Семейные скрепы

   Если из безжизненного космоса посмотреть на всё, что создали люди: дворцы, храмы, мосты, самолёты, поезда, автомобили - нельзя не восхититься. Мир прекрасен. Это чудо среди бесчисленных звёзд и планет. Но высшее в этом мире чудес, безусловно, искусство. Это лучшие мгновения жизни. Платон создавал идеальную республику из философов, не допуская туда поэтов. Думаю, Республика была  бы разумной и правильной, но скучноватой. Немного поэтов, музыкантов и художников ей бы не помешало. Мир был бы намного прекраснее. В нём никогда не было бы войн. А Микеланджело? А Сальери, возразят мне? А Франсуа Вийон? А Шикльгрубер? Я бы минуту  подумал. А потом бы ответил, что «не был убийцею создатель Ватикана», и Сальери не начинал мировую бойню, и Вийон не поднимал меч на хрустальное царство слов. И Шикльгрубер не стрелял из автомата, пока держал кисть в руке.
Все эти мысли пришли ко мне в зале литературного музея, на концерте, программа которого составлена Тургеневым в пользу нуждающихся русских литераторов. В неё рукой Ивана Сергеевича, его почерком, напоминающим бисерную вязь Пушкина, вписаны: соната Мендельсона для виолончели и фортепьяно, романсы А. Рубинштейна, П. Виардо, Р. Шумана, П. Чайковского, стихи А. Пушкина и М. Лермонтова, ноктюрны Ф. Шопена… Мы слушали то, что слышал сам Тургенев, Полина Виардо, блестящие люди из их окружения. Это было давно, больше века назад в Париже и повторено в уже в наши в зале Пушкинского Дома в Петербурге. Сколько лет прошло, сказать сразу не берусь, а подсчитывать ни к чему - много. Иван Сергеевич сам в качестве добровольного импресарио находил зал, договаривался об условиях, разносил билеты. Вот и нам через анфилады лет он вручил приглашения, чтобы мы вместе с ним послушали то же, что слышал он в тот памятный вечер 15/27 мая 1879 года и второй раз 2/14 января 1882 года почти за два года до смерти. Вот так стягивается время в цепочку из одних и тех звуков, событий и лиц, соединяя нас в одну неразрывную культурную семью. Скрепы её не слабее кровных, а в каком-то смысле даже прочнее. Неважно, сколько лет проходит: сто, тысяча, десять тысяч - все мы люди одной крови, одних чувств, одной влюблённости в красоту жизни.