Снег

Марьиванна аккуратно вывела пером: «Снег» и задумалась. Может,  следует конкретизировать название, например: «Виды снежного покрова при прогулке на лыжах»? А то, получается слишком обобщённо,  Иван Петрович не одобрил бы. Он всегда говорил: «Это Эйнштейн мог себе позволить написать просто «Теория относительности», а вы не эйнштейны. Конкретизируйте проблему, обозначьте подход к теме в самом названии!» Прав он, конечно. Статей с таким заголовком, должно быть, множество. Ну ладно, оставим пока как рабочий вариант, потом уточним. Она решительно взялась за перо снова, сосредоточенно нахмурив брови.

Когда вы направляетесь в лес после сильного снегопада, сердце ваше трепещет от нетерпения, потому что вы предвкушаете увидеть чудо, чудо, знакомое вам с детства, и от этого становящееся лишь чудеснее. Что вы видите во взрослой повседневной жизни? Толпы прохожих, забитый транспорт, суету мегаполиса с его серостью и, зачастую, грязью зимой. А входя в лес, вы сразу впитываете всем своим существом красоту и тишь, слепящую белизну, роскошь нерукотворную, свободную, неподвластную ещё человеческой воле. Издалёка видно вам исключительное, тончайшее кружево, неповторимое не то, что каждую зиму, но и каждый раз, когда вы идете на прогулку. Бесконечна сокровищница уникальных рисунков у снегопадов, что осыпают сплетённые ветви лиственных деревьев. Чем ближе вы, тем удивительнее картина – это не морок, не обман зрения, а реальность, самая настоящая, вечная. Это вы здесь явление временное. А морозным узорам всё равно, есть вы, нет, они живут и без вашего наблюдения. А вот и ёлки, укрытые сугробиками, тёмно-зелёная хвоя расчерчивает белизну, обозначая ветки. Маленькие ёлочки – целиком укрытые бугорки, лишь светотени выдают спрятавшиеся деревца. А ели постарше укутаны в шубки и шапки, подвязаны мохеровыми шарфами. Молодые сосенки превратились в пальмы и прочие экзотические растения. Взрослые их собратья вздымаются к небу, раскачивая где-то там вверху недоступными кронами, снег на них почти не держится, там  ветер, его можно видеть, задрав голову. Вы смотрите в небо, голубое или серое, сосны качаются, вдруг вам на лицо падают хлопья, не всё еще стряхнул нескончаемый ветер. Вот бы жить где-нибудь здесь в избушке, подальше от людей, и каждый день такое счастье – сверкающая белизна, нет дел, нет спешки, только вы и лес. Но мы идем дальше. А как назвать эти пушистые комочки, рядком расположенные на ветке? Пусть будут снежные цыплята. А там что, заяц? Неужели заяц?! Или щенок… Ах, нет, это пенёк присыпало снегом. Лыжня теряется из виду под сводами скованной морозом аллеи. Терминология стандартная, но от этого не менее выразительная.

А метель всё метёт, лыжня уже почти не различима, а снег всё сыплет и сыплет.                Какая щедрость! Впрочем, это мы, суетные существа, тщимся всему найти цену и меру, а небесам неведома щедрость или скупость. Снег идёт потому, что так надобно, так проявляется сущность бытия на данный момент. Вот бы быть, как природа, истинными, не взвешивать, не торговаться с судьбой, не загадывать, что получится, а являть своё человеческое, всё, что в нас есть от вечности, спокойно, но в полную силу.

Марьиванна откинулась на спинку стула, с хрустом потянулась и зевнула. Она была преисполнена чувством удовлетворения. Она улыбалась прекрасным видениям, проплывающим перед глазами. Внезапно её взгляд упал на листок бумаги, лежащий на столе. «Для того, чтобы проанализировать парадигму инверсии, мы прибегнем к следующей терминологии…» - прочитала она и завопила: «Как?! А статья так и не написана?!»