Картина маслом

Кормёжка собак особое зрелище.
И как всякий спектакль требует подготовки.
Варится большой чан (или бак) с куриными головами или лапами или хребтами (по две на каждую зверюгу) и килограмм гречки или геркулеса (геркулеса больше, чем килограмм), перловки, впрочем любой самой дешёвой крупы.
В ход идут остатки позавчерашнего супа, хлеба и прочих отбросов.
Во время морозов хорошо также сало, привезённое с Украины дедушкой Володей.
Вся эта смесь варится, а потом ещё остывает (это ритуал).
Остывшее варево раскладывается по мискам и кастрюлям (три).
В баке остаётся порция для Норы.
Затем я закрываю дверь в ванную и жилую комнату (living room).
Я кормлю собак в доме на кухне - веранде.
Когда "на вахте" другие, они выносят миски на улицу, то есть во двор, а я ленюсь и кормлю их дома.
Так вот, когда всё готово, я собираю (в кулак) всю свою волю, мысленно репетирую маршруты отступления (чтобы эти лошади меня не сшибли), убеждаюсь, что в окошечке для кошек торчит с-Веткина морда, а остальные толпятся рядом, и резко открываю дверь и отпрыгиваю на ранее продуманные позиции.
Свора врывается, как вихрь, сметающий всё на своём пути.
и каждая бежит к своей миске.
Каждая из трёх: Фаня и её две дочери, уже доросшие до фаниных размеров, энергичные и прожорливые, как Фаня, и такие же озабоченные
Минуту спустя вальяжно входит Нора, полу-хаска, но больше овчарка, чем хаска, красивая и интеллигентная.
Я оставляю для неё в баке, в знак особого уважения.
Нора не спеша подходит к баку и задумывается, рассматривая содержимое.
В это время тинэйджеры во главе с мамашей жрут с такой жадностью, что смотреть на них даже слегка боязно. Звучно и захлёбываясь.
Молодые съедают намного быстрее, чем старшие.
А Нора не спеша ест.
Тогда Филя (от слова философ) устремляется к Нориному баку, но не тут-то было.
Нора издаёт негромкий низкий рык, и Филя замирает в униженной позе, хвост поджат и расположен между ног вдоль живота, а короткая шерсть лоснится от вожделения.
с-Ветка тоже прорывается к баку, и тоже всем своим видом показывает подобострастие.
Я стою руки в боки посреди этого зверства и контролирую ситуацию..
Не вмешиваюсь. Знаю по опыту, что у них жёсткая иерархия, и Нора справится.
Хотя, глядя на эти звериные морды, окружающие бак, мне хочется защитить Нору от посягательства молодёжи.
а опыт мой был следующий.
Когда двое наглых окружили Нору, я, думая её защитить, стала отгонять приставучих, наорала на них и даже пнула.
А оне (от возбуждения, что ли) сцепились драться, и это было страшно: две здоровущие лошади грызлись по-взрослому.
Пришлось разливать их водой.
А на полу (мною) нарисован "цветок душистых прерий" размером примерно 1х1 м. в виде стилизованного ковра.
Так вот, краски размазались, и пришлось подрисовывать (но это уж потом).
Наконец, Нора прекращает есть, и я открываю ей дверь на выход (закрыта она во время еды из-за холода).
Филя с Веткой набрасываются на норину еду (Нора всегда не доедает, хоть чуть-чуть, да оставляет) и жрут с такой жадностью, как будто их пол-года не кормили.
Я чувствую себя генералиссимусом, и презрительно прекращаю это безобразие, бесстрашно отнимая у них бак, практически вылизанный (ими) начисто.
и командую нарочито громким и грубым голосом: Все на выход! Вон пошли!
Если этого не сделать, ну сказать им например, спокойно, то они постараются забиться под стол или рвануть наверх по лестнице, благо двери в ванную и в (living room) закрыты, а то и туда норовят прорваться.
А на командный мой посыл они реагируют подчинительно и безропотно. как а Армии)
И я собою довольна, что я сильнее их, хотя они довольно-таки мощные зверюги.
По расписанию у них минут через 40 концерт, это уж как пить дать, с воем на разные голоса.