Витебск. Путевые заметки

ПУТЕВЫЕ ЗАМЕТКИ
Витебские истории.
1часть
Возможность поехать в Витебск появилась совсем неожиданно. Впервые за много лет напряженной работы, мне удалось отпроситься на несколько дней и поехать в славную Республику Беларусь в прекрасный город Витебск, находящийся на берегу реки Двины. Моя однокурсница по ВГИК оказалась уроженкой Витебска. Ее родители и даже бабушки приветливо согласились принять меня с поезда и угостить утренним кофе на завтрак и потом обедом. К слову, поезд приходит в Витебск в 5ч утра.
И вот я уже в вагоне очень чистого фирменного поезда Москва-Витебск. На самом деле конечная у этого состава станция, кажется в Пинске. Я вытаскиваю нехитрый запас еды - чипсы, сладкая вода газированная и сладкая булка с изюмом - моя любовь еще с советского детства, я покупала ее по дороге из школы почти каждый день и успевала съесть, пока шла домой. Вагон простой, плацкартный, народу много. Но, по счастью, работает кондиционер, да и не так уж и жарко на улице за окнами вагона. На дворе июнь.
Напротив, располагается мужчина под 60 лет в форме машиниста железной дороги. Он достает из своей забитой чем-то до отказа черной тканевой квадратной сумки со множеством отделений на длинной ручке, целую батарею пива. Проходящая мимо женщина-проводник через плечо бросает, снисходительно глядя на коллегу по цеху:
-Только не увлекайтесь, гражданин. У нас с этим строго, хоть мы с Вами и коллеги.
Мужчина с уставшими, чуть заплывшими от напряжения, отечными глазами, с небольшим уже брюшком согласно кивает вслед проводнице. Тут он замечает меня, сидящую напротив. Я еще не успела открыть книгу, одеть наушники и включить радио, погрузившись в свои мысли.
-Девушка, а хотите, я расскажу Вам свою историю жизни. Она, правда, грустная, но ничего.
Я киваю. Понимаю, что человеку просто надо выговориться. И попутчики в дороге - самый благодарный слушатель. Мужчина открывает первую банку пива и начинает свой трогательный рассказ.
-Еду я сейчас до станции Верея. До Вереи я еду.
Я снова киваю, жую свою булку и запиваю ее сладкой газировкой. Как опытный журналист, мужчине я смотрю куда-то влево, наискосок к его переносице. Обычно собеседник успокаивается от моего внимательного взгляда и говорит свободно, ничего не скрывая. Прием работает без сбоев. Но тут по мере его рассказу, я сама увлекаюсь нехитрыми перипетиями его судьбы и слушаю не просто внимательно, а начинаю невольно переживать. Мужчина продолжает.
-Ну, так вот. Сейчас-то я разведен.
Неожиданно на глаза его наворачиваются слезы. Он открывает вторую банку пива, судорожно глотает и продолжает рассказывать. Я замираю и слушаю, представляя себе зримо всех героев его рассказа.
-Когда-то я по молодости женился. Думал по любви. Родились сын, потом дочка. Сын уже взрослый. Отслужил в Чечне. Вернулся. В полиции работает. А дочка - она еще у меня школьница. Красавица, вся в меня.
Я удивляюсь, обычно, если красавица, то в мать. О жене своей он пока ни слова и продолжает, открыв уже третью баночку пива. Глаза его краснеют, кажется, еще больше оплывают. В вагонах централизованно гасят свет. Голос мужчины становится громче, интонации возбужденнее.
-Дочку я очень люблю и она меня. А сын мне не простил, что я мамку их бросил. Ну, влюбился, тут такое дело. Но об этом позже.
Мужчина открывает четвертую банку пива. За окнами вагона совсем темно. День уже не такой длинный. Да и за городом, куда мы уже выехали, небо без облаков кажется более темным и звезд не видно, только край луны. Я пытаюсь не заснуть. Мне, действительно, интересно, что ж это за любовь такая у этого уже немолодого мужчины под 60 лет, что он, как говорит об этом, а на глаза наворачиваются слезы.
-Я на железной дороге давно работаю с юности. Как пришел в 18 лет с армии. Сначала по молодости на дальние рейсы ставили. Много поездил, но и дома меня подолгу не было. Жена все злилась. Денег немного, ей приходилось на двух работах убиваться, ребятишки на пятидневке в ведомственном саду от железной дороги. Я, как приеду откуда, ей и детям всегда  подарки привозил. Ну, бывает выпью с друзьями по дороге с депо. Она мне эти подарки в лицо и давать мутузить. Я ни разу на нее руку не поднял. Поначалу любил очень, к детям был привязан. А потом…
И опять слеза поползла предательски из левого глаза мужчины. Шла уже 7я банка пива.
-Да, так вот. Однажды к нам в наше депо проводницей пришла работать Нинка, рыжая такая, фактурная фигура. Я и влюбился. Ребята надо мной подшучивали. А я только улыбался в усы и молчал. Бурный роман у нас с Нинкой закрутился. И понял я, что без нее жить не смогу. Только бедовая она была, Нинка моя.
Мужчина смахнул слезу и с треском так, что пена из банки брызнула по стенам и стеклу окна вагона, открыл 8ю бутылку пива. Лицо у него уже стало почти пунцовое. В соседнем отсеке плацкарта пожилая женщина и молодая мама с 5-летней девочкой, которая уже спала, и во сне все время всплакивала, стали шикать на мужчину, чтобы он либо замолчал, либо говорил шёпотом. Но он не мог о таком говорить шёпотом. Дальше по ходу рассказа, голос его стал дрожать и срываться. Но видна была решимость досказать эту трагическую историю любви до конца.
-Поехали мы с Нинкой, помню, первый раз отдыхать на море в Геленджик. Вино, шашлык, делали костер на пляже. Танцевали до упаду. Нинка еще подружку с собой взяла. А я друга с литерного состава – Кольку. Неплохой парень. Они с Нинкиной подружкой потом после этого отдыха вернулись и поженились. Мы с Нинкой у них свидетелями были на свадьбе. Мы и с Нинкой, Ниночкой тоже хотели пожениться, но не успели….
Здоровый, крепкого телосложения мужчина всхлипнул, вытер рукавом рубашки пот с виска, открыл 9ю бутылку пива и продолжил рассказ.
-Вообщем, наотдыхались мы. Вернулись  в депо. Тут моя очередь на машину подошла. Хотел я ее сыну отдать. Но Ниночка больно просила, чтобы я нам ее оставил. Сдала на права в ГАИ, научилась водить, меня с работы домой отвозила.
Мужчина прервал свой рассказ. Тут лицо его потемнело, пятна на щеках и заушами стали темно-багрового цвета. Трагедия приближалась. Он, молча, с отчаяньем в глазах открыл 10ю банку пива.
Мимо прошла проводница, и, обратившись к мужчине в железнодорожной форме, который опустил банку с пивом вниз и закрыл ее свой сумкой, стоявшей у него в ногах.
-Мужчина, не пропустите. Скоро Верея. Стоянка 5 мин.
И уже громче проводница сказала.
-Граждане пассажиры, из вагонов не выходим.
Мужчина допил последнюю банку пива. Встал и отнес все в мусорный отсек в конце вагона и, вернувшись, завершил свой рассказ.
-Нина любила выпить вина после работы и за руль. Я ей сколько раз говорил, чтобы она этого не делала. Не слушалась меня и все тут. Я даже пить из-за нее бросил. А она нет. Видно плохо ей со мной было. Даже расписаться, как люди не успели. Детишек не нарожали. Сейчас бы я….
Мужчина опустил голову, положил ее на руки, лежащие на столике над сиденьем, плечи его затряслись, он беззвучно плакал. Поднял на меня мокрое от слез лицо.
-Простите, до сих пор себе простить не могу, что отпустил ее одну в тот вечер.
-А что случилось тогда?
Подала я свою реплику в этой древнегреческой трагедии.
-Что!? Ниночка выпила, как всегда. Мы уже домой на машине приехали. И тут звонит ее отец. Мол, матери плохо, приезжай, скорая долго не едет, отвезем мать в больницу. Туда-то и до больницы Ниночка моя доехала. А вот обратно….
Мужчина замолчал, собираясь с духом рассказать самое страшное.
-Мне позвонили с работы мой начальник и голос у него странный какой-то, но я ничего и не подумал такого сначала. Говорит, собирайся, поедем на опознание. Я спрашиваю, какое опознание? Он был наш с Ниной начальник, хороший человек, добрый. Говорит, Нина твоя разбилась на машине, в аварию попала. Позвонили мне на работу, там диспетчер дала мой домашний телефон. Ты соберись только, слышишь? Ну, я собрался, не помню, как оделся. Приезжаем в районную больницу, в морг. Открывают покрывало, а там лежит Нина моя. Лицо в крови. На теле подтеки. Говорят, вылетела через лобовое стекло и разбилась, ударившись об асфальт. Три метра пролетела от машины. С грузовиком столкнулась лоб в лоб. Не заметила. Видимо начала головой клевать за рулем и…..
Мужчина замолчал. Стал собирать свою сумку, нервно застегивать молнию. Одел форменный ж\д китель, застегнул на все пуговицы, надел фуражку, и, как бы рапортуя, окончил свой рассказ.
-Похоронил я ее на деревенском кладбище, где могилка ее родителей была. У нее ведь кроме меня никого не было. Езжу вот туда каждые выходные. Ругаю себя, почему я с ней в ту ночь и с ее матерью в больницу не поехал?  Почему  поезда вот вожу всю жизнь, а машину водить так и не научился. Не могу себе простить. Так и живу с этим. Ниночку мою все время вспоминаю. Пить вот начал, но не сильно. Начальник мой, спасибо, меня не уволил. Перевел на местные электрички работать. Я пью строго после смены. А перед-ни-ни.
-Станция Верея. Выходим.
Объявила проводница. По вагону пошли еще несколько человек к выходу. Мужчина посмотрел на меня, подмигнул, подошел и поцеловал мне руку. Губы у него были мягкие, руки очень добрые, сильные, мужские.
Я смахнула слезу, и посмотрела ему вслед. Такой мужик пропадает.



-

-
ПУТЕВЫЕ ЗАМЕТКИ
Витебские истории.
1часть
Возможность поехать в Витебск появилась совсем неожиданно. Впервые за много лет напряженной работы, мне удалось отпроситься на несколько дней и поехать в славную Республику Беларусь в прекрасный город Витебск, находящийся на берегу реки Двины. Моя однокурсница по ВГИК оказалась уроженкой Витебска. Ее родители и даже бабушки приветливо согласились принять меня с поезда и угостить утренним кофе на завтрак и потом обедом. К слову, поезд приходит в Витебск в 5ч утра.
И вот я уже в вагоне очень чистого фирменного поезда Москва-Витебск. На самом деле конечная у этого состава станция, кажется в Пинске. Я вытаскиваю нехитрый запас еды - чипсы, сладкая вода газированная и сладкая булка с изюмом - моя любовь еще с советского детства, я покупала ее по дороге из школы почти каждый день и успевала съесть, пока шла домой. Вагон простой, плацкартный, народу много. Но, по счастью, работает кондиционер, да и не так уж и жарко на улице за окнами вагона. На дворе июнь.
Напротив, располагается мужчина под 60 лет в форме машиниста железной дороги. Он достает из своей забитой чем-то до отказа черной тканевой квадратной сумки со множеством отделений на длинной ручке, целую батарею пива. Проходящая мимо женщина-проводник через плечо бросает, снисходительно глядя на коллегу по цеху:
-Только не увлекайтесь, гражданин. У нас с этим строго, хоть мы с Вами и коллеги.
Мужчина с уставшими, чуть заплывшими от напряжения, отечными глазами, с небольшим уже брюшком согласно кивает вслед проводнице. Тут он замечает меня, сидящую напротив. Я еще не успела открыть книгу, одеть наушники и включить радио, погрузившись в свои мысли.
-Девушка, а хотите, я расскажу Вам свою историю жизни. Она, правда, грустная, но ничего.
Я киваю. Понимаю, что человеку просто надо выговориться. И попутчики в дороге - самый благодарный слушатель. Мужчина открывает первую банку пива и начинает свой трогательный рассказ.
-Еду я сейчас до станции Верея. До Вереи я еду.
Я снова киваю, жую свою булку и запиваю ее сладкой газировкой. Как опытный журналист, мужчине я смотрю куда-то влево, наискосок к его переносице. Обычно собеседник успокаивается от моего внимательного взгляда и говорит свободно, ничего не скрывая. Прием работает без сбоев. Но тут по мере его рассказу, я сама увлекаюсь нехитрыми перипетиями его судьбы и слушаю не просто внимательно, а начинаю невольно переживать. Мужчина продолжает.
-Ну, так вот. Сейчас-то я разведен.
Неожиданно на глаза его наворачиваются слезы. Он открывает вторую банку пива, судорожно глотает и продолжает рассказывать. Я замираю и слушаю, представляя себе зримо всех героев его рассказа.
-Когда-то я по молодости женился. Думал по любви. Родились сын, потом дочка. Сын уже взрослый. Отслужил в Чечне. Вернулся. В полиции работает. А дочка - она еще у меня школьница. Красавица, вся в меня.
Я удивляюсь, обычно, если красавица, то в мать. О жене своей он пока ни слова и продолжает, открыв уже третью баночку пива. Глаза его краснеют, кажется, еще больше оплывают. В вагонах централизованно гасят свет. Голос мужчины становится громче, интонации возбужденнее.
-Дочку я очень люблю и она меня. А сын мне не простил, что я мамку их бросил. Ну, влюбился, тут такое дело. Но об этом позже.
Мужчина открывает четвертую банку пива. За окнами вагона совсем темно. День уже не такой длинный. Да и за городом, куда мы уже выехали, небо без облаков кажется более темным и звезд не видно, только край луны. Я пытаюсь не заснуть. Мне, действительно, интересно, что ж это за любовь такая у этого уже немолодого мужчины под 60 лет, что он, как говорит об этом, а на глаза наворачиваются слезы.
-Я на железной дороге давно работаю с юности. Как пришел в 18 лет с армии. Сначала по молодости на дальние рейсы ставили. Много поездил, но и дома меня подолгу не было. Жена все злилась. Денег немного, ей приходилось на двух работах убиваться, ребятишки на пятидневке в ведомственном саду от железной дороги. Я, как приеду откуда, ей и детям всегда  подарки привозил. Ну, бывает выпью с друзьями по дороге с депо. Она мне эти подарки в лицо и давать мутузить. Я ни разу на нее руку не поднял. Поначалу любил очень, к детям был привязан. А потом…
И опять слеза поползла предательски из левого глаза мужчины. Шла уже 7я банка пива.
-Да, так вот. Однажды к нам в наше депо проводницей пришла работать Нинка, рыжая такая, фактурная фигура. Я и влюбился. Ребята надо мной подшучивали. А я только улыбался в усы и молчал. Бурный роман у нас с Нинкой закрутился. И понял я, что без нее жить не смогу. Только бедовая она была, Нинка моя.
Мужчина смахнул слезу и с треском так, что пена из банки брызнула по стенам и стеклу окна вагона, открыл 8ю бутылку пива. Лицо у него уже стало почти пунцовое. В соседнем отсеке плацкарта пожилая женщина и молодая мама с 5-летней девочкой, которая уже спала, и во сне все время всплакивала, стали шикать на мужчину, чтобы он либо замолчал, либо говорил шёпотом. Но он не мог о таком говорить шёпотом. Дальше по ходу рассказа, голос его стал дрожать и срываться. Но видна была решимость досказать эту трагическую историю любви до конца.
-Поехали мы с Нинкой, помню, первый раз отдыхать на море в Геленджик. Вино, шашлык, делали костер на пляже. Танцевали до упаду. Нинка еще подружку с собой взяла. А я друга с литерного состава – Кольку. Неплохой парень. Они с Нинкиной подружкой потом после этого отдыха вернулись и поженились. Мы с Нинкой у них свидетелями были на свадьбе. Мы и с Нинкой, Ниночкой тоже хотели пожениться, но не успели….
Здоровый, крепкого телосложения мужчина всхлипнул, вытер рукавом рубашки пот с виска, открыл 9ю бутылку пива и продолжил рассказ.
-Вообщем, наотдыхались мы. Вернулись  в депо. Тут моя очередь на машину подошла. Хотел я ее сыну отдать. Но Ниночка больно просила, чтобы я нам ее оставил. Сдала на права в ГАИ, научилась водить, меня с работы домой отвозила.
Мужчина прервал свой рассказ. Тут лицо его потемнело, пятна на щеках и заушами стали темно-багрового цвета. Трагедия приближалась. Он, молча, с отчаяньем в глазах открыл 10ю банку пива.
Мимо прошла проводница, и, обратившись к мужчине в железнодорожной форме, который опустил банку с пивом вниз и закрыл ее свой сумкой, стоявшей у него в ногах.
-Мужчина, не пропустите. Скоро Верея. Стоянка 5 мин.
И уже громче проводница сказала.
-Граждане пассажиры, из вагонов не выходим.
Мужчина допил последнюю банку пива. Встал и отнес все в мусорный отсек в конце вагона и, вернувшись, завершил свой рассказ.
-Нина любила выпить вина после работы и за руль. Я ей сколько раз говорил, чтобы она этого не делала. Не слушалась меня и все тут. Я даже пить из-за нее бросил. А она нет. Видно плохо ей со мной было. Даже расписаться, как люди не успели. Детишек не нарожали. Сейчас бы я….
Мужчина опустил голову, положил ее на руки, лежащие на столике над сиденьем, плечи его затряслись, он беззвучно плакал. Поднял на меня мокрое от слез лицо.
-Простите, до сих пор себе простить не могу, что отпустил ее одну в тот вечер.
-А что случилось тогда?
Подала я свою реплику в этой древнегреческой трагедии.
-Что!? Ниночка выпила, как всегда. Мы уже домой на машине приехали. И тут звонит ее отец. Мол, матери плохо, приезжай, скорая долго не едет, отвезем мать в больницу. Туда-то и до больницы Ниночка моя доехала. А вот обратно….
Мужчина замолчал, собираясь с духом рассказать самое страшное.
-Мне позвонили с работы мой начальник и голос у него странный какой-то, но я ничего и не подумал такого сначала. Говорит, собирайся, поедем на опознание. Я спрашиваю, какое опознание? Он был наш с Ниной начальник, хороший человек, добрый. Говорит, Нина твоя разбилась на машине, в аварию попала. Позвонили мне на работу, там диспетчер дала мой домашний телефон. Ты соберись только, слышишь? Ну, я собрался, не помню, как оделся. Приезжаем в районную больницу, в морг. Открывают покрывало, а там лежит Нина моя. Лицо в крови. На теле подтеки. Говорят, вылетела через лобовое стекло и разбилась, ударившись об асфальт. Три метра пролетела от машины. С грузовиком столкнулась лоб в лоб. Не заметила. Видимо начала головой клевать за рулем и…..
Мужчина замолчал. Стал собирать свою сумку, нервно застегивать молнию. Одел форменный ж\д китель, застегнул на все пуговицы, надел фуражку, и, как бы рапортуя, окончил свой рассказ.
-Похоронил я ее на деревенском кладбище, где могилка ее родителей была. У нее ведь кроме меня никого не было. Езжу вот туда каждые выходные. Ругаю себя, почему я с ней в ту ночь и с ее матерью в больницу не поехал?  Почему  поезда вот вожу всю жизнь, а машину водить так и не научился. Не могу себе простить. Так и живу с этим. Ниночку мою все время вспоминаю. Пить вот начал, но не сильно. Начальник мой, спасибо, меня не уволил. Перевел на местные электрички работать. Я пью строго после смены. А перед-ни-ни.
-Станция Верея. Выходим.
Объявила проводница. По вагону пошли еще несколько человек к выходу. Мужчина посмотрел на меня, подмигнул, подошел и поцеловал мне руку. Губы у него были мягкие, руки очень добрые, сильные, мужские.
Я смахнула слезу, и посмотрела ему вслед. Такой мужик пропадает.



-

-
ПУТЕВЫЕ ЗАМЕТКИ
Витебские истории.
1часть
Возможность поехать в Витебск появилась совсем неожиданно. Впервые за много лет напряженной работы, мне удалось отпроситься на несколько дней и поехать в славную Республику Беларусь в прекрасный город Витебск, находящийся на берегу реки Двины. Моя однокурсница по ВГИК оказалась уроженкой Витебска. Ее родители и даже бабушки приветливо согласились принять меня с поезда и угостить утренним кофе на завтрак и потом обедом. К слову, поезд приходит в Витебск в 5ч утра.
И вот я уже в вагоне очень чистого фирменного поезда Москва-Витебск. На самом деле конечная у этого состава станция, кажется в Пинске. Я вытаскиваю нехитрый запас еды - чипсы, сладкая вода газированная и сладкая булка с изюмом - моя любовь еще с советского детства, я покупала ее по дороге из школы почти каждый день и успевала съесть, пока шла домой. Вагон простой, плацкартный, народу много. Но, по счастью, работает кондиционер, да и не так уж и жарко на улице за окнами вагона. На дворе июнь.
Напротив, располагается мужчина под 60 лет в форме машиниста железной дороги. Он достает из своей забитой чем-то до отказа черной тканевой квадратной сумки со множеством отделений на длинной ручке, целую батарею пива. Проходящая мимо женщина-проводник через плечо бросает, снисходительно глядя на коллегу по цеху:
-Только не увлекайтесь, гражданин. У нас с этим строго, хоть мы с Вами и коллеги.
Мужчина с уставшими, чуть заплывшими от напряжения, отечными глазами, с небольшим уже брюшком согласно кивает вслед проводнице. Тут он замечает меня, сидящую напротив. Я еще не успела открыть книгу, одеть наушники и включить радио, погрузившись в свои мысли.
-Девушка, а хотите, я расскажу Вам свою историю жизни. Она, правда, грустная, но ничего.
Я киваю. Понимаю, что человеку просто надо выговориться. И попутчики в дороге - самый благодарный слушатель. Мужчина открывает первую банку пива и начинает свой трогательный рассказ.
-Еду я сейчас до станции Верея. До Вереи я еду.
Я снова киваю, жую свою булку и запиваю ее сладкой газировкой. Как опытный журналист, мужчине я смотрю куда-то влево, наискосок к его переносице. Обычно собеседник успокаивается от моего внимательного взгляда и говорит свободно, ничего не скрывая. Прием работает без сбоев. Но тут по мере его рассказу, я сама увлекаюсь нехитрыми перипетиями его судьбы и слушаю не просто внимательно, а начинаю невольно переживать. Мужчина продолжает.
-Ну, так вот. Сейчас-то я разведен.
Неожиданно на глаза его наворачиваются слезы. Он открывает вторую банку пива, судорожно глотает и продолжает рассказывать. Я замираю и слушаю, представляя себе зримо всех героев его рассказа.
-Когда-то я по молодости женился. Думал по любви. Родились сын, потом дочка. Сын уже взрослый. Отслужил в Чечне. Вернулся. В полиции работает. А дочка - она еще у меня школьница. Красавица, вся в меня.
Я удивляюсь, обычно, если красавица, то в мать. О жене своей он пока ни слова и продолжает, открыв уже третью баночку пива. Глаза его краснеют, кажется, еще больше оплывают. В вагонах централизованно гасят свет. Голос мужчины становится громче, интонации возбужденнее.
-Дочку я очень люблю и она меня. А сын мне не простил, что я мамку их бросил. Ну, влюбился, тут такое дело. Но об этом позже.
Мужчина открывает четвертую банку пива. За окнами вагона совсем темно. День уже не такой длинный. Да и за городом, куда мы уже выехали, небо без облаков кажется более темным и звезд не видно, только край луны. Я пытаюсь не заснуть. Мне, действительно, интересно, что ж это за любовь такая у этого уже немолодого мужчины под 60 лет, что он, как говорит об этом, а на глаза наворачиваются слезы.
-Я на железной дороге давно работаю с юности. Как пришел в 18 лет с армии. Сначала по молодости на дальние рейсы ставили. Много поездил, но и дома меня подолгу не было. Жена все злилась. Денег немного, ей приходилось на двух работах убиваться, ребятишки на пятидневке в ведомственном саду от железной дороги. Я, как приеду откуда, ей и детям всегда  подарки привозил. Ну, бывает выпью с друзьями по дороге с депо. Она мне эти подарки в лицо и давать мутузить. Я ни разу на нее руку не поднял. Поначалу любил очень, к детям был привязан. А потом…
И опять слеза поползла предательски из левого глаза мужчины. Шла уже 7я банка пива.
-Да, так вот. Однажды к нам в наше депо проводницей пришла работать Нинка, рыжая такая, фактурная фигура. Я и влюбился. Ребята надо мной подшучивали. А я только улыбался в усы и молчал. Бурный роман у нас с Нинкой закрутился. И понял я, что без нее жить не смогу. Только бедовая она была, Нинка моя.
Мужчина смахнул слезу и с треском так, что пена из банки брызнула по стенам и стеклу окна вагона, открыл 8ю бутылку пива. Лицо у него уже стало почти пунцовое. В соседнем отсеке плацкарта пожилая женщина и молодая мама с 5-летней девочкой, которая уже спала, и во сне все время всплакивала, стали шикать на мужчину, чтобы он либо замолчал, либо говорил шёпотом. Но он не мог о таком говорить шёпотом. Дальше по ходу рассказа, голос его стал дрожать и срываться. Но видна была решимость досказать эту трагическую историю любви до конца.
-Поехали мы с Нинкой, помню, первый раз отдыхать на море в Геленджик. Вино, шашлык, делали костер на пляже. Танцевали до упаду. Нинка еще подружку с собой взяла. А я друга с литерного состава – Кольку. Неплохой парень. Они с Нинкиной подружкой потом после этого отдыха вернулись и поженились. Мы с Нинкой у них свидетелями были на свадьбе. Мы и с Нинкой, Ниночкой тоже хотели пожениться, но не успели….
Здоровый, крепкого телосложения мужчина всхлипнул, вытер рукавом рубашки пот с виска, открыл 9ю бутылку пива и продолжил рассказ.
-Вообщем, наотдыхались мы. Вернулись  в депо. Тут моя очередь на машину подошла. Хотел я ее сыну отдать. Но Ниночка больно просила, чтобы я нам ее оставил. Сдала на права в ГАИ, научилась водить, меня с работы домой отвозила.
Мужчина прервал свой рассказ. Тут лицо его потемнело, пятна на щеках и заушами стали темно-багрового цвета. Трагедия приближалась. Он, молча, с отчаяньем в глазах открыл 10ю банку пива.
Мимо прошла проводница, и, обратившись к мужчине в железнодорожной форме, который опустил банку с пивом вниз и закрыл ее свой сумкой, стоявшей у него в ногах.
-Мужчина, не пропустите. Скоро Верея. Стоянка 5 мин.
И уже громче проводница сказала.
-Граждане пассажиры, из вагонов не выходим.
Мужчина допил последнюю банку пива. Встал и отнес все в мусорный отсек в конце вагона и, вернувшись, завершил свой рассказ.
-Нина любила выпить вина после работы и за руль. Я ей сколько раз говорил, чтобы она этого не делала. Не слушалась меня и все тут. Я даже пить из-за нее бросил. А она нет. Видно плохо ей со мной было. Даже расписаться, как люди не успели. Детишек не нарожали. Сейчас бы я….
Мужчина опустил голову, положил ее на руки, лежащие на столике над сиденьем, плечи его затряслись, он беззвучно плакал. Поднял на меня мокрое от слез лицо.
-Простите, до сих пор себе простить не могу, что отпустил ее одну в тот вечер.
-А что случилось тогда?
Подала я свою реплику в этой древнегреческой трагедии.
-Что!? Ниночка выпила, как всегда. Мы уже домой на машине приехали. И тут звонит ее отец. Мол, матери плохо, приезжай, скорая долго не едет, отвезем мать в больницу. Туда-то и до больницы Ниночка моя доехала. А вот обратно….
Мужчина замолчал, собираясь с духом рассказать самое страшное.
-Мне позвонили с работы мой начальник и голос у него странный какой-то, но я ничего и не подумал такого сначала. Говорит, собирайся, поедем на опознание. Я спрашиваю, какое опознание? Он был наш с Ниной начальник, хороший человек, добрый. Говорит, Нина твоя разбилась на машине, в аварию попала. Позвонили мне на работу, там диспетчер дала мой домашний телефон. Ты соберись только, слышишь? Ну, я собрался, не помню, как оделся. Приезжаем в районную больницу, в морг. Открывают покрывало, а там лежит Нина моя. Лицо в крови. На теле подтеки. Говорят, вылетела через лобовое стекло и разбилась, ударившись об асфальт. Три метра пролетела от машины. С грузовиком столкнулась лоб в лоб. Не заметила. Видимо начала головой клевать за рулем и…..
Мужчина замолчал. Стал собирать свою сумку, нервно застегивать молнию. Одел форменный ж\д китель, застегнул на все пуговицы, надел фуражку, и, как бы рапортуя, окончил свой рассказ.
-Похоронил я ее на деревенском кладбище, где могилка ее родителей была. У нее ведь кроме меня никого не было. Езжу вот туда каждые выходные. Ругаю себя, почему я с ней в ту ночь и с ее матерью в больницу не поехал?  Почему  поезда вот вожу всю жизнь, а машину водить так и не научился. Не могу себе простить. Так и живу с этим. Ниночку мою все время вспоминаю. Пить вот начал, но не сильно. Начальник мой, спасибо, меня не уволил. Перевел на местные электрички работать. Я пью строго после смены. А перед-ни-ни.
-Станция Верея. Выходим.
Объявила проводница. По вагону пошли еще несколько человек к выходу. Мужчина посмотрел на меня, подмигнул, подошел и поцеловал мне руку. Губы у него были мягкие, руки очень добрые, сильные, мужские.
Я смахнула слезу, и посмотрела ему вслед. Такой мужик пропадает.



-

-