Санька, не бойся, жми

«Санька, не бойся, жми!»
И машина бешено неслась по ночному шоссе.

На двадцать пятом году брака Сергей Иванович Туголуков окончательно разлюбил свободные вечера, хотя и понимал, что иногда всё-таки надо «побыть с семьёй». Но беда была в дикой скуке, которая томила его, если его, бизнесмена, присутствие на работе не требовалось, торчать в кабинете было глупо - и эти чёртовы «семейные вечера» случались. После ужина жена, нетерпеливо поглядывая на часы, садилась у телевизора и с реальными, что просто убивало Сергея Ивановича, переживаниями безудержно смотрела все сериалы подряд. С возрастающим раздражением он, прикрывшись в кресле каким-то журнальчиком, искоса рассматривал её, вольготно раскинувшуюся на диване. Морщился и думал: «Что ж тебя, подруга, так разнесло-то во все стороны, прямо жирное облако на слоновьих ногах?». И невольно переводил взгляд на стену, которую украшал свадебный снимок, где рядом с ним стояла тоненькая девушка Тома и застенчиво улыбалась фотографу. Сергею Ивановичу с его наблюдательного пункта виден был и слой пыли на экране телевизора, и тогда он уже с трудом сдерживал готовый излиться вулкан упрёков. «Я вкалываю, а эта квашня сидит дома и даже тряпку в руки взять не хочет!». Но сказать вслух не решался - побаивался скандальной нервотрёпки. Однажды, правда, сорвался и, когда фильм прервался очередным блоком тупой рекламы, нарочито весёлым голосом спросил:

- А не походить ли тебе, Томочка, в спортзал? Фитнесом, например, заняться? Это вроде модно и полезно.

- Ты в своём уме? - Тамара даже привстала с подушек. - Мне делать больше нечего?

- Видимо, нечего,- язвительная нотка всё же прозвучала в его голосе. - Ты забыла, как пылесос включается.

- Чего разбрюзжался? - кинулась в атаку жена. - Тебе нужно - ты и включай.

Лицо её побагровело и некрасиво исказилось недовольной гримасой. Сергей Иванович, опасаясь уже истеричного крика, продолжать не стал. Только спросил угрюмо:

- Где Сашка?

- А что Сашка?! - запальчиво ответила Тамара. - Не делай вид, что тебе есть дело до него. Пусть нагуляется перед казармой. Не смог отмазать от армии, так и помалкивай теперь. Отец называется...

- Я и не собирался его отмазывать, - сказал Сергей Иванович устало. - Сам служил - пусть и сын послужит.

- Да ты... - Тамара в ярости сжала кулаки. - А если он там погибнет?

Впрочем, спор был абсолютно бессмысленным, потому что Сашка и не думал отбрыкиваться, даже заявил как-то, что, отслужив срочную, может вообще в контрактники податься. Сергей Иванович на это только молча поднял брови, а мать в ужасе заломила руки и попросила накапать ей валерьянки.

Сашка был обычным парнем, закончил школу средненько, ни на какие победы-призы никогда не претендовал, предпочитая держаться в тени, и этим несколько огорчал Сергея Ивановича. Сам он имел две станции технического обслуживания и хотел, чтобы сын, сняв солдатскую форму, работал вместе с ним. Наследник всё-таки! Правда, Сашка машины любил и умел рулить, но этим пока всё и ограничивалось. «Ладно, - успокаивал себя Туголуков, - вернётся из армии, тогда и поговорю с ним всерьёз».

И всё бы ничего, но с каждым днём в Сергее Ивановиче зрело желание уйти от Тамары, никакой любви к которой уже и не тлело. Да и жена постепенно превратилась в ледышку. Зачем мучиться и обманывать друг друга? Оставить ей эту хорошую квартиру, конечно. Сашке подарить отличный автомобиль. И удалиться. Пока в никуда. Просто снять на первое время жильё, а там видно будет. Но всё тянул и начать решил со второго. На совершеннолетие купил сыну подержанную, но вполне приличную иномарку, а спецы на его станции довели её до блеска. Сашка сдал экзамены на водительские права и гордо возил по городу друзей.

- Только не гоняй! - умоляла Тамара.

- Да брось ты, мам, - с каким-то детским счастьем на лице улыбался Сашка. - Я же не дурак!

Уже пришла повестка из военкомата, когда он в лёгком подпитии после дня рождения приятеля поддался на уговоры поехать покататься за город. Время было позднее, машин на дорогах поубавилось, и весёлые пассажиры восторженно кричали:

- Санька, не бойся, жми! Жми-и!

И Саня, не желая выглядеть трусом, жал, пока не кувыркнулся в кювет, попутно ударившись ещё и о столб.

Он пострадал больше всех. Друзья поправились, а он лежал в реанимационном отделении без сознания почти неделю. Тамара дежурила возле постели. Вне себя от отчаяния она не замечала, ела или не ела, спала или не спала. Врач покачивал головой и на вопросы отвечал уклончиво:

- Пока трудно сказать... Операция была сложная.

У Туголукова всё валилось из рук. Покорёженный автомобиль доставили ему на станцию, и он велел спрятать его в дальний бокс и не трогать.

- А чего, Сергей Иваныч, - говорили ему сочувственно механики, - Сашка ваш оклемается, а мы к тому времени из его машины опять игрушечку сделаем.

«Игрушечку, вот-вот, - мелькала у Сергея Ивановича горькая мысль. - Доигрались...» И лишь хмуро отмахивался:

- Успеется. Куда торопиться?

По вечерам он ездил в клинику, пытался увезти Тамару отдыхать, мол, доктора присмотрят и сами. Но она упрямо трясла головой:

- Что ты! У них больных полно, а у меня сын один.

Она извелась, похудела, потемнела лицом. Сергей Иванович обнимал жену за плечи и ласково упрашивал:

- Ну, тогда хоть поешь. Я вот тебе горячего привёз.

Тамара, будто слепая, тыкала вилкой в поджаренную картошку и начинала плакать снова. И он снова обнимал её и шептал, что всё будет хорошо, и сам не очень верил в свои слова, глядя на неподвижное тело Сашки, опутанное проводами медицинской аппаратуры.

Сын открыл глаза ранним утром. Тамара дремала на жёсткой больничной койке, но, словно почувствовав это, вдруг встрепенулась и побежала на пост к медсестре. Вскоре вокруг засуетились врачи...

Правда, домой пациента отпустили нескоро. Заведующий отделением перед выпиской пригласил к себе Тамару и Сергея Ивановича и сказал скупо и строго:

- Ваш сын, к сожалению, вряд ли когда-нибудь будет ходить сам.

- Главное, живой, - чуть слышно ответила Тамара, и по щекам её покатились слёзы. - Живой... Низкий поклон вам, Леонид Семёнович.

Заведующий суховато кивнул и набрал номер телефона:

- Доставьте Туголуковых до дома.

- Да я на машине...

- На нашей будет удобнее для Саши, - врач пожал руку Сергею Ивановичу. - Если начнётся малейшее ухудшение, немедленно звоните.

 

Сергей Иванович без усилий занёс щуплое тело сына по лестнице в квартиру и, боясь дрогнуть голосом, оживлённо произнёс:

- Ну вот, сейчас я тебя попарю в ванне. Отмоем больницу. А мама пока обедом займётся.

По беспомощному и ставшему каким-то детским взгляду сына он понял, как неловко и стеснённо он себя чувствует, и тронул его за плечо:

- Расслабься, слышишь? Ты дома.

Но позже, когда отец легонько тёр ему губкой спину, Сашка зашмыгал носом:

- Пап, что сказал врач?

- Ну... что ты, может, будешь ходить, если постараешься.

- Мама плачет?

- А ты как думаешь?

- Пап, я дурак, дурак! - Сашка вытер слёзы мокрой рукой, но всё текли и текли.

Сергей Иванович в тот же день созвонился с уехавшим за рубеж приятелем и заказал современную инвалидную коляску. Со временем Сашка научился управлять ею так виртуозно, что многое мог делать сам, хотя Тамара и бросалась помочь.

- Нет, - придерживал её Сергей Иванович. - Пусть. Пойми, для него это очень важно.

Туголуков с жалостью и любовью приобнимал исхудавшие плечи Тамары, смотрел на её заострившийся профиль, невольно поражался, насколько сильной и твёрдой она оказалась в трудное для семьи время. Ни о каком уходе из дома он уже не помышлял и даже неприятно удивлялся, что такое странное желание его когда-то преследовало.

 

Где-то через полгода Сергею Ивановичу позвонил по мобильному телефону доктор Леонид Семёнович. И спокойно, как о самом обычном деле, сказал:

- К нам в клинику приехал столичный специалист. Берётся поставить вашего сына на ноги. Но придётся везти его в Москву. Загляните ко мне завтра в первой половине дня.

- Тамара, Саша, - Сергей Иванович тут же примчался домой. - Какая у меня новость! Хотите, спляшу?!