Уже заплачено

                ВЛАДИМИР  МЫСИН   

                УЖЕ ЗАПЛАЧЕНО
«Ибо нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих…» Евангелие от Иоанна

На «Диком Западе» США, в штате Техас, на самой границе с Мексикой есть город Лоредо. Часть города сегодня находится на территории Мексики и разделяется границей, которая проходит по реке Рио-Гранде. История Лоредо относится к ранним временам освоения Америки. Основан он был в 1755г. Испанцем Томасом Санчес, как небольшое поселение, которое в последствии и стало городом.
История, которую я хочу рассказать, случилась здесь в начале 19-го века, когда Лоредо был уже приличным городом, в котором воплотились все традиции мексиканских кабальеро, техасских ковбоев, американских индейцев, благоверных и не очень переселенцев с Европы. Законы того време-ни были жесткими и конкретными. Если человека находили виновным, то дело его решалось в тече-нии одного - двух дней. Не сравнить их с тем, что происходит в настоящее время, когда приговорен-ные к смертной казни ждут ее исполнения 10 - 15 лет, а порою и того больше. 
Семья Джона Хиггинса поселилась в Лоредо лет двадцать назад переехав сюда из Пенсильва-нии. Когда его жена Сюзан умерла при родах оставив ему двух близнецов, Джон не захотел более ос-таваться в своем городе и как только малыши немного подросли, он перебрался с ними в Техас. После ее смерти Джон замкнулся в себе, больше не женился и все свое время посвятил Крису и Джимми. Ра-ботал Джон агентом по продаже обуви и скупал оптовые партии кожи для обувной промышленности, поэтому ему приходилось немало времени проводить посещая крупные ранчо, поселения и окрестные города. Малыши росли славными и это была отрада для Джона, когда он возвращался домой после очередной поездки.
Как это бывает порою в семье, дети, которых одинаково воспитывали, ели одну и ту же пищу, одинаково одевались, для них не было сделано никакой разницы в воспитании, не было пристрастного отношения к кому-то, но они вырастали с совершенно разными характерами, разными желаниями и привычками. Нечто подобное произошло и в семье Джона Хиггинса. Крис еще с детства мог часами просиживать читая книги, никогда не получал плохих оценок в школе, а затем и в колледже, с удо-вольствием ходил в церковь и был там одним из лидеров молодежи. Когда отец уезжал в очередную поездку, Крис вел домашнее хозяйство не хуже самого Джона.
С Джимми было все не так гладко. Он с большим трудом закончил школу, фактически только с помощью своего брата – близнеца Криса, который всеми силами тянул его до самого окончания. В колледж он не пошел и проводил время непонятно, как и где. Часто он исчезал из дома по нескольку дней, затем появлялся похожий на бомжа, неопрятный, грязный, от него за версту несло выпивкой. Джон прилагал много усилий, чтобы отучить его от такого образа жизни, нередко он брал его с собой в поездки, убеждал его поменять друзей, пойти учиться, стыдил его памятью матери и т.п. Это помога-ло, но ненадолго. Джимми какое-то время держался, а потом опять все возвращалось.
Много время Крис проводил слушая бесконечные рассказы старого негра Тома жившего по соседству. Том всю свою жизнь проработал на хлопковых плантациях и лет пятнадцать назад каким-то чудом хозяин отпустил его на свободу. Семьи у Тома не было и он привязался к мальчуганам, как к своим внукам. Своему христианскому воспитанию Крис был немало обязан и старику Тому. Теплыми южными вечерами Крис и Джимми подолгу сидели на веранде у Тома слушая его рассказы о жизни рабов на плантациях, о радостях и печалях пережитых им за эти годы. Том пел им старинные песни, которые пели рабы после долгого рабочего дня, когда они усталые приходили в свои бараки. Эти песни давали им силы жить.
Том основался здесь после того как более сорока лет отработал на большой хлопковой план-тации в Луизиане. Его хозяин, неожиданно для многих, дал Тому свободу и подарил ему этот домик, который он неизвестно зачем купил когда-то за сущие гроши. Лачуга эта была ему совершенно не нужна и наверное, чтобы не бросить ее просто так, он подарил ее Тому. Домик этот был в полуразва-ленном состоянии и Том несколько лет, шаг за шагом постепенно привел его в более – менее жилое состояние. Но это был его домик. Oчень немногие, из его старых знакомых, имели нечто подобное, а большинство из них даже и не мечтали об этом. Если и мечтали, то это был предел всех мечтаний тех, кто был собственностью белого человека. Никто не мог понять за какие заслуги Том вдруг получил такое расположение от хозяина. В конце концов наиболее объяснимый вариант был, что Бог просто повернул сердце хозяина сделать это для Тома.
Жизнь Тома сложилась очень непросто и это была жизнь тысяч и тысяч черных рабов, таких же как Том. У его хозяина их было несколько сотен, которые рождались, жили, работали и в большинстве своем там же и умирали. Тому разрешили жениться, но у его семейного счастья были короткие кры-лья. С интервалом в два года у них родилось двое деток, но когда старшему не было еще и пяти лет, страшная эпидемия унесла жизни около половины рабов его хозяина. В числе умерших были его лю-бимая Сюзан и их дети.
Трагедия пролетела по окрестным фермам подобно торнадо. Здоровье рабов никогда не было приоритетом у хозяев многочисленных хлопковых ранчо в южных штатах Америки. Прошло всего три или четыре дня и Том остался один. Могилу для Сюзан с детьми и для остальных сделали общую. Там не переводились цветы, всегда находились люди, которые поливали их и ухаживали за этим местом вспоминая своих близких, которые освободились и теперь находились в лазурных чертогах Царства Небесного. Для рабов того времени, смерть практически была единственным шансом получить осво-бождение от рабской жизни.
Еще у них была вера в Бога. Это был пожалуй единственный позитив в том, что из далекой Аф-рики они попали в Америку. Их вера была для них гораздо более важной частью их жизни, чем все ос-тальное, потому что вера давала им надежду. Благодаря вере они знали, что Бог любит каждого их них и Ему неважно, что сегодня вы рабы, ибо завтра Я приму вас в Свое Небесное Царство, где вы навсег-да забудете свои скорби и получите истинную свободу. Вера давала им силы жить или, наверное луч-ше сказать – выживать, в тех нечеловеческих условиях рабской жизни и безропотно переносить их на-ходясь в непрерывном состоянии ожидания истинной свободы.               
Поэтому, на своих могилах, рабы пели, в большинстве своем, песни свободы и радости за своих близких, которые уже избавившись от рабских унижений и мучений на земле, наслаждались свободой вечной жизни Царства Небесного. По своему, многие даже завидовали умершим, ибо там они уже не слышали криков надсмоторщиков, не испытывали унижений и побоев. Они уже завершили свой пере-ход, к которому всем оставшимся еще надо было готовиться. Это было место, которое Том посещал так часто, как только мог до своего переселения в Лоредо.
Удивительно, но эта трагедия не сделала Тома отрешенным от жизни, а наоборот: он всей ду-шей потянулся к Богу и небо, стало для него настолько близким и реальным, что его совершенно пе-рестали волновать любые житейские переживания. Каждый день он ожидал неба. Туда переместились все его жизненные ценности. Там в небе была его семья, там была Сюзан и его малыши и он всем сво-им существом, ожидал встречи с ними. Сразу после их похорон, Том представил себе, что его семья не умерла, что они просто переехали отсюда и живые ждут его в другом безопасном и гораздо лучшем месте. Ему только надо немного подождать и он снова обнимет их живых, счастливых и никогда боль-ше они не будут разлучаться.
Таким образом, горечь утраты прошла неожиданно быстро и сменилась радостным ожиданием. С этим чувством ожидания Том засыпал и просыпался. Слова Христа, «собирайте себе сокровища на небесах…, ибо где сокровища ваши, там и сердце ваше будет…», стали для Тома живыми. Его сок-ровища действительно были на небе и он, стремился туда всем сердцем.
Тома невозможно было «достать». Любые оскорбления, обиды и даже побои он принимал с таким радостным лицом, что поначалу думали, что у Тома, после такого горя, немного «поехала кры-ша», но со временем поняли, что Том стал другим. Говорить о Боге для него было высшее наслажде-ние, о чем бы вы ни говорили с ним, через несколько фраз он естественно и незаметно переводил тему в русло неба, спасения, жизни вечной и т.п.
В своих молитвах, он в окончании всегда просил Бога передать привет Сюзан и деткам. Пона-чалу над ним посмеивались, но он на полном серьезе убеждал скептиков словами Писания, что Бог не есть Бог мертвых, но Бог живых и продолжал передавать им приветы, нисколько не смущаясь. Гово-рил он это с таким убеждением, с такой верой в глазах, что ему трудно было возразить. Долгими лет-ними вечерами сидя на своей верандочке, Джон с сыновьями слышали его бесконечные песни, кото-рые он пел в пол голоса. Однажды Крис спросил его.
– Том, кому ты поешь свои песни? Тебя никто не слышит, кроме нас. Том приобнял Криса и неторопливо проговорил своим низким хрипловатым голосом.
– О, Крис, если бы ты знал, сколько Ангелов сейчас слушают мои песни… Многие мелодии, которые я напеваю, я их никогда не слышал, они просто приходят в мое сердце и я их пою без слов. Но знаю, что пою их для моего Господа, я сердцем чувствую тепло Божьего одобрения и думаю, что Ему они нравятся. Те христианские песни, которые ты слышишь в церкви, кто-то когда-то их спел в первый раз и это от Бога. Крис, Бог очень любит, когда мы поем Ему. Крис, а ты пробовал петь ему? А еще я думаю, что и моя Сюзан слышит эти песни и мне кажется, когда я пою и Ангелы, и Сюзан, и Господь наш все они рядом и мы все вместе поем Ему эти песни. О Крис, как там прекрасно на небе. Как я хочу туда, я так долго жду его…
В тот роковой день, Том как обычно был на веранде и раскачиваясь на скрипучей качалке, че-рез закрытые губы издавал одному ему ведомые мелодии. Крис, поджав ноги сидел рядом облокотив-шись на шершавое дерево стены дома. Том много рассказывал Крису, что-нибудь из своих бесчислен-ных историй, которых он наслушался за десятки лет работы на плантациях, когда вечерами рабы соби-рались для молитв, для чтения Библии и обнявшись, в пол голоса пели нескончаемые песни.
Их блаженное пребывание и тишину теплого летнего вечера нарушил торопливый бег кого-то в ранних сумерках. Через несколько секунд в полумраке они увидели как Джимми, не замечая Криса и Тома сидевших на низкой верандочке протянувшейся вдоль лицевой стены домика, тяжело дыша и чертыхаясь с разбегу растянулся перед ними на тротуаре, споткнувшись о корень абрикоса. Днем и при обычной ходьбе проблем не было, корень не настолько сильно был поднят, но Джимми был явно не в себе. Он и раньше частенько ковылял домой в состоянии «невесомости», видно и сегодня он был изрядно навеселе. Но куда он так летит сломя голову? Дом ведь уже совсем рядом…
Крис хотел было встать и помочь Джимми, но он уже вскочил, споткнувшись еще раз, задел плечом за изгородь и заскочил на веранду своего дома.
Том молча покачал головой. Этих ребят он знал с самого детства, когда они со своим отцом по-селились в этом доме. Их участки разделяли только ряд низких кустиков, которые мог перешагнуть даже ребенок и так было в большинстве домов в Техасе. Люди не любили заборов, а несколько коль-тов в семье были достаточно надежной защитой от непрошенных гостей. Это все знали и просто так начинать ссоры, а тем более воровство или грабеж решались далеко не каждый.

Джона не было дома уже третий день. Его поездки по ранчо в поисках новых поставщиков для обувного бизнеса продолжались. У него был большой опыт, была серьезная сеть поставщиков кожи и клиентов на обувь во всех окрестных городках. Игра стоила свеч. Каждый год бизнес шел все успеш-ней и Джон надеялся, что вот-вот Джимми образумится и возьмет часть клиентов под свой контроль. Затем и Крис, после окончания учебы, мог бы целиком взять на себя все конторские дела, которые Джон недолюбливал и, на которые всегда не хватало и времени и желания.
Крис посмотрел на Тома и пожал плечами: – «Что-то он сегодня не в себе. Не помню, чтобы Джимми когда-то так торопился домой. Пойду посмотрю, что с ним происходит».
Зайдя в дом Крис услышал, как Джимми зовет его из дальней комнаты.
– «Джимми, я здесь в гостиной. Я был у Тома и мы видели, как ты пробежал мимо и даже не заметил нас. Что с тобой? Где ты был?»
- «Крис, закрой дверь и иди сюда,» - услышал он голос Джимми.
Зайдя в спальню Крис остолбенел. Вся одежда Джимми, его лицо и руки были испачканы кро-вью и он лихорадочно пытался снять с себя окровавленную рубашку.
- «Джимми, что случилось? Ты ранен? Откуда столько крови? Может надо поехать к доктору? Тебе плохо?»
- «Нет Крис. К доктору мне ехать не надо. Это не моя кровь. Ты помнишь того рыжего ирлан-дца, сына шерифа западного района? Он постоянно нарывался на проблемы, постоянно докапывался до меня. Так вот сегодня в баре он плеснул мне виски в лицо и назвал меня курицей. У нас с ним завя-залась потасовка и я не помню, как я полосанул его ножом. Он свалил меня, эта здоровая рыжая бес-тия, стал бить, но я сумел достать нож и хотел отмахнуться от него, но наверное перерезал ему арте-рию на шее, потому что кровь из него била фонтаном. Пока я выбрался из под него, он просто залил меня своей кровью. Что делать Крис? В баре меня все знают и думаю, что они найдут меня… Крис, ты закрыл входную дверь?»
Дом, в котором они жили, был не большой и состоял из двух спален, кухни, столовой и гости-ной комнаты. Большая крытая веранда окружала дом с трех сторон, что было очень типично для юж-ных регионов Америки. В нем был еще один большой плюс: ванные комнаты были в обеих спальнях, что было большим преимуществом этого дома. Одну спальню занимал папаша Джон, а во второй Крис и Джимми жили вдвоем с самого детства. Джимми уже снял свою одежду и пошел умываться. Видно, что он сегодня изрядно принял и ноги едва держали его. Через пару минут он вышел и вытираясь по-лотенцем сказал.
– «Крис, я полежу немного, а ты, если что скажи, что меня нет дома со вчерашнего дня».
Язык уже плохо слушался Джимми, принятый алкоголь и пережитое потрясение, расслабили его основательно и если бы не стоящая рядом кровать, Джимми растянулся бы прямо на полу.
Крис закрыл дверь и вышел на веранду. Уже совсем стемнело и Крис сел на ступеньках погру-женный в свои мысли. Потрясение, которое он пережил, было немалое. То, что рассказал ему Джимми было более чем серьезно и если тот парень в самом деле мертвый, то Джимми не сдобровать… Тем более, что это сын шерифа, а он то уж постарается раскрутить дело на всю катушку. С каждой мину-той у Криса росло понимание масштаба происшедшего и вместе с этим росло  ощущение масштаба беды, которая пришла в их дом.
Крис встал и зашел в спальню, но с Джимми уже бесполезно было говорить: - он лежал в совер-шенно бессознательном состоянии. На полу была большая лужа, наполняя комнату характерным запа-хом кисляка и перегара от чрезмерной дозы алкоголя. Видно пока Крис сидел на веранде, Джимми из-рядно прополоскало. Он лежал в кровати на животе, без одеяла и подушки, лицом к двери и с откры-тым ртом. Его взлохмаченные волосы, падали на лицо и на простыню, а левая рука безвольно свисала с кровати и касалась пола. Одежду свою, которую он снял в ванной, так и лежала там. Крис взял ее в руки и внутри у него все похолодело. Она была тяжелая от крови.
– «Господи», - внутренно взмолился Крис, - «дай пожалуйста тому парню остаться в живых… Помилуй Джимми еще раз… Он много грешил пред Тобой, но милость Твоя превозносится над су-дом… Спаси его, Господи…» 
Минуты тянулись, как вечность. Что делать? Папаша Джон вернется самое рано дня через три – четыре. Искать его по всему Техасу бесполезно. Никто не знает где у него спланированы встречи. Пойти к Тому? А, что он может сказать? Помолиться с ним за того парня и это все, что можно будет сделать с ним. Может не стоит тревожить старика… Может и так обойдется…
Мысли роем кружились в голове у Криса сменяя одна другую, как в кошмарном калейдоско-пе… А если бы тот ирландец убил Джимми? Это было бы страшно. Страшно, что Джимми потерял бы жизнь в самом ее расцвете, но еще страшнее, что Джимми ушел бы с этой земли не примиренный с Богом. А это смерть вторая… Это вечная погибель…
Джимми нравилось ходить по краю пропасти и порою казалось, что это доставляет ему какое-то особое удовольствие. Он много раз попадал в разные переделки и всегда выходил сухим из воды. Не зря среди его друзей у него была кличка «счастливчик Джимми». Он прекрасно знал о Боге, о веч-ности, о спасении, но как и многие его сверстники считал, что жизнь только начинается и впереди еще много времени, чтобы успеть решить дела с Богом. Хотя некоторые из его друзей уже нашли себе пристанище на кладбищах, Джимми не был особо впечатлен этим. Потрясений от очередных похорон хватало на несколько дней, а затем все  возвращалось на свои круги. Попойки, непонятные дела, ком-пании таких же друзей и так день за днем.
Нельзя сказать, что Джимми был совсем пропащим человеком. Он много раз давал себе и сво-ему отцу обещание завязать и начинать подниматься. Джону был нужен помощник и не один, его биз-нес разрастался, но полностью возложить часть бизнеса на Джимми он не мог. Несколько раз Джон брал его с собой и даже посылал его с поручениями, но Джимми умудрялся напиваться и в этих поезд-ках. Это давало большой негатив в отношениях с клиентами и Джону приходилось затем самому ис-правлять ситуацию.
– «Господи, помоги ему еще раз…», в тысячный раз мысленно обращался к небу Крис, расха-живая по веранде в прохладе ночи. Если тот парень мертв, то Джимми конец. Его ничто не спасет. «Око за око», – этот принцип лежал во главе угла всех судебных дел в штате Техас и с этим было трудно поспорить. Если ты сделал плохо кому-то, – именно ты получишь за это то, что заслужил, в той же мере. Крис, старался гнать от себя эти мысли, но они, как назойливые мухи кружились в его голове…
- «Бедный Джимми, неужели это конец?» Окровавленная одежда еще более убеждала в этом и Крис понимал, только чудо могло спасти жизнь тому парню.
Прошло еще пару часов, сна не было и терзанья Криса не прекращались. Если представить себе самое страшное, то успеет ли Джимми покаяться? Будет ли он в состоянии молиться? О, нет, нет, я не могу себе это представить, что Джимми, мой брат Джимми, с которым мы не расставались все эти го-ды, что его не будет больше с нами… О, Господи! Помилуй... Спаси Господи и помилуй…
В начале улицы, со стороны города послышался шум и мерцанье фонарей. Слышно было, как немалое число людей шли в их направлении. Внутри у Криса все похолодело. Какая-то дрожь, похо-жая на легкую тошноту подступило к желудку. Неужели это идут за Джимми? Значит тот парень не выжил и судьба Джимми будет решена в ближайшее время. Если его не убьют прямо здесь, то судья не будет колебаться, чтобы наказать Джимми той же мерою.
Что делать? Что делать? О, Джимми, если б ты знал сейчас, что тебя ожидает…, бедный мой заблудший братик… Но ты спишь в пьяном угаре и не знаешь, что сейчас решается твоя судьба. Еще несколько минут и тебя больше никогда не увидит наш дом, тебя больше не увидит папаша Джон… Он так хотел видеть тебя достойным человеком. Тебя не увидит старикан Том, который любил тебя, как своего внука и молился о тебе… О, Джимми, Джимми! Я люблю тебя… Неужели все кончено? Неужели это правда и ничто уже не может спасти его?…
Нечто, подобно молнии сверкнуло в мыслях у Криса. Слова Христа в Библии, которые они недавно читали с Томом вдруг загорелись в его сердце: «Ибо нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих…»
Что, это? Господи? Почему мне пришло это слово? Конечно, если я скажу, что мое имя Джим-ми, никто не сможет нас различить. Даже папаша Джон порою с трудом различал нас, а тем более дру-гие люди. Это правда, что только так Джимми может остаться живым и иметь еще один шанс на жизнь вечную… Если я возьму на себя всю вину, тогда я разделю судьбу Джимми, но он может придти к Богу и раскаявшись получить спасение. Я знаю, что если моя жизнь прервется сегодня, я буду с Гос-подом, а для Джимми, это будет вечная погибель…
Решение было принято. Крис взял лист бумаги и торопливо написал: «Джимми, я люблю тебя. Я решил сегодня взять на себя то, что ты по своему неразумию сделал и исправить это уже невозмож-но. Есть только один выход, чтобы ты остался живым. Я пойду сегодня вместо тебя и буду ожидать те-бя Джимми в светлых обителях неба. Да хранит тебя Бог, Джимми. Твой брат Крис».
 Крис положил это письмо на кухонный стол и поставил на него чайную чашку, чтобы ветер случайно не унес его. Закрыв входную дверь на засов, он одел на себя залитую кровью рубашку, через заднее окно выбрался наружу и стоя на веранде дома, смотрел, как их двор заполнялся народом.
– «Это он, Джимми», - раздалось несколько голосов. – «Все видят его рубашку? На нем кровь убитого Майкла». Несколько кольтов были направлены в его сторону и пара фонарей освещали шля-пы, горящие глаза и лица пришедшей толпы.
Низко опустив голову, Крис медленно сошел с веранды и дал шерифу связать себя. Процессия повернула обратно и вскоре Крис был закрыт на замок в городской каталажке. Было уже около полу-ночи и его, как особо тяжкого преступника, заперли в отдельной комнате, а утром он должен был уви-деть судью.

О том, чтобы заснуть не было и речи. Сна не было. Крис сидел опустив голову на руки и не ос-танавливаясь возносил к Богу свои мысленные молитвы. – «Дай мне силы, Господи, чтобы я не смало-душничал, но до конца исполнил то, к чему призвало меня Твое слово и мое сердце. Укрепи меня Гос-поди и если есть в этом воля Твоя, дай мне мужества до конца исполнить ее… Дай покаяние Джим-ми… Дай силы папаше Джону пережить эту беду… А меня, Господи, если так мне суждено, прими меня в Свои вечные обители неба… Господи, Господи… Я люблю Тебя…
Утром Криса привели к судье. Никто не мог сказать за него, что судья Луи был плохой или хороший судья, но справедливость Луи ставил выше всего. Поблажек или какой-то предвзятости ник-то за судьей Луи не мог заметить. Он был настоящим судьей того времени. Белое для него было бе-лым, а черное черным. Все было конкретно и четко в его решениях, с которыми нельзя было не согла-ситься.
Все свидетели были на месте. Опрос был короткий.
– «Кто видел, как этот парень, – судья показал рукой на Криса, – ударил ножем Майкла?»
Встали несколько человек и подняли руки. Судья повернулся к Крису.
– «Ты, тот человек, который сделал это?» – спросил он?
Крис опустив голову сделал легкий кивок и сказал: – «Да ваша светлость».
На этом вопросы закончились. Судья ударив по столу молотком сказал: – виновен. Это означало, что жить Крису оставалось несколько часов.
Большинство казней исполнялись через повешенье, но подняв руку, отец Майкла, шериф западного района Лоредо, попросил слова и сказал:
- «Ваша светлость, этот парень пролил кровь моего сына и я прошу заменить ему виселицу рас-стрелом. Думаю, что это будет справедливо, если и его кровь прольется на землю. Я лично готов ис-полнить приговор.
Судья пожал плечами и сказал, что он не возражает заменить виселицу несколькими пулями. Результат, в конце концов, будет одинаковый. На этом суд закончился.
Через пару часов, необходимых для записи постановления суда, чтобы по закону перед казнью осужденному можно было зачитать приговор, а затем отдать тело и копии приговора родственникам казненного, – приговор привели в исполнение. Крис ушел в вечные обители неба и кровь убитого Майкла на рубашке Крисa, смешалась с его кровью...

Около полудня Джимми проснулся и с трудом приходил в себя, после вчерашних возлияний. Оглядевшись, он с трудом стал вспоминать события прошедшего дня и, превозмогая характерную го-ловную боль после таких вечеринок, пошел на кухню. Внутри все горело, язык с трудом ворочался в пересохшем горле и ему срочно надо было выпить воды. Утолив жажду он позвал Криса, но ответа не было. Это не было чем-то необычным, ибо Крис мог быть на учебе или у соседа Тома, с которым они просиживали часами, когда у Криса было свободное время. Нетвердыми шагами Джимми зашел опять в свою спальню и, взяв ведро с водой, вытер вчерашнюю лужу около кровати. В голове у него все шу-мело, хотелось лечь и не двигаться. Сознание с трудом возвращалось к состоянию, когда он способен был оценивать происходящее.
– «Я дома и никто за мной не приходит», - сказал он сам себе. – «Может все обошлось с тем ирландцем. Мне точно надо завязывать. Дальше так жить нельзя, иначе я совсем пропаду».
Он сел и подумал, что первое они с Крисом пойдут к старине Тому. Он всегда убеждал Джим-ми отстать от своих дружков и начать другую жизнь. Том от души будет рад и его искренние, выстра-данные молитвы будут ему большой помощью. Джимми и раньше нравилось слушать Тома, его исто-рии о переживаниях и лишениях, через которые ему пришлось проходить за годы жизни на плантаци-ях, нравилось слушать его библейские истории, но теперь он будет их слушать совсем по другому.
Жмурясь от яркого дневного солнца Джимми вышел на веранду. Свежий воздух всегда был бодрящей помощью в таком состоянии и Джимми с наслаждением вытянув ноги в кресле прикрыл глаза. Теплый весенний день разморил его и он незаметно опять погрузился в дрему. Сказывалась ус-талость от обильных доз алкоголя минувшего вечера. В таком состоянии он не услышал, как к дому подъехал шериф и спустившись с лошади зашел на веранду.
- Эй, амиго», - позвал он, называя его распространенным мексиканским обращением, подойдя к встрепенувшемуся Джимми.
– «Это дом Джона Хиггинса?» 
- «Да,» - сказал смущенный Джимми, - «но отца нет дома и он вернется послезавтра или еще позже. А, что ему передать?»
- «Передай ему, что он может забрать своего Джимми для похорон или мы похороним его на кладбище заключенных».
С этими словами он дал в руки Джимми большой конверт с гербовой печатью штата Техас.
– «Здесь судебный протокол и удостоверение, что приговор приведен в исполнение. Также свидетельство врача и нотариуса о смерти».
Джимми казалось, что ему снится страшный сон и он никак не может проснуться. Что это? Ка-кой приговор? Какие похороны? Протоколы, свидетельства? О чем он говорит? Дрожащими руками он медленно открыл конверт и извлек содержимое. Буквы плыли перед его глазами и Джимми с тру-дом проходил строчку за строчкой…
«Городской Суд г. Лоредо в присутствии таких-то и таких-то, при удостоверении свидетелей и полного признания своей вины…, приговаривает к смертной казни Джимми Хиггинса виновного в смерти Майкла Стептона…» 
На следующей бумаге была подпись врача удостоверяющего, что Джимми Хиггинс мертв. Еще одна бумага была с подписью нотариуса со свидетельством о смерти Джимми.
Руки и ноги Джимми стали наливаться холодом. Осознание страшной действительности пос-тепенно заполняло его сознание, он не в силах произнести ни слова, вновь и вновь перелистывал при-несенные бумаги…
На них написано, что Джимми Хиггинс мертв? Это не могло уложиться в его голове, но ведь я жив, сижу на нашей веранде и читаю эти страшные строчки… Что со мной? Я кажется схожу с ума.
- «Крис», - негромко позвал он и не узнал свой голос. Джимми вдруг почувствовал себя малень-ким беспомощным мурашом, а мир окружавший его стал огромным серым и безжалостным. Он сел на полу веранды прислонившись к стене, дрожащие руки безвольно опущенные держали конверт с печа-тями. Джимми стало ясно, что Криса уже нет.
Ну как так получилось? Почему они забрали Криса? Почему он не сказал им, что настоящий Джимми спит в пьяном угаре в своей спальне? О, Крис! Крис! Неужели это ты теперь ожидаешь своих похорон, а я подонок, сижу на веранде живой и невредимый. Рыданья стали сотрясать его плечи и он, опустив лицо на руки, лежал на полу веранды заливаясь слезами.
Он не помнил сколько прошло времени, когда он с трудом поднявшись зашел в дом и, подойдя к кухонному столу, увидел лист бумаги, на котором стояла порожняя чашка для чая. Это была записка от Криса. Было видно, что он очень торопился, когда писал ее. Машинально взяв ее, он, прочитав со-держимое, зарыдал в полный голос.
– «Крис! Зачем ты это сделал? Крис, брат мой, прости меня! Это я должен умереть был сегодня. Я, я подлый и негодный пьяница». О, Крис… О, Крис…, брат мой…

Судья Луи и несколько шерифов, проведя хороших пару часов за обильным ланчем, состояв-шем из обычных для Техаса увесистых кусков зажаренной на огне телятины, картофельного салата и нескольких порций красного вина, только возвратились в здание городской управы. В одной половине ее находился зал судебных слушаний, а другую половину занимали шерифы. Здесь же была и неболь-шая городская тюрьма из нескольких комнат для предварительных заключений и для тех, кто должен был предстать пред судьей. Сюда закрывали новых арестованных и кого привозили для судебных слу-шаний.
Луи зашел в судебную половину и не успел он толком расположиться за своим столом, как ус-лышал шум и громкие голоса у входной двери. Подняв голову он увидел в дверях фигуру Бэна, одного из шерифов при судебной половине.
– «Бэн, что происходит?» – спросил Луи, - «что там за шум?»
– «Судья, здесь один ненормальный парень рвется сказать вам, что-то важное. Но он похоже в истерике и по-хорошему, я думаю, что ему сейчас больше подошел бы какой-нибудь доктор, а не судья. Он просит впустить его на одну минуту и хочет сказать вам какую-то важную правду».
Из-за дверей в это время слышались звуки, похожие на рыданья.
– «О Кей, Бэн» – сказал Луи, – «впусти и присмотри за ним, чтобы было без глупостей».
С высоты судебного места Луи увидел, как по проходу в середине зала между двумя рядами скамеек, вместе с Бэном шел молодой человек, вытирая глаза рукавом рубашки и с трудом сдержива-ющий свой плач. Подойдя к столу, он поднял залитое слезами лицо и не в силах более их сдерживать, зарыдал.
– «Судья, я Джимми Хиггинс. Это я вчера вечером ударил ножом Майка в баре на Шестой стрит… Меня надо было казнить сегодня утром… Это я та подлая тварь, из-за которого сегодня каз-нили моего брата… Судья, убейте меня… Я настоящий подонок… О, как я ненавижу себя…»
Горькие рыданья Джимми вырвались на волю. Он закрыв лицо руками и сотрясаясь всем телом не мог более ничего говорить и только повторял разрывающим душу голосом: – «О, Крис…, о, брат мой…, о, Крис, прости меня…, о, Крис…, о, Крис, прости меня…»
Луи ожидал увидеть все что угодно, но такое он слышал впервые за всю свою судебную прак-тику. Уже около 30-ти лет он занимал место судьи и жители Лоредо неизменно выбирали его среди других кандидатов на это место. На каждых выборах проходивших раз в четыре года, Луи с большим отрывом побеждал всех своих конкурентов. Судья молча смотрел то на оторопевшего Бэна, то на дро-жащие от рыданий плечи Джимми не зная, что ему делать в этой ситуации.
В голове у Луи закрутился настоящий калейдоскоп мыслей. Как теперь быть? Если этот парень действительно убил того ирландца, то как получилось, что сегодня утром на суде все узнали убийцу в другом? Как получилось, что тот бедолага, получивший сегодня утром две пули из винчестера, стоял в рубашке залитой кровью Майка и сказал, что признает свою вину. Несколько свидетелей не колеблясь подтвердили это?...
Неужели произошла трагическая подмена? Ведь и в самом деле, этот парень дьявольски похож на казненного, котый оказывается был его братом… После минутного колебания Луи спросил:
– «Как твое имя?
– «Джимми… Джимми Хиггинс». – сказал Джимми всхлипывая.
– «А кто был тот, кого арестовали вчерашней ночью?
– «Это мой брат Крис. Мы двойняшки и мы с ним сильно похожи друг на друга».
Джимми говорил с трудом подбирая слова.
– «Я вчера вечером вернулся из бара и был сильно пьян… Я лег спать и ничего более не помню, а днем, когда я проснулся, шериф привез нам этот конверт из суда…, а на столе… я нашел… эту за-писку от Криса».
Джимми протянул ее судье и рыданья вновь стали заглушать его слова. – «О, Крис…, прости меня…, О, Крис, прости меня…
Луи пробежал глазами эту записку, затем прочитал ее вслух и посмотрел на Бэна. Бэн поднял плечи и молча развел руками, его глаза также выражали полное недоумение. Он тоже не знал, что те-перь делать? Одеть наручники и закрыть в камеру этого бедолагу. А потом? Что теперь делать с тем, чье тело лежит под навесом на другой половине и ждет своих похорон именно за это преступление?... За преступление, как выяснилось, которое он никогда не совершал.
А с другой стороны, в суд явился настоящий преступник, который и должен был заплатить за него. За преступление должен платить тот, кто виновен. Так требует закон. Плата уже известна, но также есть факт, что она оплачена.
Одна мысль сменяла другую и Луи, глядя на содрогающиеся плечи рыдающего Джимми, за-думчиво вертел в руках записку оставленную Крисом.
Теперь ясно, что этого парня сегодня утром казнили по ошибке. Но это был его выбор. У него было время и сегодня ночью, и на суде и даже перед казнью, когда ему зачитывали приговор сказать, что он не Джимми Хиггинс. Он не сделал этого…
Мысли судьи метались от одной буквы закона к другой. В конце концов он решил: казнить сто-ящего перед ним парня нельзя. Закон исполнен сегодня утром на сто процентов. Совершенное прес-тупление получило справедливое возмездие. Кроме того, жертва, принесенная сегодня утром не дол-жна, не может быть бессмысленной. Даже из уважения к казненному парню, перед могилой которого, мы всегда будем снимать шляпу, я не могу повторить эту же казнь и для его брата. Хотя теперь ясно, что он и есть истинный виновник.
После этих раздумий Луи кивнул головой в сторону Джимми:
– «Бэн, выгони его отсюда».
И обратившись к Джимми сказал:
– «Ты можешь идти. За это преступление уже заплачено»…
Задумчиво смотрел он, как сгорбившийся Джимми с закрытыми руками лицом и дрожащими плечами, медленно брел к выходу.
Два шерифа стоящие у входа, ставшие также невольными свидетелями этой драмы, молча усту-пили ему дорогу…      
 
 
Истина христианства, ее суть и стержень состоят в том, что Христос Своею смертью заплатил за наши грехи. Жертва Иисуса Христа на Голгофе, это есть финал грандиозного Плана Спасения, кото-рый Бог дарует человечеству во Христе Иисусе, как дар Его благодати.
«Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную». (Евангелие от Иоанна 3-я глава)
Бог делает это не за какие-то наши заслуги, но это Его любовь к нам и благодать явленная свы-ше чрез Иисуса Христа.
«Но ныне, независимо от закона, явилась правда Божия, о которой свидетельствуют за-кон и пророки, правда Божия чрез веру в Иисуса Христа во всех и на всех верующих: ибо нет раз-личия, потому что все согрешили и лишены славы Божией, получая оправдание даром, по благо-дати Его, искуплением во Христе Иисусе…». (Послание к Римлянам, 3 глава)
Писание говорит нам: «Всем человекам положено однажды умереть, а потом суд» (Посла-ние к Евреям, 9 глава)
Представьте себя на этом последнем и страшном Суде. Представьте, как лично вам на этом Су-де предъявляют счет за ваши грехи сделанные в течении жизни. Что говорит в этом случае Высший Закон Вселенной?
– «Возмездие за грех – смерть» (Послание к Римлянам, 6 глава) 
Мы читаем в Библии, что на земле не было, нет и не будет человека, который бы мог сказать, – я безгрешный: «Ибо все согрешили и лишены славы Божией…» Послание к Римлянам, 3 глава) 
Таким образом, приговор Высшего Вселенского Суда каждому один: - «Достоин смерти».
Представьте себе, как вы стоите перед Высшим Судом (а это будет рано или поздно) и слышите этот приговор. Ужас вашего состояния невозможно будет описать словами…
Но в своей земной жизни вы поверили, что Иисус Христос есть Сын Божий, Спаситель Мира и ваш личный Спаситель. Вы поверили, что Иисус Христос умер за ваши грехи, поэтому во время выне-сения приговора Христос, указывая на вас, говорит:
- «За все грехи и преступления ЭТОГО человека ЗАПЛАЧЕНО! Я умер вместо него на кресте Голгофы. Этот человек ОПРАВДАН!»         
 Божий План Спасения, превосходит наше разумение. Никто не смог бы составить лучший план. Бог не просто заплатил и простил наши грехи во Христе Иисусе, но Бог оправдывает нас. И те-перь, во всей Вселенной никто не имеет права упрекнуть нас в наших неправильных делах, опромет-чивых словах и поступках. Все наше прошлое покрыто, все сполна оплачено, мы оправданы перед лицом земли и неба на веки веков.
Вечная Библия, открывающая нам слова Бога говорит: - «Бог, богатый милостью, оправды-вает нас. Благодатью вы спасены через веру и сие не от вас, – Божий дар…» (Послание к Ефеся-нам, 2 глава)
То, что мы имеем во Христе Иисусе, – это Божий дар. Это поистине царский подарок, – дар благодати. Таким образом, проблема всех людей, вопрос всех веков, – кто заплатит за мои грехи? – раз и навсегда был решен Христом на Голгофе.
Мои дорогие братья и сестры во Христе Иисусе. Когда закончится наша жизнь и мы придем в вечность, на нашем «личном деле» будет стоять от одного края страницы до другого печать: – ЗАПЛАЧЕНО!!!
 
Человек, читающий эти строки. Не уходи из этой жизни не примирившись с Богом. Твоя прос-тая, короткая молитва, что ты признаешь Иисуса Христа своим личным Спасителем, навсегда изменит твою жизнь и судьбу. Попроси Бога, чрез Иисуса Христа простить твои грехи, отвернись от непра-вильных дел, полюби правду, возненавидь зло и читай Библию, – это будет приятно и угодно Богу.
Твою жизнь наполнит неземная радость спасения и мира с Богом. Ты не будешь более стра-шиться смерти, но подобно Апостолу Павлу сможешь сказать: «Для меня жизнь Христос, а смерть – приобретение».