Поймать рыбу... руками

ПОЙМАТЬ РЫБУ…  РУКАМИ

Александр Широбоков


•                Чтобы рыбку съесть, надо в воду лезть.
                Пословица

      Рыбу обычно ловят на всевозможные приманки с крючком.  Это и удочка, и спиннинг, и донка, и так далее. Можно, вернее, нельзя любителям ловить рыбу сетями, мерёжами и прочими добычливыми способами. Но ничего не говорится в законах о ловле рыбы руками. Я же, оглядываясь назад, в прошлое, посвятил этому занятию не так мало времени.

      …Наступала пора взросления. Вот и окончен четвёртый класс… Вместо ежегодной  поездки к бабушке и дедушке  на летние каникулы в город Куйбышев, что на Волге, я был отправлен родителями в деревню Каложицы к бабушке и дедушке моего друга детства Лёши, с которым мы родились в одном роддоме с разницей всего в несколько дней и учились в одном классе. Кто меня туда привёз, я по прошествии более полувека уже и не вспомню. Правда, по приезду помню довольно большую избу, стол около окна и двух старичков за столом – бабушку и дедушку, очень стареньких.  Лет под шестьдесят… Около них радостно суетился белобрысый Лёшка одиннадцати лет.

      - Попейте, ребятишки чайку,– с трогательной заботой предложили нам  старички.

     Рядом со столом был поставлен самовар с заварным чайником сверху. В большую глиняную тарелку были выложены привезённые со мной  сладости: мармелад, зефир и ещё какие-то конфеты. Булка, масло, колбаса и сыр тоже стояли на цветастой клеёнке посередине стола. В сахарнице белел наколотый сахар. Рядом лежали щипцы для колки.  В незатейливых деревенских кружках дымился чай. Когда мы с другом, утолив бутербродами лёгкий голод, потянулись к глиняной тарелке - сладкое любят все дети, тарелка была от нас решительно отодвинута:

    - У вас зубки молодые, можете и сахарок покусать с чайком. А мы с бабушкой  старенькие, нам  надо что-нибудь помягче!

Старенькие. Конечно, если бабушка и дедушка, - значит, действительно люди  старенькие. Тем более, что после перекуса Лёшка заговорщицки утянул меня в сарай, где показал семейную достопримечательность – гроб синего цвета, собственноручно изготовленный и аккуратно покрашенный дедом. Гробом, кстати, дед воспользовался только через двадцать лет…

     Следующим утром Лёша повёл меня на рыбалку. Это уже много лет спустя мы с ним обзавелись  разными рыболовными снастями. А тогда у нас не было ничего!

      - А ловить-то как будем? – спросил я друга.
      -  Руками,- невозмутимо ответил он.

           С утра мы были уже на речке Хревица, которая рассекала нашу деревню  Каложицы, и напоминала, скорее, не речку, а неширокий живописный ручей. Текла эта речка в сторону одноимённой деревни Хревицы.

      - Давай, иди сюда! – пригласил меня Лёшка, стоящий по колено в воде в чёрных сатиновых трусах.


Я тут же оказался около него. Муть, поднятая ногами   со дна, быстро уносилась течением. Вода была тёплая и довольно прозрачная.


    - Вот, смотри, на дне лежит камень. Но под ним будет проход с входом и выходом, как тоннель. Одну руку засовывай  во вход выше по течению, а другую в выход,- поучал меня многоопытный Лёша.

 Камень был сантиметров сорок в диаметре, и я на дне легко охватил его основание  руками. Действительно, выше по течению был вход, а с другой стороны камня я нащупал выход…
      
     - И что дальше? - спросил я специалиста.
 - Проталкивай руки навстречу друг другу,- советовал мне он.


Где-то посередине камня мои руки наткнулись на какой-то скользкий шевелящийся клубок  из не очень длинных змеевидных тел.


- Ну что – есть? – услышал я азартный вопрос друга.
- Змеиный клубок какой-то. А они не кусаются?
      - Хватай, сколько сможешь - это усаки. Я их часто ловлю. Они жареные очень  вкусные!
- Хватай, а как хватать? Они же скользкие!
- Тащи, сколько сможешь!

В итоге, в правом кулаке я вытащил коричневатого змеёныша  длиной сантиметров четырнадцать. На морде у него было несколько усиков.


- Это и есть настоящий  усак, - пояснил Лёша,- Ну, дело пошло!

Так за нашу рыбалку мы поймали тогда штук двадцать усаков  и с гордостью отдали их потом бабушке.
      
      Много позже мы пытались найти в классификаторах описание таких рыб. Скорее всего, это  была разновидность  речных вьюнов.


       Всю речку  до запруды в деревне Хревицы, а это километра два,  мы с Лёшей исходили туда и обратно много раз, вылавливая усаков.   Иногда под камнями попадалась мелкая форель.  Нас не останавливало даже  то, что после нашей деревни, ниже по течению,  в речку впадала вода из многочисленных ключей, и мы часами охотились за усаками то по колено, а то и по и пояс в ледяной воде.

…Прошло несколько лет. Я снова оказался летом  на даче у бабушки на Волге. Это Поляна Фрунзе, - дачный массив, что в пятнадцати километрах от Куйбышева. Массив разделён на просеки. На одной из просек наша дача с большими  садовыми деревьями: яблонями, вишнями, сливами. Жара стояла с самого утра. На днях я с большой неохотой выполнил бабушкину просьбу -  собрал несколько корзин спелых вишен – полазай тут за ними по колючим стволам больших деревьев! Сходил в магазин за продуктами с бабушкиным списком и мог считать себя свободным на весь день. Всего минута  бегом до дачи, где живут мои летние  приятели Генка и Вовка.

                - Пацаны, айда на Волгу!


Не было ещё случая, чтобы в жару мои приятели отказались искупаться . В  трусах и в холщёвых тапочках на резиновом ходу, почти всё время бегом, мы быстро преодолевали пару километров.
 
       Вдоль берега Волги протянулись причаленные плоты. Шириной метров двадцать пять, они позволяли приблизиться к манящей глубине. С плотов  мы ныряли, опасаясь в первое время, что течением может затянуть под стволы. Потом привыкли. На том плоту, который мы облюбовали для себя, было несколько как бы специально выпиленных окошек,  примерно метр на метр. В них на глубину метров пять мы опускали свои донные удочки. Иногда попадались подлещики граммов по триста. Но не эта рыба нас интересовала: - какой-то шкет с соседней просеки  со слов своего  дяди  по секрету сообщил, что при проходе через  недавно построенную  Жигулёвскую  ГЭС  калечится много крупной рыбы, которая потом по течению  сплавляется в нашу сторону. Вот эту рыбу мы и высматривали с нашего плота. Иногда метрах в десяти… пятнадцати от плота в воде мелькало что-то белое. Мы ныряли и наперегонки плыли к этому мелькнувшему предмету.  Обычно это оказывалось либо подлещиком, либо небольшим лещом. На плоту выловленная рыба внимательно изучалась – если не было внешних повреждений на теле, то мы считали её больной, плавающей поверху. Иногда так ведёт себя рыба, поражённая глистами. Таких рыб мы выкидывали обратно в воду на радость чайкам. Настоящую  большую рыбу мы с Генкой и Вовкой так ни разу  и не поймали.   Но это история имеет продолжение.

     Я ни разу не видел рыбаков на левом берегу Волги, где были расположены Куйбышев и упомянутое дачное место Поляна Фрунзе. Каменистый берег с тёмными  следами нефтепродуктов не располагал к задумчивому сидению с удочкой, донкой или к активной рыбалке со спиннингом. Другое дело на той стороне! Песчаные отмели, песчаный берег, поросший кустарником. Берег поднимался крутой жёлтой стеной метра на четыре над Волгой. А дальше песок, кусты и тропинка «по - над берегом». Эти места были привлекательны не только для рыбаков, но и для устройства пикников, куда отправлялись  компаниями, а иногда и вдвоём… Нехорошей славой пользовался «тот берег»….  Порочное было место.  Сказать про девушку, что она была с парнем на «том берегу» - это, значит, бросить тень на её доброе имя.

    А мы отправились однажды с дядей Сашей на тот берег с целью порыбачить. Если ты хотел перебраться на другой берег Волги из Куйбышева, то к твоим услугам был паром, куда можно было заехать даже на машине. Кроме этого были многочисленные моторки частников. За лодочную переправу брали десять копеек. От Поляны Фрунзе  на ту сторону можно было переправиться только на моторке. Что мы однажды и сделали. Надо сказать, что до этого раза несколько предыдущих поездок были безуспешными в смысле добычи. Вот и этот выезд  кроме всякой рыбьей мелюзги нам  ничего не принёс.  Возвращаясь к лодочной переправе, мы шли по тропинке высоко над Волгой.  Вдруг что-то в самом конце сухого десятиметрового дерева, упавшего в Волгу перпендикулярно берегу, привлекло моё внимание.


    - Дядь Саша!  Подождите! Там, кажется, рыба, - орал я в голос, скатываясь с песчаной кручи к воде.


Осторожно пробираясь по стволу, я потерял из виду рыбий силуэт, так как рыба была под водой. Но ветку, рядом с которой было видение, я запомнил. Наконец-то, я оказался рядом с той веткой. Держась за другую торчащую кверху ветку, я слегка привстал, глянул вниз  и чуть не бухнулся в Волгу…

Сантиметрах в пятнадцати ниже уровня воды, прислонившись к стволу, стояла огромная рыбина. Аккуратно, начиная с хвоста, я вёл растопыренную левую пятерню к голове рыбы, иногда слегка касаясь её скользкого и холодного тела. Подобравшись к жабрам, я резко сжал пальцы и с трудом вытащил рыбину из воды. Сопротивления добыча не оказала. Как потом выяснилось, это была белорыбица весом семь килограммов. Уже дома, в районе верхнего плавника на упругом теле рыбы я обнаружил небольшую вмятину длиной меньше сантиметра. Это, похоже, был след от удара. Для тех, кто не знает: - белорыбица или не;льма -  это достаточно редкий и ценный  вид рыб подсемейства сиговых семейства лососевых.

       Обратно мы возвращались с правого берега тоже на моторке.  Почему-то вспомнилась переправа на пароме с правого берега в Куйбышев, когда мне было лет шесть.  Дачи ещё не было и мы всей роднёй купались и загорали на том берегу. Обратно удобнее всего было переправляться на пароме – нас было человек шесть. На подрагивающей светлой дощатой палубе парома разместились рядами  машины и разрозненные кучки людей. Надо сказать, с того берега после пикников  редко кто возвращался обратно  трезвым. Вдруг люди в одной  кучке стали громко кричать и размахивать руками. Женские вопли перемежались грубыми мужскими криками. Кто-то из мужчин  этой кучки  валялся на  палубе, кто-то держался за окровавленное лицо. На шум степенно подошёл милиционер в белой фуражке и белой форменной рубашке, подпоясанной ремнём. На ремне болталась кобура. Милиционер попытался навести порядок, но тут же, говоря современным языком, прилетело и ему. Он, недолго думая, достал пистолет, но кто-то очень ловкий из этой драчливой компании вышиб пистолет из руки милиционера.  Я помню, что, как в замедленном кино, пистолет медленно, медленно, переворачиваясь в воздухе, летел с высокого борта парома в волжскую пучину. Лицо милиционера стало белым, как рубашка. Ещё бы, утрата личного оружия. Самое начало пятидесятых…Тюрьма!
…А сколько радости было дома по поводу белорыбицы, - я в героях ходил до вечера, и какой бабушка испекла рыбный пирог!

       …Как-то незаметно пролетели двадцать лет. И вот мы с женой на нашем Москвиче решили съездить в отпуске на Чёрное море. По совету друзей была выбрана Сычавка, что под Одессой. Больших сборов в дорогу не было. У меня после многочисленных поездок на охоты и рыбалки  хранилась в гараже отличная польская трёхместная палатка с тентом и полным набором металлических креплений, раскладной столик со стульчиками, газовая плитка с заряженным газовым баллоном и очень удобный надувной двухместный спальный матрас. Спальники – само собой. Сама дорога на юг не оставила особых впечатлений. Полностью заправив бак и канистру, как всегда, «левым» 72 бензином*, я выдвинулся по киевскому шоссе в сторону Киева. В Киеве в самом начале шоссе Киев-Одесса около автозаправки  было большое скопление грузовых машин. Там я решил пополнить запас горючего. Увидев знакомый куйбышевский номер с серией КШГ, я  попросил водителя заправить меня за полцены. Разговорились. Узнав, что я всё детство летом провёл в его родном городе и даже знаю название улиц, шофёр сказал, чтобы я заливал бензин, пока у моей машины горючее из всех щелей не потечёт. Причём, абсолютно бесплатно!

       До чего же удобно и безопасно было раньше путешествовать на машине! Ближе к вечеру мы пересекли Южный Буг, и сразу после моста оказался  съезд к реке. Невдалеке виднелось несколько машин на берегу с палатками. Поставил и я палатку. Вода в реке была тёплая, но заходить было страшно – очень быстрое течение. А вдруг водовороты?.. Тем не менее, поплыл. Течение мгновенно унесло метров на тридцать. Надо выбираться!

         На следующий день появились невзрачные пригороды Одессы; порадовали доброжелательные советы одесситов,- где можно купить водку, пока не наступил обед в магазинах. Запомнилась  затянувшаяся остановка у светофора недалеко от Оперного театра. Светило солнце, сзади и чуть слева от меня красовалось запоминающееся здание театра с блёстками золота, потом светофор загорелся зелёным, я нажал на газ и… все красоты  скрылись в сизом дыму от моего подношенного двигателя.  Дело в том, что в Ленинграде я заливал в двигатель густое, дефицитное  авиационное масло, чтобы двигатель не сильно дымил. Иначе гаишники могли придраться и снять номера с машины, а на просторах нашей Родины я заливал уже дешёвое жидкое моторное масло – что с меня возьмёшь за дым - сломался вдали от дома!

         На выезде из Одессы в сторону Сычавки на заправке для гос.транспорта удалось заправиться за полцены:- двадцать в бак и двадцать в канистру за три рубля, и вперёд на Сычавку!

         Километров тридцать по асфальту и потом  -  грунтовая дорога в сторону моря. Дальше крутой спуск на ровную террасу над морем. По террасе было разбросано несколько машин с палатками, слева виднелся огороженный какой-то оздоровительный комплекс, а справа от спуска – зеленел бугристый склон горы. Мест для стоянки было -  сколько хочешь.  Я быстро оборудовал своё стояночное место. В просторной палатке с тентом можно было даже отдыхать от жары.  Спуск к морю оказался короткий и удобный.

      Потекли безмятежные дни.  Приятно было заходить в тёплое море, особенно в набегающие волны. Их наши соседи из палаток называли накатом. Стоишь по пояс в воде на плоской, обкатанной волнами  гальке, на тебя набегают метровые волны, и ты ныряешь в них! Вдруг мой новый знакомый, сосед по нашему стояночному лагерю выскочил из воды с каким-то предметом, размером почти с его невысокий рост:

      - Мужики! Что я поймал!? Это не акула? Скорее сюда!

Я быстро подскочил к соседу. Долго рассматривать добычу мне, волжанину, было не нужно. В руках счастливчик держал полутораметрового осетра весом, как потом выяснилось, двадцать два килограмма! Знающие люди объяснили, что рыб, попавших в полосу прибоя, укачивает. Тут я совсем потерял покой – незадолго до отъезда на юг, в Ленинграде мне удалось «отхватить» в магазине дефицит: - триста граммов  отварной осетрины по 10 руб. за килограмм, а тут настоящее сокровище! Куда потом сосед дел осетра    - я так и не узнал, но из прибоя меня было уже не вытащить. Я вглядывался в волны, нырял в них с маской, и, наконец, день, наверное, на третий в волне мелькнуло что-то белое.  Резкий спурт и в моих руках очутился, к сожалению, всего лишь лобан килограмма на полтора. Конечно, это не осётр, а разновидность кефали, но рыбка оказалась вкусной! Может возникнуть вопрос: - а как же в жару сохранялись у меня продукты?

        Вспомнился  старинный способ. Сапёрной лопаткой я выкопал в сухой, обожжённой солнцем почве ямку глубиной с полметра и шириной с квадратную деревянную крышку, найденную мною в каком-то мусоре неподалёку от стоянки. Сверху ямку я закрыл крышкой, а на крышку водрузил срезанный дёрн. Даже в самую жару в моём импровизированном холодильнике не таяло сливочное масло! Можно было оставлять на ночь даже жареную  рыбу, которая у нас не переводилась.

       Я ловил на удочку ещё и бычков, насаживая на крючок пойманных сачком  креветок, а на донку ловил ласкириков – морских карасей.  Но об этом и о том, как, возвращаясь домой, я сто километров трясся на своём Москвиче по мощёной  булыжниками  дороге  Белоруссии в сторону Бобруйска, а потом через Прибалтику возвращался в Ленинград, надо писать отдельный рассказ. Кто ищет приключений – тот всегда их найдёт!

*Рассказ «Извоз дело тонкое»