Городская жизнь

В октябре начался учебный год в нашем техническом училище номер девятнадцать. За период осенней работы на полях Карасукского района, мы успели перезнакомиться, набраться кое-какого опыта совместной жизни, и на занятия шли, имея представление с кем будем учиться. В нашу группу слесарей

 набрали одних ребят, и мы с завистью смотрели на группу чертёжников- конструкторов, где в основном были одни женщины. Принцип набора в группы тогда нас мало интересовал, мы были горды, тем, что будем учиться в техническом училище, они только стали образовываться, и сможем приобрести специальность слесаря по ремонту промышленного оборудования.

 Ремонтировать промышленное оборудование нам во время учёбы не пришлось, но азы слесарного дела мы усвоили не плохо. Научились работать зубилом и напильником. Мастерски шабрить и затачивать свёрла. Освоили все измерительные предметы, необходимые слесарю для работы. Но сейчас вопрос стоял о жилье на период учёбы. Полтора года жить у сестры я не мог. Она сама жила у подруги на семи метрах в служебной комнате со своей подругой-

 дворником. Вместе с тёзкой Виктором, мы познакомились на территории училища перед началом занятий. Пошли вместе искать квартиру, где сможем жить в период обучения. Прямо за училищем начинался жилой сектор, куда вела дощатая дорога через заливной луг. Пройдя около километра, мы пошли по улицам в поисках дома, где нас смогут принять.

 Шли наугад, потому что знали, в частные дома на квартры берут студентов за вполне приемлимую плату. Долго искать не пришлось. На улице Харьковская нам разрешили остановиться.  Дом был на две семьи, котрые разделяла капитальная стена. Но в квартире было всего две комнаты и небольшшая кухня. Семья состояла из пяти человек:

 хозяина Василия, его супруги Любы, дочки трёх лет. В маленькой комнате находилась мать хозяина, брат - инвалид. Нам отвели дальний угол большой комнаты, где мы могли поставить свои кровати. У Виктора нашлась раскладушка. Мне первое время пришлось спать на полу. Но в первую очередь нам нужно было

 подумать о пропитании. Столовой близко не было. "Забегаловка" около вокзала была нам не по средствам. Нашей стипендии, питаясь мы в ней, хватило бы максимум на три недели. Поэтому решили готовить себе пропитание собственными силами. Посуды у нас не было и мы первым делом пошли искать кастрюли, в которых могли бы готовить первое блюдо. В хозяйственном магазине я присмотрел недорогую кастрюлю. Но когда я сказал о ней другу, он мне

доходчиво объяснил, что  эту кастрюлю детям подставляют под попку. Откуда я мог знать про ночные горшки, которых у нас никогда не было, а все удобства у нас были на улице. Кастрюли мы купили, к моей неописуемой радости. Потому, что на помощь матери из деревни расчитывать не приходилось. Доярки с их мизерной зарплатой сами перебивались с хлеба на воду. Благо молоко могли

пить во время работы, а лепёшки печь из муки, которую получали после многократного просеивания комбикорма, которым кормили скот. Но молоко не пошлёшь и я надеялся только на себя. Решение вопроса с питанием, не решило главного,- на чём спать. На полу спать без матраса и без тёплого одеяла было весьма некомфортно. Выручила сестра, вернее её хозяйка, тётя Шура. Она

работала дворником и где-то в подвале обнаружила металлическую кровать. Эта новость меня настолько обрадовала, что я сразу же решил её принести в квартиру. Правда, когда я увидел эту кровать, настроение моё упало ниже плинтуса.  Кровать была изготовлена целиком из металла. Даже

 лежак для матраса был из металлических лент, не менее двух миллиметров толщиной. Но у неё было одно  преимущество, её можно было сложить. Вдвоём мы её сложили. Но когда я попытался её оторвать от земли с первого раза мне это не удалось. Добавив усилий, я оторвал ей от земли, и сделав несколько шагов

 понял, что два километра я смогу пройти с ней, если буду отдыхать через каждые десять метров. Выбирать было не из чего, и я начал хождение по мукам. В кровати было не менее шестидесяти килограммов веса, я сам тогда столько не весил. Захватив правой рукой за боковую планку, медленно пошёл по

направлению к вокзалу. От него было ещё пол пути. За час с несколькими остановками, я всё-таки дошёл до железной дороги, через которую мне нужно было перейти. Сложность перехода состояла в том, что было несколько железнодорожных веток и переходить их нужно было, когда по ним не шли поезда. Обливаясь потом, проклиная кровать и шпалы, через которые мне приходилось прыгать, я упорно шёл  через рельсы. Ножки кровати стукались  о метел с громким звоном, при этом я постоянно вертел головой, опасаясь

приближающего поезда. Наконец, вокзал остался позади. Погода стояла  тёплая. Ярко светило солнце и я уже не сомневался, что кровать дотащу до наступления темноты. Шагая по деревянному настилу я опасался приближаться к краю. Оступись я, и сделай шаг в сторону, тут же мог оказаться под мостом и сам вместе с кроватью. Откуда достать бы я её уже не смог.  И тогда прощай надежда на сон, на кровати. Идущие навстречу граждане с удивлением смотрели на мою кровать. Наверное думали: Ну и дурак, корячится один с такой

тяжёлой кроватью. Но мне было всё равно, кто и что обо мне думал. Я был горд, что нашёл в себе силы донести такую тяжесть. Наконец, кончился настил. Дом был рядом. У крыльца меня встретил Вася. По его виду я понял, что он  страшно удивлён видом моей кровати,но ничего не сказал. Но когда стал помогать мне заносить кровать в дом, у него  на лице выступила испарина. - Ты один донёс эту кровать? -Разумеется! Он мне не поверил, но я то точно знал, что теперь буду спать на настоящей кровати. Она могла выдержать десяток таких как я, и это меня радовало. Полторя года я спал на этой кровати, потом переехал в

заводское  общежитие. Что стало с моей кроватью, я не знаю, потому, что вскоре жилой сектор был снесён и на его месте вырос новый микрорайон, а все жители частных домов получили городские квартиры. Со своим другом мы после встречались. Он работал на заводе наладчиком токарных автоматов. Меня же вскоре забрали в Советскую армию, где я чесно отслужил свои три года и три месяца. Закончил службу в звании сержанта.