесть! Признайте свое неадекватное поведение! Раз нарвался — отвечай! Никто не заставлял вас доводить ситуацию до этого!

— С такой точки зрения я об этом не думал…
— Да ты, Кирк, редко думаешь, лишь суешь голову в бутылку!
— Гражданочка! Уважаемая! Если вам не нравится поведение вашего мужа — это проблемы семейные! Вам в иные инстанции! К психологу или судье! Не к наряду полиции!
— …
— И все равно я отдавать свои деньги не буду!
— И не надо, Фрэнки. Ты молодец, честное слово, твоя щедрость известна народу по оба берега Тигра… Мы вместе скинемся, всей толпой.
— С чего бы это? Когда это мы решили?
— А с того, что господин полицейский прав. И очень убедителен. Вот, спасибо за просвещение, держите, пожалуйста, мою тыщу…
— Ущипните меня. Это была фигура речи, Митя! Кэтти руководит операцией? Заняла место лидера?
— Экстренная ситуация требует экстренных мер! Сильной руки! И четкого направления выбора!
— У меня же кредит за машину не выплачен…
— Найдешь! Убьешь! Украдешь! Меня не волнуют принципы! Все скинулись? Ирка! Прекратить саботаж! Только карточка есть? Ну, одолжи у кого-нибудь! Люций, выдай кредит Ирке!
— Нечестно по отношению к Соли…
— А она сама виновата в случившемся! Нечего шататься со всякими сомнительными личностями!
— Да уж, забежала в гости…
— А вы, господин полицейский, приходите к нам в следующий раз в частном порядке!
— Вы человек интересный!
— Разумный!
— И в перспективе — полезный!
— У нас Соли без кавалера осталась…
— Сначала изымаете у меня деньги, а потом выдаете замуж?
— Для общей пользы и блага!
— Мы вас и напоем, и угостим.
— И на могиле… я молчу, Кэтти! Не надо мне яйца крутить!
— Уф... Ушли! А ведь висело на волоске…
— А мне кажется, что мы все контролировали.
— Каким это местом? Они не должны были даже переступать порог, не говоря уже о сборе дани в размере завышенном…
— Теперь придется мыть пол с мылом.
— Я помогу тебе, солнышко. Нет! Ты больше не притронешься к тряпке! И к работе по дому!
— Ого, какие нежности!
— С Фрэнком что-то случилось?
— Чувство опасности сплотило? 
— Да нет… но полицейский-то прав. Нам стоит внимательнее относится друг к другу… и к другим.
— Ах-ха-ха-ха-ха!
— Хорошо смеется тот, кто смеется последним, Митя!
— Наверное, мы все должны сделать выводы из происходящего?
— Так точно, солдат Джо!
— Наркотики — это плохо?
— Сколько их там у нас осталось, кстати?
— Ещё на один отрыв наберется.
— Поверить не могу! Вы действительно поленились их выбрасывать?!
— За них, между прочим, деньгами уплачено!
— Охуеть! Дебилы! А если бы обыск продолжился?
— Не боись, мы надежно все спрятали!
— Боюсь даже предположить, где…
— Надеюсь, не в ящике с нижним бельем?
— Почти угадала!
— Вы нашли игрушки, да?
— И заменили батарейки на энергетик получше!
— На то, что реально вставляет!

Смирение, обнявшись с тишиной, провисает в воздухе. Остатки съедобных продуктов… воины блуждают по полю битвы. Трупы лошадей и вороны. Повозка с оторванным колесом, обоз разграблен, пиррова победа, вдовы, плакальщицы, тризна — все это будет потом. Сейчас сил нет уже ни на что. Ни на плач, ни на радость. Невысказанное убеждение в головах. Больше не будет сражений. Смертоубийство противно природе. Земля пропитана кровью, воронки перепахали поле, множество раз, кости стали трухой, знамена спущены, штандарты сломаны, грех на душе. Патронов осталось много, на пару магазинов хватит, а толку с них? Хемингуэй, Селин прощаются с войной, Эрнст Юнкер готовиться к следующей, но все это будет завтра. Надо как-то закрепить величие момента. Пообещать себе что-то… поклясться… переосмыслить? Нельзя допустить, чтобы такое повторилось… с таким же результатом, как минимум.

Чей-то зевок приводит к коллективному помешательству. Заразно! Батюшки! А ведь уже четвертый час ночи!

— Дайте отдышаться.
— Страшно подумать, из какой жопы мы только что вылезли…
— И не надо!
— Надолго запомнится!
— Люцию лишь бы впечатлений!
— Какая долгая ночь!
— Может быть, мы уже слишком стары для подобных вечеринок?
— Пора начинать новую жизнь?
— Стрейгхт-эйдж? Спортзал? Или сразу начнем с праноедения и волхования?
— А я думала, у вас всегда такой ****ец.
— Только в новолуние. Уууу, мяяууу! Пора бы и спать ложиться.
— Поработаешь таксистом, а, Митя?
— Эм… конечно, Ира.
— А моя заначка на убер съедена бюрократической машиной. Можно, я у вас на ночь останусь?
— Конечно, Соли.
— Только постелим мы тебе на диване, в гостиной.
— У вас намечается тройничок?
— Повторяешься, Митя.
— Ну простите, до оригинальности мне сейчас как Кирку до… до… а, не важно. Ой! А мне разве стоит садиться за руль в таком состоянии?
— Еще и вас здесь поселить? Если Тэтти подвинется… свои…
— Фрэнки. Не начинай. В кои-то веки я могу тобою гордиться. Мой бог риторики! Утомил полицейских своими вывертами! Разгромил непрерывным пулеметным огнем!
— Мы все сегодня молодцы были!
— Матч против хулиганов — два ноль…
— А у ментов изначально нечестные баффы и тактики!
— Мне кажется, схватку с ними надо рассматривать как выбор между меньшим злом и большим…
— Квест, который мы успешно завершили!
— Проявив свои лучшие стороны!
— Кэтти вон анекдот рассказала… Тэтти повысила навыки обращения с сумочкой… зачем ты ее потащила с собой, когда снимали закладку?
— Привычка. На улицу и без помады.
— Подводить себе макияж прилюдно… колхозные замашки.
— У Прози переутомление переключает режим позитива на сварливость.
— Верный знак, что надо закругляться.
— Подождите, я хочу подвести итог. Спасибо всем, что пришли.
— Не за что! Где мы еще найдем такую здоровенную квартиру! Еще и в центре…
— Отдельная благодарность Люцию, ты наш лучший дилер…
— Эммм, а мы точно хотим его за это хвалить?
— Чтобы всем не было обидно, придется найти что-то хорошее в каждом.
— Да ну нахуй!
— Слишком сложно!
— Лучше порадоваться, что друг друга не придушили.
— А я все же хочу похвалить Фрэнка. Мне кажется, я сегодня тебя оценила так, как ты бы хотел. Зауважала свободу да быстроту мысли. Но знай. Еще раз посмотришь на другую женщину — скормлю тебе твои же ботинки!
— Прозя, подай, пожалуйста, берцы..
— Соберемся на следующей неделе?
— Не слишком ли часто? Зачем нарушать традиции?
— А хрен знает. У нас с Люцием, кажется, планы.
— О чем ты, милая?
— Мне понравилось быть активной. Хочу добавить искорки в наш брак. Как насчет театра? Дебатов? Браконьерства?
— А мы можем, наверное. Там, правда, играет Спартак, но зачем нам смотреть на этих кривоногих... разве что если протащить на стадион файер да дубинку…
— Кирк! Опять за свое!
— Будет день, будет пища.