Липа

      Во втором часу дня к воротам Гаврилы Антипова на грузовом «Газике» резво подкатила бригада электриков из местных электросетей. Он в это время был дома один. Жена Пелагея еще рано утром ушла к родственникам в соседнюю деревню.
      Услышав звук дребезжащего за окном мотора и крики людей, старик сразу сообразил, кто это мог быть, ведь недалеко от дома была трансформаторная будка и в нее частенько приезжали монтеры.
      Он хорошо знал этих ребят, они не первый год обслуживали линию электропередач в антиповском проулке.
      Дед подошел к распахнутому окну.
      – Привет рабочему классу! Какими судьбами к нам к грешным пожаловали? – добродушно заулыбался Гаврила. – Если что, я дома, обращайтесь. Надо будет че, стукните в угол, или щеколдой, я услышу.
      Бывало раньше, электрики постоянно просили у Гаврилы огурцов с хлебом на закуску, или опохмелиться, и он никогда не отказывал им.
      Тут бригадир по фамилии Собакин, двухметровый, сухопарый мужик с красными от частых запоев глазами и сизым распухшим носом, буркнул недовольным голосом не глядя на старика.
      – Нашто ты нам тут нужен, помощник? И без тебя твою лесину свалим. – и достал из кузова бензопилу.
      – Разнарядка у нас, дядя Гаврила из района пришла, спилить все деревья в поселке, возле которых близко провода идут. Ваша липа, как раз подпадает под спил. – виноватым, шепелявым голосом оправдывался молодой электрик Прошка. – С дровами скоро будешь, дедушка.
      Липа для семьи Антиповых была больше, чем просто дерево. Ее посадил Гаврила, еще когда был молодым. Он часто говорил, особенно подвыпивши, что в своей жизни выполнил по полной программе все три негласных мужских обязательства. Сначала отстроил заново добротный дом, доставшийся ему от отца-фронтовика развалюхой, потом застругал, как он сам выражался сына, и уж после, посадил то самое дерево, которое приехали эти горе ремонтники спиливать. Лет сорок рядом с ним висели провода, и никому это не мешало. И тут вдруг, ни с того, ни с сего, стало поперек горлу, каким-то районным начальникам.
      Раньше бывало, идешь откуда, увидишь вдалеке стройную, зеленую красавицу, и уже как будто ты дома, сил прибавляла и всех радовала. Соседка Рая из дома напротив, частенько Антиповым говорила, что шибко уж хорошее дерево-то выросло у ворот, прямо, как на картинке. А когда по весне липа начинала цвести, то ее медовым ароматным настоем наполнялся воздух во всем проулке.
      – Кого это спилить вы собрались? – в недоумении переспросил Гаврила. – Вы че удумали, мужики?! Как спилить?! – и тут же быстро надев на босые ноги галоши, выбежал на улицу.
      – Отойди, дед! Не лезь не в свое дело! – взревел, выпучив глаза на багровом лице Собакин, и его нос-картошка покрылся крупными каплями пота. – А ну, держите его крепче! А то еще ненароком я его пилой зацеплю. – приказал бригадир и сразу вонзил зубастую цепь бензопилы в шершавый ствол дерева.
      Два монтера тут же крепко схватили под руки мечущегося старика, умоляющего не трогать деревце. Со стороны казалось, что ничего дороже нет на свете для Гаврилы, чем эта одинокая, беззащитная липа, вот-вот которая будет спилена под самый корень.
      У деда на глазах выступили слезы, губы посинели и затряслись. Таким бессильным и беспомощным он еще не был никогда.
      – Что ж вы делаете, нехристи?! – заходился он. – Всем сердцем умоляю вас, оставьте дерево в покое! Не губите, родимые! – все пытался перекричать рев пилы старик. – Прошу вас, милые! Да пощадите вы меня!
      Но его никто не слышал.
      Меньше минуты понадобилось Собакину, как липа рухнула к ногам деда, зажатого между электриков, как в тисках.
      Словно низкий поклон отдало дерево своему любимому создателю, обдав его запахом букета своих теперь уже последних цветов.
      Возле ворот наступила тишина. Старик сел на землю и тихонько заплакал.
      Весь оставшийся день и последующую ночь у Гаврилы Антипова разболелось сердце.
      Жена Пелагея не отходила от него ни на минуту и все причитала:
      – Господи-Господи! Да что она им помешала-то?! Столь годов простояла, а тут на тебе. Валяется теперь липушка у дома, че они наделали-то?! Ты посмотри, до чего они тебя довели, Гаврилушка. Так ведь и помереть недолго, от сердца-то?! – все охала она. – Может в приемный покой позвонить, седня Галя дежурит?!
      – Ни че не надо, мать. Само пройдет. – лежа плашмя на кровати сказал старик не открывая глаз.