Блистательная и неизвестная

 
Свидание с её Творчеством произошло настолько неожиданно... я даже не успела тогда ничего понять. Потом только. Всё было потом.

Сказали: "Время лечит".
Не лечит никогда.
Страданье, как и мышцы,
Лишь укрепят года.

Но время - как проверка
Для тех, кто уцелел.
С годами стало легче?
Ну, значит, не болел.

(Э. Дикинсон, перевод Б. Львова)

Так всё и произошло потом. Время и меня подлатало. А тогда. Мы стояли с товарищем в книжном магазине у полки в некоторой растерянности. Что выбрать для подарка? Зная, что человек любит и даже сам пишет стихи — не знали, какие именно и терялись, какой сборник для него выбрать. Как вдруг к нам совершенно неожиданно повернулся маленький человечек с книгой в руках. Мы его и не заметили раньше... Были заняты своим обсуждением? Возможно...

- Вот, - он нам сказал, - этот Автор достоин того, чтобы войти в Историю Всемирной Поэзии. Я протянула руку и взяла у него маленький томик. Надпись Эмили Дикинсон в то время мне ничего не говорила.

Сейчас я уже и не вспомню, какую именно книгу мы купили тогда в подарок. Помню только, что этот маленький томик я прихватила лично для себя. И не пожалела. Может быть после прочтения восхитившей меня мало известной тогда (да и сейчас, похоже) поэтессы — я вдруг стала писать и сама стихи. Или нет... Я и до этого уже немного их писала.
Но что меня удивило: прочитала у неё тогда стихотворение «Письмо Миру».

Природе Мира – мой привет.
Величество Её
Меня вспомянуло в ответ –
В послании своём,
Отправленном не мне – Тому,
Кого не видит глаз:
Столь деликатна в Ней любовь,
Судящая о нас.

(Э. Дикисон, перевод Вадима Розова)

Дело в том, что и у меня на тот момент было написано своё Письмо Миру…
это:

Я погрузила в этот Мир
На миг сознание своё -
Хотела лишь затеять пир,
Вкусив всем телом «бытиё»…

Но как же быстро затянул
Меня беспечный мир живой:
Навстречу руки протянул -
И вот, отныне, я с тобой!

Могу я только здесь постичь,
Пускай не телом, а Душой,
Чего могу я тем достичь,
Что буду навсегда с тобой?

С тобой, о милый, дивный край,
Тот, где в Душе всегда Весна,
Ты для меня отныне – Рай!
Здесь цель любая - всем ясна!

Отрада, нега тут царят:
Они одни лишь правят бал -
Любовь и счастие сулят,
Нет тех, кто их не испытал!

И как покину я тебя,
Когда исходный выйдет срок?
Смогу ль в Душе хранить любя,
Хранить, не помня этих строк?

Так, слившись с миром всей Душой,
Объяв Любовью целый Свет,
Я тихо отойду домой…
Но не забуду тебя, нет!

Уже много позднее я своё и про время-лекаря написала:

Время, нет, оно не лечит,
только штопает слегка...
Нам теперь таким: увечным
с этим жить наверняка!

Время не врачует раны,
из него шаман плохой:
все порезы — живы, рваны,
жилы стянуты дугой.

Как теперь со всем нам этим
пониманием прожить?
Жизнь сама пусть и ответит,
раз сумела так скрутить...

Будем жить - куда деваться?
без добра ведь худа нет...
И ещё сильней стараться
делать чище этот Свет!


И я вплотную заинтересовалась жизнью писательницы. Эмили жила в Америке в конце позапрошлого века. И, как оказалось, вела активную переписку с выдающимися умами своего времени. Один из них - Томас Уэнтворт Хиггинсон (философ и литературный критик, писавший о спорных вопросах современности: о правах женщин, о рабстве, о демократии), она написала ему первой, попросив совета как начинающая поэтесса, весьма лестно отзывался о её стихах и даже давал советы по стихосложению. Она вежливо благодарила и... продолжала писать по-своему: спонтанно, интуитивно и, по принятым в то время жестким канонам, неправильно, неровно...но, по моему мнению - просто БЛИСТАТЕЛЬНО! Ни на кого не похоже. Писала искренне, открытым Миру чистым своим, хоть и разбитым, Сердцем.

Я умерла за Красоту –
Но только в гроб легла,
Как мой сосед меня спросил –
За что я умерла.

“За Красоту”, – сказала я,
Осваиваясь с тьмой –
“А я – за Правду, – он сказал, –
Мы – заодно с тобой”.

Так под землей, как брат с сестрой,
Шептались я и он,
Покуда мох не тронул губ
И не укрыл имен.

(Э. Дикинсон, перевод Григория Кружкова)

Талант - это Дар - уже и не вспомнить, кто сказал... Возможно единственный, который переДарить невозможно - хочется добавить. Что это? Связь поколений? Что-то большее?