Чёрный Ворон. Последний дневник. 2 часть. 18 глава

  Приложив усилия, блондин открыл проход над собой. Подтянувшись и посмотрев что там, он нагнулся обратно и без слов протянул мне руку. Конечно, я снова могла начать спорить и отнекиваться, но, кажется, это ничего не изменило бы. К тому же… да кто тут видит? Все, за исключением нашего номера, уже наверняка спят.
  Я взяла пиджак, гитару и протянула их парню, а затем и сама ухватилась за его руку. Ворон помог мне подтянуться. После этого, в мои волосы неожиданно резко пробрался лёгкий ветерок. Я встала на ноги, осмотрелась.
  Мы оказались на крыше нашего 9 – ти этажного старого мотеля…
Конечно, с такой высоты, вид простирался дальше, чем на один квартал. Хорошо, что крыша не была покатой и можно было стоять нормально. По периметру виднелась небольшая ограда, но настолько ветхая и низкая, что функций своих явно не выполняла. Казалось, город может уместиться на ладони. Я смотрела будто на живую карту. Сделав несколько шагов, я подошла ближе к краю, но не до конца, не решилась. Вид множества пустых улиц, освещённых фонарями, завораживал и пугал одновременно. Тут Ворон неожиданно, резко схватил меня сзади за руку и притянул к себе:
- Не смей, - отчеканил он. Быть может, мне показалось, но, кажется, парень был здорово напуган.
- Я ничего не делала…
- Ты не стояла так близко к краю секунду назад.
- Я же сделала только несколько шагов и…
- Этого достаточно. У тебя тогда, на дереве, голова кружилась. А тут выше.
- Не волнуйся. Я не подошла бы ближе, сама боюсь.
- А ты хочешь подойти ближе?
- Наверное. Хочу посмотреть, что там.
  Ворон молча взял меня за руку и подвёл к краю. Он подошёл так близко, что меня саму насквозь пронизал страх. Наверное, как и его минуту назад… С помощью вокалиста, я встала впереди, блондин крепко держал меня. "Титаник" в момент всплыл в моей голове. 
  Да. Музыкант был прав. Голова моя на месте стоять не смогла, но всё же вид стоил того. Разглядев это множество крыш по – внимательнее, я заметила, что большой продуктовый магазин в нескольких кварталах от нас служил будто границей. Границей между старыми, ветхими, довольно низкими крышами (мотель здесь оказался самой высокой постройкой) и крышами новыми по ту сторону от магазина. Город там казался будто выше, новее, но с тем же более безликим и безжизненным. Будто чистая тетрадь с пустыми листами, которые «молчат» не в силах ещё ничего не рассказать. У них нет истории, которая бы зацепила, не дав просто забыть про себя, как тысяча бессмысленных и однотипных историй, описанных в любовных романах.
  Другое дело «низкий город». У него и обложка, и сами листы были другие. Более старые, пожелтевшие, исписанные вдоль и поперёк и, конечно же, не лишённые своего старинного очарования. Казалось, каждый улица, каждый переулок, могли рассказать сотни историй, если бы могли. А хотя, им и не надо было этого делать. За них говорили старый асфальт, с большими трещинами , уходящими далеко в грунт, узкие улицы, деревянные окна, чёрные дымоходы, грубые кирпичи, перегоревшие лампочки, газеты, бутылки и ещё множества мусора, неаккуратно распиханного по углам и фонари, свет из который будто веял той самой желтизной страниц. Не смотря на весь этот бардак, общий вида это не портило.
  До этого дня я ни разу не была на крыше, разве что на чердаке, но, наверное, это не считается. Поэтому мои представления об этом месте были целиком и полностью сформированы ванильными фразочками и картинками с интернета. Хотя, в чём – то, они были правы и полной фальшивостью пропитаны не были, как я думала, однако пиксели не в силах передать, как может заходиться сердце при взгляде вниз или как ветер будет беспощадно биться о твоё лицо, забираясь под волосы и разнося их пряди в разные стороны. Я была счастлива, что смогла испытать всё это в живую, однако страх всё же таился во мне и не настолько глубоко, как бы мне хотелось, потому что Ворон заметил это и отвёл меня по – дальше от края.
  Мы сели. Парень накинул на мои плечи пиджак и достал сигареты. Закурили:
- Вот это уже более традиционное использование, - улыбнулась я, указывая на свою накидку.
- Ну, хоть на что – то он сгодиться, - блондин нервно делал затяжку одну за другой. Докурив и выбросив окурок, он взяв гитару и новую сигареты в зубы, стал что – то наигрывать. Я видела, что он боролся с собой, потому что руки его начинали подрагивать, но блондин упорно возвращал их на струны. Тут парень ударил кулаком гитару и снова, будто ничего и не произошло, вернул руку на гриф.
- Что такое?
- Всё хорошо.
- Не правда. Скажи нормально, я же вижу, что что – то не так.
- Пальцы не слушаются. Да что там пальцы… голос сегодня тоже решил меня послать.
- То есть? – удивилась я. – Не понимаю…
- Говорил же – деревянный голос. В некоторые ноты я не попал, а некоторые взять не сумел.
- Поверь, этого никто не заметил.
- Не правда, - с досадой ответил вокалист, стряхнув накопившейся пепел с сигареты.
- Всё были в восторге, не переживай, - я выбросила окурок.
- Это заметил я.
- Но я имела ввиду…
- Знаю. Ты про других. Публика, группа. И то, последние вряд ли мне это скажут. Ник никогда не обращал внимание на детали, а Кит еле со своей партией справляется, но критику раздавать любит больше, чем дышать, похоже. Наверное, если я когда – нибудь получу порцию этого дерьма от него и это окажется не пустыми словами, моей самооценке придёт конец. Хотя это сейчас не важно. Важно то, что я заметил фальшь и этого достаточно.
- Мне кажется, ты слишком строг к себе.
- Неужели? – блондин докурил вторую сигарету и, избавившись от бычка, снова вернул своё внимание инструменту. – Тогда ответь мне: на какой успех я могу рассчитывать? Я, малолетка, самоучка, не имеющий музыкального образования парень, вечно прокуривающий и пропивающий свой голос, наркоман. На что мне рассчитывать?
- У тебя есть талант. Музыкальный слух. Голос. У многих и этого нет…
- А многие меня не интересуют. Хочешь успеха – тянись выше, чем можешь, иначе пропадёшь. Тот парень правильно сказал: музыкантов сейчас столько, что и сосчитать нельзя. Каждый второй мнит себя великим гитаристом, каждый третий – барабанщиком и каждый четвёртый думает, что он сын Курта Кобейна. При таком раскладе, даже если у тебя есть «талант» и прочее, без дотошности далеко не уйдёшь. Вот скажи, как тебе это? – парень сыграл небольшую связку. Очень мелодичную, нежную, будто олицетворение чего – то очень лёгкого и пушистого. – Ну, что скажешь?
- Красиво, - улыбнулась я. – Мне понравилось.
  В ответ блондин тоже улыбнулся мне, но это скорее насторожило, нежели обрадовало:
- Хочешь, открою небольшую тайну? – прошептал он.
- Какую?
- Я сделал 12 ошибок.
  В момент мои глаза сделались похожи на большие пятаки, а на лице появился оттенок стыда. 12 ошибок… ну, как? Как можно было столько не заметить? Я прокрутила в голове сыгранную связку. Даже сейчас, зная эту «небольшую тайну», я не находила там тех несовершенств, о которых говорил блондин.
Чтобы прояснить ситуацию, парень сыграл ту же самую связку, но правильно. Он повторил оба варианта, дав прочувствовать разницу. И она была, колоссальная. Теперь же первый вариант казался мне не тем самым лёгким и пушистым, каким был, а простым, ограниченным, прямолинейным и скучным. Второй же вариант был намного сложнее и после него на сердце появилась некая печаль, смешанная с тревогой. Безусловно, этот отрывок был в разы сложнее, тяжелее и непонятнее, но, наверное, именно это и делало его таким особенным:
- Чёрт, мне стыдно, - я протёрла руками лицо.
- Всё хорошо. Сам по себе первый вариант, без существования второго, верен. Я просто взял базовые ноты и упростил всё то, что было между ними. Так что тебе нечего стыдиться. С вокалом всё ещё сложнее.
- Объясни, - с напором ответил я.
  Вся эта ситуация меня и разозлила и озадачила. Музыка всегда казалась мне лёгкой (легче, чем высшая математика, по крайней мере), а на деле то что! Я поставила себе задачу – разобраться.
  Ворон спел мне две связки. Ещё раз, и ещё… парень объяснял каждый звук, каждую ноту. Я уловила ход его мыслей и следующую связку смогла исправить сама, как надо:
- Всё же, ты не перестаёшь меня поражать, - улыбнулась я своему учителю. – Говоришь, что самоучка, но, тем не менее, ты столько знаешь…
- Это та самая «чрезмерная строгость к себе», как ты её назвала, - усмехнулся в ответ блондин. – Даёт свои плоды, - парень опустил взгляд на струны гитары и принялся снова что – то наигрывать.
  Почти час я сидела и слушала тона, Потом, музыкант отложил инструмент и, решив передохнуть, откинулся назад и тем самым попросту лёг на крышу. Я устроилась рядом. Поцелуи быстро захватили нас. Мы целовались долго. И казалось, что именно в следующую минуту и наступил тот самый миг, в который мы перейдём ту самую заветную грань, но нет. По началу, я думала, что и хорошо, что так оно складывается, но потом желание большего всё больше и больше стало затягивать меня. Вскоре, я уже была готова сказать ему об этом. Открыто. Признаться. Но именно в этот момент, парень прекратил наши, уже слишком откровенные поцелуи, сказав, что пора спускаться. Становиться холодно. Я решила не поддаваться эмоциям и согласилась.

  В номере уже все спали. Поэтому, мы пришли и тихонько, молча легли спать. Ворон уловил тот момент, когда его мысли о наркоте немного улеглись и смог заснуть в этот промежуток, тем самым спасая себя от продолжения ломки. Конечно, был шанс, что он всё – таки проснётся и мучения продолжаться, но попробовать стоило. Как мне показалось, он не просыпался до утра, как и я.

  Этот день мы ехали без остановок. Ворон сел за руль и с привычной для своей манеры вождения скоростью быстро преодолевал километр за километром. Он старался не участвовать в каких – о разговорах, которые то загорались, то потухали в салоне джипа. Я видела, что вокалист был занят своими мыслями, которыми не хотел делится ни с кем. Списав эту молчаливость на усталость, я решила лишний раз не трогать парня.
Под вечер, мы доехали до большого супер- маркета. Остановились. Вышли и всей компанией пошли пополнять запасы еды:
- Вот это да! – Ник достал с нижних стилажей большую упаковку чипсов. – Новый вкус, похоже. И размер больше, чем тот, что у нас в городе, - парень уже хотел положить пачку в корзину, но Ворон остановил его. – Не понял?
- Зачем это тебе?
- Как это «зачем»? Я же сказал: новый вкус и…
- Я слышал. Не глухой. Но вопрос остаётся. Зная тебя, этим ты всё равно не наешься. И потребуешь к ней колы. Т.к. я знаю, что чипсы ты ешь только с ней.
- И что в этом такого? – казалось, Волк даже язык друга не понимал, но говоря уже о смысле.
- Это лишние траты. Зачем отдавать деньги на то, что для тебя, как развлечение для зубов?
- Ты серьёзно? – лицо Ника полностью погрязло в непонимании. 
- Я не хочу в пустую тратить деньги.
- Мы же почти всегда что – то такое брали.
- Это было раньше. Положи её обратно.
- То есть, - голос гитариста сдал более осмысленнее. – Ты запрещаешь мне взять эти чипсы?
- Если тебе угодна такая формулировка – да.
- Вот, значит, как…, - Волк посмотрел на упаковку, выдержал паузу и тут резко бросил её в нашу корзину. – Успокойся, - он посмотрел на друга. – И не начинай нагнетать. Она стоит меньше доллара.
- Принцип экономии тебе не знаком?
- Знаком. Но я хочу взять эти долбанные чипсы. Так понятнее?
- Видимо, тебя не научили, куда надо запихивать свои желания, - Ворон раздражённо сделал шаг в сторону друга.
- Хватит, - я почувствовала, что ситуация вот – вот могла выйти из – под контроля и, взяв вокалиста за руку, отвела в сторону.
- Что ты сказал? – Волк тоже разозлился, но его к нам не пустила Мэдди. 
- Мы пойдём за водой сходим, - я стала отводить парня от компании.
- Идите, - крикнул нам вдогонку Ник. – И колы к моим чипсам возьмите!
  Я еле смогла удержать Ворона, чтобы тот не подошёл к гитаристу. Когда мы ушли из поля зрения в ближайший отдел, я сказала:
- И что это было?
- Не понимаю о чём ты.
- Как это, «не понимаешь»? Зачем надо было раздувать скандал? На пустом месте…
- Пустом месте? – парень резко остановился, сверля меня взглядом. – По – твоему, у нас куча денег, чтобы так ими разбрасываться?
- Нет, я так не думаю. Просто… эта пачка действительно бы погоды не сделала, - я остановилась.
- Возможно, она одна бы и не сделала. А его кола и какая – то хрень, которую он потом бы тоже захотел – сделали. Когда ты в большой компании с ограниченными финансами, думать только про свои желания – тупо. Он захочет чипсов, Мэдди- конфет, Кит – ещё какой – нибудь хрени… и что получим в итоге? Корзину всякого дерьма, а на нужное денег не останется.
- Понимаю. Но зачем ты так резко с ним говорил? Почему не объяснил всё спокойно?
- Он не дал мне это сделать. И ты тоже.
- Я?
- А кто меня отвёл? Дух супер-маркета?
- Я просто не хотела, чтобы начался скандал.
- Он продолжается здесь, сейчас. В чём разница?
- Продолжается?...
- А что это, по – твоему, смахивает на милую беседу?
  Я тяжело вздохнула и, немного помолчав, сказала:
- Ворон, пожалуйста, давай не будем дальше накалять атмосферу, ладно? Мы все устали. И ты, и я. Давай просто забудем про это и всё. У меня нет сил ругаться.
  Вокалист провёл рукой по волосам, запрокинув их назад и, обведя взглядом стеллаж за мной, ответил:
- У меня тоже. Хорошо. Забыли.
  Мы молча пошли дальше.
  Свернули в отдел с напитками и подошли к месту, где стояла вода. Пока мы стояли и решали, какой объём взять на всю компанию, у парня, одетого в чёрно – серый спортивный костюм, что стоял неподалёку от нас – зазвонил телефон. Услышав его рингтон, Ворон будто замер на месте и аккуратно повёл глазами в сторону покупателя:
- Алло. Да, я уже в магазине. Можете не торопится, тут на кассах, я видел, очереди большие. Хорошо, на парковке тогда встретимся, - закончив разговор, парень положил телефон в карман и тут заметил взгляд вокалиста. По – началу, он хотел просто развернутся и уйти, не придав этому никакого значения, но, только развернувшись, остановился и, поразмыслив несколько секунд, пристально посмотрел на Ворона в ответ. – Я тебя знаю, - сказал он басом.
- Не сомневаюсь, - так же «дружелюбно» ответил блондин.
- Что ты здесь делаешь?
- На каком основании ты считаешь, я буду тебе отвечать?
- Хватит нести чушь и ответь нормально. Или ты не способен говорить адекватно?
- Беру пример с тебя.
- Ворон, - я одёрнула парня за рукав. – Что происходит?
- Ничего. Всё в порядке.
- Я смотрю у тебя новая пассия появилась, - брюнет одарил меня оценивающим взглядом. – Ничего, такая. Прямо под стать тебе. Выглядит такой же чокнутой.
- Рот закрой, пока зубы на месте, - блондин сделал шаг вперёд, тем самым поставив меня за свою спину.
- Думаешь, сможешь мне дать отпор? – парень подошёл к нему. – А силёнок – то хватит?
- Думаю, чтобы поставить тебя на место – силы найдутся.
- А не боишься, что потом косточки будешь собирать вместе с зубами по полу?
- Прекратите, - я вышла вперёд, встав между парнями. – Мы в общественном месте. Не надо задирать друг друга.
- Она права, - согласился незнакомец. – Это не подходящее место.
- Согласен, - Ворон не сводил с него взгляда. – И девушка тут не причём.
- Хорошо. Тогда предлагаю нам с тобой отойти и спокойно разобраться вдвоём.
- Принимается.
- Нет, - я остановился Ворона, когда тот хотел уйти за тем парнем. – Куда ты?
- Я скоро вернусь.
- Что происходит?
- Не важно. Будь здесь, скоро приду.
- Нет, подожди! Куда вы хотите идти?
- Просто отойдём в сторону и поговорим. Не волнуйся.
- Ворон, - я опять схватила его за руку, уже раз 4 - ый преградив путь.
  Тут парень резко взял мою ладонь и, немного сжав, силой отвёл в сторону от тебя:
- Прекрати, - грубо сказал он приказным тоном. – Я сказал: стой здесь. Скоро вернусь, - отодвинув меня назад, он развернулся и ушёл вместе с брюнетом за поворот.
  Стоило им скрыться из вида, я сразу же бросилась искать Кита, Ника и остальных.

  Компания стояла в бакалее:
- Алекс, в чём дело? – забеспокоился Волк, увидев, как я бегу к ним.
  Вкратце, я быстро рассказала, что произошло:
- Кто это мог быть? – удивился Кит. – Что за парень?
- Кажется, я догадываюсь, о ком речь. Стойте здесь. А ты отведи меня туда, где вы были, - сказал мне Ник и мы быстро пошли в отдел с напитками.

  Осмотрев всё по – близости, гитарист спросил:
- Ты уверена, что они пошли в эту сторону? - он указал на право.
- Да. Я видела, как они завернули сюда.
- Чёрт. И где сейчас искать их?
- Ник, ты знаешь, кто этот парень?
  Волк уже хотел ответить, как вдруг мы услышали голос диктора, раздавшейся по всему магазину:
- Охрана на парковку! Охрана на парковку!
  Мы кинулись бежать туда.
  Народу столпилось не мало. Все они наблюдали драку того парня с Вороном в окружении множества осколков от окна одного из витражей, который, в процессе драки, парни разбили вдребезги. Волк кинулся разнимать их. Вместе с охранниками, сделать это удалось быстро.
Конечно, после такого, нас просто так не отпустили. Недавно дерущихся нарушителей общественного порядка быстро ответили в комнату начальника охраны и вызвали полицию, а остальных усадили на скамейку под самим кабинетом, на всякий случай, если нас решат допрашивать, как свидетелей.
  Сама дверь была закрыта не плотно, поэтому мы хорошо слышали то, что там происходило.
  Парней долго распрашивали, предварительно отобрав все вещи, разложив их на столе. Кто виноват? Кто начал драку? Зачем? Почему?... тот незнакомец, которого, как выяснилось, звали Скотт – постоянно всё отрицал, пытаясь выставить себя невинной жертвой, но без чётких доказательств его слова лишь сотрясали воздух. По – началу я думала, что часть разговора, каким – то образом, просто пролетает у меня мимо ушей. Ведь среди этого разбирательства я не особо слышала ответы Ворона. Но всё оказалось куда более просто и странно. Блондин молчал и почти не защищался от нападок. Он не пытался оправдать себя, как это делал Скотт и на вопросы, которые спрашивали у него чуть ли не в лоб, отвечал очень сжато, коротко:
 - Понятно, - сделал вывод начальник охраны. – Толку от всего этого не будет. Сидите здесь. Я пойду, поищу записи с камер видеонаблюдения со звуком и тогда всё и станет понятно, кто тут тварь, а кто жертва.
  Стоило мужчине выйти и оставить парней одних, я хотела подойти к Ворону, но голос Скотта остановил меня:
 - Только пересёкся с тобой и сразу же проблем нахватался! Если до тебя до сих пор не дошло – я не собираюсь один отдуваться за всё это! Так что готовь кошелёк, если таковой вообще есть. Платить за тот разбитый витраж будешь, как только они скажут! – в ответ от вокалиста не последовало ничего, кроме молчания. – Ты хоть что – то вообще говорить будешь или как? Задрал уже! Сидишь и молчишь, как кретин! Хотя, - Скотт задумался. – По сути… что тебе сказать? В мозгах – то пусто.
  Я видела, как парень поднялся со стула и подошёл к куллеру с водой, налив себе немного в стоящий рядом пластиковый стакан.
- Зачем ты его взял? – вдруг послышался голос Ворона.
- А как мне пить по - твоему, идиот? – не понял Скотт и удивлённо обернулся, поставив стакан на стол.
- Я не про это. Телефон.
- Ты адекватный? Хочешь сейчас про мобильник поболтать?
- Ты даже рингтон не сменил. Почему?
- Ты реально придурок! Какая нахрен разница, какой рингтон у меня на мобильнике?!
- На мобильнике Мэри. Мы с ней часто слушали эту песню. Поэтому, она и стоит на звонке.
- Заткнись, понял? – голос Скотта в момент осёкся. – Не смей произносить её имя.
- А заставку сменил? Или там по – прежнему фотография того пианино?
- Какое тебе дело?
- Я просто хочу понять, почему ты ходишь с её телефоном? Даже тогда у тебя был мобильник по – лучше, чем этот.
- Говорю в последний раз – заткнись. Или я тебе лицо добью окончательно.
  В ответ Ворон слабо усмехнулся:
- Вперёд. Ты меня этим не запугаешь.
- Когда – нибудь я добьюсь того, чтобы тебя посадили. И тогда уж, ты ответишь за всё!
- За что мне отвечать? Ты толком ничего не знаешь обо мне.
- Поверь, я знаю достаточно. А вот эта блондинка, кажется, нет. Она в курсе, что ты убил мою сестру? Или она думает, что ты ангел во плоти, как думала Мэри?
- Я и близко не похож на ангела. Твоя сестра мне часто говорила это.
- Правда? Ну, что ж. Это хорошо. Значит, она видела твою настоящую сущность.
  Немного помолчав, Ворон ответил:
- Тут ты прав. Она всегда это видела. Видела и знала на перёд. Только вот… никто из нас так и не понял её слов.
- За себя говори, ублюдок! – резко прикрикнул Скотт. – Я всегда понимал её! Она мне всё рассказывала!
- И что же она говорила?
- Говорила, как любит тебя! А тебе было плевать на её чувства! Ты играл с ней!
- Если так… значит ты её вовсе не знал. Никогда.
  Тут Скотт резко подошёл к Ворону и, схватив того за ворот кофты, прижал к стене. Ник уже хотел забежать в комнату и снова начать их разнимать, но Кит не пустил друга:
- Я любил её, - твёрдо и тяжело сказал вокалист. – И никогда не желал ей зла.
- Не желал?! Ты убил её!
- Не буду отрицать – я виноват в её смерти. Но я не убивал. Это сделал не я.
- Ты знаешь, сколько раз она рыдала по ночам?!
- Причиной был не я.
- Не ври! – парень с новой силой тряхнул блондина за ворот.
- Скотт, - тут Ворон сам схватил того за куртку, притянув к себе ещё ближе. – Услышишь же ты меня! Я год пытаюсь сказать, что не убивал её! Я любил Мэри и люблю до сих пор! И я никогда не причин был ей боль!
- Ты год пытаешься сказать мне, что не виновен, а я год жду, когда снова услышу её голос!! – со всей силы Скотт отбросил блондина в сторону на пол. Его глаза блестели от слёз, хотя он пытался скрыть их под налётом гнева.
- Думаешь, ты один ждёшь этого? – Ворон приподнялся, держась за больное ребро. – Думаешь, мне легче? Ты просто видел её труп! А я видел её глаза за несколько секунд до смерти! Я чувствовал запах её крови!
  Скотт снова бросился к вокалисту, ударил по лицу и когда тот упал, брюнет поставил ногу на горло музыканту:
- Ещё одно слово – и я задушу тебя, сукин сын!
- Так давай, вперёд! – смело кричал в ответ Ворон, как мог. – Давай, убей меня!
- Хочешь этого?!
- Ну, же, кусок дерьма! Давай! Отправь меня к ней!
- А как же та девчонка?! Оставишь её, как Мэри оставила тебя?!
- Да! Я готов оставить всё, лишь бы…лишь бы ещё раз услышать её голос, - на лице Ворона показались слёзы, скоротечно побежавшие по щекам. – Ну, же. Дай мне шанс увидеть её.
  Скотт боролся с собой, всё сильнее давя ногой на горло вокалиста. Но тут, когда блондин уже всерьёз стал задыхаться, резко ослабил давление. Отошёл к стулу и, сев, согнулся на нём, обхватив голову руками.
  Прокашлявшись, Ворон еле – еле приподнялся и прохрипел:
- Ты тряпка.
  Скотт посмотрел на него и с новой порцией злости в голосе, ответил:
- Я больше не позволю тебе увидеть её. Ты этого не достоин.
- Всё равно, рано или поздно – это случится.
- Когда ты сдохнешь (надеюсь, от моей руки), я сразу же отправлюсь за тобой, только чтобы ты больше никогда не приблизился к ней.
  В коридоре послышались шаги. Охранник с полицейским возвращались. Блондин поднялся и вернулся на стул. Зайдя в комнату, двери, на этот раз, закрылись.
  Чувство обиды, ненужности, брошенности, развивалось постепенно. Я даже не знаю, какими словами можно описать ту опустошённость, которая будто расцвела внутри меня. Скорее, это сравнимо с ощущением, когда ты стоишь осенью в тёплом, мягком, пушистом свитере перед водой и со свойственной меланхоличностью и печалью любуешься её гладью и тут неожиданно кто – то толкает тебя и ты падаешь прямо в этот холодный омут, минуту назад, в котором было столько романтики. Твой удобный, мягкий свитер намокает и под тяжестью воды становиться будто петлёй с привязанным внизу камнем, который тянет тебя на дно. Большими от ужаса и холода глазами ты осматриваешься в поисках хоть какой – то помощи, но на берегу никого, а твой, уже ненавистный свитер, всё продолжает и продолжает тянуть тебя на вниз. В этой ситуации ты можешь либо снять с себя этот груз и остаться на плаву, а может даже и выплыть на берег, либо попросту тонуть вместе с ним. А, возможно, тебя вовсе никто и не толкал? Может, это сделала ты сама? Или же пирс, на котором ты стояла, оказался ещё при постройке обречён на крах, а ты просто не видела этого? А почему? Потому – что шла, зачарованная осенними красками и красотами всего вокруг. В таком случае, если всё же и утонешь, это можно считать наказанием за собственную слепоту.
  Только вот хочешь ли ты сама снять с себя этот отягощающий свитер или же не найдёшь в себе силы расстаться с любимой вещью? Наверное, я бы не смогла.
А хотя, почему «наверное»? Я стояла, будто статуя, перед этой дверью охраны, чуть ли не моргая вообще. Скорее всего, любая другая девушка уже давно бы ушла. Гордой походкой скрывшись вот за той дверью с надписью «выход», она бы вышла на парковку, закурила сигарету, постоянно повторяя себе: «Всё хорошо. Всё в порядке. Мне плевать на него», а затем уже поддалась бы шаблонным слезам всех девушек, вперемешку с тушью и тональником.
  Пытаясь и пытаясь, я так и не смогла до конца понять, что чувствую? Была ли эта злость? Навряд ли. Может, отчаяние или сожаление? Кто знает… однако эту горестную пустоту я ощутила хорошо. Предательство? Нет. Это слишком громкое слово для этого. Ведь если отбросить все эмоции и посудить по фактам вот, что мы имеем: он не предлагал мне встречаться. То есть, я никогда не была его девушкой и предательства тут нет, разве что эмоциональное, но это уже другое. Хотя, я была бы рада, если б это громкое слово «предательство» подошло.
  Всё же, не смотря на такие слова Ворона, сейчас были вещи и «по – важнее». И именно о них пытался сказать нам Кит, испуганно и зло шепча, отойдя от двери на пару шагов и активно жестикулируя при любом удобном случае. Невооружённым взглядом была видно, что он испуган, еле сдерживал эмоции и порыв желания убежать как можно дальше отсюда:
- Вы хоть понимаете, что он наделал?! Придурок! Думает только о себе! Эгоист!
- Причём тут эгоист? – не понял Ник.
- Если сейчас у него что – то найдут, то нас, его компанию, тоже начнут проверять! – шёпотом продолжал надрываться Кит. – А потом и за машину примутся. И что они там найдут? Я уверен, что Ворон уж точно припрятал пару пакетиков!
- И что? – знак вопроса так и не ушёл с лица гитариста. – Даже если так и будет – нам то что? Мы чисты. Пусть делают анализы, если не поверят. Причём тут мы?
- Не знаю, как вы, а хочу поступить в университет и мне не надо, чтобы при поступлении выяснилось, что меня проверяли на наркотики! А то и вовсе – припишут статью за хранение этого дерьма!
- Успокойся. Это же просто проверка…
- Знаешь, как это по статусу скажется?! Просто так таких проверок не устраивают!
- И кто ещё эгоист…, - тихо протянула Мэдди ,презренно отведя взгляд от барабанщика.
- Тебя сейчас только твой статус волнует? – тон голоса Ника не особо отличался от взгляда его девушки.
- Будто бы всем вас охота, чтобы в колледже, - Кит посмотрел на Люси. – Или в школе, - его взгляд переметнулся на меня. – Узнали обо всём этом!
- Это решение Ворона, - тихо сказала эмо. – Если он решил признаться, то…
- Он больной!- всё не унимался барабанщик. – Признаться он решил! Какой молодец! Если бы его не ломало, он рот вообще бы не открыл! Со своим признанием может всем нам жизни испортить!
- Всё, - покачал головой Ник. – Я больше не могу тебя слушать.
- А что такое? – поддельно удивился Кит. – Я что – то не так говорю?
  Последнюю фразу он сказал с явной уверенностью в своей правоте, желая оставить последнее слово за собой, но я решила, что он не достоин такого превосходства и, сверкнув на него злыми глазами, жёстко и достаточно громко по сравнению с его испуганным шёпотом, сказала:
- Ты всё не так говоришь.
  Не знаю почему, но Кита удивил мой ход и он замолчал. Наверное, от такого молчаливого и в принципе неконфликтного человека, как я, мало кто ожидал такого, но с момента знакомства с новой Викторией во мне много что изменилось и смелость – одно из новых приобретений.
  Ожидание повисло тяжёлой тучей. Каждый из нас рисовал свою картину того, что происходило за этой дверью. Откровенно говоря, мне уже было всё равно. Я была занята другим. Всё снова и снова прокручивая слова Ворона в голове, я пыталась уловить в них скрытый смысл, который разубедил бы меня в том, что вокалист признался, что готов оставить меня и вообще всё, лишь бы снова увидеть Мэри. Но, как бы я не старалась, слова звучали так, как должны были. Ворон сказал то, что думал. И сейчас вопрос был в том, что я сама решу?
  Дверь неожиданно открылась. Вся наша компания, подобно стайке сурикатов, резко повернула головы. Первым вышел Ворон. Быстрой, тяжёлой походкой он буквально пролетел мимо нас и направился к двери с надписью «выход». Затем в дверном проёме показался Скотт. Его шаги были не настолько уверенные, как вокалиста. Скорее скованные, неуверенные, а сам парень казался неподдельно смущённым, будто только что отобрал у бездомного ребёнка последний кусок хлеба, съел его и теперь очень сожалеет об этом. Раздался грохот. Двери, за которыми скрылся вокалист, с шумом захлопнулись, только стекло, вставленное в них, оказалось не таким прочным, каким должно было быть и дало трещину по всему периметру. Думаю, в этот момент каждый из нас испугался, что охранник заметит это и придётся отвечать ещё и за этот проступок, поэтому вся наша компания заторопилась вслед за Вороном.
  Мы забрали наши покупки, которые продавцы отложили для нас, оплатили и быстро пошли к машине. Вокалиста как в ней, так и рядом не оказалось. Я начала судорожно оборачиваться.
  Вскоре на парковку вышел Скотт, а из машины, стоящей через одну от нашей, показалась какая – то престарелая женщина в клетчатой юбке и замшевом пиджаке. На голове небрежная гулька, на шее болтался шарф, по – видимому выдаваемый за шёлковый, туфли на низком, толстом каблуке… всегда бесили дамы подобного вида. Даже не знаю почему. Наверное, просто уже стало стереотипом для всех людей на закате молодости так выглядеть и это бесило. Маленькими, будто куриными шажками, она заторопилась к Скотту. Обнявшись, они вернулись к машине, из которой уже вышел какой – то мужчина, тоже не первой молодости, в кардигане, выглаженной рубашке, тёмно – синих брюках со стрелками и седыми короткими волосами, аккуратно уложенными назад. Даже их семейная машина соответствовала общему виду этой парочки. Только вот Скотт как – то выделялся своим спортивным костюмом, однако лицом был очень подстать:
- Ты только посмотри, что этот псих сделал с ним! – женщина указала на небольшую, еле заметную припухлость на щеке у парня.
  Она была настолько маленькая, что до этого момента я бы даже и не подумала, что у него что – то не так:
- Мам, всё хорошо! – отмахнулся Скотт.
- Ничего подобного! – мужчина пошёл к ним навстречу. – Сейчас поедем в полицию и снимем побои!
- Папа, хватит. Я ему губу разбил. Тоже прикажешь ему идти снимать побои?
- Я уверен, что это была самозащита…
- Хватит, поехали отсюда, - Скотт хотел сесть в машину, но родители не пустили его.
- Нельзя это так оставлять! – всё возмущалась женщина. – Ты видел, куда он пошёл?
- Нет. Не видел. Вы же тут были, а не я.
- Мы только приехали.
  Мужчина осмотрелся и, заметив нашу компанию, нахмурил брови и сказал сыну:
- Скотт, это, случайно, не его стайка?
- Как ты нас назвал?! – неожиданно выкрикнул в ответ Ник.
- Молчи, сосунок! Не влазь в разговоры старших!
- А не пошёл бы ты, дедудя?!
- Тише, - попытался унять его Кит. – Не надо провоцировать…
- Правильно, послушай своего дружка, - подхватил отец Скотта. – А не то я сейчас полицию вызову на вас, ясно?!
- Интересно, с какой стати? – громко усмехнулась я. Меня всегда веселили подобные моменты в фильмах. Будто это «заклинание» позволяет растворить всех около себя… Да и как правило, говорили так без основания, как и сейчас. – Позвольте напомнить вам, сер, что этот скандал начали вы…
- Я или ваш белобрысый урод!? – мужчина сделал шаг в мою сторону.