Праздник-то ещё не кончился

«Праздник-то ещё не кончился»
Сказала Инна Алексеевна, собирая подарок для Лины.

Времена нынче такие, что особо выбирать не приходится. И чаще всего останавливаешься - вне зависимости от «нравится» или «не нравится» - единственно на доступном по наличным в кошельке. Вот и новая квартира была Инне Алексеевне не очень-то по душе. Да и новой она для неё считалась чисто относительно: пятиэтажку эту построили как минимум лет тридцать назад. Сын Сашка после университета не стал бесплодно обивать пороги надёжных компаний (попробуй найди хорошую работу без таких же хороших знакомств), а отважился на покорение Москвы. И надо же - зацепился, вроде даже жениться весной собирался. Инна Алексеевна, оставшись одна в трёхкомнатной квартире, подумала-подумала и решила продать её, купить себе поменьше, а остаток денег отдать Сашке.

Конечно, было жаль покидать обжитое и родное место. Она даже всплакнула не раз, но ближе к переезду успокоилась, деловито давала распоряжения грузчикам, держа в руках встревоженную и перепуганную непонятным событием кошку Люсю. Зато вечером, уже в новом-старом жилище (домом это пока трудно было назвать), безуспешно разыскивая вконец ошарашенную столь резкой переменой окружающего мира животину в груде бог весть как сваленных вещей, опять пролила горючие слёзы. Кошка кое-как вылезла откуда-то, принялась тереться о ноги хозяйки и грустно мяукать. Люся на дух не выносила, когда кто-то плачет. Так вдвоём и уснули на диване, укрывшись тёплым пледом.

Постепенно Инна Алексеевна навела порядок, начала обустраиваться и привыкать. С соседями по подъезду она завязывать отношения не спешила. В прежнем доме, разумеется, знала почти всех и понимала, что теперь такое едва ли получится. Да и зачем, собственно? После работы никуда идти не хотелось, и гостей принимать давно уже не стремилась. Что до пресловутого «не одолжите ли чуточку соли или кусок хлеба», почему-то оправдывающего обязательную дружбу с чужими людьми за стеной, так ведь можно до завтрашнего дня обойтись и без них. Ей было неплохо и одной: фильм по телевизору или книга, пушистая Люська на коленях, а на столике возле дивана непременная чашка с горячим кофе.

Тем субботним и не самым холодным декабрьским днём ближе к закату Инне Алексеевне захотелось пробежаться по окрестным магазинам, прикупить запасов на предстоящую неделю. У подъезда стояла девочка лет шести в зелёном пуховичке, вязаной шапке и поношенных сапожках со сбитыми носами. Её личико разрумянилось от морозца, из-под выпущенной чёлки сияли карие глаза. Инна Алексеевна, возможно, и прошла бы мимо, но взгляд её невольно задержался на тоненьких перчатках на руках девочки, которые едва ли годились для зимних холодов.

- Здравствуйте! - неожиданно сказал этот чуть нахохлившийся от пробирающего ветра воробышек. - Это вы теперь на втором этаже живёте? Там раньше бабушка жила, я с ней дружила, а она куда-то уехала. Меня Лина зовут. А вас как?

Слегка опешившая Инна Алексеевна назвала себя и спросила:

- Тебе сколько лет, Лина?

- Скоро восемь. Я во втором классе учусь.

- Гулять вышла? - Инна Алексеевна всё с большим интересом рассматривала девчушку: какие там восемь лет... На вид совсем малышка.

- Нет, я не сама гуляю, я с собачкой, - Лина кивнула на густо спутанные кусты, занесённые «по пояс» снегом, у гаражей.

И впрямь, в сугробчике копошился лохматый серый пёс.

- Дворняжка, - засмеялась Лина. - Его зовут Дик. Потому что он дикий был щенок. Мы его на улице подобрали. А можно, я к вам приду?

Инна Алексеевна не сразу сообразила, что ответить на такой прямой и детски-бесхитростный вопрос. За её спиной открылась, противно пропищав, дверь подъезда и сердитый женский голос спросил:

- Ты к кому опять привязалась, липучка? Быстро домой! Забирай свою мочалку...

В чертах лица невысокой женщины на крыльце было явное сходство с девочкой, но вот смотрела она неприязненно и подозрительно, и Инна Алексеевна не рискнула заговорить, кивнула неловко Лине и пошла, услышав сзади раздражённое:

- Торчит тут с псиной шелудивой! Пол кто мыть будет?

«Господи, какой пол? - подумала Инна Алексеевна. - Да она такими ручонками-прутиками и тряпку не отожмёт...»

Лина позвонила к ней в дверь дня через два. Инна Алексеевна не обрадовалась, но и не огорчилась. Провела в комнату, где девочка, заблестев глазами, тут же принялась гладить замурчавшую Люську. Потом пили чай с печеньем. Оказывается, мама, зовут Таня, три раза в неделю работает допоздна - и Лине бывает скучно, потому что Дик спит на подстилке в коридоре, поговорить не с кем, а книжки она читать не любит. Не-е, в школе совсем не скучно, есть хорошие ребята, а есть драчуны, прямо до слёз доводят, а сами смеются.

- Ой, мне домой надо! - вдруг оборвала себя Лина. - Мама ругаться будет.

- Почему?

Но Лина молчком-бочком уже скользнула в прихожую - и за дверь.

Инна Алексеевна покачала головой. Она заметила, что девочка избегает вопросов о матери. Какая там тайна? А что с отцом? Его будто вообще нет и не было никогда.

Всё раскрылось благодаря неприятному случаю. Во второй половине дня 31 декабря за Инной Алексеевной приехал на своей машине Игорь Бобров и увёз её вместе с Люськой в загородный дом встречать Новый год. Игорь - прекрасный человек и муж подруги Оли. Они там отлично повеселились, так что возвращение домой состоялось только спустя двое суток. Инна Алексеевна и не знала, что Лина сильно простудилась, и врач, прописав всяческих лекарств, категорически запретил выходить на улицу. И когда её мама начала собираться на работу (не у всех длинные выходные), девочка, предвидя тоскливый день в одиночестве, попросила отвести её к соседке. К какой-такой соседке? Ах, к этой - новой? В итоге Лина осталась дома, а к Инне Алексеевне нагрянула Татьяна. Она была настроена враждебно и с порога заявила:

- Что это вы чужих детей приваживаете? Своих иметь надо!

- Зря вы так, - мягко ответила Инна Алексеевна. - Давайте спокойно поговорим. У вас есть время?

И вдруг что-то словно подтолкнуло Татьяну. Она решительно прошагала в комнату, без всякого приглашения села на диван, держа спину по-солдатски прямо,

и выпалила:

- Я её ненавижу! Убила бы, если б могла!

- Господь с вами, кого? - пролепетала изумлённая Инна Алексеевна.

- Линку!

Её как прорвало. Почему-то этой совершенно незнакомой женщине она, торопясь и сбиваясь, выложила всё.

Татьяна вышла замуж рано. За Колю Воронова - тихого, улыбчивого детину под два метра ростом, потомственного работягу. Быстро забеременела, и первое время муж относился к ней очень бережно, опасался за будущего малыша. А потом, как горько сказала Татьяна, в башке - или где там? - у него что-то переклинило, и Коля загулял с женой своего же дружка, ветреной и бездумной, которая, кстати, хорошо Таню знала, даже поболтать забегала тысячу раз. При очередном осмотре в женской консультации доктор без обиняков заявил:

- У вас, Воронова, венерическое заболевание. Лечиться надо срочно. Предупреждаю, это может отразиться на ребёнке. Муж, что ли, постарался?

В кабинете Таня слёзы сдержала, а дома с ней случилась истерика. Она плакала и кричала так, что соседи застучали чем-то тяжёлым в стену. Коля бледнел, краснел, бегал по квартире, дождался паузы и виновато заявил:

- Ну, чего ты? Что я, не мужик? Все так делают. Мне парни на работе говорили. А я... это... тоже в больницу схожу.

Лечились все четверо. Но Коля не перестал встречаться со своей пассией, причём и не скрывал от Тани. Раз уж узнала - чего там... Потом ему надоело, и он, как говорится, вернулся в семью. Поздно. В душе у Татьяны что-то безнадёжно сломалось. Она возненавидела мужа и не хотела ребёнка от «этого гада». Но пришлось рожать. С Колей рассталась, так и не простив его.

- Я ужасно мучаюсь, - сказала Татьяна Инне Алексеевне. - Я понимаю, что Лина здесь ни при чём. Но не могу заставить себя любить её, потому что родила без радости. Вот собаку разрешила в дом взять, чтобы её хоть кто-нибудь любил. Так нельзя, я знаю, но...

- А вы отдайте Лину мне, - просто предложила Инна Алексеевна. - Девочка ко мне тянется. Всё свободное время я буду с ней. Умница ведь и красавица растёт, вы видите?

- Вы серьёзно?!

- Уж куда серьёзнее? Вы искалечите ребёнку душу. А я буду её любить.

Татьяна странно усмехнулась, глаза её повлажнели.

- Нет, никому я её не отдам.

- Ну почему же? - тихонько настаивала Инна Алексеевна. - Вы вот ёлку дома к празднику нарядили?

Молчание затянулось. Наконец Татьяна подняла голову и сказала, стараясь казаться спокойной:

- Пойдёмте, пожалуйста, сейчас к нам. Лина приболела и очень хочет вас видеть. Вы ведь будете с нами дружить?

- Минуточку! Я соберу ей сладкий подарок. Да! И прихвачу ёлочку, если не возражаете. Она, правда, маленькая и ненастоящая, но всё-таки. Праздник-то ещё не кончился...