Чулок

Кто придумывает вообще эти платья. Ни мне, ни малому оно не нравится, но, конечно, Славик хотел, чтобы я напялила эту кучу газовой синтетики и задыхалась. Потом бедному фотографу фотошопить красные пятна и потный блеск, но, в конце концов, славиковые мама с папой выложились, так что какая беда. Плевать, что я задыхаюсь – а про малыша он не знает. Не говорила еще. Нельзя разрушать свой хрупкий и нежный образ соблазненной девицы.

Ох, и выскажу я тому, кто посоветовал надеть чулки вместо колготок! Неудобно. Сползают. Хорошо хоть под слоями полиэстера не видно, что верх уже на коленке болтается. Надеюсь, второй раз танцевать не понадобится, могу ведь и запутаться. Хотя, может оно и на пользу, хоть что-то меня повеселит.

И как ему не стыдно на мне жениться. Он ведь всё, всё знает – ну кроме малыша. Он ведь слышал нас, был в соседней комнате с картонными стенами, а сейчас он берет меня в жёны и на что надеется? Что я буду так же дышать и закусывать губу? Да я никогда больше не смогу ни вдохнуть, ни выдохнуть полностью.  Не заслужила. Им всем должно быть стыдно. Лепят слова про то, какая мы красивая пара, а мы и не пара вовсе. Просто тянем одну упряжку, потому что нас в нее впрягли.
Нет, этот чулок рано или поздно натрет мне ляжку. Может, до туалета смогу дойти, не растянувшись на радость гостям на полу. Снять их к черту, все равно ни тепла, ни комфорта. Но если я встану, придется ведь потом танцевать со Славиком. Не хочу. Он потный и воняет. И щупает меня липкими руками. Как могут у мужчины быть такие липкие ручонки? Я смотреть-то на него не хочу. А ведь мне придется на него смотреть еще лет двадцать. И вообще всю оставшуюся жизнь. О, матушка хочет сказать речь. Надо платочек приготовить.

Какой предупредительный муженек мне попался. Всегда готов подать салфеточку и налить водички. Маман, за что ты так со мной. Ты ведь сама прекрасно все знаешь, неужели обязательно говорить про священный союз и про то, как вы меня берегли. Я бы рассказала подробнее, но не буду, мне нельзя волноваться. Да и Славика жаль. Ему столько предстоит узнать тебя, так что я ему не завидую. Зависть вообще у меня не в чести. О, я все-таки прослезилась, вот видишь, до чего ты меня довела своими речами. Выключить бы тебе звук, да невежливо будет. Надеюсь, малыш за меня отомстит тебе. По полной отомстит.  Ведь ты прекрасно знаешь, о чем я думаю и сейчас, и всегда. Я думала об этом, когда надевала Славику кольцо, когда ставила подпись в журнале, когда он нес меня в лимузин – боже, лимузин! Это вы пятеро хотели лимузин. Мне оно не надо было. Меня вообще в машине всегда укачивает.
С Владом все было бы совсем по-другому. Он не пустил бы столько дураков к нам на праздник. И уж точно не стал бы упаковывать меня в полиэтиленовое платье.   Интересно, о чем он сейчас думает. Я разучилась чувствовать его мысли, когда он повернулся спиной и ушел. И больше не вернулся. Не дал мне шанса.

Я-то так привыкла, что у меня всегда есть еще один шанс. Кошки со своими девятью жизнями отдыхают. Хорошо быть кошкой – не надо напяливать на себя кучу барахла, в котором невозможно жить. И не надо слушаться маму. Гуляй, с кем хочешь. О, сейчас нам надо обниматься. Смотри, какая я хорошая дочь. У меня слезы на глазах. Теперь все будут знать, какой ты прекрасный оратор. Ну давай поцелуемся, раз ты хочешь.
Никто не понимает, что мне теперь целовать Славика до конца своих дней. Он, конечно, хорошо целуется, но быстро надоест. Мне надоест. Мне вообще быстро все надоедает. Интересно, есть моменты, когда никто не смотрит в нашу сторону, и я могу подтянуть уже этот чулок?

Хотя лучше снять. С большей охотой я бы сняла платье, но не поймут. Влад бы понял. Но не разрешил. Мой муженёк даже не знает, что такое разрешить. Какая сила кроется в том, что мужчина умеет разрешать! Даже разрешить выйти замуж за другого. Я не понимаю, как он это мне позволил. Он намного сильнее меня и умеет даже проигрывать.

Только выть от проигрыша почему-то хочется мне. Это я, я проиграла. Сижу тут в драном чулке и даже заплакать нельзя. Скорей бы кто-нибудь прочитал еще одну трогательную речь. Давай, свёкр, на тебя вся надежда.

2015