Любовь на стальных колесах. Финал

     Минуло почти три недели, читатель терпеливый, как мы с вами расстались в городе Чугуеве, который в часе езды от Харькова, с нашими влюбленными, Павлом и Любовью.
    
     За это время младая проводница-практикант, Люба, успевшая уже побывать на побережье бухты Золотой Рог Владивостока, по надобности служебной, проводником, опять едет в город Харьков на стальном коне по звучным рельсам.
    
     Скажем честно, что время обратного пути из Харькова в нынешнюю столицу Дальнего Востока, как то ни странно, пролетело для нее, лишь прервавшись парой-тройкой деньков грусти по Павлу. К средине недели пути на восток по ночам уже был слышен смех ее, прерываемый (дополняемый) шуткой и смехом мужским.
    
     Что тут поделаешь? Не пойти против всего сладкого в жизни младой нашей брюнетке, самим богом ей уготовленного и существа.
      
     А, Пашка наш, офицер будущий, третью неделю штурмует вершины знаний военных, вгрызаясь в гранит теории и практики тактики, вождения боевых машин, огневой подготовки.
      
     Печаль, грусть и тоску свои по любимой наш курсант стремится утопить в напряженных буднях жизни в полевом лагере.
      
     Искусством ведения боя с противником и днем и ночью, ночных стрельб из танковых орудий и вождения стальных коней в броне влюбленный юноша стремится заработать бонусные баллы у своих отцов-командиров.
    
     Считает наш герой, что тех бутылочек янтарной крепкой водички с пятью звездочками, сушеных тех кальмаров и тех крабов в консервах, чавычи пары тушек копченых, было маловато для трех суток увольнения для встречи с любимой. О той сумме денег в купюрах крупных, полученных от тетки в Харькове при встрече с любимым племянником, которые он ротному своему вместе с подарками Приморья вручил, мы, читатель мой разумный, лучше промолчим.
    
     В те времена, увы, еще не было понятия в народе о коррупции, как таковой. Лишь со временем она заменила, привычные народу, в те седые  годы понятия, протекционизм и блат. 
    
     За три неполных недели влюбленный Павел исписал две общих тетради по девяносто шесть листов любовными признаниями своей Любаньке. Писал он так горячо ночами, что своим бесстыдством в словах признаний в любви молодой брюнетке мог бы составить конкуренцию великому Ги де Мопассану, у которого девизом жизни было, знаем мы, « честно наблюдать правду жизни и талантливо изображать ее».
         
     К концу второй недели учебы в полевом лагере Пашка, заработав пару-тройку благодарностей от своих командиров за отличия в учебе, перед строем курсантским озвученных, имел  уже солидный запас бонусов для увольнения в город.
       
     В начале  третьей недели учебы в лагере, на стрельбах из орудий танков управляемым ракетным снарядом в составе экипажа танка, командованием  учреждения был поощрен он пятью сутками дополнительного отпуска из части. 
      
     Подведя итог его стараниям, скажем, действительно, как та «смелость (афоризм А.В. Суворова), что города берет», так и его любовь помогла ему в осуществлении его, уже не далекой, мечты.
    
     В конце третьей полевой недели, перед строем курсантов всего второго курса командование батальона (курса) поощряет Павла увольнением из части на трое суток. А, это, скажу вам я со знанием дела, был небывалый случай.
      
     Павел наш на «перекладных», с оказией, из Подворок (в его районе располагался полевой учебный центр училища) добирается до города Чугуева. Берет он на вокзале билет на электричку и в Харьков, к своей, его ждущей тетке, спешит.
      
     У тетушки своей, была его родня дома, он принял ванну, поел, переоделся в гражданскую одежду, пошел в ближайший салон-парикмахерскую города.
    
     Работает он с должным вниманием к своему внешнему виду, считая приоритетом, здесь, прическу.
    
     Заходит наш любитель изобразительного искусства и в салон тату, где за немалые денежки над левой своей грудью, почти у шеи, «набивает» птичку, цветную ласточку, несущую в своем клювике розочку алую с ленточкой, на которой красуется слово Любовь.
      
     Возвращается Пашка к тетке поздно вечером. Поужинали они вместе, готовятся ко сну.
    
     Павел, приняв ванну перед  ночным отдыхом, выходит из ванной комнаты, обтирая свое юное бронзовое от загара тело махровым полотенцем, стоит перед зеркалом. Тетки своей он не стеснялся, доверял он  ей свое тело еще с самого своего момента рождения, с самых пеленок.
      
     Тетушка ласково смотрит на племяша: «Какая славная, дивная птичка Павлуше любовь несет!»
    
     Павел в ответ смеется: «Если бы ты, тетушка, знала, насколько прекрасна и дорога мне эта пташка!»
      
     Утром, заботливая тетушка его, оставив на кухне для него горячий завтрак и записку с приличной суммой денег, как она посчитала, нужной для его свидания с  любимой, спешит к своему выходу из подъезда, где  ее ждет служебная машина.
      
     Павел с лучами, уже, дневного светила не может покинуть объятий Морфея, нежится на постели пуховой перины. Спешить незачем. Впереди до встречи с любимой еще полдня.
      
     Наконец, ближе к полудню, Павел встает, душ принимает холодный и взбодренный свежей водичкой с аппетитом съедает остывший давно завтрак.
      
     Надо сказать, что Пашка недели ожидания с любимой все время  думал, как бы  покрасивее преподнести сюрприз своей любимой.

     Лучше бы он не пытался пускать ей пыль в глаза, забыв о своем первом принципе в жизни, «тише едешь, меньше пыли»!
      
     Ведь его Любанька уже уготовила ему такой сюрприз, о котором, я и говорить-то не хочу.
      
     Решает Павел, сюрпризом встретить свою Любушку на поезде не в Харькове, а за час до его туда прибытия, в городе Чугуеве.
      
     Ну, что же, решение принято влюбленным. Дело за малым, нужно приехать перед приходом поезда Любы в Чугуев и незаметно проникнуть к ней в купе.
      
     Павел с огромным букетом роз душистых, не алых, а чайных и белых, небольшим дипломатом с набором джентльмена за полчаса до прибытия поезда на вокзале Чугуева Любушку ждет свою.
      
     Радио оповещает о прибытии поезда с Дальнего Востока на второй путь  перрона. Павел с вокзала не выходит, терпеливо ждет в предвкушении минут сладостных свидания с любимой.
      
     Вот уже и прибывшие в Чугуев пассажиры, покинув поезд, с перрона исчезают. В сопровождении своих встречающих ушли они с платформы. Два пассажира с перрона сели в поезд шестого вагона состава. Любанька его должна быть в восьмом вагоне, он знает. Тут объявляют по радио об отправлении поезда в Харьков, раздается тревожный гудок локомотива.
    
     Павел, как на стометровке с цветами, букетом роз, спешит к шестому вагону и, уже на ходу поезда, едва успевает вскочить на входную площадку. Проводница, знакомая ему по прошлой поездке с Востока девчонка, ему в том не препятствует, лишь руку помощи ему подает.
    
     Павел стоит на площадке, покачиваясь от движения  подвижного состава, приводит в порядок свое дыхание, здоровается с «командиром» вагона.
    
     Коллектив проводниц, в основном, женский, а уж это, друзья, позволит вам заключить, что отношения Павла с Любашей, были известны каждой студентке.
    
     Тут «командирша» и говорит Павлу со смехом: «Уж не ходил бы ты, милок, внезапно, с сюрпризом, к своей Любаньке. Она тебя также ждет с достойным сюрпризом! Прости меня, но забрался в твой огород с капустой не козлик, а настоящий горный козел!»
    
     Сердце бедного Павлуши сжалось в тревоге за честь поруганную свою.
    
     Что тут делать? Пора учиться нашему юнцу «удар держать» судьбы  неблагосклонной! Пора попробовать и горький вкус разочарования в людской верности, способности слабого пола к изменам, как и, впрочем, мужского. 
    
     Пашка, с трудом переставляя ноги ватные свои, идет через два вагона на свое  долгожданное свидание, как на эшафот.
    
     Пока он шел, строил планы, как наказать обидчиков своих за честь свою поруганную, растоптавших его высокую любовь.
      
     Ощупывая свой нож складной, острый как бритва, на ремне, в чехле, решает он обидчика наказать ударом стали острой, а неверную, как бы, подругу просто задушить в своих объятиях.
      
     Совершает он свои последние шаги перед служебным купе проводников вагона восьмого, слышит голос Варвары, Любкиной напарницы.
      
     Думает он, может, ошиблась «сочувствующая» в горе его дама шестого вагона, наговоры строит из зависти на их любовь.
      
     В коридоре вагона нет никого, пусто, едут пустые, уже, купе вагона. Остановился Пашка в сильнейшем волнении у купе проводников вагона. Дверь, чувствует он, закрыта.
    
     Слышит наш глупенький взрослый мальчишка знакомый до боли сердечной голосок Любы: «Арсен!  Дорогой, хватит! Тебе не хватило этих часов для прощания? Все-все, мой горный орел, до свидания!»
    
     Слышны звуки бесстыдных лобзаний. Тут щелкает замок секретки, Пашка распахивает двери купе.
    
     Видит  перед собой он высокого сына Кавказа, лет тридцати, в кепке с высокой тульей и длиннющим козырьком. Любанька на полочке полусидит, вся в неглиже.
      
     Кровь застучала в висках молодого мужчины, адреналин добавил сил его мышцам тела, итак бывшим до того не слабым.
      
     Рукой лишь двинул Павел, лежит без чувств на противоположной полке «горный козел». На своей полке, он видит, Любанька, уже НЕ его, трясется в немом страхе.
      
     Достает ножичек Павлик, расчехляет сталь боевую, готовит оружие к удару. Размашисто, тщательно целясь в обидчика, бьет ножиком острым. Кепка с ее длинным козырьком на столе купе вместе с тем столом насквозь пробита! «Эх, ты, Любовь моей жизни!» - бросает он в Любаньку букет роз, изранив ее личико их острыми колючками-крючками.               
     Хлопнул по двери своим он дипломатом с набором джентльмена с такой силой, что в лоскуты разнес крепкую входную дверь купе из пластика и в хлам превращая содержимое сего чемодана.
      
     Выбегает бедный любовник с израненным сердцем женской изменой на площадку тамбура.
    
     Кажется, от жара его тела сейчас оплавится  даже металл вагона, так ему было горько и обидно за свою поруганную чистую любовь и честь мужчины-воина.
    
     В пылу, в нестерпимом, в  жАре ненависти к прекрасному полу, в своей глубочайшей сердечной боли, в слезах от жалости к себе, действительно, обиженный любовник, открывает двери вагона.
    
     Сразу Пашке стало легче, порывы ветра от движения состава со скоростью свыше ста миль в час, немного охлаждают его горячие мысли в красивой голове.
    
     Павел считает стремительно бегущие столбы: «Раз, два, три, четыре … тринадцать!»
    
     И делает тут наш бедолага смелый шаг вперед, в Вечность, в полет!
    
     Полет его тела с израненным сердцем остановила косая стальная балка железнодорожного моста, изранив в конец не только его тело, но и его голову в прекрасных мыслях о своей любви.
      
     Ближе к обеду, раздается звук звонка служебного телефона главного инженера производства: «Василина Петровна! Просим Вас сейчас приехать на мероприятие опознания тела молодого мужчины в подвал морга второй городской больницы, приносим тысячу мы вам извинений за беспокойство. В одежде пострадавшего была найдена записная книжка. Присутствует в ней и ваш, простите нас любезно, адрес! Машина за вами уже вышла».
      
     Не дожидаясь вышедшей за ней машины из органов следствия, через двадцать минут на своей служебной машине Василина Петровна в волнении чрезвычайном в морге стоит.
      
     Поднимают тут простыню белую с тела, не понять по лицу, крайне израненному, кто это. Над левой грудью мужчины, поближе к шее видит тетушка ласточку с розочкой в клюве. Вот, только на ленточке, где раньше слово горело «Любовь»,  теперь пустота видна.