Старогодные рельсы. Мини истории. 4

      Словосочетание  "старогодные рельсы" не бессмысленное. Именно так называлась программа, согласно которой в конце 1996 года предусматривалось нашей «конторой» внедрение контрольного оборудования на предприятии «Рельсосварочный поезд (РСП) №27», расположенном на станции Касторная Курской области.
      В середине «лихих» 90-х вдруг возник у железнодорожников  острый дефицит с новыми рельсами. Их в нужном количестве в  некогда могучем Советском Союзе поставлял Урал и украинские: Кривой Рог, Азов. Но после провозглашения самостийности Украина больше поставляла рельсы в Европу, чем в Россию.
      И тогда, в светлые головы из министерства путей сообщений пришла блестящая мысль – использовать бывшие в употреблении рельсы. А также перенести уже установленные рельсы с менее загруженных участков  ж/д  путей на оживлённые участки. Причём с участков, где интенсивное движение – уже порядком изношенные рельсы перенести на «тихие» участки, т. е. поменять местами рельсы.
      Этот собранный с разных мест в виде кусков хлам доставляли на РСП, где «сшивали» заново с точностью до 1 мм в «плети» длиной до 1 км для конкретного участка ж/д.
      Вышеупомянутые плети изготовляли и в крытом касторненском ангаре-депо длиной порядка 300м. Для этого использовали сварочные аппараты, разработанные украинским институтом сварки им. Патона. При сварке оплавляли до яркого каления соединяемые концы рельс, а затем их силой сдвигали навстречу друг к другу. На месте стыка остывший и «вздыбленный» металл сварного шва обрабатывали заподлицо вручную.
      На выходе из депо, перед его погрузкой на ж/д платформы производился их контроль. Мы, командированные, у выходных ворот смонтировали свою контролирующую аппаратуру, включающую токо-вихревые и ультразвуковые датчики-дефектоскопы. Измеренные данные поступали на обрабатывающий блок, высвечивались на экране дисплея.
      Поясню, что можно было увидеть на экране. Все дефекты и повреждения классифицировались на группы буквенно-цифровыми обозначениями, причём отдельно для головки, шейки и подошвы рельса. Фиксировались такие изъяны, как: расслоения металла, продольные и поперечные трещины, выколы, коррозия.
      Если вам интересно, продолжу. Использовалась кодировка дефекта трёхзначным числом. Первая цифра определяет вид  дефекта рельсов и место появления по элементам сечения рельса (головка, шейка, подошва), вторая – разновидность дефектов с  учётом причины их зарождения и развития, третья цифра указывает на место расположения дефекта: 1 – у стыка до 75 см от него; 2 – вне стыка; 3 – в зоне стыковой сварки.
      Как работало наше оборудование? Представьте такую картину. Гирлянда наших датчиков (минимум из 6 штук), подпружиненных, охватывает с двух противоположных сторон головку, шейку и подошву рельса. Рельс движется на роликовых опорах-катках, со скоростью 45 см/сек, а краскопульт выплёвывает водоэмульсионную белую краску в места, где выявлен дефект, на экране высвечивается код дефекта.
      На самом деле было не так просто: то датчики были сверхчувствительными – реагировали на мелкие царапины, то постоянно заклинивались в шлаке из песка, гудрона и в другой грязи на поверхности рельсов, которые невозможно было тщательно очистить. Также «спотыкались» датчики об изношенные с одной стороны,  «неправильные» формы головки рельса
      Тем не менее, в течение 2-х недель, до Нового 1997 года всё было готово для предъявления высокой комиссии результатов наших трудов. Оставалось три дня до всенародного праздника. В администрации линейной дистанции пути, называемой по старинке путейной частью (открытой, согласно табличке, в 1894 году) уже печатали фамилии – имена работников предприятия на красочных открытках, присланных штабелями загодя из Курска со словами поздравления и подписью губернатора области. Причём на открытках был изображён Дед Мороз с лицом, очень похожим на лицо тогдашнего губернатора области Руцкого.  Да, да, вы не ослышались, того самого усатого Александра Руцкого – уважаемого лидера «красного» региона по классификации дядюшки «Зю» и видного депутата расстрелянного танками в 1993 году по приказу дяди Бори Белого дома.
      Но неожиданно, вопреки прогнозам синоптиков, ударил мороз с температурой далеко за минус 20 градусов по Цельсию. Дополнительная неприятность - дул сильный ветер. Румяные плоды на яблонях, находящихся на садовых участках посёлка Касторное, примыкающих к протяжённому зданию депо, ещё недавно радующие глаза, вмиг почернели.
      Но это ничто по сравнению с тем, что произошло с нашей аппаратурой. Это было связано с тем, что всё помещение ангара депо отапливалось не монументальной котельной, а горячей водой, нагреваемой старым паровозом, стоящим у входа в депо. Хоть он и пыхтел изо всех сил, но мощи нагреть все трубы и батареи отопления депо не хватило. Замёрзла вода на самом дальнем участке депо, у его выхода лопнули батареи, и кипяток с паром вырвался в помещение, аккурат напротив нашего диагностического оборудования.
      Когда мы утром вошли в депо со стороны выхода, то ничего не видели – всё помещение было в клубах пара, как в парном отделении бани. Осевший конденсат замкнул электронную часть нашей аппаратуры. Пришлось спиртом целый день промывать все электрические контакты.
      Наши героические усилия не пропали даром – восстановили работоспособность, предъявили комиссии своё чудо техники.
      А если спросите: «А что было дальше?», то скажу  следующее.
      После успешной сдачи и  «обмытия» этого события, спустя несколько недель от нашего отъезда, наши капризные «игрушки» работники депо благополучно демонтировали, за ненадобностью. Дошёл до нас слух, что установили взамен нашего импортное оборудование. Аминь (истинно и верно)!

         25.01.2019г.                Ильин М.И.