Своя компания 23. Худ. академия

После Нового года Лене и Дане пришлось вернуться в М., так как у них начались сессии.
После Павловской денежной реформы в начале года население страны в несколько дней обнищало. Но  друзей это не коснулось, так как денег у них не было, были только доллары.
Оставшихся Ника и Мишу потянуло увидеть, наконец, город Санкт-Петербург. Исходили его пешком вдоль и поперек, излазили все пригородные парки и их городки. Побывали на мор-вокзале, сплавали с него в Таллин. Пробрались даже в Кронштадт. С реч-вокзала смотались в Карелию, от туда хотели махнуть  на Валаам, но пока отложили.
Море совершенно их очаровало, и весной Миша купил моторку, на которой друзья облазили все каналы Питера. Это было потрясающе! Особенно всех впечатлило побережье залива с новостройками на их же Васильевском и других островах – Крестовском, Петровском, Декабристов.
Шныряя по заливу на своей моторке среди яхт и парусников, они восторженно заглядывались на паруса и мечтали, как когда-нибудь купят себе и яхту, и квартиру на заливе.
И хотя Миша родился в этом городе, он  заново открыл для себя Питер. Оказывается, это был город на берегу моря! Почти такой же, как южные города Анапа, Ялта, только еще намного фантастичнее них.

***

В июле Миша поступил наконец куда хотел – в художественную академию на факультет изобразительного  искусства. Ник поступил  в РГИСИ на актерский. Поступили все и сразу! По этому чудесному случаю устроили себе праздник. А именно – хэпенинг на «своей» крыше с новыми друзьями из академии, позвали и Ваню. Приехали Даня и Лена. Праздник удался на славу.
Это был последний год существования Союза, в конце года его  не стало. Люди обнищали. А у наших «ушлых» героев, с легкой руки Валентина, забытого давно в городе М., «в банках»  из жести (для специй)  лежали баксы, которые стали деньгами.
Всё лето гоняли на моторке или сидели где-нибудь на пустынном берегу залива, а часто там и ночевали у костра.

***

Но наступила осень. И 1 сентября все дружно отправились учиться, приобретать знания, жизненный опыт и профессию. Учеба увлекла без остатка. Сентябрь пролетел незаметно. Немного не хватало Дани и Лены, которые опять уехали в свои институты в М., но обещали приехать при первой же возможности.
В декабре в ВУЗах начались сессии. И Ник с Мишей перестали ждать Даню и Лену и снова погрузились в учебу, которая им безумно нравилась. Однако, конечно, идеального ничего не бывает, и по этому поводу Миша сочинил как-то вот такой трактат, посвященный своему лучшему другу в группе.
«Подвиг учащегося Ю.Я.»
Концептуальные поиски (так теперь любят называть рассуждения) учащегося Ю.Я. выглядели примерно так:
«Все свое свободное время посвящаю искусству. За полгода делаю определенное количество этюдов. Этюды качественные, потому что делаю их добросовестно. (Кто из нас не знает о знаменитом переходе количества в качество?) И если уменьшить количество этюдов, возрастет качество».
После выработки концепции Ю.Я. решил написать за полгода один грейпфрут на одном полотне.
Он достал свой старый школьный черный портфель с пластмассовой ручкой и металлической застежкой, которая щелкает, будто стреляет. И запаковал туда супер джентльменский набор: масляные краски; кисти; тряпку, чтобы вытирать кисти; палитру; бутылку скипидара; маленькое, немногим больше, чем сам грейпфрут, полотно; сам плод; зеркальце для бритья, потому что по замыслу, на шедевре грейпфрут должен был явиться и передом, и тылом.
С портфелем в руке Ю.Я. двинулся к концептуальной теме.
Целый семестр изо дня в день он писал плод. Как только выпадало свободное время, Ю.Я. искал незанятую аудиторию, раскрывал волшебный портфель, ставил антиголландский  аскетичный натюрморт, и работал, работал. Краска наслаивалась до толщины в палец. Ю.Я. срезал ее ножом. Мягкие разноцветные стружки сыпались в мусорницу. Все начиналось сначала.
Складывалось впечатление, что Ю.Я. даже спит с портфелем.
Где-то через месяц, если считать от приобретения в магазине «овощи-фрукты», грейпфрут начал портиться.
Всему своя пора.
Но Ю.Я. нашел выход.
Он рассек скальпелем мясистую кожу, вынул подпорченные сочные дольки, набил кожу бумагой и зашил. Нитки Ю.Я. покрасил в тон грейпфрута. Постепенно муляж высыхал, костенел, и, наконец стал напоминать грецкий орех размером с картофелину. Работа продолжалась.
Ю.Я. шел к заветной цели с увесистым портфелем в правой руке.
Подколки и шутки однокурсников сменились сочувственными взглядами и жалостью.
Наконец – просмотр!
Ю.Я. забил в стену гвоздь и повесил полотно. На серопупырчатом фоне мутно темнели два рыжих пятна. Их очертание напоминало знак ; (бесконечность). Учащиеся застыли возле этюда. Ю.Я. сидел на табуретке в уголке мастерской, будто замученный Христос. Вошел преподаватель, и… Он, конечно, ничего не знал о портфеле, о плоде, о количестве и качестве. Преподаватель сказал:
- Что за чушь? Юра, у тебя ведь нормальные программные рисунки и постановки, а это сними и выбрось.
И Ю.Я. послушался, снял полотно и соскреб ножом изображение грейпфрута. Положил полотно в портфель, занес его на мусорку и выбросил в контейнер.
А что у Ю.Я. делалось на душе!? Легенда не уточняет."
&&&
Вот такой дружеский шарж сочинил Миша на своего нового большого друга Юру, который на весь курс славился своей старательностью, и при этом был не лишен таланта. Юра, добрая душа, совершенно не обиделся.
Юра был младше Миши на год, жил с родителями, но месяц назад удрал от них в общагу, и тоже сочинял.
Но покороче.
А именно:
«Что, прибил к доске летный шлем и думает – произведение искусства?» - можно было услышать на выставке.
«Нет, не произведение. Это – Утунф. Вы любите сказки? Нет? А Утунф любит цветы гибискусы. А Пикассо взял руль и седло от велосипеда и сделал из них быка. Не слышали? Впрочем, правильно, ваши любимые «картины» продаются и перепродаются в подземном переходе – червонец за штуку. Розовость. Кротость. Тив-тив. Бывайте!»
И еще такое, например:
«Никакой обязаловки»
Хотите быть художниками? – Пожалуйста!
Хотите быть садовниками? – Пожалуйста!
Генеральными секретарями? – Сколько угодно.
Пожалуйста – генеральные секретари – направо.
Художники – налево. Садовник – прямо.
Вот кисти, лопаты, топоры.
Хотите быть бездельниками? – Пожалуйста.
Только отойдите подальше.
Ничего не хотите? – Пожалуйста.
Хотите быть героями? – Вам сюда.
Хотите умереть? – нет проблем.
Хотите быть пролетариями? – Присоединяйтесь!
Хотите быть живыми? – Присоединяйтесь.
Ничего не хотите? – Как хотите.
Время, подвинься, мы идем!"

Из последней фразы можно понять, что Юра был большим оптимистом. За это к нему и привязался Миша.
Ник днем учился, а все вечера и частенько даже и ночи пропадал на каких-то рок-туссовках вместе с Ваней, который готовился поступать на журфак. Ник играл в какой-то группе и говорил, что подружился с самим Веселкиным и с Гаркушей был знаком, а с Федоровым даже играл на каком-то квартирнике. Миша не верил.
Как-то раз Ник привел домой вечером Ваню с целой сеткой портвейна. Ваня показал рок-журнал «Фузз», а в нем статью, которую, как утверждал Ваня, написал он от имени того организатора рок-феста, который в силу своей ненормальной занятости сам не имел времени ее написать. Ваня тогда был помощником организатора.  Фест был уже давно, и статью Ваня написал давно, в прошлом году, но напечатали ее почему-то только сейчас. Ваня был на седьмом небе, хотя его фамилии нигде не было указано, и некоторые не верили, что это написал Ваня. Но это были мелочи, Ваня-то знал!.. Статья называлась «Тусовка на острове».
Ник быстренько сгонял в магазин, а Миша позвал Юру.
Праздник удался.

Продолжение следует
http://www.proza.ru/2019/01/24/212