Вмешательство

Тяжелые грозовые тучи с молниеносной скоростью заволокли небо, поэтому Миша и не заметил как быстро стемнело. Он медленно шел по трассе в сторону дома мимо нагроможденных друг на друга серых зданий и напевал под нос популярную мелодию. Проходя мимо закрытых магазинов, поблескивающих разноцветными витринами, он напряженно думал, как не попасться на глаза отчиму и сохранить безопасное расстояние, чтобы не просить потом одноклассниц замазать чудо-кремом очередной синяк.

Миша ненавидел своего отчима. Его отчим был толстенным амбалом, лишенным способности мыслить. Каждый раз, когда Миша приходил домой, он наблюдал одну и ту же картину: изнеможенная, ужасно постаревшая мать мечется между плитой и отчимом, по приказу открывая новую бутылку пива, и этот урод, развалившийся на диване перед телевизором в грязной засаленной майке, кричащий на всех подряд. Если парню удавалось проскочить в свою комнату незамеченным и быстро притвориться спящим, то окончание дня можно было считать невероятно удачным. Но чаще дни заканчивались неудачно и утром на занятия Миша приходил со свежей порцией синяков. Мать не вмешивалась. Она бы все равно не смогла остановить эту потную тушу, поэтому Миша на нее не обижался. Он мечтал, что когда-нибудь сможет побить отчима и поставить его на место. Он мечтал, что когда-нибудь заставит его закрыть рот и убраться, и тогда мать сможет выспаться, тогда побои прекратятся и ни у него, ни у нее синяков больше не будет никогда.

Однажды Мишин учитель пришел к ним домой, чтобы поговорить с отчимом. Миша не знал, о чем они говорили, что отчим сказал учителю, но на следующий день перед всем классом мальчика назвали психом, не умеющим сдерживать свою агрессию. Некоторые учителя даже начали поощрять его одноклассников, когда они издевались над парнем и пытались спровоцировать его на драку. С тех пор Миша перестал доверять окружающим, оставив рядом с собой тесное кольцо самых лучших друзей.

Внезапно на него обрушилась непроницаемая стена воды. Миша поднял глаза к небу, подставляя лицо холодным каплям дождя, позволяя им ледяными струйками стекать по его коже. Он представил, как дождь смывает его прошлое, очищает его разум. Мальчик стоял под проливным дождем и чувствовал, как вода освобождает его. Он закрыл глаза и улыбнулся. Он жаждал свободы.

Дождь усилился. И без того почти безлюдная улица опустела в считанные секунды. Редкие прохожие прятались в подворотнях, надеясь переждать грозу. Миша ждать не стал. Вытерев стекающие по лицу капли рукой, он продолжил свой путь мимо уродливых безликих зданий, пестрящих нелепыми вывесками.

Миша никогда не переставал надеяться, что однажды кто-то ворвется в его жизнь и освободит его, выпустит из этого ада навсегда. Нет, он не верил в бога. Он вообще почти ни во что не верил, но продолжал ждать, как верный пес, закованный в цепи, с надеждой ждет своего хозяина.

Здания сменились стенами, а те, в свою очередь, - полем, изуродованным высоковольтными линиями. Трасса была пуста. Казалось, что весь этот маленький провинциальный городок в ужасе затаил дыхание, словно предчувствовал приближение беды. Единственный звук, который заполнял это невероятно огромное пространство – стук капель, разбивающихся о землю.

Миша остановился и, повернувшись лицом к полю, обратил взгляд к горизонту. Как же он хотел вырваться! Как он хотел стать свободным! Что его ждет дома? Кто его ждет? Разумеется, всем плевать. Он – не более, чем мальчик для битья.

Миша откинул со лба липкие пряди волос и ступил на скользкую траву.

Вдыхая полной грудью свежий, пропитанный запахом мокрой земли воздух, он, не обращая внимания на хлюпающую под ногами грязь, неспешно брел вдоль аккуратных рядов высоковольтных вышек. Мишины мысли занимало предстоящее возвращение туда, куда он возвращаться не хотел. Каждый его день неизбежно сводился к этому ненавистному моменту.

Не дойдя нескольких метров до середины поля, Миша остановился и, закрыв глаза, подставил лицо дождю.

- Не справедливо, - тихо сказал он небу.

Неожиданный треск заставил Мишу открыть глаза. Крича от ужаса, мальчик попытался отскочить, но не успел – сноп искр, срывающийся с падающего провода, обдал его с головы до ног.

Он почувствовал невыносимое жжение во всем теле, но это продолжалось не долго. Спустя несколько секунд Мишу окутал невероятный, ни с чем не сравнимый покой.

Наконец-то он стал свободным.