Ангел Из ада 6-10 главы

6

Сажусь в углу комнаты на корточки и пытаюсь думать. Получается плохо, потому что я смотрю на девочку-ангела. Красивый все-таки ребенок. И на Ольгу мою похожа ну просто очень-очень. Только моложе выглядит почему-то. Наверное, это из-за цвета волос. Красивая все-таки. Он не красивей Ольги конечно.
Представляю обеих девочек рядом и пытаюсь их сравнить. Какая же из девочек красивей? Фигня конечно и мне это совсем не принципиально. Просто отвлекаюсь, наверное. Неожиданно вдруг представляю нас всех троих вместе где –нибудь в кафе мороженом. Конечно глупость и никогда такого  уже не будет. Но просто помечтать-то хоть я могу.
Смотрю, а Джулия уже спит. Пугаюсь. Эй, стоп, куда – подавится же! Подскакиваю и поворачиваю девочку на бок. А в рот же ей я не влезу – вот еще. Хотя…
Но смотрю-  ротик девочки приоткрылся, и пуговица сама выпала на постель. Беру и кладу пуговицу на стол – увидит ,наверное когда проснется. Да и я напомню если что.
Перехожу к более серьезным мыслям. Думаю об Ольге. Значит старшие боссы поменяли нас местами. Чертенка перековали в ангелы , а меня наоборот. Или это кому-то нужно или это просто дурацкий прикол. Если так, то лично мне ни фига не смешно. Хотя, согласен – Оленька достойна стать ангелом – она же чудо просто. А я? Меня-то за что? Как котенка – за шкирку и сразу в ад. Согласен – я тот еще тип. Грубый, жадный, злопамятный, ленивый и … И вообще если буду страдать фигней и представлять себя на приеме у психолога, то так ни в чем и не разберусь.
Начинаю снова – Оленька хорошая, а я плохой. Но она же была чертенком и ее изначальные мысли… Вспомнить страшно. Ну а потом? Сказала на прощание что полюбила меня. Ну и что? Много ли стоят ее слова.
Но она же ангелом стала, у нее под конец даже рожки отпали – достаю их из кармана рубашки . Маленькие такие , милые и это часть ее. Даже поцеловать хочется. Уже напоминаю себе маньяка фетишиста из какого-то кино. Фыркаю и опускаю рожки обратно в карман.
Она стала хорошей, а я стал плохим. Видимо для гармонии. И для сохранения баланса меня отправили сюда. Такой вывод и сделаем. Значит я сам же еще в этом и виноват. Ну и ладно.
Психую и начинаю злиться. Машинально. А на кого собственно? На себя? Скорее всего. Или попытаться найти крайних – а зачем? Вон же лежит еще одно чудо. Самое первое – между прочим. Я же ее теперь все равно тут одну не брошу. Да и сам теперь тоже никуда отсюда не денусь. Значит будем держаться вместе. Никому ее в обиду не дам. Солнышко мое.
Оглядываюсь на Джулию и вспоминаю – испепелит она. Ну да, конечно. Значит, теперь она должна чувствовать себя в своей тарелке. Снова сарказм. Ну и ладно.
Слышу, дверь снова дергают. Открываю. Снова какой-то черт стоит. Ну а кто же еще, конечно. Только мелкий, невзрачный – меня увидел и трясется весь. Боится что ли? Видимо мелкая сошка какая –то , чувствую что ординарец или интендант при господине командире. Он открывает рот, и я слушаю:
- Вас вызывают к командиру. Следует срочно явиться…
- Я знаю,- резко обрываю я пришедшего и выставляю его за дверь. Хотел будить Джулию, смотрю – она уже сама проснулась. Уселась и уже пуговицу увидела – за щеку пихает. Надо же – улыбается.

7

Подхожу к дивану, бухаюсь на колени и говорю:
- Ребенок.
Уже смеется.
- Слышишь, ангел Джулия, любимица самого, ты же умная девочка.
- Тебя обнять или…
 Меня перекашивает, и я почему-то краснею:
- Вот чтоб этого я больше не слышал. Джулия, ты же девочка.
- Вот еще,- фыркает и начинает дуться.
Пытаюсь подмазаться к девочке:
- Поцеловать могу.
- Давай.
Подставляет губы, но я нежно чмокаю ее в щеку и еще в затылок.
- Пить хочу,- ну вот, уже ворчит или плачет. Смотрю точно слезы. Обнимаю и пытаюсь успокоить.
- Где воду-то брать?
- Вода есть,- хмуро поясняет мне ангел,- Только она очень дорого стоит. А где денег взять я не знаю. Черти то жажды не испытывают, а вот грешники, которые тут… Ну и я еще.
- Найдем,- ворчу я.
- Где?
- разберемся.
И в самом деле – где. Заработаю ,наверное или украду наконец. Ограблю кого-нибудь или даже убью. Да вот еще, подумаешь. Мой любимый ребенок от жажды умирает. Сделаю все что смогу- цель оправдывает средства.
- Только сейчас мне нужно будет уйти. Но ты никого не бойся. Я запру тебя снаружи и скоро приду. Когда вернусь, постараюсь найти воду. Я быстро.
- Честно?
- Ну ребенок, сколько можно-то. Мы же не в игрушки играем. Вообще-то мы в ад с тобой попали, если ты забыла. И теперь нам надо тут как –то выживать. Кроме шуток.
Чего-то я вспылил. Смотрю на Джулию, нервничаю и переживаю. Я же сильно люблю ее. Она же мне как дочка. Она страдает, а я переживаю.
- А разве вам тут не нравится, господин черт.
- Очень не нравится,- пытаюсь говорить спокойнее,- Ине называй меня так.
Удивляется и смотрит на меня:
- А как вас называть.
- По имени и на ты.
Улыбается:
- тогда «ты». А как тебя зовут?
Пытаюсь выдавить из себя собственное имя и не могу. Как –то не вяжется оно в моем сознании с нынешним обликом.
- Папа меня зовут,- улыбаюсь, радуясь собственной находчивости.
- Хорошо,- соглашается девочка,- Тогда папа. Конечно имя странное но…
- Чего не так-то?- спрашиваю я , а она лишь плечами пожимает. Снова придирается, наверное. Видимо она во всех реальностях такая – ворчливая, капризная и вечно всем не довольная. Но я же все равно ее люблю.
С этой мыслью я прощаюсь с Джулией, запираю дверь и быстро ухожу.

8

Когда я прихожу, заседание уже идет, и на меня глядят уже как на предателя. Подумаешь опоздал. Сажусь, растопыриваю уши и начинаю вникать. В смысле пытаюсь – то есть слушаю.
Обсуждается план обороны от нападения своры кровожадных ангелов. А я чего – это он сам так сказал. Командир. И судя по важности и напыщенности его внешнего вида – один из главных. А командование у нас, конечно, всегда правдиво информирует подчиненных. А то они же воевать стараться не будут пока правды не узнают. А именно без должной доли старания и патриотизма в душе и сердце. Хотя какое же сердце когда одна сплошная душа.
- отдельное внимание прошу обратить на поведение нашего бравого гвардейца – господина Константина.
Зачем-то сразу вскакиваю и щелкаю каблуками. Каблуками? Да ладно. Опускаю глаза и натурально вижу копыта. Ничего себе. Вот же. А я даже еще и не привык. Хотя если есть рога, то куда уж там без копыт? Одно другому не мешает. В том смысле, что хуже уже точно не будет.
- Почему многоуважаемый Константин вы – гвардеец похитили с допроса лазутчицу ангелов, задержанную нашим бравым патрулем. А?
- Я должен отвечать на этот вопрос?- стараюсь ухмыляться как можно ехиднее.
- В ваших же интересах. Вы конечно можете не свидетельствовать против себя. Но чистосердечное признание смягчает наказание и …
- Увеличивает срок,- с сарказмом заканчиваю я фразу.
- Так что делайте выводы.
- Я обязательно сделаю выводы. – пытаюсь ухмыльнуться,- Но сейчас я прошу прощения у высоких господ  ибо вынужден откланяться в связи со своей непомерной занятостью.
- Хамите, молодой человек.
- Отнюдь,- не знаю, чего это меня понесло. Но я устал и хочу вернуться обратно. Хочу снова увидеть Джулию и узнать что с ней все в порядке.
Слышу шорох и шепот – смотрю . Все вскочили и удивленно смотрят на меня – а чего я сделал?
- Разжалования не боитесь?
- Гвардейцы разжалованию не подлежат,- я выуживаю из своей рогатой головы очередной адский постулат.
Главный смущается и думает чем можно мне ответить. Кажется, ответить нечем и он просто бросает на удачу и без надежды  на успех:
- Но в самом крайнем случае мы можем позволить себе сделать исключение.
- Попробуйте,- говорю я, хлопаю дверью и ухожу.

9

Быстро возвращаюсь домой. Подхожу к домику и слышу внутри возню какую-то . Да ладно, вот явно же сегодня не мой день. Руки трясутся, я роняю на землю ключ, психую и просто ударом ноги выношу дверь. Ага.
Вижу двух каких-то облезлых чертей. Один посадил к себе на колени Джулию и держит ее за руки , а другой пытается ее поцеловать. Вот же а… Хотя ладно хоть так, шуму столько, что думал – ее насилуют уже тут.
- Стоять,- во всю силу гаркаю я.
Черти пугаются, отпускают Джулию и вытягиваются в струнку.
- Кто разрешил?- ору я.
 Плечами пожимают и рогами своими машут из стороны в сторону.
- Значит, подослали, - пытаюсь  делать выводы дальше.
Джулия уже мне за спину спряталась и ревет стоит. Оборачиваюсь, обнимаю ее и пытаюсь успокоить.  Поворачиваюсь обратно от скрипа, смотрю, а черти уже бежать намылились.
- Стоять,- снова ору я.
Они испугано замирают и оглядываются на меня. Смотрят и словно чего-то ждут. Ага, им же, наверное, наказание полагается, они же к гвардейцу в дом залезли – кстати как? Вижу под дальней стеной подкоп. Да ладно.
Еще сильнее обнимаю Джулию , она шмыгает носом и начинает испугано плакать. Вот, взяли и напугали ребенка. Прямо псих берет – чувствую, орден на груди начинает вибрировать, и мой разум наполняется злостью.
- А вот сейчас я развлекусь,- говорю, и мне кажется, что они поменялись в лице – побледнели? Да ладно.- Вот ты садись на стул, а ты целуй его. Ага. Тем более у вас более выгодное положение – я никого за руки не держу.
После взаимного поцелуя черти дружно начинают плеваться. Снова порываются убежать.
- Стоять я сказал,- снова гаркаю я,- Мы еще не закончили.
Смотрю на Джулию – надо же, улыбается. А я думал, что мои дикие шутки ее до истерики доведут. Снова возвращаю внимание к двум чертям.
- Теперь местами меняйтесь, я сказал,- не знаю зачем, но я подмигиваю моему ангелу.
Смотрю, один вскакивает, а другой теперь занимает его место.
- Что теперь, господин гвардеец?
- Ну не знаю.
Гляжу на них и делаю вид , что думаю. А чего там думать. Это у людей шутка повторенная дважды становится глупостью, а это же черти. Хотя конечно если честно вообще убил бы. Ну это если совсем честно. А так – меня уже разжаловать хотят, а на кого я тогда Джулию оставлю, если мне наказание еще усилят.
- Чего сидим, кого ждем,- кричу я на напуганных чертей,- Целуйтесь уже.
Снова безропотно подчиняются. Потом долго плюются и утираются. Смотрю на них и ухмыляюсь.  Джулия даже тихо смеется кажется.
Вот же ребенок, а чего смешного? Смешно , что я делаю с ними то же самое, что они делали с ней. Вот еще, ну и ладно. Чувство юмора у девочки все-таки хреновое. Но уж какое есть. Это вдохновение можно алкоголем добавить, а чувство юмора – оно или есть или его нет совсем.
Чтоб повеселить ребенка, повторяю экзекуцию еще пару раз. Потом вдруг вспоминаю о насущных потребностях Джулии.
- Теперь еще штраф,- ворчу я.
- Сколько, господин гвардеец?
- сколько вода стоит?- отвечаю я вопросом на вопрос.
Черти со злобой глядят на Джулию  и отвечают:
- Десять монет – большая бутылка, пять монет маленькая.

10

- Значит штраф – пятнадцать монет. Но принесете натурой. Сейчас быстро туда и обратно. Принесете мне две бутылки воды – большую и маленькую.
- Так мы же. У нас денег нет.
- А меня не волнует,- снова чувствую у себя на груди пульсацию ордена,- Будете долго думать – еще наказание выдумаю. А теперь – быстро бегом.
Черти возвращаются достаточно быстро. Приносят все как и было сказано. Прямо при них демонстративно пою Джулию из маленькой бутылочки. Потом ставлю на стол большую.
А потом грубо их выгоняю и велю молчать под страхом смерти о том , что тут межу нами было. Два черта быстро сбегают, причем с завидным энтузиазмом.
- Папа, я спать хочу,- слышу я голос Джулии. Смотрю, и правда зевает. Напрягаюсь – надо же «папа». А потом до меня доходит. Вот же а. Сам же сказал ей, что это мое имя.
Осторожно подхватываю девушку на руки , несу и укладываю ее на кровать. Сам сажусь тут же на стул. Отодвигаюсь дальше чтоб максимально прикрыть девочку от обзора своим телом.
На секунду решаю прикрыть глаза. Кажется начинаю дремать сам. Видимо засыпаю – мне снится Ольга, моя новая дочка, которая сначала была чертиком, а потом вдруг в ангела превратилась. Вот же а, будто в сказке. Но сам же ведь ее рожки в ладонь ловил. Кстати вот они, до сих пор в кармане лежат. Пытаюсь сонно нащупать их сквозь ткань кармана. И слышу:
- Папочка, просыпайся,- я слышу голос Ольги,- Я пришла за тобой. Тебя отпускают.
- Вот еще, да ну тебя, Оленька,- машинально огрызаюсь я,- Придумаешь же, скажешь тоже - фантазерка.
Я открываю глаза и натурально вижу свою дочь Ольгу. Она стоит передо мной как наяву. Снова хватаю ее за руку и начинаю целовать обратную сторону ладони. Потом начинаю теребить свою мочку уха. Вернее пытаюсь ее найти. Но у меня почему-то не получается.
- Ты что, папочка,- девушка весело смеется. И голос у нее – ну и голос. – Думаешь, я тебе снюсь? Нет папочка, это и правда я.
Новообращенный ангел плюхается ко мне на колени. Ласково меня обнимает и начинает тихо петь песню прямо мне на ухо. Голос у нее чистый, нежный и ласковый. Снова уже почти начинаю дремать, но меня будит вопрос, заданный удивленным голосом Оленьки:
- Папочка, а кто это у тебя за спиной? Что за девочка? Надо же какая красивая. И на меня почему-то сильно похожа. Ты чего, папочка, нашел мне близняшку, да?