Рыбалка

Рыбалка

После обеда, под вечер, у разожжённого костра на берегу, Тимофей Николаевич придумал развести «нодью», как предчувствовал, что она пригодится: это два больших бревна, положенные друг на друга выемками посередине и огонь разводился между бревен, - получалась естественная печь, которая давала много тепла. Эта «печь» долго не разгоралась, и опустившись на колени он дул долго и настойчиво. Но вот появился устойчивый огонь и с обоих концов выдалось пламя, так, что загудело даже, как в настоящей печи.

Собирались они на рыбалку с середины недели. Сосед его просил прийти в пятницу вечерком к нему, чтобы удостоверить жену его, что поедет он не абы с кем, а с ним, на своей машине, и пить водку, конечно, они не будут, а будут рыбачить и только. Ночевать будут у костра и в машине, если что. Морозов больших синоптики не обещали, даже оттепель намечалась. Жена соседа противница поездок мужа на рыбалку, летом она сопровождала его, а вот зимняя рыбалка для женщины не оставляла места. Поэтому «отпрашивался» сосед всегда с конфликтом, с руганью. Вечером Тимофей Николаевич зашел в гости к соседу и всё устроилось на этот раз без каких-либо больших разговоров. Однако водка была взята ими «на борт», а как же без неё – «рыбалка без водки… - деньги на ветер»!

Тимофей Николаевич был на берегу. А когда пошёл на лёд, к лункам своим, он увидел Володьку лишь в тот момент, когда тот уже выползал на лед из воды, вытаскивая за собой другого рыбака, провалившегося в промоину. – Река с затонами и старицами и островами впадала в Волгу, и тут – в устье, между островов были глубины-ямы, и тут зимовали стаи рыб. А еще тут били родники со дна и лёд над ними был тонкий. Сразу не определишь, где лёд тоньше по покрытому снегом ровному полю. Часто случалось – рыбаки проваливались. Именно потому на берегу горел костёр и запасались дрова, на всякий случай.
Дело шло к вечеру и холодало, около десяти мороза. Тимофей Николаевич побежал к костру, чтобы внести свою лепту. Володе уже помогали другие рыбаки, быстро сопроводив обоих промокших до берега, до костра.
- Что ж ты, сукин сын! – заругался Тимофей Николаевич, - в могилу захотел: от переохлаждения и перепада температур сердце остановиться может, - ныряешь тут! –
Он помог Володе с одеждой, запасная была у них в машине. Помощники нашлись и у «утонувшего».

Когда все уже сидели у теплой «печки-«нодьи», вокруг обильно греющего костра, Тимофей Николаевич подошёл к Володьке держа в руке эмалированную кружку с налитым чуть не до половины содержимым: «Прими-ка лекарство, для внутреннего сугрева!».
Наливали и второму искупавшемуся, «утонувшему».
- Не откажусь! – весело откликнулся Володька, - хотя могу и без этого, - говорил он, громко балагуря, вообще его знали многие рыбаки, как весёлого рассказчика баек. – Корень наш, Ивановых, крепкий. Дед мой говорил: «Трудно только первые сто лет прожить, а там пойдет…! Ха-ха-ха! – вовремя сказанная старая известная шутка, подхвачена была всеми собравшимися, вызывая улыбки и смех.
- А сам-то дед твой как? Вместо ста – прожил полста?! – засмеялся кто-то в ответ.
- Не, дед мой сто три года отмахал! – сказал Володька, поморщившись, возвратив Тимофею пустую кружку. – Двух жен пережил – умерли. Пять сыновей да трёх дочерей на свет пустил. Может, жил бы дольше, да «господь бог» его подвёл! – стал рассказывать Володька, сопровождая всё весёлостью в говоре.
- Последние годы, возрождение религии началось, а до Храма в район с нашей деревни далековато идти через лес. Вот старик и подался в «слуги господни». Он в церковно-приходской школе учился в детстве своём, и как певчий и как пономарь при Церкви служить помогал малым пацаном. Тут и вспомнить всё, на старости, пришлось. – Читал он старухам церковные книжки – там же всё на особом языке, на церковно-славянском написано. Потом и службы правил: дома и хлева для скотины обрызгивал святой водой, молебны устраивал в праздники и на кладбище. Одним словом, - верховодил деревенскими верующими. И до того вошёл в роль, что вызвался выполнить ритуал освящения Иордани, то бишь, нашей речки Малёвки. Небольшая речка, вроде, а по омуткам глубина имелась… -
К костру подходили ещё рыбаки, прислушались, - интересно рассказывал Володька, с улыбкой и неким обаянием:
- На молебен дед собрался ещё с вечера, - продолжал он, поощрённый вниманием. – Надел ватные штаны новые, валенки и полушубок. А на улице тогда буран был и холодрыга. Лежать бы старому на печи! Да куда там! Гордыня – он же «поп» местный, чуть не «святой» среди старух! Подумал бы головой – кого понесёт в такую вьюжную ночь на речку. И дед пошёл один… и потерялся. Только в седьмом часу утра притащил его домой пожарник наш деревенский. У деда была откромсана борода, в лохмотьях штаны и полушубок порван. «В проруби нашел!» - рассказывал пожарник – «Чёкнутый старик! Ладно я пошёл за дровами – посмотреть дорогу, чтобы брёвна перевезти через реку. А он вылезти не смог из проруби, - так и примёрз… Когда отдирал ото льда штаны и полушубок порвать пришлось. А бороду, примерзшую ко льду, никак не дает: «Не прикасайся, - кричит, - к бороде, аспид! Лик мой не погань…».
Бился, бился пожарник, взял топор и отрубил – плакала дедова борода… После этого старик сник. Хиреть начал. Год только и прожил… - рассказ возымел своё воздействие. И у костра зазвучали байки из других уст, Рыбаки делились историями из своей рыбацкой жизни, из жизни бытовой, своими и чужими приключениями.

Общение продолжалось под водочку до позднего вечера. А кто-то и ночью ходил проверять «поставкИ» на налима, с фонариком.
Рыбалка в те выходные удалась. И рыбы было много наловлено на следующий день. Напали они на ямку между островов, где хорошая, по полкило, плотва брала во множестве.
_____________
А дома у Володи была ругань, которая началась с порога, как услышал Тимофей Николаевич. Поэтому, переодевшись, он намеренно пошёл к соседу в гости. Улучив момент разговора, когда сели попить чай, он рассказал жене, как Володя был героем, спас пожилого рыбака вытащив его из промоины….
Конец.