Потомок Коэнов Полное Собрание

Потомок Коэнов(1) (роман)


        "Народ, который не помнит
         своего прошлого,
         не имеет будущего..."

            



               

     Алик проснулся от громкого голоса диктора, по радио передавали "Пионерскую Зорьку". "Опять в школу", - подумал он без всякого оптимизма.
На улице было по-летнему тепло, лёгкий ветерок освежал и приносил из сада аромат яблок. Чудесная пора - ранний сентябрь!
Во дворе, на лавочке уже поджидал его верный "Санчо Панса" - лучший друг Витька. Чтобы зря не тратить время, он подкреплялся молодыми орехами, снимая жёлтую кожуру и отправляя в рот белоснежные ядрышки. Руки у него были измазаны от ещё не высохших орехов, словно иодом.
Уроки в четвёртом классе пролетели быстро. Друзья вышли на улицу. Сегодня не было на занятиях их одноклассника Пети. Сказали, что болен. "Пойдём, что-ли проведаем Петьку", предложил Витька.
Петя жил в лесу. Его отец работал лесником. Петин дом стоял на окраине леса. Если по тропинке через поле - то около двух километров наберётся. Когда выходили за посёлок, к ним присоединился одноклассник Вовка.
Друзья весело шагали по узкой дорожке, разделяющей поле и лес. Ласковое солнышко нежно рассеивало свои лучи, птицы ещё беззаботно щебетали,а в траве резвились кузнечики. Но поле было уже пустое, урожай был собран.
Вот вдали показался крошечный издалека дом лесника. Ребята были как раз посреди пустого поля, как вдруг откуда ни возьмись появились два известных в округе хулигана.
Это были большие мальчишки, которые вечно прогуливали уроки, курили и любили делать всякие пакости.
"Эй, мелкота! Куда торопитесь?", преградили они путь ребятам. Друзья остановились. У Алика сразу появилось какое-то неприятное ощущение:"Сейчас начнут приставать."
И, как всегда, чувство его не обмануло. Два верзилы приблизились почти вплотную. В руках одного из них была лыжная палка с заточенным наконечником.
" А, Вовка, это ты?" - они узнали Вовку. Потом они перевели взгляд на Витьку и на Алика. Витька не вызвал у них особого интереса, Алик же, невысокого роста, худенький, с густыми светлыми кудряшками и серыми, широко открытыми глазами, привлёк их внимание. "А кто это у нас такой? , - ехидным голосом обратился один из них к Алику,-
Так какой же ты у нас нации?"
Алик сжал зубы и ни слова. Едва сдерживая слёзы, он устремил свой взгляд, полный ненависти, прямо в глаза обидчику. "Так кто ты – жид или еврей? Какая у тебя фамилия?",- продолжал задавать вопросы всё тот же мальчишка. В ответ – ни слова, только горящий взгляд. Хулиган приставил острие палки к груди Алика и сказал: "Сейчас проткну тебя!" Алик стоял, как каменный, и смотрел прямо в глаза обидчику. "Что ты уставился на меня?" - не выдержал хулиган. "Какая у него фамилия?»- спросил он Витьку. Витька тотчас выпалил:"Гольдштейн." " А... Понятно," - верзилы молча ухмыльнулись. "Ну, ладно, так и быть – живи," - подытожили хулиганы и удалились.
Как только большие мальчики скрылись, у Алика из глаз фонтаном брызнули слёзы. Довольно перепуганный Витька старался утешить друга:"Hе плачь. Ты так мужественно держался, а теперь раскис." Алик плакал не от страха, а от обиды:"Что он сделал им плохого, почему они его так ненавидят?" - думал он.



                Часть 1
                Дедушка Андрей


                Глава 1
                Арончик

      Маленький Арончик был пятым ребенком в семье Гольдштейнов. Кроме него Яков и Мария воспитывали еще одного сына и трех дочерей. Арончик родился в городе Вильне. В то время остатки польско-литовского государства уже принадлежали Российской Империи.

        Если углубиться в историю, то Вильна принадлежала раньше Речи Посполитой.Это была первая республика в составе Польской Короны и Великого Княжества Литовского. Эта огромная республика включала в себя центрально-восточную Польшу, три четверти Украины, всю Беларусь, Литву, Латвию, часть Эстонии, России, Молдовы и Словакии. Исторический период первой Речи Посполитой длился от конца XV вплоть до Первого Раздела в 1795 году.
После долгого безцарствия, в 1573 году в деревушке Камень под Варшавой собрался сейм, который одноголосно избрал королем Польши и Великим князем Литовским Генриха III Валуа, отпрыска Генриха II и Екатерины Медичи. Коронация состоялась 21 февраля в Вавеле. Королевская власть была значительно «урезана» сеймом, а государство было официально названо Речь Посполитой Обеих Народов. Таким образом, Польша сумела одной из первых в Европе отодвинуть значение монархии на второй план и стать прототипом республики в современном ее понимании.
Эту страницу истории Польши принято называть «сарматской».(2)

         Мать, Арончика, красавица Мария, была дочерью шляхетных польских дворян. Их родословная своими корнями уходила к семье короля Казимира III, который распространил данные Болеславом привилегии евреям на всю территорию Польши. Молва связывала поступок Казимира III с увлечением еврейкой по имени Эстерка, которая судя по портретам была красивой женщиной с ласковыми добрыми глазами и чувственными полными губами. Король поселил свою возлюбленную в своем Краковском дворце и вскоре у них пошло потомство. Девочек было решено воспитывать в иудаизме, мальчиков – в католической вере. Впоследствии сыновья Казимира III Пелко и Немир стали родоначальниками польских дворянских родов. Неизвестно, насколько повлияла возлюбленная короля Эстерка на продвижение евреев, но Казимир распорядился построить рядом с Краковым еврейское местечко, которое благодарные иудеи назвали в честь своего покровителя – Казимеж. Краков быстро разрастался и вскоре Казимеж превратился в один из его районов. Казимеж был особым местом – здесь жили не по законам Королевства, а по предписаниям Талмуда. Известно, что Казимир любил бывать здесь, подолгу беседуя с еврейскими учеными и мудрецами.(3)
Отец Марии, Анджей Валевич, был соратником Кастуся Калиновского и Зыгмунта Сераковского, руководителей восстания за независимость Литвы в составе Речи Посполитой. Восстание было жестоко подавлено, а отец Марии был казнен по приказу генерала М. Н. Муравьева, которого в народе прозвали «Вешателем». Мать была сослана в Сибирь. Так годовалая Мария осталась на попечении своей тётки, у которой было трое своих малолетних детей.

        Яков вырос в семье раввина. Он получил отличное образование в иешиве и с частным преподавателем. От природы он был очень толковым и обожал читать. Со временем он увлёкся произведениями ведущих европейских философов и ученых. Яков огорчил своего папу, отказавшись от карьеры священнослужителя.Он окончил университет в Кёнигсберге и выбрал профессию инженера.

        Яков и Мария встретились в библиотеке. Им показалось, что между ними прошёл электрический заряд. Яков не мог оторвать взгляд от белокурой, голубоглазой стройной девушки. А когда он пришёл в себя, то обнаружил, что сидит рядом с Марией, а та ему что-то радостно рассказывает, указывая на страницу раскрытой книги.
Старый Меир, отец Якова, согласился благословить их брак только при условии, если Мария перейдёт в иудейскую веру. Все формальности были соблюдены. Так появились на свет Пиня, Сара, Рахель, Хана и самый младшенький - Арончик.
Арончик был красавчик, белокурый, с голубыми глазами. Он отличался отменным здоровьем и физической силой. Он был мамин любимчик. Мария находила в нём всё больше сходства со своим отцом, единственную фотографию которого ей передала тётя Кристина. Мария любила гладить кудряшки Арончика. А когда они были наедине, называла его ласково "Анджей".

       Когда Арончику исполнилось пять лет, Яков с семьей переехали на Украину. Пан Кароль Бжозовский пригласил Якова на модернизацию сахарного завода в селе Соколовка Чоботарской волости Ольгопольского уезда Подольской губернии. Это когда-то была главная резиденция рода Белина-Бжозовских.

       Соколовку Бжозовские приобрели в 1790-х годах, прикупив к ней еще ряд имений с весьма плодородными почвами — Чоботарка, Жабокрич, затем еще Левков, Тарнавка, Крикливец, Мястковка и другие. Бжозовские были либералами — ввели опекунские отношения между барином и крепостными, учредили сберегательные кассы для своих конторских и прочих служащих. Создали крестьянский банк, школу, госпиталь, в котором оплачивали постоянного доктора.

         Арончик с удовольствием учился в школе. С ребятами он быстро устанавливал хорошие отношения, хотя приходилось часто драться. Он рос озорником, и Марии часто приходилось слышать жалобы от соседок, а Якову вставлять разбитые стёкла.
         В тот зимний вечер Арончик с Пиней вышли на улицу поиграть в снежки. Конец декабря выдался снежным. Морозный воздух был удивительно свежим и чистым. Ветра не было, было так тихо, что казалось они слышат шёпот звёзд, которыми густо было усеяно тёмное небо. Полная луна ярко освещала двор, покрытый белым блестящим снегом.
        Наступал Новый 1904 Год.

         Заголовки провинциальных и столичных газет уже давно пестрели патриотическими статьями о решимости России проучить Японию за её экспансию на Дальнем Востоке. Правительство подогревало воинствующие националистические "Ура" выступления мелкой буржуазии. В то время начинать войну с Японией для России было большим риском, если не сказать авантюрой. Министр финансов Витте, человек умный и способный предвидеть ситуацию на несколько шагов вперёд, советовал противостоять Японии экономическими методами. Но Николай II опасался народных выступлений. Сам царь не сильно вникал в анализ международной обстановки и военных возможностей России по отношению к Японии. Ему больше понравился совет министра внутренних дел Плеве, а именно:"России сейчас нужна маленькая победоносная война. Это поможет решить все наши проблемы."
Как показало время, война получилась не маленькая и не победоносная. И она только обострила проблемы России.

       Через два месяца Пиню мобилизовали в армию, прямиком в Порт-Артур.



                Глава 2
                На войне, как на войне...

         В конце августа 1827 года, Николай I подписал указ о распространении на евреев воинской повинности. С этого момента начинается история непростых отношений между российской армией и призывниками-евреями.
Как обычно, многое зависело от личных качеств человека. Но на бытовом и правительственном уровне антисемитизм в России был достаточно высоким.

         Когда ты сидишь в окопе и делишь с другими все трудности и опасности войны, то все вокруг ценят только твои общечеловеческие ценности.Каждый.рискуя жизнью, готов выручить друг друга.
Пиня, а его на призывном пункте записали Петром Яковлевичем, проявил себя смелым и умелым солдатом. Не раз, под огнём японской артиллерии, он вытаскивал на себе раненых солдат и офицеров с поля боя, спасая их жизни. Все сослуживцы, включая офицеров, относились к нему с теплом и уважением. Но, как говорится, в семье не без урода. Всегда находился кто-то, желающий унизить или хотя бы как то подчеркнуть иудейскую принадлежность. Даже друзья по окопу по простоте душевной часто говорили:"Хороший ты хлопец, Петруха, даже не скажешь, что еврей."
Через полгода Пиня, Петр Яковлевич, приехал в Соколовку после ранения.
Пиня был контужен и неизвестно как долго пролежал под шквальным огнём японской артиллерии. Снаряды ложились всё ближе и ближе. Казалось, ещё миг и его накроет прямым попаданием. Он, несомненно, бы погиб, если бы не его лучший друг Йося. Йося прополз к Пине и вытащил его из-под огня.Потом он взвалил Пиню на себя и поддерживая его одной правой рукой, левая рука Йоси висела плетью, добрался до лазарета. В лазарете врачи ампутировали Иосифу левую кисть, так как она была полностью раздроблена.

     Иосиф был сыном кантониста. Слово «кантонисты» появилось в русском языке в начале XIX века. Так в правление Александра I стали называть солдатских сыновей, обучавшихся в школах при гарнизонах.
Целью призыва еврейских детей в русскую армию было не только воспитание профессиональных военных. В условиях суровой воинской службы малолетних кантонистов пытками и истязаниями принуждали к принятию православия, что означало полный разрыв связей с еврейским народом и иудейской верой и быстрое растворение в русском окружении.

         Александр Иванович Герцен описывает свою встречу с детьми-кантонистами на постоялом дворе в1835 году.
Внимание писателя привлекла жалкая, сбившаяся в кучу толпа детей: "Пожилых лет, небольшой ростом офицер, с лицом, выражавшим много перенесённых забот, мелких нужд, страха перед начальством, встретил меня со всем радушием мертвящей скуки. Это был один из тех недальних, добродушных служак, тянувший лет двадцать пять свою лямку и затянувшийся, без рассуждений, без повышений, в том роде, как служат старые лошади, полагая, вероятно, что так и надобно - на рассвете надеть хомут и что-нибудь тащить.
- Кого и куда вы ведёте?
- И не спрашивайте, индо сердце надрывается; ну, да про то знают першие, наше дело - исполнять приказания, не мы в ответе; а по-человеческому некрасиво.
- Да в чём дело-то?
- Видите, набрали ораву проклятых жиденят с восьми-девятилетнего возраста.
Во флот, что ли, набирают , - не знаю. Сначала было их велели гнать в Пермь, да вышла перемена - гоним в Казань. Я их принял вёрст за сто. Офицер, что сдавал, говорил: беда и только, треть осталась на дороге (и офицер показал пальцем в землю). Половина не дойдёт до назначения, - прибавил он.
- Повальные болезни, что ли? - спросил я, потрясённый до внутренности.
- Нет, не то чтоб повальные, а так, мрут, как мухи. Жидёнок, знаете, эдакий чахлый, тщедушный, словно кошка ободранная, не привык часов десять месить грязь да есть сухари… Опять - чужие люди, ни отца, ни матери, ни баловства; ну, покашляет, покашляет - да и в Могилёв. И скажите, сделайте милость, что это им далось, что можно с ребятишками делать?
Я молчал.
- Вы когда выступаете?
- Да пора бы давно, дождь был уж довольно силён… Эй ты, служба, вели-ка мелюзгу собрать!
Привели малюток и построили в правильный фронт. Это было одно из самых ужасных зрелищ, которые я видал - бедные, бедные дети! Мальчики двенадцати, тринадцати ещё кое-как держались, но малютки восьми, десяти лет…
Ни одна чёрная кисть не вызовет такого ужаса на холст. Бледные, изнурённые, с испуганным видом, стояли они в неловких толстых солдатских шинелях со стоячим воротником, обращая какой-то беспомощный, жалостный взгляд на гарнизонных солдат, грубо равнявших их; белые губы, синие круги под глазами показывали лихорадку или озноб. И эти больные дети без ухода, без ласки, обдуваемые ветром, который беспрепятственно дует с Ледовитого моря, шли в могилу. И притом заметьте, что их вёл добряк-офицер, которому явно было жаль детей. Ну а если бы попался военно-политический эконом?!
Я взял офицера за руку и, сказав: "поберегите их", бросился в коляску; мне хотелось рыдать, я чувствовал, что не удержусь..."(4)

       Каждый смотр партии кантонистов армейским начальством открывался вызовом желающих принять Святое Крещение. Последние сейчас же переходили в привилегированное положение. Их лучше одевали, хорошо кормили, освобождали от побегушек и т.д. Еврейских детей-рекрутов отправляли обыкновенно в отдаленные губернии, где не имелось местного еврейского населения – например, в губернии Пермскую, Вятскую, Казанскую, Нижегородскую.

         Сыновьями евреев-кантонистов были известные генералы Н.И. Иванов (предпринявший по приказу Императора Николая II безуспешную попытку подавить мятеж в Петрограде в феврале 1917 г., а позднее, в 1918 г., возглавивший белую монархическую Южную Армию) и М.В. Алексеев («дедушка Русской армии», принявший участие в выступлении генерала Л.Г. Корнилова против Временного правительства и в организации белой Добровольческой армии).  С.В. Цейль, сын еврея-кантониста, окончил Михайловское артиллерийское училище и Николаевскую Академию Генерального Штаба. В 1904 г. получил чин полковника. В годы Русско-японской войны был начальником штаба 3 пехотной дивизии, а в 1908-1913 гг. - начальником Азиатского отдела Управления генерал-квартирмейстера Генштаба (с 1910 г. - в чине генерал-майора). В 1914 г., с началом Великой (Первой мировой) войны принял командование пехотной дивизией и погиб в бою в 1915 г.  А.П. Хануков, сын крещеного солдата из евреев и кантонист, также окончил Михайловское артиллерийское училище и Николаевскую Академию Генерального Штаба, дослужившись к 1914 г. до генерал-майора и начальника штаба армейского корпуса. В 1918 г. генерал Хануков - кавалер Военного Ордена Святого Великомученика и Победоносца Георгия IV степени - был расстрелян большевиками за категорический отказ служить в Красной армии.
        Известному во второй половине XIX-начале ХХ в. художнику Моисею Маймону (1860-1924), выпускнику Российской Императорской Академии Художеств, автору картин «Смерть Иоанна Грозного» (1887 г.), «Александр I у Серафима Саровского» (1904 г.) и «Иван Грозный» (1911 г.), позировал для главного образа его картины «Нападение инквизиции на марранов (испанских иудеев, притворно принявших в XV в. Христианство, но втайне продолжавших исповедовать иудаизм - В.А.) за пасхальной трапезой» (1893 г.) русский генерал от артиллерии Н.К. Арнольди, признавшийся Маймону по окончании картины, что и он «еврей, крещеный в кантонистах». (5)

     Иосиф родился шестым из семи сыновей в г. Пятигорске, в семье бывшего кантониста и ветерана Кавказской войны, участвовавшего в пленении имама Шамиля в ауле Гуниб.
     Он получил хорошее образование, стал вегетарианцем и толстовцем – но тут грянула Русско-японская война. И Йося пошел в армию добровольцем. С одной стороны, несомненно, сказались семейные традиции - «военная косточка». Его хотели направить на унтер-офицерские курсы, но он боялся, что не успеет понюхать пороха и с самого начала стремился попасть на фронт.
    Он добровольно участвовал во многих особо опасных операциях и проявил незаурядную храбрость.
    Оправившись от ранения, Иосиф отказался от демобилизации и обратился с просьбой о возвращении на фронт:

       «У меня осталась одна рука; но эта одна – правая. А потому, желая по-прежнему делить с товарищами боевую жизнь, прошу ходатайства Вашего благородия о выдаче мне шашки и револьвера».

    Он был произведен в унтер-офицеры.После окончания войны Иосиф получил чин прапорщика, был уволен в запас и поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского университета – ему, как герою России, полному Георгиевскому кавалеру и офицеру запаса, никакие «процентные нормы», естественно, преградой не были. А пенсия давала возможность безбедного существования.


                Глава 3
                Кавказский фронт

    В 1912 году Иосиф, Пиня и Рахель увлеклись идеями сионизма.Они уехали из России в Палестину, находившуюся тогда под властью турецкой Османской Империи.

    1 августа 1914 года Германская империя объявила Российской империи войну. В этот день Россия вступила в мировой конфликт, который ее участники называли Великой войной или Большой войной. Турция, в союзе с Центральными державами (Германией, Австро-Венгрией и Болгарией), вступила в войну против России и других держав Антанты. Поводом к началу войны стало убийство в сербском городе Сараево австрийского престолонаследника эрцгерцога Франца Фердинанда и его супруги, совершённое 28 июня 1914 года сербским студентом Гаврилой Принципом. 10 июля Австро-Венгрия предъявила Сербии ультиматум, а 15 июля объявила ей войну и подвергла бомбардировке Белград. Российское правительство немедленно заявило, что не допустит оккупации славянского государства, и уже 31 июля в Российской империи началась мобилизация. Германия в ультимативной форме потребовала ее прекратить, заявив, что в противном случае объявит России войну, что и произошло на следующий день.(6)

    Начало Первой мировой войны было отмечено небывалым всплеском патриотизма в России. Улицы Петербурга каждый день заполнялись многолюдными, насчитывавшими десятки тысяч человек процессиями. С национальными флагами России и стран-союзников, с иконами и пением гимна, шествия завершались лишь глубокой ночью. “Да здравствует Сербия и ее армия!”, “Долой швабов!”, “Долой лоскутную империю!” — с подобными криками толпы направлялись в первую очередь к сербскому посольству на Фурштадтской улице. Картину “общенационального единения” эффектно дополнила манифестация петербургских евреев. Около 20 тысяч человек “верноподданно” встали на колени перед Зимним дворцом, а затем отправилась к памятнику Александру III на Знаменской площади, где синодальный хор исполнил еврейскую молитву об упокоении души императора. Еврейские манифестации с портретами Николая II и свитками Торы прошли во многих городах России.
     В Одессе, после неожиданно доброжелательной встречи патриотического еврейского шествия и демонстрации “союзников”-черносотенцев со скандально известным депутатом Государственной думы В. М. Пуришкевичем, парламентарий разразился сенсационным заявлением: “Все то, что я говорил и думал до сих пор о евреях, есть ложь и заблуждение. Все свои слова я беру назад. В эти исторические дни я убедился, что евреи — такие же верноподданные Русского Государя, как и мы сами”(7)

    В Соколовке проживало около трех еврейских семей. Учитывая их оторванность от еврейской общины и окружение на удивление дружественными и доброжелательными украинскими и польскими (почти полностью украинизированными) соседями, они значительно ассимилировали. Интересно, что люди в разных селах значительно отличались своей культурой и нравом. Например, в Тарнавке(современное название Терновка) народец был довольно пакостный и воровской.

    Семья Арончика ничем не отличалась от соседей. В конюшне стояли две лошади, в хлеву мирно жевала сено корова, повизгивали поросята. На улице Арончика кликали Андрюхой, только друзья детства по-прежнему звали его Арончик. Отношения с односельчанами были тёплые, на добро отвечали добром.

     Вскоре нескольких друзей Арончика мобилизовали на германский фронт. Арончик пошёл добровольно на призывной пункт, чтобы воевать вместе с друзьями. Рослый крепкий Андрей Яковлевич очень понравился фельдфебелю. Писарь начал записывать его:" Андрей Яковлевич". Дошло до фамилии, писарь никак не мог толком понять фамилию, пришлось повторять несколько раз.

   "Это что за фамилия такая немецкая?"- пробормотал фельдфебель.
Его расположение к Андрею Яковлевичу явно изменилось.
   "На  Кавказский фронт",- скомандовал фельдфебель.

    Так Андрей оказался на Кавказском фронте.
Русско-турецкий (Кавказский) фронт был протяженностью в 720 километров, простирался от Черного моря до озера Урмия. Но надо иметь в виду важнейшую особенность Кавказского театра военных действий – в отличие от Европейских фронтов, здесь не было сплошной линии окопов, рвов, заграждений, боевые действия сосредотачивались вдоль узких трактов, перевалов, часто козьих троп.
     Турецкий план операций на Кавказском фронте, разработанный под руководством военного министра Турции Энвера-паши и одобренный германскими военными специалистами, предусматривал осуществить вторжение турецких войск в Закавказье с флангов через район Батума и Иранский Азербайджан, с последующим окружением и уничтожением русских войск. Турки рассчитывали уже к началу 1915 года захватить все Закавказье и отбросить русские войска за Кавказский горный хребет.(8) Энвер-паша, фактический правитель Турции и большой авантюрист, мечтал не просто захватить Закавказье вплоть до Баку, но и поднять восстание мусульман на Волге и в западной Сибири. Он лично, несмотря на трудную дорогу, прибыл на театр военных действий и командовал войсками, отстраняя усомнившихся в его гениальных идеях офицеров.

      Но Кавказская армия захватила стратегическую инициативу и не упускала её в течение всей войны. После завершения операции 17 января 1915 года русские овладели городом Тавриз, а в феврале – марте изгнали противника из Чохорского края. Война шла на территории противника. В апреле – мае в ходе Ванской операции был разгромлен корпус Халил-бея и заняты ключевые позиции в турецкой Армении.    Летние бои не дали ни одной стороне существенных преимуществ, хотя русским удалось хоть немного сократить линию фронта и обеспечить левый фланг, прикрытый большим озером Ван. И потому русские войска уже собирались спокойно зимовать. Благо фронт простирался от Чёрного моря до Тегерана, а резервов для активных боёв не хватало — другие фронты, далеко на западе, постоянно высасывали все подкрепления. Туда же из Тифлисского арсенала и Карсской крепости отправляли миллионы патронов.

     Турки долгое время собирали силы после поражений у Сарыкамыша и летних боёв. Но с началом эвакуации британцев и французов с полуострова Галлиполи у турок освобождалось множество лучших дивизий — опытные солдаты, уже познавшие вкус победы над лучшими войсками. Догадаться, куда теперь они направятся, было нетрудно — на Кавказский фронт.
    
    О грядущей эвакуации союзников русские узнали во второй половине октября. Вариантов дальнейших действий у русского командования было немного. Вариант первый — пассивно дожидаться прибытия свежих частей противника и надеяться их как-то удержать на и без того растянутом фронте. Вариант второй — постараться разбить имеющиеся на фронте турецкие войска, причём непременно до прихода к ним подкреплений. И не просто оттеснить противника, а разгромить его. На бои отводился январь, ещё месяц войска бы отдыхали — ожидая прибытия свежих турецких войск в марте.
     Важнейшим городом, символом и столицей края был Эрзерум, лежащий на пересечении старинных дорог — от Чёрного моря к Персии и от турецкой провинции Анатолии на Кавказ. Русские войска уже не раз брали Эрзерум. Сначала под командованием Паскевича в 1829 году — чему был свидетелем Пушкин. В Крымскую войну русские войска взяли считавшуюся неприступной крепость Карс, но до Эрзерума не дошли. Затем город занимали в 1878 году — после очередной русско-турецкой войны. И вот теперь русской армии снова предстояло пробиваться к древнему городу.
     Все главные коммуникации между провинциями азиатской Турции – Анатолии, Сирии и Месопотамии – сходились на Эрзерумской равнине. Она как замок запирала армянский театр военных действий, а ключом от этого замка служил Эрзерум. Модернизированная немцами в конце XIX века горная крепость с более чем 700 орудиями имела незамкнутую линию укреплений. Самой мощной считалась Деве-Бойнская позиция. Немцы усилили её двумя фортами на севере, Кара-Тюбек и Тафта, и двумя на юге. План Н. Н. Юденича заключался в том, чтобы зайти в тыл по кратчайшему Ольтинскому направлению через Кепри-кей.

    Андрей воевал в составе Первого Кавказского армейского корпуса. Перед наступлением на Эрзерум был сформирован штурмовой отряд из добровольцев под началом подполковника Пирумова, в который попал и Андрей.

    Андрей получил комплект зимнего обмундирования: теплые портянки, валенки для ночлега, короткий, не стеснявший движений, полушубок, стёганые шаровары, папаху с отгибающимся назатыльником, белый маскировочный халат и чехол на шапку. Он с интересом рассматривал солнцезащитные очки, которыми были снабжены все солдаты его части. В поход выступили поздним вечером. Андрей в полной экипировке, за плечами карабин Мосина,вещмешок и сверху два полена. Каждый должен был нести по два полена для обогрева на ночлегах, для переправ через ручьи наступавшие роты запаслись толстыми досками и жердями.

    Местность, где предстояло воевать, даже в военных трудах описывалась в духе приключенческих романов — суровый, «необычайно дикий» край, с глубокими мрачными ущельями, нередко сплетающимися в настоящий лабиринт. Дорог в европейском понимании этого слова практически не было. По большинству горных троп могли пройти без подготовки лишь пешеходы и навьюченные животные — но не колёсные повозки и тем более не современный транспорт. Зимой глубокий снег и морозы добавляли трудностей стратегам. Экзотическими, но сравнительно удобными даже в зимнее время путями служили «топ-иолы» («пушечные дороги» на турецком) — водоразделы речных бассейнов.

     Поскольку фланги турок упирались в труднопроходимые горные районы, командующий Кавказской армией генерал Николай Юденич выбрал местом главного удара центр турецких позиций в направлении на село Кепри-кей и одноименный мост. Этот мост соединял берега Аракса, и к нему сходились почти все дороги Панкисской долины, где размещались основные силы турок. В теории прорыв к мосту позволял бы отсечь и уничтожить почти всю армию противника. Первые атаки на других направлениях должны были отвлечь внимание турок, а затем совершался главный удар 4-й дивизией — чуть севернее кратчайшего пути к Эрзеруму. Там турки не ожидали бы наступления.

     Время начала операции было выбрано под Новый год и Рождество (28 декабря по старому стилю, 10 января — по новому). Согласно замыслу, именно в это время турки меньше всего ожидали бы наступления русских войск.

     К месту удара скрытно, по ночам, стягивались войска. Русские смогли собрать около 75 000 солдат, которым противостояло 60 000 турок. На главных направлениях у русских было вдвое больше артиллерии — 235 орудий против 100. Несмотря на чудовищный кризис вооружения 1915 года, общий для всех воюющих стран, Кавказский фронт смогли обеспечить десятью самолётами и 150 грузовиками. Не менее важно и то, что бойцов снабдили кожаными сапогами, тёплыми портянками, валенками, а также зимней одеждой — полушубками, ватными шароварами, папахами, рукавицами и шинелями.  На случай обморожения части имели запас сала, для защиты глаз от яркого солнечного света, отражающегося от снега и льда — очки-консервы.

     Для переправы через неглубокие зимой ручьи и реки наступающие части должны были иметь толстые жерди или доски — чтобы бойцы не замочили в мороз ноги. Жизненно важные зимой дрова в пустынной местности подвозили верблюды, плюс каждый боец должен был нести по два полена. Была тайно проложена новая сеть телеграфной и телефонной связи, а также сеть метеостанций. Не только турки, но и свои войска до последнего момента не подозревали о грядущем наступлении. Узнав о нём, солдаты и офицеры понимали, что предстоят тяжёлые бои — турецкие позиции было практически невозможно взять одним ударом. Однако настроение у всех было приподнятое и деловое. Численность отдельных полков была доведена до 5500 человек.

     С рассветом 11 января русские части перешли в наступление. Первые окопы благодаря внезапности были захвачены легко, но затем начались упорнейшие бои. Наступающие резали проволоку и висли на ней под огнём пулемётов, кидали гранаты и сами получали их в ответ. Пулемёты стреляли даже по одиночным солдатам, поэтому пулемётчиков нередко убивали врукопашную. Для разрушения турецких башен на горе Гей-даг не хватало тяжёлых гаубиц, но подвести их по горам без расчистки дорог было очень сложно. Укрыться от вражеского «огневого ада» было негде, поэтому войска несли большие потери. Только 155-й Кубaнский полк потерял с 12 по 14 января более 20 офицеров и 1700 солдат, 153-й Бакинский — более половины офицеров и 2000 солдат за два дня. Турки постоянно переходили в контратаки, в итоге уже 13 января бросив в бой все наличные силы. Настало время решительного удара.При начале штурма Юденич решил нанести основной удар ночью, когда психологическая устойчивость турецких солдат к бою сильно слабеет.

     В 23 часа русские войска пошли на штурм вражеских позиций. За сутки ожесточённого боя, русские войска захватили северную часть Гурджибогазского прохода и форт Далан-гез.

     Турецкий форт Далан-гез захватил штурмовой отряд Андрея. Начался кровавый бой за форт. На рассвете 1 февраля турецкие войска пошли в контратаку, сосредоточив на этом участке до 100 орудий. Защитники форта были отрезаны от своих, и у них стали заканчиваться боеприпасы. Пять турецких атак отбили ружейно-пулеметным огнем. Шестую атаку отбили в рукопашном бою, штыками и прикладами. Перед седьмой атакой османских войск в строй встали даже раненые, врага снова отразили в штыковом бою. Восьмая турецкая атака могла стать последней. Тогда Андрей под вражеским огнем, в вечерних сумерках пробрался к основным силам и на ослах подвез боеприпасы. Турецкую атаку отбили. Из 1400 солдат и командиров героического 153-го пехотного полка оборонявшего форт, в строю осталось всего около 300 бойцов, да и то большинство были ранены. Ночью гарнизон форта усилили, раненых вывезли. Андрей был ранен в ногу. В результате этого ранения он начал хромать и пользоваться при ходьбе тростью.


              Глава 4.
             Палестина

     Вскоре после вступления Турции в войну осенью 1914 года гражданская администрация Палестины была заменена военным командованием, которое возглавил Джемаль-паша. Заняв эту должность, он серьезно ограничил кредитно-финансовую деятельность и ввел драконовское налогообложение, объяснив реформы нуждами военного времени. Эти шаги привели к фактическому коллапсу хозяйственной деятельности на территории Палестины.

    Палестина оказалась в условиях морской блокады, а проживавшие там граждане враждебных Турции государств лишились какой-либо защиты. Следует отметить, что около половины населения ишува(9) того времени составляли подданные Российской империи, проживали в Палестине также и евреи с британским и французским гражданством. Все они отныне считались представителями вражеских государств.

     17 декабря 1914 года османское правительство приняло решение депортировать из Палестины всех подданных государств-противников, и только вмешательство Германии помешало это осуществить. Германские власти стремились защитить еврейское население Палестины, надеясь привлечь на свою сторону влиятельные круги мирового (в первую очередь американского) еврейства. Первоначально Соединенные Штаты придерживались нейтралитета и объявили войну Германии только в апреле 1917 года.

    В начале 1915-го, в преддверии турецкой кампании, направленной на захват Суэцкого канала, военный губернатор Палестины Джемаль-паша принял в своей иерусалимской резиденции главного сефардского раввина Эрец-Исраэль Моше Франко и других лидеров еврейской общины. Губернатор назвал сионизм вредным антитурецким движением, которое должно быть уничтожено на корню. Негативное отношение Джемаль-паши к сионизму резко усилилось после того, как были сформированы сражавшиеся на стороне британцев еврейские военные подразделения.(10) Проживавшим в Палестине 85 000 евреев было предложено принять турецкое подданство.

    Иосиф и Петр решительно отказались и были на турецком корабле вывезены в Александрию (зону английского влияния, хотя формально Египет также считался частью Османской Империи). В Египте они встретились с известным российским журналистом и - по совместительству - лидером так называемых «сионистов-ревизионистов» Владимиром (Зеевом) Жаботинским и внесли предложение сформировать еврейский полк в рядах британской колониальной армии. Поначалу дело ограничилось созданием еврейского транспортного отряда численностью 650 человек (и 750 мулов) под командованием британского подполковника Паттерсона. Иосиф получил сразу чин капитана, а Пётр получил звание сержанта английской армии.

       Еврейский отряд официально назывался «Сионским корпусом погонщиков мулов» и имел собственное знамя с изображением шестиконечной «звезды Давида» (могендавида, ставшего к тому времени символом иудейской религии и сионизма), неофициально же – «Еврейским легионом».

       Бойцы Еврейского легиона участвовали в боях с турками в ходе неудачной Галлиполийской операции 1915 г. и были эвакуированы с залитого кровью полуострова в Александрию одними из последних. В июле 1917 г. российское Временное правительство Керенского дало английским «союзникам» разрешение мобилизовать проживавших на территории Британской Империи российских граждан, в том числе и евреев. Жаботинский c Иосифом и Петром начали формировать в Англии состоявший из российских граждан Еврейский полк (вскоре достигший численности 1200 штыков). Но, когда полк был сформирован, его командиром был назначен все тот же полковник Паттерсон.

       Иностранец не мог быть офицером полка регулярной британской армии (в отличие от «Корпуса погонщиков мулов», считавшегося, несмотря ни на что, нестроевой частью). Между тем в России при Временном правительстве начали, как грибы, расти «национальные части» (латышские, польские, украинские, чехословацкие и пр.). Иосиф c Петром решили попытать счастья и добиться от А.Ф. Керенского разрешение на формирование еврейской национальной части. С этой целью они отправились в Россию.

       Однако убедить Временное правительство в необходимости сформировать «Еврейскую Армию» на Кавказском фронте (с тем, чтобы оттуда пробиться в Палестину) им так и не удалось. Тогда они занялись формированием из российских евреев т.н. «халуцев» («пионеров», «первопоселенцев») для колонизации Палестины «на основе производительного труда и сознательного коллективизма».

       Написав и опубликовав в 1918 г. брошюру «Халуц, его сущность и ближайшие задачи», Иосиф занялся в 1918-1919 гг. переправкой «халуцев» из северных районов России (Петрограда и Белоруссии) на черноморское побережье и организации там учебно-тренировочных лагерей («Хахшары»). Кстати, эти лагеря продолжали успешно функционировать на черноморском побережье и при советской власти - по крайней мере, до середины 20-х гг. ХХ века.

       Занимаясь переправкой своих «пионеров» морским путем, Иосиф лично вел переговоры и с белыми, и с красными властями. И умудрился при этом остаться в живых. В августе 1919 г. он и сам отплыл из Ялты в оккупированный войсками Антанты Константинополь (Стамбул), где пробыл три месяца, организуя перевалочный пункт для еврейских переселенцев в Палестину – «Новый Путь» («Месила Хадаша»).

       В октябре 1919 г. Иосиф и Петр объявились в Земле обетованной, жившей под знаком быстро разгоравшейся войны между французскими войсками, оккупировавшими Сирию (на управление которой, а также Ливаном, Франция получила «мандат» от Лиги Наций) и обманутым Антантой арабским эмиром Фейсалом (знаменитым другом британского разведчика полковника Лоуренса Аравийского), получившим за свою помощь «союзникам» в войне против турок не «новый арабский халифат от Красного до Средиземного моря», как ему было обещано, а «фигу с маслом» и «еврейский национальный очаг» в Палестине.

       Вождь воинственных бедуинов Фейсал стал знаменем арабского национализма. Фейсал открыто претендовавшего на всю Палестину, которую именовал «Южной Сирией» («мандат» на управление которой Лига Наций вручила Англии). Лоуренс Аравийский, ярый юдофоб, своего друга-эмира всецело поддерживал. Сам Лоуренс погиб в 1935 г. при невыясненных обстоятельствах в дорожно-транспортном происшествии, накануне своего переезда в гитлеровскую Германию по приглашению адмирала Канариса, предложившего ему должность начальника ближневосточного отдела абвера. 

       Английские оккупационные власти, верные своей всегдашней политике «разделяй и властвуй», все это мало волновало, тем более, что исход войны между французами и бедуинами Фейсала сомнений у них не вызывал. Англия объявила о своем нейтралитете во франко-арабском вооруженном конфликте и - как бы чего не вышло! – вывела свои войска из граничивших с Сирией районов Палестины, в том числе и из Верхней Галилеи, где имелись еврейские поселения, объявившие о своем нейтралитете в разгоравшейся необъявленной войне.

       Но бедуины требовали от еврейских поселенцев признать власть эмира Фейсала и – в знак этого поднять над поселениями фейсаловский флаг (аналогичный, кстати, флагу современной Палестинской автономии). Евреи-колонисты отказывались. В сложившейся ситуации Иосиф принял в декабре 1919 г. решение лично поехать в Верхнюю Галилею и, используя свой богатый военный опыт, организовать работу по обеспечению безопасности еврейских поселений.

        1 марта 1920 г. укрепленная усадьба еврейских поселенцев Тель Хай, неподалеку от поселения Кфар Гилади в Верхней Галилее, была окружена отрядом арабов-бедуинов из армии эмира Фейсала. Иосиф вступил с арабами в переговоры, неожиданно перешедшие в перестрелку, и был смертельно ранен пулей в живот, но успел передать командование своему заместителю Петру(Пинхасу). Евреев было всего 30 человек. Для большинства это был первый бой, но они продержались до вечера, отбивая атаки значительно превосходящих их численно бедуинов, хотя приходилось беречь патроны. К вечеру бедуины отступили, унося убитых и раненых. Евреи потеряли убитыми шесть человек. Тель Хай им пришлось оставить, ибо наличных сил не хватало для обороны двух других, более важных укрепленных пунктов – Метулы и Кфар Гилади.

    Так закончилось первое вооруженное столкновение между евреями и арабами в Святой Земле с момента начала вторичной колонизации Палестины евреями. Иосиф скончался от полученной раны в Кфар Гилади в возрасте 40 лет.(5)
 
    Рахель в Палестине увлеклась поэзией. Она писала на иврите, хотя это не был ее родной язык: она с детства разговаривала на польском, русском, украинском и идиш.

    Образованная и красивая молодая девушка не стремилась к замужеству: ей хотелось жить и работать на земле своих далеких предков. Как раз тогда, следуя призывам одного из отцов-основателей будущего государства Израиль Теодора Герцля, еврейская молодежь хлынула в подмандатную Палестину, чтобы, как они говорили, «возродить землю своих праотцов». Американские и британские богатые евреи выкупали у местных жителей земельные участки, на которых образовывались сельскохозяйственные коммуны — кибуцы. В одном из таких кибуцев (после непродолжительной жизни в городе Реховоте, где она совершенствовала свой иврит, работая в детском саду с детьми, которые знали язык с рождения) и поселилась Рахель.   

    Литературой она занималась в свободное от сельхозработ время. А работала она так успешно, что ее отправили повышать квалификацию — учиться на агронома в Тулузе. Рахель окончила университетский курс на отлично, но на обратном пути заехала повидать родных и застряла в России: началась Первая мировая война. В голодные военные годы поэтесса заболела туберкулезом.

    Она вернулась в Палестину и поселилась в кибуце Дгания Алеф, неподалеку от озера Кинерет (в православной традиции — Галилейского моря). Но тяжелая болезнь, от которой в те времена не было эффективных лекарств, не позволила ей продолжать работать агрономом. Рахель перебралась в Тель-Авив и там написала все свои самые известные стихотворения. Кроме того, свободно владея русским и французским, она много занималась переводами.(11)


           Глава 5.
            Зара.

     Андрей потерял много крови. Осколок задел крупный сосуд. Когда он очнулся, первое что он увидел была милая улыбающаяся девушка ослепительной красоты. Андрей ущипнул себя, почувствовал боль - значит это не сон и по всей вероятности он живой.

   "Лежи спокойно",- сказала девушка, - "Я сейчас покормлю тебя."

    Она ушла и вскоре вернулась с подносом с едой. Потом она помогла Андрею сесть в кровати, подложила одну подушку ему за спину, а вторую подложила под раненную ногу.

   Андрей с апетитом съел горячие щи и принялся за перловку с мясом. Сестра милосердия внимательно следила, как он уплетает еду.

   "Ну, слава Богу, дело идёт на поправку,"- промолвила она.

    Андрей только сейчас вспомнил о её присутствии. Он отвёл взгляд от пустой миски и посмотрел на девушку. Да, она действительно была очаровательна. Стройная, большие карие глаза с лёгким восточным разрезом, тёмные волосы ниспадали на плечи нежными завитками.

   "Какая ты красивая!"- вырвалось непроизвольно у Андрея.

    Яркий румянец появился на смуглых щеках девушки. Но она быстро справилась со своим смущением и строго сказала:"Андрей Яковлевич, Вам пора отдыхать. Если я Вам понадоблюсь, можете позвать меня. Меня зовут Зара."

   Андрей спал крепко, как не спал уже несколько окопных лет. Ему приснилась Соколовка, пруд возле сахарного завода с плакучими ивами вокруг. Он внимательно следит за поплавком, начался клёв, поплавок слегка дрогнул и плавно повёл в сторону, так обычно крупный карп берёт приманку. Андрей в азарте прикипел взглядом к поплавку, а рука потянулась к удилищу. Вдруг огромный золотистый карп выпрыгнул из воды и замер в воздухе, рассеивая вокруг себя мириады блестящих на солнце брызг. Они сияли так ярко, что глазам было больно смотреть. Андрей зажмурил глаза и проснулся.

    Яркие лучи солнца били прямо а глаза через окно напротив. Зара затягивала шторы.

    "С добрым утром!"- поздоровалась она.

      Андрей приветливо улыбнулся:" Здравствуй, Зара."

     Зара принесла костыли. Она подошла к Андрею и положила свою ладонь ему на лоб, измерила температуру. Андрей погладил её маленькие натруженные, все в ссадинах, пальцы.

     После обеда они пошли на прогулку. Андрей накинул шинель, взял костыли и поковылял на улицу. Зара шла рядом.

    Мороз приятно освежал. Было тихо и солнечно. Они шли по расчищенной от снега дорожке. Вдали было видно широкий тракт. Дымок клубился из дымоходов близлежащих казарм. То и дело проходили колоны пехотинцев, проехал одинокий автомобиль. Совсем рядом с ними прошёл отряд добровольческой армянской дружины. Зара приветливо помахала им рукой.

   "Мой отец и братья сражаются здесь,"- с гордостью сказала она.

    Интересы армянства объективно совпадали с интересами российского государства. Уже в середине сентября 1914 г. Армянскому национальному совету в Тифлисе было дано разрешение формировать на Кавказе добровольческие дружины из армян с ограниченной, впрочем, численностью. Между тем сам факт полученного разрешения вызвал такой небывалый энтузиазм среди армянского населения, что желающих записаться в дружины оказалось в десятки раз больше, нежели предусматривалось штатным расписанием. Более того, среди желающих немало было лиц, не являвшихся подданными Российской империи.

     Война сразу стала непопулярной среди христиан Османской Империи. Армяне и греки совсем не желали умирать за туранскую идею. Тем более, что Россия предлагала создать автономную Армению в населенных армянами вилайетах Анатолии, а Греция, тут же солидаризировавшаяся с Державами Согласия, стремилась включить в свои границы населенные греками анатолийские берега Эгейского моря. Началось массовое дезертирство христиан из турецкой армии, уклонение от мобилизации. Многие молодые люди стремились перейти фронт и влиться в добровольческие дружины, которые зоравар Андраник (Андраник Озонян) и другие любимые всеми армянами федаины(12) формировали в Эриваньской губернии.

    Армянские отряды, воюющие вместе с русской армией, армянские партизаны в тылу… Скорее всего горечь тяжелого поражения подтолкнула Энвер-пашу и его друзей к мысли, что армяне все – тайные союзники Антанты и, затаившиеся до времени, враги турок.

    В конце февраля 1915 г. в глубокой секретности был разработан план показательного наказания армян – дезертиров и уклонистов от мобилизации, и полного выселения всего армянского населения из прифронтовой полосы. Особенно опасались восстания армян в прифронтовом и пограничном вилайете Ван, единственном в Империи, где армяне составляли абсолютное большинство населения. По слухам партизаны-дашнаки собрали в ванских селах целые арсеналы оружия и ждали подхода русских войск. В феврале губернатором вилайета был назначен шурин Энвера – Джавдет-бей. Зная о планах депортации армян, он потребовал всех армянских мужчин призывного возраста на строительные работы, но получил от армянской общины отказ. Армяне готовы были выделить лишь каждого десятого. Начались столкновения ванский федаинов с полицией, появились убитые, в нескольких армянских селах были устроены жестокие погромы, возможно, имевшие цель провокации. А 19 апреля началось широкое восстание армян Вана, которое поддержали курды, восстав в Битлисе, и ассирийцы – в Башкале. Воспользовавшись восстанием в турецком тылу, русские войска начали стремительное наступление. 15 мая войска генерала Николаева и отряды зоравара Андраника вошли в Ван под радостные возгласы армян.

    В те же дни по всей огромной стране были убиты сотни тысяч армянских мужчин. 60 тысяч армян были солдатами и офицерами воюющей турецкой армии. Они были отозваны с рушащихся под ударами войск Антанты фронтов, разоружены и также убиты. За два-три месяца армянские кварталы Трапезунда, Эрзерума, Муша, Эрзинджана, Мараша, Зейтуна, Сиваса, Диярбакыра и десятков других городов и сотен сел Анатолии опустели, были сожжены и разрушены, древние монастыри и храмы – осквернены, старинные кладбища – распаханы. А жители, те кто избежали немедленной смерти от рук солдат и их добровольных помощников, большей частью женщины, старики и дети, были обесчещены, ограблены до нитки и посланы пешими колоннами в аравийские пустыни почти на верную гибель от зноя, голода и жажды.(13)


               Глава 6.
               Дина.
 
     Жабокрич был одним из многочисленных местечек в Подольской губернии в черте оседлости евреев, предписанных царским правительством Российской империи.

     Крещение Руси, происходившее при посредстве Византии, принесло за собой антиеврейскую идеологическую традицию, подхваченную русскими христианскими проповедниками.

   Еврейские купцы из Польши и Литвы приезжали на территорию Руси только временно по торговым делам. Московские великие князья и цари не позволяли евреям поселяться в их землях. Русские люди того времени с подозрением относились к нехристианам, а особенно к евреям.

   В конце 1470 года новгородцы пригласили на княжение Михаила Олельковича из Киева. В его свите был ученый еврей Схария, который по словам летописца повлиял на новгородских священников Алексея и Дениса так, что они стали распространителями ереси жидовствующих, известной до начала XVI века.

   Иван Грозный запретил всякое пребывание евреев в стране и следил за тщательным соблюдением запрета. В 1545 году были сожжены товары еврейских купцов из Литвы, приехавших в Москву. Когда польский король Сигизмунд II Август в 1550 году напомнил русскому царю, что раньше московские великие князья свободно впускали всех купцов из Польши, будь то христиане и евреи, на что Иван Грозный ответил: «жиды… людей от крестьянства [то есть христианства] отводили и отравныя зелья в наше государство привозили… И ты бы, брат наш, вперед о жидах нам не писал!». После взятия города Полоцка войсками Ивана Грозного в феврале 1563 года около 300 местных евреев, отказавшихся перейти в христианство, согласно легенде, были утоплены в Двине.

   Царь Алексей Михайлович изгонял евреев даже из временно занятых русскими войсками литовских и белорусских городов.
   
   Петр I последовательно отклонял просьбы еврейских купцов о въезде в Россию, не желая, вероятно, обострять свои и без того напряжённые отношения с православной церковью. Как бы то ни было, именно при Петре I евреи начали проникать в значительных количествах в пограничные с Польшей российские земли, особенно в Малороссию.

   По смерти Петра I 20 апреля 1727 года Екатерина I издала указ о высылке всех евреев из пределов империи. Фактически это решение было принято Меньшиковым, которое Екатерина I подписала не читая. Меньшиков отличался большой ненавистью к евреям. После смерти Петра I он выполнял роль "серого кардинала". А Екатерина I по крови сама была еврейкой, дочерью польского еврея Самуила Скавронского.
Она трижды была крещена, поменяв католичество на лютеранство,а потом на православие.

   Императрица Елизавета Петровна 2 декабря 1742 года указала: «Как то уже не по однократным предков Наших в разных годах, а напоследок, блаженныя и вечнодостойныя памяти, вселюбезнейшия Матери Нашей Государыни Императрицы Екатерины Алексеевны, в прошлом 1727 году Апреля 26 дня состоявшимся указом, во всей Нашей Империи, как в Великороссийских, так и в Малороссийских городах Жидам жить запрещено; но ныне Нам известно учинилось, что оные Жиды ещё в Нашей Империи, а наипаче в Малороссии под разными видами, яко то торгами и содержанием корчем и шинков жительство своё продолжают, от чего не инаго какого плода, но токмо, яко от таковых имени Христа Спасителя ненавистников, Нашим верноподданным крайняго вреда ожидать должно. Всемилостивейше повелеваем: из всей Нашей Империи, как из Великороссийских, так и из Малороссийских городов, сел и деревень, всех мужска и женска пола Жидов, какого бы кто звания и достоинства ни был, со объявления сего Нашего Высочайшего указа, со всем их имением немедленно выслать за границу, и впредь оных ни под каким видом в Нашу Империю ни для чего не впускать; разве кто из них захочет быть в Христианской вере Греческого исповедания, таковых крестя в Нашей Империи, жить им позволить, токмо вон их из Государства уже не выпускать. А некрещеных, как и выше показано, ни под каким претекстом никому не держать.» 16 декабря 1743 года на докладе Сената, просившего императрицу допустить евреев из Польши и Литвы для временной, на ярмарках, торговли в Риге и иных приграничных местах, доказывая, что в противном случае «не токмо Вашего Императорского Величества подданным в купечестве их великой убыток, но и Высочайшим Вашего Императорского Величества интересам немалой ущерб приключиться может», начертала: «От врагов Христовых не желаю интересной прибыли.»

   До 1772 года еврейское население в России практически отсутствовало. Усилия не допустить евреев в Российскую империю оказались бессмысленными, поскольку земли Речи Посполитой с их многочисленным еврейским населением вошли в состав Российской империи в конце XVIII века после ее разделов в 1772—1795 годах. В 1783 году в состав Российской империи вошёл Крым и крымчаки, караимы также стали российскими подданными. С этого момента религиозно-идеологическая проблема отношения российских властей к евреям превратилась в практическую.

   Сразу после раздела Польши Екатерина II, проникнувшись идеей роста городов как торговых центров Российской империи, в 1780 году указом отнесла всех евреев к одному из городских сословий — купеческому или мещанам. Как и все прочие российские подданные податных сословий, евреи не пользовались полной свободой в выборе места жительства: указом Екатерины II от 28 декабря 1791 года определялась территория, где им было дозволено жительствовать и заниматься промыслом, — впоследствии получившая наименование черты еврейской оседлости. Последняя первоначально охватывала Литву, Белоруссию, Новороссию и некоторые другие части территории современной Украины. Бессарабия после её вхождения в Российскую империю в 1812 г. и Царство Польское (собственно польские земли, отошедшие к Российской империи в 1815 г.) также были затем отнесены к черте оседлости.

Даже временный выезд из черты оседлости для евреев был осложнён. Проживание евреев в соответствии с указом о черте оседлости разрешалось лишь в специально оговоренных городах и местечках. В разное время евреям запрещалось селиться в Николаеве, Ялте, Севастополе и в большинстве районов Киева.

Занятие же евреев шинкарством и арендой мельниц, молочных ферм, рыбной ловлей у помещиков правительство пыталось пресечь, так как считалось, что это приводило к разорению местных крестьян. В связи с этим евреям было запрещено проживать в деревнях.(14)
 
   В первой полови­не 1890-х гг. в местечке Жабокрич было 440 дворов, в них проживало 4790 че­ловек. Евреи составляли более 25% населения и содержали два молитвенных дома.(15)

   Жабокрич находился в непосредственной близости от Соколовки, примерно на расстоянии в шесть с половиной вёрст.

   Давид владел своей кузницей, которая была расположена в очень бойком месте, недалеко от перекрёстка трёх главных трактов. Одна дорога вела в направлении Мястковки, вторая - на Ободовку и третья - непосредственно на Соколовку и Куныче. Работы было по самую завязку. Сам Давид был невысокого роста,но коренастый. Руками он мог легко согнуть шкворень от телеги. Телегу он опрокидывал одной рукой, также одной рукой он удерживал ногу коня, когда подковывал его. Работал он сам, без помощника.

   Семья у Давида была большая. Жена Рената и пять ртов. Две дочки и три сына. Рената была татарка, черноглазая, тонкая в талии. У неё с Давидом был длительный любовный роман. Семья Давида упорно сопротивлялась их браку. Наконец, Рената приняла иудейскую веру и молодые пошли под хупу, то есть под венец.

    Старшими среди детей были девочки, мальчики были совсем ещё малышами. Дина была самая старшая в семья. Она унаследовала отцовскую физическую силу. Когда ей исполнилось 14 лет, она уже работала в кузнице отца молотобойцем.

   Андрей поехал перед Песахом(пасха по иудейскому обычаю) в Жабокрич отовариться в еврейских лавках всем необходимым для праздника. Под вечер при выезде из местечка он заметил, что его конь стал заметно прихрамывать на переднюю правую ногу. Андрей спешился и оглядел коня. Конь потерял одну подкову, надо было срочно его подковать. Как раз вдали курился лёгкий дымок от кузницы. Андрей взял коня за поводья и пошёл в направлении кузнецы. Начинало смеркаться. Когда Андрей подошёл к кузнице, Дина уже собиралась домой. Отец ушёл сегодня раньше, чтобы помочь матери по хозяйству. Девчонка взялась сама подковать коня. Справилась она мастерски. Андрей залюбовался, как Дина работала. Он щедро оплатил её работу и пожелал хорошего праздника. С этого времени Андрей очень часто заезжал в кузницу якобы подковать коня, на самом деле его тянула туда неведомая раньше сила, он хотел видеть Дину.Осенью семнадцатилетняя Дина стала женой Андрея.

   Время было трудное. Шёл 1919 год. После Февральской революции 1917 г. в Восточной Украине сложилась своеобразная политическая обстановка. Действовали губернские комиссары российского Временного правительства и Советы рабочих и солдатских депутатов; одновременно в Киеве образовался (на интернациональной и корпоративной основе) Совет объединенных общественных организаций, представлявший все партии и группировки города. Он избрал исполком в составе 15 человек; еврейские ассоциации представлял в исполкоме И. Фрумин, затем И. Слоним. Несколько дней спустя (4 марта 1917 г.) украинские партии создали Центральную раду во главе с профессором М. Грушевским; возник Совет объединенных еврейских организаций во главе с доктором Г. Быховским и Совет объединенных польских организаций.

   10 июня 1917 г. Центральная рада издала свой Первый универсал, в котором провозгласила Украину автономным краем в составе Российской республики (подчеркнув, что стремится гарантировать права всех населяющих его народов, в том числе еврейского), а 12 июня сформировала правительство Украины — Генеральный секретариат. В июле, после того, как Временное правительство признало ограниченную автономию Украинского края, еврейские партии Восточной Украины получили 50 мест (из 822) в Центральной раде и пять мест (из 55) в ее исполнительном органе — Малой раде.

   Центральная рада и ее правительство в совместном заявлении осудили еврейские погромы; тем не менее в первой половине ноября их число на Киевщине, Волыни и в Подолии превысило 30, а всего в сентябре–декабре 1917 г. на Украине произошло 57 погромов. Особой жестокостью они отличались в Умани, Погребище, Монастырище, Тараще, Сквире, Каневе Киевской губернии, в Дубно, Овруче, Остроге, Полонном Волынской губернии, Ямполе Подольской губернии. На Волыни и Киевщине погромы продолжались и в январе–феврале 1918 г.; дальше деклараций о борьбе с ними Рада не пошла. В ответ на запросы фракции сионистов в Малой раде 28 ноября и 19 декабря 1917 г. Петлюра и Винниченко обещали принять все меры для защиты еврейского населения вплоть до выделения для этой цели воинских частей, но фактически ничего не сделали.

В ряде городов и местечек создавались еврейские дружины самообороны, Центральная рада не препятствовала их деятельности. Уже летом 1917 г. такие дружины возникли в Одессе и Екатеринославе, осенью — в Голованевске, Овруче, Тараще, Дымере, Брацлаве, Немирове и других населенных пунктах. 10–15 октября 1917 г. в Киеве под председательством И. Трумпельдора прошла конференция представителей союзов евреев-воинов, выработавшая план создания Всероссийской еврейской самообороны. Однако попытка Союза евреев-воинов Юго-Западного фронта организовать единую систему еврейской самообороны окончилась неудачей; большинство еврейских партий не одобрило эту идею, полагая, что ее реализация усилит погромные настроения. Генеральный секретарь по еврейским делам М. Зильберфарб рекомендовал евреям вступать в отряды местной гражданской самообороны — так называемого «вольного казачества», однако если на первых порах эти отряды, созданные весной–летом 1917 г. (поначалу в них были и евреи), действительно предотвратили ряд погромов, то в ноябре–декабре того же года «вольные казаки» сами стали в ряде мест (например, в Каневе, Тараще, Прилуках) активными погромщиками, а 20 января 1918 г. «вольные казаки» под руководством М. Ковенко разогнали проходившую в Киеве Всероссийскую конференцию евреев-воинов; глава Всероссийского союза евреев-воинов И. Гоголь и его заместитель Боярский были убиты.

11–12 декабря 1917 г. в Харькове состоялся 1-й Всеукраинский съезд советов, избравший ЦИК Украины, который провозгласил Центральную раду низложенной, а УНР — рабоче-крестьянской республикой. 17 декабря ЦИК сформировал собственное правительство — Народный секретариат, в состав которого вошли евреи-большевики Э. Лугановский (1885–1940; секретарь по продовольственным делам) и В. Люксембург (секретарь по судебным делам). В конце декабря 1917 г. харьковское правительство начало против Центральной рады войну; фактически ее вели российские отряды Красной гвардии.

9 января 1918 г. Центральная рада приняла Четвертый универсал, в котором Украина была объявлена независимой республикой. При голосовании по этому вопросу представители еврейских партий в Раде воздержались, поскольку у них, как писала 13 января газета «Найе цайт», были опасения, что «события, которые могут сопутствовать процессу независимости, могут поставить в особо опасное положение еврейские массы». В Четвертом универсале Центральная рада подтвердила закон о национально-персональной автономии, принятый ею 9 января 1918 г. Он гласил: «Каждая населяющая Украину нация имеет право в пределах УНР на национально-персональную автономию, то есть на самостоятельное образование своей национальной жизни... Закон автоматически распространяется на русских, поляков и евреев». Было создано министерство по еврейским делам (в соответствии с Третьим универсалом от 7 ноября 1917 г.) и Еврейская национальная рада. В январе 1918 г. прошли выборы руководящих советов большинства еврейских общин Украины, которых к тому времени насчитывалось около 600. 15–18 января 1918 г. в Харькове состоялась 1-я Всеукраинская сионистская конференция.

Тем временем наступление большевистских войск продолжалось; ему способствовали организованные большевиками восстания против Центральной рады. В результате победы такого восстания в Одессе 17 января 1918 г. была создана Одесская советская республика во главе с совнаркомом, в который вошли большевики-евреи В. Юдовский (председатель), Л. Рузер (1881–1959; комиссар финансов), А. Хмельницкий (1889–1919; комиссар юстиции) и другие. 16 января началось восстание в Киеве, в котором приняло участие немало еврейских рабочих; в возглавивший его ревком входили евреи Я. Гамарник, А. Горвиц, И. Крейсберг. Областной комитет Бунда выступил против восстания.

26 января большевистские отряды овладели Киевом. Еврейские партии встретили большевиков враждебно. «Они, — писал лидер Бунда М. Рафес, — расстреляли все национальные завоевания революции на Украине». Тем не менее некоторые еврейские рабочие вступали в отряды Красной гвардии, продолжавшие борьбу с Центральной радой, эвакуировавшейся в Житомир. Г. Чудновский (1890–1918) стал комиссаром Киева по гражданским делам, И. Крейсберг — комиссаром финансов. Отступавшие из Киева украинские войска учинили еврейский погром в Новоград-Волынском. (Если в 1917 г. основными погромщиками были деморализованные солдаты российской армии, то с января 1918 г. погромы становятся делом регулярных войск УНР — гайдамаков /то есть воинов С. Петлюры/, а также «вольных казаков».)

27 января 1918 г. представители Центральной рады заключили со странами австро-германского блока Брест-Литовское мирное соглашение, по которому последние признавали государственную независимость Украины и обещали оказать ей помощь в борьбе с большевиками. 18 февраля австро-германские войска перешли в наступление по всему фронту; 1 марта они вступили в Киев. В их авангарде шли отряды Центральной рады; по пути из Житомира в Киев они учинили еврейские погромы в Коростене, Бердичеве, а также в Бородянке, Клавдиеве и особенно в самом Киеве. Громили евреев и отступавшие подразделения Красной армии: только в Новгород-Северском они убили 88 человек, в Середина-Буде — 25, в Глухове — свыше 100. Немало евреев погибло в Екатеринославе в конце марта 1918 г., в Симферополе — в апреле того же года. В начале апреля 1918 г. близ Кременчуга советские власти подвергли пыткам, а затем расстреляли 17 евреев, обвиненных в шпионаже в пользу Центральной рады и немцев.

Пытаясь предотвратить австро-германскую оккупацию Донбасса и промышленных центров Левобережья Украины, большевики и их союзники учредили в конце января 1918 г. «независимую» Донецко-Криворожскую республику. В ее совнарком вошли и евреи-большевики Б. Магидов (1884–1972; нарком труда), М. Рухимович (нарком по военным делам), А. Каменский (1885–1938; нарком госконтроля). В марте 1918 г. территорию этого государственного образования заняли германские войска, и оно прекратило свое существование. Такая же участь постигла в конце апреля 1918 г. провозглашенную в марте того же года в Крыму Социалистическую советскую республику Тавриды, где совнарком возглавляли евреи-большевики Н. Слуцкий (1884–1918), затем Ж. Миллер.

Наступая вместе с немцами и австрийцами на востоке Украины, отряды Центральной рады продолжали громить евреев. Погромы произошли на станции Гребенка, в местечках Гоголево, Радомысль, Брусилов, Ковшино и многих других; на станции Ромодан за две недели было убито 40 человек. В Полтаве, Константинограде и Кременчуге еврейских заложников подвергли порке. Известный русский писатель, полтавчанин В. Короленко выступил в их защиту, в связи с чем в его адрес поступило немало писем с угрозой расправиться с ним как с «жидовским запроданцем». С 1 по 20 марта 1918 г. украинские солдаты грабили, истязали и расстреливали евреев в Киеве, главным образом на территории Михайловского монастыря. Вмешательство городской думы, пославшей делегацию в войсковые части и обратившейся непосредственно к С. Петлюре, не привело к прекращению эксцессов. Ознакомившись с настроениями украинских солдат, член думской делегации Л. Чикаленко сказал: «Они утопят украинскую свободу в еврейской крови». Лишь председателю Центральной рады М. Грушевскому удалось (и то не сразу) прекратить погром; ни один из его участников не был наказан.

Тем не менее представители еврейских партий, выступая с протестами против погромов, продолжали заседать в Центральной раде. Функционировало министерство по еврейским делам; в конце января 1918 г. после отставки М. Зильберфарба его возглавил И. Хургин (?–1926), а с апреля того же года — Я. З. В. Лацкий-Бертольди (занимал этот пост до ликвидации министерства в июле 1918 г.). Повысилась роль Еврейской национальной рады, которая после отставки Зильберфарба с поста министра превратилась в высший орган еврейской общественности Украины. С апреля 1918 г. министерство по еврейским делам стало подотчетным Раде.

29 апреля 1918 г. на Украине произошел государственный переворот. Съезд хлеборобов-собственников учредил гетманское правление и избрал гетманом П. Скоропадского; Центральная рада была разогнана. Реальная власть перешла к австро-германскому командованию. Еврейские партии отнеслись к оккупационному режиму отрицательно, но никаких действий, направленных против него, не предпринимали; основная масса евреев Украины видела в германских и австрийских войсках силу, способную защитить их от погромов. Еврейские промышленники, крупные торговцы и финансисты приветствовали переворот, надеясь, что оккупационная администрация обеспечит неприкосновенность частной собственности и экономическую свободу. Одесский финансист С. Гутник вошел в состав гетманского правительства в качестве министра торговли и промышленности, банкир А. Добрый тесно сотрудничал с немцами.

За переворотом Скоропадского последовала ликвидация отрядов «вольного казачества» и «гайдамаков» (дружины еврейской самообороны были распущены Центральной радой еще в марте 1918 г.). Новые власти стремились исключить антиеврейские эксцессы и погромы. Вместе с тем, представители оккупационной администрации позволяли себе антисемитские выходки. Так, в марте 1918 г. на железнодорожном вокзале Киева были вывешены рядом два плаката: «Остерегайтесь карманников!» и «Остерегайтесь евреев-менял!». В августе 1918 г. австро-венгерское командование направило раввинам Волынской, Подольской, Екатеринославской и Херсонской губерний циркулярное письмо, в котором говорилось: поскольку за «единичных членов еврейской нации», которые «пытаются склонить ... солдат к различным преступлениям», отвечает «все еврейство», подобные действия могут повлечь за собой «контрибуцию на еврейское население и исключительные меры против него». Австрийский комендант Верхнеднепровска (Екатеринославская губерния) запретил «местным жителям иудейского вероисповедания вступать в какие-либо сношения» с солдатами, пригрозив за первую «провинность» поркой, за вторичную — расстрелом. В июле 1918 г. гетманским указом были ликвидированы министерство по еврейским делам и все национальные рады, включая еврейскую, отменен закон о национально-персональной автономии. Под самыми различными предлогами на евреев накладывали контрибуцию. В Северной Таврии оккупационная администрация отправила в концлагерь всю еврейскую общину Геническа по доносу уволенного учителя талмуд-тора.

Крестьянские повстанческие отряды, боровшиеся с австро-германскими и гетманскими войсками, громили евреев, обвиняя их в том, что они привели немцев на Украину. Особенно много погромов произошло летом 1918 г. в Звенигородском и Таращанском уездах Киевской губернии, где находился основной очаг движения. 5 июля в местечке Лысянка повстанцы подвергли евреев издевательствам и убили около 40 человек (бесчинства прекратились с прибытием германского отряда). 18 евреев были убиты в деревне Торчицы, десять — в Жашкове, по семь человек — в Винограде и Рыжановке.

Наряду с повстанцами-крестьянами, борьбу с оккупационной администрацией и гетманскими властями вело большевистское подполье, в рядах которого было немало евреев. В состав Повстанческой девятки, возглавившей его в апреле 1918 г., вошли большевики Я. Гамарник, Р. Фарбман, левый эсер И. Штейнберг. Подпольная работа приобрела новый размах после создания компартии Украины (КП/б/У), первый съезд которой состоялся в Москве в июле 1918 г. В состав избранного им ЦК вошли Ш. Грузман, И. Крейсберг, П. Ровнер (?–1919), Р. Фарбман, И. Шварц, Я. Яковлев (Эпштейн). В сентябре 1918 г. секретарем ЦК КП/б/У стала Серафима Гопнер. Многие большевики-евреи вели подпольную работу на местах — М. Белоцкий (1899–1944), Е. Филиппов (Эдельштейн; 1870–1919), А. Снегов, В. Юдовский. В то же время Всеукраинский съезд раввинов, состоявшийся в мае 1918 г. в Одессе, объявил проклятие советской власти.

В сентябре 1918 г. на Украине прошли выборы нового Временного еврейского национального собрания (формально считались выборами делегатов Всеукраинского съезда еврейских общин). В них участвовали члены советов 168 еврейских общин из 194, зарегистрированных в июле. Из 125 делегатов съезда 42 представляли общих сионистов, 23 — Бунд, 16 — Ахдут, 14 — Це‘ирей Цион, 12 — Фарейникте, 11 — По‘алей Цион, четыре — Фолкспартей. Первая и единственная сессия Еврейского национального собрания (она же — Съезд еврейских общин) состоялась в ноябре 1918 г. Ее участники обратились к мировому сообществу с требованием признать евреев нацией, могущей войти в Лигу Наций (подготовка к созданию которой начиналась в то время), дать гарантии восстановления еврейского национального и политического центра в Палестине, допустить еврейскую делегацию на мирную конференцию. Собрание сформировало делегацию на эту конференцию в составе пяти человек, избрало 25 членов Малого национального собрания и образовало Еврейский национальный секретариат.

В августе 1918 г. оппозиционные правительству Скоропадского украинские партии и организации объединились в Украинский национальный союз (УНС). 14 ноября 1918 г., после капитуляции австро-германского блока, руководители УНС образовали в Киеве Директорию и призвали народ свергнуть гетмана. 16 ноября с аналогичным призывом выступил в Белой Церкви С. Петлюра. Его отряды двинулись на Киев, где тем временем вспыхнуло антигетманское восстание, в котором участвовали и боевые дружины еврейских партий — Бунда, Фарейникте, По‘алей Цион. 14 декабря 1918 г. войска Директории овладели Киевом. Еврейские социалисты приняли участие в антигетманском движении также в Фастове, Черкассах, Коростышеве, Гайсине, Немирове и Бердичеве.

Уже 10 декабря 1918 г. Директория восстановила закон о национально-персональной автономии и учредила (на временной основе, до формирования министерств) отдел по делам национальных меньшинств во главе с Ш. Гольдельманом. При вступлении Директории в Киев ее приветствовали делегации Еврейского национального секретариата, еврейской общины города, Союза еврейских учителей, Бунда. В конце декабря 1918 г. было воссоздано министерство по еврейским делам во главе с одним из лидеров По‘алей Цион А. Ревуцким. Оно разработало программу финансирования еврейского образования, подготовило проект нового закона о еврейских общинах, придававшего им светский характер. Но эти начинания не удалось реализовать, поскольку уже на исходе 1918 г. Красная армия развернула наступление против Директории. 3 января 1919 г. большевистские части заняли Харьков. Этому предшествовало восстание в городе (2 января) под руководством большевистского ревкома во главе с Я. Яковлевым (Эпштейном). Одним из членов ревкома был Я. Гамарник. Затем большевистские войска взяли Полтаву, Екатеринослав, а 5 февраля 1919 г. — Киев. Власть в городе перешла в руки исполкома Киевского совета, в который входило восемь евреев.

За время пребывания Директории в Киеве Еврейский национальный секретариат зарегистрировал около 60 погромов. Чаще всего они происходили на железнодорожных станциях, где евреев высаживали из поездов, грабили, избивали, а нередко и убивали. Так было, например, 19 декабря 1918 г. на станции Бобринская, затем на станциях Сарны, Казатин, Жмеринка, Ромодан, Бахмач, Олевск и других. Кровавые погромы учинили отряды Директории в Летичеве, Меджибоже (оба — Подольская губерния), Прилуках Полтавской губернии, Домбровицах Волынской губернии. Шесть дней длился в январе 1919 г. погром в Бердичеве (17 евреев погибли, 40 получили ранения, сотни были ограблены), два дня — в Житомире (погибли 53 человек, 19 были ранены), 17 дней — в Овруче (Волынская губерния). Центральный совет профсоюзов Украины, Центральный комитет помощи погромленным (созданный в январе 1919 г.), Киевская городская дума протестовали против антиеврейских бесчинств, обвиняя Директорию в пассивности. Глава правительства В. Чеховской запланировал ряд антипогромных мероприятий, но Директория саботировала их осуществление.

В большевистский Совнарком Украины (первоначально — Временное рабоче-крестьянское правительство; сформировано 28 ноября 1918 г. в Курске) входили А. Хмельницкий (нарком юстиции) и Б. Магидов (нарком труда). Всеукраинскую ЧК возглавлял (до марта 1919 г.) И. Шварц. В мае 1919 г. в Совнарком вошел (в качестве наркома госконтроля) А. Иоффе. Немало евреев было и среди военачальников и политработников Красной армии, которая в апреле 1919 г. заняла почти всю Украину. Восьмой армией командовал Г. Сокольников(Бриллиант), 45-й стрелковой дивизией, а затем Южной группой войск 12-й армии — И. Якир. Дивизионными военкомами были Я. Гамарник, М. Рухимович, И. Минц (1896–1991), Л. Мехлис, членами революционных военных советов армий — М. Владимиров (Шейнфинкель, 1879–1931), И. Кизильштейн (1889–1931) и другие.

В процессе формирования большевистских органов власти и управления функции большинства министерств Директории перешли к соответствующим наркоматам, а министерство по еврейским делам было попросту упразднено; та же участь постигла и Центральный комитет помощи погромленным. Впоследствии в системе наркомата соцобеспечения создавались органы, призванные оказывать помощь «трудовому народу, пострадавшему от еврейских погромов», однако в 1919 г. они не успели даже использовать средства, выделенные на эти цели Директорией. Постепенно исчезли почти все еврейские национальные партии. Уже в феврале 1919 г. левое большинство Бунда на Украине образовало Комбунд, а левое крыло Фарейникте — Объединенную еврейскую социалистическую партию. В мае 1919 г. они объединились в Еврейский коммунистический союз Украины (Комфарбанд), который сразу заявил о своем стремлении слиться с КП/б/У, что и произошло в августе 1919 г. В июле 1919 г. последовал (формально — по требованию Комфарбанда) роспуск сионистских организаций, которому предшествовали обыски в их помещениях. Продолжала действовать лишь близкая к большевикам Радикал-социалистическая партия По‘алей Цион (возникла в апреле 1917 г.; ее штаб-квартира находилась в Одессе).

Органы советской власти на Украине вели активную борьбу с антисемитизмом, которым отличались и части Красной армии, особенно Таращанская дивизия. Уже в феврале–марте 1919 гг. ее шестой полк устроил погромы в Росаве и Мироновке Киевской губернии. В конце июня в Теофиполе Волынской губернии таращанцы убили свыше 150 евреев, разграбили почти все еврейские дома, из них 176 сожгли. В начале мая 1919 г. Богунский полк громил евреев в местечке Золотоноша Полтавской губернии. Красноармейцы учинили еврейские погромы в Клевани Волынской губернии, Бердичеве, Обухове и Погребище Киевской губернии. Еврейскими погромами, как правило, сопровождались столкновения между участниками антибольшевистских крестьянских восстаний и подразделениями Красной армии, причем во многих случаях (например, в Василькове, Обухове, Умани Киевской губернии, Немирове Подольской губернии в апреле–мае 1919 г.) красноармейцы довершали начатое повстанцами. Неоднократные обращения советского правительства Украины по этому поводу к рабочим, крестьянам, красноармейцам, равно как и декрет от 13 февраля 1919 г. об уголовной ответственности (вплоть до смертной казни) за погромы не возымели действия.

Пыталась бороться с антисемитизмом и Директория, находившаяся с 2 февраля 1919 г. в Виннице, откуда из-за наступления Красной армии ей пришлось в начале марта эвакуироваться в Проскуров, а затем в Ровно и Каменец-Подольский. По инициативе П. Красного (министра по еврейским делам) и других евреев, сотрудничавших с Директорией, 27 мая 1919 г. она приняла постановление о создании чрезвычайных государственных комиссий для расследования погромов и привлечения виновных к уголовной ответственности. Правительство УНР выпустило ряд антипогромных воззваний, однако практически никаких реальных мер не предпринималось; более того, антисемитскую пропаганду вела правительственная пресса: например, в официальном издании военного министерства «Видродження» писалось: «Евреи были на стороне поляков, когда мы с ними воевали, и за это дорого заплатили. Теперь Украина борется с Московщиной, и еврейство вновь перешло в лагерь наших врагов. Заплатит оно и за это».

В тех районах Украины, которые находились под контролем Директории, погромы стали для евреев постоянным бедствием. Восемь дней продолжались бесчинства в Василькове Киевской губернии, семь — в Златополе, 15 — в Литине, девять — в Балте и т. д. Жестокие погромы учинили воинские части УНР в Белой Церкви, Ананьеве, Елисаветграде, Новомиргороде, Радомысле, Сквире, Жмеринке (дважды), Теплике (Подольская губерния) и других местах. Больше всего жизней унесла резня в Проскурове. 6 февраля 1919 г. город заняла бригада атамана Семесенко, он издал приказ о введении осадного положения, в котором, помимо прочего, говорилось: «Особенно предупреждаю жидов. Знайте, что вы — народ, нелюбимый всеми нациями, а вы причиняете такие беспорядки христианскому народу. Пока вас не атакуют — сидите тихо...» В ночь на 15 февраля группа рабочих во главе с большевиками подняла восстание, которое войска Семесенко быстро подавили. После этого он выпустил листовку, где говорилось, что «это дело одних жидов», и, собрав своих солдат, заставил их поклясться перед знаменем, что они вырежут всех евреев. За три с половиной часа было убито 1650 человек, в том числе женщины и дети, вплоть до грудных младенцев. 18 февраля один из отрядов бригады Семесенко учинил кровавый погром в Фильштине, где погибло 485 евреев. Пять дней длился в марте 1919 г. погром в Житомире, жертвами которого стали 317 человек. В начале июня 1919 г. при захвате Каменец-Подольского войсками Директории украинские солдаты на протяжении трех дней грабили и убивали евреев. 52 человек погибли в самом городе, 78 — в местечке Китайгород в четырех км от него. Затем последовали погромы в других городах и местечках Подолии — Проскурове, Браилове, Баре, Оринино, Яхновке, Песчанке, Брацлаве. Всего с декабря 1918 г. по август 1919 г. войска Директории устроили десятки еврейских погромов, уничтожив десятки тысяч человек.

С середины лета 1919 г. отношение Директории к евреям начало меняться. Гражданская администрация, к которой перешла власть в Каменец-Подольском, осудила погромы и призвала евреев сотрудничать с украинцами. 17 июля С. Петлюра принял делегацию евреев города, заверивших его, что еврейское население поддержит Директорию, если она будет решительно пресекать погромы. Петлюра обещал принять соответствующие меры и 20 июля издал приказ, обязывавший командиров воинских частей бороться с погромной агитацией в местах их дислокации. В приказе говорилось: «Евреи стали на путь помощи нам в борьбе с врагом и в строительстве Украинской независимой республики. Поэтому любые насилия принесут нам лишь вред, внесут разброд в наши ряды и погубят все наше дело». Аналогичное воззвание было подписано Петлюрой 26 августа 1919 г. В июле–октябре в Каменец-Подольском, Проскурове, Виннице и ряде других городов и местечек были организованы митинги солидарности евреев с Директорией. Делегаты конференций еврейских партий (Фарейникте, Бунда, общих сионистов, По‘алей Цион, Це‘ирей Цион, Фолкспартей), прошедших в Каменец-Подольском в конце августа, высказались в поддержку УНР. С конца августа 1919 г. Директория, главной опасностью для которой к тому времени стали не большевики, а деникинцы (см. ниже), всячески демонстрировала свою готовность помочь евреям. Правительство УНР выделило Комитету помощи пострадавшим от погромов 11,4 млн гривен (около шести миллионов рублей). Активизировалась деятельность министерства по еврейским делам; в ряде населенных пунктов оно восстановило еврейские школы, провело выборы в Советы еврейских общин. В Каменец-Подольском университете были созданы кафедры еврейской истории и литературы.

Особой жестокостью по отношению к евреям отличались многочисленные повстанческие отряды (фактически банды), воевавшие с большевиками и деникинцами. Атаманы Ангел, Волынец, Гончар-Батрак, Дьяков, Зеленый, Казаков, Ляхович, Мордалевич, Огородников, Сокол, Соколов, братья Соколовские, Струк, Тютюнник, Шепель и другие «прославились» кровавыми погромами. Почти все общины Подолии и Киевщины пострадали в результате их бесчинств, которые приняли наибольший размах в Немирове, Тульчине, Тростянце, Ямполе, Шаргороде, Красном, Ладыжине, Балте, Рыбнице (ныне на территории Молдовы), Браилове, Жмеринке, Литине, Пиляве, Староконстантинове, Деражне, Погребище, Межигорье, Михалполе, Калиновке, Хмельнике. В Брацлаве члены банды Волынца убили и ранили в начале мая 1919 г. около 200 евреев. В Брусилове было уничтожено все еврейское население, в Гайсине погибло 152 человек, в Дубно (Волынская губерния) число погибших и раненых достигло 300 (всего в этом городке проживало около 900 евреев). В Радомысле бандиты Дм. Соколовского перебили около 400 евреев.

Жестокие погромы устраивал атаман Зеленый, первоначально сотрудничавший с Красной армией. В апреле 1919 г. один из его приспешников расстрелял 30 евреев в Василькове. Входивший в банду Зеленого отряд атамана Клименко захватил в районе Межигорья два парохода; 94 пассажира-еврея были утоплены в Днепре. Во время налета объединенных сил Зеленого на Куреневку (предместье Киева) погибло 15 евреев, 20 получили ранения. Большевики направили против банд Зеленого карательную экспедицию, изгнавшую их с Киевщины, но в конце июня 1919 г. они овладели селом Триполье, где разбили присланный из Киева отряд рабочих. Среди попавших в плен бойцов этого отряда была группа киевских комсомольцев, в основном евреев (около 100 человек); их утопили или расстреляли (спаслись шесть человек; этот эпизод вошел в историю как «трипольская трагедия»). Продолжая набеги на города и местечки, бандиты Зеленого убили 20 евреев в Ржищеве, 20 — в Переяславе, 25 — в Кагарлыке, около 150 — в Юстинград-Соколовке (за то, что община не смогла уплатить наложенную на нее контрибуцию), около 400 — в Погребище. Лишь в сентябре 1919 г. Зеленый был окончательно разгромлен.

В начале мая 1919 г. на юге Украины вспыхнул антибольшевистский мятеж Н. Григорьева, бывшего командира дивизии Красной армии. Его сторонники захватили целый ряд городов и местечек, повсеместно учиняя еврейские погромы: в Елисаветграде они уничтожили по меньшей мере 1325 человек, в Радомысле — около тысячи, в Черкассах — около 700, в Тульчине — 520, в Умани — 550, в Брацлаве — 240, в Фундуклеевке (на Киевщине), где жили около 500 евреев, — 170, в Смеле — свыше 80, в Каменке — 75, в предместье Екатеринослава (во время боев за город) — свыше 150, и т. д. В конце мая мятеж был подавлен.

На значительной части территории Украины действовали выступавшие под анархистскими лозунгами отряды Н. Махно, численность которых достигла 40 тыс. человек. В 1919 г. — первой половине 1920 г. они сражались главным образом против деникинцев (зачастую во взаимодействии с Красной армией, а иногда в ее составе), с осени 1920 г. — против большевиков. Значительное влияние оказывали на махновцев лидеры анархистской организации «Набат», базировавшейся в 1919–20 гг. в Харькове, в особенности Всеволод Волин) — председатель Военного революционного совета движения, его главный идеолог и ближайший сподвижник Махно. Среди махновских лидеров было еще несколько евреев: начальник контрразведки движения Л. Задов (Зиньковский; 1893–1937), П. Турчанинов (Лев Черный; 1875–1921), командир бригады М. Чередняк (1883–?), член редколлегии газеты «Набат» И. Гутман (партийная кличка Эмигрант), А. Канторович (Барон), командир группы А. Клейн (1891–1921), редактор газеты «Путь к свободе» И. Теппер (Гордеев) и другие.

Н. Махно и все руководители этого движения осуждали антисемитизм и активно боролись с еврейскими погромами, принимая против их участников самые суровые меры (вплоть до расстрела). В феврале 1919 г., например, созванный махновцами Гуляйпольский районный съезд Советов принял резолюцию «против грабежей, насилий и еврейских погромов, чинимых разными темными личностями, прикрывающимися именем честных повстанцев». В апреле 1919 г. Махно лично застрелил коменданта железнодорожной станции Большой Токмак за то, что тот вывесил транспарант «Бей жидов, спасай революцию, да здравствует батько Махно!». В мае 1919 г. были расстреляны 22 махновца, учинившие кровавый погром в еврейской сельскохозяйственной колонии Горькая. Махно издал ряд приказов и воззваний, направленных против погромов. Тем не менее, рядовые махновцы были настроены антисемитски и в ряде случаев (например, летом 1919 г. в Александровске) устраивали массовые убийства евреев.

Тяжелым бедствием стал для евреев поход на Украину войск генерала А. Деникина, прежде всего Добровольческой армии. 24 июня 1919 г. она заняла Харьков, 31 августа — Киев; в начале сентября деникинцы контролировали всю Восточную Украину, за исключением тех районов Подолии и Волыни, которые находились под властью Директории. Солдаты Добровольческой армии, особенно казаки, повсеместно устраивали погромы под лозунгом «Бей жидов, спасай Россию!». В Фастове они уничтожили свыше 1300 евреев, в Черкассах — около 150, в Смеле — 130, в Монастырище — свыше 120. Убийства сопровождались изощренными издевательствами, массовыми изнасилованиями и грабежами; многие еврейские местечки сжигали дотла. В сентябре–декабре 1919 г. в Киеве почти ежедневно происходили грабежи, убийства, изнасилования. Отступление деникинцев на юг в конце 1919 г. — начале 1920 г. (после взятия Киева большевиками 16 декабря 1919 г.) через Киевщину, Подолию и Херсонщину также сопровождалось повальными погромами, перераставшими в поголовное истребление еврейского населения: только в местечке Кривое Озеро Подольской губернии в декабре 1919 г. было вырезано около шестисот человек. В большинстве случаев деникинские погромы носили организованный характер; ими руководили офицеры, издававшие приказы о борьбе с «жидами» или «жидовскими комиссарами» и выпускавшие листовки соответствующего содержания. Всего деникинцы учинили на Украине не менее 296 погромов и нападений в 267 населенных пунктах и на железной дороге. Оголтелую юдофобскую пропаганду вели группировавшиеся вокруг Деникина крайне правые партии и организации (Союз русских национальных общин, Русское собрание и другие); антисемитские статьи печатались не только в черносотенных газетах «Киевлянин» и «Вечерние огни», но и в кадетской «Заре». Распространению погромных настроений способствовали публикации, которые готовили отдел пропаганды Особого совещания (квазиправительства при Деникине) и Осваг (Осведомительное агентство — деникинская контрразведка).

Многие евреи, особенно зажиточные и религиозные, надеялись, что Добровольческая армия восстановит на Украине порядок, свободу частного предпринимательства и вероисповедания. 8 августа 1919 г. представители еврейских общин Екатеринослава, Харькова, Таганрога и Ростова-на-Дону обратились к Деникину с верноподданническим письмом, в котором приветствовали Добровольческую армию как «избавительницу» от гнета пролетарской диктатуры и выражали готовность помочь ей деньгами и людьми, а также просили подтвердить специальной декларацией равноправие еврейского народа (как это сделал А. Колчак в Сибири); Деникин отказался удовлетворить эту просьбу. Тем не менее в октябре 1919 г. в Киеве был создан Еврейский комитет содействия возрождению России, в который вошли (как частные лица) общественные и политические деятели различной ориентации — от религиозных ортодоксов до социалистов. В воззвании комитета указывалось, что еврейство «кровно заинтересовано в победе начал государственности над диким разгулом классового и национального террора».

В отдельных случаях деникинские генералы, заботясь о поддержании дисциплины и считаясь с общественным мнением в поддерживавших Добровольческую армию странах Антанты, издавали антипогромные приказы; так поступали, например, В. Май-Маевский, возглавлявший в 1919 г. Добровольческую армию, и командующий войсками екатеринославского направления Ерманов. Однако эти приказы не возымели никакого действия. В Белой Церкви, Корсуни, Черкассах, Конотопе, Нежине, Борисполе и других городах евреев спасали представители общественности и местное население. В сентябре 1919 г. бывший киевский городской голова Е. Рябцев, бывший член Генерального секретариата УНР А. Зарубин и другие основали в Киеве Лигу борьбы с антисемитизмом; при ней действовало Бюро юридической помощи погромленным. Несмотря на противодействие деникинской администрации, Лига выступала против погромов, требовала решительной борьбы с ними. Сбор пожертвований в пользу пострадавших от погромов организовал Евобщестком.

Сравнительно стабильным было положение евреев в Крыму, особенно в период австро-германской оккупации (апрель–ноябрь 1918 г.). В сентябре 1918 г. в Симферополе состоялся съезд представителей еврейских общин Крыма. Был учрежден Союз еврейских общин Крыма во главе с Д. Пасмаником. Функционировали и другие еврейские организации, в том числе ОЗЕ, содержавшее санатории в Ялте и Евпатории. 15 ноября 1918 г., в связи с выводом германских войск, было сформировано Крымское краевое правительство под председательством караима С. Крыма (1867–1935), опиравшееся на Добровольческую армию и англо-французские войска; министром внешних сношений стал М. Винавер. В результате притока беженцев с Украины и из центральных районов России численность еврейского населения Крыма удвоилась и достигла 100–150 тыс. человек. В апреле 1919 г. была провозглашена Крымская социалистическая советская республика, просуществовавшая до июня 1919 г., когда Крымом овладели войска Деникина; в отличие от других мест, их пребывание здесь не сопровождалось антиеврейскими эксцессами. В Крыму активно действовали сионистские организации, в том числе ячейки Хе-Халуца, созданные И. Трумпельдором (находился в Крыму в мае–августе 1919 г.); в районе Джанкоя на частной ферме еврейская молодежь проходила подготовку к сельскохозяйственному труду в Эрец-Исраэль. Летом 1919 г. в Симферополе работало Палестинское бюро, помогавшее евреям выехать в Эрец-Исраэль. В октябре 1919 г. в Балаклаве состоялось совещание сионистских организаций юга России с участием М. Дизенгофа, представителей Крыма, Киева, Одессы, Ростова-на-Дону. В 1920 г. в Эрец-Исраэль отправилась (через Севастополь) так называемая Крымская группа в составе 120 человек.

После того, как в апреле 1920 г. фактическим диктатором Крыма стал генерал П. Врангель, деятельность еврейских организаций активизировалась. Функционировали кооперативные ассоциации взаимопомощи, культурные и просветительские общества (в том числе Тарбут), школы и детские сады с обучением на иврите. Последние месяцы правления Врангеля характеризовались нарастанием антисемитизма, хотя до погромов не дошло, чему способствовало обращение в октябре 1920 г. к Врангелю Комитета защиты прав евреев, живущих в России и сопредельных странах (Комитет находился в Стамбуле), которое по сути было апелляцией к международному общественному мнению. Летом 1920 г. врангелевское Правительство юга России выступило с «декларацией по национальному вопросу», в которой заявило, что все народы России вправе определять форму правления путем «свободного волеизъявления». В ноябре 1920 г. Красная армия вновь захватила Крым. Крымский областной ревком возглавил Б. Кун, а обком большевистской партии — Розалия Землячка.

После распада Австро-Венгрии (осень 1918 г.) в Восточной Галиции возникла Западно-Украинская Народная Республика (ЗУНР). Ее независимость была провозглашена 18 октября 1918 г. Украинской национальной радой, сформированной во Львове представителями различных партий и групп; было объявлено о равноправии национальных меньшинств и о том, что «евреи признаются отдельной нацией» (им было предоставлено 13% депутатских мест в Раде, что соответствовало доле евреев, численность которых в Восточной Галиции составляла в то время около 660 тыс. человек, в составе населения края). 1 ноября власть во Львове перешла к Раде; одновременно в Восточную Галицию вторглись войска Польши, не признавшей суверенитета ЗУНР, начали действовать легионы, сформированные из галицийских поляков. Комитет общественной безопасности, созданный еврейскими партиями и общественными организациями в эти дни, объявил о нейтралитете евреев; тем не менее некоторые из них приняли участие в украинско-польской войне. 21 ноября польские части заняли Львов и устроили трехдневный еврейский погром, убив 142 человек и разрушив 50 домов. Правительство ЗУНР переехало в Тернополь, а затем в Станислав. Война продолжалась до лета 1919 г.; Восточно-Галицийская еврейская национальная рада (высший орган еврейской автономии) настаивала на еврейском нейтралитете; ее поддержал состоявшийся 18–20 декабря 1918 г. в Станиславе съезд еврейских национальных рад края. Это вызывало недовольство как украинцев, так и поляков, однако власти ЗУНР не препятствовали созданию отрядов еврейской самообороны. 15 февраля 1919 г. еврейская милиция сумела пресечь попытку погрома в Тернополе, предпринятую украинскими крестьянами из окрестных деревень. Государственный секретариат (правительство) ЗУНР и президент республики Е. Петрушевич уделяли серьезное внимание борьбе с погромной агитацией. В марте 1919 г. было опубликовано специальное распоряжение об уголовной ответственности за призывы к еврейским погромам; тогда же к президиуму Государственного секретариата был прикомандирован представитель Еврейской национальной рады. Выходили газеты на идиш «Подолер идише цайтунг» и «Тогблат». Многие евреи вступили в Украинскую галицийскую армию, где был сформирован Еврейский курень (1200 человек) во главе с лейтенантом С. Лайнбергом, среди его солдат выделялась группа гимназистов-старшеклассников из Тернополя.

В январе 1919 г. правительство ЗУНР подписало в Киеве соглашение с правительством Директории о вхождении Западной Украины в состав УНР. Однако уже летом 1919 г. всю Восточную Галицию заняли польские войска; 25 июня 1919 г. Совет десяти (руководящий орган Парижской мирной конференции) решил включить ее в состав Польши. Весной 1920 г. польская армия захватила значительную часть Правобережной Украины, но летом того же года была вынуждена оставить ее под натиском Красной армии. Отступая, поляки иногда поджигали еврейские местечки, грабили и избивали евреев; отряды Директории, участвовавшие в походе польских войск на Украине, также устраивали погромы. Громили евреев и части Красной армии, хотя ее командование пыталось с этим бороться. В мае 1920 г. бойцы Первой Конной армии учинили погром в местечке Любар Волынской губернии, а в конце августа, отступая под ударами польских войск, — несколько кровавых погромов в Восточной Галиции, затем снова на Волыни — в Барановке, Чуднове, Рогачеве. В сентябре 1920 г. реввоенсовет Первой Конной армии расформировал за погромы шестую кавалерийскую дивизию; 153 участника бесчинств были расстреляны.

В 1920 г. на Украине продолжали действовать крестьянские банды; и на территории, находившихся под контролем Красной армии, и в районах, занятых польскими войсками, эти банды устраивали (хотя и реже, чем в 1919 г.) еврейские погромы. В конце марта 1920 г. отряд атамана Куровского учинил подлинную резню в местечке Тетиев Киевской губернии. Поклявшись по требованию атамана не щадить ни одного еврея, бандиты уничтожили сотни человек; от полного истребления еврейского населения Тетиева спасли вступившие в местечко красноармейцы.

Всего в 1918–20 гг. в 1300 населенных пунктах Украины имело место свыше 1500 еврейских погромов; в ряде населенных пунктов они происходили неоднократно: в Черняхове Волынской губернии — десять раз, в Елисаветграде — пять, в Володарке Киевской губернии — четыре, и т. п. Точные данные о числе погибших отсутствуют, поскольку многих евреев убивали на дорогах, в поле, в лесу, в поездах и т. п.; по различным подсчетам, это число составляет от 75 тыс. до 200 тыс. человек. Около 200 тыс. евреев было ранено и искалечено; свыше 50 тыс. вдов и до 300 тыс. сирот остались без кормильцев; десятки тысяч женщин подверглись насилию. В телеграмме, которую Всеукраинский комитет помощи погромленным направил в феврале 1920 г. правительствам, парламентам, еврейским общинам зарубежных стран, говорилось, что трагедия, переживаемая евреями Украины, «не имеет себе примера со времен резни Хмельницкого... Все ужасы, выпавшие еврейству за последние два столетия, в частности, все кровавые жертвы в последнюю мировую войну, бледнеют перед тем, что творится теперь».

В ряде случаев сопротивление погромщикам оказывали отряды еврейской самообороны, спонтанно возникавшие в некоторых населенных пунктах. Они не могли сражаться с частями регулярной армии, но нередко отражали нападения банд. В Богуславе, Немирове, Корсуни, Овруче, Хабном, Хмельнике еврейские дружины не раз обращали погромщиков в бегство. Настоящей боевой единицей стал еврейский отряд, сформировавшийся в местечке Голованевск Подольской губернии. Его бойцы — несколько сотен юношей — имели на вооружении не только винтовки и самодельные гранаты, но и артиллерийское орудие; отряд защищал от бандитов не только сам Голованевск, но и окрестные местечки. Активно действовала в Одессе Еврейская милиция по борьбе с погромами, насчитывавшая около 600 человек и располагавшая несколькими пулеметами. Помогали предотвратить погромы и одесские евреи-уголовники во главе с М. Винницким (Мишкой Япончиком; ?–1919).

В 1919 г. — начале 1920 г. помощь евреям, пострадавшим от погромов на Украине, оказывали главным образом зарубежные организации, прежде всего Джойнт; секция народного комиссариата социального обеспечения Украины во главе с М. Рафесом, созданная с этой целью в начале 1920 г., из-за отсутствия средств действовала малоэффективно. В 1920–21 гг. активное участие в решении проблемы жертв погромов приняли Сетмасс, ОРТ и другие некоммунистические объединения. Еврейский общественный комитет помощи погромленным (Евобщестком; идиш — Идгезком), созданный при их участии в июле 1920 г., к началу 1921 г. открыл в 22 городах Украины десять продовольственных пунктов, свыше 30 детских домов и школ, 12 профессиональных училищ и мастерских, четыре лечебно-санаторных учреждения.

С восстановлением советской власти в Восточной Украине возобновился процесс ликвидации независимых еврейских организаций. Уже в начале 1920 г. Киевский губернский революционный комитет предписал членам всех еврейских партий, работникам их учреждений и руководителям еврейских общин дать подписку в том, что они полностью сворачивают свою деятельность, а также сдать архивы, печати и наличные деньги. Аналогичные акции осуществлялись и в других местах Украины. Закрывались еврейские религиозные учреждения, их фонды конфисковывались (этим занимались созданные в 1919–20 гг. подотделы губисполкомов по «ликвидации имуществ религиозных организаций»). «Забота» о евреях и руководство их национальной жизнью были возложены на еврейские секции (см. Евсекция) при комитетах КП/б/У, создававшиеся на основании постановления ЦК КП/б/У от 18 августа 1919 г. Свою работу они начали в декабре 1919 г. — январе 1920 г.

Несмотря на революции, войны, погромы и законодательные ограничения (например, введенный большевиками в июле 1919 г. запрет на использование иврита, объявленного «контрреволюционным языком»), в 1917–20 гг. на Украине продолжала развиваться еврейская культура. Выходили еврейские газеты и журналы на идиш и русском языке, функционировали издательства «Мория», «Омманут» (Одесса), выпускавшие литературу на иврите; еврейские книги на русском языке печатали издательства Б. Фукса (Киев), Я. Шермана, «Киннерет» (Одесса). В 1918–20 гг. выходили литературные сборники на идиш «Эйгнс», «Ойфганг» (Киев), где печатались прозаики Д. Бергельсон, Дер Нистер, А. Кацизне, поэты Д. Гофштейн, Л. Резник, А. Шварцман, Кадя Молодовская, Л. Квитко, П. Маркиш, драматург И. Добрушин и другие. Летом 1919 г. была создана Еврейская историко-археографическая комиссия Украинской АН — первое на Украине научно-исследовательское учреждение в области иудаистики. На Украине в 1918 г. начала свою деятельность Култур-лиге, сыгравшая немалую роль в развитии еврейской литературы и образования.(16)


           Часть 2.
       Яков Андреевич.

           Глава 1.
         Голодомор.

   Соколовка, благодаря умелому управлению пана Бжозовского или Березовского (как его называли сами украинцы), была очень благоприятным местом жительства для местных селян. Люди жили в достатке. У каждой семьи была корова, большой огород и сад. Благодаря этому селяне и пан Березовский продолжали поддерживать прежние отношения почти до конца 20-х годов. Пан Березовский сложил свои полномочия, когда началась организация колхозов. Ну, и как всегда, вовремя, иначе его бы просто расстреляли, как врага народа. У большевиков это было хорошо налажено.

   Большевики связывали построение социализма с переводом крестьянства на путь коллективного производства. На XV съезде ВКП(б) в 1927 г. был провозглашен курс на кооперирование сельского хозяйства.(17)   

   Слухи о коллективизации доходили до Соколовки и огибали её. Никто из трудолюбивых хозяев даже и слышать не желал об этом бреде. Одни только пяницы да бездельники тешили себя мыслью поживиться за чужой счёт.
 
   К этому времени у Андрея с Диной подрастал сын, и Дина опять была на сносях. Оба трудились не покладая рук,но и не нуждались ни в чём.

  1929 год И. Сталин назвал «годом великого перелома» — «решительного наступления социализма на капиталистические элементы города и деревни». В стране началась сплошная коллективизация.

   В 1930 году семья Андрея и Дины пополнилась ещё одним ребёнком. Родился Яков, он был уже третьим по счёту в семье. Старшим был Михаил, после него Дина родила дочь Людмилу. Яков родился 30 января. Январь 1930 года не был похож на все предыдущие годы, с их суровыми январьскими морозами и обильными снегопадами. В том году была, на удивление, тёплая зима. Температура воздуха поднялась выше нуля. Лили непрекращающиеся дожди. Дороги размыло, грязь была непроходимая, телегой невозможно было проехать. Андрей оседлал двух коней и верхом  поехал в Жабокрич, чтобы привезти рэбэ к новорождённому младенцу. Лошади с трудом месили грязь. Рэбэ исполнил всё, что полагалось по иудейскому обычаю. Сели за стол, выпили кошерного вина. "Лыхаим, пусть он приносит вам нахыс",- благословил рэбэ Якова.(18)

   Шло время. Все члены семьи трудились, включая детей. У каждого были свои обязанности. Вместе управлялись по хозяйству, были бережливыми и экономными. Мальчики пасли коров, Людмила помогала матери по дому.    
   
   Чтобы удержать на плаву доведенную до ручки экономику большевикам нужна была валюта. Поскольку Запад охотно покупал у Союза зерно, то в украинских крестьян забирают почти весь урожай. Однако война за хлеб переросла в войну с украинцами. Ибо сопротивлялись хлебозаготовкам. Чтобы наказать непокорных – забирали вообще все съедобное.
   
   В ходе коллективизации перед большевиками встал вопрос о судьбе зажиточных крестьян. Основой их благосостояния был труд всех членов семьи, бережливость, хозяйственность. Эта часть крестьян была наиболее крепко привязана к земле и не желала с ней расставаться. Именно по отношению к этой категории крестьянства начала проводиться политика раскрестьяни-вания: было усилено налогообложение, ограничена аренда земли, запрещено использовать наемный труд, покупать сельскохозяйственные машины, инвентарь; началось выборочное «раскулачивание».   

   В начале 1930-х гг. власть начала террор против крестьян. Ликвидация зажиточных хозяйств сопровождалась конфискацией имущества и высылкой на Север и в Сибирь крестьян, не желающих вступать в колхозы.(17)

   Пришла пора для жителей Соколовки делать свой выбор. Да и выбора, практически, и не было: или Соловки или совхоз. Пал выбор на совхоз.Дина и дети в слёзы, гладят коровку, лошадей. Андрей строго посмотрел на их перепуганные и встревоженные лица и сказал: "Что людям - то и нам. Проживём!"

    Украинцы шли в колхоз неохотно.
Реальной причиной Голодомора стала расправа большевиков над непокорным крестьянством — люди сопротивлялись поголовной коллективизации и жить по большевистским законам, за что их и стали уничтожать голодом. То же самое, но в меньших масштабах, происходило и в самой России , а также и в других республиках СССР — в оцепленных войсками деревнях от голода погибали те самые крестьяне, кто мог сказать советской власти — что она никакая не народная, а ещё худшие эксплуататоры, чем царизм.
   Учитывая мощное чувство индивидуализма украинских земледельцев, в Украине политика насаждения колхозной системы получила сопротивление. Поэтому крестьян насильственно загоняли в колхозы путем принуждения, террора и пропагандистской войны с несогласными, на которых режим вешал ярлыки "кулаки", "буржуазные националисты", "контрреволюционеры" и уничтожал этих людей.

Политика советского режима вызывала сопротивление со стороны украинского народа. Историки зафиксировали около 4 тыс. массовых выступлений крестьян в начале 1930-х годов против коллективизации, политики налогообложения, ограбления, террора и насилия органами власти.

Чувство национальной идентичности украинского крестьянина в сочетании с его ментальным индивидуализмом противоречило идеологии Советского Союза. Это было основой украинского национализма и представляло угрозу единства и самому существованию СССР. Именно поэтому объектом преступления геноцида стала украинская нация, для послабления которой сталинский тоталитарный режим осуществил  истребление украинского крестьянства как удельной части нации и источника ее духовной и материальной силы.

Опасность бунтов и восстаний для существования СССР хорошо осознавали в Кремле. Не желая терять Украину, советский режим выстроил план истребления части украинской нации, что был замаскирован под планы сдачи хлеба государству. Шла речь о полном изъятия всех запасов зерна, а потом конфискации других продуктов питания и имущества в качестве штрафов за невыполнение плана сдачи хлеба. Превратив Украину в территорию массового голода, режим перекрыл все пути к спасению. Лишь крестьянам Украины и Кубани было запрещено выезжать в города, в Россию и Беларусь. 22,4 миллионы людей были физически заблокированы в пределах территории Голодомора.

Сталин, который считал крестьянство основой национального движения, ударил по украинскому крестьянству, как по носителю украинской традиции, культуры и языка. В 1932 г. для Украины был установлен нереальный к выполнению план хлебозаготовок в 356 млн. пудов хлеба. Для утверждения этого плана в Харьков прибыли ближайшие соратники Сталина - Каганович и Молотов, которые были хорошо проинформированы о разгаре голода уже в первой половине 1932 года в Украине. Геноцид был организован и создан путем узаконивания насильственных действий и массового убийства украинцев представителями органов власти. Около 400 архивных документов подтверждают это.

В начале 1930-х годов политика коллективизации в Украине испытала крах. Крестьяне массово покидали колхозы и забирали свое имущество: скот, инвентарь, заработанный хлеб. Для сохранения колхозов и имущества в руках государства режим 7 августа 1932 года принял репрессивное постановление, которое в народе получило название "закон о пяти колосках".

Постановлением ЦИК и РНК СССР "Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укрепления общественной (социалистической) собственности" все колхозное имущество приравнивалось к государственному и за его разворовывание было установлено жестокое наказание. Этим законом государство наказывало голодных крестьян за сбор в поле остатков урожая заключением на 10 лет с конфискацией имущества или расстрелом. Фактически закон забрал у народа право владеть едой. Данным постановлением были организованы специальные группы людей, которые осуществляли обыски населения с целью насильственного сбора зерна. Такие обыски сопровождались террором, физическими и моральными издевательствами над людьми.(18)



         Глава 2.
          1941.

   Лето - прекрасная пора. Во- первых тепло. Во-вторых на грядках полно вкусных огурцов и клубники, не говоря уже о редиске и луке. На колхозном поле полно молодого горошка. В садах прекрасные ранние яблоки.

    Яшка проснулся, когда солнышко было уже высоко, и его лучи проникли через маленькое окошко вовнутрь дома. Солнечный зайчик начал нежно, но настойчиво пробираться сквозь плотно зажмуренные Яшкины веки. Яшка с удовольствием потянулся и соскочил с кровати. Дома уже никого не было. Отец был на работе. Сёстры пасли коров. Сегодня была их очередь. В их селе всех коров сгоняли в одно стадо и односельчане выпасали их по установленной очереди. Сегодня у Яшки свободный день.

   Старший брат Михаил уехал в Одессу поступать в финансовый техникум. Мать ушла покормить своих племянниц-близняшек, которые остались без своей матери. Их мать, умерла после неудачного аборта, когда была беременна следующим ребёнком.

   Яшка натянул полотняные штанишки и вышел на улицу. По дороге он прихватил со стола краюху хлеба.

                ***
   23 августа 1939 года СССР и Германия заключили договор о ненападении. Он имел секретное дополнение, в котором Москва и Берлин поделили сферы влияния в Европе. Его выполнение началось с оккупации Польши вермахтом и Красной армией.

   В ноябре 1939 года русские спровоцировали Зимнюю войну и отобрали у финнов районы, с которыми они потеряли пятую часть промышленности и 11% пахотных земель. А 400 тысяч человек пришлось переселить вглубь Финляндии.

   В ноябре 1940 года, пытаясь заинтересовать Москву вступлением в военный союз Германии, Италии и Японии, лидер Третьего рейха Адольф Гитлер сделал Советскому Союзу интересное предложение. Суть его заключалась в следующем: забирайте Иран вплоть до Персидского залива, Финляндия — по-прежнему ваша.               
   «Мы предоставляем русским решать вопросы их отношений с Финляндией, мы не имеем там никаких политических интересов», — эту мысль в разговоре с Вячеславом Молотовым, главным дипломатом Кремля, Гитлер озвучил тогда несколько раз.
Иран же находился в зоне интересов Британии, которую фюрер рассчитывал вот-вот поставить на колени.
   Советский лидер Иосиф Сталин хотел еще турецкие проливы Босфор и Дарданеллы, на что Гитлер не согласился. Потому Москва проигнорировала финскую и персидскую приманки и военным союзником Берлина не стала.(19)

    С одной стороны, советские люди гордились трудовыми успехами, о которых постоянно сообщали средства массовой пропаганды, верили в светлое отдаленное будущее, а с другой - массовые репрессии порождали чувство страха, неуверенности в завтрашнем дне. К тому же был принят ряд суровых мер, направленных на укрепление трудовой и производственной дисциплины. Так, в 1940 г. Президиумом Верховного Совета СССР были изданы указы о переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих с предприятий и учреждений, о запрещении самовольного ухода с работы трактористов и комбайнеров, работающих в машинно-тракторных станциях, по которым за прогул и уход с предприятия без разрешения администрации устанавливалась уголовная ответственность. Таким образом, государство фактически прикрепляло рабочих и служащих к предприятию. Были повышены нормы выработки, снижены расценки, а невыполнение минимума трудодней колхозниками могло привести к уголовному преследованию.

    После войны с Финляндией, которая выявила многие слабые места Красной Армии, принимались интенсивные меры, направленные на повышение боеспособности вооруженных сил. Однако восполнить чудовищные потери от массовых репрессий 30-х годов, когда было уничтожено 80% высшего офицерского состава армии, не удалось.(20)






     (Глава не окончена)

      

--------------------------------
(1) Коэны или кохены (мн. ивр. коаним) — в иудаизме еврейское сословие священнослужителей из рода потомков Аарона. Коэны исполняли священнослужение сначала в Скинии, а впоследствии в Иерусалимском храме. Статус коэна передаётся по наследству по отцовской линии, при условии соблюдения ряда определённых ограничений.
(2) rech-pospolita.ru/rech-pospolitaya-chto-eto-znachit.html
(3) russian7.ru/post/pochemu-v-rechi-pospolitoy-zhilo-tak-mnog/
(4) Герцен, "Былое и думы" (часть 2, глава 13)
(5) «Евреи в русской армии и унтер Трумпельдор» (Вольфганг Акунов)
(6) https://eadaily.com/ru/news/&- vstupila-v-pervuyu-mirovuyu-voynu
(7) http://magazines.russ.ru/zvezda/2009/9/ar11.html
(8) https://topwar.ru/2745-kavkazskij-& pervuyu-mirovuyu-vojnu-chast-2.html
(9) Ишув — собирательное название еврейского населения Эрец-Исраэль
(10)https://jewish.ru/ru/stories/reviews/5088/
(11)https://lenta.ru/articles/2019/01/11/jewish_girls/
(12) федаины-армянские нерегулярные части
(13)http://drugoivzgliad.com/a_zubov_genocide/
(14)https://ru.wikipedia.org/wiki/
(17)https://ukrainian-history.jimdo.com
(18)https://memorialholodomor.org.ua/rus/holodomor/history/
(20)http://rgrtu-640.ru/istoria/istoria76.html