Отличник нестроевой подготовки

Из сборника «Страна, которую мы забыли»

Глава 8. Как я учил в МГИМО (1977-1990)

8.5. Отличник нестроевой подготовки

     Через несколько лет после окончания института меня вызвали в военкомат. Будучи законопослушным гражданином, к тому же воспитанным в духе советского патриотизма, ваш верный слуга явился по первой повестке, обнаруженной в почтовом ящике.
     В кабинете с искомым номером на двери какой-то чин объяснил мне, что я должен пройти переподготовку офицеров запаса. То есть отучиться две недели на соответствующих курсах по военной специальности, полученной в МГИМО. Её название обозначено в военном билете номером, расшифровать который я не берусь. Но в том же военном билете значится, что мое военное образование заключается в подготовке при институте по программе военного переводчика на ВЕНГЕРСКОМ языке. На этот спасительный, как мне казалось, факт я и попытался обратить внимание сидевшего передо мной сотрудника военкомата. Немного озадаченный, он, тем не менее, заявил, что такая малозначительная деталь не должна меня смущать. Со своей стороны, он не сомневается, что мне не составит особого труда повысить квалификацию в области знания языка потенциального противника, то есть пройти переподготовку на английском языке. Ведь я честно признался, что таковой тоже изучал, хотя и в качестве второго.
     Занятия начинались в 16 часов, и работодатели были обязаны отпустить офицеров запаса раньше окончания рабочего дня. После 18 часов и до 20 слушатели совершенствовались уже за счет своего личного времени. Но такой льготный режим по принципу «фифти-фифти» на меня не распространялся. Учеба проходила в аудиториях военной кафедры какого-то технического вуза в дни студенческих каникул. Следовательно, никаких занятий в МГИМО у меня не было, и приходилось жертвовать в пользу военкомата потенциальный дополнительный отпуск.
     Явившись на первое занятие, я обнаружил среди слушателей Пашу Богомолова, с которым когда-то проходил языковую стажировку в Будапештском университете. За прошедшие годы он не утерял своего бойцовского духа и по-прежнему горел желанием всегда и во всем быть первым, лучшим и выдающимся. Остальные слушатели не пытались демонстрировать даже показной энтузиазм и просто отбывали номер. На этом фоне Паша, действительно, выделялся, от чего получал видимое удовольствие.
     Полковники, проводившие занятия по английскому языку, пытались поднять градус прилежания обычными преподавательскими угрозами, то есть стращая прогульщиков и недостаточно старательных «товарищей офицеров» незачетом и повторным курсом. Но взрослые дяди на такие страшилки реагировали апатично. Кстати, некоторые из них проходили учебу уже не в первый раз, но, в отличие от меня, особо не переживали по поводу бессмысленного времяпрепровождения.
     Программа обучения, как утверждали старожилы, была стандартной. Половина времени отводилась на перевод текстов с военной терминологией. После перерыва демонстрировались учебные фильмы про армии и вооружение потенциальных противников. Кульминацией стал выезд в тир, где каждый из нас получил возможность сделать по шесть выстрелов из пистолета Макарова. Для меня это была вторая и последняя встреча с отечественным боевым оружием. Запомнилось, что пистолет был очень тяжелый, а мишень оказалась на весьма далеком расстоянии. Еще удивило, что после выстрелов некоторых соратников пули высекали искры из стен тоннеля, где был оборудован тир.
     Когда я поделился впечатлениями от учебы с приятелями, они подняли меня на смех:
     -Ты расписался в получении повестки? Нет? Ну, тогда сам виноват, чудак ты такой!
     Попутно мне объяснили, что ежегодно военкоматы рассылают по Москве повестки в заведомо избыточном количестве. Из запасников, которые откликаются первыми, как раз и формируют личный состав для переподготовки. Умные люди на повестки, полученные по почте, вообще не обращают внимания. Повторные обычно не присылают, так как нужное количество слушателей к этому времени уже обеспечено.
     А я так надеялся, что друзья мне хотя бы посочувствуют.

Москва, январь 2015