Карандаш и Клякса, Евтушенко - Ваксон

Карандаш и Клякса = Евтушенко - Ваксон.

  Те, кто не Дети Войны, т.е родились в уже послевоенные годы мне представляются обделенными и обиженными. Они сами обижаются, что
 им Не дали повоевать, пустить под откос поезд с Фрицами, закидать бутылками с зажигательной смесью немецкий штаб, или грудью лечь на бомбу на чердаке и спасти весь дом.
 Я всегда успокаивал своих младших приятелей тем, что никто из ДВ (детей войны) ничего этого не делал, в худшем случае плевали вслед колонне пленных немецких солдат. Да поджигали почтовый ящик учительнице немецкого, у которой и имя было отвратительное - Генриетта.
  В школах никто не хотел учить немецкий, не хотели его и преподавать. Поэтому мой дядя, который до войны преподавал немецкий язык, в войну служил переводчиком и поседел как лунь, после войны стал преподавать латынь, греческий и психологию. Учебники с тех времен 1946 год и позже мне кажутся абсолютно совершенными и помогают поныне.
  У детишек в те годы было много радостей. Поймать ворону и, обкатав в глине, запечь на костре. Особое искусство состояло в том, чтобы съесть, не оставив ни единой косточки. Лягушек и собак съели давно. Иначе помрешь с голоду.
Кошек наоборот берегли - иначе крысы и мыши одолеют.
  Все, кто мог отказываться от столь модных до войны немецких родственников, - отказались. Иначе не выжить. И так-то было не возможно выжить.
А если твоя фамилия Гангнус и отец твой немец, то как сегодня говорят - полный абзац.
Будущий русский поэт Женя Гангнус поменял документы, взяв фамилию бабушки. Теперь его звали Женя Евтушенко и о своих немецких корнях он вспомнит не скоро. Не скоро вспомнит о польских корнях и мой любимый Роберт Иванович Рождественский ( отца его в действительности звали Станислав Петкевич).
  Черные воронки приезжали каждую ночь и в каждый дом.
И дети пяти-шести лет удивляли прохожих ранней сединой.
  Другая радость был клоун Карандаш и его собака Клякса в Цирке на Цветном бульваре. Но эта история для другой, уже мажорной гаммы...