Глава 135

   135.

   Цыс и Талгаро стояли возле двери в кабинет.
 - Ну что, готов? - Взявшись за ручку, тихо спросил Цыс.
   Лоя утвердительно кивнул. Шляпу он откинул за спину и обе пуны уже держал в руках. Сердце его бешено колотилось, а бледное лицо всё пошло синюшно-лиловыми пятнами от волнения. "Как бы этот карлик-бздун от разрыва сердца не помер", неприязненно подумал Цыс, прекрасно понимая что отступать уже будет некуда. Если Талгаро завалит всё дело, Цысу придется самому разбираться с бандитами. А это его совершенно не устраивало.
 - Хвала твоей доблести, воин, - серьезно сказал он. - Во имя Аллаха Милостивого, ступай и победи. И пусть пророки охраняют тебя в битве, пусть все святые ислама пребудут с тобой.
   Цыс усмехнулся про себя. Во время своего пребывания в Мэдфорде, заведении для умалишенных, он перечитал кучу религиозных книг, другой литературы там просто не было, местные целители искренне полагали что именно сочинения о божественных силах и вышних сферах помогут душевнобольным людям снова обрести покой сердца и остроту разума. Правда подборка книг была совершенно хаотичная, вперемешку все конфессии и религии, шаманство и эзотерика, но это никого это не волновало. В результате чтения всех этих откровений, диспутов, учений, толкований, священных текстов и пр. в голове Цыса образовалась громадная мешанина всяческой метафизической чепухи и при этом он твердо уверовал, что никакого бога не существует в принципе, а всё это досужие выдумки глупых и слабых людей или праздных бездельников и хитрых лгунов. Но тем не менее у него то и дело слетала с губ какая-нибудь божба, проклятие или благословение именем какого-нибудь очередного бога или богини. Его это очень смешило, ибо он сам себе представлялся этаким забавным клириком-космополитом, который верит во всё сразу и ни во что конкретно.
   Талгаро, снова подумав что над ним издеваются, недобро покосился на "сэна Хорвига". Но тот глядел на него мрачно и торжественно, словно и правда провожал товарища на эпическую битву и был полон искреннего переживания и тревоги. Он глубоко вдохнул и также тихо ответил:
 - Готов.
   Цыс распахнул дверь и поспешно посторонился. Талгаро на ватных ногах вошел внутрь. Цыс тут же прикрыл дверь, оставив щель, и прижался рядом к стене, чутко прислушиваясь. Правой рукой он сжал за спиной свой либингский нож, полный решимости пустить его в ход, если понадобится. "Если гном уложит хотя бы одного, считай уже удача", решил он.
   Буш удивленно уставился на возникшего в комнате лоя. Увидев выражение лица товарища, Вертик проследил его взгляд и обернувшись, тоже несколько озадаченно посмотрел на маленького человечка.
 - Тебе чего, карапуз? - Вполне добродушно поинтересовался Буш.
   Минлу, услышав что в комнате что-то происходит, вывернув голову, с трудом поглядела в сторону двери. При этом бечевка на шее дополнительно натянулась, причиняя ей боль. В этот момент Талгаро посмотрел на распластанную на столе девушку. Их глаза встретились. Лоя показалось, что он видит на лице кирмианки гримасу жуткого страдания. Гнев придал ему сил и он молча прыгнул на огромного, удалого, бритоголового бандита в распахнутой до пупа красивой рубахе с серебряным отливом. В момент прыжка лоя крутанул правой кистью и стальная цепочка пуны развернулась, рассекая воздух. Заточенные до состояния бритвы звенья цепи размашисто полоснули Буша по шее. Боли тот почти не почувствовал, но инстинктивно дернул головой. Талгаро приземлился перед мужчиной и тут же снова взмахнул пуной, на этот раз рассекая грудь, шею и подбородок противника снизу-вверх. И затем уже справа налево и теперь стальной хлыст прошелся по лицу Буша. Талгаро всё время действовал только одной пуной, той что была намазана густым слоем из смолотой мякоти «волчьих ягод», то есть ядом, который ни в коем случае не являлся для человека смертельным. Заставить себя использовать пуну в левой руке, с "Печатью Адолиса", он так и не смог.
   Буш так и не успел среагировать. Все три удара стальным хлыстом уложились буквально в несколько секунд. Мужчина только дергался и отступал назад. "Ах ты херовина мелкая!", злобно то ли сказал, то ли подумал он, чувствуя как обильно увлажнилось от крови его лицо, шея и грудь и как пока еще несильное жжение проникает в тело. Буш всё-таки испугался. Он понял что некий яд попал ему в кровь. А за страхом явился стыд. Погибнуть от руки бледного недомерка представлялось ему невыносимо унизительным. Он схватил рукояти кинжалов и дернул их вверх, освобождая от ножен.
   Вертик пришел в себя и что есть силы пнул лоя в правый бок. Маленький человечек вскрикнул и сложившись в бесформенный ком, как кукла, отлетел к стене. Это зрелище доставило Вертику острое удовольствие. Желая его продлить, он бросился к лоя и принялся сверху-вниз вколачивать в него удары деревянной подошвой правого сапога. Талгаро, утратив всякий боевой дух, весь сжавшись и свернувшись, оглушенный болью и страхом, никак не сопротивлялся.
   Буш, сжимая в каждой руке по кинжалу, безучастно наблюдал за происходящим. Он ощущал легкий жар и дурноту. Какая-то липкая пелена обволакивала его тело, словно он очень долго, из последних сил, бежал при страшной духоте и сейчас его, задыхающегося и вспотевшего, вот-вот свалит обморок. Он начал чаще дышать, но воздух словно не входил в грудь. Стало трудно сфокусировать на чем-нибудь взгляд, окружающие предметы как будто едва заметно дрожали, приобретая странную зыбкость и смазанность. Буш потряс головой, дурнота усилилась, глухая, мерзкая тошнота подкатывала к горлу. Начала болеть голова, сначала где-то в переносице, затем ближе к вискам и темени.
   Буш увидел как кирмианка слезла со стола и поднялась на ноги. Бандит снова потряс головой, пытаясь прогнать пелену и стискивая зубы от головной боли и расплескавшейся по телу дурноты.
   Минлу, со стянутыми за спиной руками и сдавливающей шею веревкой, отошла от стола и быстро глянула на бандита. Вид его был ужасен. Плоть вдоль длинных порезов вспучилась и побагровела, залитый кровью буквально с головы до ног, с каким-то мутным взглядом и позеленевшим лицом. Девушка отвернулась и мрачно поглядела на Вертика, увлеченно мутузившего лоя.
 - С-сзади, - прохрипел Буш и шагнул к Минлу.
   Молодой бандит обернулся. Девушка яростно, со всей отпущенной ей силой нанесла ему мощный прямой удар правой ногой в грудь. "Зеленобородый", закряхтев, подался назад к стене и едва не упал, споткнувшись о тело лоя. Минлу, несказанно упоенная сладостью мести, бросилась вперед и продолжила бить ненавистного молодчика ногами. Бессчетное количество раз она отрабатывала эти удары о плотные мешки с песком и деревянные колоды, обшитые кожей. Её голени и ступни теперь и сами были словно из дерева. И лупила своего врага она не абы как куда придется, а ровно как её учили, поражая его самые уязвимые и болезненные места.  В пах, в колено, в голень, а когда одуревший от боли Вертик осел вниз, она заехала ему ногой в подбородок и там что-то хрустнуло, заставив девушку испытать то же хищное удовольствие, которое совсем недавно испытывал сам Вертик. Но в следующий миг Буш схватил её, навалился на неё и повалил на пол. Даже ошалевший от воздействия яда, Буш не забыл, что девица нужна Золе живой и так и не пустил в ход свои длинные кинжалы.
   Девушка яростно билась под громадным, сильным, липким от крови телом. Но со связанными руками и едва способная дышать от удавки она была в его власти. Ярость сменилась ужасом. Буш прижал её к полу и перехватил один из кинжалов, так чтобы ударить кирмианку тяжелым навершием рукояти. Минлу решила что этот жуткий человек сейчас убьет её. Она забилась сильнее, но широкая грубая ладонь так сжала её шею что дышать стало практически невозможно. У Минлу потекли слезы, она что-то сипела, брызгая слюной. И вдруг её угасающее сознание вздрогнуло и застыло. За плечом окровавленного позеленевшего бандита возник еще один человек. Он взмахнул рукой и чем-то тяжелым заехал Бушу в висок. Бандит обмяк. Неизвестный оттолкнул его тяжелое тело в сторону, освобождая Минлу.
 - Спокойно, красавица, я с Талгаро, - сказал мужчина приятным глубоким голосом.
   Минлу, тяжело дыша, расширенными глазами глядела на него. Её всю трясло. Но "я с Талгаро" всё же произвело некоторое успокаивающее действие. Да и круглое открытое лицо незнакомца вполне располагало к себе. Мужчина помог ей сесть, после чего большим ножом разрезал веревку на её руках и снял петлю с шеи. Потирая предплечья, девушка благодарно посмотрела на незнакомца.
 - Надо быстро уходить, остальные вот-вот вернутся, - сказал Цыс, практически силой поднимая обмякшую девушку с пола.
   Поставив её на ноги и убедившись, что она может стоять самостоятельно, Цыс бросился к неподвижному Бушу. Из раны на правой стороне его головы текла кровь. "Подох поди", абсолютно равнодушно, мимоходом подумал Цыс. Он опустился на корточки и принялся обшаривать пояс и карманы бандита. Извлек два кошеля, один совсем тощий, другой потяжелее. Забрал себе. Снял с шеи золотую цепь, при этом испытав отвращение прикоснувшись к курчавым волосам на груди Буша. Наконец осмотрел его руки и с некоторым трудом содрал с пальцев перстни, не тронув только те что были выкрашены в зеленый цвет. Минлу с легким недоумением и неприязнью наблюдала за его действиями. Поднявшись на ноги и встретив её взгляд, Цыс ободряюще улыбнулся и сказал:
 - Богоугодное дело ты сегодня совершила, девонька. Исусе Христе, сыне Божий и двенадцать Его апостолов радуются на небесах и пьют за твоё здоровье.
   У Цыса было хорошее настроение. По его мнению всё складывалось как нельзя лучше. Лоя проявил себя отлично, радостно думал он, сделал всё как надо, отходил здоровенного бандюгана за милую душу, отмудохал его в сопли и кашу, да и девчонка неожиданно оказалась полезной. За всем происходящим в кабинете Цыс осторожно подглядывал в щелку и выступил на сцену только когда ему уже ничего не угрожало и даже более того, никто из "зеленых" уже был не в состоянии его запомнить.
   Минлу прочистила горло, при этом чувствуя боль в истерзанной шеи и с тревогой проговорила:
 - Талгаро....
   Цыс послушно подскочил к лоя и поднял его практически за шиворот. Рядом стонал и барахтался Вертик.
 - Ты как, приятель? Выжил? - Спросил Цыс, почти весело.
   Талгаро выглядел ужасно. Его голову щедро покрывали фиолетово-оранжевые шишки, это было что-то вроде синяков у лоя и бледно-красная, с голубоватым оттенком кровь текла из разбитого рта и пары глубоких ссадин. Но тем не менее он был в сознании и даже мог стоять на ногах. Цыс отлично знал насколько живучи лоя, особенно черные. Но и белые, несмотря на их довольно тщедушный вид, на самом деле были весьма крепки и выносливы. При этом оба народа очень быстро восстанавливались от самых тяжелых ран, в этом их могли перещеголять только авры, которые, как слышал Цыс, вообще были способны отращивать себе отрезанные конечности.
 - Ты настоящий герой, - искренне сказал Цыс. - Выберемся из этой заварухи, я какому-нибудь стихоплету закажу сочинить оду про тебя.
   Талгаро, убирая пуны в чехлы за спиной, посмотрел на него чуть раздраженно. Цыс тем временем опустился рядом с Вертиком. Молодой человек вроде бы был в сознании, но его глаза глядели куда-то в пустоту. Он тихо стонал и его сломанное лицо кривилось гримасой злобы и боли. "Ну и урод!", с омерзением подумал Цыс и бесцеремонно отвернул голову Вертика в сторону, дабы тот не смотрел на него лишний раз и не запоминал. Быстро и ловко обшарив одежду бандита, он присвоил себе медальончик с изображением миловидного женского личика и вроде как украшенный маленькими драгоценными камешками, Цыс решил что позже разберется, мешочек с "алмазной пылью", небольшое круглое зеркальце, "Чего эта образина только в нем рассматривала?", с усмешкой подумал Цыс, изумительные игральные кости из кирмианского хрусталя, вещь действительно дорогая, и довольно пухлый кошель. Цыс подбросил кошель на ладони и подмигнул лоя.
 - Тебе на оду, - с улыбкой сказал он.
 - Надо идти, - устало произнес Талгаро.
 - Да, уходим. - Цыс поглядел на Минлу. - Спокойно идите за мной и делайте вид что жизнь удалась.
   И не дожидаясь каких-нибудь вопросов, Цыс быстро вышел за дверь.
   Талгаро слабо улыбнулся девушке и у той екнуло сердце при виде изуродованного лица лоя.
 - Идем, - сказал он.
 - Кто он такой? - Почти шепотом спросила Минлу.
   Талгаро, прихрамывая и как-то странно согнувшись в бок, уже шел к двери. Он повернулся и пожал узкими плечами, при этом чуть скривившись, видимо от боли.
 - Случайный знакомый, - сказал он, - у него какие-то свои счеты с "зелеными". Он их ненавидит.
   Не слишком успокоенная Минлу торопливо последовала за лоя. На поверженных бандитов она старалась не смотреть.
   Цыс уже был в арочном проходе, он выглянул наружу и затем обернулся к лоя и кирмианке.
 - Всё тихо. Просто идите за мной.
   Но едва они сделали несколько шагов по залу, как с улицы, вошел вэлуоннец Логер, по прозвищу "Забой". Увидев драгоценную кирмианку свободно разгуливающую по залу, он застыл, сначала чуть удивленный, но через секунду подобрался и напрягся как хищный зверь при виде добычи.
   Цыс тут же изобразил на лице скучающее выражение ленивого завсегдатая и как бы рассеянно побрел мимо, куда-то в сторону, совершенно не обращая внимания на вошедшего бандита. Тот также не уделил ему никакого внимания, не отрывая взора от застывшей на месте кирмианки.
   "Проклятие! Проклятие!", подумал Цыс. Он решил что вернулся не только вэлуоннец в смешном шилахе, но и Дориус и другой бандит - усатый лысый мордоворот с красной рожей в синей рубашке. Просто вэлуоннец вошел в помещение первым. "Сейчас начнется", с досадой и растерянностью сказал он себе. "Зеленые" схватят кирмианку и прибьют лоя, если он вздумает вмешиваться. Вернутся в кабинет и окончательно рассвирепеют, увидев что случилось с их товарищами. Схватка с тремя безжалостными бандитами, которые наготове и полны гнева и раздражения за совершенный над ними обман, никак не входила в его планы.
   Цыс остановился возле подсвечника на деревянной подставке, снова делая вид что рассматривает узор зеленоватой патины. "Неужели всё пропало и нужно срочно делать ноги?" с отчаяньем спросил он себя. Жалкие бандитские гроши конечно не шли ни в какое сравнение с 20 тонами, но жизнь дороже. О том что лоя и кирмианка сумеют оказать бандитам какое-то серьезное сопротивление Цыс и не думал. Это было смехотворно. Да, в кабинете им кое-что удалось, но это лишь потому что два "зеленых" обормота никак не ожидали нападения.
   Он тоскливо огляделся по сторонам. Если буча начнется прямо в зале, то рано или поздно сюда набегут люди Дайгеро, "дворовая стража", и уже нечего будет и мечтать уйти незаметно. Хорошо еще что хоть сейчас, в послеобеденное время, здесь так мало народу, подумал он. Кроме того обычно в "Зеленой зале", с весьма демократичными ценами и нравами, собиралась такая публика, которая старалась лишний раз не совать нос в чужие дела. Да и халдеи и прочая челядь, пока в зале тишина, разбрелись по своим каморкам и углам, дабы подремать и набраться сил перед шумной вечерней сменой. Всё складывалось идеально. Пока не появился этот проклятый вэлуоннец. "Дьявол тебя побери. Пусть Нергал выжжет твои глаза, Ариман сожрет твоё сердце, Сет вырвет твои кишки", ругался Цыс с яростью глядя на канделябр. Но наконец до него дошло, что Дориус и краснорожий мордоворот так и не появились, а за спиной что-то происходит. Он обернулся.
   Логер пошел прямо на кирмианку. На Талгаро он также не обратил никакого внимания, словно вообще его не увидел. Минлу застыл как мышка. Бородатый, обросший вэлуоннец был на полголовы выше Буша, а в своей морской шляпе с четырьмя козырьками казался и еще выше. Он был просто громаден, как и его длинная широченная сабля. Он наступал на девушку, уже вытягивая свою длинную руку с лопатообразной ладонью. У маленькой кирмианки не было никаких шансов. Но Минлу после схватки в кабинете чувствовала себя совершенно иначе. Гнев, возбуждение битвы, жестокая радость от причинения боли тому кто мучил её и избивал Талгаро, гудящая упругая сила в ногах, которыми она только что наносила сокрушительные удары, всё еще наполняли её. И она не позволила себе испугаться огромного наступающего на неё человека. Искусство До Шу и мастер Юн Фай снова были с ней, рядом. И отсутствие любимого меча уже не играло никакой роли. Она чувствовал себя готовой. Вся суть До Шу, как боевого искусства, а не оздоровительной гимнастики, как раз и заключалась в том чтобы обратить накатывающую враждебную энергию против самой себя. И в таком аспекте потенциал этой энергии уже не имеет никакого значения. Чем она мощнее, тем соответственно более яростно она схлестнется сама с собой.
   Минлу, принимая нужную стойку, опустила правую руку на уровень солнечного сплетения, левую на уровень пояса, отвела левую ногу назад, правую выдвинула вперед и чуть согнула в колене, словно делала шаг. Она ощутила тепло внизу живота и почти улыбнулась про себя. Всё как на тренировках. Она обрела равновесие и устойчивость. Сейчас она закрутит вокруг себя накатывающую враждебную силу и, придав ей дополнительный импульс, выбросит её вон. Она знала что это действительно работает, уверенность и спокойствие наполнили её сердце. Она не раз видела как худенький жилистый Юн Фай с легкостью раскидывает огромных деревенских мужиков, которые дружной атакой пытались смять и раздавить его. Обычно это была товарищеская схватка, когда Юн Фай бросал шутливый вызов самым сильным мужам какого-нибудь селения исключительно для того чтобы продемонстрировать своей юной ученице, что До Шу это отнюдь не выдумка наивных глупых монахов, живущих в своем иллюзорном мире. Мужики обычно с охотой соглашались, желая лишний раз покрасоваться своей силой и удалью перед односельчанами и симпатичной незнакомой девушкой, а также и поставить на место зарвавшегося старичка. Они очень быстро раскаивались в своих намерениях и в следующий раз Юн Фаю уже приходилось искать себе соперников в новой деревне. Но случалось и так, что путешествуя с Минлу по Кирму, её учителю доводилось иметь дело и с самыми настоящими разбойниками, которые нападали на него с дубинами и ножами и с совершенно определенным желанием покалечить его или убить. Вот им и правда приходилось несладко и именно тогда Минлу наблюдала До Шу во всей её разительной действенности. Ибо мастер Юн Фай, обеспокоенный лишь безопасностью юной хранительницы Шивтака, действовал жестко и бескомпромиссно, стараясь устранить угрозу гарантировано и как можно скорее. Он очень быстро перемещался между нападавшими и вроде бы даже почти не прикасался к ним. Но разбойники со стонами, вскриками, стуком, треском и кряхтением разлетались в стороны, врезались друг в друга, ранили ножами и дубинами своих товарищей, падали на землю и, едва способные шевелится, больше не поднимались. И Минлу до некоторой степени овладела этим мастерством. До некоторой степени. Свои умения она обычно отрабатывала на рослых широкоплечих крепких мужчинах из числа монахов, постоянно живущих в Храме падающих звезд. И ей чаще всего удавалось повалить их на землю, несмотря на совершенно несоизмеримые телесные комплекции её и нападавших. Но всё же это всегда было довольно условно. Монахи прекрасно знали как ценна и важна эта юная девушка и хотя их просили действовать жестко и без пощады, они тем не менее, пусть даже и не осознанно, проявляли некоторую аккуратность и бережность к Минлу во время атаки. Да и сама она, не могла не думать о том какую боль и порой травмы она причиняет им и старалась действовать значительно мягче чем следовало. Впрочем, мастер Юн Фай, ответственный за физической развитие хранительницы, особо и не настаивал на том чтобы схватка проходила как можно реальнее, считая рукопашный бой вполне факультативной наукой для хранительницы, уверенный что для самозащиты ей вполне достаточно мастерски владеть мечом и гораздо важнее для неё уделять как можно больше времени общению с Шивтаком. Так считали все её учителя. Ключ Синей бездны это главное, всё остальное вторично. Но так или иначе сейчас она была полна решимости продемонстрировать этому бородатому разбойнику, что она достойная ученица великого мастера.
   Однако неожиданно вмешался Талгаро. Он бросился вперед и схватил Логера за ногу. Мужчина замедлил шаг и удивленно посмотрел вниз. Талгаро буквально повис на его ноге и при этом тянулся ко второй, видимо намереваясь сцепить их вместе и заставить верзилу упасть. Выглядело это очень нелепо, всё равно что пытайся лоя повалить каменную башню.
   Минлу поняла что никакого крутящего броска с использованием инерции движения нападающего у неё уже не получится, мужчина остановился. Но не позволив себе растеряться, она решительно шагнула навстречу вэлуоннцу и схватила его, всё еще вытянутую к ней, правую руку. Логер оторвал глаза от маленького человечка, зачем-то вцепившегося в его ноги и опять же с удивление поглядел на Минлу. Что она интересно может сделать с его могучей, обвитой веревками мышц рукой? Дерзкое самомнение или безмерная глупость этих жалких тщедушных существ озадачивали его.
   Минлу что есть силы дернула руку противника на себя и тот, не имея возможности свободно двигать ногами, покачнулся и начал падать вперед. Но в последний момент рывком всё же выдернул правую ногу из объятий лоя и чтобы устоять, попытался поставить её перед собой. Однако кирмианка неожиданно ударила его.
   Минлу провела короткий жесткий удар основанием ладони снизу-вверх точно по подбородку в центр нижней челюсти. Перед самым соприкосновением она, как учили, направила всю свою внутреннюю энергию из жизненного центра, расположенного в животе под пупком, в ладонь атакующей руки, превращая её в стальное неуязвимое орудие. Если честно, она не слишком-то верила во все эти фундаментальные энергии, витальные субстанции, первоткани космоса, тонкие эфиры, изначальные пневмы и пр. Сколько она не старалась во время тренировок ощутить движение энергии "ци" и сконцентрировать её в нужных точках, максимум что ей удавалось это почувствовать некоторое тепло. О "ци" она узнала в основном из многочисленных книг храмовой библиотеки, а также от монахов, упоенно и самозабвенно изучающих боевые искусства. В Храме падающих звезд таких было немало. А вот её учителя на все её приставания и расспросы о первозданной жизненной силе, пронизывающей ткань Вселенной, больше посмеивались, отшучивались или отвечали туманными многозначительными афоризмами. Вроде того что "истинный удар приходит из пустоты", "ци создает форму, которой не существует", а "боевое искусство создано для того, чтобы им никогда не пользоваться". Но напрямую они никогда не отрицали энергию "ци" и если юная ученица слишком настаивала обучали её некоторым приемам медитации и концентрации, призванными руководить и направлять эту таинственную энергию. Но сами они вроде бы никогда этим не занимались и тогда она шла к монахам, которые разбивали на животе камни, проламывали толстенные доски, стояли на раскаленных углях, сгибали копья, уперевшись в острие голой шеей или ладонью, "врастали" в землю, так что их не могли сдвинуть лошади, ладонями размалывали в порошок кусок гранита, лазали по вертикальным стенам, гуляли по цветкам, тонким фарфоровым чашкам, куриным яйцам и т.п. Как они утверждали всё это можно проделывать лишь при надлежащей циркуляции и концентрации "ци".
   Так или иначе, с "ци" или без "ци", но это был страшный удар. Монах Тин-Тин, с жутким прозвищем "Костолом", обучавший Минлу некоторым весьма жестким навыкам ведения боя, говорил что этим ударом, если нанести его правильно и сильно, можно очень легко убить человека, сломав ему шею. Когда она прибежала к Юн Фаю и радостно поведала что она обучилась очередному смертельному удару, тот лишь посмеялся, сказав что такой силач как Тин-Тин, с руками и ногами сделанными словно из железа, может убить человека практически любым своим ударом. Вообще Юн Фай не слишком одобрительно относился к тем боевым практикам, которые время от времени преподавали Минлу Тин-Тин и другие монахи, но напрямую не запрещал. Однажды, поддавшись бесконечным просьбам своей ученицы, он даже продемонстрировал ей то что давно уже утверждал: что все эти боевые искусства монахов еще очень далеки от истинного мастерства. Сколько монахи не нападали на старого мастера, не налетали на него со всех сторон стремительно и молниеносно, они не сумели даже прикоснуться к нему. Он же в свою очередь, перейдя к атакующим действиям, очень быстро поверг их наземь, приведя их в обессиленное, словно тряпичное, полупарализованное состояние. Оправдываясь, монахи потом говорили Минлу, что её учителя не совсем люди, они мастера стихий, прямое воплощение Огня, Воды, Земли и Воздуха, а мастер Киадо, самый старый и мудрый, объединяет в себе все стихии, он Воин Пустоты, мастер Дао. И соответственно одолеть их невозможно в принципе. По крайней мере для обычного человека. Минлу саркастически поджимала губы и ничего не отвечала. Конечно она уже слышала байки о том что пять хранителей Храма падающих звезд некие бессмертные сверхъестественные существа, но нисколько этому не верила. Да её учителя были способны на некоторые почти что чудеса, а их знания и умения действительно порой казались ей безграничными, но всё же это были вполне обычные люди. Они ели, пили, у них случалось расстройство желудка, насморк, зубная и головная боль, порезы, ушибы, у них были свои маленькие слабости к некоторым удовольствиям, они шутили, смеялись, огорчались, иногда проявляли недовольство и нетерпение и частенько рассказывали вполне бытовые истории из своей прошлой жизни. А то что им очень много лет и они уже очень давно живут на этом свете, так что ж, такое случается. Хотя, конечно, Минлу признавала что мастера способны на весьма удивительные вещи и её учителей окружает немало странного и непонятного, может даже волшебного. Но для неё, каждый день упрочивающей свою связь с таинственным Ключом Синей бездны, то что подразумевалось под словом магия постепенно становилось обыденностью.
   Мастер Юн Фай попросил показать ему новый смертельный удар и подтвердил что это действительно весьма опасный прием. Он объяснил что при таком ударе в подбородок происходит сотрясение вестибулярного аппарата и временно угнетается деятельность сердечно-сосудистой системы по обеспечению мозга кислородом. Вместе взятое, это вполне может вызывать обморок. Кроме того, иногда от такого удара человек сильно прикусывает зубами язык. Но убить, сломав таким образом шею, под силу только тренированному бойцу и при идеально проведенном ударе. И улыбнувшись добавил: "Если тебе надо кого-то убить, твой меч гораздо надежнее. Но разве ты уже хочешь кого-то убить?". Тогда Минлу очень смутилась и сказала что, конечно, нет.
   Голова вэлуоннца резко дернулась назад и вроде бы даже что-то хрустнуло. Кирмианка снова рванула его вперед и огромный мужчина полетел с ног долой.
   Цыс в этот момент оглянулся и с изумлением увидел как широкоплечий верзила валится на пол возле хрупкой девушки. "Ну и девица", с восхищением подумал он, "клянусь бородой блистательного Ахуры Мазды эта девчонка и вправду стоит двадцати золотых".
   У Логера после резкой боли где-то в шейных позвонках, помутилось в голове. Сознание подернуло пеленой и он только успел заметить как словно во сне окружающий мир резко крутанулся вокруг него. Затем он грубо шмякнулся об пол, хорошенько приложившись к нему лбом. В глазах вспыхнули багровые пятна.
   Талгаро и Минлу стояли по бокам поверженного гиганта и глядели на него с легким удивлением. Словно нашкодившие дети над разбитой вазой, не знающие то ли бежать и виниться перед мамой, то ли по-тихому исчезнуть, оставив всё как есть.
 - Надо его добить, - неуверенно проговорил лоя.
   Но боевой задор уже покинул Минлу и она уже была не в силах заставить себя причинить еще какой-то вред лежащему человеку. Она лишь растерянно взирала на него, не представляя что делать дальше.
   Логер зашевелился и чуть приподнял голову, задвигал руками, собираясь упереться ими в пол.
 - Надо что-то сделать, - снова сказал Талгаро.
   Но тут к месту действия подскочил Цыс.
 - Ну вы даёте, братцы! - Весело воскликнул он. - Уделали этого мутеня начисто. Отдуплили мохнатого за милую душу. Да вы же просто витязи достославные, дети Марса, чудо-богатыри, ратоборцы неудержимые. Вас же хоть сейчас в черную гвардию Эбитура или на ристалище в Талезу. Или в "Бонру", они бы вас с руками оторвали. Этаких-то вояк.
   Продолжая говорить, он как бы между делом наклонился над поднимающемся бандитом, сорвал с него шилах и схватив за волосы на затылке дернул назад и со всего маху приложил головой об пол. Раздался глухой треск, от которого Минлу болезненно вздрогнула. Логер больше не шевелился.
   На шум и суету к месту действия стали подходить люди, появились двое любопытных мужчин из посетителей, двое парней из разносчиков еды и та самая служанка, что уводила Тайвиру на конюшню. Цыс, заметив их краем глаза, выпрямился, повернулся и спокойно, деловито произнес:
 - Человеку плохо стало, едва дышит. Сердце наверно прихватило, вон синюшный весь. Да и падал, должно быть, головой приложился. - Потом поглядел на парней и девушку и распорядился: - Ты беги за лекарем, он сейчас на мельнице, там Голя с молотилки упал, расшибся. А вы двое перенесите его на лавку, что он здесь как бродяга лежит. Да холодной воды ему принесите, на лоб что ли какой компресс положите. - И тут же повернулся к Минлу, чуть поклонился и широким жестом указав на выход, очень вежливо произнес: - Прошу вас, госпожа. Ваши лошади уже готовы и ждут у ворот.
   Парни и девушка не посмели ничего возразить Цысу. Они не знали его в лицо, но выглядел он вполне внушительно, вел себя абсолютно уверенно и по-свойски и чистая опрятная туника с огромным позолоченным колесом не позволяла усомнится что это кто-то из местных, конечно же из "дворовой стражи". Служанка бросилась прочь, парни подскочили к Логеру и, с искаженными от натуги физиономиями, попытались приподнять грузное могучее тело вэлуоннца, мужчины-посетители, потеряв интерес к происходящему, направились к своим столам. Минлу же, подхватив игру Цыса, спокойно и с достоинством проследовала мимо него к выходу. Талгаро, хромая и кривясь, ковылял за ней. Цыс, как бы почтительно сопровождая их, шел рядом и открыл перед девушкой дверь. Они вышли на крыльцо и спустились во двор, залитый мягким теплым сиянием послеобеденного солнца. Все трое были напряжены и с тревогой оглядывались по сторонам, ожидая что вот-вот появятся другие бандиты. Но Дориус и Гидо в этот момент препирались с толпой возбужденных мужчин, подначиваемых к решительным действиям визгливым голосом барона Сильгура фон Нимфенбаха.
   Лошади действительно были готовы. И Цыс, почувствовав громадное облегчение, настолько обрадовался, что даже проявил несвойственную ему щедрость и кинул пареньку-конюху медную монетку. Они взобрались в седла. Лошади было только две и Цыс усадил Талгаро за спину девушки.
   Выехав за ворота и уже не в силах сдерживаться, они пустили коней вскачь. Переехали мост и повернули на юг, к Аканурану. Цыс двигался впереди. Скоро он сбавил темп и обернулся к своим спутникам. Те с удивлением увидели что он смеется.
 - Когда появился этот мудазвон в шилахе, я думал нам конец, - весело говорил он. - Накрыло нас тазом медным. Сам-то я не вояка, перетрусил в конец. Но вы просто молодчаги. Уделали эту зеленую нечисть на раз-два. Ха-ха.
   Минлу и Талгаро, чувствуя как наконец их отпускает громадное напряжение последнего получаса, тоже заулыбались. И вскоре уже смеялись все трое.
 - Я думал эта громадина просто растопчет нас, ну и бросился в ноги.
 - Я и сама перепугалась, пошевелиться не могла. У этого бандита одна ладонь как вся моя голова, думала сомнет меня как бумажку.
 - А как он грохнулся! Словно башня упала.
 - Я всё ждал что сейчас двое других нарисуются. Но хвала Аллаху, Митре, Гипе и Исусу застряли где-то. Ха-ха.
 - Но как вы всё это провернули? Ведь это вы тех бандитов вызвали?
 - Это всё Хорвиг придумал.
 - Ну идею-то ты подал.
 - Это со страху. Ты же хотел чтобы я один всех бандитов уложил, хе-хе.
 - Я в щелку подсматривал, видел как ты того жлоба со шрамом уделал.
 - Да случайно, и если бы не Минлу...
   Девушка смущенно улыбалась и даже потеря меча уже казалось не сильно её огорчала. Главное что вырвались.